CC BY
83
14. Kunduhov M. O zakjate i nekotoryh dragih foimah poborov duhovenstva v nacoblastjah [About Zakjat and Other Forms of Clergy Requisitions in National Areas] // Revoljucija i gorec. 1929. № 7-8.
15. CGA RD. F.1p. Op. 9. D. 169.
16. Tam zhe. F. r-238. Op. 3. D. 11.
17. Tam zhe. F. 1p. Op. 1. D. 105. 1928.
18. Tam zhe. F.1-37. Op. 20. D. 91. 1927.
Поступила в редакцию_
19. Obychai i zakon v pis'mennyh pamjatnikah Dagestana V - nachala XX v. T. 2: V carskoj i rannej sovetskoj Rossii [Customs and Law in the Written Works of Dagestan V - Early XX century. T. 2: In Tsarist and Early Soviet Russia] / sost. i otv. red. V. O. Bobrovnikov. M., 2009. 272 s.
20. CGA RD F. R-352. Op.5. D.17.
21. Tam zhe. F. R-1234. Op.4. D.6.
2 октября 2014 г
УДК 902.7
проблема чеченского таипа в отечественных историко-этнографических исследованиях
© 2014 г. С. А. Натаев
Натаев Сайпуди Альвиевич -кандидат исторических наук, доцент, кафедра истории народов Чечни, Чеченский государственный университет, ул. Шерипова, 32, г. Грозный, 364907. E-mail: nataev.s@yandex.ru.
Nataev Sajpudi Al'vievich -
Candidate of Historical Science, Associate Professor, Department of History of Chechnya Peoples, Chechen StateUniversity, Sharipova st., 32, Grozny, 364907, Russia. E-mail: nataev.s@yandex.ru.
Рассматриваются интерпретации в отечественных историко-этнографических исследованиях о социальной сущности тайпа, его месте и роли в социальной организации чеченцев как в отдаленном прошлом, так и в современной жизни общества. Дано авторское видение социального содержания института чеченского тайпа, который по своей социальной сущности - не классический род, как это было принято считать в этнографической литературе, а братство - ассоциация родственных и неродственных групп, объединенных едиными социальными, экономическими интересами и мифологическим родством в традиционном обществе чеченцев.
Ключевые слова: тайп, род, племя, братство, фамилия.
The article considers the interpretation in the national historical and ethnographic research on the social nature of Taip, its place and role in the social organization of the Chechens, as in the distant past and in contemporary society. The author's vision of the social content of the Institute Chechen Taip is given. The article concluded that the Chechen Taip on their social nature is not a classic race, as it was considered to be in the ethnographic literature, and brotherhood. The author defines the Taip as «the brotherhood of the Association of related and unrelated groups, united by common social and economic interests and mythological kinship in traditional Chechen society.
Keywords: taip, clan, tribe, brotherhood, surname.
В исторической науке не сложилось единого взгляда на социальную сущность тайпа, его место и роль в социальной организации чеченцев как в отдаленном прошлом, так и в наши дни. Мнение, что тайп является родом, племенем, что в основе общественного строя чеченцев лежит родоплеменная организация, неоднократно высказывалось в русской этнографической литературе. Советские этнографы в основном в соответствии с общинно-родовой теорией, господствовавшей в исторической науке с 20-х гг. XX в., считали, что чеченский тайп является классическим родом. Такая же точка зрения преобладает и в современной научной литературе и тиражируется в научно-популярных и других печатных изданиях. Хотя в русской и советской
этнографической литературе существовали и другие определения института чеченского тайпа.
