CC BY
81
УДК 347.9 DOI 10.24411/2078-5356-2018-00004
Вавилин Евгений Валерьевич Evgeny V. Vavilin
доктор юридических наук, профессор, проректор по научной работе, заведующий кафедрой гражданского права
Саратовская государственная юридическая академия (410056, Саратов, ул. Вольская, 1)
doctor of sciences (law), professor, pro-rector for science, head of the department of civil law Saratov state law academy (1 Volskaya st., Saratov, Russian Federation, 410056)
E-mail: evavilin@yandex.ru
Чекмарева Анастасия Валериевна Anastasia V. Chekmareva
доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры гражданского процесса Саратовская государственная юридическая академия (410056, Саратов, ул. Вольская, 1)
doctor of sciences (law), associate professor, professor of the department of civil procedure Saratov State Law Academy (1 Volskaya st., Saratov, Russian Federation, 410056)
E-mail: anastasiya-chekmareva@yandex.ru
Современный вектор развития цивилистического процесса The modern vector of development of civil procedure
В статье рассматриваются вопросы, связанные с реформированием гражданского процессуального права. Автор определяет основы современной модернизации цивилистического процесса, находящиеся на пересечении трех взаимосвязанных компонентов: закон — правоприменение — использование зарубежного опыта. Предложен авторский взгляд относительно понятий унификации и гармонизации гражданского процесса.
Ключевые слова: гражданский процесс, гармонизация гражданского процесса, примирительные процедуры, медиация, реформирование гражданского процессуального права.
The article deals with issues related to the reform of civil procedural law. The author defines the foundations of modernization that are at the intersection of three interrelated components: the law — law enforcement — the use of foreign experience. The author's view on the concepts of unification and harmonization of civil procedure is proposed.
Keywords: civil procedure, harmonization of civil procedure, conciliation, mediation, reform of civil procedural law.
Современная Россия переживает сложный процесс модернизации государственного устройства и общественного бытия. Каким станет в ближайшем будущем российское общество, зависит от целого ряда объективных и субъективных факторов, среди которых исключительное значение приобретает совершенствование всей правовой системы и ее динамично развивающейся части — цивилистического процесса. В современных условиях поиск новой модели гражданского процесса и совершенствования законодательства являют© Вавилин Е.В., Чекмарева А.В., 2018
ся наиболее актуальными категориями гражданской процессуальной политики. Именно они формируют будущность науки и правоприменительной практики, а также правового самосознания граждан. Очевидно, что процесс совершенствования законодательства диктует новые условия развития правоприменительной практики. В стране происходит формирование новой идеологии цивилистического процесса, суть которой состоит в максимальной защите прав граждан, организаций и других субъектов гражданских правоотношений на основе законода-
со о
о ф
^
о а с
о со о
S
ф
з §
3 §
CD
3 §
3 CD П CD
а а
0
1
ф со >3
3
I
I ф
§ ф &
о О
аэ <
CD CD Ф
а
CD ?!
аэ uj
3
4
3 CD CD 0Q
тельства, соединяющего традиции российской цивилизации с зарубежным опытом. В условиях демократизации общества усиливается воздействие на законодательство и правовую систему политических факторов. Так, ежегодные Послания Президента РФ влияют на составление плана законопроектных работ, законодательные предложения, выдвигаемые Президентом, становятся планом действий. Многие законы несут на себе отпечаток политического противоборства и компромиссов.
Основы современной модернизации цивили-стического процесса находятся на пересечении трех взаимосвязанных компонентов: закон — правоприменение — использование зарубежного опыта. Рассогласованность данной системы приводит к трудностям и противоречиям, препятствующим защите прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, других лиц, являющихся субъектами гражданских, трудовых или иных правоотношений.
