CC BY
275
О. И. Куленко
ПРОБЛЕМЫ КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ПРАВОЗАЩИТНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРОКУРАТУРЫ
Обосновывается положение о том, что российская прокуратура является единственным государственным органом, для которого надзор за исполнением законов, в том числе направленных на обеспечение прав и свобод человека и гражданина, составляет смысл, сущность и основу его деятельности.
Конституция Российской Федерации определила особое место института защиты и охраны прав и свобод человека и гражданина в системе конституционных отношений, закрепив его в качестве принципа, действующего в государстве (ст. 2). Развитие этого конституционного положения требует создания реального, действенного механизма правовой защиты прав и свобод человека и гражданина, каждый элемент которого обеспечивал бы динамику его реализации1.
С учетом исторических особенностей развития в России сложился своеобразный механизм обеспечения прав человека, который и по сей день в значительной мере популярен у населения. Многие граждане, ущемленные в правах, ищут защиты прежде всего на досудебной стадии, в органах прокуратуры, и в большинстве случаев там ее находят.
Основной целью прокуратуры РФ является надзор за исполнением законов. Более того, прокуратура является единственным государственным органом, для которого надзор за исполнением законов составляет смысл, сущность и основу деятельности2. Правозащитное направление надзора стало для прокуратуры приоритетным. Сейчас это едва ли не единственный государственный орган, осуществляющий бесплатное правовое обеспечение населения. Не случайно, число лиц, обращающихся в прокуратуру за защитой своих прав, неуклонно возрастает3.
В этой связи представляются не соответствующими фактическому положению дел высказывания о том, что основным правовым механизмом защиты прав граждан является судебная система Российской Федерации. В деле укрепления законности, защиты положений Конституции РФ, обеспечения прав и свобод человека и гражданина важно взаимодействие всех уполномоченных органов, поэтому не следует противопоставлять органы государства, на которые возложены правозащитные функции4.
Совершенно не правы те, к*го считает, что правозащитная деятельность прокуратуры «подменяет право граждан на судью». В демократическом обществе должна быть «многоканальная» система охраны и защиты прав человека. Обращение в суд нельзя признать единственной формой защиты прав и свобод человека и гражданина. Это осознали и во многих европейских странах, где существуют параллельные институты по обеспечению законности и защите прав человека.
Безусловно, частичное перераспределение надзорных полномочий прокуратуры в пользу судебного контроля необходимо, однако в современных условиях судебная система России не может заменить имеющийся у прокуратуры арсенал полномочий по обеспечению законности, защите прав и свобод граждан. И сегодня, получив право идти в суд за защитой от произвола органов власти, местного самоуправления, руководителей предприятий, граждане используют его недостаточно.
Статистика свидетельствует, что из всех инстанций, куда можно пожаловаться на беззакония, население предпочитает прокуратуру5.
По протестам и представлениям прокуроров отменяется в десятки раз больше решений ведомств, нормативных актов органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, приказов хозяйственных руководителей, чем по решениям судов и арбитражных судов.
Граждан не удовлетворяет длительность судебного разбирательства, отсутствие реальных механизмов предотвращения волокиты. Федеральные законы «О судебных приставах» и «Об исполнительном производстве» до настоящего времени не работают в полную силу, и поэтому потребуются большой период времени, значительные кадровые и организационные усилия, определенное материальное обеспечение, чтобы добиться перелома в данном направлении деятельности. Не случайно участники встречи Совета Европы и Генеральной прокуратуры РФ 8-9 января 1997 года по теме «Прокуратура в правовом государстве» подчеркнули, что изменение статуса, структуры, задач и форм работы прокуратуры должно осуществляться гармонично в соответствии с изменениями судебных и правовых систем, частью которых она выступает; был сделан вывод о том, что главной целью при этом является создание подлинных гарантий для обеспечения законности и правопорядка, а также предоставление эффективной защиты прав и свобод человека и гражданского общества6.
По истечении определенного промежутка времени со дня принятия Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» практическая деятельность этого органа и теория прокурорского надзора высветили те стороны процесса, которые более всего нуждаются в законодательном регулировании. Совершенствование законодательства о прокуратуре в идеале должно происходить в комплексе законодательных мероприятий относительно смежных с ней государственных органов, однако рамки научной публикации позволяют затронуть лишь те «слабые места» действующего законодательства, которые непосредственно снижают эффективность прокурорской деятельности в области защиты прав и свобод человека и гражданина.
