CC BY
9В. И. Бакштановский, М.В.Богданова Профессор как воспитатель (опыт ректорского семинара)
Цикл семинаров 2012-2013 «Миссия профессора в исследовательском университете»
Ректорский семинар 11.02.2013
ПРОФЕССОР КАК ВОСПИТАТЕЛЬ
Третий из цикла ректорских семинаров 2012-2013 гг. под названием «Миссия профессора в исследовательском университете» был посвящен теме «Профессор как воспитатель».
Предшествующий семинар был сосредоточен на теме «Этика профессора: честь и честность». В базовой гипотезе этого семинара выражена центральная ценность «хорошего профессора»: «Базовый этический регулятив деятельности профессора в процессе производства и передачи знания, и прежде всего нового знания, тем более в исследовательском университете - академическая честность, честность в производстве знания и его трансляции. Академическая честность - условие Чести профессора: Честь - за Честность».
Гипотеза нового семинара - воспитательная миссия Профессора в исследовательском университете предпола-
гает стратегию «воспитание свободой выбора и самоопределения». Профессор, его работа в аудитории и лаборатории, - лучшее (самое эффективное) наглядное пособие в воспитании студентов.
Программа этого семинара предусматривала две задачи: характеристика мировоззренческих ориентиров современного воспитания; анализ особенностей деятельности профессора исследовательского университета как воспитателя.
В представляемом ниже описании опыта семинара сочетаются фрагменты сценария и стенографической записи работы семинара. Благодаря этому сочетанию создается возможность расширить представления об идейном замысле семинара, концептуализации его темы и реальной ситуации ее рефлексии всеми участниками семинара, включая его разработчиков.
ИЗ СТЕНОГРАММЫ
Ведущий семинара (ректор В.В.Новоселов): Сегодняшний семинар продолжает цикл «Миссия профессора в исследовательском университете». На предшествующих семинарах мы обсуждали миссию профессора с разных точек зрения: доверие к ценностям Профессора; производство научного знания как категорического императива Профессора; возможность или невозможность этики Профессора в отечественных обстоятельствах.
В процессе подготовки этого семинара мы дискутировали с консультантом семинара В.И. Бакштановским об адекватности циклу темы «Профессор как воспитатель». Эта тема может показаться весьма банальной: стоит ли профессору заниматься воспитанием, если в университете есть специальный департамент по учебно-воспитательной работе? Действительно, этот департамент решает важные для университета задачи. Но мы уклонимся сегодня от не-
которых аспектов проблемы воспитания, в том числе связанных со сферой деятельности университетского департамента по воспитательной работе:
деакат ¡замде^отоЕУ1!
бсэдейслюуюте сиъ.
руководители дн**о» * сети*
сгуде^ескм) пвофкоы
старости
СТУДЕНТЫ ФАКУЛЬТЕТА
проявления студенческой активности
Сби4КГГ)&-Н»Г>
бссуговар
напрдвжнсаг.ь . сильная группа «Роиамт«» • вогомтероюедвкяемие •тоеогр*а*,'«с«я групгч «Энегшт»
- школа гадов чморумектльная грута
- методеясны* парламент «*а>иа КБН «Зту* Э/е»
-слогт»«« се»уии
профессиональная
• театр моды «Веритас» - автоклуб
•муэе* декоративно-поисщмьх исаусав
А также не будем подробно рассматривать и особенности контекста современного университетского образования в целом, например:
Раньше студенты учились и юдрабатывали. а теперь работают и подучиваются
_HuoPcmoWvrtor.Hu
СТУДЕНТ 146-ГО УРОВНЯ
ПиэОгмшЖлЬн.Ми
На сегодняшнем семинаре перед нами стоят две задачи: рассмотреть мировоззренческие ориентиры воспитания и обсудить особенности деятельности профессора исследовательского университета как воспитателя.
Слово Консультанту семинара.
Консультант семинара (директор НИИ ПЭ В.И.Бакшта-новский): Нам предстоит сосредоточить свое внимание на этико-философских вопросах воспитания, его смысло-цен-
ностных ориентирах. Прежде всего потому, что актуальное событие «поворот к воспитанию», которое сегодня совершается к огорчению одних и к радости других членов университетского сообщества (в широком смысле), может оказаться вреднее, чем «бегство от воспитания» в 90-х гг.
Кроме того, предстоящее нам обращение к теме воспитательной миссии Профессора исследовательского университета, предполагающее обсуждение гипотезы о такой миссии, совсем не случайно вытекает из этико-философ-ского введения к семинару.
Итак, первая из этих задач - характеристика смысло-ценностных ориентиров современного воспитания. Условно можно выделить две тенденции постсоветского отношения к воспитанию: «Бегство от воспитания»; «Поворот к воспитанию.»\
Обратимся к первой тенденции. Почему в отечественной системе образования случилось «Бегство от воспитания»? Те из нас, кто достаточно долго работают в системе высшего образования, помнят, что в начале девяностых годов вышел первый постсоветский закон об образовании, в котором темы воспитания не было вообще. Некоторые коллеги вздохнули с облегчением: наконец-то ушла идеология коммунистического воспитания. Другие загрустили: без воспитания в образовательной сфере будет сплошной образовательный технократизм, а мы должны воспитывать личность студента, что без воспитательной работы невозможно.
Прошло достаточно много времени, и университетское сообщество обнаружило новую ситуацию - как раз «поворота к воспитанию». Одни члены университетского сообщества радуются - те, которые сожалели по поводу «бегства от воспитания». Другие грустят, глядя на то, какие ценности воспитания теперь предлагаются в связи с «поворотом». Поэтому насущным становится вопрос: в такой ситуации
1 См.: Бакштановский В.И., Согомонов Ю.В. Этика и этос воспитания. Тюмень: НИИ ПЭ, Центр прикладной этики, 2002.
все мы разделяем одинаковые ценности или внутри стратегии «поворот к воспитанию» обнаруживается многообразие ценностей?
Ощущается ли многообразие ценностей, ради которых произошел «поворот к воспитанию»? Лично я хорошо ощущаю это многообразие и поэтому предложил руководителю семинара рассмотреть новые ценности воспитания, которые мы, может быть, не особенно задумываясь, разделяем и проводим в своей деятельности.
