CC BY
2713. Чугунова Т.Г. Sacra Scriptura: проблема понимания термина и место Священного Писания в экклесиологии Дж. Виклифа // Вестник НГУ им. Н.И. Лобачевского. - 2012. - № 1. - С. 264.
14. Wicliffe J. De officio regis // The Wyclif Society / Ed. F. D. Matthew. - L., 1887. - Р. 12.
References and Sources
I.. Shchelokova N.V. K voprosu ob idejnyh istokah evropejskoj Reformacii // Politicheskaya zhizn' Zapadnoj Evropy: antichnost' srednie veka, novoe i novejshee vremya. Mezhvuzovskij sbornik nauchnyh trudov/ Otv. red. A.R. Panov. - Arzamas. 2017. - S. 2327.
2.Uajt E. Velikaya bor'ba / Per. s angl. - Zaokskij: Istochnik zhizni, 2011. - S. 72.
3. Tyndale T. Wycliffe, Queen Anne of Bohemia and Tyndales of Hochwold, Norfolk // Tyndale Society Journal. - 1998. - № 10. -R. 36.
4. Antiseri D., Reale Dzh. Zapadnaya filosofiya ot istokov do nashih dnej. Antichnost' i Srednevekov'e (1-2) / Per. i red. S.A. Mal'cevoj. - SPb.: «Pnevma», 2003. - S. 196.
5. Wyclif J. Trialogus cum supplement trialogi / Ed. by G.V. Lechler. - Oxonii: Typographeo Clarendonia, 1869. I.
6. Gorodcev P.D. Predshestvennik Reformacii Dzhon Viklif. Ego zhizn' i reformatorskaya deyatel'nost'. - Petrograd: Sinod. tip., 1917.
7. Saprykin YU.M. Social'no-politicheskie vzglyady anglijskogo krest'yanstva v XIV-XVII vv. - M., 1972.
8. SHCHelokova N.V. Nravstvennye imperativy hristianskoj ehtiki Dzhona Viklifa // Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i yuridicheskie nauki, kul'turologiya i iskusstvovedenie. Voprosy teorii i praktiki. - 2017. - № 10 (84). CHast' 2. - S. 201.
9. Viklif Dzh. Zercalo ob Antihriste. Kak Antihrist i ego slugi uvodyat istinnyh svyashchennikov ot propovedi Evangeliya Hrista chetyr'mya nepravdami / Perevod i vstup. stat'ya T.G. CHugunovoj // Dialog so vremenem. - 2013. - Vyp. 43. - S. 373.
10. CHugunova T.G. Dzh. Viklif i U. Tindel: Slovo i cerkov' v anglijskoj reformacionnoj doktrine // Vestnik NGU im. N.I. Lobachevskogo. - 2017. - № 3. - S. 91.
II. Kuznecov E.V. Dvizhenie lollardov v Anglii (konec XIV-XV vv.) // Issledovaniya po istorii narodnyh dvizhenij v stranah Zapadnoj Evropy XIII-XV vv. Uchenye zapiski. Vypusk 95. - Gor'kij: Izd-vo GGU im. N.I. Lobachevskogo, 1971. - S. 124.
12. SHaff F. Istoriya hristianskoj cerkvi / Per. O.A. Rybakova. - SPb.: «Bibliya dlya vsekh», 2009. [EHlektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: http ://sbiblio. com/BIBLIO/archive/saf_6/04. aspx
13. CHugunova T.G. Sacra Scriptura: problema ponimaniya termina i mesto Svyashchennogo Pisaniya v ehkklesiologii Dzh. Viklifa // Vestnik NGU im. N.I. Lobachevskogo. - 2012. - № 1. - S. 264.
14. Wicliffe J. De officio regis // The Wyclif Society / Ed. F. D. Matthew. - L., 1887. - R. 12.
ЧУГУНОВА ТАТЬЯНА ГЕОРГИЕВНА - кандидат исторических наук, доцент Нижегородского государственного педагогического университета им. К.Минина (tat-chugunova@yandex.ru)
НОВИКОВА АНАСТАСИЯ МИХАИЛОВНА - бакалавр Нижегородского государственного педагогического университета им. К. Минина (nasttyano@gmail.com)
НИКИШИН ВЛАДИМИР ЕВГЕНЬЕВИЧ - магистрант Нижегородского государственного педагогического университета им. К. Минина (nikishina.oa@gmail.com)
ШЛЫКОВА ЮЛИЯ ВИКТОРОВНА - магистрант Нижегородского государственного педагогического университета им. К. Минина (julia-shlykova@mail.ru)
CHUGUNOVA, TATIANA G. - Ph.D. in History, Associate Professor, Nizhny Novgorod State Pedagogical University named after K.Minin.
