CC BY
14Научная статья УДК 37.01; ББК 74.0
https://doi.org/10.24412/2658-638X-2023-1-93-98 NIION: 2018-0077-1/23-288 MOSURED: 77/27-024-2023-01-487
Область науки: 5. Социальные и гуманитарные науки
Группа научных специальностей: 5.8. Педагогика
Шифр научной специальности: 5.8.2. Теория и методика обучения и воспитания (по областям и уровням образования)
Психологические особенности применения теории символического интеракционизма в профессиональной деятельности сотрудников Центров временного содержания для несовершеннолетних
правонарушителей
Игорь Борисович Лебедев1, Ольга Леонидовна Мироненкова2, Даниил Романович Зыков3
1 2. 3 Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя, Москва, Россия
1 i_leb53@mail.ru
2 ol.mironenkova@gmail.comb
3 zykov.danny2002@mail.ru
Аннотация. Формирование личностных качеств ребенка хорошо объясняется с точки зрения «теории символического интеракционизма». Иначе говоря, как ребенок развивается, усваивая знаковую человеческую культуру. Это развитие обязательно должно пройти через определенные стадии. Нарушения, связанные с незнанием родителями этих стадий развития ребенка, приводят его в Центры временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей, а далее направляется по приговору суда или по постановлению судьи в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа, где уже в свою очередь воспитатели должны «исправлять» недочеты родительского воспитания.
Ключевые слова: символический интеракционизм, центр временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей
Для цитирования: Лебедев И. Б., Мироненкова О. Л., Зыков Д. Р. Психологические особенности применения теории символического интеракционизма в профессиональной деятельности сотрудников Центров временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей // Психология и педагогика служебной деятельности. 2023. № 1. С. 93-98. https://doi.org/10.24412/2658-638Х-2023-1-93-98.
Original article
Psychological features of the application of the theory of symbolic interactionism in the professional activities of employees of Temporary
detention centers for juvenile offenders
Igor B. Lebedev1, Olga L. Mironenkova2, Daniel R. Zykov3
1 2 3 Moscow University of Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot', Moscow, Russia
1 i_leb53@mail.ru
2 ol.mironenkova@gmail.com
3 zykov.danny2002@mail.ru
Abstract. The development of the child and the formation of his personal qualities are well explained from the point of view of the «theory of symphonic interactionism». In other words, how a child develops, assimilating a symbolic human culture. This development must necessarily pass through certain stages. Violations associated with the parents' ignorance of these stages of the child's development lead him to the TsVNPS, where, in turn, the police caregivers must «correct» the shortcomings of parental education.
Keywords: symbolic interactionism, temporary detention center for juvenile delinquents
For citation: Lebedev I. B., Mironenkova O. L., Zykov D. R. Psychological features of the application of the theory of symbolic interactionism in the professional activities of employees of Temporary detention centers for juvenile offenders // Psychology and pedagogy of service activity. 2023;(1):93-98. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2658-638Х-2023-1-93-98.
© Лебедев И. Б., Мироненкова О. Л., Зыков Д. Р., 2023
ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Основа теории символического интеракционизма связана с понятием самости в том виде, в каком оно разрабатывалось Джорджем Гербертом Мидом, утверждавшим, что решающее значение для самости как социального феномена имеет рефлексивность. Социальная жизнь зависит от нашей способности воображать себя в других социальных ролях, а это принятие роли других зависит, в свою очередь, от нашей способности к внутреннему разговору с собой. Общество понималось Джорджем Мидом как обмен жестами, предполагающий использование символов. Таким образом, символический интеракционизм - это исследование отношений между самостью и обществом как процесса символической коммуникации между социальными деятелями. Это направление внесло важный вклад в анализ роли, социализации, коммуникации и действия. Особенно сильное влияние символический интеракционизм оказал на социологию девиантности, это касается в частности используемого в исследованиях девиантного поведения понятия карьеры. Интеракционистский подход представляет собой теоретическое основание «наклеивания ярлыков» теории, исследований стереотипов и стигмы. Он имел важное значение и для медицинской социологии благодаря исследованиям взаимодействия между врачом и пациентом и роли больного. Если Джордж Мид подчеркивал объективизм своего подхода (общество не является всего лишь субъективным сознанием деятелей, оно обладает объективным существованием), то с точки зрения современного символического интеракционизма общество возникает из бесчисленных трансакций социальных деятелей. В связи с этим символический интеракционизм подвергался критике за то, что он не придает должного значения объективным ограничениям социального действия. Несмотря на то, что в 1970-е гг. символический интеракционизм критиковался за невнимание к макроструктурам, историческому изменению и власти, он успешно институционализировался в американской социологии после состоявшегося в 1974 г. симпозиума, на котором было создано «Общество исследования символического взаимодействия» (SSSI). По мере развития символического интеракционизма стало возможным различие в его рамках ряда отдельных областей исследовательского интереса и теоретических разработок. Во-первых, существует значительный интерес к социологии повседневной жизни, при этом особое внимание уделяется социологии эмоций, разговорному анализу и культурным исследованиям. Во-вторых, для работ символических интеракционистов по-прежнему характерны акцент на эмпирических исследованиях и попытки преодолеть разрыв между абстрактной теорией и эмпирикой. В-третьих, символический интеракционизм пытается включиться в развитие новых направлений в социологии, таких, как постмодернизм и культурные исследования. Эти темы эмпирических исследований указывают на пять важных моментов, связанных с развитием символического интеракционизма в 1990-е гг. Символический интеракционизм в этот период отличали (1) стремление преодолеть традиционное различие между
микро - и макросоциологией; (2) использование разработок в области теории литературы для изучения метафор в социальной жизни и понимания текстуальных черт взаимодействия; (3) интерес к семиотике, который способствовал более тонкому пониманию базисного понятия символа; (4) осознание того, что символический интеракционизм нуждается в разработке более строгой, общей и последовательной теории взаимодействия; (5) понимание того, что символические интеракционисты могут и должны в большей степени и более осознанно заниматься политическими вопросами. Это развитие говорит о том, что критика в адрес более ранних форм символического интеракционизма способствовала возникновению более устойчивой и разнообразной традиции социологического анализа социального взаимодействия [1].
Для того, чтобы подробнее разобраться в выбранной нами теме, необходимо понять, что такое символический интеракционизм. Это поможет подробнее разобрать, насколько важна роль знаковых отношений в жизни ребенка и подростка и как знаки в целом могут повлиять не только на его поведение, но и на характер и жизнь. Мир знаков помимо языка (устных и посменных) включает в себя целый ряд иных свойств «собратьев». Знаками являются жесты и мимика людей, сигналы уличного движения, витрины магазинов, школьные звонки, отпечатки пальцев и т. д. и т. п. Каждый человек с детства буквально погружен в сложный мир знаков. В силу наличия идеального значения знак выполняет определенную роль в системе ориентировочной, познавательной деятельности. Он выступает заместителем, представителем реального предмета. Действия со знаками замещают действия с обозначенными предметами. Именно поэтому операции, производимые со знаками, дают возможность предвидеть последствия соответствующих действий с обозначенными ими предметами, ориентироваться в реальном предметном мире. Вместе с тем введение знаков приводит к усложнению деятельности человека, модифицирует ее, влияет на построение «картины мира» [10].
Итак, символический интеракционизм - неклассическая социологическая парадигма, сторонники которой утверждают, что люди наделяют воздействующие на них стимулы определенными значениями и реагируют не на сами стимулы внешнего мира (как это делают, например, животные, которые рефлекторно реагируют на внешние раздражители), а на эти значения и символы.
С самого своего рождения ребенок реагирует на окружающий мир не с помощью знаков, которым еще необходимо научиться, а с помощью чувств, эмоций, потому что именно они доступны ему с первых дней жизни. Эмоции помогают ребенку приспособиться к той или иной ситуации и быстро найти из нее выход - например, когда новорожденные дети чувствуют голод, а мать долго не подходит к нему, чтобы утолить его, они начинают плакать и кричать, что является непосредственным проявлением эмоционального состояния. Из этого можно сделать вывод о том, что когда индивид чувствует себя комфортно - он реагирует
на внешние раздражители спокойно, однако стоит только условиям измениться в противоположную сторону, своими эмоциями он показывает окружающим именно то, что чувствует.
