CC BY
39
главный научный сотрудник ФКУ НИИ ФСИН России, доктор педагогических наук, профессор, государственный советник Российской Федерации 1 класса
ведущий научный сотрудник ФКУ НИИ ФСИН России, кандидат психологических наук, доцент
старший инспектор по особым поручениям
УВСПР ФСИН России, кандидат психологических наук
Д. Е. ДИКОПОЛЬЦЕВ начальник отдела ФКУ НИИ ФСИН России, D E DIKOPOLTSEV кандидат психологических наук
Проблема распространения религиозного экстремизма в местах лишения свободы
The issue of religious extremism spread in places of detention
С. С. ОГАНЕСЯН S. S. OGANESYAN
Б. Г. БОВИН B. G. BOVIN
П. Н. КАЗБЕРОВ P. N. KAZBEROV
Аннотация. Статья посвящена изучению распространения религиозного экстремизма в местах лишения свободы, в частности, исследованию представлений об исламе тех, кто встал на путь экстремизма и терроризма. Приведены результаты анкетного опроса лиц данной категории с целью выявления роли религиозной идеологии, повлиявшей на совершение преступлений экстремистской и террористической направленности, а также на распространение религиозного экстремизма в местах лишения свободы. Намечены направления дальнейшего исследования данной проблемы.
Ключевые слова: осужденные, религиозный экстремизм, терроризм, идеология, режим, нарушения, влияние, распространение.
Ведомости уголовно-исполнительной системы № 6/2019
Annotation. The article is devoted to studying of distribution of religious extremism in places of detention, in particular to a research of ideas of Islam of those who followed a way of extremism and terrorism. Results of questionnaire of persons of the given category for the purpose of identification of a role of the religious ideology which influenced commission of crimes of extremist and terrorist orientation and also spread of religious extremism in places of detention are given. The directions of a further research of this problem are planned.
Key words: convicts, religious extremism, terrorism, ideology, mode, violations, influence, distribution.
51
Проблемы профилактики и противодействия экстремизму и терроризму в последние два-три десятка лет приобрели особую актуальность не только в нашей стране, но и во всем мире. И это отнюдь не случайно. На фоне мощнейших интеграционных и миграционных процессов, обусловленных демографическими взрывами прошлого столетия и неуклонным ростом численности населения в веке двадцать первом, происходит притирка громадных масс населения, обладающих разным жизненным укладом, традициями, обычаями быта, с различными религиозными взглядами. Протекают сложнейшие и тяжелейшие для сознания громадных масс населения процессы взаимодействия и взаимопроникновения национальных культур и традиций, которые, как и всегда, сопровождаются активным сопротивлением всему новому и чуждому.
Не секрет, что вся история религиозного существования человечества - это непрерывная и ожесточенная борьба или за своих «родных» богов (как при язычестве), или за «правильное» понимание сущностной природы Бога (при единобожии) за истинное толкование предписанных единым Богом норм и правил поведения. Борьба за соблюдение «чистоты веры» и «правильности» обрядов поклонения Всевышнему среди религиозных конфессий продолжается и в наши дни. При этом и сегодня, как и в прежние века, истинно религиозные люди готовы отдавать свои жизни за идеалы, нормы и правила своей веры.
Достаточно напомнить призыв Моисея, приведенный в Торе, к своему народу в связи с тем, что народ нарушил заповедь Всесильного сотворением золотого
тельца и поклонением ему: «Так сказал Бог, Всесильный Израиля: пусть каждый из вас опояшется своим мечом, пройдите весь стан туда и обратно, от ворот и до ворот - и пусть каждый убьет брата своего, и друга своего, и близкого своего! <...> И сделали левиты, как повелел Моше, и пало в тот день из народа около трех тысяч человек»* (Шмот 32 Тиса, 26-28) [1]. И сказал Моше: «Сегодня посвятились вы для служения Богу, потому что каждый из вас показал свою готовность убить собственного сына и собственного брата по приказу Его, заслужили вы сегодня благословение!» (Шмот 32 Тиса, 29) [1].
