CC BY
134
чаев и договоров общего международного права. Даже основные принципы международного права не кодифицированы, отчего их число и формулировки в различных международных актах не идентичны. Поэтому общее международное право, а также внутреннее право многих государств находят выход из затруднительных ситуаций в толковании международно-правовых норм судом
Для более эффективного применения общепризнанных принципов и норм международного права предлагается использовать положительный опыт других государств. Так, одним из способов решения проблемы может быть издание единого постановления Конституционного Суда Российской Федерации, в котором, опираясь, например, на опыт Германии, аккумулировались бы те общепризнанные принципы и нормы международного права, которые Российская Федерация считает частью своей правовой системы2.
Кроме того, в странах, имплементационный механизм которых допускает непосредственное действие международно-правовых норм, конституционным судам или иным высшим судебным учреждениям предоставляется право толкования международных соглашений или общепризнанных норм на предмет определения их самоисполнимости (например, Конституционные Суды Австрии и Германии)3.
Другим способом, содействующим применению международной нормы в судебной практике, могут быть специально разработанные образовательные программы для судей в области международного права. Интересен в этом плане опыт Голландии, где была разработана специальная программа для подготовки судов в области международного права4.
В рамках рассмотрения вопроса о применении общепризнанных принципов и норм международного права, следует отметить также, что Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» предусмотрено, что при осуществлении правосудия суды должны иметь в виду, что по смыслу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, ст. 369, 379, ч. 5 ст. 415 УПК РФ, ст. 330, 362—364 ГПК РФ неправильное применение судом общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации может являться основанием для отмены или изменения судебного акта. Неправильное при-
1 Бабай А.Н., Тимошенко В. С. Роль общепризнанных принципов и норм международного права в правовой системе России//Международное публичное и частное право. 2006. № 6. С. 31.
2 Там же.
3 Белых А.Г. Нормы международного и национального права в условиях интеграции // Юридический мир. 2007. № 5. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
4 Там же.
менение нормы международного права может иметь место в случаях, когда судом не была применена норма международного права, подлежащая применению, или, напротив, суд применил норму международного права, не подлежащую применению, либо когда судом было дано неправильное толкование нормы международного права.
Кроме того, в случае возникновения затруднений при толковании общепризнанных принципов и норм международного права, международных договоров Российской Федерации судам необходимо использовать акты и решения международных организаций, в том числе органов ООН и ее специализированных учреждений, а также обращаться в Правовой департамент Министерства иностранных дел РФ, в Министерство юстиции РФ (например, для уяснения вопросов, связанных с продолжительностью действия международного договора, составом государств, участвующих в договоре, международной практикой его применения)1.
Таким образом, в связи с тем, что общепризнанные принципы и нормы международного права являются его императивными нормами, они занимают главенствующее место в иерархии источников права, имея большую юридическую силу, чем международные договоры. Если общепризнанными принципами и нормами международного права установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то приоритетом будут обладать общепризнанные принципы и нормы международного права.
ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ ПРАВОВЫХ И ПОЛИТИЧЕСКИХ УЧЕНИЙ
Галимова А. Ш. *
ПРОБЛЕМА ДЕЛИМОСТИ СУВЕРЕНИТЕТА У ЮРИСТОВ «ШКОЛЫ ЕСТЕСТВЕННОГО ПРАВА»
Теория разделения властей представляет собой одно из наиболее известных учений в истории юридической и политической мысли. Во многих учебниках по юридическим дисциплинам, таким как конституционное право, теория государства и права, история политических и правовых учений, Ш. -Л. де Монтескье фигурирует как разработчик идеи разделения властей. Однако с этим утверждением согласны далеко не все, в частности, в
1 Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2003. № 12.
* Аспирантка Самарского муниципального университета Наяновой.
учебнике В.Г. Графского «История политических и правовых учений» есть ссылка на мнение В.М. Гессена, который указывает на то, что у Монтескье нигде нет фразы «разделение властей», а есть только «обособление властей», баланс властей, распределение властей Это положение нуждается в уточнениях двоякого рода: с точки зрения специфики этой концепции и с точки зрения анализа исторического контекста ее создания современниками и предшественниками Монтескье.
