CC BY
116
ИСТОРИЯ ЖУРНАЛИСТИКИ И КРИТИКИ
В. А. Михнюкевич, М. М. Сеитов
ПРОБЛЕМА «ВОСТОК-ЗАПАД» В ПУБЛИЦИСТИКЕ Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО И ЕЁ РЕЦЕПЦИЯ ЕВРАЗИЙЦАМИ И Н. А. БЕРДЯЕВЫМ
Анализируются публицистические высказывания Ф. М. Достоевского о месте России между Востоком и Западом, Азией и Европой. Их смысловым ядром является мысль об особой мессианской провиденциальной роли России и её народа в исторических судьбах человечества на его пути к будущей мировой гармонии. Рассматривается также интерпретация историософских идей Достоевского евразийцами, которые ставили писателя в ряд своих предшественников, и Н. А. Бердяевым.
Ключевые слова: Достоевский, «Дневник писателя», моножурнал, публицистика, Запад, Восток, Европа, Азия, Россия, православие, евразийство, Бердяев.
XIX век - время активных поисков ответов на вопросы, связанные с определением истинного пути развития России, приверженности ее к европейскому или же азиатскому пути. Вопрос этот возник не случайно. Прежде всего это связано с промежуточным территориальным местоположением страны: она относится к европейской части континента, но в силу обширности своей территории - и к Азии. В обсуждение этого вопроса активно включается интеллигенция. Не случайно исследователи ХХ века ставят вопросы, подобные тем, которые мы находим у С. М. Усманова: «Действительно ли тогда уже (в позапрошлом веке. - В. М., М. С.) интеллигенция, в большинстве своем, считала Россию объединительницей "восточных" и "западных" начал? Притом, в каких формах и направлениях?...»1
Утверждается в то же время, что «в целом имеющиеся в отечественной науке исследования "восточно-западных" проблем в русской общественной мысли XIX - начала XX века весьма неравноценны. До сих пор под этим углом зрения недостаточно изучено наследие многих значительных личностей, в особенности Н. В. Гоголя, части славянофилов, Н. Я. Данилевского, Ф. М. Достоевского, К. Н. Леонтьева, некоторых общественных и политических деятелей России начала XX века»2.
Ф. М. Достоевский активно пытался найти решение подобных проблем, размышляя об этом не только в своих художественных произведениях, но и в публицистике. Здесь содержится наиболее чётко выраженная точка зрения великого писателя по вопросу о приверженности России к европейскому или азиатскому пути
развития. Опыт рефлексии Ф. М. Достоевского по поводу этого вопроса значим и поучителен. Этой же проблемы касались и мыслители более позднего времени, в частности, философы русского зарубежья, евразийцы, внесшие в постижение проблематики «Восток-Запад» немалый вклад. В наиболее острой форме вопрос о взаимосвязи России и Востока был поставлен именно ими в 20-е годы XX столетия. Ломая привычные для русской интеллигенции европоцентристские стереотипы, евразийцы всё же ссылались и на своих предшественников. В числе «пролагателей путей» евразийства упоминался и Ф. М. Достоевский. Интересна и позиция Н. Бердяева, который признавал этого писателя своим главным учителем.
В гносеологическом плане интересовавший их всех вопрос относится к области философии истории. Проблема «Восток-Запад» - одна из самых актуальных в этой области знания. Философы понимают под термином «Восток» «не географическое пространство, а особого рода общую идею, складывающуюся из таких частных идей, как государственность, религиозность, нравственность, философия, искусство <...> В настоящее время данный термин трактуется расширительно для обозначения всего культурного региона, расположенного географически восточнее России»3. «Запад - термин, используемый в социальной философии и культурологии для обозначения специфической цивилизации, в основе которой лежит романо-германская культура. Запад имеет четыре начала: византийское христианство, германское рыцарство, эллинскую эстетику и философию, римскую муниципальность (городское начало).
Борьба этих начал сформировала специфические мировоззренческие установки: в области христианской религии - забота о всеобщем практическом благе; в области морали - идею одинаковых личных прав каждого; в области государственного устройства - ориентацию на демократию, равенство экономическое, умственное, половое и т. д. <...> Западная цивилизация отличается среди прочих установок и установкой на культ силы и, в ряде случаев, насилия»4.
В общем именно в таких коннотациях использовалась данная терминология и Ф. М. Достоевским в публицистике «Дневника писателя».
В решении проблемы «Восток-Запад» Достоевским весьма значимую роль играет религиозный аспект. Не случайно В. С. Соловьев скажет о любовном внимании писателя ко всем великим религиям. При этом, однако, Достоевский особо выделяет православие как особую, центральную религию. А отсюда и особое отношение писателя к Западу и Востоку как местам большего или меньшего распространения христианства, притом христианства православного. Писателя интересует вопрос о сферах влияния русского православия. Православие -ключевое понятие у Достоевского в постановке и решении вопроса «Восток-Запад».