NOVIKOVA, ANASTASIA M - Bachelor of Nizhny Novgorod State Pedagogical University named after K. Minin. NIKISHIN, VLADIMIR E. - Master of Nizhny Novgorod State Pedagogical University named after K. Minin. SHLYKOVA, JULIA V. - Master of Nizhny Novgorod State Pedagogical University named after K. Minin.
УДК 94(470.66):332.012.33«178/182»
ДОБРЯКОВА Н.А., ЛОБАНОВ В.Б., ОВСЯННИКОВ Д.В. ПРОБЛЕМА ОБЩИНЫ И СОБСТВЕННОСТИ В ЧЕЧНЕ В КОНЦЕ XVIII - НАЧАЛЕ XIX ВВ.
Ключевые слова: Чечня, ислам, община, тайп, мулк, харим.
В статье анализируется проблема взаимоотношения власти и собственности в мусульманском горском социуме Чечни накануне вхождения региона в состав Российской империи. Данная задача осуществляется путем выявления и анализа особенностей чеченской горской общины как субъекта подобных отношений. Одним из принципиальных вопросов является то, как проявляется власть общины (коллективного социального индивида) в отношении различных типов собственности в мусульманском обществе. Все это разбирается на основе широкого круга источников. Авторы отмечают особую устойчивость общественной организации чеченской сельской общины, проявившуюся в ее способности адаптироваться к различным формам внешнего воздействия. Соседская община в Чечне, при сохранении значительной роли тайпа, смогла сохраниться и в период преобразований Шамиля, и при имперской администрации.
DOBRYAKOVA, N.A., LOBANOV, V.B., OVSYANNIKOV, D.V. THE PROBLEM OF THE COMMUNITY AND PROPERTY IN CHECHNYA IN THE END XVIII - EARLY XIX CENTURIES
Keywords: Chechnya; Islam; Community; Taipe; Mulk/Ownership/Poperty; Harim/Public domain
In the article analyzes the problem of the correlations between power and property in the Muslim highland socium of Chechnya on the eve of the region's entry into the Russian Empire. The given task is carried out by revealing and the analysis of features of the Chechen mountain community as the subject of similar relations. One of the principal questions is how the power of the community (the collective social individual) manifests itself in relation to different types of property in Muslim society. All this is understood on the basis of a wide range of sources. The authors note the special stability of the social organization of the Chechen rural community, manifested in its ability to adapt to various forms of external influence. The neighboring community in Chechnya, while maintaining a significant role of the Taip, was able to survive both during the transformation of Shamil and under the imperial administration.
Специфика общественного развития горских народов Кавказа, в том числе Чечни, во многом оказалась обусловленной принятием ислама. Это стало важным фактором закрепления исторически характерного для неевропейских социумов коллективного субъектного начала. При этом отсутствие политического единства чеченских горцев компенсировалось наличием коллективного социального индивида в виде общины [11]. Подобная социальная организация являлась субстанциональной характеристикой горского общества и накладывала отпечаток в том числе и на социальную иерархию, придавая ей относительную однородность. У предков современных чеченцев по степени социальной иерархии выделялись дифференцированные группы. Однако аристократические группы в лице князей (эли) (фамилия Турловых и др.) не сумели удержать власть в Чечне, и во второй половине XVIII в. перешли под покровительство русской военной администрации.
Большинство населения Чечни составляли категорию свободных общинников -узденей (озди/эзди) [20, с. 136]. То, что чеченцы образуют собою «один класс - людей вольных, зависящих от самих себя», отмечали еще исследователи XIX века [4, с. 71]. Примечательным было то, что даже к XIX в. у чеченцев не сформировались нормы обычного права, которые бы легитимизировали эксплуатацию свободных общинников. Поэтому любая власть воспринималась чеченцами как незаконная. По этой причине горцы постоянно противостояли попыткам извне занять их земли (как со стороны чужаков-иноплеменников, так и со стороны «своих» владетелей, которые, в отличие от Дагестана, не включались в общину/джамаат). К самой бесправной категории населения принадлежали рабы (лай/ясырь). Это были, как правило, инородцы, захваченные в плен в ходе войн или набегов, либо купленные на невольничьих рынках, таких как известный «ясырь-базар» в Кизляре, или подобных торжищах в Эндерее и Майртупе [10, л. 181; 13, с. 52].
