CC BY
39
УДК 316.3
РЕФЕРЕНТНОЕ ПРОСТРАНСТВО СТУДЕНЧЕСКОЙ МОЛОДЕЖИ В СОЦИОЛОГИЧЕСКОМ ИЗМЕРЕНИИ
© Светлана Николаевна ПИТКА
Белгородский государственный университет, г. Белгород, Российская Федерация, кандидат социологических наук, доцент, e-mail: synergy7@mail.ru © Наталия Викторовна ШАТОХИНА Старооскольский филиал Белгородского государственного университета, г. Старый Оскол, Российская Федерация, старший преподаватель, e-mail: synergy7@mail.ru
При исследовании референтного пространства акцентировались два признака - его интенсивность и направленность. Свыше 80 % студентов ощущают заметную заинтересованность к себе со стороны социального окружения. Две трети имеют в своем окружении как «своих», так и «чужих». У части студенческой молодежи нет дифференциации людей на «своих» и «чужих». Оптимизация референтного пространства студенческой молодежи предполагает формирование и развитие ее компаративной культуры, предполагающей ограничение вертикальных схем сравнения, построенных на ранговой шкале «лучше-хуже».
Ключевые слова: студенческая молодежь; референтное пространство; социальное сравнение; компаративные отношения; компаративная культура; подражание.
Референтное пространство как сегмент общего жизненного пространства человека выражает систему его взаимодействий «со значимыми другими», которая включает компаративные, подражательные, состязательные отношения. Для социологического исследования1 референтного пространства были выделены два признака - его интенсивность и направленность. В первом случае важно было выяснить, проявляют ли окружающие интерес к респондентам: к их поведению, отношению к учебе, отношению к другим людям. Судя по полученным данным, такой интерес проявляется (на это указали 80,5 % опрошенных). Вместе с тем каждый десятый из опрошенных не ощущает такого заинтересованного отношения к собственной личности. Примерно столько же затруднились ответить, продемонстрировав тем самым невосприимчивость к поставленному вопросу.
Проведенный нами анализ не выявил заметных различий в ответах респондентов в зависимости от курса их обучения и места учебы.
1 Социологическое исследование «Жизненное пространство студенческой молодежи Белгородской области», проводилось в течение 2009-2010 гг. в белгородских вузах (БелГУ, БГТУ, БГСХА, Старооскольский филиал БелГУ, Старооскольский филиал МИСиС). Опрошено 650 респондентов.
В ходе исследования выяснялось также, от кого исходит заинтересованное отношение, т. е. кто являются участниками референтного взаимодействия. Ими оказались, прежде всего, родственники (на них указали 68,1 % опрошенных), далее идут «друзья и знакомые» (55,8 %) и на третьем месте -преподаватели (38,3 %). Сравнительно меньший интерес к респондентам проявляют «незнакомые» (7,1 %) и «другие люди» (3,3 %). Часть опрошенных затруднилась с идентификацией участников референтного взаимодействия.
Структура референтного взаимодействия респондентов связана некоторым образом с курсом их обучения и местом учебы. Во-первых, заметна устойчивая тенденция ослабления интереса к респондентам со стороны преподавателей, родственников, друзей и знакомых. Так, если среди первокурсников 44,8 % опрошенных отмечают заинтересованное отношение к ним со стороны преподавателей, то среди студентов третьего курса их уже - 25,4 %, а среди студентов пятого курса - только 16,3 %. Относительно заинтересованного отношения со стороны друзей и знакомых эти данные выглядят, соответственно, так: 65,5, 54,5, 47,1 %, а относительно заинтересованного отношения со стороны родных - 80,6, 76,1, 61,8 %. Студенты, обучающиеся непосредственно в белгородских вузах, акцентируют внимание на заинтересо-
ванном отношении родных, студенты старооскольских вузов - на заинтересованном отношении преподавателей, а также незнакомых и других людей.
