CC BY
103
ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ ПРАВОВЫХ И ПОЛИТИЧЕСКИХ УЧЕНИЙ
Галимова А. Ш. *
ПОНЯТИЕ И ИСТОЧНИКИ СУВЕРЕНИТЕТА
В УЧЕНИЯХ ЮРИСТОВ «ШКОЛЫ ЕСТЕСТВЕННОГО ПРАВА»
XVI—XVII вв. знаменуют собой важный этап в развитии теории суверенитета: это эпоха становления концепции народного суверенитета. Уже в XVI в. выдающийся французский мыслитель Ж. Боден выдвигал концепцию суверенной, то есть абсолютной и основанной на воле монарха власти Принимая ее основные положения (властная воля, абсолютный и законный характер суверенной власти), его оппоненты в лице монархомахов в XVI в., а в XVII в. в лице юристов «школы естественного права и прав лиц», которые, к примеру Иоанн Альтузий, следуя средневековой традиции, шедшей еще от Фомы Аквинского, защищали идею происхождения верховной власти от народа 2. В трудах представителей «школы» становление концепции народного суверенитета было главным образом связано с уточнением терминологии, унаследованной от римских юристов и Бодена \ Последние использовали четыре выражения, которые соответствовали этому понятию: majestas, summa potestas (высшая власть светского характера), summum imperium (власть, полномочие) и dominium (абсолютная власть или господство)4. Последнее у римских юристов со временем стало иметь большее отношение к институту права собственности на недвижимость и рабов.
Многие ученые-юристы «школы естественного права» не изобретали нового и пользовались терминами римских юристов, другие переводили их на тот или иной язык либо вводили свою терминологию. К примеру, Т. Гоббс не делал никакого различия между тремя (summa potestas, summum imperium и dominium) латинскими выражениями и суверенитет понимал в большей степени как верховную власть, при этом подчеркивая ее неделимый и абсолютный характер5.
Гуго Гроций, так же как и Гоббс, в своих трудах, в частности в трактате «О праве войны и мира», использовал как summa potestas, summum imperi-
* Аспирантка Самарского муниципального университета Чаяновой. E-mail: [email protected].
1 Bodin J. Six livres de la république. Lyon, 1578. P. 88.
2 Eichtal E. Souveraineté du peuple et le gouvernement. Paris, 1895. Parti, Chap. 3.
ä Ibid. P. 24-25.
4 Dèrathè RJ.J. Rousseau et la science politique de son temps. Paris, 1964. P. 382. Соответствующий греческий термин, который приведен у Жана Бодена : Küpiov тю?атеица. : Bodin J. Op. cit. P. 85.
5 Гоббс T. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского// Сочинения в 3 т. Т. 2. М., 1988. С. 141.
шп, так и dominium Суверенитет или, как он его называл, верховную власть голландский юрист определял как начало, приводящее в движение весь государственный организм. Гроций считал, что «верховной властью называется такая власть, действия которой не подчинены иной власти и не могут быть отменены чужой властью по ее усмотрению» за исключением самого носителя указанной власти или его приемника 2. Общим носителем такой власти для него является государство в целом. Но существует еще ее носитель в собственном смысле слова. В зависимости от «законов и нравов» страны в качестве такого носителя верховной власти может выступать одно лицо или несколько лиц \
Один из крупнейших немецких юристов XVII в. Самюэль Пуфендорф, отказавшись от термина potestas, предпочел термин imperium. Затем в качестве его синонима он начнет употреблять majestas (величие), что у него в действительности означает не что иное, как суверенную власть. «Высшая власть есть то, что присутствует в любом государстве, подобно его душе, — замечает он. — И эта власть не будет иметь никакого эффекта, если она не обладает достаточной силой, чтобы заставить своих подчиненных делать то, что предписывается ею»4. То есть одним из главных признаков высшей власти (суверенитета) Пуфендорф считает силу, то есть действие правительства, которое осуществляет суверенную волю.
