CC BY
6176 Миссия университета:
гуманитарное консультирование стратегии развития
В.И. Бакштановский, М.В. Богданова Производство научного знания -категорический императив Профессора? (опыт ректорского семинара)
Тема нового цикла ректорских семинаров - «Миссия профессора в исследовательском университете». Продолжая тему «Удержание профессионально-этических ориентиров университета в кризисных обстоятельствах»1, новый цикл семинаров 2012-2013 гг. сосредоточен на обосновании миссии профессии Профессора в современном университете. Такая сосредоточенность актуализирована определенными обстоятельствами: с одной стороны, профессора обеспечивают идентичность университета, с другой - в реальной практике они лишены доверия, в том числе и администраторов, подкрепляющих свой негативный образ профессора, ценностей его профессии случаями патоса профессии, положенными в основание управленческой стратегии.
Первый семинар цикла, тема которого «Этика профессора: "вне-алиби-бытие"»2, предполагал в качестве цели экспертизу оснований доверия ценностям профессии.
Необходимость такой экспертизы вызвана, во-первых, известным скепсисом по поводу особой этической наполненности профессии Профессора самой по себе. Во-вто-
1 См.: Богданова М.В., Бакштановский В.И. Актуальные аспекты ситуации университета в координатах гуманитарной экспертизы стратегии его развития // Модернизация. Университет. Прикладная этика: Ведомости. Вып. 37. Тюмень: ТюмГНГУ, 2010. С. 149-174.
2 Следует отметить, что вынесенная в название семинара идея вне-алиби-бытие этики профессора не тождественна, а скорее противоположна идее разработки особого инструмента дисциплинарного воздействия Администратора на Профессора, в ней акцентируется элемент саморегулирования в профессии.
рых, очевидностью тезиса о том, что не всякий человек в профессорской должности и профессорском звании соответствует образу профессора как представителя интеллектуальной элиты. В-третьих, распространенной трактовкой деятельности профессора как обычной предпринимательской деятельности.
Рефлексия гипотезы об атрибутивных, сугубо университетских основаниях профессии, которые удерживают Профессора в классической ценностной рамке независимо от обстоятельств, предполагала определенный алгоритм работы семинара.
На первом этапе, опираясь на уроки предшествующих семинаров, предстояло отрефлексировать основания морального права на доверие к Профессору; провести экспертизу оснований доверия его профессии.
Второй этап предусматривал рефлексию гипотезы о том, что производство научного знания является основанием профессии, удерживающим Профессора в классической ценностной рамке независимо от обстоятельств (вне-али-би-бытие).
Третий этап предполагал рефлексию экспертных позиций относительно жизненной практичности установки «Этика профессора: "вне-алиби-бытие"». Позиции были сформированы на основании материалов инициированного НИИ ПЭ экспертного проекта «Как (не)возможна этика профессора в обстоятельствах отечественного университета»3.
В представляемом ниже описании опыта семинара сочетаются фрагменты его программы, сценария, стенографической записи работы семинара, комментарии авторов.
ИЗ СТЕНОГРАММЫ
Ректор В.В. Новоселов, ведущий семинара: Полагаю, что многие из участников нашего семинара иногда задумы-
3 См.: Этика профессора: «вне-алиби-бытие». Ведомости. Вып. 39. Тюмень: НИИ ПЭ, 2011. С.15-175.
ваются: зачем он нам нужен? Чего ректор хочет этими семинарами добиться? Зачем он тратит на них свое время и наше?
Проблема заключается в том, что, работая в одном университете, решая общие задачи, и каждая из профессиональных групп нашего коллектива, и члены одной и той же структуры руководствуются в своих действиях разными системами ценностей.
Многие из нас связали с университетом свои жизненные и профессиональные стратегии надолго. В такой ситуации другого пути, как стремиться достичь взаимопонимания и осознания необходимости ориентации университета - реальной, а не декларативной, - на общую цель, нет.
Мы, администрация, часто слышим заявления профессоров, они звучали и у нас на семинарах: «какие у вас основания не доверять профессору?». Безусловно, такие заявления имеют право на жизнь. Но есть факты, которые говорят, что основа не доверять профессорам (некоторым, не всем!) есть.
Тема сегодняшнего семинара актуальна. Дело в том, что большинство профессорско-преподавательского состава сегодня в ситуациях, требующих отстаивать свои профессиональные ценности, укрываются за формулой «зачем мне с администратором связываться? Это себе дороже, поэтому я лучше промолчу».