Полноправные свободные горцы составляли общину, которая у чеченцев до схождения на равнину, а в последующий период - в горных районах накладывалась по принципу кругов Эйлера на такой институт как тайп (от араб. род, племя). Его выделению способствовало обычное право (адат) горцев. Изначально тайп представляли собой семейную общину, патронимию, как правило, селившуюся компактно. В нее могли быть также включены (усыновлены) не только кровные родственники. Через куначество или патронаж в тайп могли быть включены также бежавшие от кровной мести и ищущие защиты. Основной же хозяйственной единицей чеченцев являлась большая семья (фамилия) от 20 до 40 человек [23, с. 207]. Такие семьи у чеченцев назывались ц1а (дословно «очаг»). Характерно, что ц1а неотрывна была как от вышестоящих структур (гар - ответвление от тайпа и некъ - группа семей, ведущих начало от общего реального, а не мифического предка), так и от малой семьи (д1озал) [15, с. 21]. В основе данных сообществ лежало кровное родство, а строгая экзогамия способствовала ассимиляции иноэтничного элемента и формированию относительной этнической однородности чеченских горцев.
Надтейповые объединения (тукхумы) представляли собой союз тайпов, не связанных между собой кровным родством, но объединенных территориальной близостью и соответствовали союзу сельских общин в Дагестане.
Если в горной Чечне селения состояли, как правило, из представителей одного рода, то на равнине, в результате массового переселения вайнахов в междуречье Терека и Сунжи,
население было смешанным. В одном ауле проживали выходцы из многих тайпов, и таким образом возникла территориальная община. Так к концу XVIII в. крупный плоскостной аул Алды, родом из которого был шейх Мансур, был заселен представителями 41 тайпа, которые, в свою очередь, являлись выходцами из разных горных обществ [18, с. 121]. Сила тайпа заключалась в его численности и соответствующем военном потенциале. Опираясь на эти преимущества, он получал возможность выдвигать своих представителей в старшины (тхьамда). Данные преимущества позволяли членам тайпа, как представителям коллектива, аккумулировать большее количество материальных благ, чем менее сильным тайпам. Эта тенденция, явственно обозначившаяся во второй половине XVIII века, позволила ряду историков говорить о процессе «феодализации» в чеченском обществе [5, с. 73-75].
Ситуация в Чечне с коллективным социальным индивидом представляется актуальной для решения, поскольку в историографии не сложилось единого мнения на роль тайпа в общественной жизни горцев Чечни. Так, наиболее известный специалист по данному вопросу М.А. Мамакаев полагал, что общественный уклад чеченцев базировался на «находящейся в стадии распада родовой общине» и возникших в ходе ее сегментации патронимии и малой семье [15, с. 83]. М. Мамакаев также подчеркивал, что родовая община уже находилась на стадии разложения и феодальные институты (более прогрессивные, исходя из формационной логики) уже начинали укрепляться в горах в этот период [15, с. 8]. Относительно недавние исследования, посвященные этой проблеме, вообще не уделяют внимания вопросу соотнесения классического рода и тайпа, выводя тем самым прежнюю дискуссию за скобки научного интереса [7, 8, 17, 18, 19]. Современные историки посвящают свои труды более мелким, локальным вопросам и историческим сюжетам и, тем самым, отказываются от теоретического, то есть подлинно научного осмысления проблемы.
Советские исследователи по большей части оказывались в своеобразной ловушке, ориентируясь на «эталонные» примеры общественного развития Западной Европы. Делался акцент на пережиточном характере родовых институтов. Современные деятели науки отказались от парадигм прошлого, но и ясности в решение научных проблем так и не внесли. Так, авторитетный историк Ш.А. Гапуров, говоря о том, что неприемлемо отождествление чеченского тайпа с понятием о классическом роде, не дает своего определения и ограничивается лишь указанием на то, что в конце XVIII - начале XIX вв. этот институт представлял собой «социальное явление совершенно иного порядка», оставляя тем самым много вопросов [9, с. 19].