ИЗ СЦЕНАРИЯ
«Бегство от воспитания» - первая реакция постсоветского общества и его системы образования на за-идеологизированность «воспитательной работы» советской эпохи. Институт воспитания оказался скомпрометированным: и с точки зрения содержательной, и с точки зрения методов и стилей.
Уклонение от воспитания, девальвация его социальной значимости, своеобразный воспитательный эскапизм - вполне адекватная реакция и едва ли не при-знак хорошего тона._
ИЗ СТЕНОГРАММЫ
Хорошо бы понять, почему произошло «бегство от воспитания»? Довольно резвое, категоричное, непримиримое ко всему тому, что называлось «воспитание в советское время». Мне представляется очевидной причина, по которой постсоветское общество побежало от воспитания - уж слишком была заидеологизирована воспитательная работа в советскую эпоху. Я знаю «изнутри» то, о чем говорю, и как практикующий воспитатель, и как исследователь феномена воспитания в советское время - это, действительно, был процесс заидеологизированный. Поэтому и с содержательной точки зрения, и с методической представляется вполне
адекватным тезис: «институт воспитания оказался скомпрометированным в глазах достаточно большого числа причастных к этому процессу».
Поскольку институт воспитания был девальвирован и с точки зрения его социальной значимости, бегство от воспитания («воспитательный эскапизм») было признаком хорошего тона, многие гордились тем, что дистанцировались от воспитательной работы.
Пришли другие времена - наметился поворот к воспитанию. Но в самом этом «повороте» просматривается три стратегии.
Три стратегии «поворота к воспитанию»
* «выбор прошлого»;
* «дальнейшее усиление воспитательной работы»;
* «освоение потенциалов свободы».
Допускаю: то, что сегодня происходит в теории и практике воспитания, не вписывается в эти три стратегии, и будет интересно услышать здесь дополнение, конкретизацию, полемику.
В то же время я хотел бы отметить: выделенные выше три стратегии воспитания существуют не в безвоздушном пространстве нашего общества. В нашем современном обществе заметны, по меньшей мере, две ситуации, о которых целесообразно сказать, прежде чем мы будем обсуждать диагноз и прогноз рисков поворота. С одной стороны, российское общество все более усложняется - это отражение тенденций глобального общества. С другой - трудно не заметить и признаки упрощения нашего общества, его не-отрадиционализацию. И от того, какую из стратегий «поворота к воспитанию» мы предпочитаем, какой посвящаем свое внимание, силы, на мой взгляд, прямо зависит, будет ли наше общество дальше усложняться в соответствии с мировой тенденцией, или будет архаизироваться.
Ведущий: Консультант поставил достаточно серьезные проблемы. Есть ли вопросы к консультанту?
Тарасенко A.A.: Вопрос об обратной связи: в случае, когда мы можем осмелеть и сказать, что кого-то воспитали. Можно каким-то образом в этой сфере оценить результат?
Консультант: На этот вопрос отвечу коротко. Как, например, можно оценить воспитательную работу в эпоху Тюменского индустриального института? Я смотрю на аудиторию ректорского семинара и рассуждаю: может быть, воспитательная работа в индустриальном институте (а это во многом воспитательная работа советского периода и первых постсоветских лет) и удалась - столько профессоров воспитали. Может быть, не всех, но кого-то же воспитали?
Ведущий: Я бы хотел дополнить ответ консультанта. На сегодня корпус выпускников ТИИ-ТюмГНГУ составляет примерно 120 тысяч. Речь идет даже не о том, что мы воспитали, к примеру, Богданова, Неелова, Шафраника. Мы воспитали многих других наших выпускников, и они нашли достойное место в этой жизни. Именно они сегодня обеспечивают устойчивость экономики как нашего региона, так и отчасти отечественной в целом. Они сегодня добывают 60 процентов российской нефти и более 90 процентов газа. Удалось или не удалось воспитание, если мы посмотрим на эти цифры? Сказать, что мы всех выпускников воспитали, будет не совсем правильно. И будет явным преувеличением сказать, что у нас все прекрасно получалось.
Якубовский Ю.Е.: Говоря о воспитании, мы имеем в виду воспитание творческих личностей или исполнителей? Обществу нужны и те, и другие, но в каждом из этих случаев ценностные ориентиры во главу угла будут поставлены разные. Как быть? Или так нельзя разделять?
Консультант: В вашем вопросе я услышал важную про-блематизацию: на какой тип личности мы делаем ставку. На личность творческую или на личность исполнителя? Тенденция архаизации нашего общества, о которой я говорил, вольно или невольно ориентирует на ценности личности
исполнителя. Но это лишь одна из тенденций. Вопрос в том, какая из тенденций будет доминировать. По-моему, сейчас общество определяется: в какую сторону ему двигаться.
Ведущий: На мой взгляд, Юрий Евгеньевич, и исполнители нужны, и творческие личности. Другое дело, каково их сочетание должно быть сегодня и какой студент к нам приходит.
Курушина Е.В.: Можно ли несколько расширить тезис «воспитание свободой выбора и самоопределением». Речь идет лишь о выборе студентов заниматься или не заниматься исследовательской работой или шире?
Консультант: Мы сейчас каждую из этих стратегий будем рассматривать.
Захаров Н.С.: Вопрос о том, что надо воспитывать и студентов, и аспирантов, наверное, ни у кого не вызывает сомнения. Будем ли мы сегодня содержательную часть воспитания рассматривать - профессионально значимые качества, управленческие, или речь должна идти об идеологическом воспитании, либо об общечеловеческих ценностях как ориентирах воспитания в университете?
Консультант: Ваш вопрос точный, но, по-моему, мы не успеем сегодня эту часть проблемы рассмотреть - не уложимся в жесткий регламент. Напомню: в общей теме цикла «Миссия профессора в исследовательском университете» каждое из ее слов не случайно. Мы не будем рассматривать реальную аудиторную или внеаудиторную работу профессора, хотя в перспективе это надо сделать. И здесь бездна работы для специалистов в педагогике, психологии, для философов, которые здесь присутствуют.
Три стратегии, акцентированные выше, уже показывают, что воспитание нагружено сложным мировоззренческим содержанием. И мы решили на этом сосредоточиться.
Ведущий: Я позволю себе сделать один акцент. На ректорском семинаре мы обсуждаем концептуальные вопросы. И очень важно, чтобы на других уровнях - на уровне инсти-
тута, кафедры - проблематизации нашего семинара подхватывались.
