CC BY
618
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2014. № 3 (40). С. 154-162.
УДК 347. 9
ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ ГРАЖДАНСКОГО ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРАВА:
ТЕНДЕНЦИИ И ТРАДИЦИИ
PROBLEMS OF DEVELOPMENT OF CIVIL PROCEDURE LAW:
TRENDS AND TRADITIONS
Н. В. СУХОВА (N. V. SUKHOVA)
Анализируются многие современные проблемы российского гражданского процессуального права, которые носят интернациональный характер.
Ключевые слова: судебная власть; гражданский процесс; арбитражный процесс; догма права; реальный юридический опыт.
The author analyzes many modern problems of the Russian civil proceedings and procedural law, which are essentially international.
Key words: the judiciary; civil litigation; arbitration process; dogma rights; the actual legal experience.
Гражданское процессуальное право в Европе и Америке и в разных государствах Азии и Евразии находится в состоянии реформирования. Причины этих изменений лежат в тотальных социальных явлениях современных глобальных обществ, отражающих процессы неуклонного сближения стран и народов за счёт совершенствования транспорта, связи, телекоммуникационных сетей, формирования глобальных идеологических парадигм, унификации и гармонизации инструментов, с помощью которых разные общества пытаются разрешить свои конфликты. Практически все ключевые реформы процессуального права в странах, с одной стороны, англосаксонского (общего) права, с другой, -романо-германского (континентального) права являются проявлением данной регулярности как тенденции к развитию внутри каждого типа правовой системы. В этом смысле, на взгляд большинства комментаторов, последние кодификации процессуального законодательства в европейских странах и реформа Лорда Вульфа в Англии и Уэльсе, а также последующие существенные изменения процессуального законодательства США и дру-
гих государств общего права подтверждают в целом конвергенцию двух известных классических форм гражданского процесса - процесса сугубо состязательного типа и сугубо инквизиционного типа [1]. В этой новой ситуации в жизни процессуального права зарубежные процессуалисты ведут интенсивный поиск моделей эффективного гражданского судопроизводства с введением менее формальных (альтернативных) процедур разрешения споров, обусловленный необходимостью обеспечения доступа к правосудию. Данная тенденция в реформировании сферы разрешения споров достаточно широко комментируются в научной и научно-практической литературе, ибо она - в условиях происходящей на наших глазах глобализации правового пространства - представляет собой шанс сделать правосудие реально доступным для всех, с соблюдением при этом принципа «справедливого» суда во всём. На международном уровне в связи с этим сегодня, так или иначе, признаётся, что в действительности существует опасность в принятии или даже в предположении реформ воображаемой (абстрактной) доступности [2].
© Сухова Н. В., 2014
154
Проблемы развития гражданского процессуального права: тенденции и традиции
В том же ключе можно говорить и о том, что гармонизация правовых систем в государствах Евразии также очевидна, но оценка её неоднозначна. Так, по мнению профессора В. В. Яркова, континентальное право является основой цивилистического процесса в большинстве евроазиатских стран. Для стран СНГ, на его взгляд, характерны остатки советских традиций в правовой системе, которые в большей или меньшей степени перемешиваются с элементами немецкой модели гражданского судопроизводства. Также, по мнению названного автора, наличие единого фундамента в модели гражданского судопроизводства является одной из важнейших предпосылок гармонизации и создаёт наиболее широкую основу для единого развития национального законодательства [3]. Наряду с этим мнением существуют и иные точки зрения. В одной из своих работ по сравнительному правоведению профессор Р. Леже Университета Пуатье (Франция) задался вопросом о существовании модели особой правовой системы государств СНГ и России. Учитывая определённый след социалистического права (находим у В. В. Яркова) [4], он предложил продолжить наблюдение, не давая окончательного ответа на вопрос о принадлежности России к определённой модели гражданского судопроизводства [5]. Напротив, для российского исследователя - профессора Д. Я. Малешина уникальность российского опыта заключается как в смешанном характере гражданского процесса (сочетание романо-германских и англосаксонских процессуальных элементов), так и в социокультурных условиях реализации процессуальных норм [6]. Аналогичное наблюдение высказывает профессор В. В. Комаров в своей характеристике модели современного гражданского процесса Украины [7].