У Достоевского мы наблюдаем точку зрения, центрирующую православие в мире. При этом, как считает писатель, не на Западе, с его католицизмом и протестантизмом, а на Востоке оно и найдет свое распространение. По Достоевскому, Восток и Россия неразрывны. Россия тяготеет больше к Азии, нежели к Европе. По-вёрнутость большинства русской интеллигенции к «цивилизованной» Европе Достоевский не разделяет, считая, что «Восточный вопрос есть в сущности своей разрешение судеб Православия <...> С Востока и пронесется новое слово миру навстречу грядущему социализму, которое, может, вновь спасет европейское человечество. Вот в чем назначение Востока, вот в чем для России заключается Восточный вопрос»5 (подглавка I главы 3 «Дневника писателя» за ноябрь 1877 г., статья «Толки о мире. "Константинополь должен быть наш" - возможно ли это? Разные мнения»). Европа же не играет такой роли в исторических судьбах России, и Россия не играет большой роли в развитии Запада. Однажды Достоевский скажет о том, что Россия на Западе есть Азия, Восток, а Россия на Востоке есть Европа, приносящая
цивилизацию. В то же время, по мнению писателя, и Азия может дать новое России. Верны слова В. В. Борисовой о градации, развиваемой Достоевским в одном из писем к Ч. Валиха-нову: «Степь (Азия) - Россия - Европа <...> Степь смогла бы сказать новое слово России, Европе, миру, войти в семью человечества»6. Тем самым писатель не только со вниманием относится к Азии, но и допускает взаимное влияние двух разных культур.
Думается, обращение к Востоку, а не к Западу и есть тот фактор, который сближает Достоевского с евразийцами. Евразийцы кое-что заимствуют у Достоевского, признавая это. Более того, высказывалась мысль о том, что именно Достоевский (как публицист-философ) явился «пролагателем путей» той части русской интеллектуальной элиты ХХ века, которая объединялась под общим названием евразийцев. Это мнение разделялось и самими представителями идейного направления7. П. Н. Савицкий говорит о Достоевском, подавляющем тогдашних евразийцев масштабом своей интеллектуальной фигуры, отмечая тем не менее тот факт, что формулировка мыслей у эмигрантов-евразийцев в некоторых отношениях точнее, нежели у их великого предшественника8.
Отправным моментом в формировании евразийской концепции стала ее направленность против претензий европейской культуры на универсальный характер. Н. С. Трубецкой («Европа и человечество», 1920; «Исход к Востоку», 1921) отметил пагубность для неевропейских народов навязывания чуждой им европейской культуры, что лишало иные культуры их самобытности и творческого потенциала. Претензии на универсальность культуры, развитой романо-германскими народами, лишены основания, как считал Трубецкой. Достоевский, по существу, развивал эту же мысль.
При этом евразийцы идут еще дальше, они расширяют то, что было намечено у Достоевского. Теория евразийцев указывает на сочетание в русской культуре «европейских» и «азиатско-азийских» элементов. Л. П. Карсавин констатирует: «Россия обладает своею собственною, евразийскою природой, а не европейскою, не античною и не азиатскою, хотя она освоила наследия античной, азиатской, частью и европейской культур <...> Оно (евразийство. - В. М., М. С) ценит в евразийских народах не язычество, а потенциальное православие их, вовсе однако не понимая их христианизации в смысле насильственного подчинения их рус-
ской форме православия <...> евразийство не мыслит евразийского мира иначе, как под водительством православной России»9. Исходная идея евразийства сближается с понятием «исход в Азию» у Достоевского прежде всего в связи с представлениями о православии и его исторической роли. В соответствии с евразийским мышлением язычество, буддизм и мусульманство кочевых народов Евразии интерпретировались как «потенциальное православие», а латинство как ересь.
Современные исследователи в связи с обозначенной проблемой также обращаются к православию писателя. С. М. Усманов замечает, анализируя моножурнал Достоевского, что есть здесь «и мечта о спасении Россией «страны святых чудес» (Европы), и об «"исходе" России в Азию»10.
В. В. Борисова говорит о том, что «следует всё-таки иметь в виду достаточно сознательную модернизацию и расширение православия у Достоевского, учитывать религиозное влияние на него не только (хотя, конечно, прежде всего!) Евангелия, творений святых отцов (св. Исаака Сирина, св. Иоанна Лествичника, преп. Нила Сорского, св. Тихона Задонского), православного предания в целом, но и коранических текстов, мусульманского предания наряду, конечно, с общебиблейским каноном, включающим в себя иудейскую и христианскую часть»11.