И этот эпизод в Торе не единичен. В завещании своему народу Моисей требует, чтобы каждый из потомков Якова-Израиля забил до смерти камнями всех тех из «братьев и ближних своих», которые станут уговаривать их отказаться служить своему Богу и предложат поклониться иным богам. Моисей ясно говорит, что если в роли отступника окажется «брат твой, сын матери твоей, или сын твой, или дочь твоя, или жена твоя, или друг твой задушевный», то израильтянин обязан убить врага Бога и народа своего (Дварим 13 Ръэ, 7-12) [1].
Иисус уподоблял людей, которые не примут вероучения Отца небесного, сухим ветвям виноградной лозы, которые не приносят плода - и потому подлежат «отсечению и преданию огню» (Ин. 15:56) [2].
Согласно Иисусу, лишь те, кто следует вероучению, ниспосланному в Новом Завете, - друзья, ради которых можно и «жизнь положить», а те, кто отвергает
* Здесь и далее выделено авторами.
52
[email protected] www.or.fsin.su
его вероучение, - враги. (Ин. 15:13) [2]. А к врагам Отца небесного нет у Иисуса снисхождения, даже если они члены собственной семьи: «...и враги человеку -домашние его» (Мф. 11:32-36) [2].
Коран, придерживаясь определений понятий «враг», «друг», «ближний» и «брат», которые даны в Торе и Новом Завете, утверждает, что сам Всевышний наказал неверных тем, что закрыл им уши и сердца для увещеваний: «Но для неверных все равно, увещевал ты их иль нет, (в Аллаха) не уверуют они. Бог положил печать на их сердца и слух и взоры их покрыл завесой - суровой будет их расплата» (Сура 2:6-7) [3].
Согласно Корану, те, кто отвергает заветы Всевышнего, пребывают во зле, и им предначертан прямой путь в ад (Сура 2:81) [3].
Отнюдь не случайно также то, что все три таких священных писания, как Тора, Новый Завет и Коран, которые Коран рассматривает в качестве трех посланий человечеству от единого Бога, внушают, что сомнения и религиозные убеждения несовместимы друг с другом.
Напомним слова Иисуса Христа: «Ибо всякий, рожденный от Бога, побеждает мир; и сия есть победа, победившая мир, вера наша» (Ин. 5:4) [2]. Апостол Иаков учил: «Сомневающийся подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой: да не думает такой человек получить что-нибудь от Господа» (Иак. 1:6-7). Апостол Павел писал: «А без веры угодить Богу невозможно» (Евр. 11, 6) [2].
В Коране более чем ясно сказано: «Ведь истина исходит лишь от Бога. И потому не будь ты с теми, в ком сомнения живут» (Сура 3:60) [3]. Коран более чем ясно предупреждает сомневающихся и колеблющихся в вере, что их «не
Ведомости уголовно-исполнительной системы № 6/2019
простит Аллах, прямой стезею не направит» (Сура 4:137) [3].
Отсюда вполне понятно, почему воля религиозного экстремиста и террориста в силу специфики присущих ему психологических качеств направлена прежде всего на то, чтобы неукоснительно соблюдать все предписания своего вероисповедания, а также указания его проповедников. Тем более что духовные наставники сообщают, по их заверению, не свое мнение, а волю Всевышнего, переданную священными писаниями. А ослушаться Бога для человека религиозного - немыслимо, ибо самые страшные наказания, по его убеждению, идут именно от Всевышнего. Богобоязненность - это одна из основных характеристик религиозных людей, тем более что о необходимости бояться лишь Бога и именно его страшнейших кар солидарно говорят и Тора, и Новый Завет Иисуса Христа, и Коран (Тора, Дварим 10 Экев, 20, 21; Новый Завет, Матф.10:28; Коран, Сура 3:175 и другие) [1, 2, 3].
Истинно религиозные люди искренне верят в существование рая и ада, и ради получения Божьего благоволения они должны принести в жертву не собственную жизнь, а быть беспощадными к врагам Бога и так далее [1, 2, 3].
Не перечисляя все мировоззренческие и психологические характеристики религиозных радикалов, которые, к сожалению, оказались вне поля зрения психологической науки, подчеркнем следующее.