Реформы и гармонизация гражданского процессуального права всё более и более нивелируют различия между системами гражданского процесса. Неоднократно приводились доказательства того, что институт, рожденный в рамках одной правовой системы, может быть воспринят посредством определённых адаптаций другой системой: как известно, реформа Лорда Вульфа в Англии впервые совершила серьёзный прорыв в состязательной системе гражданского судопро-
изводства и закрепила принцип судебного руководства процессом. Тем самым, она отдалила английскую систему от классической состязательной, приблизив её к французской модели. Введение во многих государствах континентальной Европы американского института группового иска является другим примером широкой интеграции в сфере гражданского процесса. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации начиная с 2009 г. содержит специальные нормы, регламентирующие процессуальный порядок рассмотрения исков в защиту прав и интересов многочисленной группы лиц. Правовой механизм, основанный на американской модели, стал частью российской процессуальной системы. Данные феномены взаимодействия и взаимопроникновения, уже давно отмеченные компаративистами, сегодня ещё более усиливаются в рамках перманентного процесса интернационализации права.
В настоящее время в системах гражданского процесса разных стран и регионов мира можно наблюдать тенденции в направлении совершенствования судебных и несудебных форм разрешения споров, которые развиваются параллельно другому важному течению - развитию административного судопроизводства и созданию системы судов для защиты конституционных прав. В этом смысле ратификация Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод (далее - ЕКПЧ) стала важным событием для правовых систем государств - членов Совета Европы. Единодушно признаётся, что граждане обладают правом требовать от публично-властной организации в каждом демократическом правовом государстве определённого поведения, благоприятного для свободы граждан, включая право на доступ к правосудию, хотя и непосредственно в ЕКПЧ не предусмотренное, но которое следует из неё [8]. Ряд комментаторов по данному вопросу обращаются к Конвенции посредством социальной метафоры («живой» инструмент), которая подразумевает, что она должна толковаться с учётом сложившейся прецедентной практики ЕСПЧ по применению права на справедливое рассмотрение дела [9]. Поэтому здесь, на наш взгляд, остается единственный выход: конструировать данное
155
Н. В. Сухова
субъективное публичное право как социальное право, общепризнанный международный стандарт справедливого судопроизводства, который необходим для защиты прав и свобод как фактор, интегрирующий национальные процессуальные системы в рамках Европы как единого целого. Собственно, именно в данном контексте можно вести речь о новых существенных феноменологических аспектах влияния ЕКПЧ на судопроизводство стран -участников Совета Европы и о возможности формирования юридического опыта национальных судов, связанного с её применением [10].
В настоящее время ни одно государство, а тем более входящее в систему международных организаций и иных интеграционных объединений, таких как ООН, Европейский Союз, Всемирная торговая организация или Евразийское экономическое сообщество и Таможенный союз, не осталось в стороне от процесса формирования единого правового пространства.
В данном контексте реформирование различных систем правосудия оказывается непосредственным образом связано с правильным определением исходной точки, т. е. того, какие цели должны быть или могут быть достигнуты. Сегодня в свете сравнительно-правовых исследований становится очевидно, что без определения целей гражданского (арбитражного) судопроизводства, роли судебной системы в современном мире сложно составить основательный и последовательный план, выработать признаки успеха и поддержать реформы [11]. С указанными проблемами тесно переплетаются вопросы самой сути и структуры правовой аргументации [12]. С конституционной точки зрения суды наделены правом осуществлять правосудие и в связи с этим обязаны обеспечивать доступ к правосудию и защиту прав и законных интересов в конкретных делах. В двух словах, судебный процесс - это средство принудительной реализации материального права. С другой стороны, гражданское (арбитражное) процессуальное право движется в направлении развития техники разрешения и регулирования споров (конфликтов) в рамках категории договора, основанной на следующем принципе: юридическая норма теряет императивный характер, стороны могут
обсуждать её, в некотором роде договариваться относительно её применения (контрактуализация). Кроме того, рост значимости посреднической роли судов, свидетелями которого мы являемся в последнее десятилетие, как об этом свидетельствует весь судебный опыт, приводит к расширению их функции от быстрого рассмотрения и разрешения дел до цели, вытекающей из необходимости решения проблем, лежащих в основе споров. Когда закон предполагает большую свободу в толковании норм, роль суда как правотворческого органа и совершенствующего право института также возрастает. С социальной точки зрения тоже традиционно признаётся, что суды поддерживают правопорядок и социальный порядок [13].
