CC BY
46
С. С. ОГАНЕСЯН S. S. OGANESYAN
главный научный сотрудник ФКУ НИИ ФСИН России, доктор педагогических наук, профессор, государственный советник Российской Федерации 1 класса
Актуальные вопросы противодействия распространению религиозного экстремизма в учреждениях уголовно-исполнительной системы
Topical issues of counteraction to distribution of religious extremism in penal correction systems institutions
Аннотация. В статье показывается, что решение религиозных проблем, возникших в последние десятилетия перед учреждениями УИС России, необходимо возложить как на священнослужителей официально зарегистрированных конфессий, так и на специально подготовленные из числа сотрудников УИС кадры, которые должны обладать не только достаточными для этого богословскими, философскими и правовыми знаниями, но и психолого-педагогическими умениями и навыками.
Ключевые слова: пенитенциарная система, религии, экстремизм, терроризм, ресоциализа-ция осужденных, священнослужители.
Annotation. In the article the author shows that the solution of the religious problems arisen in the last decades the penal correction systems institutions of Russia needs to be assigned both to priests of officially registered faiths, and to the specially prepared personnel of the FPS which are to possess not only theological, philosophical and legal knowledge, but also psychology and pedagogical skills sufficient for this purpose.
Key words: penal system, religions, extremism, terrorism, resocialization of convicts, priests.
Вопрос обеспечения противодействия распространению религиозного экстремизма в учреждениях уголовно-исполнительной системы является крайне актуальным. Не имея опыта решения религиозных проблем, возникших лишь в последние десятилетия, сотрудники уголовно-исполнительной системы Российской Федерации (УИС) всех уровней и должностей, столкнувшись с ними, оказались в весь-
ма затруднительном положении. Одни из них стали уповать на священнослужителей, другие - на специально подготовленные кадры из числа сотрудников УИС, прежде всего воспитателей и психологов, третьи призывают привлекать религиоведов, которые предварительно должны пройти специальную психолого-педагогическую и правовую подготовку для работы с осужденными за экстремизм и терроризм.
Ведомости уголовно-исполнительной системы № 8/2018
27
В данной статье автор попытается с опорой на мировую практику и личный опыт высказать свои соображения по этому сложному вопросу.
Начнем с того, что попробуем ответить на два вопроса, которые предопределяют решение многих проблем, связанных с религиозной жизнью современной пенитенциарной системы: 1) Какие цели преследует УИС при решении возникших религиозных проблем? 2) Какие задачи религиозного характера должна решать современная пенитенциарная система России? Ясно, что от ответов на них зависит как определение наиболее оптимального содержания, форм, методов, способов и средств решения религиозных проблем, так и кадровая политика УИС в религиозной сфере.
Итак, какие цели преследует УИС при решении религиозных проблем? Они общеизвестны. Первая связана с обеспечением конституционного права всех граждан России, включая тех, кто находится в местах заключения, на свободу мысли и вероисповедания [1]. Вторая цель продиктована основными положениями Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (УИК РФ), где в ст. 1 сказано, что «уголовно-исполнительное законодательство Российской Федерации имеет своими целями исправление осужденных и предупреждение совершения новых преступлений как осужденными, так и иными лицами», а ст. 9 УИК РФ говорит, что «исправление осужденных -это формирование у них уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирование правопослушного поведения» [2].
Отсюда вытекает, что перед уголовно-исполнительной системой России поставлена цель организовать в местах
лишения свободы не только соответствующую систему по профилактике и противодействию религиозному экстремизму, но и по «переформатированию» сознания лиц, осужденных за религиозный экстремизм и терроризм, с целью формирования у них уважительного отношения к нормам, правилам и традициям этносов и народов.
Известно, что с проблемами религиозного характера УИС России столкнулась лишь за последние два-три десятка лет. Во-первых, потому, что они не стояли столь серьезно ни в годы советской власти с ее идеологией воинствующего атеизма, ни в царской России, которая, декларируя себя православным самодержавием, тем не менее предоставляла иным конфессиям свободу вероисповедания. Во-вторых, потому, что лет двадцать-тридцать тому назад ни религиозный экстремизм, ни религиозный терроризм не квалифицировались в качестве уголовно наказуемых деяний.
Общеизвестно, что религиозный экстремизм и терроризм существовали с тех самых пор, как возникло человечество, которое отличалось от всех иных так называемых живых существ земли именно имманентно присущим ему религиозным восприятием мира с соответствующими канонами жизнедеятельности, и поэтому ни специфика религиозного мировосприятия, ни отстаивание своих верований в качестве единственно верных не воспринимались людьми в качестве явлений экстремистских.