Выводы современных историков во многом повторяют тезисы, укрепившиеся в региональных центрах кавказоведения еще в советский период, где последовательно отрицали отождествление тайпа у чеченцев с классической родовой общиной, которая является якобы уделом догосударственного периода и, в силу этого, архаична a priori. Однако спор о сравнении первобытнообщинного строя и его родовой организации с ситуацией в Чечне в указанный период выглядит достаточно умозрительным. Еще в советской науке были специалисты, делавшие уместные и изящные выводы. Так, в частности М.О. Косвен отмечал, что родственные группы на Кавказе (в том числе и тайп) неуместно отождествляться с первобытным родом, поскольку эти институты, при всем их генетическом родстве, являются с исторической точки зрения новыми образованиями [12, с. 23].
Союзы тайпов - тукхумы управлялись народными сходами (кхел) [22, с. 188]. Взрослые мужчины большинством голосов решали текущие вопросы, однако реальная власть принадлежала советам старейшин, по причине кооптирования в совет представителей наиболее сильных в военном отношении и зажиточных тайпов. Исследователь права на Кавказе Ф.И. Леонтович писал: «Суд стариков, лишенный всяких принудительных средств, не менее того однако же был постоянно уважаем чеченцами и сохранился до самого водворения Шамиля» [14, с. 82].
Продемонстрировать своеобразие и уникальность общинной организации у чеченцев поможет беглый взгляд на проблему собственности. Большинство упомянутых выше исследователей, говорят о наличии феодальных отношений, пусть даже и в зачаточном виде,
в горском обществе Кавказа в данный хронологический период. Логичным будет тогда предположить, что социальная организация должна базироваться на общине «германского» типа, из которой и вышел классический европейский феодализм. К. Маркс и Ф. Энгельс выделяли в докапиталистических обществах три формы общины - «азиатскую», «античную» и «германскую» [16, с. 274].
На Северо-Восточном Кавказе в большей степени проявлялось господство коллектива (общины) над индивидом (личностью), что уже принципиально отличает горское общество от западноевропейского аналога. С другой стороны, у чеченцев, наряду с харимом (общинная), присутствовал также мулк (частно-семейная собственность), в отличие от классической общины «азиатского» типа (индийская каста/китайская цзя) где существовала только общинная собственность. Актуальными являются выводы ЯЗ. Ахмадова, который отмечал наличие у чеченцев «крестьянских парцеллярных хозяйств» [3, с. 95]. Другим отличием от «азиатского» общества было то, что господствующие de facto группы (сначала князья, а позднее и «старшинская верхушка») не были таковыми в юридическом смысле и не представляли собой единой общности как, например, каста в Индии.
Реализация индивидуализма членов общины происходила через хозяйственную деятельность подобно «античной» форме. Однако рабство не играло роли базиса социально-экономических отношений. Как мы отмечали ранее, лаи были выведены за рамки общественной жизни и не принимали в ней субъектного участия. Консолидироваться с другими горцами общиннику необходимо было по причине внешних угроз, а сами общинники выступали как члены тукхума или тайпа в противостоянии с подобными же структурами. Эта ситуация принципиально отличает модель общественной дифференциации от античного полиса, где против рабов свободные граждане выступали как юридически оформленный монолит.
Сходных черт с «германской» общиной на Северо-Восточном Кавказе мы найдем даже меньше, чем с «азиатской» и «античной». Так Ф.И. Леонтович отмечал, что «право личной поземельной собственности доселе не существует в Чечне» [14, с. 79]. Представители зажиточных групп, именуемые «феодализирующимися», выступали не как персонифицированные индивиды, а как члены сильных (и на этом праве решающих свои задачи) тайпов, либо как члены сильных семей (как мы отмечали выше, именно большая семья являлась хозяйственной ячейкой чеченского общества). Отсюда представляется ошибочным мнение о частной собственности у чеченцев, как «ведущей форме земельной собственности» [6, с. 186].