Эти различные аспекты современного гражданского (арбитражного) процесса имеют значение для проблематики, касающейся организации судебной власти, в общем, несмотря на то, что, конечно, в первую очередь необходимо обращать внимание на первоначальную и основную функцию суда - обеспечение доступа к правосудию и защиту прав и законных интересов в конкретном деле.
Цели гражданского процесса, так или иначе, тесно связаны с областью его работы -не все вопросы, рассматриваемые в рамках судопроизводства, могут быть предметом одинакового отношения. Современное судопроизводство развивается в направлении дифференциации процессуальных форм и стремления к их упрощению. Достаточно обратить внимание на то, что принятие продуманной реформы, учитывая риски, связанные с осознанием пределов и возможностей регулятивных процедур, по версии ведущих процессуалистов, как зарубежных, так и российских, является важным для теории доступности правосудия [14]. Сфера разрешения споров предстает при этом во всём многообразии судебных (формальных) и альтернативных (неформальных) процессуальных механизмов, включая внесудебные.
Здесь целесообразно указать на институциональные соображения, которыми руководствуется Европейский Суд по правам человека в трактовке принципа правовой определённости. Согласно его указаниям, суд есть институт, предназначенный для служения обществу. Первое и главное - это служение
156
Проблемы развития гражданского процессуального права: тенденции и традиции
есть разрешение конфликтов между сторонами на основе существующего, а не «абстрактного» права [15]. Вместе с тем Европейский Суд несколько лет назад разъяснил, что право на обжалование не является общим принципом права [16]. Профессор Марсель Сторм (Бельгия) по данному поводу восклицает: «Какое разумное объяснение может быть тому, что один и тот же спор между теми же сторонами, на основе тех же фактов и представления тех же аргументов - в большинстве случаев с участием тех же адвокатов - становится белым в первой инстанции и черным в апелляционной?!» Этот тревожный подход к теме отражается на всём её развитии. Ведущий учёный-процессуалист не даёт окончательных и точных формул, но отмечает: во всём мире технические процедуры в настоящее время изучаются для того, чтобы исправить это проклятие. Он призывает всё мировое сообщество юристов дальше двигаться по этому пути и резко сократить использование процедур обжалования [17]. Лучше всего подобную ситуацию много раньше описал крупный американский юрист-социолог судья Кардозо в «Парадоксах юридической науки»: «Судейская задача была бы неразрешимой, а усилия поколений были бы потрачены зря, если бы любое решение было открыто для пересмотра в любое время» (Cardozo B. The Paradoxes of Legal Science. 1928).
Так или иначе, сближение (конвергенция) систем гражданского процесса - это реальная современная тенденция преобразований гражданского (арбитражного) процессуального права, реализация которой протекает в условиях объективной экономической, политической и социальной интеграции, сосуществования и взаимодействия разных народов и культур, их взаимного участия в социальном и правовом творчестве. Этот новый социальный контекст налагает требование существенных перемен.
Вместе с тем изменения, происходящие в гражданском процессуальном праве в различных странах мира, указывают на то, что несмотря на очевидность сближения процессуальных систем, сегодня практика применения не имеет такой тенденции. Взглянув со стороны, профессор Д. Я. Малешин в этой связи подчёркивает: «Парадокс заключается
в том, что в настоящее время граница различий одной процессуальной системы от другой лежит не в области законодательства или доктрины, а в основном - в сфере практики и правовой культуры и того, что мы называем дух закона. Культурологичесие особенности - вот один из важнейших факторов, который отличает гражданский процесс этих стран» [18].
С этой точки зрения очевидно, что стремление учитывать только схожесть законодательства для решения важнейших вопросов развития гражданского процессуального права в разных уголках планеты и формулировать на этой основе смысловое ядро создания, формирования и развития процедур судебного и внесудебного производства приводит юристов к глубочайшим заблуждениям. Это связано с тем, что правовая действительность в области гражданского процесса не исчерпывается собственно нормативным материалом, но бесконечно превосходит его. И именно в связи с этим на национальном и международном уровне возникает закономерный вопрос: почему, несмотря на «благородные намерения» в юридической литературе и даже «на высокий уровень её развития в области процессуального права, последнее слишком часто не соответствует этому стандарту на практике?» (Марсель Сторм).