Сложность проблемы становления новой модели гражданского процесса зависит не только от синхронности законодательных инициатив и реальных потребностей общества, но и от целого ряда внешних вызовов. Развитие международных отношений в последние годы привело к установлению правила о том, что национальные суды обязаны придерживаться международных стандартов. Это же требование предъявляется и к законодательству. «Одним из обязательных элементов законотворческого процесса и механизма коррекции законодательства с необходимостью становится блок, связанный с гармонизацией», — утверждает профессор МГИМО М.Л. Энтин [1, с. 10]. С таким подходом можно было бы согласиться, однако конкретизация термина «гармонизация» вызывает некоторые возражения. Например, автор пишет, что «гармонизация — это, прежде всего, ориентация на уже существующий идеальный образец... Выбор в пользу образца для гармонизации является одновременно и выбором политического курса страны» [1, с. 10]. При таком подходе поиск модели гражданского процесса с точки зрения национальных приоритетов исключен. Более того, России в очередной раз навязывается проект вестернизации.
На наш взгляд, ближе к истине суждения относительно будущей модели гражданского процесса академика В. Комарова. Он отмечает тенденцию конвергенции различных национальных и континентальных культур граждан-
ского процесса, актуализации поиска моделей эффективного судопроизводства в связи с современными вызовами обеспечения доступности правосудия [2, с. 284]. Предложенная им модель справедливого гражданского процесса (социального гражданского процесса) интересна тем, что в культурологическом отношении она является достоянием и национальной, и интернациональной правовых культур. Обращение к Конституции РФ 1993 года позволяет лишний раз убедиться в сочетании интернационального и национального факторов. Такие концепты, как свобода, равенство, жизнь, личность, достоинство и ряд других представляют в большей мере международно-правовой уровень в законотворчестве. С другой стороны, национальные приоритеты закрепляют права и свободы человека как носителя определенного суверенного государства, народа, соединенного общей судьбой с его ответственностью за страну, будущие и настоящие поколения.
Следует иметь в виду, что международное право является частью глобальной международной правовой системы, но именно государство само решает, какие именно нормы международного права могут быть использованы в правовой системе страны. На защиту национального права направлен и принцип добровольности выполнения международных обязательств.
Путь к гармонизации международного и национального права для России оказался непростым. Схематично этот процесс можно изобразить в виде постепенного перехода от одного понимания к другому: идентификация ^ следование образцам ^ следование стандартам ^ гармонизация. Рассмотрим роль законодательства России в русле обозначенной цепочки.
С принятием Конституции 1993 года стал превалировать в развитии законодательства идентификационный подход, суть которого сводилась к приближению к ценностям мирового порядка. Под влиянием конституционных основ государства произошли серьезные подвижки в реформировании гражданского процесса:
— прежняя модель гражданского судопроизводства заменена на состязательную, в которой сами стороны должны быть максимально активными в защите своих прав;
— внедрены новые институты: приказное производство, упрощенное производство, процедура медиации;
— воссоздан институт мировых судей;
— изменена правовая регламентация ряда процессуальных действий;
— приняты новые законы, символизирующие государственную политику в области защиты прав и законных интересов граждан;
— отказ от монополии государственной собственности и возникновение многообразия субъектов экономики выдвинуло политику их взаимодействия на одно из центральных мест в современном гражданском процессе. А отсутствие опыта работы с многообразием форм собственности обусловило притягательность зарубежного опыта. Началась интеграция российской правовой системы в международное пространство.
Процесс идентификации обнаружил не только положительные, но и отрицательные свойства. Поэтому в научный оборот стало активно проникать понятие «следовать образцам». В качестве такого образца стал восприниматься Совет Европы. К моменту вступления России в эту организацию (28 февраля 1996 г.) она имела 150 конвенций, на основе которых строилась правовая система. Нормы Совета Европы стали частью национальных правовых систем многих европейских стран, регулируя отношения между ними по широкому кругу вопросов реализации прав и свобод человека [3, а 67].
Последние 10 лет активизировалась деятельность Европейского Союза — организации, которая раньше не придавала значения инициативам ученых по созданию международных стандартов в сфере гражданского процесса. Результаты работы Комиссии под председательством М. Сторма, вступление в силу Амстердамского договора 1 мая 1999 года выдвинули европейский гражданский процесс на передовую линию решения актуальных вопросов гармонизации в сфере частного права в рамках ЕС. Регламенты и документы ЕС стимулировали развитие национальных законодательств. Принимая вызов запада, Россия не только пересматривала законодательство, но и заимствовала ряд идей, форм и механизмов реализации гражданского судопроизводства. Среди них особую значимость приобрела идея развития примирительных процедур, в частности медиации. Она стала своеобразным политическим вектором в реформировании гражданского процесса.
