CC BY
642
Докуев Адам Андарбекович
аспирант кафедры уголовно-правовых дисциплин Академии Генеральной прокуратуры РФ (e-mail: [email protected])
Проблемы квалификации
содействия террористической деятельности
В статье сформулированы научно обоснованные рекомендации по отграничению содействия террористической деятельности от смежных преступлений; разработаны правила преодоления конкуренции ст. 2051 и ст. 150 УК РФ, возникающей в случаях вовлечения несовершеннолетних в террористическую деятельность.
Ключевые слова: содействие террористической деятельности, вовлечение несовершеннолетнего в террористическую деятельность, квалификация преступления.
A.A. Dokuyev, Post-graduate of a Chair of Criminal Law Disciplines of the Academy of the Prosecutor General's Office of the Russian Federation; e-mail: [email protected]
Qualification problems facilitating terrorist activities
The article defines the scientific advice on the delimitation of facilitating terrorist activities related crimes; designed to overcome the competition rules of articles 2051 and 150 of the Criminal code of the Russian Federation, arising in cases involving minors in terrorist activities.
Key words: facilitating terrorist activities, involving minor in terrorist activities, qualification of crime.
Неотъемлемым элементом уголовно-правовой характеристики содействия террористической деятельности (ст. 2051 УК РФ) являются анализ и разрешение проблем, возникающих при квалификации указанного преступления. Как известно, квалификация преступления является довольно сложным процессом, поскольку каждый состав преступления имеет ряд общих, совпадающих с другими составами преступлений признаков. Следовательно, «для того чтобы правильно квалифицировать преступление, необходимо очень четко представлять себе разграничительные линии между ними и смежными преступлениями. Устанавливая свойственные данному деянию признаки, отбрасывая те признаки, которые ему не присущи, постепенно углубляя анализ и правовой нормы, и фактических обстоятельств содеянного, мы приходим к единственной совокупности признаков, характеризующих данное преступление и отличающих его от других». А значит, «по сути дела, весь процесс квалификации состоит в последовательном отграничении каждого признака совершенного деяния от признаков других, смежных преступлений» [1, с. 126].
Проблема разграничения преступлений приобретает особую сложность в тех случаях, когда их составы отличаются всего одним-дву-мя признаками, причем подобные ситуации
являются довольно типичными. Так, например, состав содействия террористической деятельности имеет определенное сходство с составом преступления, предусмотренного ст. 2052 УК РФ «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма», что позволяет рассматривать их в качестве так называемых «смежных» составов преступлений.
Часть 1 ст. 2052 УК РФ устанавливает уголовную ответственность за публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма, а согласно ч. 2 ст. 2052 УК РФ квалифицированным видом этого преступления является его совершение с использованием средств массовой информации. Исходя из предписаний ст. 2051 УК РФ, под террористической деятельностью понимается совершение хотя бы одного из преступлений, предусмотренных ст. 205, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 УК РФ. Соответственно, по ст. 2052 УК РФ уголовно наказуемыми являются публичные призывы к совершению одного или нескольких преступлений, предусмотренных ст. 205, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 УК РФ.
Нетрудно заметить, что публичные призывы к террористической деятельности имеют немало общего с вовлечением лица в совершение хотя бы одного из преступлений, предусмотренных ст. 205, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 УК
114
РФ, которое является одним из альтернативных деяний, образующих содействие террористической деятельности. Действительно, каждое из указанных деяний объективно выражается в активных действиях, направленных на формирование у других лиц желания совершить одно или несколько преступлений террористического характера.
Однако вовлечение в совершение хотя бы одного из преступлений, предусмотренных ст. 205, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 УК РФ, и публичные призывы к террористической деятельности все же являются различными преступными деяниями, квалифицируемыми по разным статьям уголовного закона. По этой причине необходимо четко представлять критерии разграничения указанных преступлений.
Сравнительный анализ ст. 2051 и 2052 УК РФ приводит к выводу, что отграничение содействия террористической деятельности в форме вовлечения в совершение хотя бы одного из преступлений, предусмотренных ст. 205, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 УК РФ, от публичных призывов к террористической деятельности необходимо осуществлять на основании двух критериев.
Во-первых, критерием разграничения указанных деяний является их адресная направленность. Вовлечение в совершение преступлений террористического характера имеет место в случае, когда виновный предпринимает действия, направленные на формирование умысла совершить одно или несколько из указанных преступлений у конкретного, персонифицированного лица либо группы таких лиц. В отличие от вовлечения, публичные призывы к террористической деятельности обращены к персонально не определенному кругу лиц, т.е. имеют безличный характер [2, с. 23].