Речь здесь идёт прежде всего о том, что в процессуальной доктрине осознается, что система правосудия и процессуальные нормы должны модернизироваться в соответствии с вызовами общества XI в. Руководствуясь этими соображениями, ведущие зарубежные правоведы-процессуалисты, будучи непосредственными свидетелями постоянного развития судебных и несудебных способов разрешения споров, решают по преимуществу вопросы и задачи в области правовой политики, для чего они в своих научных построениях исходят из тех или иных чисто философских и научных предпосылок. Практически никто больше не отстаивает идею самодостаточности национальной правовой системы, а использование сравнительного правоведения как в процессе законотворческой деятельности, так и при развитии юридической практики становится всё более неизбежным.
157
Н. В. Сухова
Тем не менее поскольку национальные порядки гражданского процесса в мире являются стратегической культурной ценностью, постольку их защита научным образом от необоснованных атак считается вполне легитимной. Так, по мнению профессора Сторма, это означает, что мы не должны устремлять свои взоры на соответствующее законодательство, юридическую литературу, правовую практику или решения суда. Вместо этого мы должны сосредоточиться на анализе деятельности законодательных органов, ведущих учёных, участников процесса: адвокатов, судей и сторон [19].
Напротив, подход российского процессуалиста, научная задача которого сводится исключительно к конструкции правовых институтов, имеет характер некоторой одномерности, по сравнению с англо-американской и европейской традицией, где осознается необходимость взаимодействия социальных наук во имя осуществления общих целей - найти и показать природу реальности судопроизводства и гражданского процессуального права.
Необходимо отдавать себе отчёт и в том, что господствующая у нас в правоведении «аналитическая» и связанная с «юридическим позитивизмом» континентальной системы (романо-германского) права юриспруденция наиболее предрасположена к утрате связи с информацией или реальным (эмоциональным) опытом, т. е. с представлениями о непосредственно действующей, гибкой и подвижной правовой действительности. Это приводит к тому, что используемая техника систематизации, конструирования и унификации процессуального законодательства (используя конкретную и, возможно, легитимную цель для эффективного судопроизводства) настолько отстает от всей полноты реальной правовой жизни и эмоционально окрашенного правового переживания, которые откладывают отпечаток на работе судей и всех иных участников процесса, что она совершенно не в состоянии понять и изложить существующее право, наиболее эффективное в данной социальной среде.
Следует осознавать, что господствующей доктриной в отечественной науке о процессе является традиционная римская циви-листическая гражданско-правовая модель,
которая в интерпретации взаимоотношений между материальным правом и цивилистиче-ским процессом грешит эволюционизмом. В этом смысле принципы, которым должна удовлетворять судебная организация, без труда находят своё объяснение в официальной «логике» российского правоведения. Таковыми являются три известных её принципа, или «постулата», которые обычно рассматривают как производные от «неизменной» юридической логики. Первый постулат - неукоснительное подчинение судьи заранее установленным абстрактным правоположениям; второй - этатистский характер позитивного права; третий - догма монистического единства права под верховенством закона, отождествляемого с систематической последовательностью правоположений. Необходимо, наконец, учитывать, что эти постулаты являются лишь результатом искусственных рецепций иностранного (римского) права советским государством и были приняты у нас только с учётом нужд существовавшего тоталитарного режима, а впоследствии переданы по наследству новой России. Так, в правовом регулировании системы пересмотра судебных актов и решений по Гражданскому процессуальному и Арбитражному процессуальному кодексам Российской Федерации, по сути, сохраняется советский вариант, частью которого является множественность инстанций, обеспечивающих проверку судебного решения. В силу указанных причин в действительности «законодатель способен максимум лишь на “косметический” ремонт этих норм» [20]. Все предпринимаемые до сих пор российским законодателем попытки «реформирования» следует признать неудачными (что и обнаруживает профессор Л. А. Терехова).
Здесь будет достаточно вспомнить имя Г. Д. Гурвича, русско-французского социолога, философа, правоведа, чьи философскоправовые взгляды стали одной из важнейших составляющих неклассической правовой мысли, чтобы показать истинную сущность этой логики. «С трудом можно поверить, насколько эта логика осталась у нас неизменной (со времен Дигест Юстиниана до наших дней). И хуже всего то, что эта присловутая неизменная логика правоведения без труда даёт себя распознать, как просто “технику”,
158
Проблемы развития гражданского процессуального права: тенденции и традиции
возведённую юристами определённой исторической эпохи (императорского Рима) в практических целях в непререкаемую догму», - высказывал он упреки научному сообществу от имени всей правовой науки в целом ещё в 30-е гг. прошлого столетия. Социология и философия права Гурвича отталкивалась от необходимости обновления правоведения, и прежде всего его «неизменной» юридической техники [21]. Направление мысли французского правоведа Франсуа Жени и австрийского социолога, основателя социологии права Евгения Эрлиха указывало пути для разоблачения сущности этой логики как релятивной юридической техники. Г. Д. Гурвич в связи с этим отмечал, что Эрлих в своей замечательной работе «Юридическая логика» (1918) неопровержимо продемонстрировал подлинную суть этой догматической нормативной науки. Он показал, что: «так называемая наука права, разработанная юристами - это просто “техника”, направленная на временную практическую цель и из-за искусственных систематизаций неспособная воспринять ничего, кроме наиболее поверхностной оболочки действующих реалий права» [22].