В начале XXI века в научной среде стали активно использоваться термины: «международные стандарты», «европейские стандарты». Однако их понимание существенно различается. По утверждению С.А. Голубок, стандарты в международном праве являются универсально признанными нормами, которые, с одной стороны, представляют собой минимально
допустимый консенсус, а с другой — предстают образцами для подражания. По определению Р.А. Мюллерсона, все международные нормы следует называть международными стандартами [4, c. 31]. О.И. Тиунов, отмечая глобальную сущность международных стандартов, видит в них своеобразный масштаб измерения в законодательном регулировании различных стран [5, c. 156]. Скорее всего, международные стандарты следует рассматривать в качестве правовой основы для определения вектора реформирования национальной системы правосудия. Однако это не означает превращения Европейского суда в наднациональный судебный орган. Перегрузка судей, дороговизна и длительность судопроизводства — все это трудности, которые характеризуют европейскую судебную систему. Поэтому Россия не может в полной мере ориентироваться на опыт Запада.
Восток являет миру и России в частности иную политику развития гражданского процесса. Это убедительно продемонстрировала всемирная конференция по процессуальному g праву «Гражданский процесс в международном & диалоге: Евразийский контекст» [6]. В своем о докладе Петер Гиллес справедливо отмечал, ^ что гражданское процессуальное право во мно- g гом предопределено политической системой | и культурой [7, c. 40]. В этом плане восток ха- з рактеризует собой своеобразный вызов Запа- § ду и России в частности. Если число юристов § во всем мире неуклонно растет, то в Японии — § один из самых низких показателей: один юрист ^ на 6 258 человек [8, c. 286]. Показатель обра- | щения в суд невысокий. Предпочтение отдает- ф ся переговорам и медиации. Ответ на вызовы Востока диктует политика реформирования §-российского гражданского процесса, обраще- | ние внимания на духовно-нравственные ценно- $ сти России. Согласимся с утверждением о том, з что в нашей стране ни индивидуалистическая, i ни коллективистская правовые модели по от- | дельности не отражают нравственных устоев & общества [8, c. 289]. Только их соединение мо- о жет быть плодотворным в политике реформирования современного гражданского процесса. ^
I-i со
В этом плане видится весьма перспективным ф распоряжение Правительства РФ от 20 сентя- g бря 2012 года № 1735-р «Развитие судебной ф системы России на 2013—2020 годы». В нем достаточно основательно прописана политическая ¡^ составляющая суверенитета российской право- i вой системы, а именно: «Правовое государство § характеризуется в том числе самостоятельной со и независимой судебной системой, эффектив- 00
но обеспечивающей защиту интересов государства, прав и интересов граждан и юридических лиц» [9]. Примечательно, что в программе нет ссылки на международные стандарты, но зато говорится о повышении качества правосудия и конкурентоспособности российской судебной системы в международном сообществе.
Пройдя все вышеназванные концепты трансформации, современное российское гражданское процессуальное законодательство существенно модернизировалось. В гражданский процесс внедрено немало новелл, среди которых особую значимость приобрели: медиация, производство по рассмотрению заявлений о возвращении ребенка или об осуществлении в отношении ребенка прав доступа на основании международного договора Российской Федерации, производство по делам с участием иностранного государства, упрощенное производство, развитие информационно-коммуникационных технологий. Процесс реформирования гражданского процессуального права продолжается и в части принятия «Концепции единого гражданского процессуального кодекса Российской Федерации» [10]. Как верно отмечает О.В. Исаенкова, сама Концепция и будущая реализация ее положений характеризуются двойственностью: с одной стороны, стремление законодателя к унификации цивилистического процесса, единению гражданского и арбитражного судопроизводства, с другой — принятие 8 марта 2015 года Кодекса административного судопроизводства [11, с. 50].
Дальнейшее сближение процессуальных правил предусмотрено и в связи с принятием постановления Пленума Верховного Суда РФ от 3 октября 2017 года № 30 «О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта федерального закона «О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации, Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» [12]. Законопроектом предусматривается масштабная реформа процессуального законодательства, основными идеями которой являются: процессуальная экономия, расширение упрощенных форм судопроизводства, развитие профессионального представительства, изменение институтов подведомственности и подсудности, совершенствование примирительных механизмов урегулирования споров.