Авторы рекомендаций, посвященных проблемам развития правового статуса российской прокуратуры в условиях переходного периода, — ученые НИИ Генеральной прокуратуры РФ — обоснованно отмечают, что «главным направлением развития прокуратуры в условиях правовой и социальной дестабилизации должно быть признано укрепление ее как многофункционального органа, осуществляющего надзор за соблюдением Конституции РФ и законодательства России»7.
Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации» (ст. 1) определяет этот орган как единую федеральную централизованную систему органов,
осуществляющих от имени Российской Федерации надзор за соблюдением Конституции РФ и исполнением законов, действующих на территории Российской Федерации. Исходя из этого определения, можно сделать вывод, что на прокуратуру, по существу, возложен конституционный надзор. Тем самым законодатель поставил ее в один ряд с Конституционным Судом РФ и Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации и, кроме того, установил, что прокуратура не входит в систему судебной власти.
Органы прокурорского надзора являются особыми органами государства, выполняющими функцию, свойственную только им. К примеру, Конституционный Суд РФ проверяет конституционность законов только по запросам соответствующих органов, прокуратура же действует на основании сведений о нарушениях законности, то есть без запросов и заявлений. В целях осуществления надзора за соблюдением Конституции РФ и исполнением законов органы прокуратуры законодательно наделены определенными государственно-властными полномочиями, в то же время ветвью власти они не являются. Все это принципиально меняет нынешнее правовое положение и статус прокуратуры, что должно найти отражение в законодательстве. Причем необходимо определить именно конституционный статус этого надзорного органа. В связи с этим совершенно справедливыми являются предложения ученых А. Д. Бойкова, К. Ф. Скворцова, В. П. Рябцева, В. Г. Бессарабова, Н. В. Мельникова, Б. С. Эбзеева, В. И. Рохлина и других, считающих, что для упрочения роли и положения прокуратуры в государственном механизме Российской Федерации следует предпринять ряд конкретных действий.
В первую очередь, в Конституции РФ прокуратуре необходимо посвятить самостоятельную главу, где в общей форме определить назначение этого надзорного органа, его место в механизме государственной власти, закрепить функции прокуратуры и объекты прокурорского надзора, независимость прокуратуры от местных органов государственной власти, а также самостоятельность прокурорской власти8. Это не противопоставит суд и прокуратуру, не подведет судебную власть под надзор прокуратуры, но будет подчеркивать, что это разные звенья правоохранительной системы9.
Среди важнейших российских политических проблем можно выделить борьбу с местничеством и сепаратизмом регионов. В условиях развития ведомственного и местного нормотворчества активизация надзора за соответствием многочисленных правовых актов законам Российской Федерации является одним из направлений совершенствования прокурорского надзора за исполнением законов. В настоящее время — это одна из задач сохранения единства федеративного государства, позитивное решение которой возможно только при условии единства законности на всей территории страны, и одним из путей ее решения является обеспечение реальной независимости прокуроров от местной власти.
Поэтому следует изменить установленный в ст. 129 Конституции РФ порядок назначения на должность прокуроров субъектов Российской Федерации (по согласованию с ее субъектами), так как это ставит прокуроров в прямую зависимость от органов представительной и исполнительной власти субъектов Федерации, что противоречит одному из основополагающих принципов прокурорского
надзора;— независимости прокуроров от каких-либо органов власти и негативно .
сказывается на их деятельности10.
Конституция РФ 1993 года лишила Генерального прокурора России права законодательной инициативы в Государственной Думе. Поэтому его обращения с соответствующими предложениями по поводу законодательства, в рамках участия в правотворческой деятельности, не влекут последствий, предусмотренных для обращений субъектов законодательной инициативы. Они рассматриваются в обычном порядке, как обращения.