Содержательная часть воспитания в университете во многом связана со спецификой, направлением подготовки студентов - с этим трудно спорить. И у нас уже имеется опыт воспроизведения фрагментов ректорского семинара на одной из кафедр. Среди нас много заведующих кафедрами. Хотелось бы спросить: когда в последний раз вы проводили научные семинары, не связанные с обсуждением диссертационной работы? Семинары, которые бы стимулировали процесс размышления преподавателей об их миссии в университете, о том, что они здесь делают и что призваны здесь делать. На кафедрах появляется молодежь, а знаем ли мы, каково в нашем университете сегодня, что университет ждет от них и что дает им для профессионального развития.
Итак, мы сейчас приступаем к обсуждению трех стратегий воспитания. Начнем с обсуждения деидеологизирован-ной стратегии - «дальнейшее усиление воспитательной работы».
Консультант: Данная стратегия, как представляется, деидеологизированная. Здесь не обсуждается возвращение к прошлому или то, что хотелось бы увидеть в будущем. Здесь мы видим то, что наиболее распространено -прагматическое отношение к воспитательной работе. Сторонников этой стратегии не особенно интересует возврат к коммунистическому воспитанию или укрепление воспитания в духе ценностей гражданского общества.
Мой тезис таков: если мы возьмемся лишь прагматически решать вопросы воспитания, то будем обманывать самих себя, полагая, что следует уходить от идеологии в воспитании, от мировоззренческих ценностей воспитания. Что произойдет на деле?
Стратегия предполагает бесстрастное исполнение требования - уже знакомого - «дальнейшего усиления воспитательной работы» по всем ее направлениям, однако в узких рамках ведомственного «новаторства». Подобная озабоченность означает сохранение концепций, методов и стиля замороженных состояний воспитательной работы при видимом повышении внимания к ней. В ответ на идущие сверху требования и призывы «усилить воспитательную активность» происходит наращивание тенденции экстенсивности: увеличение ассигнований, умножение числа воспитательных должностей, увлечение различного рода массовыми воспитательными мероприятиями.
Объективно риск, который, скорее всего, будет нас ожидать, представлен на слайде. Одна из «ходовых» диаграмм, характеризующих этот риск, представлена справа (она не имеет отношения к нашему университету).
Вероятный риск: Стремление любой ценой приукрасить действительное положение дел в воспитательной сфере, прикрыть его бумажным ажуром безупречной отчетности. При возобладании технократических подходов воспитательный «вал», вопреки шумным радужным декларациям, захлестнет индивидуализированные подходы к человеку, без чего реальное воспитание в принципе невозможно.
Уровень воспитанности учащихся
«2008-2009 ■2004 20010 12010 2011
1 <1.2 1 3.8 4.3 1
2908 1 /от 1 2005-20010 1
гою 2011
И является ли характерным наращивание тенденции к интенсивности, особенно с точки зрения увеличения ассигнований для нашего университета, в этом я не уверен.
Ведущий: Напомню, что в начале семинара мы договорились уйти от тех направлений деятельности, которые входят в сферу департамента по учебно-воспитательной работе. Мы решили говорить сегодня о профессоре-воспи-тателе в исследовательском университете, а не об увеличении ассигнований, умножении должностей кураторов, либо заместителей директоров по учебно-воспитательной работе, социальных педагогов, психологов и т.д. Поэтому давайте попытаемся сравнить две другие стратегии «поворота к воспитанию».
Они представлены на слайде.
«Возврат к прошлому» «Воспитание свободой выбора»
Фактический возврат к доктрине коммунистического воспитания, ее отдельным практикам и формам. Радикализируется при осознанной установке на «выбор прошлого» - «светлого будущего», подкорректированного под современность. Характерен набор неотрадиционалистских ценностей, с реанимацией пропитанных ими форм воспитательной деятельности. Потенциал свободы выбора и самоопределения - основание целей и способов воспитательной деятельности в духе ценностей гражданского общества: свободы выбора и ответственности, индивидуализма и солидарности, этики успеха и т.д. В ситуации Современности обеспечивает сверхзадачу воспитания - повлиять на самоопределение личности.
ИЗ СЦЕНАРИЯ
Вполне понятны и достойны декларируемые сегодня задачи преодоления нравственного кризиса, восстановления
нравственных основ, искоренения аморализма... Это очевидно актуальные задачи. В том числе и задачи воспитательные. Задачи, актуализирующие поворот к воспитанию.
Но важно осознать: о какой эпохе исторического развития человеческой нравственности идет речь в стратегии «возврата к прошлому»? Во имя каких смыслов и ценностей предлагается «очищение и восстановление»?
Не оказывается ли эта поворотная стратегия как раз проявлением тенденции упрощения нашего общества - его ДЕмодернизации, даже архаизации?
Критерии?
* Вспомним, что на исторически ранних ступенях становления человеческого общества сам факт стремления человека к выбору воспринимался как покушение на незыблемость канонов поведения.
* В обществе традиционного типа, отличающемся авторитаризмом архаического типа, выбор предельно ограничен. Границы жизненной активности личности четко прочерчены, и она хорошо знает, кто она есть, что должна делать, каков ее земной путь. Понятно, у нее нет проекта своего «Я».
* Такой характерный для общества традиционного типа регулятив, как обычай, напоминает императив «делай как я»: обычай не предполагает поступка!
И говоря сегодня об упрощении общества, стоит подчеркнуть появление некоторых признаков возвращения к «патерналистской» нормативности и идеологии. Появление признаков возвращения к системе поведенческих норм и обычаев, которые оправдывают различные виды несвободы, зависимости, принуждения, распространяют ярмо всевозможных жестких регламентов, которые лишают человека возможности распоряжаться собой. В отношении к этой системе человек не только лишен свободы выбора, но обречен на статус ее объекта.
Надо ли столь же обстоятельно отрефлексировать противоположную стратегию?
Современное общество по существу своему - общество свободного выбора.
* Альтернативные выборы (если у избирателя сохраняется возможность реального сравнения и предпочтения; если он не «бежит от свободы» и не стремится избавиться от самой альтернативности выборов, искренне благодаря тех, кто освобождает его от бремени самостоятельного выбора).
* Выбор для родителей: предпочесть школу традиционного типа, которая нередко навязывает ученику ту или иную стратегию развития в искренней уверенности, что только по сценарию, определенному школой этого типа, и должна развиваться личность, - или «школу самоопределения», которая дает возможность выбора стратегии образования и ученику, и учителю?