Консерватизм отечественного официального процессуального правоведения, догмы которого в наши дни стали только смягчаться и под воздействием стремительных изменений уступать спонтанному давлению самой социальной жизни, проявляется, естественно, уже утончённее и глубже, в частности в изучении функции судов, в толковании основных принципов (внутренней ценности самого судебного процесса), этических оснований процессуального права и, по большому счёту, толковании процессуальной справедливости, которая выступает идеальным конечным результатом осуществления правосудия. Между тем формальное решение этих вопросов при помощи только метода позитивной юриспруденции, т. е. посредством логической обработки нормативного материала, не представляет никаких принципиальных затруднений. В этом смысле юрист выполняет лишь задачи толкования положительного, установленного действующего законодательства с учётом, как это требуется, международного гражданского процессуального права и правоприменительной практики ЕСПЧ, яв-
ляясь менее связанным, чем толкователь официальный. Поэтому в пределах позитивного (догматического) научного знания о судебном процессе многие основные вопросы развития системы гражданского (арбитражного) судопроизводства и процессуального права неразрешимы.
Никто не охарактеризовал ситуацию лучше, чем выдающийся русский правовед и философ Н. Н. Алексеев, который говорил, что «опознание этих особенностей юридической догматики не может не привести юриста к некоторым сомнениям относительно ценности его науки». Не является ли она наукой только о «юридическом словоупотреблении», наукой, следовательно, номинальной, словесной? Вместе с тем, нельзя отрицать практической ценности этой науки: «Раз известное право действует, раз оно нечто устанавливает, нельзя не считаться с этими положениями, ввиду чисто жизненных интересов». И далее: «Но теоретически такое словесное знание не даёт никакого ручательства в истине» [23].
Мы можем прийти к такому же выводу, устремляя свой взор на нашу процессуальную литературу. На первый взгляд, многие известные концепции отечественной процессуальной юриспруденции кажутся вполне приемлемыми, если только они не связываются, как это совершенно необоснованно у нас имеет место, с утверждением, что процессуальное право, судебный процесс - это всего лишь техника, «алгоритм» (такая точка зрения кажется нам ошибочной и опасной). Например, когда С. А. Курочкин рассматривает правосудие по гражданским делам и гражданское процессуальное право как способ управления сложным социальным механизмом и утверждает, что «практика законотворчества в последние годы - лучшая тому иллюстрация» [24], он, как я полагаю, имеет в виду юриспруденцию, а не собственно право. В действительности подобная характеристика не помешала ему посчитать «Экономику» с большой буквы в качестве фактора правогенеза цивилистического процесса и процессуального права [25]. Мы имеем основание, предположить, что данный автор (как и большинство других российских процессуалистов) в недостаточной степени проводит различие между правом и догмой гражданского (арбитражного) процессуального права,
159
Н. В. Сухова
которая является только одной из дисциплин, его изучающих. Подобная ситуация становится особенно очевидной, если отдавать себе отчёт в наличии того порочного круга, в котором вращаются те теоретики-процессуалисты, которые рассматривают наиболее известные концепции юриспруденции как юридические техники: гражданское (арбитражное) процессуальное право отождествляется с процессуальной позитивной юриспруденцией, а последняя в юридической науке расценивается только как обобщение первого. Это движение по кругу носит преднамеренный характер, с тем чтобы сделать соответствующую систему действующего права более связной и через связность - более способной направлять деятельность судов. Вот почему позитивную юриспруденцию часто называют юридической техникой или даже догмой права [26].