Выделение различных полномочий суверенной власти имело место еще у политических мыслителей эпохи Средних веков. К примеру, Иоанн Парижский, руководствуясь принципом «чье полномочие, того и действие» (cujus potentia, ejus est actio), в верховной власти церкви выделял следующую совокупность властей, составлявшую существо суверенитета папы: власть сообщать таинства верующим, власть наказывать неповинующихся2.
Похожее по смыслу деление встречается у основоположника «школы естественного права» Г. Гроция, который считал, что иногда единая суверенная власть бывает разделена на так называемые «властные полномочия»3. По Гроцию, деление суверенитета на полномочия или субъективные части является фактически делением между различными лицами, обладающими верховной властью нераздельно. Другим вариантом реализации принципа «разделения суверенитета» он считал распределение его между различными частями, из которых одна находится в руках одного лица, а другая в руках другого 4. Разделение властей имеет место, по мнению Гроция, также и тогда, когда власть монарха ограничена свободным народом. Эти ограничения фиксируются в специальном документе — «Вечном ордонансе».
Немецкий юрист эпохи Нового времени Самюэль Пуфендорф соглашался с Гроцием в том, что суверенитет является единым. В то же время он считал, что суверенитет должен осуществляться посредством его нескольких различных функций (или действий)5. Разделяя суверенную власть по полномочиям, Пуфендорф вслед за Гроцием признавал, что она составляет единое целое, которое состоит, подобно органам человеческого тела, из нескольких функциональных частей: законодательной власти, которая определяет Основные правила управления жизнью гражданского общества; судебной власти, учреждаемой для разрешения споров между гражданами в рамках Основных правил; власти объявлять войну и заключать мир; власти
1 Графский В.Г. История политических и правовых учений. М: Проспект, 2005. С. 293.
2 Janet P. Histoire de la science politique dans ses rapports avec la morale. Paris, 1887. Т. I. P. 456.
3 Греции Г. О праве войны и мира. I, III, § 17.
4 Там же.
5 PufendorfS. Le droit de la nature et de gens. Universitfi de Caen, 1989. Т. II. Liv. VII, chap. IV, § 1. P. 258.
определять магистратов, берущих на себя обязанность заботиться о публичных делах государства и др. Соглашаясь с Гроцием, что суверенная власть едина, он был не согласен с ним в том, что названные «части суверенной власти» можно вверять различным носителям или государственным органам \ Согласно Пуфендору, суверенная власть, включая все ее части, может принадлежать только одному лицу — правителю, который, по его мнению, является сувереном.
Джон Локк, не принадлежа к «школе», также анализировал вопрос о делимости суверенной власти. Он отмечал, что «хотя каждый человек, вступивший в гражданское общество и ставший членом какого-либо государства тем самым отказался от своей власти наказывать за преступления против закона природы и осуществлять свое собственное частное правосудие, все же вместе с тем правом судить за преступления, которое он передал законодательной власти во всех случаях, когда он может обратиться к суду, он дал право государству употреблять силу... ведь эти приговоры являются его собственными, так как они вынесены им самим или его представителями. И здесь мы имеем первоначало законодательной и исполнительной власти гражданского общества»2. После заключения общественного договора возникает необходимость в разделении этой суверенной власти в целях обеспечения гражданской свободы и безопасности народа, а также защиты его от произвола самих правителей.
Локк различает три сферы государственной деятельности: законодательную, исполнительную и федеративную. Функции в законодательной сфере у него осуществляет законодательная власть — «это та власть, которая имеет право указывать, как должна быть употреблена сила государства для сохранения общества и его членов»3. Законы нуждаются в непрерывном исполнении или наблюдении за этим исполнением, соответственно необходимо, чтобы все время существовала власть, которая следила бы за исполнением таких законов (т.е. в этом отрывке речь идет об исполнительной власти)4. Локк указывает на то, что законодательная власть является верховной, а исполнительная, в свою очередь, явно является подчиненной и подотчетной законодательной власти и может быть по желанию изменена и смещена 5. Последняя власть, включающая в себя право войны и мира, право участвовать в коалициях и союзах, равно как и право вести все дела
1 Durathu R. J.-J. Rousseau et la science politique de son temps. Paris, 1964. P. 283.
2 Локк Дж. Два трактата о гражданском правлении. Трактат второй. § 88 // Сочинения в трех томах. М., 1988. Т. 3. С. 311.