Напротив, экстремизм и терроризм по отношению к чуждым религиозным воззрениям и к образу жизнедеятельности иных родов и племен (этносов и народов) в каждом конкретном социуме воспринимались в качестве явлений доблестных и достойных уважения. Более того, поскольку до начала ХХ века
28
vedomosti.fsin@list.ru www.or.fsin.su
религиозный экстремизм и терроризм, как правило, не выходили за пределы каждой отдельной страны или небольшого региона, то они не представляли угрозу для всего мирового содружества наций [3, 4].
К примеру, во времена язычества религиозный экстремизм и терроризм обычно проявлялись в межплеменных отношениях, а в эпоху единобожия протекали внутри государств и реже между государствами в виде войн за чистоту и идеалы истинной веры [4, 5].
Современный же мир, где численность людей перевалила далеко за семь миллиардов и продолжает неуклонно расти при ограниченных ресурсах жизнеобеспечения, закономерно породил мощнейшие интеграционные и миграционные процессы в масштабах всей планеты со всеми вытекающими для межэтнических и межгосударственных контактов последствиями. Сегодня вынужденно притираются между собой самые различные народы и этносы, каждый из которых имеет свои исторически сложившиеся традиции и обычаи, свой специфический жизненный уклад, свое мировосприятие, свои религиозные убеждения и, естественно, свои интересы, в том числе и государственные.
В этих условиях закономерно возникает ментальное напряжение, нередко перетекающее в экстремизм и терроризм, в том числе и международного масштаба. Причем столкновения между различными социумами охватывают не только бытовую сферу, но и мировоззренческую, и идеологическую. Ибо хорошо известно, что специфика религиозного мировосприятия, связанного, например, с единобожием, претендует, с одной стороны, на свою мировоззренческую и идейно-идеологическую ценность для всех людей мира, с другой - на необходимость
соблюдения всеми людьми мира, вне зависимости от их этнического происхождения и гражданства, норм и правил, изложенных именно в священных писаниях [3, 4, 5].
Отсюда следуют самые различные толкования священных писаний с учетом государственных, клановых и прочих интересов и, соответственно, непримиримое противостояние между постоянно возникающими течениями и направлениями в самих религиях [3, 4], например во взаимоотношениях тех, кто считает себя монотеистами (иудеи, христиане, мусульмане), и язычников, а тех и других с теми, кто считает себя атеистами.
Терпимость к образу мыслей, к убеждениям, позициям и к жизнедеятельности иных людей могла возникнуть и возникла лишь на определенном историческом этапе развития человечества, в частности в эпоху так называемого научного мировосприятия, в которую уже вступила основная масса человечества [3, 4].
Именно поэтому пенитенциарная система современной России вынуждена заниматься наряду с решением вопросов, связанных с обеспечением осужденным, подозреваемым и обвиняемым, находящимся в местах лишения свободы, их конституционного права на свободу совести и вероисповедания, с другой стороны - разрабатывать систему мер, направленных на ресоциализацию тех, кто был осужден за экстремистскую и террористическую деятельность.
Понятно, что ресоциализация лиц, осужденных за экстремизм и терроризм, и обеспечение свободы совести и вероисповедания в местах лишения свободы - это две совершенно разные задачи, каждая из которых имеет свою специфику и требует особенных подходов к своему решению.
Ведомости уголовно-исполнительной системы № 8/2018
29
Нужно ли доказывать, что возлагать решение этих двух принципиально новых, да к тому же совершенно разных по своей специфике задач на начальников отрядов, психологов, воспитателей, а тем более на сотрудников оперативных служб УИС нецелесообразно и непродуктивно?! Причем не только потому, что сотрудники названных служб имеют свои сложившиеся четко очерченные сферы и аспекты деятельности, но и потому, что каждая из названных религиозных задач сложна, многогранна и требует специальных знаний, умений и навыков как в области религий и отправления религиозных культов, так и в сфере методики (технологий) профилактики и противодействия современному религиозному экстремизму и терроризму.
Надо ли доказывать, что реализовать конституционное право на свободу вероисповедания надлежащим образом способны лишь священнослужители, обладающие не только специальными знаниями и навыками работы с верующими людьми, но и наделенные для этого специальными полномочиями для отправления религиозных культов? Поэтому в ответе на вопрос, кто должен заниматься в местах лишения свободы реализацией права осужденных на свободу вероисповедания, как правило, сомнений не возникает. Напротив, сегодня руководство ФСИН России делает все возможное для решения данной задачи именно с помощью священнослужителей официально зарегистрированных в стране конфессий [8].