Однако можно без особых затруднений установить, что «в системе гражданского судопроизводства в значительной мере присутствует также человеческий фактор» (что и обнаружили N. Andrews (Англия), Marcel Storm, Alan Uzelac (Хорватия) и многие другие зарубежные и российские исследователи: И. М. Резниченко [27] Д. Я. Малешин [28] и автор этих строк [29], но много раньше - русский правовед Л. И. Петражицкий [30]). С этой точки зрения, оно не может постигаться исключительно на основе абстрактных уравнений и разрабатываться посредством бесплотного экономического подхода - в качестве определяющего вектора правового мышления.
Взглянув со стороны, на работы тех учёных, которые учитывают только юридическую практику, профессор Марсель Сторм сразу заявляет: «Как только закон становится не более, чем норма предписанной догматики и больше не рассматривается как наука, которая занимается реальностью повседневной жизни, он уподобляется предмету роскоши, а юридическая практика идёт на спад». Опираясь на собственный опыт международных исследований, профессор Сторм, с сожалением отмечает, что так или иначе эта линия разрыва между процессуальной теорией и практикой судебного процесса ощущается везде на планете. Понимая всю тщету словесных упражнений на тему о гражданском процес-
суальном праве, он поэтому определяет это явление «как одну из основных причин для исследования, так как в процессуальном праве это неотъемлемое звено между теорией и практикой» [31].
Как же искать пути преодоления этого расхождения без проникновения в правовую культуру, в «дух права», оживляющий его?
Моя основная идея следует за мыслью профессора Марселя Сторма и заключается в целесообразности искать стратегию, кото -рая может быть использована нашими ведущими учёными, законодательными органами, адвокатами и судьями в целях повышения качества их деятельности.
Мои выводы ясны. Становится всё очевиднее, что попытки описать изменения в образе гражданского процессуального права не могут принести ощутимого результата без обогащения идеями и замены старых категорий процессуальной мысли на новые концептуальные основы конструирования процессуальных механизмов. Лишь соответствие теории текстуальному социально-культурному пространству, существующему здесь и сейчас, может дать ей жизненную силу.
Без усилий научного сообщества, способных обозначить новую систему процессуальных принципов, не могут получить адекватного отображения охарактеризованные выше разрывы и изменения и тем более не могут быть объективно определены смысл и направление реформирования российского гражданского процесса, протекающего в условиях глобализации и сближения правовых систем разных стран. 1 2
1. См.: СНГ: реформа гражданского процессуально права : материалы межвуз. конф. / под общ. ред. М. М. Богуславского и А. Трунка. -М. : Городец-издат, 2003 ; Jolowicz J. A. Adversarial and Inquisitorial Models of Civil Procedure // International and Comparative Law Quarterli. - 2003. - Vol. 52. - P. 289-291 ; Dam-aska M. The Common Law / Civil law Divide : Residual Truth of a Misleading Distinction // International Association of Procedural Law «The future of Categories - Categories of the future». Toronto Conferenct, 2009. - June 3-5. - P. 114 ; Mekki S. A. The Future of the Categories. The Categories of the Future // Ibid. - P. 207221.
2. См.: Civil Procedure in Cross-cultural Dialogue: Eurasia Context : IAPL Word Conference on
160
Проблемы развития гражданского процессуального права: тенденции и традиции
Civil Procedure, September 18-21, 2012, Moscow, Russia: Conference book / ed. by Dmitry Maleshin ; International Association of Procedural Law. - Moscow : Statut, 2012. - 608 p.
3. Ярков В. В. Основной доклад // Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст: Всемирная конференция Международной ассоциации процессуального права, 18-21 сентября 2012 г., Москва, Россия : сборник докладов / под ред. д-ра юрид. наук Д. Я. Малешина ; Международная ассоциация процессуального права. - М. : Статут, 2012. - С. 400, 403.
4. Там же.
5. Леже Р. Великие правовые системы современности: сравнительно-правовой подход. -М. : Волтерс Клувер, 2009. - С. 230-233.
6. Малешин Д. Я. Основной доклад // Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст. - С. 289-294.
7. Комаров В. В. Украинский национальный доклад. Реформы гражданского процессуального законодательства Украины и проблема глобализации гражданского процесса // Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст. - С. 479-481.
8. См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. - 2007. - № 1.
- С. 79, 94-102. Об этом также см.: Сухова Н. В., Лиц М. О. Право на справедливое судебное разбирательство: проблемы восприятия и применения правовых позиций Европейского Суда по правам человека в российской системе гражданского процесса // Россия и Европа: связь культуры и экономики : материалы VI Междунар. науч.-практ. конф. (21 июня 2013 г.) / отв. ред. Н. В. Уварина. -Прага : WORLD PRESS, 2013. - С. 39-42.