Религиозный радикализм существовал во все времена истории человечества. Религиозные фундаменталисты - это не люди с психическими отклонениями, а представители ментальных цивилизаций язычества и единобожия, которые обладают специфическим мировоспри-
53
ятием и особенностями поведения, которые были свойственны именно людям религиозных ментальных цивилизаций, то есть многобожия (язычества) и единобожия.
Взгляды, позиции и действия религиозных радикалов выражают хоть и крайние (экстремистские), но именно религиозные воззрения. Причем они воспринимаются экстремистскими исключительно с точки зрения современной ментальной цивилизации, которую мы условно называем цивилизацией людей, обладающих научным мировосприятием, и к которой человечество стало повсеместно переходить лишь начиная с эпох Возрождения, Просвещения и Реформации Церкви в Европе [4, 5, 6, 7, 8, 9].
Именно начиная с названных эпох во главу угла был поставлен антропоцентризм с его идеалами гуманизма. Не нормы и правила, данные в священных писаниях, которые базировались прежде всего на «страхе Господнем» как «сокровище души человека», и не положение «человека - раба Господа», а собственный разум людей становился основой для регулирования их бытия и дальнейшего развития как существ, созданных по образу и подобию Создателя людей на земле [4, 5, 6].
Кроме того, в своем подавляющем большинстве так называемые исламские фундаменталисты или представители тоталитарных сект в христианстве и язычестве, о которых постоянно говорят СМИ, - это не носители псевдорелигиозных идей и члены псевдорелигиозных организаций. Таковыми их пытаются представить не обремененные знаниями об истории религиозного существования человечества отдельные чиновники, общественные функционе-
ры, религиозные деятели, публицисты и журналисты.
Это личности, которые требуют возвратиться к истокам, по их мнению, «чистой, незамутненной и не оскверненной человеческими страстями» веры, о чем более чем ясно говорят все вышеназванные священные писания [2, 3, 4, 5, 6]. Однако они не учитывают, что основ -ная масса человечества в своем историческом развитии уже вышла к рубежам той ментальности, которая связана с потенциально заложенными в него мыслительными способностями и возможностями. В частности, она подошла к научному мировосприятию и жизнедеятельности, которые являются плодом их собственной интеллектуальной деятельности со всеми перехлестами и перегибами, которые свойственны периоду смены цивилизационной ментальности этносов и народов. Как это было, например, при смене язычества единобожием.
Такие явления, как наркомания, проституция, гомосексуализм, коррупция во властных структурах, сопровождающие переломные эпохи, религиозными экстремистами и террористами приписываются грядущей бездуховной и безбожной ментальности людей, против которых они обязаны бороться, не щадя собственных жизней, с целью построения богоугодного (как правило, теократического) государства.
Исследователи [9] отмечают, что террористические акты направлены на разрушение современной цивилизации, символами которой являются технологические достижения. Например, уничтожение пассажирских самолетов, символизирующих одно из высших достижений технологической революции, призванной воплотить величие и мощь современного мира. Разрушение в США
54
[email protected] www.or.fsin.su
Всемирного торгового центра и атака на Пентагон символизировали собой нападение на саму природу западного мира и его военную мощь. Смерть ни в чем не повинных людей, захват заложников, рассматриваемые в рамках либеральных ценностей как величайшая цивилиза-ционная трагедия, оцениваются террористами как месть современному сообществу за их пренебрежение истинной верой и усвоение ложных либеральных ценностей.
Различие между смертью заложников и смертью самих террористов заключается в том, что западный человек, привыкший к комфорту и получению удовольствия от жизни, ужасается и не понимает, как можно добровольно пойти на смерть и представляет террориста как иррациональное существо, лишь внешне подобное человеку. Для террориста жизнь не является высшей ценностью, а он сам есть воплощение смерти. Террорист-смертник с поясом шахида стал одним из наиболее мощных символов терроризма, стремящегося разрушить современную цивилизацию. Эффект устрашения связан с тем, что исполнителям терактов не страшна смерть, следовательно, по мнению людей, террор невозможно остановить [9].
Одной из основных задач, стоящих перед государственными и общественными организациями всех светских государств, является разработка системы профилактики и противодействия религиозному экстремизму и терроризму. И поскольку значительное число религиозных экстремистов и террористов после осуждения находятся в местах лишения свободы, то перед сотрудниками исправительных учреждений в первую очередь стоит проблема противодействия распространению религиозного экс-
Ведомости уголовно-исполнительной системы № 6/2019
тремизма среди осужденных за общеуголовные преступления, не связанные с экстремизмом и терроризмом.