Так, например, Верховный суд Республики Татарстан признал Зарипова, Файзулина, Зялилова, Джураева, Сабитова, Сабирова и Нурмухаметова виновными в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 30, ст. 278 (Приготовление к насильственному изменению конституционного строя Российской Федерации), ч. 1 ст. 2822 (Организация деятельности экстремистской организации), ч. 1 ст. 2051 (Содействие террористической деятельности) УК РФ. Указанные лица признаны виновными в организации и осуществлении экстремистской деятельности в интересах международной террористической организации, создании условий для совершения действий, направленных на насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации, а также вовле-
чении несовершеннолетних лиц в совершение преступлений экстремистской направленности. Установлено, что указанные лица создавали группы, где специально отобранные люди проходили идеологическую обработку. Им внушалась необходимость принятия мер по установлению на территории Российской Федерации всемирного исламского теократического унитарного государства Халифат. Для достижения этой цели предполагалось насильственное свержение законной власти в России, уничтожение противников исповедуемой экстремистами идеологии, в том числе путем ведения священной войны «джихад» [3].
Приведенный пример подчеркивает важность учета адресной направленности обращений, нацеленных на побуждение к террористической деятельности. Несмотря на то, что в рассматриваемой ситуации действия виновных были направлены на вовлечение в террористическую деятельность довольно значительного числа лиц, суд квалифицировал содеянное по ст. 2051 УК РФ, а не по ст. 2052 УК РФ. Соглашаясь с такой квалификацией, отметим, что осужденные склоняли к осуществлению террористической деятельности конкретных, «специально отобранных лиц», что исключает возможность квалификации указанных деяний по ст. 2052 УК РФ.
Во-вторых, отличительным признаком указанных преступлений может являться количество лиц, на которых направлены действия виновного. Для квалификации по ст. 2051 УК РФ достаточно, чтобы вовлечение в совершение хотя бы одного из преступлений, предусмотренных ст. 205, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 УК РФ, осуществлялось в отношении одного лица, в то время как обязательным признаком призывов к осуществлению террористической деятельности является их публичный характер, который имеет место, если призывы производятся в отношении как минимум двух человек (хотя, как правило, аудитория, к которой обращены призывы, гораздо больше). Как разъясняется в п. 19 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 февраля 2012 г. № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности», вопрос о публичности призывов к осуществлению террористической деятельности или оправдания терроризма (ст. 2052 УК РФ) должен разрешаться судами с учетом места, способа, обстановки и других обстоятельств дела (обращения к группе людей в общественных местах, на собраниях, митингах, демонстрациях, распространение листовок, вывешивание плакатов, размещение обращений в информационно-телекоммуника-
115
ционных сетях общего пользования, включая сеть Интернет, например на сайтах, форумах или в блогах, распространение обращений путем массовой рассылки электронных сообщений и т.п.).
Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о соотношении уголовно-правовой нормы, сформулированной в ст. 2051 УК РФ, с нормой об ответственности за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления. Дело в том, что вовлечение несовершеннолетнего в совершение хотя бы одного из преступлений, предусмотренных ст. 205, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 УК РФ, одновременно содержит признаки двух составов преступлений - содействия террористической деятельности (ст. 2051 УК РФ) и вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления (ст. 150 УК РФ). Иными словами, в этом случае возникает конкуренция уголовно-правовых норм, которая требует преодоления.
Правила преодоления конкуренции уголовно-правовых норм при квалификации преступления зависят от характера соотношения конкурирующих норм. Как известно, в теории уголовного права и судебной практике принято различать три вида конкуренции уголовно-правовых норм (конкуренцию общей и специальной норм; конкуренцию специальных норм; конкуренцию нормы-части и нормы-целого), которые отличаются друг от друга характером соотношения конкурирующих норм [4, с. 37; 5, с. 34-35; 6, с. 140-154]. Следовательно, для решения вопроса о том, какая из вышеуказанных норм обладает приоритетом, необходимо установить, в каком соотношении они находятся.