Термин «суверенитет» впервые появляется в переводах трудов Гроция и Пуфендорфа, сделанных Ж. Барбейраком, — профессор университета Женевы, — во 2-й половине XVII в. Summa potestas и summum imperium были слиты им воедино и переданы французским термином «суверенитет» (souveraineté). В вопросе определения понятия суверенитета как воплощения верховной власти женевский юрист, правда, не дает существенных комментариев на этот счет и в принципе остается солидарным с позицией Гроция, изложенной им в трактате «О праве войны и мира».
Руссо, в свою очередь, придерживался термина «суверенитет», но иногда в «Общественном договоре» употреблял выражение autorité souveraine (суверенная власть). Суверенитет в его понимании — это неотчуждаемое по своей природе право законодательствовать, которое прибывает только в народе и принадлежит ему5.
Локк, как правило, использовал выражение «supreme power» (высшая власть), что является в действительности буквальным переводом латинского
1 Dèrathè R.J.J. Rousseau et la science politique de son temps. Paris, 1964. P. 383.
2 Гроций Г. О праве войны и мира. I, III, § VII, 1.
J Там же. I, III, § VII, 1,3.
4 PufendorfS. Le droit de la nature et de gens. Univercite de Caen, 1989. Liv. VII, chap. III, § 1. P. 250.
5 Rousseau /./. Du contrat social ou Principes du droit politique (Une édition électronique). L. I, Ch. VII; L. II, Ch. II.
термина summa potestas. Он говорил также «высший авторитет» (supreme authority) и «политическая власть» (political power). Особенность трактовки Локка заключается в том, что для него, как и для всех остальных мыслителей, суверенитет признавался верховной властью в государстве. К тому же Локк отождествляет эту власть с законодательной, иначе выражаясь, законодательная власть не является частью верховной власти, а совпадает с ней, то есть та и другая признаются одним и тем же. «Ибо невозможно предположить, — говорит Локк, — чтобы низшая власть предписывала высшей или, чтобы кто бы то ни было, кроме верховной власти, издавал законы»1. В конце концов к XVIII в. для обозначения суверенитета использовались как синонимичные разные термины, такие как puissance publique (или в английском варианте political power), empire, autorité souveraine, supreme power, souveraineté (в значении «высшая власть»), что свидетельствует о том, что суверенитет стал отождествляться непосредственно с властью, которая является всего лишь механизмом его осуществления и реального действия.
В этой связи важно заметить, что в действительности терминология — это не простая игра слов. Гроций в трактате «О праве войны и мира» говорит, что «необходимо различать сходные термины при различии предметов»2. Применимо к теории суверенитета необходимо отметить, что три латинских выражения, которые были приведены ранее, на самом деле необходимо принимать в совокупности, а не по отдельности, как это делали юристы «школы естественного права». Поскольку summa potestas (высшее полномочие — французский эквивалент — puissance supreme или puissance souveraine), summum imperium (высшая власть) и dominium (абсолютная власть) являются, согласно положениям, высказанным в их сочинениях, проявлениями суверенитета в действии, его признаками, тем, что его воплощает, и поэтому нельзя употреблять, к примеру, potestas, imperium или dominium и иные эквиваленты этих слов, подразумевая суверенитет в целом.
Уточняя терминологию, юристы «школы естественного права» стремились установить и предметные различия. В их произведениях суверенитет определяется как с точки зрения его источника, так и с точки зрения его происхождения.
В эпоху Нового времени сложились три основных взгляда на источник суверенитета (или суверенной власти), а именно: ими являются природный порядок (la nature), Бог и его воля или народ. Первая теория состоит в том, что источником суверенной власти является отцовская власть, которая возникает в силу «естественного» природного порядка. В соответствии с ним
1 Локк Дж. Два трактата о гражданском правлении. Трактат второй. § 132 // Сочинения в трех томах. М., 1988. Т. 3. С. 338.
2 Гроций Г. О праве войны и мира. I, III, § 10.