Ниже приводятся результаты социально-психологического исследования, целью которого было выяснение уровня осведомленности осужденных об исламе, для выяснения масштабов влияния идеологии религиозного радикализма на других лиц, осужденных за общеуголовные преступления, и факторов, способствующих распространению религиозного экстремизма.
Выборка исследования представляла собой 223 осужденных в 12 исправительных учреждениях, расположенных в Северо-Западном, Приволжском, Уральском, Сибирском, Дальневосточном, Северо-Кавказском округах. Сбор эмпирического материала был организован межрегиональными отделами психологической работы в названных федеральных округах России. Респонденты представляли собой следующие категории (группы) осужденных:
1. Лица, осужденные за экстремистскую и террористическую деятельность (92 человека).
2. Лица, осужденные по различным статьям Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ), исключая статьи за экстремизм и терроризм (105 человек).
3. Осужденные, попавшие под влияние религиозных экстремистов и в связи с этим поставленные на профилактический учет в исправительном учреждении (26 человек).
Вопросы в анкете были направлены на выяснение уровня знаний осужденными основ традиционного ислама и его направлений, а также приверженности к другим религиозным учениям. Кроме того, была предпринята попытка ориентировочно определить предрас-
55
положенность осужденных к актив -ному распространению религиозного экстремизма. Для этого на втором этапе дополнительно применялись психодиагностические процедуры. В анкете использовалась шкала лжи, позволяющая определить правдивость ответов респондентов.
Об общей характеристике принадлежности осужденных к основным религиозным учениям можно сказать следующее.
Среди 223 опрошенных в трех указанных группах 57 % осужденных отметили, что относят себя к вероисповеданию, связанному с исламом; 24 % -к христианскому вероучению. Среди опрашиваемых не наблюдалось приверженцев иудаизма, кришнаизма и буддизма; 7 % осужденных отнесли себя к атеистам; около 12 % респондентов отметили свою принадлежность к другим религиозным направлениям без указания конкретного вероисповедания (результаты опроса округлялись до целых чисел). До осуждения верующими были 77 % респондентов; соответственно, 23 % не относили себя к каким-либо религиозным учениям.
На вопрос, что привлекало опрошенных к религиозному учению ислама, 127 респондентов отметили законы шариата (46 %), справедливость (68 %), братство (42 %), верность Богу (59 %), ничего не привлекало (21 %), из них ответ «не знаю» дали 25 % (допускались множественные ответы на предложенные варианты).
Можно предположить, что примерно 25 % осужденных среди приверженцев ислама являются, по классификации Роберта Мертона, «ритуалистами», то есть для них ценность представляет лишь ритуальность ислама, но не его смысловые категории. Подтверждением этой
гипотезы служат следующие результаты опроса: на вопрос, какие священные писания они знают, около 30 % ответили, что не знают священных писаний; 20 % - что не читают Коран; около 50 % не желали бы получить богословское образование, и им в местах лишения свободы не нужна религиозная литература.
Прежде чем представить сравнительный анализ социальных представлений об исламе в трех группах осужденных, кратко напомним, что первая группа респондентов - это лица, осужденные по многочисленным общеуголовным статьям УК РФ, исключая экстремизм и терроризм; вторая -лица, осужденные за экстремизм и терроризм; третья - лица, поставленные на профилактический учет за религиозный экстремизм в местах лишения свободы, хотя осуждены были, так же, как лица первой группы, за многочисленные преступления, не связанные с террором и экстремизмом.
Анализ результатов анкетного опроса проводился по трем параметрам: уровень знания религиозных учений (в основном ислама) в трех обозначенных группах; определение наиболее активных приверженцев религиозного экстремизма, способных оказывать активное идеологическое влияние на других осужденных, еще не «зараженных» экстремистским мировоззрением; сравнение правдивости ответов среди респондентов в трех группах.
Относительное число осужденных в группах: 47 % - в первой, 41 % - во второй, 12 % - в третьей. Вся выборка представлена 223 осужденными.