В. И. Голенищев-Кутузов впервые представил в качестве основной общественной ячейки группу, которую он именует племенем, родством, родом либо местным названием «тохум» [1], что в переводе с иранского языка означает «семя», термин, который распространен на Кавказе в качестве обозначения родственной группы. На западе Кавказа в данном значении используют слово «фамилия». Термин «тохум» в русских источниках появился впервые именно благодаря В. И. Голенищеву-Кутузову. Вслед за ним П. Константинов описал «тохумы», или «фамилии», у лезгин [2, с. 13]. По В. И. Голенищеву-Кутузову, тохум у чеченцев состоит исключительно из родственников, по П. Кон-
стантинову - тохум или фамилия у лезгин заключает в себя не только всех родственников, но и выходцев из других мест, переселенцев. Тохум, по Голенищеву-Кутузову, состоит из некоторого числа домов. Таким образом, дом, домохозяйство, составляло наименьшую хозяйственную единицу горского общества [2, с. 20].
В литературе XIX в. для определения семейно-родственных групп у чеченцев использовался термин «фамилия». Отдельные авторы в этом значении употребляли понятие «колено». По С. М. Броневскому, «колена» чеченцев представляли собой «малые общества или союзы, охватывающие по несколько деревень, одна из которых глава союза и дает наименование всему обществу» [2, с. 8; 3, с. 466]. К. Ган термином «тайпа» обозначал население одного селения, объединенного родственными узами [4, с. 62-67] . Я. Берлин, вслед за ним и Х. Кавказов определяли тайп как клан [5, с. 170] .
Первым автором из чеченцев, описавшим общественное устройство и социальную организацию чеченцев, был У Лаудаев. Он понимал под тайпом и фамилию, и род, и племя: «Жизнь чеченского народа была тесно связана с его фамильными отношениями, а потому на связь их фамилий нужно обратить особое внимание» [6, с. 15].
Но надо отметить, что для обозначения родственной группы У. Лаудаев чаще всего применял термин «фамилия», а не «род» или «племя». Он писал: «Эта родственная связь членов фамилии называется по-чеченски тайпан или тайпа, что означает: одна фамилия, род или одно племя. Поэтому чеченцы, говоря о хороших или дурных качествах одного лица, спрашивают: из какого тайпа? Или о других народах говорят: гирийтайпа - осетинской фамилии, донской тайпа -донской фамилии и т. д. В отношении фамильного родства все его члены называются братьями - "вежерей" (правильно - вежарий. - С. Н.) или "воша", а целая связь - братством "вошалла"» [6, с. 15].
В чеченской традиции понятия «тайпан ваша» -«брат по тайпу» и «тайпанйиша» - «сестра по тайпу» означали не кровное родство как таковое, а служили для обозначения групп людей, объединенных общими экономическими интересами, а также представлениями (нередко умозрительными, мифологическими) о происхождении от одного предка, что служило основанием их своего рода духовного родства. Еще до У Лаудаева «Карл Кох в 1843 г. первым определил чеченские тайпы, как братства. Так же и В. Лядов в 1859 г. писал, что общественные отношения у чеченцев сходны с общественными отношениями у черкесов, у которых имели широкое бытование братства» [5, с.169]. М.М. Ковалевский также признавал в Чечне наличие братств, сходных с братствами у хевсур и адыгов [7, с. 274].
Б. К. Далгат писал: «Следует отметить, что и М. М. Ковалевский, говоря о чеченских тайпах, под
ними разумеет экзогамические группы, связанные единством происхождения, братства, представляющие каждое - соединение нескольких родов. Такие кровные союзы, или братства, одинаково встречаются и у адыгских народностей (тлеух, состоящий из нескольких родов или ачихов), у чеченцев, шапсугов, пшавов, тушин и хевсуров» [8, с. 94]. Связь между членами тайпов менее интенсивна, нежели между членами ее подразделений, линий братства.
Сам Б. К. Далгат также определял тайп, как братство: «Тайпа может быть и небольшая; тогда она не более, как большая семья или род; но она может перейти и за род, включать в себя несколько родов, называемых в таких случаях гаарами или неками, и составляющих в совокупности "вошалла" или "братство". Слово тай-па чаще употребляется в таком смысле» [8, с. 92].