Таким образом, решение проблемы «Восток-Запад» Достоевским неразрывно связано с проблемой веры, с проблемой реализации православия (преимущественно на Востоке). Именно «русская вера», по Достоевскому, должна объединить людей, в частности, людей России и Востока.
Отрицание Достоевским приоритетности Европы, европейского пути развития, европейской цивилизации связано не только с религиозной ориентацией писателя. Об этом мы читаем у Н. А. Бердяева, работы которого выходили в первой половине ХХ века, так же как и работы евразийцев. Он был одним из тех, кто наиболее точно понял Достоевского. Бердяева интересуют вопросы, касающиеся определения писателем места России в ряду других стран, вектора развития страны, отнесенность ее к азиатской или европейской цивилизации. Мыслитель дает сравнительно высокую, масштабную оценку писателю и его творчеству: «Достоевский и Л. Толстой очень русские, они невозможны на Западе, но они выразили универсально-общечеловеческое по своему значению»12.
С одной стороны, Достоевский, по Бердяеву, - «решительный универсалист, для него русский - всечеловек, призвание России мировое, Россия не есть замкнутый и самодовлеющий мир. Достоевский - наиболее яркий выразитель русского мессианского сознания. Русский народ - народ-богоносец. Русскому народу свойственна всемирная отзывчивость <.> Достоевскому принадлежат самые изумительные слова о Западной Европе, равных которым не сказал ни один западник, в них обнаруживается русский универсализм»13. Бердяев, таким образом, замечает, что Достоевский не относится отрицательно к Европе, ценит ее, утверждая при этом приоритетность русского народа в мировой истории.
В подглавке II «Признания славянофила» главы второй июльско-августовского выпуска «Дневника писателя» за 1877 г. Достоевский писал: «Европа - но ведь это страшная и святая вещь, Европа. О, знаете ли вы, господа, как дорога нам, мечтателям славянофилам, по-вашему, ненавистникам Европы - эта самая Европа, эта страна "святых чудес"! Знаете ли вы, как дороги нам эти "чудеса" и как любим и чтим, более чем братски любим и чтим мы великие племена, населяющие ее, и все великое и прекрасное, совершенное ими? Знаете ли вы, до каких слез и сжатия сердца мучают и волнуют нас судьбы этой дорогой и родной нам страны, как пугают нас эти мрачные тучи, все более и более заволакивающие ее небосклон? Никогда вы, господа, наши европейцы и западники, столь не любили Европу, сколь мы, мечтатели-славянофилы, по-вашему, исконные враги ее» (25, 197-198). А несколько раньше, в мартовском выпуске «Дневника» за тот же год, писатель говорил об объединительной и мессианской по отношению к Европе роли России: «Мы, Россия, действительно необходимы и неминуемы и для всего восточного христианства и для всей судьбы будущего православия на земле, для единения его. Так всегда понимали это наш народ и государи его. Одним словом, этот страшный Восточный вопрос - это чуть не вся судьба наша в будущем. В нём заключаются как бы все наши задачи и, главное, единственный выход наш в полноту истории. В нём и окончательное столкновение наше с Европой, и окончательное единение с нею, но уже на новых, могучих, плодотворных началах» (25, 74).
В романе «Идиот» «русский скиталец» и «всечеловек» Версилов, явно сливаясь с автором (редкий случай у Достоевского-
художника!) и публицистическим строем речи и, главное, строем идей, говорит Аркадию: «Один лишь русский, даже в наше время, то есть гораздо ещё раньше, чем будет подведён всеобщий итог, получил уже способность становится наиболее русским именно лишь тогда, когда он наиболее европеец. Это и есть самое существенное различие наше от всех, и у нас на этот счёт - как нигде. Я во Франции - француз, с немцем - немец, с древним греком - грек и тем самым наиболее русский. Тем самым я - настоящий русский и наиболее служу для России, ибо выставляю её главную мысль <... > Русскому Европа так же драгоценна, как Россия: каждый камень в ней мил и дорог. Европа так же была отечеством нашим, как и Россия. О, более! Нельзя более любить Россию, чем люблю её я, но я никогда не упрекал себя за то, что Венеция, Рим, Париж, сокровища их наук и искусств, вся история их - мне милей, чем Россия. О, русским дороги эти старые чужие камни, эти чудеса старого божьего мира, эти осколки святых чудес; и даже это нам дороже, чем им самим! <...> Одна Россия живёт не для себя, а для мысли, и согласись, мой друг, знаменательный факт, что вот уже почти столетие, как Россия живёт решительно не для себя, а для одной лишь Европы!» (13, 377).Все же Бердяев не отрицает и того факта, что национальное сознание Достоевского полно противоречий в его отношении к Западу. Несмотря на то, что «мировосприятие русской интеллигенции рубежа 50-60-х годов имело общую европоцентрическую основу»,13 Достоевский не преувеличивает цивилизаторского значения Европы, которым овеяна атмосфера XIX столетия. И это тоже видно в «Дневнике писателя». Более того, Европа не только иной раз не облагораживается им, но и во многом критикуется. Так, в февральском выпуске "Дневника" за 1877 год, рассуждая о славянах, турках, Европе, Достоевский приводит следующий факт: «.один ребенок, девочка лет восьми или девяти, часто падает в обморок <...> от воспоминания: она сама, своими глазами видела нынешним летом, как с отца ее сдирали черкесы кожу и -содрали всю <...> О цивилизация! О Европа, которая столь пострадает в своих интересах, если серьёзно запретить туркам сдирать кожу с отцов в глазах их детей!» (25, 44). О той же болгарской девочке, которую всё не может забыть русский писатель, с душераздирающим «болевым эффектом» (термин Р. Г. Назирова) упоминает Достоевский в майско-июньском
выпуске «Дневника писателя» за тот же год: «У ней тоже одно воспоминание, которого она не может выносить. Турки взяли её маленького брата, ребёнка двух-трёх лет, сначала выкололи ему иголкой глаза, а потом посадили на кол. Ребёночек страшно и долго кричал, пока умер, - факт этот совершенно верный. Ну, вот этого и не может забыть девочка, всё это они сделали при ней, на её глазах» (25, 171). Эти и им подобные ужасные факты Достоевский узнавал из тогдашних газет.