Уже к трем - пяти годам ребенок полноценно понимает не только свое эмоциональное состояние, но и состояние своих сверстников, родителей, другого поколения в целом. Вследствие этого формируются разнообразные социальные взаимодействия и привязанности, которые в дальнейшем влияют на поведение человека.
В дальнейшем, полностью овладев своими эмоциями, ребенок учится понимать знаки, а в этом ему помогают его родители. Именно они закладывают основы нравственного поведения личности, отношения к тем или иным вещам и понятиям, а также его реакцию на окружающий мир, которая будет приемлема обществом или нет. Благодаря своей семье, которая является первым значимым коллективом в его жизни, он узнает новые слова, к которым непосредственно применяет знаки, а те, в свою очередь, помогают ему лучше ориентироваться в окружающем мире. Однако одного только знания недостаточно, ведь знаки очень важно правильно применять в своей жизни - они необходимы для адекватного регулирования поведения.
Ребенок, вырастая и применяя значения предметов и явлений в правильных формах, адекватно общается со сверстниками и с более старшими людьми в своей жизни, способен активно вступать в диалог и вести себя так, как установлено многими общественными нормами. Именно на этом строится коммуникация взрослых людей между собой в дальнейшем.
Однако бывает так, что дети не могут усвоить знаки правильно или в целом их осознать. В таком случае вполне вероятно, что управление чувствами и состояниями окружающих его людей продолжится на эмоциональном уровне - если ребенку что-то будет необходимо, одними эмоциями, а не здравыми мыслями, он будет давить на сверстников, родителей и старших людей в целом, добиваясь таким образом желаемого и получая почти во всех случаях положительный для себя результат. Здесь дело решается исключительно временем и регулируется в зависимости от устойчивости личности того, на кого будет направлен поток эмоций. То есть в случае, если оппонент откажется выполнять желаемое индивидом, тот может использовать различные механизмы, чтобы этого добиться: огорчение, жалость, слезы, крики, ругательства и тому подобное.
И в том случае, если ребенку не удается перейти «на следующий уровень» владения значениями мира, могут возникнуть два исхода событий - либо тот начнет шантажировать окружающих, тем самым вовлекаясь в криминальную среду (и в дальнейшем он может активно развиваться именно в ней), либо погрузится в свои переживания (это актуально для тех, кому не удалось сломить своих оппонентов в разговоре и добиться желаемого) и найдет утешение в интернет-пространстве. Далее нам бы хотелось подробнее остановиться на каждом из вариантов развития событий.
Переходный период, называемый подростковым возрастом, завершается возникновением особого личностного новообразования - самоопределения. Молодой человек осознает себя в качестве члена общества и конкретизуется в новой, общественно значимой позиции. Самоопределение личности в подростковом возрасте связано с открытием своего «Я», становлением мировоззрения, появлением жизненных планов (Л. С. Выготский, А. В. Запорожец, Д. Б. Эльконин, Л. И. Божович, И. С. Кон, В. В. Столин, Ст. Холл, А. Ге-зелл, Э. Шпрангер, К. Левин, Ж. Пиаже, З. Фрейд, Э. Эриксон и др.).
Вовлечение в криминальную среду в подростковом возрасте может произойти именно потому, что в ней человек может легко добиться того, что ему необходимо, не затрачивая больших сил на это. Все в ней достигается агрессией, применением силы, манипуляциями, устрашением других людей, что, в свою очередь, не требует большой умственной активности, которая так необходима для развития личности в этом возрасте. Человек, к тому же, находит в этом некую «отдушину», дело, в котором он может выплеснуть все накопившиеся и так и не растраченные на других людей эмоции, а также получить «подпитку» в виде новых, пусть и не всегда позитивных.