Между тем, как справедливо отмечает С. Н. Назаров, «характер задач, возложенных на прокуратуру, содержание деятельности ее органов, распространенность прокурорского надзора практически на все сферы отношений, урегулированные нормами законодательства, объективно делают данный орган осведомленным не только об исполнении законов, но и о состоянии правового регулирования. Такая информированность отвечает интересам обеспечения правового регулирования в соответствии с потребностями общества и государства. Было бы расточительным для государства не использовать имеющуюся у прокуратуры разностороннюю и объективную информацию (получаемую прежде всего в результате осуществления надзора за исполнением законов) о недостатках и потребностях правового регулирования»11.
Несмотря на неоднократные предложения ученых, практических работников не только прокуратуры, но и других правоохранительных, судебных органов, мнение самого законодателя12, это право Генеральному прокурору не возвращено.
В то же время многие из прокуроров субъектов Российской Федерации обладают правом законодательной инициативы в соответствующих представительных органах и широко используют его в целях совершенствования законодательства. Так, по предложению прокурора Воронежской области в областной Закон «О местном самоуправлению) внесено 15 поправок. Законодательные предложения прокурора Новгородской области нашли отражение в Законе области «О муниципальной службе».
Во многих случаях отрицательное заключение прокурора на законопроект служит основанием прекращения его рассмотрения законодательным органом власти субъекта Российской Федерации. Например, в связи с замечаниями прокуроров Астраханской, Иркутской и Тверской областей на доработку направлялись проекты законов «О компетенции муниципальных образований» и «Об отзыве выборных лиц местного самоуправления»13.
С учетом этого в Конституции РФ должно быть указание на то, что Генеральному прокурору предоставляется право законодательной инициативы в Государственной Думе РФ и законодательных органах субъектов Российской Федерации. Это не только подчеркивало бы роль и положение Генерального прокурора РФ, но и было бы логично, поскольку именно прокуратура, Генеральный прокурор РФ обладают наибольшей информацией о состоянии законов.
В этой связи уместно заметить, что Конституционный Суд РФ, наделенный правом законодательной инициативы, практически не пользуется этим правом. Исключением является Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации», проект которого был предложен судом.
Многие авторы не без оснований сомневаются в необходимости предоставления суду права законодательной инициативы.
К примеру, Н. В. Витрук отмечает, что Конституционный Суд РФ вообще не может иметь такого права, поскольку он придерживается принципа самоограничения и не должен подменять другие органы, призванные в силу своих полномочий и обязанностей вносить законопроекты для восполнения образовавшихся пробелов в законодательстве14.
Т. Я. Хабриева, придерживаясь такой же позиции, полагает, что «если внесенный Конституционным Судом РФ законопроект будет принят, то впоследствии не исключена возможность оспаривания его конституционности. Никто не может быть судьей в собственном деле»15. С. А. Авакьян также считает, что «Конституционному Суду, как высшему носителю конституционной законности, стоило бы как можно реже ставить себя под огонь парламентских баталий и не позволять подрывать свой авторитет непринятием предложенного им закона»16.
Такого же мнения придерживается и В. А. Четвернин, отмечающий, что в задачу Конституционного Суда РФ не входит давать указания законодателю, тем более помогать ему с разработкой законопроектов. «Сама природа Конституционного правосудия позволяет Конституционному Суду эффективно воздействовать на законодательный процесс через толкование законов при осуществлении конституционного контроля»17.
Сейчас у Генерального прокурора нет никаких правовых средств реагирования на незаконные акты и действия Президента РФ и Федерального Собрания, поскольку он не наделен правом обращения с запросами в Конституционный Суд РФ. В то же время на прокуратуру возложен надзор за соблюдением Конституции РФ, а следовательно, как представляется, и за соответствием Конституции РФ федеральных законов и законов, принимаемых субъектами Российской Федерации.
По этому поводу Б. С. Эбзеев совершенно справедливо отмечает: «Изъятие Генерального прокурора Российской Федерации из числа субъектов, обладающих правом обращения с запросами в Конституционный Суд, представляется нелогичным. Фундаментальные основы правового статуса Генерального прокурора Российской Федерации закреплены в действующей Конституции Российской Федерации, он является субъектом материальных конституционных правоотношений, и его участие в процессуальных конституционных правоотношениях с точки зрения правовой логики совершенно естественно. К сожалению, на содержании ст. 125 Конституции сказалась позиция тех участников рабочей группы Конституционного совещания, которые роль и место российской прокуратуры рассматривали сквозь призму опыта США, ФРГ и других государств, который весьма отличается от опыта и *потребностей Российской Федерации, особенно в связи с практикой законодательствования субъектов Российской Федерации»18.