О том, что термин «тайп (тайпа)» использовался и для обозначения этнической принадлежности тех или иных лиц и даже народа - къам - свидетельствует то, что, упоминая другие народы, чеченцы говорят гири (х1ири) тайпа, донской тайпа, т. е. представители осетинской фамилии, донской фамилии и т. п. При рассмотрении вопроса о генезисе тайпа можем сделать вывод, что тайп не является продуктом распада родовой общины. Наоборот, тайп - это следствие сегментации семьи.
Схожей оценки придерживался и У Лаудаев: «В первобытные времена, когда члены фамилии были малочисленны, они, не подразделяясь на части, имели одно название, составляли как бы одну семью; с умножением фамильных членов, они, нося общее название, разделились еще на "гаары", или "неки", т. е. ветви и линии. Когда члены фамилии умножались так, что трудно было прожить на прародительской земле, то они отыскивали себе другие места, а потому стали разъединяться и становились, незнакомы один к другому» [6, с. 15]. О том, что в основе тайпа не всегда лежало кровное начало, но и политические и экономические интересы, говорит факт, что «сильные фамилии обижали слабые; для противодействия им последние соединялись с другими слабыми, или приставали к сильной, тем самым давали отпор обидчикам. Из таких фамильных отношений видно, что связь фамилии составляла тогда, в своем роде, управление страной» [6, с. 15].
Более осторожные выводы делал Б. К. Далгат: «У чеченцев и ингушей до последнего времени существовали чистые, кровные, агнатические, экзогамические союзы родственников, происшедшие от разветвления одной семьи, и являвшиеся в то же время союзами экономическими и религиозными. Конечно же, не исключена возможность и приема в состав рода и посторонних родов, но, в общем, в основе родового союза лежало связывающее всех его членов кровное начало. Единство происхождения от общего предка; в особен-
ности это относится к вярам. Если не всегда к тайпам» [8, с. 114-115].
Таким образом, в исторической науке XIX в. преобладало мнение, что в основе чеченского тайпа лежит кровнородственное начало, и потому его соотносили с «фамилией», «родом», «коленом рода», «кланом» и т. п. Но существовала и другая точка зрения, согласно которой тайп являлся братством, т. е. объединением представителей семейно-родственных групп, вступивших в договорные отношения. Этой точки зрения придерживались К. Кох, В. Лядов, У Лаудаев. Встречается она и в работах Б. К. Далгата, М. М. Ковалевского, хотя они были более осторожны в подобной оценке. Ковалевский в одной из своих работ отмечал, что у чеченцев тайпы «не то братства, не то роды» [7, с. 274].
Взгляд на тайп как на классический род был реанимирован в 20-х гг. XX в. В науке утвердилась теория о существовании родовых отношений у чеченцев и ингушей еще в XIX в. Историк Н. М. Покровский, считал, что «Чечня конца XIX столетия - страна дофеодальной патриархально-родовой демократии» [9, с. 294]. Схожих взглядов с приданием им оттенка советского официоза придерживался А. Г. Авторханов. Он писал: «Один из принципов тайповства - обязательность и беспрекословность решений и наставлений главы тай-па или нескольких почетных лиц совета тайпа, для каждого тайповца. Глава же тайпа, как правило, кулак или мулла» [10, с. 25]. Ему же принадлежит введение в оборот терминов: тайповство, тайпизм, тайповщина, тайповец, тукхумизм, тукхум. А. Г. Авторханов определял тайп как группу людей или семейств, сформировавшуюся на основе примитивных производственных отношений, члены которой связаны между собой кровным родством по отцовской линии, социально между собой не равны, вследствие экономической дифференциации внутри каждого тайпа, отчетливо наблюдавшейся со второй половины XIX в. [10, с. 96].
М. Мамакаев обратил внимание на иноэтничное происхождение термина тайп - от арабского тайфа -«группа, круг, сообщество людей». Надо полагать, что это слово попало в чеченский (а равно и ингушский) язык с проникновением мусульманской религии. До появления этого арабизма в чеченском языке бытовало слово ваьр, соответствующее значению «род»: ваьр -по-чеченски означает «рожденный» [11, с. 5].