3 ЛоккДж. Два трактата о гражданском правлении. Трактат второй. § 143 // Сочинения в трех томах. М., 1988. Т. 3. С. 346.
4 Там же. С. 347.
5 Там же. С. 350, 351.
со всеми лицами и сообществами вне данного государства, называется федеративной. Локк возвел ее в ранг особой власти, хотя он и допускал, что федеративная может соединяться с исполнительной Что касается суда и власти, осуществляющей судебные полномочия, то Локк считал ее ветвью исполнительной власти.
Локк рассматривал «разделение» суверенной власти как наиболее оптимальный способ организации государства и полагал, что этот принцип должен лежать в основе деятельности всех частей государственного аппарата, о чем свидетельствует его замечание: «Законодательная и исполнительная власти должны находиться в различных руках как это имеет место во всех умеренных монархиях и правильно организованных правительствах»2. Вместе с тем, он вовсе не был сторонником жесткого разделения одной ветви власти от другой и, как мы видим, допускал смешение деятельности различных властных полномочий в деятельности одного органа.
Видный представитель «школы естественного права» женевский юрист Жан-Жак Бюрламаки поставил не только проблему деления суверенитета, но и взаимодействия частей суверенной власти. Стоит сразу сказать, что Бюрламаки подхватил и развил идею Гроция о делении суверенной власти по субъективным частям, но в отличие от Гроция он безоговорочно считал, что суверенная власть является «собранием различных прав или отдельных полномочий». «Осуществление различных частей суверенной власти должно производиться различными лицами или организмами государства, которые могли бы действовать каждая независимо друг от друга»3. «К примеру, — пишет Бюрламаки, — авторитет королевской власти уравновешивается властью народа, и третий элемент служит в качестве противовеса двум первым для того, чтобы удерживать их в равновесии и мешать одному встать над другим»4. Для Бюрламаки важно, чтобы «полномочия» одного (puissance d'un) сдерживали (tenir en respect) полномочия другого. Это уравновешивает власть и авторитет, что обеспечивает сохранение общего блага и свободу частных лиц 5.
Таким образом, ученые «школы естественного права» в своих теориях выделяли различные варианты делимости суверенитета при сохранении его единства. Но наиболее прогрессивной в рамках «школы» следует считать идею баланса властей, впервые сформулированную Бюрламаки.
‘Тамже. С. 348.
2 Цит. по.: Косов Р.В. Пределы власти (история возникновения, содержание и практика реализации доктрины разделения властей). М., 2005. С. 66.
3 Burlamaqui J.-J. Principes du Droit politique. Amsterdam, 1751, 2 tomes. L. II, ch. I, § 19.
4 Op. cit. L. I, ch. VII, § 50.
5 Op. cit. L. I, ch. VII, § 49, 50.
Монтескье признавал делимость суверенной власти (XI кн. трактата «О духе законов»), а его теория возникла на подготовленной почве. Истоки самой идеи разделения суверенной власти имели место еще в трудах Аристотеля, и Монтескье действительно часто обращался к его работам при создании упомянутого ранее трактата ‘. Также Монтескье использовал как отправной пункт в своих рассуждениях идею Локка, согласно которой верховная власть в государстве делится на три главных полномочия (trois puissances)2. Эти три полномочия есть полномочие законодательное (puissance legislative), полномочие исполняющее (puissance exgcutrice) в области международного права и отдельное исполнительное полномочие, ведающее вопросами гражданского права \ Согласно первому из перечисленных полномочий, государь или магистрат создает временные и постоянные законы, а также исправляет или отменяет их, если это необходимо. Второе полномочие дозволяет объявлять войну и заключать мир, посылать своих или принимать иностранных послов, обеспечивать безопасность государства. Третья из «частей» суверенной власти наказывает за преступления или разрешает частные споры между гражданами. Последнее полномочие называется судебным (puissance de juger)4. Исполнительное и судебное полномочие Монтескье, надо думать, как и Локк, сближает, считая, что судебное представляет собой отрасль исполнительного5.