Рассматривая проблему конкуренции уголовно-правовых норм, предусмотренных ст. 2051 и ст. 150 УК РФ, С.У. Дикаев пришел к выводу о том, что «в части ответственности за "вовлечение" ст. 2051 УК является специальной по отношению к общей норме - ст. 150 УК, устанавливающей ответственность за все иные, кроме перечисленных ст. 2051 УК, случаи вовлечения в совершение преступления лиц, не достигших 18 лет. Таким образом, установление ответственности по статье 2051 означает невозможность применения ст. 150 УК к случаям, когда в совершение перечисленных в диспозиции ст. 2051 преступлений вовлекаются лица, не достигшие совершеннолетия» [7, с. 258-259]. Однако, на наш взгляд, мнение С.У. Дикаева не соответствует действительности. В теории уголовного права принято считать, что конкуренция общей и специальной нормы имеет место в случае, когда одно преступление одновременно может быть квалифи-
цировано по двум уголовно-правовым нормам, одна из которых (общая) формулирует признаки состава преступления в обобщенном виде, а другая (специальная) - конкретизирует один или несколько признаков состава преступления, указанных в общей норме. При такой конкуренции общая и специальная уголовно-правовые нормы находятся в отношении подчинения по объему [8, с. 34, 41]. Это означает, что состав преступления, предусмотренный специальной нормой, обладает всеми признаками состава преступления, определенного в общей норме, но при этом конкретизирует один или несколько из них.
Между тем, содействие террористической деятельности в форме вовлечения лица в совершение преступлений террористического характера (ст. 2051 УК РФ) не обладает всеми признаками состава преступления, предусмотренного ст. 150 УК РФ. В частности, обязательным признаком состава преступления, предусмотренного ст. 150 УК РФ, является несовершеннолетний возраст лица, вовлекаемого в совершение преступления, а для квалификации по ст. 2051 УК РФ возраст вовлекаемого не имеет значения. Следовательно, для вывода о специальном характере ст. 2051 УК РФ по отношению к ст. 150 УК РФ нет достаточных оснований.
На наш взгляд, в части вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления террористического характера уголовно-правовые нормы, предусмотренные ст. 2051 и ст. 150 УК РФ, соотносятся как специальные нормы. Статья 2051 УК РФ позволяет учесть тот факт, что лицо вовлекается в совершение преступлений, предусмотренных ст. 205, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 УК РФ, однако не придает значения возрасту вовлекаемого. Статья 150 УК РФ, наоборот, дает возможность учесть несовершеннолетие вовлекаемого, но оставляет без внимания террористический характер преступлений, в совершение которых вовлекается лицо.
К сожалению, правила преодоления конкуренции специальных норм не нашли отражения в уголовном законе. Не получили они необходимой теоретической разработки и в доктрине уголовного права. Имеющиеся в уголовно-правовой литературе отдельные рекомендации по преодолению конкуренции специальных норм сводятся к тому, что: а) при конкуренции различных частей одной статьи предпочтение отдается норме с более строгой санкцией; б) при конкуренции норм с привилегированным и квалифицированным составами следует применять специальную норму с привилегированным
116
составом; в) при конкуренции норм с привилегированными составами применяется норма с более мягкой санкцией.
Нетрудно заметить, что конкуренция специальных норм, возникающая при квалификации вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления террористического характера, «не вписывается» ни в одну из трех перечисленных моделей. Таким образом, в случае вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления террористического характера возникают неустранимые сомнения в квалификации, которые, на наш, взгляд, следует разрешать на основании предписаний ч. 3 ст. 49 Конституции России.
Согласно ч. 3 ст. 49 Конституции РФ неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого. Как справедливо отмечается в уголовно-правовой литературе, указанное конституционное «правило толкования сомнений» имеет не только процессуальное, но и непосредственное материальное уголовно-правовое значение. В частности, положения ч. 3 ст. 49 Конституции России применяются для разрешения сомнений, возникающих при квалификации преступлений [9, с. 71; 10, с. 277-279]. По этому поводу в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. № 1 «О судебном приговоре» разъясняется, что «по смыслу закона в пользу подсудимого толкуются не только неустранимые сомнения в его виновности в целом, но и неустранимые сомнения, касающиеся отдельных эпизодов предъявленного обвинения, формы вины, степени и характера участия в совершении преступления, смягчающих и отягчающих ответственность обстоятельств и т.д.».
Конституционное правило о толковании сомнений приводит к выводу, что конкуренция специальных норм (ст. 150 и ст. 2051 УК РФ), возникающая при квалификации вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления террористического характера, должна разрешаться в пользу нормы, которая имеет более мягкую санкцию. Исходя из этого, при вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступлений террористического характера, предусмотренных ст. 205, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 УК РФ, приоритетом обладает ч. 4 ст. 150 УК РФ, предусматривающая ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления, санкция которой мягче санкции ч. 1 ст. 2051 УК РФ.
В определенной мере этот вывод подтверждается судебной практикой.