Современный этап, все чаще именуемый в литературе как «гармонизация», требует некоторых уточнений.
Во-первых, с точки зрения внутригосударственных тенденций гармонизация в гражданском процессе направлена на упорядочение законодательства, приведение его в соответствие с потребностями общества и граждан, выбор продуктивных процедур по реализации прав граждан. При этом с очевидной необходимостью для отечественных правоведов, законодателя встает задача гармонизации частных и общественных интересов хозяйствующих субъектов путем формирования на доктринальном уровне системы соответствующих приоритетов, а также приемов, способов, действенных механизмов осуществления и защиты прав. Гражданское общество успешно развивается только при условии оптимального равновесия всех участников правоотношений, в том числе и государства, необходимого баланса частных и публичных начал. История развития отечественной правовой системы показала неэффективность, неоцелесообразность как преувеличения роли публичных начал в праве, когда государство наделяется особым статусом и привилегиями, так и очевидное ущемление общественных интересов. Иными словами, двуединое начало российского права — признание индивидуальности человека, и в то же время стремление обеспечить нормальную жизнедеятельность и развитие общества — предопределяет необходимость всестороннего осмысления и охраны гражданско-правовыми средствами и мерами гармонично сосуществующих частных и публичных интересов.
Во-вторых, гармонизация, являясь формой выражения глобальных процессов международной унификации, требует соблюдения обязательств, взятых на себя государством перед мировым сообществом.
В-третьих, гармонизация не означает пассивного отношения к проникновению в национальное законодательство норм, противоречащих цивилизационной парадигме государства. В этой связи полагаем преждевременным предложение Н.Г. Дорониной о необходимости «снять различия в правовом регулировании аналогичных отношений в праве отдельных государств, создав единообразные нормы права» [13, с. 137]. Попытка абсолютной унификации национальных правовых систем по единым правилам и подходам совершенно справедливо признается бесперспективной, поскольку они объективно обусловлены геополитически-
ми, национально-культурными и историческими условиями развития государств. Даже в условиях Евросоюза такой подход зачастую приводит к усугублению конфликтов. Так, суд Германии констатировал, что «механическое исполнение в противоречии с правом, имеющим приоритет, может нарушать основные права в сочетании с принципами правового государства» [14]. Тем более это касается России.
В целом можно констатировать, что благодаря совершенствованию законодательства, регулирующего гражданский процесс, пройден путь от унификации, понимаемой как приведение российского законодательства в соответствие с международными правовыми актами, к гармонизации — согласованному, слаженному сочетанию международных и национальных норм. Добиться такого полноценного сочетания можно лишь в условиях становления новой модели гражданского процесса. Основные контуры новой модели гражданского процесса России видятся в следующем: доступность правосудия, реализация активности сторон, направляющая, координирующая и контролирующая роль суда, усиление роли примирительных процедур, развитие альтернативных форм урегулирования споров.
Примечания
1. Энтин М.Л. Современные императивы гармонизации законодательства и правовых систем. М., 2005.
2. Комаров В. Гражданский процесс в глобальном контексте // Право Украины. 2011. № 9—10.
3. Савенков Д.А. Права и свободы человека: унификация законодательства // Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод и национальное законодательство: материалы международной конференции. Саратов, 2001.
4. Мюллерсон РА. Права человека: идеи, нормы, реальность. М., 1991.
5. Тиунов О.И. Международно-правовые стандарты как фактор глобализации правового пространства // Московский юридический форум «Глобализация, государство, право. XXI в.» М., 2004.
6. Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст: Всемирная конференция Международной ассоциации процессуального права. 18—21 сентября 2012 г Москва, Россия: сборник докладов / под ред. Д.Я. Малешина. М., 2012.
7. Гиллес П. О теме Московской конференции Международной ассоциации процессуального права // Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст: Всемирная конференция Международной ассоциации процессуального права. 18—21 сентября 2012 г Москва, Россия: сборник докладов / под ред. Д.Я. Малешина. М., 2012.