Что касается ресоциализации лиц, осужденных за религиозный экстремизм и терроризм, то здесь существуют самые различные позиции и мнения. Одни считают, что религиозные экстремисты и террористы не настолько религиозны, чтобы учитывать специфику их
мировосприятия и их попытки жить в соответствии с религиозными канонами; другие - что и для решения проблем ресоциализации экстремистов и террористов следует привлекать сугубо священнослужителей официально зарегистрированных в стране конфессий.
Те, кто придерживаются первой точки зрения, как правило, сами не только религиозно, но и педагогически, и психологически, мягко выражаясь, не подготовлены к решению упомянутых задач, но проявляют активное желание заняться новой для УИС проблемой. Они полагают, что с помощью обычных задушевных бесед можно изменить мировосприятие религиозных экстремистов и террористов; наивно уповают на обычные переговорные процессы с психологическим уклоном, которые проводятся с осужденными за всякие бытовые и прочие правонарушения [8]; к сожалению, не хотят вникать в суть глобальных процессов, связанных со сменой цивилизационной ментальности людей и проистекающими отсюда проблемами борьбы и столкновения цивилизаций, в частности с такой же сменой циви-лизационной ментальности, которая протекала во время перехода от язычества к единобожию; не учитывают, что современные борцы за истинную веру и справедливость - это не одиночки, а лица, которые входят в хорошо структурированные и законспирированные организации со своими лидерами-руководителями и идейными (духовными) наставниками, с солидным финансовым обеспечением и широкими международными связями. Имея четкие цели построения теократического государства, лица, вставшие на путь экстремизма и терроризма, обладают продуманной системой вербовки неофитов и обучены навыкам ведения идеологической борьбы с государственной властью с исполь-
30
vedomosti.fsin@list.ru www.or.fsin.su
зованием самых современных средств и технологий. И наконец, они не учитывают, что религиозные экстремисты и террористы имеют свой специфический, именно религиозный ценностный мир, который нельзя разрушить пустыми призывами к миру и добру, ибо у них свои сложившиеся понятия о добре и зле, как и свои представления о носителях этих нравственных категорий.
Вторые, как правило, будучи атеистами или людьми верующими, но не людьми религиозными, недостаточно осведомлены о непримиримости самых разнообразных течений и направлений в самих религиях.
Действительно, трудно представить себе православного батюшку, который будет настолько привержен миротворческим идеям, что станет проповедовать любовь к католику или протестанту, а тем более к свидетелям Иеговы, адвентистам или же к своим же доморощенным староверам, молоканам, хлыстунам и прыгунам, как невозможно представить себе шиитов, лояльно относящихся к суннитским воззрениям и обрядам поклонения Всевышнему, а суннитов -терпимо относящихся к алавитам и ба-хаям.
Те, кто уповают на священнослужителей официально зарегистрированных в стране конфессий, к сожалению, не учитывают, что многие из них не готовы к противодействию религиозному экстремизму и терроризму ни идеологически, ни юридически, ни педагогически, ни психологически, ни методически (технологически) и что для того, чтобы священнослужители могли эффективно решать возложенные на них задачи по ресоциализации религиозных экстремистов и террористов, им необходима не только специальная психолого-педагогическая, но и правовая подготовка и переподготовка. Весьма знаменательно,
что на круглом столе «Как улучшить жизнь российских осужденных», который был проведен 30.11.2017 пресс-центром «Парламентской газеты», уважаемый муфтий Альбир Крганов заявил, что следует говорить не о религиозном, а о псевдорелигиозном экстремизме. Также он отметил, что не все религиозные деятели подготовлены к работе с экстремистами, которая имеет существенную специфику по сравнению с работой с обычными верующими. Необходимо готовить специальные кадры, у которых будет соответствующее религиозное и психологическое образование. Это должны быть медиаторы, морально готовые вести такие разговоры [9].
Для решения задач «переформатирования» сознания лиц, осужденных за религиозный экстремизм и терроризм (то есть их ресоциализации), как показывает международная практика и наш личный опыт, необходимо готовить специальный контингент сотрудников УИС. Они должны иметь достаточный уровень правовой и философско-религиозной (религиоведческой) подготовки, а также обладать такими психолого-педагогическими умениями и навыками, которые могут убедить лиц, осужденных за религиозный экстремизм и терроризм, в том, что они выбрали ложный путь преобразования мира, причем делать это они должны с опорой на священные писания, которые для религиозных людей обладают наивысшим авторитетом.