Сравнение поведения осужденных этих групп, критерием которого являются количество взысканий, представлено в таблице 1.
56
[email protected] www.or.fsin.su
Таблица 1
Количество взысканий в группах
Группа осужденных Численность, чел. Количество взысканий
Незначительное (до 5) Средний диапазон (до 30) Злостные нарушители
Первая (общеуголовные преступления) 105 78 % 16 % 6 %
Вторая (экстремизм, терроризм) 92 23 % 48 % 29 %
Третья (профилактический учет) 26 27 % 54 % 19 %
Анализ таблицы 1 показывает, что первая группа не «зараженных» религиозным экстремизмом является, по сравнению с двумя другими, наиболее благополучной, в ней отмечается незначительное количество взысканий (от 0 до 5), 16 % взысканий - в диапазоне средних значений и только 6 % осужденных, признанных злостными нарушителями режимных требований исправительных учреждений.
Характеристика дисциплинарной практики в двух других группах меняется на противоположную картину. Резко снижается относительное количество взысканий малого диапазона (с 78 до 23 - 27 %) и также резко возрастает относительное количество взысканий среднего диапазона (с 16 до 48 - 54 %). Одновременно растет относительное количество осужденных, признанных злостными нарушителями (с 6 до 19 - 29 %).
Если расположить группы по степени «зараженности» религиозным экстремизмом: от отсутствия экстремизма (общеуголовные преступления - первая группа) до явных идеологических при-
Ведомости уголовно-исполнительной системы № 6/2019
верженцев религиозного экстремизма, осужденных за террористические преступления (вторая группа), поставленные на профилактический учет (третья группа) составляют по используемому критерию промежуточную группу, то статистическая связь между уровнем идеологической приверженности религиозному экстремизму и нарушениями режима отбывания наказаний оказывается на самым высоком уровне достоверности (хи-квадрат равен 87,25 при р < 0,001).
Подобная динамика дисциплинарной практики показывает, что религиозный экстремизм является серьезным фактором, негативно влияющим на оперативную обстановку в исправительном учреждении, межличностные отношения в среде осужденных, а также на отношения между осужденными и администрацией.
Рассмотрим, как меняются представления о религиозной вере осужденных в различных группах. Соотношение верующих/неверующих до осуждения следующее: в первой - 61/39 %, во второй -
57
88/12 %, в третьей - 94/6 %. Сближение анализируемого соотношения верующих/неверующих у осужденных за религиозный экстремизм - терроризм и у осужденных, состоящих на профилактическом учете, может свидетельствовать о том, что у последних до осуждения уже проявилась предрасположенность к религиозному экстремизму, хотя совершенное преступление не было связано с ним.
Совершение молитв до осуждения имеет примерно такое же соотношение: 52/46 % (да/нет) в первой группе, 90/10 % - во второй, 92/8 % - в третьей. Это подтверждает идеологическую близость осужденных за экстремизм, терроризм и осужденных, поставленных на профилактический учет за экстремистские высказывания и действия в период отбывания наказаний. Подобное сходство второй и третьей групп наблюдается и в других ответах на значимые для приверженцев ислама вопросы: количество молений в день, название священных писаний, знание имен пророков ислама, отношение ислама к другим религиям, знание различных течений в исламе и другое.
Если же оценить ответы осужденных за общеуголовные преступления (первая группа), то отмечается явное преобладание неправильных ответов на важные для ислама вопросы. Исповедуют ислам 16 % осужденных первой группы по сравнению с 64 и 77 % осужденных второй и третьей групп. Не знают молитв 47 % в первой группе по сравнению с 10 и 8 % в других группах. Примерно такое же различие отмечается в вопросах, связанных с владением арабским языком, на котором совершается молитва (14 - 78 -62 %); не знают названий священных писаний (47 - 11 - 8 %) и пророков единого
Бога (58 - 8 - 4 %); правильное название местонахождения Мекки (23 - 73 - 65 %); ислам, как вероисповедание родителей (22 - 80 - 77 %); христианство, как вероисповедание родителей (61 - 12 - 19 %) и в других важных для ислама вопросах.