Монтескье в целях исключения возможности злоупотребления властью считал необходимым установление определенного баланса «властей». Он, в отличие от Локка, не подчиняет одну «власть» другой, а устанавливает равновесие между ними. Это становится возможным благодаря тому, что в законодательный орган вводится «аристократический элемент», — палата, которая состоит из представителей «влиятельного сословия» (в Англии, к примеру, это палата лордов). Таким образом, у Монтескье возникают как бы два критерия разделения властей: по отраслевому (т.е. в зависимости от характера осуществляемых функций) и по сословному признаку.
Если Локк развивал идеи юристов «школы естественного права» в русле теории делимости суверенитета, Монтескье считал необходимым существование в государстве взаимного сдерживания властных полномочий, и в этом он полностью поддерживал Бюрламаки.
1 D 'Eichthal Е. Souverainetfi du peuple et gouvernement. Paris, 1895. P. 102.
2 Op. cit. P. 121.
3 Монтескье использовал французский термин puissance в значении «властное полномочие», но никак ни власть, так как власть выражается через термины pouvoir или autoritfi. В русском переводе трактата «О духе законов» (Избранные сочинения. М., 1955) французские термины переведены не всегда точно, и вместо полномочий мы видим здесь указание на три власти. Но нужно признать, что это в корне неверно, поскольку Монтескье не считал такие полномочия властями и поэтому не случайно употреблял разные термины.
4 Op. cit.
5 Монтескье Ш. Избранные произведения. М., 1955. С. 294.
У представителей «школы естественного права» отсутствовало единство взглядов на проблему делимости суверенной власти. Среди них были и те ученые, которые настаивали на ее единстве. К ним, в частности, следует отнести Томаса Гоббса. В числе «составных частей» суверенитета он называл право предписывать правила, указывающие каждому человеку, какими благами он может пользоваться и какие действия он может предпринимать; право рассмотрения и решения всех споров, которые могут возникнуть в отношении как гражданского, так и естественного закона или относительно того или иного факта (судебная функция), а также право объявления войны и заключения мира с другими народами и государствами; право выбора всех советников и министров и др. В отличие от Гроция, Гоббс не допускал возможности распределения названных «частей суверенной власти» среди «субъективных частей суверенитета», т.е. среди его различных носителей или между государственными органами. Для Гоббса подобное разделение власти было равносильно ее уничтожению . «Одним словом, если из названных прав какое-нибудь одно будет отнято, вместе с ним перестанут существовать все остальные»2.
Важно заметить, что многие отечественные ученые сделали поспешный вывод о том, что Гоббс в своем учении выступал как противник теории «разделения властей» (которая в действительности является теорией делимости суверенитета, как мы выяснили ранее). «Гоббс считал, — пишут, в частности, Ю.А. Дмитриев, Ш.Б. Магомедов, А.Г. Пономарев, — что разделение верховной власти (между королем, палатой общин и палатой лордов в Англии) явилось одной из причин гражданской войны в Англии. Делить власть, по мнению ученого (Гоббса), значит разрушать ее, так как разделенные власти взаимно уничтожают друг друга»3. В рамках этой абсолютной суверенной власти Гоббс выделяет ее отдельные функции (права суверена). В этом фактически проявляется отраслевое деление суверенной власти, известное еще Гроцию. Неделимость же сама в отношении суверенной власти по Гоббсу проявляется только в отношении разделения суверенитета по субъективным частям, т.е. между коллективным правителем или представителями различных форм правления.
Если Г оббс постулировал неотчуждаемость и неделимость суверенитета, то первым, кто обосновал это положение, был Жан-Жак Руссо. «Наши политики, — писал Руссо, — будучи не в состоянии разделить суверенную власть в принципе, разделяют ее по объекту действия: они делят ее на силу и на волю; законодательные и исполнительные полномочия (puis sances);
1 Derathe R. J.-J. Rousseau et la science politique de son temps. Paris, 1964. P. 283.
2 Op. cit. P. 285.
3 Дмитриев Ю.А. Суверенитет в науке конституционной права. М., 1998. С. 13.
