CC BY
68
ления или нет. Этой позиции придерживается и судебная практика. Среди обстоятельств, подлежащих установлению, цель преступного деяния не указана. Вместе с тем, для установления цели преступления особое значение приобретают обстоятельства, характеризующие действия лица (его подготовительные действия, орудия, использованные при совершении преступления, способы, которым оно было совершено).
Пункт 3 ч. 1 ст. 73 УПК РФ к числу обстоятельств, подлежащих доказыванию, относит обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого. Особенностью доказывания по делам о нецелевом расходовании бюджетных средств (ст. 2851 УК РФ) и средств государственных внебюджетных фондов (ст. 2852 УК РФ) является то, что субъект этих преступлений — специальный, поскольку, кроме общих требований, предъявляемых к субъектам преступления, должностное лицо обладает специфическими чертами, специально предусмотренными в законе (примечание 1 к ст. 285 УК РФ).
Согласно п. 4 ч. 1 ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию характер и размер вреда, причиненного преступлением. В этих целях необходимо установить не только наличие и характер вреда, но и причинную связь между преступлением и вредом, его размер.
Часть 2 ст. 73 УПК РФ содержит требование о выявлении в ходе расследования обстоятельств, способствовавших совершению преступления,
под которыми следует понимать обстоятельства, облегчившие достижение или способствовавшие достижению преступного результата. Они могут проявляться в виде недостатков в деятельности организаций, должностных лиц и граждан. В частности, по рассматриваемым преступлениям в качестве обстоятельств, способствовавших их совершению, могут быть выявлены следующие: допускаемые нарушения в ведении бухгалтерского учета и отчетности, недостаточный контроль за расходованием средств со стороны вышестоящих и контролирующих органов. Недостаточная активность аппаратов по борьбе с экономическими преступлениями ОВД также может служить одной из причин разгула преступности указанного вида.
Примечания
1. См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе / Отв. ред. Н.В. Жогин. — М., 1973. — С. 139.
2. См.: Уголовный процесс России: Учебник /
А.С. Александров, Н.Н. Ковтун, М.П. Поляков, С.П. Сереброва; Науч. ред. В.Т. Томин. — М., 2003. — С. 186—187.
3. Российская газета. — 2001. — 21 июля.
4. См.: Инструкция Минфина России о порядке применения органами Федерального казначейства мер принуждения к нарушителям бюджетного законодательства РФ. Утверждена приказом Министерства финансов от 26 апреля 2001 года № 35н // Российская газета. — 2001. — 21 июля.
>s
s
I
ш
I
0 ф & к S
1
ъ
со
о
§
§
о
ъ
Q.
&
о
ъ
Q.
3
со
S
I
cs
I
со
I
о
Е.С. Леханова
Леханова Елена Семеновна — начальник кафедры судебной бухгалтерии и специальной экономической подготовки Нижегородской академии МВД России, кандидат юридических наук, доцент
E-mail: sudbuh@mail.ru
Проблемы криминалистической адаптации судебно-экономических знаний к задачам раскрытия и расследования преступлений
0
1
8
со
0
1 Ю Ф § S
з-
Е
с
CS
3
8
о
Статья посвящена отдельным аспектам новой области знаний — экономической криминалистики. Проведен научный анализ категорий «судебноэкономические» и «экономико-криминалистические знания». Содержится вывод о необходимости разработки частной теории криминалистической адаптации судебно-экономических знаний к задачам раскрытия и расследования преступлений.