Бердяев принимает позицию Достоевского относительно европейской цивилизации, заключающуюся в двояком к ней отношении. Влияние этой позиции приводит философа к выводу о том, что «путь России - особый. Россия есть великий Востоко-Запад, она есть целый огромный мир, и в русском народе заключены великие силы. Русский народ есть народ будущего. Он разрешит вопросы, которые запад уже не в силах разрешить, которые он даже не ставит во всей их глубине»14.
Таким образом, Бердяев находит у Достоевского двоякое отношение к западной цивилизации. С одной стороны, он говорит о «великих» племенах Европы, а с другой - о пережитках их цивилизации, выражающихся в культе силы и насилия.
Достоевский - один из первых писателей, мысливших не «европоцентристски». Наиболее показательно позиция писателя относительно проблемы «Восток-Запад» представлена в публицистике, прежде всего в «Дневнике писателя». Ключевое понятие здесь - православие. Православие для Достоевского - вера, способная распространяться во всем мире и иметь благотворное влияние на всех. В частности, оно, по Достоевскому, наиболее возможно на Востоке. Отсюда и приоритетность, с точки зрения писателя, восточного направления развития России перед западным. Именно на Востоке, считает Достоевский, Россия выступит в своей новой роли - роли цивилизатора.
Писатель называет себя славянофилом, что дало повод относить его к последним. Однако Н. А. Бердяев говорит, что Достоевский преодолевает как славянофильство, так и западничество. Его концепция много шире.
Если славянофильство, равно как и западничество, исчерпало себя ко второй половине XIX века, то позиция Достоевского обнаружила себя даже в XX веке, в работах евразийцев, называвших Достоевского своим предшественником. Они отмечали, что их теория более оформлена
и детализирована, нежели у великого предшественника. Мимо Достоевского не проходит и Н. Бердяев, заимствовавший у писателя многое и сказавший о том, что «Россия есть великий Востоко-Запад».
Примечания
1Усманов С. М. Безысходные мечтания: Русская интеллигенция между Востоком и Западом во второй половине XIX - начале ХХ века. Иваново : ИвГУ, 1998. С. 25.
2 Там же.
3 Современная философия : словарь и хрестоматия. Ростов н/Д., 1995. С. 103.
4 Там же. С. 26-27.
5 Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Т. 26. Л., 1984. С. 84-85 (В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте с указаниям в скобках тома и страниц. Авторский курсив специально не оговаривается).
6 Борисова В. В. Национально-религиозные основы публицистики Достоевского // Ф. М. Достоевский и национальная культура. Вып. 1. Челябинск : ЧелГУ, 1994. С. 294.
7 См., напр.: Савицкий П. Н. Континент Евразия. М., 1997. С. 84.
8 Там же.
9 Карсавин Л. П. Ответ на статью Н. А. Бердяева // Н. А. Бердяев: pro et contra. Кн. 1. СПб., 1994. С. 99, 337 (курсив автора.- В. М., М. С.).
10 Усманов С. М. Указ. соч. С. 181-182.
11 Борисова В. В. Национальное и религиозное в творчестве Ф. М. Достоевского (проблема этно-конфессионального синтеза). Уфа : БГПИ, 1997. С. 6-7.
12 Бердяев Н. А. Русская идея // Византизм и славянство. Великий спор. М., 2001. С. 545. 13Усманов С. М. Указ. соч. С. 54.
14Бердяев Н. А. Указ. соч. С. 550.