9. Лукайдес Л. Справедливое судебное разбирательство. Комментарий к п. 1 ст. 6 Европейской ковенции о защите прав человека и основных свобод // Российская юстиция. - 2004.
- № 2.
10. Ср.: Комаров В. В. Указ. соч. - С. 484, 485.
11. Алан Узелач. Основной доклад // Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст. - С. 167.
12. Сухова Н. В. Роль гражданского и арбитражного судопроизводства в современной правовой действительности // Вестник Омского университета. Серия «Право». - 2009. -№ 4 (21). - С. 54-59.
13. Отчёт по Критериям качества судебного разбирательства, подготовленный в рамках Проекта качества в судах, находящихся в юрисдикции Апелляционного суда Рованиеми // Проект судов округа Аппеляционного суда Рованиеми, Финляндия. Оценка качества разрешения дел в судах. Принципы и предлагаемые критерии качества. Март, 2006 / перевод
магистра права (LLM, Манчестер), аспиранта кафедры гражданского процесса УрГЮА
A. Г. Котельникова и соискателя кафедры гражданского права УрГЮА М. Ю. Котельниковой. - Рованиеми ; Екатеринбург ; Оулу, 2007. - С. 18.
14. Ярков В. В. Основной доклад. - С. 416-417; Его же. Развитие цивилистического процесса в России: отдельные вопросы // Вестник гражданского процесса. - 2011. - № 1. - C. 3337.
15. Барак Аарон. Судейское усмотрение : пер. с англ. - М. : НОРМА, 1999. - С. 318.
16. Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Брумареску против Румынии» от 28 октября 1999 г. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» ; Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Гудков против Российской Федерации» от 22 декабря 2009 г. // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. - 2010. - № 6. - С. 3, 3537.
17. Сторм Марсель. Теория лучше практики? Вводный доклад // Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст. - С. 27.
18. Maleshin Dmitry. National Report // Civil Procedure in Cross-cultural Dialogue: Eurasia Context. - P. 236. Об этом также см.: Гиллес Петер. О теме Московской конференции Международной ассоциации процессуального права. Вводный доклад // Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст. - С. 34.
19. Сторм Марсель. Вводный доклад // Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст. - С. 19.
20. Терехова Л. А. Система пересмотра судебных решений в ГПК РФ // Вестник гражданского процесса. - 2012. - № 3. - C. 30.
21. Гурвич Г. Д. Философия и социология права: Избранные сочинения / пер. М. В. Антонова, Л. В. Вороновой. - СПб., 2004. - 848 с.
22. Там же. - С. 669-670.
23. Алексеев Н. Н. Основы философии права / оформление обложки С. Л. Шапиро. - СПб. : Лань, 1999. - C. 23.
24. Курочкин С. А. Частные и публичные начала в цивилистическом процессе / науч. ред.
B. В. Ярков. - М. : Инфротропик Медиа, 2012. - С. 121, 123 и след.
25. Там же. - С. 202-203.
26. См.: Кистяковский Б. А. Философия и социология права / сост., примеч., указ. В. В. Сапо-ва. - СПб. : РХГИ, 1999. - 800 с. ; Гурвич Г. Д. Указ. соч. - С. 281.
27. Резниченко И. М. Психологические вопросы подготовки судебного разбирательства гражданских дел. - Владивосток, 1983 ; Его же.
161
Н. В. Сухова
Психологические аспекты искового производства. - Владивосток, 1989.
28. Малешин Д. Я. Методология гражданского процессуального права. - М. : Статут, 2010. -
С. 70.
29. Сухова Н. В. В защиту суда // АПК и ГПК
2002 г.: сравнительный анализ и актуальные проблемы правоприменения : материалы
Всерос. науч.-практ. конф. - М. : РАП, 2004. -С. 45-49.
30. Петражицкий Л. И. Введение в изучение права и нравственности. Основы эмоциональной психологии (СПб, 1908) // Теория и политика права. Избранные труды / науч. ред. Е. В. Тимошина. - СПб. : Университетский издательский консорциум «Юридическая книга», 2010. - 1104 с.
31. Сторм Марсель. Вводный доклад // Граждан -ский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст. - С. 18, 21.
162