The article is devoted to certain aspects of a new field of knowledge — economic criminalistics. The scientific analysis of the categories of expert and criminalistics knowledge related to economics was undertaken. The conclusion was made as to the necessity of the development of a separate theory to adapt expert knowledge criminalistically to the task of the solution and investigation of crimes
На сегодняшний день следует с достаточной степенью уверенности констатировать возникновение новой области криминалистической науки, которая может обозначаться как экономическая
криминалистика1. Это явилось, пожалуй, главным и закономерным результатом исследований, направленных на преобразование положений экономических наук в средства борьбы с преступле-
0 S
то
1 S 5
5
6
£
о
£
6
UU
CS
со
0
1
й
и
х
е
I
с
е
пре
ия
I
а
в
о
едо
§
с
а
р
кр
с
а
р
а
ада
со
к
й
и
I
а
I
со
I
с
е
о
I
8
-э
0
1
б
е
уде
с
и
и
ц
та
п
а
ада
й
кой
с
е
с
и
а
I
и
м
и
кри
е
£
о
с:
б
и
а
в
о
I
><
е
ниями в сфере экономики. В этой связи представляет несомненный интерес природа полученного знания, принципы, этапы его формирования, а также перспективы дальнейшего развития.
В российской криминалистике давно и прочно утвердилось мнение о том, что криминалистика не заимствует механически данные других наук для их использования в судопроизводстве, а перерабатывает их: «Понятно, что «наука», сообщающая сведения из других наук, — не есть наука»2.
Исторически на первом этапе приспособление экономических знаний к нуждам раскрытия преступлений происходило в рамках экспертной практики. По мере обособления деятельности судебного бухгалтера от собственно счетоводства начали складываться предметные основы области знаний и сферы их практического применения, название которой появилось в предисловии профессора В.И. Случевского к первому фундаментальному труду по указанной проблематике — работе С.Ф. Иванова «Бухгалтерская экспертиза в судебном процессе»(1913) — «судебная бухгалтерия». В.И. Случевский рассматривал ее как «особый вид деятельности соответствующих специалистов»3. Таким образом, уже в тот исторический период времени возникло понимание различий между деятельностью судебного бухгалтера и общей деятельностью в области бухгалтерского учета.
Ведущие эксперты России сумели осознать недостаточность базовых экономических знаний для разрешения вопросов, поставленных перед ними следствием или судом. Обобщая экспертный, в том числе и собственный, опыт фактический основоположник судебной бухгалтерии С.Ф. Иванов в упоминавшейся работе все случаи производства бухгалтерской экспертизы разделил на две категории.
К первой он относил ситуации, когда предъявленные эксперту объекты исследования содержат доброкачественную учетную информацию. Ко второй, более серьезной в практическом отношении, — те объекты, которые содержат недостоверную информацию. «Случаи первой категории, — отмечает С.Ф. Иванов, — относительно легки, так как бухгалтер-эксперт располагает материалом вполне доброкачественным и дает свое заключение, не обсуждая привходящих обстоятельств. Совершенно иная картина, когда приходится работать над данными второй категории». Как видно из последующего изложения, под «привходящими обстоятельствами» С.Ф. Иванов понимает следы преступных действий, совершенных под видом учетных операций, которые были оставлены на трех уровнях источников экономической информации, представленных документами, бухгалтерскими книгами и отчетностью4.
Так, уже в 1913 году был сделан вывод о том, что деятельность эксперта-бухгалтера не может базироваться только на экономических представлениях: они необходимы, но недостаточны, ведь
при проведении судебно-бухгалтерской экспертизы требуется реализация также и криминалистического представления об отражаемом объекте — преступной деятельности, осуществляемой под видом и в процессе законных хозяйственных и учетных операций.
Как раз характеристике преступной деятельности, совершаемой под видом учетных операций, методике ее обнаружения и исследования посвятил С.Ф. Иванов основную часть своей работы. Эти положения получили дальнейшее развитие в трудах ряда ученых, разрабатывавших проблемы судебной бухгалтерии и судебно-бухгалтерской экспертизы: В.Г. Танасевича, Л.А. Сергеева, А.М. Ромашова, А.Р. Шляхова, П.К. Пошюнаса, Н.П. Чу-вильского, С.П. Голубятникова, Г.А. Атанесяна, С.С. Остроумова, С.П. Фортинского и др.