* Ситуация выбора для всей отечественной системы образования: сохранение прежней ценностной «системы интеллектуальной дрессуры» - или вариативное развивающее образование, в результате которого человек становится «мастером выбора в непредвиденных ситуациях»? Здесь и выбор для общества: какую из нормативно-цен-ностных систем оно предпочтет - «культуру полезности» или «культуру достоинства»?
Свободнее, но и ответственнее, стал индивидуальный выбор.
* «Служение в профессии» - или «жизнь за счет профессии»?
* Принцип безудержной и завистливой конкуренции с другим - или соревнование «с самим собой вчерашним»?
* Сориентировать себя на традиционную, стандартную, биографию - или предпочесть решение строить биографию рефлексивную, нестандартную?
* А острейшие ситуации, породившие бум биоэтики? И это ситуации выбора не только для индивида и профессионального сообщества, но и общества в целом.
ИЗ СТЕНОГРАММЫ
Консультант: Прошу обратить внимание на потенциальные риски каждой из этих стратегий:
«Возврат к прошлому» «Воспитание в ситуации свободного выбора»
Риски стратегии: появление признаков возвращения к «патерналистской» нормативности и идеологии; трактуемая в качестве безальтернативной неотрадиционалистская версия «моральных основ»: редукция потенциала коллективизма, патриотизма, служения общественному благу и т.п. к этатистским смыслам. Риски стратегии: культивирование свободы без ответственности, успеха без этики, индивидуализма без солидарности и т.п.
Несколько слов в качестве комментария к выделенным рискам.
Вы увидели в середине слайда что такое «выбор прошлого». Это набор неотрадиционалистских ценностей. Не очень привычный термин «неотрадиционализм» здесь охарактеризован через такие синонимы, как «архаизация общества», «демодернизация общества». Очевидно, что общество не может жить без традиций. Но говоря о неотрадиционализме, мы говорим скорее о типе общества, плохо вписывающемся в Современность. Кто помнит, в свое время марксизм выделял в истории несколько этапов развития общества: первобытное, рабовладельческое, феодальное, буржуазное, социалистическое и то, к которому мы стремились - коммунистическое. Когда марксизм перестал быть доминирующей философией, мы стали осваивать другую концепцию этапов развития общества: общество традици-
онного типа и общество современного типа. И там, и там работает термин «традиция», но с разными смыслами.
Неотрадиционалистские ценности, которые подразумеваются в характеристике «возврат к прошлому», предполагают, прежде всего, отрицание свободы выбора как важнейшей ценности развития общества, они культивируют отрицание Поступка и ориентацию на культуру обычая. Культура, основанная на обычае (традиционное общество), исходит из установки «делай как я». Современное общество предполагает, что каждый человек делает свой выбор в разных сферах жизни - потребительской, политической, в саморазвитии общества и в его самовоспитании.
Я полагаю, что «возврат к прошлому» - фактически к доктрине коммунистического воспитания (хотя этот термин чаще стараются не афишировать), это очень сильный признак ухода от модернизации общества. Поэтому важно видеть возможную мировоззренческую ориентацию воспитания.
Стратегии «Возврат к прошлому» противоположна стратегия «Воспитание свободой выбора», предполагающая такие ценности, как свобода выбора и ответственность, индивидуализм и солидаризм, этика успеха. Данная стратегия обеспечивает сверхзадачу воспитания - повлиять на самоопределение личности.
Курушина Е.В.: Мне кажется, первая стратегия - «Возврат к прошлому» - в принципе как метод более успешна. Почему? Потому что в прошлом существовали четкие ценностные установки: это хорошо, это плохо. По сути дела выбора не было - либо ты положительный герой, либо отрицательный. После перестройки вся система ценностей пошатнулась и обнаружилась основная проблема нашего общества - стало сложно определять ценностное содержание таких категорий, как «успех» и «правильное». Когда мы говорим о науке, мы имеем в виду фундаментальную науку или науку коммерциализированную? Если мы говорим о профессоре, то какого профессора мы считаем успешным?
Можно выделить совершенно разные координаты успеха: это может быть творчество, это может быть карьера, это могут быть деньги. Основная проблема связана с пониманием и определением самих ценностей.
И следующий момент. Когда мы говорим о воспитании в университете, то речь, скорее всего, идет о воспитании примером. Если профессор пример для студента, то студент пойдет по его пути.
Консультант: Реплика. Вполне понятно предполагаемое обращение к теоретикам воспитания: если они скептически относятся к ясным, четким ценностям прежней эпохи, то пусть предложат столь же ясные и четкие ценности современности, и тогда можно будет говорить о свободе выбора и о влиянии на самоопределение.
Но можно ли в принципе найти для современного общества столь же ясные ценности, которые мы исследовали и продвигали в прошлом? Особенность морали современного общества и нашего, в той мере, в которой мы вписываемся в современность и в глобальный мир, заключается в том, что иерархии ценностей в принципе не может быть установлено.
Ведущий: Наверное, само общество постепенно устанавливает определенные ценностные иерархии, иначе как оно может существовать? Американское общество вроде бы неоднородное, но там есть ценность, которую сегодня разделяют практически все американцы - это ценность семьи. Именно она формирует определенную ценностную иерархию, например: я хочу, чтобы у меня была нормальная семья, для этого мне нужно быть профессионалом, мне нужно быть успешным человеком.
У нас несколько иначе: в советские времена в оценке успешности преобладали критерии морального характера, в девяностые годы эти критерии отошли на задний план, основным стал материальный критерий. Мы из одной крайности перешли в другую и теперь стоим, естественно, у двух развалин, потому что нельзя ориентироваться либо
только на моральные ценности, либо только на материальные. Мы должны ориентироваться на сочетание морального и материального.
Тарасенко A.A.: Мне кажется, в стратегии «Воспитание в ситуации свободного выбора» упущен очень важный аспект: мы не учитываем особенности информационного общества. Ведь все изменилось. Например, используете вы в воспитании розги - вас сфотографируют на телефон; читаете лекцию - вас тут же проверят через Википедию. В этом смысле требования и к преподавателю, и к воспитуе-мому с приходом новых информационных технологий резко изменились. Общество другое стало. И поэтому говорить о ценностях воспитания, не упоминая того, что техническая, технологическая составляющая изменилась, на мой взгляд, не совсем правильно.