Затягивает подростка именно легкость в достижении цели, а это, как уже известно, является главной мотивацией для продолжения выбранного дела. И что самое страшное, «вызволить» подростка из криминального мира очень сложно, ведь даже в исправительных учреждениях далеко не все отказываются от выбранного ими пути. Стоит отметить, что трудности с перевоспитанием в подростков заключаются именно в том, что почти у всех из них присутствуют ярко выраженные признаки антисоциального поведения, а из этого, в свою очередь, вытекают сложности в приобщении как к учебе, так и к труду. Часто поведение подростков в специальных учреждениях закрытого типа можно назвать девиантным, а это влияет не только на них самих, но и на окружающих их несовершеннолетних. По мнению И. В. Ульяновой отклоняющееся поведение в прямом смысле разделяется на две большие группы: внешне деструктивное и внутренне деструктивное; первое характеризуется нарушением морально-нравственных (девиантное поведение: сквернословие, бродяжничество, драчливость, пропуски занятий и др.) и правовых норм общества (делинкветное поведение: воровство, вандализм, мошенничество, сексуальное, физическое и моральное насилие и др.). Внутренне деструктивное поведение также можно разделить на две группы: аддиктивное (зависимое, связано со стремлением ухода от реальности посредством использования психоактивных веществ, специфической активности, иррационального использования технических средств) и связанное с дезориентаций личности (суицидное, конформистское, нарциссическое, фанатическое, аттическое) [13].
Главенствующую роль в вопросах профилактики девиантного и делинквентного поведения несовершен-
СКИЕ НАУКИ 95
8000
7000
6837
6000
5000
4000
3000
3565
2000
1441
1000
59
1811
81
505
I
8
0
■ несовершеннолетние граждане государств-участников СНГ
■ граждане других иностранных государств
■ дети без определенного места жительства
■ совершили общественно опасные деяния до достижения возраста наступления уголовной ответственности
■ совершили правонарушение, влекущее
административную ответственность
■ проживали в семьях, находящихся в социально опасном положении
■ самовольно ушли из дома
■ самовольно оставили спецучреждения закрытого типа
■ находились в розыске
Рис. 1. Общая наполняемость ЦВСНП за 2018 год
нолетних играют ЦВСНП и специальные учреждения закрытого типа (далее - СУВУЗТ). Говоря о контингенте, помещаемых в ЦВСНП несовершеннолетних, специалисты в области педагогики и психологии выявляют следующие категории: направляемые по приговору суда или постановлению судьи в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа; временно ожидающие рассмотрения судом вопроса о помещении несовершеннолетних в специальные учебно-воспитательные
учреждения закрытого типа; самовольно ушедшие из специальных учебно-воспитательных учреждений закрытого типа; совершившие общественно-опасные деяния до достижения возраста, с которого наступает уголовная ответственность; совершившие правонарушения, влекущее административную ответственность до достижения возраста, с которого наступает административная ответственность; совершившие правонарушение, влекущее административную ответственность.
В настоящее время на территории 73 субъектов Российской Федерации осуществляют свою деятельность 76 ЦВСНП. Учреждения рассчитаны на единовременное пребывание 2635 подростков. Учитывая законодательно установленные сроки содержания в центрах - до 48 часов и до 30 суток, отметим, что сегодня возможности ЦВСНП как элемента механизма общественного совета по профилактике безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних (далее - ОСПБПН) используются не в полной мере. Отмечается снижение количества помещенных в ЦВСНП несовершеннолетних (с 22,4 тысяч в 2008 г. до 11,4 тысяч в 2018 г.). За 2018 г. в ЦВСНП поступило 11412 детей, среди них 1441 несовершеннолетний гражданин государств-участников СНГ, 59 граждан других иностранных государств, 8 детей без определенного места жительства. Из числа несовершеннолетних, содержащихся в ЦВСНП, 3565 совершили общественно опасные деяния до достижения возраста наступления уголовной ответственности, 6837 - правонарушения, влекущие административную ответственность, 1295 проживали в семьях, находящихся в социально опасном положении, 1811 самовольно ушли из дома, 81 самовольно оставили спецучреждения закрытого типа, 505 находились в розыске [12].
С учетом практики применения ст. 92 УК РФ по преступлениям несовершеннолетних, относящихся к категории тяжких и средней тяжести, решение о замене данного наказания на помещение их в СУ-ВУЗТ принимается в отношении 16 % несовершеннолетних, осужденных к лишению свободы. В 2014 г. из 13 813 помещенных в ЦВСНП, 357 несовершеннолетних содержались по приговору суда, в 2015 г. -13 833/377, в 2016 г. - 13 399/404, в 2017 г. - 13 612/372, в 2018 г. - 11 412/3 352.Согласно статистическим данным главного информационно-аналитического центра (далее - ГИАЦ) МВД России, в 2018 г. число преступлений, совершенных подростками, уменьшилось на 3,8 %, при этом на 5 % выросло число преступлений в отношении несовершеннолетних [12]. Вместе с тем ежегодно фиксируется достаточно большое количество антиобщественных действий и административных правонарушений, совершенных несовершеннолетними.