Но ведь у профессора есть не только право, но и ресурсы, чтобы отстаивать свои ценности?! Которые и есть основа доверия к его профессии. Правда, их еще надо и понять, и осознать. Надо это и администраторам.
Постановка темы - «Этика профессора: "вне-алиби-бы-тие"» - и дает нам всем такую возможность.
Консультант семинара В.И. Бакштановский: Тема сегодняшнего семинар формулируется с помощью не для всех привычных слов «вне-алиби-бытие». Это словосочетание, изобретенное философом М.Бахтиным, мы посчитали ра-
ботающим на проблематизацию нашей темы. И оно было вынесено в программу семинара.
Итак,
Этап 1. Оправдание темы
Все, кто прочитал программу, уже знают, что на первом этапе семинара предстоит попытаться оправдать его тему.
В каком смысле оправдать? Извлекая уроки из предшествующих семинаров, важно сделать уточнение такого рода: задача семинара не сводится к тому, чтобы еще раз во взаимных претензиях выявлять случаи патоса как в профессии Профессора, так и в профессии Администратора. Задача семинара, учитывая общую тему нового цикла, заключается в том, чтобы обосновать моральное право Профессора на доверие к его профессии. Обосновать Миссией этой профессии в современном университете.
Обосновать, проблематизируя сильную тенденцию (самооправдания низких нравов профессии Профессора «объективными обстоятельствами». Не нравов в бизнесе или в политике - сферах, вполне привычно подвергаемых скепсису относительно их морального алиби, - а нравов практики высокой по природе своей профессии.
Речь идет о том, что я, профессор, не могу ссылаться ни на какие обстоятельства: установки министерства, указания администрации университета, трудные обстоятельства в жизни страны, глобальный масштаб кризиса в образовании. Если я идентифицирую себя в качестве профессора, если принимаю на себя миссию профессора, то для меня нет алиби ни в каких обстоятельствах. Я должен соответствовать профессиональной этике профессора. Вот откуда это не очень привычное, но, на мой взгляд, работающее на нашу тему словосочетание «вне-алиби-бытие».
Сейчас нам предстоит подумать: а что это за особая миссия у профессора? Отличается ли миссия профессора от миссии учителя в средней школе? От миссии воспитателя молодого человека, которую исполняют множество со-
циальных институтов, кроме школы? Очевидна ли эта миссия?
С чего ради профессора (а мы все профессора) претендуют на доверие к своему статусу, к своей профессии? Есть ли у них для этого какие-то основания, если не сводить обсуждение - в который уже раз - к перечислению па-тосных примеров той и другой группы, о которых говорил ректор.
Начнем собственно экспертную работу.
Как многие из участников семинара знают, в НИИ ПЭ сложилась определенная исследовательская практика обращаться к экспертам по поводу той или иной идеи. И в этот раз мы сформулировали тему сегодняшнего семинара о профессиональной этике профессора в виде гипотезы и предложили ее экспертам на обсуждение.
И сразу же один из наших экспертов выразил скепсис: с чего ради нужно говорить о какой-то особой этике профессора? Что есть такого в его профессии, что не укладывается в простые нормы нравственности, предъявляемые обществом, а для верующих людей высшим существом, к этому профессору?
Эта позиция отражена на слайде.
«От хорошего профессора не требуется никаких особенных моральных норм и навыков, кроме тех, которые диктуются общими для всех людей, сообразными стране и эпохе требованиями моральной дисциплины»
А.А.Гусейнов, академик РАН, директор Института философии РАН, г.н.с. НИИ ПЭ
В качестве аргументации эксперт привел известные нормы нравственности. Например, «Не лги». Чем профессор отличается от всех других людей относительно требования «не лги»? А раз так, то не надо особой этики профессора, да и половина задачи нашего семинара сразу решается.
ВОПРОС участникам семинара:
Это уникальная позиция академика моральной философии или достаточно распространенное мнение? Кто готов ее разделить? Кто готов оспорить, полагая необходимой, профессиональную этику Профессора?
В.В. Майер: Я, пожалуй, согласился бы с A.A. Гусейновым. Наверное, профессору кроме общечеловеческих моральных принципов иных ориентиров и не надо. Однако близко с темой моральных ориентиров находится тема профессиональной ответственности. Я полагаю, что уровень ответственности профессора и преподавателя в школе различны. Уровень ответственности профессора задает, наверное, другие требования к его деятельности - исходя из звания, должности, осознания себя как профессора.