Так, например, приговором Шалинского городского суда Чеченской Республики от 22 августа 2011 г. Мадаев А.Г. был осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 150 УК РФ. Как установлено судом, он уговаривал несовершеннолетнего вступить в незаконное вооруженное формирование , однако тот оказался. Действия Мадаева А.Г. были квалифицированы как покушение на вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Чеченской Республики оставила приговор без изменения [11].
Таким образом, несмотря на наличие признаков покушения на содействие террористической деятельности (в форме вовлечения в совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 208 УК РФ), суд квалифицировал содеянное по ст. 150 УК РФ. Правда, при этом судом была допущена ошибка, поскольку покушение на вовлечение несовершеннолетнего в совершение тяжкого преступления, каковым является участие в незаконном вооруженном формировании (ч. 2 ст. 208 УК РФ), требует квалификации по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 150 УК РФ.
Одним из наиболее дискуссионных вопросов, возникающих при квалификации преступления, предусмотренного ст. 2051 УК РФ, является вопрос о квалификации так называемого «результативного» содействия террористической деятельности, т.е. такого, в результате которого было фактически совершено одно или несколько из преступлений террористического характера. К решению этого вопроса в теории уголовного права наметилось два принципиально различных подхода.
Представители первого подхода считают, что вовлечение лица в совершение хотя бы одного из преступлений, перечисленных в диспозиции ч. 1 ст. 2051 УК РФ, вооружение или подготовка лица в целях совершения хотя бы одного из указанных преступлений, а равно финансирование терроризма, в результате которых было фактически совершено одно или несколько из указанных преступлений, необходимо квалифицировать только по ст. 2051 УК РФ [7, с. 259; 12, с. 149].
Другой подход сводится к тому, что так называемое «результативное» содействие террористической деятельности следует квалифицировать не только по ст. 2051 УК РФ, но и как подстрекательство и (или) пособничество в совершении конкретного преступления террористического характера, т.е. по совокупности преступлений [13, с. 16; 14, с. 6-7].
На наш взгляд, при квалификации так называемого «результативного» содействия террористической деятельности необходимо учитывать
117
позицию Верховного Суда РФ, выработанную применительно к уголовно-правовой оценке вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления (ст. 150 УК РФ). В п. 42 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» разъясняется, что «действия взрослого лица по подстрекательству несовершеннолетнего к совершению преступления при наличии признаков состава указанного преступления должны квалифицироваться по статье 150 УК РФ, а также по закону, предусматривающему ответственность за соучастие (в виде подстрекательства) в совершении конкретного преступления». Таким образом, Пленум Верховного Суда РФ предписывает квалифицировать «результативное» вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления как идеальную совокупность преступлений, предусмотренных ст. 150 УК РФ и статьей Особенной части об ответственности за совершенное несовершеннолетним деяние, со ссылкой на ч. 4 ст. 33 УК РФ.
Представляется, что сформулированные в названном Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации правила квалификации следует распространить и на уголовно-правовую оценку «результативного» содействия террористической деятельности, которое необходимо квалифицировать как по ст. 2051 УК РФ, так и по одной или нескольким
из ст. 205, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 УК РФ со ссылкой на ст. 33 УК РФ.
Примечательно, что судебная практика по конкретным делам идет именно по такому пути.
Так, например, Муртазалиева З.Х. осуждена Московским городским судом по ч. 1 ст. 30, ч. 1 ст. 205; ч. 1 ст. 2051; ч. 1 ст. 222 УК РФ. Из материалов дела следует, что Муртазалиева в сентябре 2003 г. прибыла в Москву и в октябре того же года в помещении мечети познакомилась с двумя русскими девушками В. и К. с целью их вербовки для осуществления актов терроризма. Муртазалиева готовила В. и К. к совершению взрыва эскалатора в торговом комплексе «Охотный ряд» (г. Москва), однако ее деятельность на этой стадии была пресечена сотрудниками правоохранительных органов. Верховный Суд РФ признал такую квалификацию правильной.
Если же взять за основу первый подход, т.е. квалифицировать «результативное» содействие террористической деятельности только по ст. 2051 УК РФ, то это приведет к неоправданному смягчению ответственности виновного, поскольку санкции ч. 1 и 2 ст. 2051 УК РФ, как правило, ниже санкций, предусмотренных за конкретные преступления террористического характера. Так, санкция ч. 1 ст. 2051 УК РФ предусматривает максимальное наказание в виде лишения свободы на срок от пяти до десяти лет, в то время как ч. 1 ст. 205 УК РФ имеет санкцию в виде лишения свободы на срок от восьми до пятнадцати лет.
1. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. 2-е изд., перераб. и доп. М, 2001.
2. Шибзухов З.А. Уголовная ответственность за публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2012.