Подобное положение, несомненно, препятствует оперативному и эффективному реагированию на факты несоблюдения требований Конституции РФ при издании законов и нормативных актов, а кроме того, создает противоречие в законодательстйе, что недопустимо как с научной, теоретической, так и практической точек зрения.
Чтобы четко определить характер отношений Генеральной прокуратуры РФ с Конституционным Судом РФ необходимо внести соответствующие коррективы в ст. 125 Конституции РФ и в Федеральный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации», наделив Генерального прокурора РФ правом обращения с запросами в Конституционный Суд РФ. Кроме того, Генеральный прокурор РФ и подчиненные ему прокуроры должны иметь право осуществлять надзор за исполнением постановлений Конституционного Суда РФ, поскольку в составе самого суда такой механизм отсутствует19.
Сегодня многими учеными высказываются обоснованные предложения о необходимости закрепления правового статуса прокуратуры в специальном федеральном конституционном законе.
Дело в том, что прокуратура является государственной структурой, полномочия и порядок деятельности которой в Конституции РФ никак не обозначены, а это значит, что они могут варьироваться текущим федеральным законодательством. В связи с этим ее статус в сложившейся ситуации нельзя признать достаточно стабильным.
Обоснованность такого решения обусловлена и тем, что при существующем положении основной нормативный акт о прокуратуре ставится как бы в «подчиненное» положение как по отношению к отраслевым законам (ГПК РФ, УПК РФ и др.), так и по отношению к Федеральному конституционному закону «О судебной системе Российской Федерации» и Федеральному конституционному закону «О Конституционном Суде Российской Федерации».
Хотя именно прокуратура России с ее централизованной системой способна и должна обеспечивать в публичной сфере и точное применение законов, и единство законности, и неотвратимость ответственности за любое нарушение закона путем использования процессуально-правовых процедур, каковыми являются конституционное, гражданское (в том числе арбитражное), административное и уголовное судопроизводство20.
Необходимость принятия федерального конституционного закона «О прокуратуре Российской Федерации» обусловлена и другими причинами.
Во-первых, задачи органов прокуратуры по обеспечению прав и свобод человека и гражданина совпадают с задачами Уполномоченного по правам человека в РФ, а задачи по надзору за соблюдением Конституции РФ с задачами Конституционного Суда РФ. Поскольку деятельность указанных органов регулируется федеральными конституционными законами, то таким же должен быть и закон
о прокуратуре.
Во-вторых, поскольку органы прокуратуры наделены правом осуществления надзора за соблюдением Конституции РФ, то и деятельность их должна регулироваться федеральным конституционным законом.
Одним из важных направлений деятельности органов прокуратуры по защите прав и свобод человека и гражданина является надзор за законностью нормативных правовых актов.
Нормотворческая деятельность органов государственной власти и местного самоуправления, их должностных лиц заключается в том, что, реализуя свои полномочия, они принимают решения по различным вопросам общественной 58
жизни, применяя при этом многочисленные законодательные и иные акты. При этом, как свидетельствует практика прокурорского надзора, ими нередко допускаются нарушения применяемых законов, выражающиеся чаще всего в превышении своих полномочий21.
Реализация незаконных правовых актов влечет нарушение законных прав и интересов граждан, ограничение их экономической свободы, нарушение единства правового пространства и т. д.
Особую опасность представляют подобные нарушения законов в деятельности органов представительной и исполнительной власти всех уровней, так как это влечет за собой нарушение прав и свобод многих или всех граждан, проживающих в соответствующих регионах.
В этой связи А. Ф. Козлов справедливо отмечает, что издаваемые правовые акты, как нормативные, так и ненормативные, должны соответствовать законам. Иначе управление страной будет дезорганизовано, экономический кризис еще более осложнится, материальное положение граждан ухудшится22.