В.М. Герасимов: Во-первых, понятие «профессор» само по себе никакого морального содержания не несет. Мораль возникает тогда, когда профессор находится в отношениях с другими людьми. Например, иерархические отношения: профессор и администрация, профессор и коллеги. Может быть и горизонтальный уровень: профессор - профессор, профессор и те, кто в этой иерархии ниже, профессор и студенты.
В программе семинара сказано, что в производстве научного знания содержится обоснование профессии профессора. Но профессор не только производит знания, но и транслирует, передает их. Поэтому в его деятельности работают две морали: научная этика и педагогическая этика, а еще, может быть, организационная, корпоративная этика.
Кроме того, есть еще одна форма отношений, которая выходит за рамки отношений научного и педагогического сообщества, - отношения профессора с обществом. Причем эти отношения порождают моральные обязательства каждой из сторон: существуют не только моральные требования общества к профессору, но и профессор имеет право на определенные моральные ожидания от общества.
Относительно позиции академика Гусейнова. С одной стороны, он прав: от профессора не надо ждать соблюдения особых моральных норм. Есть общие требования, предъявляемые и к профессору, и к студенту, и к администратору, и к людям других профессий.
В то же время есть и специфика, которая обусловлена статусом профессора. В научном сообществе и в общественном мнении статус профессора высок. И это связано с тем, что, действительно, в производстве научного знания и в трансляции научного знания профессор занимает высокое место. Поэтому и повышенная ответственность профессора перед обществом и повышенная ответственность общества перед профессором. Поэтому есть основания говорить об особой этике профессора. Вопрос в том, каково содержание этой этики.
М.Ю. Савастьин: Я думаю, что в обсуждаемой позиции заложен хороший смысл. У профессора должен быть нерушимый стержень моральных принципов, которые не зависят ни от эпохи, ни от политического курса страны и т.д. Например, в России, начиная от монархии, далее революция, тридцатые годы, Советский Союз, - во все эти времена моральные ценности общества сильно менялись. А профессор, оставаясь аполитичным, должен был придерживаться основных моральных ценностей, скажем, библейских заветов: основные ценности никто не изменял в зависимости от строя. И сейчас, я думаю, ситуация не сильно изменилась. В любом случае профессор не должен идти на поводу у представлений, которые в тот или иной момент трактуются как моральные нормы.
Ю.К. Шлык: Хотел бы обратиться к понятию «профессор», оно у нас несколько аморфное.
Я бесконечно люблю персонаж «Собачьего сердца» -профессора Преображенского. В нем задан ориентир отношения и к своему ученику, и к делу, и к науке в целом.
В наше время понятие «профессор», к сожалению, становится все более безликим. Приведу аналогичную ситуацию из сферы культуры. У нас стало много артистов, имеющих звание «народный артист России», и мы примерно понимаем, какие они «народные»... В. Высоцкий не был «заслуженным», но он - тот ориентир, с которого хочется брать пример.
Еще пример. Мы знаем, что существуют генералы боевые и паркетные, и те и другие - генералы. Но одни могут проявить героизм, а другие приспособились - сидят в штабах и строят себе дачи.
Так же, наверное, следует различать обладателей звания «профессор». Одно дело, когда профессор работает в университете, выходит к доске, ведет лекцию, сеет разумное, доброе, вечное изо дня в день. Совсем другое дело, когда профессор где-то числится, и неизвестно, каким образом ему присваиваются звания.
Ведущий: В этой связи невольно возникает вопрос: кто допустил эту безликость профессора - общество или мы сами, профессора, в том числе и те, которые сегодня участвуют в семинаре?
Ю.К. Шлык: Стоит снова возвратиться к образу профессора Преображенского. Раньше не вызывало ни у кого никаких сомнений: если человек стал профессором, то это абсолютный результат, это вершина, к которой надо стремиться. А теперь в обществе отношение к профессору, как ко многим творческим людям, неоднозначное. Был период, когда поступление в аспирантуру считалось выдающимся событием. Когда меня взяли в аспирантуру в 1977-ом, то считалось, что я выиграл в лотерейный билет «Волгу» по крайней мере. А теперь поступление в аспирантуру не вызывает
таких эмоций, зачастую в аспирантуру идут по простой причине - уклониться от службы в армии... Поэтому, наверное, все-таки общество виновато в том, что отношение к профессуре стало заниженным.