на право собирать налоги, объявлять войну и заключать мир, право правосудия... Эта ошибка проистекает от отсутствия верного представления о суверенной власти из-за признания частями суверенитета его воплощений (emanations)»1. По мнению Руссо, в государстве существует общая сила (force commune), которая его поддерживает, и общая воля, которая направляет эту силу. И приложение одной к другой составляет «сущность суверенитета». Из этого следует, что властные полномочия являются не «частями суверенитета», а «его проявлениями» (les emanations de la souverainct?)2.
Утверждая, что суверенитет неделим, Руссо примыкал к Гоббсу, при этом неизменно оставаясь приверженцем республиканских и демократических идей. «Все те, кто полагает, что суверенитет делим, говорит он, глубоко заблуждаются. Единая и неделимая по своей природе суверенная власть не может быть разделенной без ее уничтожения при этом»3. Точно такая же мысль встречается и у Гоббса4. Но у него она имеет совсем иное значение. По Гоббсу, суверенитет неделим в своих субъективных частях, а у Руссо он неделим в принципе. Именно за подобное высказывание Руссо, как и Гоббс, был признан многими учеными противником теории разделения властей 5. Существо суверенитета для Руссо заключается в общественной воле (volontc gcncrale). Суверенитет неделим и неотчуждаем, поскольку воля по своей сути не может делиться и передаваться. Другими словами, воля либо существует, либо ее нет, иного варианта не дано, потому что она не может быть выражена частично. Разделение суверенитета влечет за собой «фрагментацию» воли, ведь согласно мнению Руссо, «суверенитет есть воля всего государства, но не конкретного человека или группы людей»6. Руссо хорошо понимал, что делим не сам суверенитет, а только его полномочия, находящиеся в руках тех, кто его реализует. Делимость — это природное свойство власти, но не суверенитета.
Таким образом, обосновав теорию неделимости суверенитета, Руссо сохранил идею разделения властных полномочий, при этом выделяя две основные власти в государстве — законодательную и исполнительную. Законодательная власть призвана творить законы 7, исполнительная же следит за осуществлением и сохранением этих законов8. Как мы видим из этих
1 Rousseau J.-J. Du contrat social ou Principes du droit politique (Une edition electronique). L.
II, Ch. II.
2 Op. cit.
3 Op. cit. L. II, Ch. II; L. Ill, Ch. XIII.
4 Гоббс Т. Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Сочинения в 3 т. Т. 2. М., 1988. С. 254.
5 См: Дмитриев Ю.А. Суверенитет в науке конституционного права. М., 1998. С. 19.
6 Derathe R. J.-J. Rousseau et la science politique de son temps. Paris, 1964. P. 293.
1 Rousseau J.-J. Lettres ecrites de la Montagne, Lettre VII (Pol. Writ., II, 209).
s Rousseau J.-J. Du contrat social ou Principes du droit politique (Une edition electronique). L.
III, Ch. XVI.
рассуждений, Руссо, безусловно, являлся сторонником принципа «разделения властей» и в то же время выступал противником теории «делимости суверенитета», которая господствовала в трудах большинства писателей Нового времени.
Таким образом, в рамках теории делимости суверенитета, развитой в трудах юристов «школы естественного права», возникает идея баланса властей (Бюрламаки и Монтескье), а с появлением теории народного суверенитета Руссо (во многом являющейся развитием идей Гоббса) возникает идея разделения властей (законодательной и исполнительной), дальнейшее развитие которой прослеживается в «Федералисте».
ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
Ивонина Е.В.*
ПРЕДПОСЫЛКИ СОЗДАНИЯ КРЕДИТНОЙ СИСТЕМЫ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В ЭПОХИ ПРАВЛЕНИЯ ПАВЛА I - АЛЕКСАНДРА I - НИКОЛАЯ I (1797-1855 гг.)1
Ломая учреждения Екатерины II, Павел 12 для поправления финансов сжег 6 ООО ООО рублей бумажных денег3 и решил бумажных денег больше не выпускать4. 18 октября 1797 г. Павел I при Государственном Ассигнационном банке для развития экспортных операций русского купечества учредил три Учетные или Эсконтные конторы: учетная контора на векселя, учетная контора на товары и страховая учетная контора. Согласно Уставам, Конторы организовывались «к усилению и всепомоществованию ремесел и торговли преимущественно русским купцам, заводчикам и фабрикантам»5.