Исходя из этого, авторы рекомендаций о нормативном развитии традиционных функций надзора за исполнением законов предлагают изменить правовые последствия принесения прокурором протеста. В частности, законодательно наделить его правом приостановления действия опротестованного правового акта либо предусмотреть, что принесение прокурором протеста или обращение с заявлением в суд автоматически приостанавливает действие нормативного правового акта23. Подобной позиции придерживается В. И. Рохлин, полагающий, что для повышения эффективности надзора следует предоставить право прокурору в необходимых случаях (их следует оговорить в законе), при принесении протеста в порядке надзора за исполнением законов и законностью правовых актов, приостанавливать действие акта до рассмотрения протеста24.
Не соглашаясь с подобными предложениями, Н. В. Мельников считает, что закрепление подобных правомочий приведет к нарушению баланса осуществления властных полномочий прокурора с использованием средств убеждения и принуждения в сторону последних25.
В то же время, если исходить из положений Конституции РФ о гарантированных правах и свободах человека и гражданина, а также требований Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» и приказа Генерального прокурора РФ от 22 мая 1996 года № 30 «Об организации прокурорского надзора за исполнением законов, соблюдением прав и свобод человека и гражданина»26, то наиболее обоснованными представляются предложения авторов о наделении прокурора правом приостановления действия опротестованного либо обжалованного в судебном порядке правового акта.
В соответствии с Федеральным законом «О прокуратуре Российской Федерации» (ст. 23) прокурор или его заместитель приносит протест на противоречащий закону правовой акт в орган или должностному лицу, которые издали этот акт, либо в вышестоящий орган или вышестоящему должностному лицу, либо обращается в суд в порядке, предусмотренном процессуальным законодательством Российской Федерации27.
Сущность опротестования незаконных правовых актов заключается в том, что, осуществляя надзор за исполнением законов от имени государства, прокурор указывает, в чем именно выражается нарушение закона, и требует от соответствующего органа отменить незаконный правовой акт или привести его в соответствие с законом. Кроме того, требует восстановить нарушенные права и свободы граждан, а также права и законные интересы государственных и иных органов.
Существующее законодательство предоставляет право адресату отклонить протест, и тогда прокурор должен обращаться в суд с заявлением о признании опротестованного правового акта недействительным. В период судебного разбирательства, которое нередко затягивается, незаконный правовой акт может быть реализован, что повлечет наступление правовых последствий (нередко необратимых), связанных с нарушением прав и свобод человека и гражданина.
Поэтому в настоящее время представляется целесообразным внести дополнение в 4.1 ст. 23 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», предусматривающее право прокурора приостанавливать опротестованные или обжалование в судебном порядке незаконные правовые акты, влекущие нарушение прав и свобод человека и гражданина. Впоследствии, в случае отклонения адресатом протеста прокурора, судебное решение подтверждало бы законность либо незаконность нормативного правового акта.
Думается, что подобная мера только повысит ответственность соответствующих органов и должностных лиц, издающих (принимающих) нормативные правовые акты, и будет дополнительной гарантией обеспечения прав и свобод человека и гражданина.
Важное значение в правозащитной деятельности прокурора придается его участию в рассмотрении дел судами. Президент России В. В. Путин справедливо отметил, что «судебная реформа не может быть эффективной без активного участия прокуратуры в судебном процессе»28.
Необходимость повышения качества судебных решений обусловливает целесообразность обеспечения большего взаимодействия между судами и прокуратурой, в том числе по обязательствам, вытекающим из положений Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Главной целью при этом является создание подлинных гарантий для обеспечения законности и правопорядка, а также осуществление эффективной защиты прав и свобод человека и формирующегося гражданского общества.
В то же время сегодня взаимоотношения органов прокуратуры и судов являются не вполне законодательно урегулированными.
Несомненно, суд независим и только он осуществляет правосудие. Это незыблемые положения Конституции РФ и законодательства. Однако ни в Конституции РФ, ни в Федеральном конституционном законе «О судебной системе Российской Федерации», ни в Законе Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации», ни в других законодательных актах, регулирующих порядок судопроизводства по уголовным и гражданским делам, ни в соответствующих положениях теории государства и права не сказано, что суд (судья) бесконтролен. Наоборот, ч. 4 ст. 354 УПК РФ предусматривает, что право апелляционного и
кассационного обжалования приговоров суда принадлежит государственному обвинителю или вышестоящему прокурору29.