Ведущий: Наверное, и общество, и мы сами виноваты в этом. Другой вопрос: на ком лежит большая ответственность? На обществе или на профессиональном сообществе?
Итак, мы двигаемся далее, переходим ко второму этапу экспертизы.
Консультант: Реплика к обмену мнениями, который сейчас состоялся. Возможно, полемика, связанная с отношением к позиции A.A. Гусейнова, может показаться внутри-философской. Но, возможно, это более тонкая проблема: мы руководствуемся в своих действиях только библейскими заповедями или их эквивалентом в светской морали? Или мы в своей профессии принимаем на себя более конкретные моральные обязательства, соответствующие нашей профессии? Вот вокруг чего эта полемика была инициирована программой семинара.
А теперь нам предстоит прокомментировать гипотезу семинара: Производство научного знания - категорический императив Профессора.
ИЗ ПРОГРАММЫ
Категорический императив Профессора - производство научного знания.
Такое производство - основание профессии, удерживающее Профессора в классической ценностной рамке независимо от обстоятельств (вне-алиби-бытие).
«Академическая харизма» - суть его профессиональной идентичности, фундамент академической свободы Профессора. Свободы как осознанной необходимости. Необходимости на-
учной деятельности.
Категорический императив Профессора - ос-нование доверия Профессору._
ИЗ СТЕНОГРАММЫ
Консультант: В своей гипотезе мы покушаемся на славу автора всемирно известного категорического императива:
Как известно, категорический императив Канта регулирует общечеловеческую этику. О такой этике говорил и академик A.A. Гусейнов, полагая ее нормы достаточными для регулирования профессиональной деятельности Профессора. Мы же претендуем на императив профессионально-этический.
В этой связи нам предстоит обсудить ДВА ВОПРОСА:
Может ли производство научного знания быть основанием доверия нашей профессии?
Не выглядит ли безусловность этого императива в наших реальных обстоятельствах романтическим идеализмом?
В.В. Майер: Прежде чем выразить свое мнение в связи с гипотезой, я хотел бы сказать о другом. Если говорить о Профессоре с большой буквы, то, наверное, можно выде-
лить ряд условий, при которых такое наименование приемлемо. Профессор - это доктор наук, который работает в университете, ведет лекционную нагрузку, транслирует знания. Эти условия достаточны для того, чтобы именоваться профессором в том случае, если он производит научные знания. Если он не производит научные знания, то возникает вопрос: что и как он собирается транслировать? Только те знания, которые были получены за двести лет до него? Это, наверное, не интересно. Должна быть своя научная школа, или направление, тогда он - профессор и имеет право нести в студенческую аудиторию доброе, вечное, новое, обучать и своих коллег - доцентов, ассистентов и т.д. Если речь идет о научной школе как атрибуте Профессора, тогда, действительно, производство научного знания является категорическим императивом его профессии.
Е.В. Курушина: Я полагаю, что вряд ли можно говорить о категорическом императиве как о реальности. Не всякий профессор и, может быть, даже меньшая часть профессоров производят новое научное знание. Это, во-первых. И, во-вторых, есть общеизвестное нарушение баланса между образовательной деятельностью профессора и научной. А если в вузах еще и ЕГЭ введут, то вряд ли вообще можно будет говорить о производстве научного знания.
Ведущий: Правильно ли я вас понял, Елена Викторовна: если профессор не производит новых научных знаний и к этому не стремится - это хорошо, и его не следует нагружать требованиями, связанными с научными исследованиями?
Е.В. Курушина: Я думаю, что должны быть какие-то различия: профессор - преподаватель высокого уровня и профессор, производящий интеллектуальную собственность и научные знания. Я полагаю, что это разнокачественные понятия, они лежат в разных сферах - и в той и в другой квалификация может быть высокая.
Ведущий: Я позволю себе еще раз привести суждение Генри Розовски, бывшего декана Гарвардского университе-
та, оно созвучно с моей позицией. Розовски говорит, что профессор, который не производит новые знания, напоминает высохшее дерево. Правда, практика показывает, что есть прекрасные ученые, которые не могут донести до студентов ими же полученное знание. И есть прекрасные преподаватели, которые не могут заниматься научной деятельностью.
В.В. Долгушин: Я думаю, что производство научного знания - обязательное условие для профессора.
