Процессуальная самостоятельность следователя: правда или миф? Текст научной статьи по специальности «Право»

Закон и право. 2022. № 5. С. 145-147. Law and legislation. 2022;(5):145-147.

Научная статья УДК 343.72

https://doi.org/10.24412/2073-3313-2022-5-145-147

NIION: 1997-0063-5/22-275 MOSURED: 77/27-001-2022-5-475

Процессуальная самостоятельность следователя:

правда или миф?

Алина Леонидовна Ермакова1, Виктория Николаевна Чаплыгина2

1 2 Орловский юридический институт МВД России имени В.В. Лукьянова, Орловская область, Орел, Россия

1 ermachokal@mail.ru

2 victory-75@yandex.ru

Аннотация. Авторы в статье раскрывают сущность процессуальной самостоятельности следователя через призму ее содержательного наполнения и взаимодействия с другими участниками расследования, выделяют пути оптимизации данной деятельности с минимальными рисками и ресурсозатратными изменениями.

Ключевые слова: процессуальная самостоятельность, независимость, следователь, направления деятельности, оптимизация.

Для цитирования: Ермакова А.Л., Чаплыгина В.Н. Процессуальная самостоятельность следователя: правда или миф? // Закон и право. 2022. № 5. С. 145—147. https://doi.org/10.24412/2073-3313-2022-5-145-147.

Original article

Procedural independence of the investigator: truth or myth?

Alina L. Ermakova1, Victoria N. Chaplygina2

1 2 Oryol Law Institute of the Ministry of internal affairs of Russia named after V.V. Lukyanov,

Oryol Region, Orel, Russia

1 ermachokal@mail.ru

2 victory-75@yandex.ru

Abstract. The authors in the article reveals the essence of the investigator's procedural independence through the prism of its content and interaction with other participants of the investigation and also identifies ways to optimize this activity with minimal risks and resource-intensive changes.

Keywords: procedural independence, independency, the investigator, areas of activity, optimization.

Для цитирования: Ermakova A.L., Chaplygina V.N. Procedural independence of the investigator: truth or myth? // Law and legislation. 2022;(5):145—147. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-3313-2022-5-145-147.

Расследование и раскрытие преступлений представляет собой сложный многокомпонентный комплекс оперативных и следственных мероприятий, в основе которых лежит грамотное применение имеющихся у правоохранителей знаний по установлению личности преступника и его поиску, сбору достоверной информации, имеющей отношение к уголовному делу, и иных деталей расследования.

Нельзя не согласиться с мнением В.Д. Зеленского о том, что «базовым из представленных компонентов является специфическая деятель-

© Ермакова А.Л., Чаплыгина В.Н. М., 2022. LAW & LEGISLATION • 05-2022

ность следователя, направленная на получение и сбор доказательств. Остальные компоненты имеют только вспомогательное значение» [2].

Необходимый уровень процессуальной независимости следователя является базовой составляющей всего уголовного процесса, поскольку именно от полноты и качества выполненной работы зависит справедливость вынесенного судебного приговора.

Следователь является ключевой фигурой в расследовании, поскольку именно он напрямую соприкасается с противоправным деянием, изучает все стороны произошедшего, формирует индивидуальную позицию относительно оценки доказательств и отражает ее в процессуаль-

ных документах. Именно поэтому целесообразность предоставления следователю процессуальной самостоятельности не вызывает сомнений. Излишнее вмешательство в правомерную деятельность следователя, как часто показывает практика, не приводит к положительным результатам и является причиной искажения сути расследования.

Процессуальная самостоятельность следователя регламентирована федеральным законодательством, а именно, закреплена в п. 3 ч. 2 ст. 38 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, и включает в число полномочий право «самостоятельно направлять ход расследования, принимать решение о производстве следственных и иных процессуальных действий» [1].

Мысль об автономности субъекта расследования в границах собственного ведомства и правомерном, разумном неподчинении иным участникам процесса является доминирующей в данной законодательной трактовке.

Как отмечает В.Н. Чаплыгина, «социальной реальностью является лишь вторая сторона процессуальной самостоятельности следователя, поскольку всерьез говорить о его независимости от собственного руководства не представляется возможным» [3].

Следователь должен входить в уголовный процесс в роли полноправного, независимого участника. Под этим подразумевается свобода выбора соответствующих процессуальных действий и их объективное грамотное осмысливание без давления со стороны. Именно этот фундаментальный аспект процессуальной самостоятельности нуждается в особой защите, иначе следователь превращается в пассивного исполнителя властных распоряжений должностных лиц, что сказывается на качестве и эффективности расследования.

Однако не стоит считать, что данная самостоятельность должна идти вразрез с процессуальной ответственностью и законным подчинением вышестоящим органам. Органичное сочетание независимости и субординации является гарантом законности и обоснованности всего уголовного судопроизводства.

Деятельность следователя, без сомнения, является максимально контактной, поскольку в процессе судопроизводства происходит взаимодействие с различного рода ведомствами, службами и должностными лицами. Поэтому считаем необходимым выделить те направления правомочий следователя, которые происходят на пересечении нескольких субъектов уголовного процесса:

1. Действия, которые следователь выбирает самостоятельно, однако для их успешного исполнения необходимо определенное разрешение от вышестоящего органа (прокуратуры или суда). Данные санкции не являются препятствием для выражения процессуальной свободы, поскольку являются своего рода системой сдержек и противовесов, в результате которой не допускается нарушение прав и свобод граждан.