Именно специально подготовленные сотрудники УИС смогут, например, компетентно и доходчиво продемонстрировать лицам, осужденным за религиозный экстремизм и терроризм, что светская законодательная система современных государств, которую они пытаются уничтожить, предусмотрена Всевышним и четко изложена в самих
Ведомости уголовно-исполнительной системы № 8/2018
31
писаниях. Они сумеют показать, что священные писания более чем ясно повествуют об особом пути развития человечества, который связан с переходом от язычества к единобожию, а от единобожия к научному познанию мира и собственному нормотворчеству, которое реализуется в существующих конституциях и законодательных системах современных государств.
На конкретных примерах из Торы, Библии, Корана, а также неоязыческих текстов они сумеют разъяснить экстремистам и террористам закономерность и неотвратимость перехода народов мира от одной ментальной стадии (цивилизации) своего развития к другой, от религиозного (канонического) права к светскому праву и, соответственно, продемонстрировать им их религиозное невежество, которое противоречит сведениям, изложенным в священных писаниях.
Кроме того, именно специально подготовленные сотрудники УИС сумеют сосредоточить внимание своих подопечных на общности фундаментальных мировоззренческих, идеологических и сюжетно-событийных основ, например религий единобожия, которые более чем ясно изложены в священных писаниях.
Кстати, о духовном и событийно-сюжетном единстве Торы, Нового Завета и Корана, о котором повествует Коран, иудейские и христианские священнослужители вряд смогут проповедовать с такой убежденностью, как религиоведы из УИС, поскольку каждый из священнослужителей обязан показывать исключительную праведность и истинность именно своего вероучения или толкования Священного Писания.
Именно религиоведы - сотрудники УИС, с нашей точки зрения, смогут показать, что существующие расхождения в религиях, как правило, касаются обря-
дов поклонения и почитания Бога, которые складывались на протяжении тысячелетий, являясь плодом творчества самих людей, а не предписанием, ниспосланным Богом в священных писаниях. В отличие от священнослужителей тех или иных конфессий они способны показать фундаментальную общность языческих воззрений, как и религий единобожия, а также исторически закономерную смену цивилизационной ментальности людей, этносов и народов и, соответственно, безусловную необходимость соблюдения всеми находящимися на территории нашей страны лицами законодательства Российской Федерации, а не, например, шариата.
При этом с учетом ментальной специфики лиц, осужденных за религиозный экстремизм и терроризм, сотрудники УИС должны ставить перед собой задачу не превратить их в атеистов, а сформировать терпимую к иным, в том числе и к атеистическим воззрениям, личность. Они должны поставить перед собой задачу сформировать из религиозного экстремиста и террориста личность принципиально новой цивилизационной ментальности, которой характерна терпимость к иным взглядам и позициям научного мировосприятия; внушить осужденному мысль о том, что, согласно писаниям, наказание каждому за его грехи будет в конечном счете осуществляться самим Богом в Судный день. Именно об этом солидарно говорят Новый Завет и Коран: «И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более того, кто может и душу, и тело погубить в геенне» (Новый Завет, Евангелие от Матфея, гл. 10, стих 28) [6]; «И только Сатана склоняет вас страшиться близких. Вы их не бойтесь, а страшитесь лишь меня, коль предались и веруете вы» (Коран, сура 3, стих 175) [7] .
32
vedomosti.fsin@list.ru www.or.fsin.su
Именно специально подготовленные сотрудники УИС сумеют убедительно довести сведения священных писаний единобожия о том, что человек наделен Богом умственными способностями (разумом), которые принципиально отличают его от всех иных живых существ земли.
С помощью заранее подготовленных ссылок на священные писания можно будет подвести религиозных экстремистов и террористов к выводу, что поскольку в священных писаниях нет случайных сведений, то указания об особой ментальной природе человека (человечества) изначально предопределяют и особый путь его существования и развития на земле, в частности способность с определенного этапа своего исторического развития самостоятельно решать проблемы своего бытия, включая проблемы взаимоотношения с окружающим миром с помощью законодательных систем, разработанных возможностями его разума (интеллекта). Иначе зачем было Всевышнему наделять человека разумом и передавать ему законодательную инициативу и сам законотворческий процесс!