Сегодня вопросы научной компетенции экс-перта-бухгалтера по-прежнему актуальны, поскольку определяют содержание типовых экспертных методик. Ошибочное представление о том, что эксперту-бухгалтеру достаточно использовать в своей деятельности лишь положения конкретных экономических наук, ставит под сомнение саму необходимость подготовки таких методик.
Таким образом, специальные судебно-экономические знания эксперта являлись и являются средством декодирования информации о преступлении и базируются в первую очередь на закономерностях отражения противоправной деятельности в системе экономической информации. Основной акцент, исходя из необходимости решения экспертных задач, делается на исследовании отражающего объекта — данных системы бухгалтерского учета и финансовой отчетности.
Дальнейшая трансформация судебно-экономических знаний происходила по общим законам развития науки в ответ на запросы практики. Сложность задач, вставших перед правоохранительными органами в 70-е годы XX века по предупреждению и выявлению скрытых преступлений в сфере экономики, потребовала разработки действенного инструментария, способного придать борьбе с ними наступательный характер.
Поначалу явно переоценивалась опосредованная форма использования в деятельности оперативных работников и следователей судебно-экономических знаний. Значительная часть методических рекомендаций для них содержала изложение процедур использования знаний специалистов — бухгалтеров, ревизоров, экспертов-бухгал-теров, что видно из названия учебной дисциплины, преподаваемой в юридических вузах 60—70-х годов: «Основы бухгалтерского учета и судебнобухгалтерской экспертизы»5.
Между тем передовые оперативные работники и следователи начинают сочетать использование результатов, полученных в ходе ревизий, с самостоятельным исследованием данных бухгалтерского учета. В выпусках «Следственной практики» появляются сообщения типа «успешное
сочетание ревизионной работы и следственного осмотра документов», «тщательная ревизия в сочетании с изучением документов способствовала раскрытию крупного хищения», а также о значении результатов, полученных в ходе инициативного следственного осмотра документов.
Параллельно в криминалистике шла дискуссия о предмете этой отрасли научного знания, в результате которой был сделан важный вывод о существовании объективно обусловленных закономерностей возникновения, собирания, оценки и использования доказательств, познание которых и составляет одну из задач криминалистической науки. Познанные, они получают отражение в законах криминалистики, в ее категориях и систематике. Именно познание содержания и проявления этих закономерностей позволяет осуществлять целенаправленную разработку средств, приемов и методов по работе с доказательствами6.
В результате исследований, имевших целью выявить и изучить закономерности формирования доказательственной информации в бухгалтерских учетных документах, был сделан важный вывод о возможности экстраполяции некоторых экспертных приемов работы с учетными бухгалтерскими документами в деятельность оперативных работников и следователей.
Было признано, что поскольку документы служат в учете для сплошного и непрерывного наблюдения и контроля за хозяйственными операциями, постольку они всегда являются специфическим объектом, отражающим преступную деятельность в сфере экономики. По сути, в этих работах содержится криминалистический анализ одного из элементов метода бухгалтерского учета — документации. На его основе выявлены формы отражения экономических преступлений в учетных документах и создан инструментарий, позволяющий субъектам, ведущим борьбу с преступностью, самостоятельно работать с отдельными видами учетной документации, что, несомненно, повысило эффективность их деятельности.
Следует подчеркнуть, что подобные исследования никогда не абсолютизировали значение учетных документов как доказательств по уголовному делу, поскольку некоторые способы совершения преступных действий могут и не найти в них своего отражения.
Результаты исследований повлияли на содержание программ и учебной литературы, предназначенной для подготовки юристов: в преподаваемой теперь уже судебной бухгалтерии достаточно подробно излагались приемы работы сотрудников правоохранительных органов с учетными документами7.
Созданные в 70-е годы методики выявления, расследования и предупреждения хищений как наиболее актуальных экономических преступлений успешно совершенствовали приемы работы с документами применительно к различным отраслям народного хозяйства, оставляя вопросы ра-
боты с учетными регистрами и бухгалтерской отчетностью в компетенции эксперта-бухгалтера.