Анализ результатов опроса показал, что идеологическое влияние лиц, осужденных за экстремизм, терроризм на осужденных за общеуголовные преступления, не связанные с экстремизмом, постепенно активизирует определенную часть этих лиц, переводя их из нейтральных и мало интересующихся религиозными учениями в категорию лиц, начинающих активно противостоять администрации с позиций религиозного экстремизма.
На основе опроса можно примерно подсчитать, какая часть из первой группы осужденных идеологически переориентировалась и встала на позиции религиозного экстремизма. По ориентировочным подсчетам, это около 20 % из осужденных первой группы. Если нашу выборку (223 человека) разделить на две группы: осужденных за экстремизм - терроризм (92 человека), осужденных за общеуголовные преступления, включая и тех, кто стоит на профилактическом учете (105 человек + 26 человек = 131 человек), то 26 осужденных, стоящих на профилактическом учете, составят 19,8 %.
Вместо исправительного и воспитательного процесса в среде осужденных, совершивших общеуголовные преступления, не связанные с религиозным экстремизмом, происходит их постепенное «заражение» идеологией экстремизма и терроризма, которая приходит на смену их прежней криминальной психологии. Следует отметить, что в группу риска попадают осужденные с определенной
58
[email protected] www.or.fsin.su
предрасположенностью к религиозному экстремизму.
Важным фактором является вероисповедание родителей и семейные традиции веры, что было отмечено в результатах анкетного опроса. Факторами предрасположенности могут быть интеллектуальные, личностные, аффективные особенности, посттравматические стрессовые расстройства, связанные с формированием тюремного синдрома, и другие психические отклонения.
Анализ этих факторов предполагается провести на следующем этапе исследования, поскольку полученные результаты психодиагностического обследования осужденных этой выборки нуждаются в компьютерной обработке с использованием современных методов математической статистики, требующих значительно большего времени, чем анализ результатов анкетного опроса.
К сожалению, по результатам анкетирования не удалось идентифицировать лиц, склонных к процессу приобщения к религиозному экстремизму осужденных, совершивших общеуголовные преступления, не связанные с экстремизмом и терроризмом.
Кроме того, поскольку использованная анкета предназначалась для исследовательских целей, то ее необходимо упростить, сделать более компактной и использовать при опросе всех поступающих в исправительные учреждения осужденных, независимо от характера совершенного преступления.
Предполагается, что в дальнейшем изучение личностных качеств осужденных за экстремизм - терроризм и лиц,
склонных к «заражению» идеологией религиозного экстремизма, поможет разработке методов психокоррекционного воздействия на осужденных этой категории и будет препятствовать распространению религиозного экстремизма в исправительных учреждениях уголовно-исполнительной системы. ф
1. Тора : (Пятикнижие Моисеево) / ред. рус. пер. П. Гиль ; под общ. ред. Г. Брановера. М. : Арт-Бизнес-Центр : Шамир, 1993. 1135 с.
2. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М. : Международный издательский центр православной литературы, 1995. 1375 с.
3. Коран / перевод смыслов и комментарии Иман Пороховой Валерии. Изд. 10-е, доп. М. : Рипол Классик, 2008. 800 с.
4. Оганесян С. С. К вопросу о месте и роли религий в жизнедеятельности современных людей // Ценности и смыслы. 2017. № 2. С. 20-32.
5. Оганесян С. С. Религиозный экстремизм: истоки // Представительная власть - XXI век. 2015 № 3. С. 32-39.
6. Оганесян С. С. Священные писания о неизбежности перехода от религиозного права к светскому // Представительная власть - XXI век. 2018. № 1-2. С. 30-34.
7. Фюстель Де Куланж. Древний город. Религии, законы, институты Греции и Рима / пер. с англ. Л. А. Игоревского. М. : ЗАО Издательство Центрполиграф, 2010. 414 с.
8. Dunn R. S. The Age of Religious Wars, 1559-1689. New York : W. W. Norton & Co., 1970.
9. Сундиев И. Ю., Смирнов А. А., Кунде-тов А. И., Федоров В. П. Теория и практика информационного противодействия экстремистской и террористической деятельности : монография, М., 2014. 247 с.
Ведомости уголовно-исполнительной системы № 6/2019
59