И.М. Ковенский: Можно вопрос задать? Какой смысл мы вкладываем в понятие «профессор»? Речь идет о собственно профессоре, работающем в вузе, или о всех университетских преподавателях - как это было на прошлом семинаре и как это принято на Западе: работаешь в вузе, читаешь лекцию, значит ты профессор?
Могу сказать о себе, в своем подъезде я точно профессор, и авторитет мой держится на том, что я уже не одному поколению тинейджеров решаю задачки по физике и по математике. Между прочим, я от них тоже получаю новые знания, потому что в школе все время меняются программы, и мне, для того чтобы решить им задачки, приходится «валять дурака» и просить их принести учебники, чтобы я как бы посмотрел: какие они сегодня, а потом уже решил задачки.
Ю.К. Шлык: В продолжение темы школы. У меня был опыт работы в школе: лет восемь-десять назад попросили преподавать физику. Я испытал на себе, что значит давать знания школьникам, и могу сказать, что знания, которые дают в средней школе и в вузе, совершенно различны. Школьный учитель тоже несет знания, но имеет совсем иной подход к ученикам. Профессор в вузе, в этом смысле, это совершенно особая категория. И чтобы быть профессором, недостаточно просто выходить в аудиторию и кому-то что-то рассказывать.
Ведущий: Я в своем вступительном слове говорил, что здесь мы под словом «профессор» понимаем весь профес-
сорско-преподавательский состав университета. Но, безусловно, авангардная роль принадлежит профессору - доктору наук, именно он определяет сегодня лицо университета. И не только формирует компетенции, но и задает моральные ориентиры деятельности университета через созданные и формирующиеся научно-педагогические школы.
Консультант: Производство научного знания и учительство в школе принципиально разные вещи. Мы знаем с вами отлично, что учитель школы несет в школу знание готовое, завершенное, упакованное к трансляции, а новое научное знание подразумевает принципиальную открытость этого знания, незавершенность, процессуальность развития. И это критерий отличия профессора от учителя школы.
Обратим внимание, что в словосочетании «категорический императив» прилагательное «категорический» означает безусловный, безотносительный к любым обстоятельствам. Не побуждает ли такое прилагательное к размышлению: насколько вообще реалистично в наших условиях производить научные знания? Обстоятельства, о которых идет речь, описаны на слайде.
* Массовизация высшего образования - при утрате конкурсного отбора абитуриентов;
* трансформация образования в коммерциализированную индустрию «образовательных услуг» для «клиентов» (не путать с маркетизацией образования);
* бюрократическое «сопровождение» этой трансформации, подчиняющее профессию интересам коммерциализированной организации.
Было бы смешно, если бы мы сейчас стали выступать против массовизации образования. Она - неотъемлемая черта индустриального и постиндустриального общества. Смешно было бы говорить о том, что университетская бюрократия - это тотальное зло. Сложные управленческие
структуры в современных университетах невозможны без бюрократов.
В ЭТОЙ СВЯЗИ ВОПРОС: насколько наивно, по-дон-кихотски, говорить о категорическом императиве профессора в этих обстоятельствах?
В.В. Пленкина: Уважаемые коллеги, наш разговор о роли, месте профессора и его этических нормах и качествах наконец переместился в реальную систему координат.
Девальвация звания, статуса, положения профессора происходит не сама по себе, а через девальвацию ценности самого производства научных знаний. Девальвация ценности производства научных знаний - прямой показатель снижения в обществе реальной потребности в производстве научных знаний. Как в этой связи можно считать категорическим императивом профессии производство научных знаний?
Снижение реальной потребности общества в производстве научных знаний выразилось в деформации содержательного наполнения деятельности профессора: в настоящее время он занимается преимущественно ретрансляцией научных знаний. Почему так происходит? Да потому, что любой из нас прямо или косвенно соотносит затраты с получаемым результатом. В этой ситуации профессор может сказать: при ретрансляции научных знаний за ту же единицу времени с меньшими ресурсами я получу желаемый для себя результат и совсем не потеряюсь в обществе, в своей профессии.
Мы, университет, не можем себя отделить от общества. Кое-какие подвижки намечаются в росте потребности в научных знаниях. И если вектор движения общества пойдет в сторону повышения этой потребности, то, наверное, и положение профессора изменится. И тогда категорический императив - «производство научных знаний» - получит шанс стать реальным императивом нашей профессии.