Что касается роли и функций начальников отрядов, психологов и воспитателей учреждений УИС в противодействии религиозному экстремизму и терроризму в местах лишения свободы, то они, с нашей точки зрения, должны прежде всего способствовать выявлению лиц, потенциально склонных к экстремизму и терроризму, помогая сотрудникам оперативной службы. Для этого у них необходимо сформировать с помощью инструктажа и специальной методической литературы навыки распознавания лиц, занимающихся вербовочной деятельностью, а также заключенных, склонных поддаться вербовке экстремистами и террористами, для их
последующей изоляции и ресоциализа-ции. Это тем более важно, так как условия содержания и сама среда в местах лишения свободы весьма благоприятны для вербовочной деятельности религиозных экстремистов и террористов, прежде всего из-за контингента, содержащегося в местах лишения свободы, в числе которого немало людей, считающих себя незаслуженно осужденными и обиженными, униженными и оскорбленными обществом, властью и социальным устройством страны.
Решение такой важной задачи, как предотвращение проникновения в места лишения свободы религиозной литературы экстремистского содержания, предполагает комплексный подход с участием сотрудников режимных, оперативных и воспитательных служб. Начальники отрядов, воспитатели и психологи учреждений должны постоянно контактировать с помощниками начальников территориальных органов ФСИН России по работе с верующими для того, чтобы постоянно иметь под рукой федеральный список экстремистских материалов, который систематически обновляется на соответствующем сайте Минюста России. Как известно, п. 7 Положения о Министерстве юстиции Российской Федерации, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 13.10.2004 № 1313, именно на Минюст России возложены функции по ведению, опубликованию и размещению в сети Интернет федерального списка экстремистских материалов. При выявлении же экстремистских материалов в местах лишения свободы принимаются меры по их изъятию и привлечению лиц, у которых они обнаружены, к ответственности по ст. 13 Федерального закона от 25.07.2002 № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» [10].
Ведомости уголовно-исполнительной системы № 8/2018
33
Ясно, что для каждого из названных нами аспектов деятельности сотрудников УИС и священнослужителей, посвятивших себя тюремному служению, необходимо разработать специальные программы и учебно-методическую литературу по профилактике и противодействию религиозному экстремизму, а также по ресоциализации лиц, осужденных за религиозный экстремизм и терроризм. Однако в рамках данной статьи мы не будем останавливаться на них, так же как не будем касаться вопросов, связанных с реализацией права на свободу вероисповедания лиц, находящихся в местах лишения свободы, тем более что они относятся исключительно к компетенции религиозных организаций, официально зарегистрированных в Российской Федерации [11]. ф
1. Конституция Российской Федерации // СЗ РФ. 04.08.2014. № 31, ст. 4398.
2. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации // СЗ РФ. 13.01.1997. № 2, ст. 198.
3. Оганесян С. С. «Человек верующий» и «человек религиозный» - разные понятия современной ментальной эпохи // Научные исследования и разработки. Современная коммуникативистика. 2017. № 4. С. 28-32.
4. Оганесян С. С. Религиозный экстремизм: истоки // Представительная власть -XXI век. 2015. № 3 (138). С. 32-39.
5. Фюстель Де Куланж. Древний город. Религии, законы, институты Греции и Рима / пер. с англ. Л. А. Игоревского. М. : ЗАО «Издательство Центрполиграф». 2010. 414 с.
6. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М. : Международный издательский центр православной литературы, 1995. 1375 с.
7. Коран / перевод смыслов и комментарии Иман Пороховой Валерии. Изд. 10-е, доп. М. : Рипол Классик, 2008. 800 с.
8. Гарник С. В., Рехтина Н. В. О подготовке сотрудников уголовно-исполнительной системы к пресечению и профилактике распространения религиозного экстремизма среди осужденных // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2017. № 5. С. 2-5.
9. Как улучшить жизнь российских заключенных : анонс круглого стола в пресс-центре «Парламентской газеты» 30.11.2017 // Парламентская газета : [сайт]. URL: https://www. pnp.ru/press-center/announces/kak-uluchshit-zhizn-rossiyskikh-zaklyuchyonnykh.html (дата обращения: 20.02.2018) ; Александр Башкин принял участие в работе «круглого стола» по теме «Как улучшить жизнь российских заключенных?» в пресс-центре «Парламентской газеты» [Видеозапись] // Совет Федерации Федерального собрания Рос. Федерации : [сайт]. URL: http://www.council.gov.ru/events /multimedia/video/72559/ (дата обращения: 20.02.2018).
10. О противодействии экстремистской деятельности : федер. закон от 25.07.2002 № 114-ФЗ. Доступ из СПС КонсультантПлюс.
11. Юносов Э. А., Абдуразаков А. А., Жезлов Н. В. Институт пенитенциарных священнослужителей в обеспечении прав и свобод осужденных : монография. Новосибирск : Изд. АНС «СибАК», 2017. 88 с.
34
vedomosti.fsin@list.ru www.or.fsin.su