Консультант: У современного общества столько характеристик, что, пожалуй, рискованно одну из них считать доминирующей или заменяющей все другие. Поэтому мы решили применять термин «современное общество». Мы ушли от всех других параметров, ограничившись сравнением двух стратегий «поворота к воспитанию»: «возвращение к прошлому» (в котором за меня определят ценности и меня «поправят» разными средствами, если я от них отступлю) и «воспитание в ситуации свободного выбора» (свободного формирования своего мировоззрения; лозунг этой стратегии - самоопределение личности). Но у каждой из этих стратегий есть свои риски.
Риски, связанные с приоритетом той и другой стратегии. Вроде бы ничего плохого нет, если опереться на «прошлое», но когда соответствующая версия моральных основ трактуется как безальтернативная, мы получаем восстановление ценностей коллективизма, патриотизма, служения общественному благу, пронизанных этатистскими смыслами.
Если безусловно выбрать стратегию «Воспитание в ситуации свободного выбора», то неплохо бы иметь в виду,
чем оборачивается свобода без ответственности, успех без этики, индивидуализм без солидарности.
Может быть, на этом завершим первую часть семинара?
Туренко С.К.: Вы говорите о стратегиях воспитания, а можем ли мы в таком же ключе говорить о системе образования? В системе образования фактически имеют место те же две модели. Последние двадцать лет мы переходим ко второй модели в образовании. В принципе, результаты уже есть - свобода выбора, развитие личности и т.д. Но эти результаты весьма плачевные как, впрочем, и традиционное развитие личности. На уровне философии все красиво -чем больше мы реализуем личность, тем больше у нас целостный результат. Но фактически у нас получается все наоборот: мы личность не реализуем (за исключением, может быть, внуков наших миллиардеров). Потому что фактически реализовать свободу выбора без наличия каких-то средств и предпосылок в обществе, невозможно. Можно ли, если мы будем рассуждать о воспитании, оборачиваться на образование?
Консультант: Если я правильно понял ваш вопрос - не произойдет ли с этими стратегиями воспитания то же, что произошло со стратегиями образования?
Туренко С.К.: Да.
Ведущий: Вообще, как можно отделить образование от воспитания? Мы сегодня на семинаре говорим о деятельности профессора как воспитателя, естественно, через образовательный и научный процессы.
Консультант: Конечно, трудно отделить образование от воспитания. Да никто из нас, видимо, и не разделяет, если речь не идет о конкретной работе департамента по воспитательной работе. И в практической деятельности это примерно так же трудно, как мы в свое время начинали делить профессоров и администраторов.
Мне представляется, что стратегия свободы выбора и не начинала еще продвигаться в сфере образования в мае-
совом масштабе. Мы слишком много, как мне кажется, нагрешили в стратегии образования, когда у нас соединились массовизация (без конкурса) и коммерциализация - вместо маркетизации - при неимоверном развитии бюрократизации в сфере образования. Эта взрывная смесь не могла дать ничего хорошего, даже при понимании важности свободы выбора в сфере образования. Я думаю, что и в сфере воспитания есть такие же риски.
Ведущий: Да, действительно, сегодня наряду с позитивными есть плачевные результаты в сфере образования. Но это не означает, что двигаться в этом направлении вообще неправильно: хотим мы этого или не хотим, а самоопределение личности становится базовой ценностью современного общества.
Савастьин М.Ю.: Мне представляется не совсем верным противопоставлять стратегии «возврат к прошлому» и «свобода выбора». Я не вполне согласен с тем, как консультант трактует «возврат к прошлому».
По сути, вся система воспитания с момента рождения человека построена на цепочке догматов, которые закладываются родителями, потом хорошими педагогами (будем считать, что есть хорошие и плохие педагоги) в школе. Все равно ребенку с первых лет жизни надо прививать базовые представления на общечеловеческом уровне о том, «что такое хорошо и что такое плохо». А если дать свободу выбора ребенку, это ни к чему хорошему не приведет. Если личность не сформирована, если она не готова к ситуации выбора, то в условиях свободы человек легко попадет во власть тех, кто знает, как управлять людьми.
Я абсолютно согласен с тем, что нельзя возвращать в современную жизнь догматы, которые себя изжили (коммунистическая партия, Советский Союз), но есть традиционные ценности - семья, родина, которые никак не зависят от политического строя, от того, куда мы движемся. Они всегда останутся. Их и надо развивать. И потенциал патрио-
тизма (не в вульгарном его понимании), и служения общественному благу также следует поддерживать.
Ведущий: Во-первых, у нас все семинары построены на экспертизе альтернатив - такова методология нашей работы. Во-вторых, мы говорим не о воспитании детей, которым надо объяснять, «что такое хорошо...». Мы говорим о тех молодых людях, которые приходят к нам в университет. В-третьих, консультант подчеркнул, что культивирование свободы без ответственности или успеха любой ценой может дать плачевные результаты.
Шлык Ю.К.: Я, наверное, покажу себя скептиком. Как известно, существуют стационарные состояния системы, а между ними бывают переходные, нестационарные состояния системы. Мы сейчас находимся в одном из нестационарных состояний. С 1991 года (или с 1985 года, когда начались перемены) прошло еще мало времени. Как мы можем определить ценностные ориентиры, если еще сами не вполне понимаем, где мы находимся и что мы делаем. Переходный процесс - это самое страшное состояние системы. Пока мы не проживем этот период, пока наши внуки не станут взрослыми, ценностные ориентиры не прояснятся.
Ведущий: Пока вы пережидаете, это нестационарное состояние нас просто может смести.
Шлык Ю.К.: Я не хочу сказать, что надо сидеть и ждать. Ни в коем случае! Каждый из нас на своем месте должен делать свое дело, но так, чтобы не было стыдно перед теми же студентами.
Шляков A.B.: Коллеги, обратите внимание, что изменится, если мы рассматриваемые здесь стратегии применим не к воспитанникам, а, как гласит наименование семинара, «к профессору-воспитателю». Какую стратегию нам удобнее применить к воспитателю-профессору? Первую, которая декларировала усиление воспитательной работы? Вторую - «возврат к прошлому»? «Воспитание свободой выбора»?
Я думаю, у нас не вызовет сомнений, что к профессору-воспитателю прежде всего применима стратегия «воспитание свободой».