М. Мамакаев дал и обстоятельное определение тайпа: «Чеченский тайп - это тоже группа людей, семейств, выросших на основе примитивных производственных отношений. Члены его, пользуясь одинаковыми личными правами, связаны между собой кровным родством по отцовской линии. Свобода, равенство и братство, хотя никем и не были сформулированы, здесь также составляли главное начало тайпа - этой основы организации чеченского общества. Но чеченский тайп рассматриваемого нами периода (после XVI
века) отнюдь не был уже архаическим родом, каким он был у ирокезов» [11, с. 21].
Значительное влияние на историко-этнографичес-кое кавказоведение и специалистов в данной области науки оказали взгляды очень авторитетного в 19501960-е гг. ученого Марка Осиповича Косвена. В частности, он являлся автором понятия и концепции патронимии. По мнению М. О. Косвена, патронимия - это «родственная группа, состоящая из некоторого числа больших и малых семей; каждая из этих разделившихся семей представляет собой самостоятельную единицу, вместе с тем вся эта группа сохраняет в ряде отношений хозяйственное, общественное и идеологическое единство» [12, с. 32]. Патронимии Косвен приписывал особо важную роль в системе общественных связей у народов, у которых сохранялись «патриархальные пережитки». К таковым он относил и большую часть народов Кавказа. В том числе тайп у чеченцев он также считал патронимией [12, с. 215], тем самым противопоставляя его роду. «Существовавшие на Кавказе крупные родственные группы, "роды" и т. п. ни в коем случае не должны отождествляться с первобытным родом. Если, например, в Южной Осетии существует большой "род" Гаглоевых, ни в коем случае нельзя представить, что он является наследником некогда существовавшего первобытного рода. Все подобные кавказские "роды" являются явлениями, возникшими в результате разрастания больших патриархальных семейств и в результате этого новыми, с исторической точки зрения, образованиями» [12, с. 23]. Для нас представляет интерес и другое высказывание Косвена: «Не имея основания видеть в крупных кавказских родственных группах, "фамилиях" архаические или "классические" роды, мы не можем искать в них те признаки и свойства, которые связываются с этой первобытной общественной формой. Нам остается лишь искать в кавказском историко-этнографическом материале, в частности, только пережиточные элементы родовых отношений и форм» [12, с. 24].
Повторим, что теория патронимии оказала большое влияние на этнографическое кавказоведение. Впрочем, применительно к тайпу ее мало использовали, так как известные материалы о тайпе характеризовали его отличным от патронимии образом. Основное внимание исследователи сосредоточивали на принципиальных отличиях тайпа от рода. В частности, по мнению С. А. Хасиева, «ошибкой М. Мамакаева было сосредоточение основного внимания на внешних, формальных признаках чеченского тайпа и этнографического рода ирокезов, описанного Л. Морганом. Абсолютизация этого момента привела к недооценке качественного уровня экономического и социального развития рассматриваемых этносов, в результате чего тайп оказался отождествленным с классическим этнографическим родом» [13, с. 70]. С. А. Хасиев не согласен с М. Ма-макаевым и в прямом сравнении чеченского тайпа с
предложенной в свое время Л. Г. Морганом схемой ирокезского рода, и находит, что признаки чеченского тайпа не тождественны признакам упомянутого рода, выделенным и описанным Л. Морганом [13, с. 70].
Проблему чеченского и ингушского тайпа (тейпа) активно изучали и грузинские этнографы. Так, А. И. Робакидзе писал: «По своему типу, вернее, по своей форме тейпа действительно аналогична родовой организации, однако по своему происхождению и реальному содержанию за известный нам период времени ее существования она имела иной характер. В настоящее время этот термин употребляется для обозначения рода, общества, сельской общины, нередко всего села (независимо от фамильного состава), а иногда и народа. Подразделения тейпа ныне именуются гара (чеч.) и ваьр (инг.). Есть основания полагать, что гара/ваьр и был тем термином, которым в нахских языках некогда обозначалась родственная организация, в дальнейшем он был заменен иноязычным тейпа и закрепился за подразделением этой системы. По мере включения в родственную организацию инородного элемента в виде целых гара/ваьр, имевших нередко иноплеменное происхождение, термин тейпа все более терял значение родственной организации и приобретал новое содержание» [14, с. 96].