Более того, в приказе Генерального прокурора РФ от 17 августа 2006 года № 61 отмечается, что государственные обвинители и прокуроры должны принимать меры к тому, чтобы в апелляционном и кассационном порядке были своевременно обжалованы все незаконные, необоснованные и несправедливые судебные решения по уголовным делам. Пропуск по неуважительной причине установленного законом срока для принесения представления должен расцениваться как дисциплинарный проступок30. То есть прокурор, исходя из этих требований, должен тщательно следить за тем, чтобы ни одно неправосудное решение по уголовному делу не осталось без соответствующего прокурорского реагирования, направленного на обеспечение законности. Это не что иное, как надзор за законностью судебных постановлений.
В то же время в Федеральном законе «О прокуратуре Российской Федерации» (п. 3 ст. 1 и ст. 35) говорится только об участии прокурора в рассмотрении дел судами и ничего не сказано о надзоре. Хотя в п. 1 ст. 1 настоящего закона, где речь идет о надзоре за соблюдением Конституции РФ и исполнением законов, нет оговорок об,изъятии судебных постановлений из-под надзора прокурора.
И в Конституции РФ, и в законодательстве, регламентирующем деятельность судов и органов прокуратуры, должно быть прописано, что прокурор, участвуя в рассмотрении дел как равноправная сторона, осуществляет надзор за законностью и обоснованностью судебных постановлений. Это нужно отразить в названии раздела IV Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» и в п. 3 ст. 1 этого Закона.
Еще раз следует отметить, что в данном случае нет никакого посягательства на престиж или независимость суда, стремления поставить суд под прокурорский контроль. Речь идет о конституционном статусе прокуратуры как органе, осуществляющем надзор за тем, чтобы любой правовой акт, любое действие, любое судебное постановление соответствовало Конституции РФ и законам31.
Безусловно, перечисленные вопросы являются весьма непростыми. Они не исчерпывают проблем конституционного статуса прокуратуры, но обсуждать и решать их необходимо.
Важно осознать, что правозащитная роль на прокуратуру возложена не случайно, она исходит из ее положения. Не входя ни в одну из ветвей государственной власти, прокуратура именно в силу своего положения, в силу независимости и единства, подчинения и подотчетности высшим органам государственной власти Российской Федерации наиболее подготовлена к выполнению названной функции.
Примечания
1 См., напр.: Абдуллаев М. И. Международное право и внутригосударственное законодательство (вопросы теории): Моногр. СПб.: Консалтинг, 1994. С. 22; См. также: Комкова Г. Я Равная защита прав гражданина — конституционная обязанность Российской Федерации СПб., 2001. С. 130; Сухарев А. Я. Права человека и правоохранительная деятельность государства // Права человека в России ^правозащитная деятельность государства: Сб.
материалов Всерос. науч.-практ. конф. / Под ред. В. Н. Лопатина. СПб., 2003. С. 400; Лебедев В. А. Конституционно-правовая охрана и защита прав и свобод человека и гражданина в России (теория и практика современности). М., 2005. С. 200.
2 Ястребов В. Б. Надзор за исполнением законов как основная функция прокуратуры // Проблемы совершенствования прокурорского надзора. М., 1997. С. 15-20.
3 Бессарабов В. Г. Прокуратура Российской Федерации и состояние законности в стране // Журн. рос. права. 2003. № 9. С. 15.
4 Рохлин В. И. Избранное. СПб., 2001. С. 190.
5 Кудрявцев В. Куда бы влить прокуратуру? Те, кто об этом размышляют, не задумываются о последствиях // Рос. газ. 2002. 16 окт.
6 Рос. газ. 1997.1 марта.
7 Бойков А., Скворцов В., Рябцев В. Проблемы развития статуса российской прокуратуры (в условиях переходного периода) // Уголов. право. 1999. № 2. С. 9.
8 См.: Мельников Я В. Прокуратура России и ее роль в обеспечении конституционных прав граждан: дис. ... д-ра юрид. наук. Ростов н/Д., 2001. С. 200; См. также: Николаева Л. А. Надзор прокуратуры: проблемы теории и практики // Проблемы совершенствования прокурорского надзора. М., 1997. С. 200; Прокуратура Российской Федерации. Концепция развития на переходный период. М., 1994. С. 100.