Таким образом, в этот период времени некоторые специальные судебно-экономические знания перестали быть исключительной прерогативой экспертов и стали непосредственно применяться высококвалифицированными оперативными работниками и следователями в ходе работы с документальными доказательствами.
Однако простого заимствования и распространения специальных судебно-экономических знаний на практику оперативных и следственных подразделений оказалось недостаточно, ведь задачи поиска глубоко замаскированных преступлений по системам экономической информации все же не носят экспертного характера. Адаптация ревизионных и экспертных приемов изучения бухгалтерских учетных документов к указанному виду деятельности также не решала всех проблем, поскольку многие способы совершения преступлений оставляют следы лишь на определенных уровнях обобщения экономической информации, и их невозможно уловить только на уровне документации.
Сложилась проблемная ситуация: оперативные и следственные подразделения не имели надежных методических рекомендаций по непосредственному применению ими судебно-экономических знаний, поскольку отсутствовал методологический инструмент в виде научной теории, позволяющей их создавать.
Системные поисковые работы в данной области отечественной криминалистики были начаты в 1975 году. По инициативе Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности для разработки проблем выявления скрытых хищений средствами экономического анализа была создана группа, объединившая ученых СССР, Болгарии, Германии и Польши. В опубликованных в этот период трудах П.В. Гончарова, С.П. Голубятникова, В.А. Дубровина, Я.В. Нелюбина, Я.В. Орлова, П.Ф. Перевозника, В.Г. Танасевича, И.Л. Шраги (СССР), Ю. Бояджие-вой, Б. Цанева, П. Цанкова (НРБ), Е. Зыглера (ПНР), Э. Штельцера, К. Мольденхауэра, Э. Витткопфа (ГДР), в работах других отечественных и зарубежных ученых нашло аргументированное подтверждение положение о том, что прямое заимствование экономического анализа в целях обнаружения скрытых хищений является некорректным. Не всегда ухудшение результатов работы предприятия может объясняться совершением экономических преступлений и, наоборот, применение некоторых способов преступных действий не всегда приводит к формированию негативных, с точки зрения классического экономического анализа, показателей. Ценными при решении поставленных задач оказались материалы практики по использованию экономического анализа для производства экспертных исследований.
На основе системно-структурных представлений о реальности взаимодействия двух материальных
>8
8
I
Ш
I
0 ф & к
1 <3 со О § § о о.
&
о
о.
<3
3
со
>5
I
сз
I
со
I
о
0
1
8
со
0
1
ю
§
з-
Е
с
сз
3
>5
8
О
0
сз
1
2
&
£
О
£
6
ии
сз
со
0
1
й
и
е
I
с
е
&
§
I
а
со
о
едо
§
с
а
р
кр
с
а
р
а
ада
со
к
й
и
I
а
I
со
I
с
е
о
I
8
со
0
1
ю
е
5
с
и
и
3
та
с
а
ада
й
кой
с
е
с
и
а
I
и
м
и
кри
е
£
о
с:
б
и
а
со
о
I
><
е
явлений — экономической системы предприятия и события преступления — была предложена концепция, суть которой состоит в том, что в системе экономических показателей отражаются конечные результаты такого взаимодействия. При этом экономическая система предприятия может приобретать новые интегрально-системные свойства. Изучение закономерностей их образования и использование в целях обнаружения глубоко замаскированных экономических преступлений составляет суть предложенной в 1978 году С.П. Голубятниковым теории криминалистической диагностики преступлений по экономической информации.
Дальнейшее развитие данной теории привело впоследствии к формированию новой области прикладного криминалистического знания — экономико-криминалистического анализа8. Был разработан инструментарий, позволяющий улавливать связи в изменениях экономических показателей с признаками определенных способов совершения преступлений: его составляют методы корректирующих, предельных расчетных показателей и стереотипов. Одноименная учебная дисциплина в настоящее время представлена в учебных планах подготовки оперативных работников, ведущих борьбу с преступлениями в сфере экономики9.