Юрий Константинович Шлык вспомнил профессора Преображенского. И я с уважением отношусь к статусу про-
фессора. Сейчас мы с вами утверждаем, что таких профессоров, как Преображенский, которые действительно имеют право носить это звание, становится меньше, и тем самым мы как бы говорим о том, что раньше было как-то иначе, лучше. Но ведь и раньше у нас были академик Вавилов, и академик Лысенко. И раньше имели место факты влияния политической и экономической конъюнктуры на положение и статус профессора. Все это было, только в настоящее время масштабы этой беды стали гораздо больше.
Поэтому для того, чтобы категорический императив профессора перешел из формата теоретического посыла в реальную практику профессии, необходимы изменения в обществе.
Консультант: Возникает вопрос: а что делать, если в обществе так сильно девальвировалась ценность науки, ценность производства научного знания? Ругать общество, ждать, когда трансформируется? А как быть с возможностями профессии Профессора? Можно ли в масштабе одного университета, в лице администрации конкретного университета, как-то скорректировать эту дурную общественную тенденцию?
В.В. Пленкина: Я думаю, вряд ли, тем более, если это большой университет.
Консультант: Для расширения горизонта нашей дискуссии обратимся к экспертным суждениям участников проекта НИИ прикладной этики «Этика профессора».
ИЗ СЦЕНАРИЯ
Третий этап: Экспертиза экспертизы
В экспертном сообществе существуют разные подходы относительно жизненной практичности установки «Этика профессора: "вне-алиби-бытие"» (см. Ведомости НИИ ПЭ, вып. 39 - http://www.tsogu.ru/nii/ethics/zhurnalvedomosti/no тег-39-ейка-р^е&&ога-упе-аНЫ-Ьуйе).
В модельном виде многообразие подходов можно определить следующим образом. Первый подход: «Прежде
- этика ректора»; второй подход: «Рациональнее говорить не об идеальной этике профессора, но о внятных правилах игры в профессии»; третий подход: «Основание доверия Профессору - в Миссии его профессии».
ИЗ СТЕНОГРАММЫ
Консультант: Я приведу суждение эксперта, который сразу в названии своего текста выразил отношение к теме «Этика профессора: "вне-алиби-бытие"» таким образом.
Р.Г.Апресян, зав.сектором ИФ РАН, в.н.с. НИИ ПЭ
Ситуация в высшем образовании - не повод для «алиби». Но повод задуматься: не уместнее ли разработку «этики профессора» предварить обсуждением насущных проблем деятельности профессора и о том, насколько этически корректно ставить вопрос об «этике профессора» прежде вопроса об этике университетского управления, и, стало быть, об «этике ректора».
Замечу, что «Этика ректора» в данном случае - скорее метафора. Позиция этого эксперта представляет вариант ответа на вопрос, который я адресовал Вере Владимировне: Как быть? Подождать нам, профессорам, пока поднимется уровень этики ректора и его команды?
Ведущий: Видимо, это одна из особенностей российской ментальности - уповать на сильную руку, но для университета это не совсем правильный подход.
Что такое ректор в университете сегодня? Это команда управленцев. Если, например, напрочь поменять команду управленцев МГУ - рухнет ли МГУ? Наверное, нет. Квалифицированная администрация, конечно, необходима, но главное для университета - существующие и формирующиеся в нем научно-педагогические школы. Поэтому мы и
пытаемся разобраться, прежде всего, в этике профессора, миссии этой профессии в университете.
Консультант: Вторая позиция выражена в суждении другого эксперта.
Профессор чувствует неуютство в исполнении своей профессии не тогда, когда не может следовать высоким принципам. Но тогда, когда нарушается более или менее устойчивая рутинная процедура, внятные реальные правила игры, помогающие поддерживать пусть не идеальное, но все-таки более или менее терпимое состояние системы.
профессор А.Ф. Филиппов, зав. кафедрой НИУВШЭ 7
Как видим, эксперт, не поддерживая категорический императив профессии, говорит о необходимости соблюдения реальных правил, которые поддерживают терпимое состояние системы.
Наконец третья позиция.
Профессор действует в соответствии с принципом свободы выбора. Этот выбор рождается в опыте исследователя, корреспондирует духу времени и институционально обрамлен научными школами Легитимность миссии Профессора - производить научное знание,транслироват его новым поколениям, осуществлять гражданскую услугу эксперта обществу -обоснована тем, что он Сам производит, воспроизводит и применяет научное знание.