Референтное взаимодействие людей выступает основой их социальных сравнений [1], которые имеют одну примечательную особенность, а именно, непременное разделение объектов сравнения на три категории: «свои», «другие», «чужие». Возможно, не всегда эта категоризация осознается и выступает в явном виде, но она всегда проводится. Особенно заметно это на примере этнических особенностей людей, которые обнаруживаются в сравнении «нас» с «не-нами». «Этничность не существует вне сравнения и вне коммуникации, только в ходе взаимодействия с иной этнической группой она может проявить свою способность, «индивидуальность». Это основное проявление этничности, так как могут трансформироваться и культурные, и организационные характеристики группы, неизменной остается лишь дихотомия между членами данной общности (т. е. «нами») и членами других общностей (т. е. «не-нами»)» [2, с. 18].
Оценочная категоризация относится не только к этнической дифференциации, но и к любой социальной дифференциации, т. е. к дифференциации по любому социальному основанию. Этот тезис подтверждается, в частности, результатами социологического опроса, проведенного С.Г. Климовой [3, с. 15-17].
В основе разделения людей на «своих» и «чужих» лежит потребность человека в определении своей идентичности, в самоото-ждествлении с социальной группой [4]. Как утверждают Г. Тэджфел и Дж. Тернер - создатели известной модели социальной идентификации, человек определяет себя посредством принадлежности к некой социальной группе, и его потребность в самоуважении будет мотивировать его желание оценивать данную группу положительно. Позитивные различия в пользу своей группы дают ее членам высокий субъективный статус или престиж и вследствие этого - позитивную социальную идентичность [5].
Оценочная дифференциация в процессе и результате социального сравнения имеет априорный характер и не зависит от того, есть ли у сравниваемых объектов положительные и отрицательные качества. Срабаты-
вает механизм приписывания положительных качеств «своим» и отрицательных -«чужим». Априорная оценочная дифференциация и приписывание полярных качеств компаративным объектам выражает суть закономерности оценочного дифференциала. В соответствии с этой закономерностью
1) объекты социального сравнения дифференцируются на три категории: «свои», «другие», «чужие»; 2) идентификация человека со «своими» обязательно сопровождается его контридентификацией с «другими» и «чужими»; 3) чем больше смысловой перепад между «своими» и «чужими», тем интенсивнее приписывание им полярных (положительных или отрицательных) качеств.
Эмпирическое подтверждение закономерности оценочного дифференциала можно найти в данных многочисленных социологических исследований [6]. Об этом свидетельствуют и результаты наших исследований. Две трети опрошенных нами студентов заявили, что в их окружении имеются и «свои», и «чужие». Вместе с тем у части студенческой молодежи (15,6 %) нет дифференциации людей на «своих» и «чужих». Эти категории, во всяком случае, не дифференцированы в их сознании. Многие (21,8 %) затруднились с определением собственной позиции.
Принимая во внимание различия в ответах респондентов, связанных с курсом обучения и местом учебы, отметим только одно. Во-первых, в процессе вузовского обучения становится больше затруднившихся с определением собственной позиции в отношении «своих» и «чужих». Других заметных различий нет.
Для определения того, кого студенты склонны считать «своими», им было предложено выразить свое мнение в отношении следующих категорий людей: 1) родные,
2) друзья, 3) знакомые, 4) сокурсники,
5) студенты и преподаватели своего вуза,
6) земляки, 7) все россияне, 8) значимые
(нужные) люди, 9) европейцы, 10) единовер-
цы, 11) однофамильцы.
Две категории из перечисленных чаще всего считаются «своими». Это - родные (на них указывают 62,1 % опрошенных) и друзья (50,6 %). Категория «своих» формируется из знакомых (14,4 %) и сокурсников (14,2 %). Сравнительно меньшее значение для формирования «своих» имеют значимые (нужные)
люди (7,6 %) и земляки (7 %). Незначительная часть студентов относят к «своим» студентов и преподавателей своего вуза (4,6 %), всех россиян (4,3 %). И совсем мало тех, кто относится к «своим» всех европейцев (0,2 %) или единоверцев (0,8 %). Никто из опрошенных не относит к разряду «своих» однофамильцев. Отметим также варианты ответа «для меня все люди - свои» (4,9 %) и «никого не отношу» (0,8 %). Есть и затруднившиеся с определением того, кого можно было бы отнести к разряду «своих» (7,4 %).
Сравнительный анализ ответов студентов первого, третьего и пятого курсов обнаруживает следующие тенденции в изучении референтного пространства. За время обучения повышается референтный статус «родных», «знакомых» и, наоборот, понижается референтный статус «студентов и преподавателей своего вуза», «земляков», «всех россиян». Ослабевает также позиция «для меня все люди - свои».