По существу, в рамках теории криминалистической диагностики произошел переход уже от специального судебно-экономического, ориентированного на работу с доказательствами к экономико-криминалистическому знанию, что открывает, на наш взгляд, значительные перспективы. В этой связи уместно привести мнение Р.С. Белкина по поводу содержания предмета науки криминалистики: «Средства, приемы и методы работы с доказательствами являются предметом криминалистики, но они не исчерпывают всего содержания предмета. Изучение и разработка этих средств и приемов предполагает знание тех сущностных отношений, которые вызвали их к жизни или определяют их разработку и применение. Средства, приемы и методы работы с доказательствами есть явления какой-то сущности, исследование которой и составляет основную часть предмета криминалистики»10.
Одним из перспективных направлений является изучение объективно существующих связей между особенностями функционирования хозяйственного объекта (в том числе формирования системы экономической информации) и содержанием преступной деятельности. Именно эти связи во многом определяют закономерности выбора способа совершения преступных действий, механизма преступной деятельности. Однако до настоящего времени указанная проблема не имеет глубокой монографической разработки.
С 1985 года в специальной литературе существует понятие защитных свойств учета, реальным состоянием которых определяется уязвимость конкретной хозяйственной операции, под видом либо в процессе которой совершаются преступ-
ления. Низкий уровень защитных свойств может быть имманентно присущ системе учета либо создан искусственно. В любом случае характеристики реального состояния защитных свойств учета входят в предмет доказывания: в первом варианте как причины и условия, способствовавшие совершению преступления, во втором — в качестве элемента объективной стороны преступления. Криминалистическая оценка защитных свойств учета может использоваться в целях прогнозирования еще не обнаруженных преступлений. На наш взгляд, возможно говорить об оценке уязвимости, «потенциальной виктимности» хозяйственного объекта либо отдельных хозяйственных операций, делающей их привлекательными для преступного посягательства. Разработки в этой области открывают возможности распространения принципов криминалистической виктимологии на практику борьбы с экономическими преступлениями, хотя сам вопрос существования криминалистической виктимологии экономических преступлений относится на сегодняшний день к числу дискуссионных11.
Таким образом, история формирования экономико-криминалистических знаний в их сегодняшнем виде наглядно свидетельствует о том, что активное, творческое приспособление методов и средств конкретных экономических наук для решения задач судопроизводства и создание на их базе криминалистических методов и средств работы с доказательствами представляет собой сложный процесс. В качестве первого его этапа следует обозначить формирование специальных судебно-экономических знаний, в центре внимания которых находятся закономерности отражения противоправной деятельности в данных бухгалтерского учета и финансовой отчетности.
Вторым этапом следует признать приспособление именно специальных судебно-экономических, а не конкретных экономических знаний, к задачам оперативных и следственных аппаратов. Однако такой процесс не может происходить только эмпирическим путем. Теоретическим средством должна выступать частная криминалистическая теория; для той сферы науки, которая обозначается нами как «экономическая криминалистика», назрела необходимость разработки соответствующей теории криминалистической адаптации судебно-экономических знаний к задачам раскрытия и расследования преступлений.
Примечания
1. См.: Голубятников С.П. Экономическая криминалистика: этапы становления, перспективы развития // Экономическая безопасность России: политические ориентиры, законодательные приоритеты, практика обеспечения: Вестник Нижегородской академии МВД России. — 2001. — № 1. — С. 55—60.
2. Шавер Б.М. Предмет и метод советской криминалистики // Социалистическая законность. — 1938. — № 6. — С. 57.
3. Иванов С.Ф. Бухгалтерская экспертиза в судебном процессе: Пособие для юристов и бухгалтеров-экс-пертов. — СПб., 1913. — С. 4.
4. См. там же. — С. 13.