А.Ю.Согомонов, в.н.с. ИС РАН, в.н.с. НИИ ПЭ
Таковы три экспертные позиции по поводу того, насколько реалистичен сегодня разговор о категорическом императиве профессора. Может быть, у нас сейчас получится экспресс-самоопределение.
ВОПРОС: Какую из этих трех позиций эксперты-участ-ники семинара скорее поддерживают, с какой скорее готовы полемизировать?
В.В. Долгушин: Когда я получил программу семинара и ознакомился с ней, то сразу решил остановиться на третьей позиции: она мне ближе всего.
И.М. Ковенский: Для меня нет вопроса о том, что такое профессор. Это человек, который производит новые знания и обязательно их транслирует. Но есть вопрос в связи с этикой профессора, как было заявлено, именно это - тема нашего семинара. Известный режиссер Марк Розовский поставил, по-моему, даже в двух театрах, спектакль «История лошади». И Товстоногов пригласил его, чтобы поставить этот спектакль в своем театре. Розовский приехал, выстроил сцены, дал много полезных советов. В результате спектакль прошел. Наверняка вы видели по телевидению, как блестяще исполнял роль Толстомера Евгений Лебедев. Но Товстоногов не счел нужным упомянуть М.Розовского даже в программах. Розовский ему ответил: спустя много лет после смерти Товстоногова, он опубликовал книгу с очень интересным названием «История одного конокрадства».
Вспоминая об этом в одной из недавних телевизионных программ, Марк Розовский сказал интересную фразу: «из театра ушла этика». Как мы знаем, у Станиславского в известном его труде есть целая глава, посвященная этике. Так вот, я сказал бы, что сегодня этика ушла и из университета. Мы не дотягиваем до уровня наших учителей. Исчезает такое понятие как «профессорская интеллигентность». Когда это все вернется?
Здесь я корреспондирую с тем, что сказала Вера Владимировна, это - социальная проблема. Когда изменится
наше общество, вернется этика, вернутся настоящие профессора, и я не сомневаюсь, что у нас все будет хорошо.
(...)
Консультант: И наконец, ПОСЛЕДНИЙ ВОПРОС к тем трем позициям, которые мы обсуждали: какая из представленных трех точек зрения распространена в нашем университете более, а какая - менее?
В.В. Майер: И с позиции бюрократа, и с позиции человека, который много лет каждый день работает с сотрудниками университета, должен сказать, что у меня складывается ощущение: в вузе преобладает первая и вторая позиции. А третья - проявляется очень редко. Первую позицию характеризует фраза: «посмотрите на себя, а потом с нас требуйте». Вторую - «создайте нам условия, а потом мы будем выполнять ваши требования». А самокритичность, стремление проанализировать свою деятельность как профессора - об этом третья позиция - встречается очень редко. А меня бы лучше устраивала третья.
A.B. Шляков: Я полагаю, что, может быть, эти три позиции не исключают друг друга, если существует три типа культуры: традиционная, индустриальная, постиндустриальная. И, может быть, все эти позиции в нашем университете присутствуют. Например, этика ректора соответствует четкому корневому мышлению, вертикальности власти. Вторая позиция (о роли правил игры) - это чистой воды постмодернизм: правила устанавливаются самими играющими в момент, когда им это заблагорассудится. Само по себе понятие игры свойственно постмодерну, и оно вполне приемлемо для описания того, что происходит сегодня и в образовании, и в культуре вообще. Третья позиция, согласно которой мы ожидаем от профессора производства знаний, скорее соответствует модерну.
Далее. На мой взгляд, производство научного знания может быть основанием доверия профессии. Но я бы заменил слово «производство» словом «рождение» - с моментами зачатия, вынашивания и рождения знаний. Это акт
творчества, который относится не столько к ремеслу, сколько к созиданию из небытия бытия. Почему же эта деятельность оправдана и с точки зрения этики? Знание само по себе и есть этика, мораль, об этом и Сократ говорил. Научная деятельность именно потому и является моральной, что знание объективно, не зависит ни от идеологии, ни от каких бы то ни было внешних условий. И именно эта деятельность, на мой взгляд, и оправдывает миссию профессора. Профессора как ученого. Я бы хотел обратить на это внимание: не преподавателя, не администратора, а ученого, который сосредоточивает в себе знание само по себе. И не частное знание, а знание, опирающееся на традицию, которую мы, к сожалению, сегодня утрачиваем.
Ведущий: Вопрос к вам, Алексей Владимирович. Профессор, который в подпольной лаборатории синтезирует наркотики, он занимается исследовательской деятельностью? Знание, которое он производит этично?