2. Действия, которые следователь производит хотя и самостоятельно, без координации с иными должностными лицами, однако в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 39 УПК РФ прежде всего они согласовываются с руководителем следственного органа, который по своему личному желанию (хоть и мотивированному) может изменять ход расследования.

3. Действия, в отношении которых следователь имеет право отстаивать свою точку зрения в полном объеме и не следовать указаниям руководителя следственного органа в случае неразрешимого разногласия (ст. 38 УПК РФ). Фактически именно данный вектор деятельности показывает степень независимости следователя.

Помимо непосредственного руководителя над следователем до самого окончания расследования осуществляют непосредственный контроль суд и прокурор, поскольку в соответствии со ст. 221 УПК РФ прокурор имеет право вернуть дело на дорасследование, а суд согласно ст. 237 УПК РФ может вернуть уголовное дело для устранения нарушений, которые препятствуют вынесению справедливого приговора.

Получается, что над следователем возникает трехэтапный контроль, что не может не сказаться на полноте его самовыражения как субъекта отправления правосудия. Показной характер независимости противоречит всему замыслу законной составляющей, гарантирующей конституционные права и свободы граждан на стадии предварительного следствия.

На наш взгляд, процессуальная деятельность следователя нуждается в срочной оптимизации. Прежде всего, это касается персональной ответственности данного субъекта за качество и полноту выполняемой работы, однако имеется еще, как минимум, два направления, которые нуждаются в реорганизации.

Во-первых, это сокращение факторов, непосредственно влияющих на независимость следователя. В данном контексте не идет речь о полной и неконтролируемой самостоятельности следователя, поскольку это может привести к появлению различных перегибов и злоупотреб-

ЗАКОН И ПРАВО • 05-2022

лений. Однако нельзя не согласиться, что тройная «инспекция» над следственным аппаратом привносит свои объективные трудности.

Считаем, что наделение руководителя следственного органа исключительно консультативными функциями и добровольное согласие следователя на применение его указаний является частичным выходом из ситуации с излишним контролем. Наличие единственного субъекта надзора в лице органов прокуратуры благотворно скажется на процессуальной самостоятельности следователя и сформирует четкие рамки и степень осуществления контроля. Данный надзор должен заключаться лишь в проверке законности выносимых следователем решений, но никак не в компетенции по указыванию хода расследования.

Во-вторых, это собственное понимание следователем важности осуществляемой работы и необходимости самоконтроля для успешного расследования уголовного дела в полном объеме. По нашему мнению, отбор кандидатов на должность следователя должен происходить исключительно из числа лиц, закончивших высшие учебные заведения по соответствующей специальности, поскольку в течение долгого времени их целенаправленно готовили к работе в условиях стрессоустойчивости и постоянного повышения квалификации.

Подводя итог вышесказанному, можно отметить, что институт процессуальной самостоятельности следователя далек от идеала. Для успешного претворения в жизнь всех факторов оптимизации деятельности следователя необходимы

общие усилия и понимание того, что не всегда то -тальный контроль может быть полезен для качественного расследования уголовного дела.

Следователь должен принимать решения, прислушиваясь лишь к собственным убеждениям и установкам, препятствуя постороннему давлению путем обжалования и оспаривания указаний третьих лиц.

Список источников

1. Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 30.12.2021) // http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW

2. Зеленский В.Д. Объективная необходимость процессуальной самостоятельности следователя // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2014. № 11-1. С. 265-266.

3. Чаплыгина В.Н. Процессуальная самостоятельность следователя: еще раз о наболевшем // Наука и практика. 2016. № 3. С. 122—125.

References

1. Criminal Procedure Code of the Russian Federation № 174-FL of 18.12.2001 (ed. of 30.12.2021) // http://www.consultant.ru/document/ cons_doc_LAW

2. Zelensky V.D. Objective necessity of procedural independence of the investigator // Humanities, socio-economic and social sciences. 2014. №. 11-1. Pp. 265—266.

3. Chaplygina V.N. Procedural independence of the investigator: once again about sore points // Science and Practice. 2016. № 3. Pp. 122—125.

Информация об авторах

Ермакова А.Л. — следователь СО ОМВД России по Орловскому району, старший лейтенант юстиции Чаплыгина В.Н. — кандидат юридических наук, доцент

Information about the authors

Ermakova A.L. — investigator of the department of the Ministry of internal affairs of Russia for the Oryol district, senior lieutenant of justice Chaplygina V.N. — candidate of law, associate professor

Вклад авторов: авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов. Contribution of the authors: the authors contributed equally to this article. The authors declare no conflicts of interests.

Статья поступила в редакцию 21.02.2022; одобрена после рецензирования 08.04.2022; принята к публикации 14.04.2022.

The article was submitted 21.02.2022; approved after reviewing 08.04.2022; accepted for publication 14.04.2022.

LAW & LEGISLATION • 05-2022