старший по рождению имеет власть над младшим. Этой мысли придерживались сторонники теории абсолютной власти монарха, считавшие, что политическая власть в государстве производна от отцовской С этим выводом соглашались сторонники доктрины божественного происхождения суверенной власти, для которых источник всего, в том числе суверенитета, есть Бог. Критикуя теорию «природного порядка», они отмечали, что он существует не сам по себе, а установлен божественной волей, которая освящает все, в том числе и договорные отношения между людьми. Таким образом, эту концепцию нельзя назвать непримиримой по отношению к двум другим, поскольку ее последователи хоть и не считали отцовскую власть и согласие народа источниками суверенитета, однако признавали их своего рода «каналами», по которым суверенная власть поступает к ее носителю 2. По их мнению, отцовская власть дополняется согласием народа, которое признается ничем иным, как выражением воли Бога. Представители «школы естественного права» придерживались мысли о том, что народ — единственный источник суверенитета. Все мыслители, причислявшие себя к этой школе, полагали, что правители получают свою власть не от Бога, а от народа, который доверяет ее посредством договора, установленного им же. При этом народ одновременно признается и источником суверенной власти, и ее первым подчиненным \
Между тем необходимо акцентировать внимание на таком очень важном замечании в теории представителей «школы». Дело в том, что, по их мнению, истоки суверенной власти лежат не в народе непосредственно, а существуют в отдельных индивидах, в их воле заключить общественное соглашение, поскольку собственно народ и гражданское общество формируются и, соответственно, возникают лишь с момента заключения общественного договора и возникновения государства4. Таким образом, первичный источник суверенитета следует искать в индивидууме, в его праве, которым он руководствуется и которым его наделила природа (естественное право). И никто не может без своего согласия быть лишен этого права. Индивиды могут добровольно от него отказаться для того, чтобы подчиниться власти, приобретающей в силу этого подчинения свою легитимность5. Общественный договор как раз и предполагает подобный отказ или отчуждение, которое делается в пользу одного человека или нескольких, то есть в пользу монарха или, как при аристократии, ассамблеи (собрания людей). Воля лиц
1 Dèrathé R.J.J. Rousseau et la science politique de son temps. Paris, 1964. P. 249.
2 Op. cit.
J Op. cit. P. 250.
4 Гоббс T. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского. // Сочинения в 3 т. Т. 2. М., 1988. С. 135.
5 Что касается легитимности в случае вынужденного отказа, то это еще весьма спорный вопрос, который будет рассматриваться несколько позже.
совпадает и выражается в общей воле, и на основании этой общей воли заключается общественный договор, в силу него суверен наделяется верховной властью над всеми членами государства, которая раньше принадлежала лично каждому из них К Неслучайно Пуфендорф полагал, что суверенитет существует в «свойствах и началах» каждого индивида 2.
Эта индивидуалистическая концепция подверглась резкой критике со стороны представителей теории божественного происхождения суверенной власти, в частности, в трудах политического писателя Франции Андре-Ми-шеля Рамсея. Он пишет, что «эта идея основана на ошибочном предположении о том, что каждый человек рожден сам для себя и вне всего общества, он сам себе хозяин и управляет своей жизнью так, как пожелает, то есть по своему усмотрению»3. Он, как и его сторонники, полагал, что «независимо от формы правления, при изъявленном или молчаливом согласии в рамках общественного соглашения, человек рождается членом общества, а потому является его составной частью, следовательно, он не может быть ни своим хозяином, ни законом для самого себя»4.
Рассмотрим другой подход, который связан с изучением суверенитета с точки зрения его происхождения. Юристам «школы естественного права» были известны два основных варианта происхождения суверенитета. Гоббс, в частности, в «Левиафане» отмечает, что для достижения верховной власти имеются два пути. «Один — это физическая сила, например, когда кто-нибудь заставляет своих детей подчиниться своей власти под угрозой погубить их в случае отказа или когда путем войны подчиняют своей силе врагов, даруя им на этом условии жизнь»5. Такое политическое образование Гоббс называет государством, основанным на установлении. Второй путь — «это добровольное соглашение людей подчиниться человеку или собранию людей в надежде, что этот человек или это собрание сумеет защитить их против всех других»6. В последнем варианте государство считается основанным на приобретении.
Указанные способы приобретения суверенитета являлись фактически способами отчуждения власти у народа, а также нашли свое отражение в трудах Гуго Гроция. Неслучайно он выделял монархии патримониальные (на правах полной собственности) и узуфруктуарные (на правах узуфрукта).