Что касается самой состоятельности тайпа, то мы позволим себе не согласиться с мнением ряда исследователей. Если М.А. Мамакаев писал о лишь начале процесса разложения общины в Чечне, то Ш.Б. Ахмадов, говоря о ситуации на рубеже XVIII-XIX вв., отмечал, что тайповое деление чеченского общества носило уже сугубо формальный характер (особенно на равнине), а соседская община способствовала развитию частной собственности [2]. Однако М.А. Агларов такой тенденции на материале Нагорного Дагестана не усматривал [1], что более соответствует действительности и по отношению к чеченским обществам. Действительно, то, что на европейский манер исследователи называют частной собственности, имела место. Однако данную категорию землевладения уместнее именовать мулком. Стоит сделать акцент и на то, что она не доминировала, а сочеталась с харимом. В то же время общинная организация не утратила полностью функции социально-организующего института и в более поздний период. В основе данных сообществ лежало кровное родство, а жесткая экзогамия способствовала ассимиляции инородческого элемента (следы которого можно вычленить в названиях отдельных тайпов и в топонимах), блокируя внешнее влияние на внутренний уклад общества.
Устойчивость общественной организации чеченской сельской общины проявилась в ее способности адаптироваться к различным формам внешнего воздействия. Соседская община в Чечне, при сохранении значительной роли тайпа (несмотря на наметившиеся признаки «разложения», выделенные Мамакаевым), смогла сохраниться и в период
преобразований Шамиля, и при имперской администрации. Позднее община и тайп заместили собою рухнувшую государственность в годы Гражданской войны и даже, в известной степени, влияли на процессы модернизации горского общества при Советской власти. Самое главное заключалось в сохранении традиционных форм хозяйства (до сих пор доля сельского населения в регионе преобладает над городским, численность которого в Чеченской республике, по данным Госкомстата России, составляла на 2017 г. 34,74 %) [21].
Литература и источники
1. Агларов М.А. Сельская община в Нагорном Дагестане в XVII - начале XIX в. - М.: Наука, 1988. - 243 с.
2. Ахмадов Ш.Б. О сословно-имущей категории чеченского общества в XVIII веке // Современные проблемы науки и образования. 2015. № 2-2 [Электронный ресурс] URL: http://www.science-education.ru/ru/article/view?id=22798 (дата обращения: 15.05.2018)
3. Ахмадов Я.3. Очерк исторической географии и этнополитического развития Чечни в XVI-XVIII веках. - М.: «Благотворительный фонд поддержки чеченской литературы», 2009. - 422 с.
4. Берже А.П. Чечня и чеченцы. - Грозный: Книга, 1991. - 60 с.
5. БлиевМ.М., ДегоевВ.В. Кавказская война. - М.: Росет, 1994. - 592 с.
6. Борчашвили ЭА. Социально-экономические отношения в Чечено-Ингушетии в XVIII - XIX веках. - Тбилиси: тип. Телавского госпединститута, 1988. - 454 с.
7. ВачагаевМ. Современное чеченское общество: мифы и реальность // Центральная Азия и Кавказ. - 2003. - № 2 (26). - С. 15-23.
8. Вачагаев М. Чеченский тайп: вчера и сегодня [Электронный ресурс] URL: http://chechen.org/archives/387 (дата обращения: 20.04.2017)
9. Гапуров Ш.А. Россия и Чечня в первой четверти XIX века. - Нальчик: Эль-Фа, 2002. - 448 с.
10. Генко А.Н. Введение в этнографию Кавказа // АВ ИВР РАН. Ф. 74. Оп. 1. Ед. хр. 136.
11. Добрякова Н.А., Лобанов В.Б., Овсянников Д.В. Проблема государственности горцев Чечни (конец XVIII -начало XIX вв.) // Современная научная мысль. 2018. № 1. С. 14-18.
12. Косвен М.О. Этнография и история Кавказа. - М.: Издательство Восточной литературы (издание Академии наук СССР), 1961. - 260 с.
13. Лаудаев У. Чеченское племя // Сборник сведений о кавказских горцах. - Вып. 6. - Тифлис: Типогр. Главного управления наместника Кавказского, 1872. - С.1-62.
14. Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев: материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа.
- Вып. 2. - Одесса: Тип. П. А. Зеленого (Б.Г. Ульриха), 1882. - 404 с.
15. Мамакаев М.А. Чеченский тайп в период его разложения. - Грозный: Чечено-Ингушское книжное изд-во, 1973. - 100 с.
16. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 46. Ч. 1. - М.: Издательство политической литературы, 1968. - 585 с.
17. Натаев С.А. К вопросу о хронологическом аспекте генезиса чеченских тайпов // Теория и практика общественного развития. - 2015. - № 2. - С. 76-78.
18. Натаев С.А. К вопросу об «Отдельных» и «Пришлых» тайпах в социальной структуре традиционного общества Чечни // Теория и практика общественного развития. - 2015. - № 3. - С. 120-123.