В контексте межвузовского сопоставления обращают на себя внимание также различия. Во-первых, для студентов белгородских вузов сравнительно выше референтный статус «родных» и «друзей», а для студентов старооскольских вузов - референтный статус «студентов и преподавателей своего вуза», «земляков».
В ходе эмпирического исследования выяснялось также, кого студенты относят к разряду «чужих». Для определения своего мнения им было предложено рассмотреть следующие категории людей: 1) все, кроме родных, 2) все, кроме родных и друзей, 3) незнакомые люди, 4) студенты и преподаватели других вузов, 5) жители других городов,
6) жители других областей, 7) иностранцы, 8) иноверцы.
Судя по полученным данным, к разряду «чужих» относят чаще всего «всех, кроме родных и друзей» (на это указали ровно треть опрошенных) и «незнакомых» (26,4 %). Сравнительно реже попадают в этот разряд иностранцы (10,1 %), «студенты и преподаватели других вузов» (1,3 %), «иноверцы» (2,5 %). Стоит отметить также значительное число затруднившихся с определением собственного мнения (13,9 %) и тех, кто «никого не относит» к разряду «чужих» (9 %).
Сравнительный анализ ответов студентов с учетом курса их обучения и места уче-
бы обнаруживает следующее. Во-первых, за время обучения в вузе соотношение «своих» и «чужих» меняется в пользу первых, т. е. у студентов становится больше «своих» и меньше «чужих». Во-вторых, среди белгородских студентов сравнительно больше тех, кто к «чужим» относит иноверцев, а среди старооскольцев - тех, кто относит к «чужим» всех, кроме родных и друзей. В-третьих, среди белгородцев относительно больше затруднившихся с определением своего отношения к «чужим».
Оптимизация референтного пространства студенческой молодежи предполагает формирование и развитие ее компаративной культуры, что в современных российских условиях связано, прежде всего, с более широким распространением горизонтальных схем сравнения и, соответственно, ограничением вертикальных схем. Вертикальная схема сравнения, построенная на ранговой шкале «лучше - хуже», означает неравномерное распределение какого-либо социально-значимого признака (качества, достоинства) между агентами компаративного отношения. Горизонтальная схема сравнения, основанная на неранговой шкале, означает равномерное распределение социально-значимого признака между агентами компаративного отношения. Ценно то, что есть у одного, и не менее ценно то, что есть у другого.
Есть множество типичных ситуаций, где вертикальная схема сравнения вполне приемлема и даже незаменима, скажем, в альтернативных политических выборах, отборе и служебном продвижении персонала организации, конкурсном отборе студентов, брачном выборе и т. д. Горизонтальная модель сравнения в этих и подобных ситуациях просто неуместна.
Однако использование вертикальной схемы сравнения связано с определенными отклонениями и опасностями, от которых хотелось бы предостеречь.
Первая опасность - это тенденция оценочной поляризации, когда происходит неумеренное и необоснованное приписывание достоинств одному компаративному объекту, а недостатков - другому.
Вторая опасность заключается в неправомерном обобщении частных черт оцениваемого объекта. Зная только отдельные качества человека и оценивая их положительно
или отрицательно, мы склонны зачастую заранее давать соответствующие оценки и другим - пока неизвестным его качествам: «хороший специалист» - значит и «хороший, приятный человек», «неважный специа-
лист» - значит и «плохой человек».
Третья опасность - тенденция к конфронтации, противодействию в отношении всех тех, кто оказывается вне «нас», не с «нами». Смысл этой тенденции выражают печально знаменитые горьковские слова «кто не с нами, тот против нас».
Четвертая опасность - тенденция к «черно-белому» видению мира. Есть «наши» и «не-наши», т. е. враги. Все положительное, соответственно, у «наших», все отрицательное - у «не-наших». Особенно очевидна была эта тенденция в искусстве Пролеткульта. Скажем, действующие персонажи театрального спектакля должны были быть исключительно или хорошими («своими») или плохими («чужими»). Никаких нюансов, полутонов. Малейший шаг в сторону реальной оценки жизни расценивался как отход от «социализма».