A.B. Шляков: С точки зрения этики знание само по себе является внеморальным, моральной оценке подвергается лишь мотив исследователя.
Е.В. Курушина: У меня одна реплика: я думаю, что свобода выбора без правил игры - вещь очень опасная.
Ведущий: Спасибо, существенная реплика.
Консультант: Может быть, вы не поверите, но, несмотря на то, что активность в нашей аудитории не стопроцентная, мне сегодняшний семинар показался продуктивным. Возможно одна из причин этой продуктивности заключается в том, что часть аудитории не «наезжала» на другую часть, а другая часть не обижала первую. Конечно, обновилась и аудитория, но главное - обновилась тематика. И, как мне показалось, не было сегодня задачи защищать обиженную профессию профессоров. Мы что-то увидели общее в нашей университетской жизни. Это первое замечание.
Второе замечание. Я не знаю, увидели ли вы на слайде слова А.Ю. Согомонова о поддержке в университетах морального драйва профессора. Это одно из условий, которое
нам по силам при любых обстоятельствах. И такая поддержка может стать важным стимулом в движении университета к статусу исследовательского.
Я хочу предложить тему для продолжения семинара: «Что такое хороший профессор?». Мы знаем ответ на этот вопрос? Конечно, есть рейтинги. Конечно, есть аттестация кадров. Все это отработано с административной точки зрения. А если не сводить жизнь университета, ее описание и понимание, к системному подходу, который является оружием обоюдоострым и имеет, на мой взгляд, жесткие ограничения в описании гуманитарных систем - в отличие от систем технических. Если отнестись к университету как к живому организму, если применить термин «жизнь университета», тогда можно было бы и дальше продолжить нашу экспертизу в рамках темы «Что такое хороший профессор?».
Ведущий: Хотел бы сказать несколько слов в заключение. Сегодня мне семинар и понравился и не понравился. Не понравился тем, что он какой-то «гладкий». Некоторые из присутствующих на семинаре так и не приняли участие в нашем разговоре. Я приглашаю вас высказывать свои точки зрения, пусть они будут отличные от других, крайние. Чем «крайнее» будут точки, тем мы точнее определим поле для дискуссии и пути сближения, понимания крайних позиций. Такие пути искать необходимо. Прошу участников семинара все-таки готовиться к обсуждаемым темам.
И я бы хотел поставить в качестве задачи будущих семинаров экспертизу оснований доверия администратору университета. У нас есть анкета «Преподаватель глазами студентов». А почему бы не ввести аналог - «Администратор глазами профессора». Конечно, следует очень аккуратно относиться к данным опросов.
***
КОММЕНТАРИЙ:
Прежде всего следует подчеркнуть, что этот ректорский семинар - как и предыдущие - носил экспертный характер.
Семинар проводился в режиме своеобразной экспертной системы. Предмет ее работы - гуманитарная экспертиза ситуации университета с точки зрения актуальной для этой ситуации проблемы - реинституционализации этики профессора. Экспертный характер семинара предполагал самоопределение его участников к предложенным для оценки позициям участников проекта НИИ ПЭ «Этика профессора» и оценку практики университета сточки зрения распространенности этих позиций.
Организованная вокруг гипотезы о категорическом императиве Профессора, экспертиза показала приемлемость для экспертов идеи такого императива как основания идентичности университета. В то же время экспертиза пробле-матизировала воплощение категорического императива профессора в реальной практике - как с точки зрения потребностей общества в научном знании, так и в конкретных жизненных приоритетах университетских профессоров.
Хотя экспертиза не предусматривала на данном семинаре работу с конкретными нормами этики профессора, значимость безотлагательного перехода к такой работе отобразилась в дискурсе семинара.
Представляется, что семинар дал возможность рассматривать актуализацию темы «Этика профессора» не в качестве защиты «обиженной» профессии, но, прежде всего, как поиск поддержки в движении ТюмГНГУ к статусу исследовательского университета. Именно в таком статусе университета базовыми и являются ценности Профессора.
С одной стороны, экспертиза дает повод наконец-то задуматься: не целесообразно ли пойти на риск инвестиций в академическую свободу, в моральный драйв Профессора. Инвестиций не только финансовых.
С другой стороны, побуждает к рефлексии: откуда, спрашивается, взяться систематичной установке на этику Профессора в университете, если она уже почти утрачена в реальной практике университетского профессора?