1 Dèrathé R. Op. cit. P. 251.
2 PufendorfS. Le droit de la nature et de gens. Univercite de Caen, 1989. Liv. VII, chap. III, § 4. P. 254.
J Dèrathé R. Rousseau et la science politique de son temps. Paris, 1964. P. 251.
4 Oeuvres de Fenelon. Essai philosophique sur le gouvernement civil. Paris, Didot, 1852. T. III, chap. VI. P. 360.
5 Гоббс T. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Сочинения в 3 т. Т. 2. М., 1988. С. 133.
6 Там же.
Итак, по Гроцию, верховная власть на правах полной собственности может быть приобретена путем войны, причем только справедливой Справедливой признается война, являющаяся ответом на правонарушение. Иными словами, эта война — проявление силы, не нарушающей чужого права 2. В результате такой войны возникает наследственная монархия, в которой государь, обладающий суверенной властью на правах собственника, может отчуждать ее по своему усмотрению. Что касается узуфруктуар-ных или избираемых монархий, то в данном конкретном случае можно говорить о дозволительном характере отчуждения народом своего суверенитета в пользу монарха.
Однако сразу же необходимо заметить, что даже в случае вынужденного отчуждения юристы «школы естественного права» требовали открытого или молчаливого согласия на этот акт 3. Поскольку согласие есть акт воли, то должно присутствовать свидетельство ее наличия. Таким образом, в ситуации молчаливого согласия неясными остаются признаки, по которым можно было бы судить о наличии такого соглашения. Руссо в отношении этого вопроса сделал важное замечание, указав на принципиальную невозможность обнаружить названные признаки, поскольку народ, находящийся под гнетом узурпатора, не может выразить свое мнение. Его молчание как раз свидетельствует об отсутствии возможности волеизъявления, а следовательно, и соглашения между ним и носителем суверенной власти4. Из данного контекста, таким образом, очевидно вытекает проблема легитимации власти, приобретенной путем завоевания или насильственного захвата.
Действительно, если следовать методу Гроция и переносить категории имущественных отношений в область государственно-правовых, то при рассмотрении суверенной власти в качестве объекта права собственности возникает неясность — можно ли считать законным приобретение этого права путем завоевания или насильственного захвата? И Гроций отвечает, что такой вариант происхождения суверенной власти можно признать правомерным и оправданным (т.е. легитимным), поскольку справедливая война, посредством которой происходит приобретение права собственности на суверенную власть, предпринимается народом в целях самообороны и защиты своего достояния 5. Такие военные действия не идут вразрез, в частности, с естественным правом, ибо предусмотрительность и забота людей о
1 Гроций Г. О праве войны и мира. I, III, § VIII, 6.
2 Тамже. I, II, § I, 6.
J Локк Дж. Два трактата о гражданском правлении. Трактат второй. § 119// Сочинения в трех томах. М., 1988. Т. 3. С. 332.
4 Руссо Ж.-Ж. Общественный договор. Кн. I, гл. V.
5 Гроций Г. О праве войны и мира. II, I.
самих себе не противоречат природе обществаИными словами, принимаемые средства оправдывают цель. И так как патримониальные монархии по своей сути наследственные, то последующий правитель, вступая в права наследования, приобретает эту власть уже гораздо справедливее — в качестве наследника по завещанию, а не по праву завоевания2.
Подведем итоги. Во-первых, несмотря на множество трактовок различных ученых «школы естественного права» на предмет понятия суверенитета, его источников и теорий происхождения, основным подходом к определению суверенитета можно назвать отождествление суверенитета с властью, а именно главным механизмом его осуществления. Во-вторых, теория суверенитета у юристов «школы естественного права» и их последователей носила двойственный характер. Анализ источника суверенитета носил теоретико-правовой характер, анализ происхождения суверенитета в их трудах отражал разнообразие фактических отношений между монархом и подданными в Европе XVII в. Именно с последним обстоятельством связана неясность терминологии, которой они пользовались. Сильнейшее влияние абсолютистских доктрин, основанных на теории божественного происхождения суверенной власти, невозможность последовательно провести границу между правом и фактом определенным образом деформировало теорию народного суверенитета в трудах юристов «школы естественного права» и замедлило в эпоху Нового времени формирование теории суверенной власти в целом.