Если же говорить вообще об этих трех стратегиях, то я разделил их по степени приоритета во времени: прошлое, настоящее и будущее. Если рассматривать, как учит меня диалектика, все во всеобщей связи, то появляется следующая картина. «Возврат к прошлому» - это отстаивание неизменных традиций. «Усиление воспитательной работы» - это, на мой взгляд, забота о будущем. Ну и остается настоящее, здесь-и-сейчас-бытие: «свобода выбора». Именно эта стратегия, на мой взгляд, и применима к профессору. А к студенту, со стороны профессора, применима стратегия «возврат к прошлому»: ценности - потому и ценности, что не должны подвергаться каким-либо изменениям.
Консультант: Конечно, хорошо, если бы мы могли просто поднимать значимость тех традиционных ценностей, которые показывает история нашего общества, да и история мировая: ценность семьи, патриотизм, служение общественному благу. И, кстати, официальная идеология сегодня работает на возвышение именно этих ценностей. Я сказал «официальная», потому что эта идеология поддерживается двумя самыми сильными институтами в стране: государством и церковью.
Но есть некоторые моменты, которые мы, может быть, не замечаем, когда абсолютизируем роль этих ценностей, надеемся на них как на фундамент общества. Этой теме посвящено много работ, интересных, умных, талантливых, которые описывают как традиционный тип общества сменяется «городской цивилизацией», современным обществом, породившим современный тип морали.
Конечно, и сегодня семья нам кажется вечной ценностью. Ценность, действительно, вечная. Только сфера ее влияния на мораль общества сжалась. Так может быть надо себя более реалистично ориентировать, говоря о потен-
циале семьи как об опоре общества? Важная опора, но уже другая.
Мы идеологически намеренно или просто романтически преувеличиваем потенциал традиционалистских ценностей. Если назовете меня противником традиционных -будет не честно. Назовите меня человеком, который говорит, что эти ценности имеют предел своего влияния, а пришли другие ценности. Они нам могут меньше нравиться, но что делать? И хорошо бы на эту ситуацию смотреть с открытыми глазами.
Ковенский И.М.: Мне Михаила Юрьевича Савастьина выступление понравилось, хотел сразу после него выступить относительно воспитания сызмальства. В воспоминаниях поэта Светлова, автора легендарных «Каховки» и «Гренады», есть такой фрагмент. Как-то, осерчав на своего сына, он огрел его газетой. На что парень ему сказал: «Папа, в конце концов, ты мог меня ударить газетой «Правда», а не «Учительской». И тогда, как пишет Светлов, он понял, что сын в таком воспитании не нуждается. Здесь ключевое слово «в таком воспитании».
В течение своей жизни, в разные ее периоды, человек нуждается в воспитании. И две обсуждаемые нами стратегии в разных соотношениях преследуют человека всегда, причем в чистом виде они никогда не проявляются. Я считаю, что есть полезные составляющие в каждой из них. Владимир Васильевич Новоселов привел пример того, что наш вуз - да и не только наш, в нашем государстве вообще - научились воспитывать специалистов, профессионалов. Но мне кажется, у нас проблемы с воспитанием гражданина. Стоит задуматься, почему Россия при таком колоссальном количестве талантов, профессионалов, при богатстве ее недр находится в том положении, в котором она находится. Может быть дело как раз в этом? И в этой связи, мне кажется странной позиция нашего Министерства, направленная на выдавливание гуманитарного образования из технических вузов. И в царской России, и в современных
западных университетах, университетское образование всегда было построено на единстве гуманитарного, естественно-научного и технического знания. И я думаю, что это именно та среда (наличие гуманитарных специальностей в техническом университете), которая и будет способствовать воспитанию гражданина.
Ведущий: Нам действительно важно не потерять гуманитарную составляющую в техническом образовании, чтобы влиять на формирование мировоззрения инженера. И такие возможности у нас в университете есть.
Богданова М.В.: Юрий Константинович Шлык говорил о системах, которые находятся в нестационарном состоянии. Вспоминая метафору Н. Наумовой о том, что наша перестройка напоминает строительство моста не через реку, а вдоль нее, можно сказать, что нестационарное состояние системы становится уже, наверное, постоянным. Я гуманитарий, но тем не менее позволю себе допустить, что в каждой системе есть такие места, где сохраняется и поддерживается внутренняя стабильность даже в самых критичных ситуациях нестабильности системы. Университет, наверное, с начала своего существования был и остается таким местом, в котором, несмотря на все перипетии в обществе, была и сохраняется возможность осмыслить происходящее - «определить ситуацию». Хотя на университеты оказывается сейчас сильное дестабилизирующее их жизнь воздействие, в них одновременно сосуществуют как факторы, способствующие инновациям в обществе, так и факторы стабилизирующие.
Один из участников наших интервью, характеризуя образ «хорошего профессора», выделил такую черту, как способность рефлексировать настоящее с позиции своего знания и понимания. Вряд ли такая рефлексия по силам средствам массовой коммуникации или иным институциям, но университет способен это делать.
И в этой связи возникает вопрос: какие усилия должен приложить университет сегодня, чтобы у профессоров бы-
ла возможность рефлексировать настоящее, обучать рефлексии студентов, чтобы они могли адекватно жить в обществе, где им придется делать выбор - это неизбежно. Может быть в этом и заключается сегодня основная воспитательная миссия университета.
Новицкий Д.В.: Вопрос о том, какие ценности воспитания были доминирующими раньше и какие ценности становятся доминирующими сейчас - действительно очень важный. Здесь хотелось вспомнить Д.И.Менделеева: «Знание без воспитания - это меч в руках безумца», это исчерпывающая фраза, которую не следует забывать.
Если посмотреть на сегодняшнюю ситуацию в сфере воспитания, то четко просматривается проблема, связанная с отсутствием концепции воспитания, закона о молодежной политике в РФ. Молодежь не знает на что ей ориентироваться, а профессора не знают, на что им ориентировать молодежь. В Законе об образовании, который вступит в силу с 1 сентября 2013 года, уже записано слово «воспитание» - в отличие от Закона действующего, в соответствии с которым университет и высшее образование должны создавать лишь условия для воспитания.
Во многих странах мира студенты сами выбирают профессора, записываясь к нему на курс. Если сегодня дать такую возможность нашим студентам, то сразу станет понятно, кто из профессоров воспитатель, а кто - нет.