3. Приговор Верховного суда Республики Татарстан от 28 окт. 2009 г. по делу № 2-13/2009. иИ1: http://xn--90afdbaav0bd1afy6eub5d.xn--p1ai/ Ьзг/сазв/339228 (дата обращения: 06.06.2014).
4. Иногамова-Хегай Л. В. Конкуренция уголовно-правовых норм при квалификации преступлений. М., 2002.
5. Кадников Н.Г. Квалификация преступлений и вопросы судебного толкования. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2009.
6. Корнеева А. В. Теоретические основы квалификации преступлений: учеб. пособие / под ред. А.И. Рарога. М., 2008.
1. Kudryavtsev V.N. The general theory of crime qualification. 2nd ed., rev. and add. Moscow, 2001.
2. Shibzoukhov Z.A. Criminal liability for public incitement to terrorist activity or public justification of terrorism: auth. abstr.... Master of Law. Moscow, 2012.
3. The verdict of the Supreme Court of the Republic of Tatarstan of Oct. 28,2009 in the case № 2-13/2009. URL: http://xn--90afdbaav0bd1afy6eub5d.xn--p1ai/ bsr/case/339228 (date of access: 06.06.2014).
4. Inogamova-Khegay L. V. Competition of criminal and legal rules law in qualifying crimes. Moscow, 2002.
5. Kadnikov N.G. Qualification of crimes and issues of judicial interpretation. 2nd ed., rev. and add. Moscow, 2009.
6. Korneeva A.V. Theoretical foundations of qualifying crimes: study aid / ed. by A.I. Rarog. Moscow, 2008.
7. Dikaev S.U. Terrorism: the phenomenon, conditionality and countermeasures (criminal and
118
7. Дикаев С. У. Терроризм: феномен, обусловленность и меры противодействия (уголовно-правовое и криминологическое исследование): дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 2004.
8. Кириллов В.И., Старченко А.А. Логика: учеб. для юрид. вузов. М., 1998.
9. Ображиев К. В. Формальные (юридические) источники российского уголовного права. М, 2010.
10. Коростылев О.И. Часть 3 ст. 49 Конституции РФ как основание для разрешения сомнений при квалификации преступлений // Конституционные основы уголовного права: матер. I Всерос. конгресса по уголовному праву, посвященного 10-летию Уголовного кодекса Российской Федерации. М., 2006.
11. Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Чеченской Республики от 2 нояб. 2011 г. по делу № 22-223/11. URL: http:// xn--90afdbaav0bd1afy6eub5d.xn--p1ai/bsr/ case/571188 (дата обращения: 06.06.2014).
12. Феоктистов М.В. Ответственность за терроризм и проблемы совершенствования российского уголовного законодательства // Терроризм в России и проблемы системного реагирования / под ред. А. И. Долговой. М., 2004.
13. Бриллиантов А. В. Уголовная ответственность за вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению // Рос. следователь. 2006. № 6.
14. Елизаров И.Е. Уголовно-правовой анализ вовлечения в совершение преступлений террористического характера (ст. 2051 УК РФ): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003.
legal and criminological research): diss. ... Dr of Law. St. Petersburg, 2004.
8. Kirillov V.I., Starchenko A.A. Logic: textbook for law schools. Moscow, 1998.
9. Obrazhiyev K.V. Formal (legal) sources of the Russian criminal law. Moscow, 2010.
10. Korostylev O.I. Part 3 of art. 49 of the Constitution of the Russian Federation as the basis for resolving doubts in qualifying crimes // Constitutional basis of criminal law: proc. of the I All-Russian congress of criminal law, devoted to the 10th anniversary of the Criminal code of the Russian Federation. Moscow, 2006.
11. Cassation ruling of Judicial Collegium for Criminal Cases of the Supreme Court of the Chechen Republic of Nov. 2, 2011 in the case № 22223/11. URL: http://xn~90a1dbaav0bd1afy6eub5d.-xn--p1ai/bsr/case/571188 (date ofaccess: 06.06.2014).
12. Feoktistov M.V. Responsibility for terrorism and the problem of improving the Russian criminal law // Terrorism in Russia and the problems of systemic response / ed. by A.I. Dolgova. Moscow, 2004.
13. Brilliantov A. V. Criminal liability for involvement in crimes of a terrorist nature or otherwise participating in its // Russian investigator. 2006. № 6.
14. Elizarov I.E. Criminal and legal analysis of involvement in the commission of terrorist offenses (art. 2051 of the Criminal code of the Russian Federation): authr. abstr. ... Master of Law. Moscow, 2003.
119