Филаретов Н.И.*
ДОГОВОРНОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ СУВЕРЕННОЙ ВЛАСТИ В ПОЛИТИЧЕСКИХ УЧЕНИЯХ XVII в.
«Что могло обязать людей добровольно объединиться в общественный организм, если не их общая польза? — спрашивал в свое время Жан-Жак Руссо. — Общая польза — основание гражданского общества»3. Следовательно, по Руссо, люди к моменту заключения общественного договора уже в достаточной мере убедились в необходимости такого соглашения, достигнув определенного нравственного уровня нравственного сознания и имея
1 Греции Г. О праве войны и мира. I, II, § I, 6.
2 Там же. I, III, §ХП, 5.
* Аспирант Самарского муниципального ун-та Чаяновой. E-mail: zansamara® mail.ru.
J Rousseau /./. «Du contrat social. Première version. L.I. Ch. V // Œuvres complètes de J.-J. Rousseau. Paris, 1964. T. III. P. 303. (В дальнейшем ссылки на это издание: ОС, римская цифра — том, арабская — страшща.)
интерес его соблюдать. Но как только человек руководствуется в своих поступках «интересом», эгоистическим стремлением, он становится конкурентом других людей. Чтобы общество, возникшее на основе договора, не распалось, государство призвано «возместить с помощью соглашений отсутствие общих ассоциаций людей»1. «Я положил в основу образования общественного организма свободное соглашение его членов, — писал Руссо, — ибо какое более надежное основание может иметь обязательство, чем его свободное принятие на себя людьми?»2. Этот вопрос является далеко не риторическим. Многие политические мыслители, в частности юристы «школы естественного права», рассуждали иначе, указывая на другие источники происхождения суверенной власти, а следовательно, и на то, с какой целью она создается и каков ее характер. В настоящей статье делается попытка выявить особенности концепций происхождения суверенной власти у политических мыслителей XVII—XVIII вв., бывших предшественниками Руссо.
Одним из главных аргументов в пользу законности существования абсолютной монархии в XIV—XVI вв. был тезис о происхождении политической власти от отцовской. Согласно учениям мыслителей XVII в., власть государя имеет тот же авторитет, что и власть отца над своими детьми (назовем Ж.-Б. Боссюэ, М. Рамсея). В свое время он послужил основанием критики притязаний римских пап на светскую власть и служил обоснованием независимого от церкви происхождения власти государя. Многие мыслители этого времени, в первую очередь протестантские, выступили с острой критикой этого тезиса, и в XVII в. ее основные результаты были сформулированы в следующем виде. «В мире не существует отношений, — писал протестантский теолог и политический писатель Пьер Жюрьё, — которые не основывались бы на взаимном соглашении, выраженном открыто или молчаливо... Это очевидно в отношениях, которые возникают в силу необходимости, как, например, между отцом и сыновьями или между женщиной и ее мужем. Нет ничего более нерушимого и священного, чем права отца в отношении ребенка, а между тем, отцы могут зайти столь далеко в злоупотреблении этими правами, что могут их утратить. Все известные христианские законы позволяют детям не только не подчиняться, но и сопротивляться отцу, который хочет лишить их имущества, чести и жизни»3. Очевидно, что в данном случае Жюрьё выводил право из самого факта существования подобных законов. Таким образом, он лишь гипостазировал существование
1 Робер Дератэ справедливо считал, что «разум» человека и есть то «второе естественное состояние» в представлении Руссо, которое лежит в основе гражданского общества. Derathè R J.J. Rousseau et la science politique de son temps. P. 122 et sq.
2 Rousseau /./. Lettres, écrites de la Montagne, VI // ОС. T. III. P. 806.
J Jurieu P. Lettres pastorales adréssées aux fidèles de France qui gémissent sous la captivité de Babylon. Rotterdam, 1689. T. III. Lettre VI. P. 87.