9 Рохлин В. И. Указ. соч. С. 14.
10 Бессарабов В. Г. Указ. соч. С. 12.
11 Назаров С. Н. Теоретико-правовые основы юридической деятельности надзорно-контрольных органов в условиях формирования правового государства: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д., 2000. С. 108-109.
12 См.: Постановление Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации «Об информации и.о. Министра внутренних дел Российской Федерации и директора Федеральной службы безопасности Российской Федерации о криминогенной обстановке в Российской Федерации, принимаемых мерах по укреплению законности, пресечению фактов коррупции и проникновения криминальных элементов в органы государственной власти» от4 сентября 1998 года№ 392-СФ // Рос. газ. 1998.10 сент.
13 Гелъченко Л. В., Замотаев А. А., Клименко О. Г., Лазебная Н. В. О проблемах соответствия законодательства субъектов Российской Федерации в сфере местного самоуправления федеральному законодательству // Местное самоуправление и самоуправление в России и за рубежом. М., 2000. С. 217.
14 Витрук Я В. Конституционное правосудие в России (1991-2001 гг.): очерки теории и практики. М., 2001. С. 228.
15 Парламентское право России / Под ред. Н. М. Степанова, Т. Я. Хабриевой. М., 1999. С. 172.
16 Авакъян С. А. Федеральное Собрание — парламент России. М., 1999. С. 186.
17 Конституция Российской Федерации: Проблемный комментарий / Отв. ред. В. А. Чет-вернин. М., 1997. С. 438-439.
18 Эбзеев Б. С. Конституционный суд Российской Федерации — судебный орган конститу-
ционного контроля //Вестн. Конституц. Суда Российской Федерации. 1995. № 2-3. С. 89; См. также: Кряжков В. Конституционное правосудие на защите прав человека // Рос. юстиция. 2002. № 3. С. 35. '
19 Рохлин В. И. Указ. соч. С. 16—17.
20 Амирбеков К. И. Проблема конституционности общенадзорной функции прокуратуры России // Конституц. и муницип. право. 2003. № 5. С. 13; См. также: Лазарев Л. Проблемы судебного нормоконтроля в решениях Конституционного Суда Российской Федерации //Рос. юстиция. 2001. № 2. С. 8.
21 Прокурорский надзор: Курс лекций и практикум / Под ред. Ю. Е. Винокурова. М., 2003. С. 151.
22 Козлов А. Ф. Прокурорский надзор и его регулирование в правовом государстве // Государственно-правовые проблемы обеспечения и защиты прав граждан. Тверь, 1997. С. 126;
См. также: Косоплечее Н. П. Становление правового государства в РФ и функции прокуратуры //Государство и право. 1994. № 5. С. 29.
23 Бойков А., Скворцов В., РябцевВ. Указ. соч. С. 74.
24 Рохлин В. И. Указ. соч. С. 10.
25 Мельников Н. В. Указ. соч. С. 276.
26 Приказ Генерального прокурора Российской Федерации «Об организации прокурорского надзора за исполнением законов, соблюдением прав и свобод человека и гражданина» от 22 мая 1996 года № 30 // Сборник основных приказов и указаний Генерального прокурора Российской Федерации. М., 1999.
27 Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации» (с изм. и доп. от 17 ноября 1995 г., 10 февраля, 19 ноября 1999 г., 2 января, 27 декабря 2000 г., 29, 30 декабря 2001 г., 28 июня, 25 июля, 5 октября 2002 г., 30 июня 2003 г., 22 августа 2004 г., 15 июля, 4 ноября 2005 г.) от 17 января 1992 г. № 2202-1 // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1998. № 8. Ст. 366.
28 Выступление Президента РФ В.В. Путина на Всероссийском совещании прокуроров // Рос. газ. 2001.13 янв.
29 Уголовно-процессуальный кодекс РФ. М., 2001.
30 Приказ Генерального прокурора Российской Федерации «Об организации работы прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства» от 17 августа 2006 года № 61. Официально не публиковался.
31 Рохлин В. И Указ. соч. С. 18.