8. Малешин Д.Я. Основной доклад // Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст: Всемирная конференция Международной ассоциации процессуального права. 18—21 сентября 2012 г. Москва, Россия: сборник докладов / под ред. Д.Я. Малешина. М., 2012.
9. URL: http://www.rg.ru/2012/10/02/koncepciya-dok. html (дата обращения: 11.03.2014).
10. Концепция единого Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (одобрена решением Комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству ГД ФС РФ от 08.12.2014 № 124 (1)). URL: http:// base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req = doc; base=LAW;n=172071.
11. Исаенкова О.В. Концепция единого ГПК — от обсуждения к реализации // Вестник гражданского процесса. 2015. № 4.
12. URL: http://www.vsrf.ru/files/24030/ (дата обращения: 03.01.2018).
13. Доронина Н.Г. Гармонизация прав как альтернатива наднационального в правовом регулировании экономических отношений // Журнал российского права. 2013. № 10.
14. Блажеев В.В. О механизме гармонизации практики Европейского Суда по правам человека и российского гражданского процессуального права // Российская юстиция. 2010. № 12.
Notes
1. Entin M.L. Modern imperatives of harmonization of legislation and legal systems. Moscow, 2005. (In Russ.)
2. Komarov V. The civil process in the global context. The law of Ukraine, 2011, no. 9—10. (In Russ.)
3. Savenkov D.A. Human rights and freedoms: unification of legislation. European convention for the protection of human rights and fundamental freedoms and national legislation: materials of the international conference. Saratov, 2001. (In Russ.)
4. Mullerson R.A. Human rights: ideas, norms, reality. Moscow, 1991. (In Russ.)
5. Tiunov O.I. International legal standards as a factor of globalization of legal space. Moscow legal forum «Globalization, state, law. XXI century». Moscow, 2004. (In Russ.)
6. Civil process in intercultural dialogue: Eurasian context: World conference of the International association of procedural law. September 18—21, 2012, Moscow, Russia: collection of reports / ed. D.Ya. Maleshin. Moscow, 2012. (In Russ.)
7. Gilles P. About the Moscow conference of the International association of procedural law. Civil process in intercultural dialogue: Eurasian context: World conference of the International association of procedural law. September 18—21, 2012, Moscow, Russia: collection of reports/ed. D.Ya. Maleshin. Moscow, 2012. (In Russ.)
CD о о
CD ^
о a с
о cu о
S
CD
з §
3 §
CD
3 §
3 CD
CD
a a
0
1
CD CD
>3
3
I I
CD §
CD &
О
0
ai <
CD CD CD
a
CD ?! S
ni
Uj
1 3
3 CD CD 0Q
<в о
о ф
^
о а с
о со о
5 ф
з §
3 §
ф
3 §
£ 3 со п CD
а а
0
1 ф
ф >3
3
I
I ф
§ ф
6
о О
0Q
8. Maleshin D.Ya. Keynote address. Civil process in intercultural dialogue: Eurasian context: World conference of the International association of procedural law. September 18—21, 2012, Moscow, Russia: collection of reports/ed. D.Ya. Maleshin. Moscow, 2012. (In Russ.)
9. URL: http://Www.rg.ru/2012/10/02/koncepciya-dok.html (accessed 11.03.2014).
10. The concept of the unified Civil procedure code of the Russian Federation (approved by the decision of the Committee on civil, criminal, arbitration and procedural legislation of the State Duma of the Federal Assembly of December 12, 2014 no. 124 (1)). URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc; base=LAW;n=172071. (In Russ.)
11. Isayenkova O.V. The concept of a single CCP — from discussion to implementation. Herald of the civil process, 2015, no. 4. (In Russ.)
12. URL: http://www.vsrf.ru/files/24030/ (accessed 03.01.2018).
13. Doronina N.G. Harmonization of rights as an alternative to supranational in the legal regulation of economic relations. Journal of Russian law, 2013, no. 10. (In Russ.)
14. Blazheev V.V. On the mechanism of harmonization of the practice of the European Court of human rights and the Russian civil procedural law. Russian justice, 2010, no. 12. (In Russ.)
CD Ф Ф
а
CD ! 3
0Q UÜ
I 3
3 Ф CD 0Q