* Старший преподаватель кафедры предпринимательского (хозяйственного) права Института (филиала) МГЮАв г. Кирове.
1 Продолжение. См.: Ивонина Е.В. Актуальные проблемы становления и правового регулирования банковской деятельности Российской империи (1729 г. — сер. XVIII в.); Актуальные проблемы становления и правового регулирования банковской деятельности Российской империи: от новелл кредитного дела Елизаветы Петровны к новой эре организации кредитного дела Екатерины Великой (1758—1797 гг.).
2 Энциклопедия российской монархии. М.: ЭКСМО, 2003. С. 363—368.
3 Там же.
4 Ивонина Е.В. Из истории происхождения денег // Научная жизнь. Научно-образо-вательный журнал. М., Наука, филиал ЗАО «АЛКОР». 2007. № 6. С. 28—35.
5 Романовы. 300 лет служения России. М.: Белый город, 2006. С. 366.
6 Ламанский Е.И. Исторический очерк денежного обращения в России с 1650 по 1817 г.// Сборник статистических сведений о России: В 2-х кн. СПб., 1854. Кн.П. С. 147.
Ссуды под векселя в этих конторах выдавались сроком не более чем на 9 месяцев. При этом, чтобы не подорвать кредит купцов, отказ от учета векселя или факт несвоевременности погашения ссуды хранился в тайне. Ссуды под товары подвергались самой жесткой регламентации. Устанавливалась точная номенклатура товаров, срок кредита, а также максимальный размер ссуды. В перечне товаров значились все основные предметы русского вывоза (кроме хлеба, который через Санкт-Петербургские порты почти не вывозился). В наиболее благоприятные условия были поставлены экспортеры железа и меди, которым предоставлялись 6-месячные кредиты в размере 75% стоимости вывозимых товаров. Для экспортеров тканей (полотна, равендука, коломянки) также предусматривался 6-месячный кредит, но только в размере 9/16 стоимости экспортируемых товаров. Экспортерам кожи и растительного масла предоставлялся кредит сроком до одного месяца и в размере 3/5 стоимости товаров. В 1817 г. к моменту преобразования учетных контор в Государственный коммерческий банк на их балансе числилось около 17 млн руб., из которых под залог товаров и учет векселей было выдано ссуд на 14 млн руб. (более 82%). При этом общий объем операций в учетных конторах за 1817 г. составил 49 млн руб.1 В 1806 г. Учетные конторы были организованы в Москве, Архангельске, Одессе, Таганроге и Феодосии.
Желая доставить русскому дворянству большие возможности по выкупу своих родовых имений из залога частным лицам (ростовщикам), Указом 18 декабря 1797 г.2 Павел I учреждает Вспомогательный банк для дворянства, особенностью которого была выдача долгосрочных ипотечных ссуд не деньгами, а банковскими билетами с принудительным курсом. Они были обязательны к приему как частными лицами, так и казначейством по принудительной стоимости и приносили определенный годовой доход. В Манифесте об образовании банка говорится, что банк оказывает помощь дворянским фамилиям, имеющим собственность в недвижимых имениях, обремененных долгами и тягостными процентами.
Создание Вспомогательного банка для дворянства было апогеем практически бесконтрольной раздачи государственных средств заемщикам, не отвечающим критериям кредитоспособности. В результате отвлечения громадных сумм для кредитования дворянства не было возможности выделять средства на кредитование промышленности и торговли. Зарождающийся класс капиталистов проявлял недовольство условиями кредитования в стране. Практика показала, что банковские билеты не могли приобрести до-
1 Боровой С.Я. Кредит и банки в России (сер. XVII в. — 1861 г.) М., 1958. С. 124-126.
2 Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1830. Т. XXIV. № 18.274, 18.275. С. 823-845.