Сейчас к нам приходят студенты, которые, пожалуй, с младенчества обладают свободой выбора. Порой нам уже трудно их перестроить: до такой степени они свободны -преимущественно от ответственности.
Хотелось бы выйти сегодня с семинара с пониманием того, должна ли появиться или уже существует у нас корпоративная этика для профессоров.
Ведущий: Итак, в первой части семинара мы попытались дебанализировать сам феномен воспитания. Переходим ко второй задаче семинара, посвященной обсуждению
особенностей деятельности профессора исследовательского университета как воспитателя. Слово консультанту.
Консультант: Прежде всего нам предстоит обсудить: является ли право на воспитание всеобщим, с точки зрения субъекта воспитания.
В этой связи обратимся к суждению российского социолога А.Б.Гофмана:
«Мы долго боролись за всеобщее воспитательное право и ... одержали убедительную победу. В результате все воспитывают всех, повсюду и постоянно. Можно сказать, мы живем в обществе если не воспитанных, то, во всяком случае, воспитывающих людей. Везде: на работе, на улице, в магазине, в общественном транспорте, в своем доме и в Доме культуры. Квалификация наставляющих, их собственные познания и умения могут вызвать сомнения, но дело не в этом: их призвание - не самосовершенствование, а совершенствование других»._
Обратим внимание на последний абзац: м.б., если мы учтем подобные грехи, то будем деликатнее говорить на темы воспитания, в том числе воспитания в университете, в том числе и о воспитательной миссии профессора.
Далее. Важный вопрос: профессор воспитывает студентов как детей? как взрослых? И в этой связи несколько небольших сюжетов.
В одном из северных городов на семинаре для студентов отделения журналистики и практикующих журналистов я услышал, как преподаватель обращается к студентам университета: «Ребята, значит так...». Мой слух это резануло: если студенты - «ребята», тогда с ними можно делать все, что хочешь, рассматривая их в качестве объектов воспитательного воздействия. А если они субъекты воспитания, то для преподавателя они не «ребята». Ребята в семье? Да. В школе? Уже осторожнее надо говорить. В уни-
верситете, несмотря на то, что наш университет утрачивает свою идентичность благодаря тому, что стал университетским комплексом, - «ребят» нет.
Другой сюжет. Наш с вами коллега - я уже несколько раз цитировал его на семинарах - академик Гусейнов рассуждает о том, что такое профессор, чем он отличается от школьного учителя:
«Профессор обучает студента, передает ему свои знания. Но он не учительствует... Студент - не школьник. И профессор - не учитель. Он обучает студентов, а не воспитывает их; говоря точнее, его воспитательное воздействие опосредовано обучением, интегрировано в него. Профессор придирчив к студенту в том, что тот знает и как мыслит, но его не интересует, прямо ли он сидит за столом и что вставил в своё ухо»._
Прошу обратить внимание на последнюю фразу - нам всем хочется на занятиях поруководить студентами, которые ведут себя предельно вольно.
Полагаю, эти сюжеты к вопросу о том, воспитывает ли профессор студентов как детей или как взрослых, не лишни, прежде чем мы заговорим о применении термина «воспитание» к тому, что делает профессор.
А теперь - гипотеза семинара о воспитательной миссии Профессора в соответствии с категорическим императивом его профессии:
Воспитательная миссия Профессора в исследовательском университете предполагает стратегию «воспитание свободой выбора и самоопределения». Профессор, его работа в аудитории и лаборатории - всегда лучшее (самое эффективное) наглядное пособие в воспитании студентов:
* свободой выбора профессора относительно модели своей жизни в профессии;
* свободой самоопределения студента относительно модели жизни профессора в профессии._
Ранее мы обсуждали категорический императив профессора, в духе этого императива и построена гипотеза.
В содержании гипотезы мы видим распространенный (?) тезис: «Профессор, его работа в аудитории, лаборатории -всегда лучшее наглядное пособие в воспитании студентов».
Вероятно, нужна конкретизация: в чем же профессор является наглядным пособием? Предполагается, что он демонстрирует студенту свободу выбора относительно модели своей жизни в профессии и предлагает ему возможность самоопределения относительно той или другой модели.
Тарасенко А.А.: Мне представляется, что в гипотезе заложена модель западного образования. У нас многое нужно переделывать, для того чтобы подойти к таким взглядам. Самостоятельная работа - это работа с библиотеками. И хорошо бы, конечно, прощать студентам наушники в ушах и телефоны... Видимо, придется выделять элитное образование, какие-то подразделения, концепции образовательные корректировать. Я предполагаю, что в той среде, которая сложилась сейчас в университете, это вряд ли применимо. Наверное, это дело будущего.
Ведущий: В гипотезе, конечно, имеется в виду свобода выбора с «пригрузом», который называется ответственностью. Расчет делается на такого студента, который знает, зачем он пришел в университет. На студента, который пришел в университет не за дипломом, а за образованием. И мы уже сейчас, в сложившихся условиях, должны делать расчет на авангардную часть студенчества.
Курушина Е.В.: Мы говорим преимущественно о свободе выбора студента. А уважение к преподавателю? Почему студенту можно с преподавателем так себя вести? Разве мы не воспитываем уважение к личности своим же примером уважительности к студенту. Почему мы говорим, что студенту все можно? Как-то, выйдя из аудитории, увидела, что студенты чуть ли не в моих бумагах на столе роются.
Меня это возмутило. Я пытаюсь донести до них, что этого делать нельзя. И это тоже воспитание: если я отношусь к студенту уважительно, я того же требую и по отношению к себе. Я имею на это право? А когда наушники в ушах, пепси-кола и проч.? О каком взаимном уважении можно говорить? Может быть в отношении к свободе выбора мы не будем из одной крайности кидаться в другую?
Ведущий: Я об этом и сказал. Мы не рассчитываем на таких студентов, о которых вы рассказали, они должны быть «персонами нон грата» в нормальном университете, в том числе и в нашем. Нам не попутчики те студенты, которые пришли за дипломом: они никогда не станут продолжателями славных дел многих наших выпускников. С вами нельзя не согласиться, Елена Викторовна. Уважение - это вещь взаимная.