19. Натаев С.А. К вопросу о количестве чеченских тайпов // Теория и практика общественного развития. - 2015.
- № 4. - С. 100-102.
20. Фадеев А.В. Вопрос о социальном строе кавказских горцев XVIII-XIX вв. в новых работах советских историков. // Вопросы истории. - 1958. - №5. - С. 130-137.
21. Федеральная служба государственной статистики [Электронный ресурс] URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/demo/Popul2018.xls (дата обращения: 15.05.2018)
22. Xарадзе Р.Л. Некоторые стороны сельско-общинного быта горных ингушей // Кавказский этнографический сборник. - Т.2. - Тбилиси, 1968. - С. 165-198.
23. Штедер Л. Дневник путешествия в 1781 году от пограничной крепости Моздок во внутренние области Кавказа. // Кавказ: европейские дневники XIII-XVIII веков. - Нальчик: Издательство М. и В. Котляровых, 2010.
- С. 202-221.
References and Sources
1. Aglarov M.A. Sel'skaya obshchina v Nagornom Dagestane v XVII - nachale XIX v. - M.: Nauka, 1988. - 243 s.
2. Ahmadov SH.B. O soslovno-imushchej kategorii chechenskogo obshchestva v XVIII veke // Sovremennye problemy nauki i obrazovaniya. 2015. № 2-2 [EHlektronnyj resurs] URL: http://www.science-education.ru/ru/article/view?id=22798 (data obrashcheniya: 15.05.2018)
3. Ahmadov YA.3. Ocherk istoricheskoj geografii i ehtnopoliticheskogo razvitiya CHechni v XVI-XVIII vekah. - M.: «Blagotvoritel'nyj fond podderzhki chechenskoj literatury», 2009. - 422 s.
4. Berzhe A.P. CHechnya i chechency. - Groznyj: Kniga, 1991. - 60 s.
5. Bliev M.M., Degoev V.V. Kavkazskaya vojna. - M.: Roset, 1994. - 592 s.
6. Borchashvili EH.A. Social'no-ehkonomicheskie otnosheniya v CHecheno-Ingushetii v HVIII - HIH vekah. - Tbilisi: tip. Telavskogo gospedinstituta, 1988. - 454 s.
7. Vachagaev M. Sovremennoe chechenskoe obshchestvo: mify i real'nost'// Central'naya Aziya i Kavkaz. - 2003. -№2(26). -S.15-23.
8. Vachagaev M. CHechenskij tajp: vchera i segodnya [EHlektronnyj resurs] URL: http://chechen.org/archives/387 (data obrashcheniya: 20.04.2017)
9. Gapurov SH.A. Rossiya i CHechnya v pervoj chetverti HIH veka. - Nal'chik: EHl'-Fa, 2002. - 448 s.
10. Genko A.N. Vvedenie v ehtnografiyu Kavkaza // AV IVR RAN. F. 74. Op. 1. Ed. hr. 136.
11. Dobryakova N.A., Lobanov V.B., Ovsyannikov D.V. Problema gosudarstvennosti gorcev CHechni (konec XVIII - nachalo XIX vv.) // Sovremennaya nauchnaya mysl'. 2018. № 1. S. 14-18.
12. Kosven M.O. EHtnografiya i istoriya Kavkaza. - M.: Izdatel'stvo Vostochnoj literatury (izdanie Akademii nauk SSSR), 1961. -260 s.
13. Laudaev U. CHechenskoe plemya // Sbornik svedenij o kavkazskih gorcah. - Vyp. 6. - Tiflis: Tipogr. Glavnogo upravleniya namestnika Kavkazskogo, 1872. - S.1-62.
14. Leontovich F.I. Adaty kavkazskih gorcev: materialy po obychnomu pravu Severnogo i Vostochnogo Kavkaza. - Vyp. 2. -Odessa: Tip. P. A. Zelenogo (B.G. Ul'riha), 1882. - 404 s.
15. Mamakaev M.A. CHechenskij tajp v period ego razlozheniya. - Groznyj: CHecheno-Ingushskoe knizhnoe izd-vo, 1973. - 100 s.
16. Marks K., EHngel's F. Sochineniya. T. 46. CH. 1. - M.: Izdatel'stvo politicheskoj literatury, 1968. - 585 s.
17. Nataev S.A. K voprosu o hronologicheskom aspekte genezisa chechenskih tajpov // Teoriya i praktika obshchestvennogo razvitiya. - 2015. - № 2. - S. 76-78.