В случае, если воспитатели никак не могут повлиять на сложившийся криминальный характер поведения подростков, они пополняют ряды патологических преступников.
Другой исход - когда подросток перестает общаться со своими сверстниками и переходит в интернет-пространство для того, чтобы найти понимание со стороны совершенно незнакомых для него людей. Здесь главным отличием от общения в реальном мире выступает полная вседозволенность и конфиденциальность, что означает для человека то, что он может безнаказанно осуществлять те действия, которые он желает. В нем может и не быть криминальной составляющей, но неустоявшаяся личность абстрагируется от внешнего мира, от людей в реальной жизни, а вследствие - теряет возможность к нормальной социализации, ведь этот момент не должен быть упущен в определенном возрас-
те. И из этого могут вытекать не только проблемы с его общением с окружающими, но и психологические, которые могут впоследствии сильно ударить по психике подростка.
Итак, делая вывод из всей вышеописанной статьи, можно твердо сказать, что родителям, особенно молодым, крайне важно обучить ребенка правильным знакам, ведь именно это в дальнейшем поможет ему избежать проблем как с осознанием собственной ценности, так и с социумом.
Библиографический список
1. Аберкромби, Н. Социологический словарь / Н. Аберкромби, С. Хилл, Б. С. Тернер. М. : Экономика, 2004. С. 322.
2. Джемс, В. Психология / В. Джемс. СПб. : Издательство Риккер, 1911. Ч. II. С. 323-324.
3 . Дорошенко, О. М. Органы прокуратуры в системе профилактики правонарушений несовершеннолетних / О. М. Дорошенко, Я. Л. Мироненков, П. Е. Горыкина // Защити меня. 2022. № 1. С. 90-95.
4. Ионин, Л. Г. Социология культуры: путь в новое тысячелетие : учебное пособие для студентов вузов / Л. Г. Ионин. М. : Логос, 2000.
5. Кочин, А. И. Особенности изучения девиантного поведения в концепции символического интеракцио-низма и этнометодологии / А. И. Кочин, В. В. Плотников // В сб.: Феноменология и профилактика деви-антного поведения : материалы XIII Всероссийской научно-практической конференции. 2019. С. 127-131.
6. Мироненкова, О. Л. Деятельность центров временного содержания несовершеннолетних правонарушителей / О. Л. Мироненкова // Сборник статей по материалам Международной научно-практической конференции, посвященной 75-летию Гуманитарно-педагогической академии ; под ред. В. В. Коврова. 2019. С. 309-312.
7. Мироненкова, О. Л. Развитие профессионально-педагогических компетенций сотрудников Центров временного содержания несовершеннолетних / О. Л. Ми-роненкова // Человеческий капитал. 2021. № 6.
8. Мироненкова, О. Л. Теоретические аспекты профессиональной подготовки сотрудников полиции к работе с несовершеннолетними правонарушителями / О. Л. Мироненкова // В сб.: Актуальные проблемы развития личности в современном социокультурном пространстве : сборник научных трудов преподавателей, слушателей, студентов и курсантов. 2021. № 4. С. 123-129.
9. Костина, Л. Н. Правовое воспитание детей, подростков и молодежи психолого-педагогическими методами : учебник / [Л. Н. Костина и др.]. М. : Московский университет МВД России. В. Я. Кикотя, 2019. 78 с.
10. Лебедев, И. Б. Психея. Совесть. Бессознательное : монография / И. Б. Лебедев. М. : Московская академия МВД России, 2002. С. 18-31.
11. Пырочкина, С. А. Психолого-педагогическая и социальная поддержка подростков: программы, групповые занятия, проектная деятельность / С. А. Пыроч-кина, О. П. Погорелова. Волгоград, 2008.
СКИЕ НАУКИ 97
12. Семенец, М. Ю. Административно-правовые основы деятельности центров временного содержания несовершеннолетних правонарушителей : дис. ... канд. юрид. наук / М. Ю. Семенец. СПб., 2019.