Консультант: Реплика: если бы все проблемы воспитания сводились к тому, чтобы привить студентам этикетную культуру? Уже в жизни ребенка наступает момент, когда он достигает этикетных вершин. А самое трудное в жизни начинается потом, когда человек в чистых ботинках и с белыми зубами начинает сталкиваться с более серьезными моральными ситуациями, в том числе с ситуациями морального выбора. И наша забота в университете - думать уже об этом этапе.
Савастьин М.Ю.: Некоторое время назад я ездил преподавать в Нижневартовский филиал ТюмГНГУ. И нас, преподавателей, разместили в филиале Омского университета. Там очень качественно велась воспитательная работа. Но жесткими методами. На стенах висели плакаты примерно такого содержания: «У нас принят деловой стиль одежды. Если вас это не устраивает, мы вас не задерживаем, найдите другой университет»; «У нас не принято мусорить. Если вас поймают, вы будете убирать дворовую территорию. Если вас не устраивает - найдите другой университет». И так буквально во всем. Действительно, было чисто, студенты ходили в нормальной одежде.
Возможно, это радикальные способы. Но ситуация такова, как часто говорит Владимир Васильевич Новоселов: «Есть права и обязанности, но все помнят о правах и забывают обязанности». Все помнят о свободе, а то, что надо нести какую-то ответственность за свои поступки, - об этом не помнят.
Ведущий: Действительно подход здесь должен быть не такой, как Борис Николаевич Ельцин в свое время говорил: «Берите суверенитета сколько хотите». Но не двигаться в этом направлении нельзя. «Не нравится - уходи» - это достаточно примитивный подход.
Консультант: Свобода выбора, которая заявлена в этой гипотезе как ценностный ориентир, очень проста: дорогой студент, университет дает тебе возможность самоопределения относительно жизненного пути в профессии. Вы ее видите на примере Михаила Юрьевича, Ильи Моисеевича, Владимира Васильевича. Эти профессора построили свою жизненную и профессиональную биографию и демонстрируют вам категорический императив профессора в действии. Они воспитывают вас не столько плакатами, сколько своим личным примером.
Такова гипотеза. Она не отрицает других средств и инструментов воспитания.
То, что Михаила Юрьевича немножко тревожит в словосочетании «свобода выбора», скорее относится к отождествлению свободы с волей. Нет, за словом «свобода выбора» стоит серьезное содержание, не подразумевающее безответственности. Это пара категорий, которые друг без друга не существуют.
Руднева Л.Н.: Я полностью согласна с тем, что любой профессор является наглядным пособием для воспитания студентов. Мы пытаемся учить студентов и оценивать их. Оценивают и они нас. И ни для кого не секрет, что у нас есть профессора, которые достигли некоторой вершины в виде защиты диссертации. А дальше - никакого развития. Модель, которую выбрал профессор в этом случае, «не об-
новлять знание». И студенты это чувствуют. Ведь мы живем в информационном обществе, в нем хорошо налажена обратная связь. Если студенты говорят о преподавателе «Она нам прочитала сегодня лекцию, полностью взятую из Интернета. Мы даже записывать не стали, просто ссылку сделали и все», то такой подход явно не воспитывает уважение к профессору и дискредитирует его профессию.
Профессор всегда должен быть на передовом рубеже знания и при этом оставаться воспитателем, примером интеллигентности. Мы, наверное, это и должны делать: воспитывать своим поведением. Но мне не понятно, как может профессор воспитывать студентов своим самоопределением относительно «модели жизни профессора в профессии».
Консультант: Посмотрите, пожалуйста, на первую строчку слайда, над содержанием гипотезы: «Гипотеза воспитательной миссии профессора». Дальше, вторая строчка - «в соответствии с его категорическим императивом». Мы не говорим, что это воспитательная миссия любого профессора; речь идет о профессоре, который следует категорическому императиву профессии: он производит знания и транслирует их.
Мехришвили Л.Л.: Я хотела бы вернуться к началу разговора о свободе выбора профессора относительно модели своей жизни в профессии. Говоря о свободе выбора профессора, мы апеллируем к системе ценностей профессии. Соответственно, свободным может быть тот профессор, который изначально сохранил эту систему ценностей.
Мы сегодня говорили, что старые ценности ушли, новые - не пришли. Но ценности профессии профессора - это, во многом, традиционные ценности. Одной из них является саморегулирование: профессор внутренне может разрешить себе, а может не разрешить - как у Достоевского, можно сказать себе «льзя», а можно сказать себе «нельзя».
Получается, что свобода выбора профессора заложена в специфической универсальной университетской среде практически изначально?
Консультант: Еще раз о трактовке феномена свободы выбора. Есть некоторые формулы, которые даже не в завершенном виде очевидны. Поэт Мартынов давным-давно написал строчку-формулу: «Я осознал, что значит быть свободным. И это значит, быть за все в ответе». Если ее не забывать, ослабнет наша априорная настороженность перед как бы аморальным феноменом свободы выбора.
В чем обычно видят растлевающий эффект ориентации на эту ценность: если практиковать свободу выбора, то мы утратим все свои корни; если культивировать свободу выбора, мы разрушим и семью, и университет, и государство...
Ради бога, можно и так думать. Но я же ввел в самом начале семинара характеристику связи свободы с ответственностью. Может быть, продуктивнее апеллировать к другим проблемам, связанным с пониманием и культивированием этой ценности?
Например, я ждал, что у нас сегодня может быть полемика, а то и схватка по следующему вопросу: «А сам профессор свободен выбирать из двух стратегий своей жизни в профессии? Одна из них, давно знакомая по прежним семинарам, стратегия «служения в профессии», другая -стратегия отношения к своей профессии как к деловому предприятию. Здесь нет очевидного выбора между моральным и аморальным. Но за каждой из этих стратегий стоят свои проблемы.
Это и предполагает самоопределение в профессии. И в этом «воспитательная ситуация» для самоопределения студента.
Ведущий: Уважаемые коллеги, сказать, что мы единодушны в отношении к предложенной гипотезе, трудно. Есть участники семинара, которые активно возражали, полагая,
что свобода - это полная отвязанность. Есть и сторонники гипотезы.
Понятно, что на сегодняшнем семинаре мы не все определили как в отношении феномена воспитания в университете, так и в отношении воспитательной миссии профессора в исследовательском университете. Наша задача с Консультантом семинара заключалась в том, чтобы посеять зерно рефлексивного отношения к теме семинара. И возможно, к своей роли профессора-воспитателя.