Пятая опасность - вертикальная модель сравнения приводит к ложно-иллюзорной, нереальной картине мира, его мифологизации. Так, в условиях крайней поляризации общественных систем «социализм - капитализм» первый освобождался от каких бы то ни было недостатков. При их очевидном существовании (преступность, социальная
инертность и др.) они приписывались капитализму в виде «пережитков» капиталистического прошлого. Тем самым мы переставали замечать действительные язвы общества, видеть и находить их реальные причины.
Шестая опасность связана с тем, что мы лишаем себя возможности научиться чему-то у других, теряем чувствительность к передовому опыту, инновациям, поскольку все «не свое» - это чужое, враждебное, включая генетику, кибернетику, которые квалифицировались как «буржуазные науки».
Седьмая опасность относится больше к принятию управленческих решений, когда из множества альтернативных вариантов мы выбираем один вариант как единственный и исключительно правильный, априорно квалифицируя отклоненные варианты как исключительно неправильные, хотя, на самом деле, в этих вариантах оставалось много ценных
«крупиц» (идей, предложений и т. д.), безвозвратно нами теряемых. Однозначно действовала схема «или - или», не подкрепляемая другой, более корректной схемой «и - и».
Восьмая опасность - это бесконечные «маятниковые» колебания. Коль скоро мы провели изначальное разведение достоинств и недостатков по разным компаративным объектам и коль скоро реальная жизнь складывается не по нашей схеме оценочной поляризации, демонстрируя, напротив, качественную «пестроту» реальных явлений, то мы оказываемся вынужденными полностью поменять вектор оценок. То, что только вчера боготворили, сегодня срываем со стен и сбрасываем с пьедесталов.
Девятая опасность - вертикальная модель компаративной оценки провоцирует нас на то, чтобы утвердить себя за счет других, стремиться к собственному возвышению за счет их унижения. Как оборонительная реакция, усиливаются «черная зависть» и агрессивность, стремление одних «ставить палки в колеса» другим, абстрактное неприятие чьих-либо заслуг и достижений. Все это сопровождается снижением уровня социальной толерантности, радикальностью в оценках, нетерпимостью в действиях.
Десятая опасность - вертикальная модель компаративной оценки, поляризующая различия в социуме, способствует росту социальной напряженности, конфликтности,
ухудшению морально-психологического климата в обществе. Растет число социально неудовлетворенных, не определивших свое место в жизни, отверженных обществом.
1. Данакин Н.С., Питка С.Н. Компаративный механизм социальной регуляции. Белгород, 2003.
2. Сикевич З.В. Социология и психология национальных отношений. СПб., 1999.
3. Климова С.Г. Стереотипы повседневности в определении «своих» и «чужих» // Социологические исследования. 2000. № 2.
4. Erikson E. Psychological Identity // A Way of Looking at Things. N. Y., 1995.
5. Tajfel H., Turner J. The social identity theory of intergroup behaviour / S. Worchel & W. Austin. Psychology of Intergroup Relations. Chicago, 1979. P. 7-24.
6. Войнов П.Н., Питка С.Н. Оценочный дифференциал как социально-психологическая предпосылка экстремизма // Международный
терроризм: причины, формы и проблемы
противодействия: материалы Международ- Поступила в редакцию 8.12.2011 г.
ной научно-практической конференции. Белгород, 2006.
UDC 316.3
REFERENCE AREA OF STUDENT YOUTH IN SOCIOLOGICAL PERSPECTIVE
Svetlana Nikolayevna PITKA, Belgorod State University, Belgorod, Russian Federation, Candidate of Sociology, Associate Professor, e-mail: synergy7@mail.ru
Natalia Viktorovna SHATOKHINA, Stariy Oskol Branch of Belgorod State University, Stariy Oskol, Russian Federation, Senior Lecturer, e-mail: synergy7@mail.ru
In the study of the reference space two features were accented: its intensity and direction. Over 80% of students feel the noticeable interest on the part of the social environment. Two-thirds are in their environment as “own” and “strange”. In some of the students there is no differentiation of people into “us: and “them”. Optimization of the reference space of students involves the formation and development of comparative culture, involving the restriction patterns of vertical comparison, built on the rank scale “better-worse”.
Key words: student youth; reference space; social comparison; comparative relations; comparative culture; imitation.