18. Nataev S.A. K voprosu ob «Otdel'nyh» i «Prishlyh» tajpah v social'noj strukture tradicionnogo obshchestva CHechni // Teoriya i praktika obshchestvennogo razvitiya. - 2015. - № 3. - S. 120-123.
19. Nataev S.A. K voprosu o kolichestve chechenskih tajpov// Teoriya i praktika obshchestvennogo razvitiya. - 2015. - №4. - S.100-102.
20. Fadeev A.V. Vopros o social'nom stroe kavkazskih gorcev XVIII-XIX vv. v novyh rabotah sovetskih istorikov. // Voprosy istorii. - 1958. - №5. - S.130-137.
21. Federal'naya sluzhba gosudarstvennoj statistiki [EHlektronnyj resurs] URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/demo/Popul2018.xls (data obrashcheniya: 15.05.2018)
22. Xaradze R.L. Nekotorye storony sel'sko-obshchinnogo byta gornyh ingushej // Kavkazskij ehtnograficheskij sbornik. - T.2. -Tbilisi, 1968. - S. 165-198.
23. SHteder L. Dnevnik puteshestviya v 1781 godu ot pogranichnoj kreposti Mozdok vo vnutrennie oblasti Kavkaza. // Kavkaz: evropejskie dnevniki XIII-XVIII vekov. - Nal'chik: Izdatel'stvo M. i V. Kotlyarovyh, 2010. - S. 202-221.
ДОБРЯКОВА НАТАЛЬЯ АНАТОЛЬЕВНА - кандидат исторических наук, доцент кафедры социально-политических наук, Санкт-Петербургский государственный лесотехнический университет
ЛОБАНОВ ВЛАДИМИР БОРИСОВИЧ - кандидат исторических наук, доцент кафедры социально-политических наук, Санкт-Петербургский государственный лесотехнический университет
ОВСЯННИКОВ ДМИТРИЙ ВЛАДИСЛАВОВИЧ - кандидат исторических наук, доцент кафедры истории народов стран СНГ, Санкт-Петербургский государственный университет
DOBRYAKOVA, NATALIA A. - Ph.D. in History, Associate Professor, Department of social-political Sciences, Saint-Petersburg state forest technical University (doby1954@yandex.ru).
LOBANOV, VLADIMIR B. - Ph.D. in History, Associate Professor, Department of social-political Sciences, Saint-Petersburg state forest technical University (lobanov19772009@yandex.ru).
OVSJANNIKOV, DMITRY V. - Ph.D. in History, Associate Professor, Department of history of the peoples of the CIS countries, Saint Petersburg state University (warg-d@yandex.ru)
УДК 94(477)« 17»(093)
НАСТАЩУК С.А. ХОТИНСКАЯ БИТВА В ДНЕВНИКЕ М. ТИТЛЕВСКОГО (СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ПЕРЕВОДОВ С. ВЕЛИЧКО И С. ЛУКОМСКОГО)
Ключевые слова: Хотинская битва, Войско Запорожское, летописание, Самойло Величко, текстология.
В статье предпринята попытка оценить казацкую летопись Самойло Величко, как источник для изучения Хотинской битвы 1621 года. Традиционно в историографии считалось, что данная часть летописи представляет собой перевод дневника М. Титлевского. Автор проводит текстологический анализ текста С. Величко и перевода М. Титлевского, сделанного С. Лукомским, и приходит к выводу, что многие сведения были подчерпнуты Величко из других источников, в том числе утраченных.
NASTASHUK, S-А. THE CHOTYN BATTLE IN THE DIARY OF M. TITLEVSKY (COMPARATIVE ANALYSIS OF TRANSLATIONS OF S. VELYCHKO AND S. LUKOMSKY)
Keywords: Chotyn Battle, Zaporozhian Army, chronicle, Samoilo Veluchko, Text analysis
In the article makes an attempt to evaluate the Cossack chronicle of Samoilo Velichko as a source for studying the Chotyn battle of 1621. Traditionally, in historiography used to believed that this part of the chronicle is a translation of the diary of M. Titlevsky, that makes by S. Lukomski and comes to the conclusion, that many of the information were picked up by Velichko from other sources, including those lost.