13. Ульянова, И. В. Подготовка социальных педагогов: системно-содержательные профили социальной педагогики, классификация девиаций / И. В. Ульянова // Современные проблемы науки и образования. 2017. № 5. С. 150-156.
Bibliographic list
1. Abercrombie, N. Sociological Dictionary / N. Aber-crombie, S. Hill, B. S. Turner. M. : Economics, 2004. P. 322.
2. James, V. Psychology / V James. St. Petersburg : Rikker Publishing House, 1911. Part II. PP. 323-324.
3. Doroshenko, O. M. Organs prosecutor's offices in the system of prevention of juvenile delinquency / O. M. Doroshenko, Ya. L. Mironenkov, P. E. Gorykina // Protect me. 2022. No. 1. PP. 90-95.
4. Ionin, L. G. Sociology of culture: the path to the new millennium : a textbook for university students / L. G. Ionin. M. : Logos, 2000.
5. Kochin, A. I. Features of the study of deviant behavior in the concept of symbolic interactionism and eth-nomethodology / A. I. Kochin, V. V. Plotnikov // In the collection: Phenomenology and prevention of deviant behavior : materials of the XIII All-Russian Scientific and Practical Conference. 2019. PP. 127-131.
6. Mironenkova, O. L. Activity of temporary detention centers for juvenile offenders / O. L. Mironenkova // Collection of articles based on the materials of the International Scientific and Practical Conference dedicated to the 75th
anniversary of the Humanitarian Pedagogical Academy; edited by V V Kovrov. 2019. PP. 309-312.
7. Mironenkova, O. L. Development of professional and pedagogical competencies of employees of temporary detention centers for minors / O. L. Mironenkova // Human capital. 2021. No. 6.
8. Mironenkova, O. L. Theoretical aspects of professional training of police officers to work with juvenile offenders / O. L. Mironenkova // In the collection: Actual problems of personality development in the modern socio-cultural space: a collection of scientific papers of teachers, listeners, students and cadets. 2021. No. 4. PP. 123-129.
9. Kostina, L. N. Legal education of children, adolescents and youth by psychological and pedagogical methods : textbook / [L. N. Kostina et al.]. Moscow: Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. V.Ya. Kikot', 2019. 78 p.
10. Lebedev, I. B. Psyche. Conscience. Unconscious : monograph / I. B. Lebedev. M. : Moscow Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2002. PP. 18-31.
11. Pyrochkina, S. A. Psychological, pedagogical and social support for adolescents: programs, group classes, project activities / S. A. Pyrochkina, O. P. Pogorelova. Volgograd, 2008.
12. Semenets, M. Yu. Administrative and legal bases of the activity of temporary detention centers for juvenile offenders : dis. ... cand. jurid. Sciences / M. Yu. Semenets. SPb., 2019.
13. Ulyanova, I. V Training of social educators: system-content profiles of social pedagogy, classification of deviations / I. V. Ulyanova // Modern problems of science and education. 2017. No. 5. PP. 150-156.
Информация об авторах
И. Б. Лебедев - профессор кафедры психологии учебно-научного комплекса психологии служебной деятельности органов внутренний дел Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, доктор психологических наук;
0. Л. Мироненкова - преподаватель кафедры педагогики учебно-научного комплекса психологии служебной деятельности органов внутренний дел Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, кандидат педагогических наук;
Д. Р. Зыков - курсант «4» курса Института психологии служебной деятельности органов внутренних дел Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя.
Additional information about the a authors
1. B. Lebedev - Professor of the Department of Psychology of the Educational and Scientific complex of the Psychology of the internal Affairs bodies of the Moscow University of Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot', Doctor psychological sciences;
O. L. Mironenkova - lecturer of the Department of Pedagogy of the educational and scientific complex of the Psychology of the internal Affairs bodies of the Moscow University of the Moscow University of Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot', Candidate of Pedagogical Sciences;
D. R. Zykov - a student of the 4th «P» course of the Institute of Psychology of Internal Affairs Bodies of the Moscow University of Moscow University of Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot'.
Вклад авторов: все авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Contribution of the authors: the authors contributed equally to this article. The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 11.01.2023; одобрена после рецензирования 16.01.2023; принята к публикации 15.02.2023.
The article was submitted 11.01.2023; approved after reviewing 16.01.2023; accepted for publication 15.02.2023. 98 PEDAGOGICAL SCIENCES