5. Остроумов С.С. Основы бухгалтерского учета и
судебно-бухгалтерской экспертизы: Учебник /
С.С. Остроумов, С.П. Фортинский. — М., 1969; Голубятников С.П. Основы бухгалтерского учета и судебнобухгалтерской экспертизы: Учебник / С.П. Голубятников, Н.В. Кудрявцева. — М., 1976.
6. См.: Белкин Р.С. Курс советской криминалистики: В 4 т. — М., 1977. — Т. 1. — С. 17.
7. См., например: Судебная бухгалтерия: Программа для высших учебных заведений МВД СССР по специальности 02.11 — правоведение. — Горький, 1988.
8. Подробнее об этом см. Леханова Е.С. Экономико-криминалистический анализ как средство обнаружения организованных преступлений // Экономическая безопасность России: политические ориентиры, законодательные приоритеты, практика обеспечения: Вестник Нижегородской академии МВД России. — 2008. — № 1 (8). — С. 50—54.
9. См.: Леханова Е.С. Экономико-криминалистический анализ: Учебное пособие / Е.С. Леханова, А.Н. Мамкин; Под общ. ред. С.П. Голубятникова. — М., 2007.
10. Белкин Р.С. Ленинская теория отражения и методологические проблемы советской криминалистики. — М., 1970. — С. 16.
11. См.: Ривман Д.В. Виктимология / Д.В. Ривман,
В.С. Устинов. — Н. Новгород, 1998. — С. 10—11.
А.В. Минаев
Минаев Александр Викторович — начальник учебного центра Пограничного управления ФСБ России по Республике Тыва
E-mail: aleksan-mina@mail.ru
Основы безопасности Российской Федерации на государственной границе
Концепция формирования системы обеспечения интересов Российской Федерации в пограничной сфере разработана на основании решения Совета Безопасности Российской Федерации «О мерах по обеспечению национальной безопасности Российской Федерации в пограничной сфере» от 30 сентября 2003 года и представляет собой систему официально принятых взглядов, реализуемых федеральными органами государственной власти, органами государственной власти субъектов Российской Федерации и органами местного самоуправления с целью формирования и эффективного функционирования системы обеспечения интересов личности, общества и государства в пограничной сфере Российской Федерации.
Концепция определяет цели, принципы, задачи и основные направления формирования системы обеспечения интересов Российской Федерации в пограничной сфере.
The conception of forming the protection system of the Russian Federation interests in boundary sphere is developed on the basis of the decision of the Russian Federation Security Council from September, 30, 2003 « About measures on maintenance of national security of the Russian Federation in boundary sphere». It offers the system of officially accepted sights, realized by the federal government and local governments of the Russian Federation with the purpose of formation and effective functioning of the system of maintenance the interests of the person, a society and the state in boundary sphere of the Russian Federation.
Защита государственной границы Российской Федерации — это часть системы обеспечения безопасности Российской Федерации и реализации государственной пограничной политики. Представляет собой совокупность мер политического, организационно-правового, дипломатического, экономического, оборонного,пограничного, разведывательного, контрразведывательного, оперативно-разыскного, таможенного, природоохранного, санитарно-эпидемиологического, экологического и иного характера, осуществляемых феде-
ральными органами государственной власти, органами государственной власти субъектов РФ и органами местного самоуправления в целях прогнозирования, выявления, локализации и ликвидации внутренних и внешних угроз безопасности Российской Федерации и обеспечения ее интересов в пограничной сфере. Заключается в их согласованной деятельности по осуществлению полномочий в сфере защиты и охраны государственной границы, предусмотренных законодательством Российской Федерации.
е
ц
и
I
а
гра
>s
о
I
I
е
тве
с
арс
уда
с
гос
а
I
и
и
ц
а
ера
еде
Ф
8
с
и
с
с
о
Р
с
о
I
с
а
п
о
со
е
б
в
о
I
с
0 со
в
е
а
1
и