По тому же поводу кавказовед Р. Л. Харадзе писала следующее, приходя к аналогичным выводам: «В литературе термин тайпа/тейпа применяется в различных значениях, но в большинстве случаев остается в пределах одной родственной организации, хотя и различных степеней. В Чечне, где распад древних форм социальных взаимоотношений начался раньше, чем в Ингушетии и протекал более интенсивно, сейчас уже трудно уловить первоначальное значение этого термина. Видимо чечено-ингушский гара/ваьр и является тем термином, который некогда обозначал род, в дальнейшем закрепился за родственной организацией и наконец был заменен иноязычным тайпой/тейпа в том же значении. Наличие двух терминов для обозначения родственной организации, в процессе развития данного коллектива, привело к разделенному употреблению тайпа/тейпа и гара/ваьр, первого - в значении более широкого круга родственников, а второго - в значении его разветвления» [15, с. 174].
И в другом месте Р. Л. Харадзе отмечала: «Сегодня тайпа (чечен.) и в научной литературе и в быту применяется в различном значении. По сложившемуся мнению этот термин происходит от арабского тейфа, проникшего в язык народов Кавказа с распространением ислама. Основное же его же значение по существующему словарю "род", "племя". Однако это определение, берущее начало, видимо, также у У. Лаудаева, не совсем точно. Ни другим литературным источником, ни этнографическими материалами употребление тайпа в значении племени не подтверждается. Более того, име-
ются сообщения относительно того, что "в обычном смысле" тайпа не является "племенем" [15, с.173].
Разобраться в том, что из себя представлял в недалеком прошлом тайп и как он соотносился с другими бытовавшими у чеченцев семейно-родственными группами, мешает терминологическая неопределенность и исходящая от нее путаница в содержании одних или других социальных явлений.
Н. В. Джавахадзе, Г. Д. Чиковани отмечали, что «в научной литературе и в быту чеченцев термин тай-па применяется в различном значении. В чеченско-русском словаре слово тайп означает "род", "племя". В русско-чеченском словаре указано, что "род" то же самое, что и тайпа, некъе, тукхам, а термин "племя" объясняется как тукхам. Примечательно, что в этом словаре нет отдельного определения терминов некъи и тукхам. Получается между дефинициями тайпа, род, племя, некъи, тукхам нет разницы, и они носят одинаковые черты социального объединения, термин тейп/ тайпа/тейпа в значении рода указан в таком академическом издании, каким является "Народы Кавказа"» [16, с. 56].
Указанными авторами поставлены вопросы, на которые до сих пор нет объективных в научном плане ответов, хотя попытки трактовки терминов в угоду конъюнктурным соображениям в интересах определенных политических сил были.
Критикуя М. Мамакаева, С. А. Хасиев пишет, что у этого автора этнографические общества (группы) становятся тукхумами - фратриями, сельские общины - тайпами, а гары - патронимиями. Знаменательно при этом, что сам М. Мамакаев признает, что термины «тайп» и «тукхум» по своему происхождению не чеченские и первый из них попал к чеченцам вместе с исламом и заменил собой исконно вайнахский термин «ваьр» [13, с. 73]. В последнем академическом издании «Русско-чеченского словаря» термин «тайп» дается в четырех значениях: 1) род; совдегаринтайпан нах - «люди купеческого рода»; 2) вид, разновидность; герзантайпа - вид вооружения; 3) род в биологическом и 4) грамматическом значениях. Как видим, слово это многозначное, где ключевое значение - «сорт, вид, разновидность» используется всюду, где необходимо что-то выделить из ряда или подобного ему. Возможно, что термин «тайп» в прошлом употреблялся наряду с «къам» и «халкъ» для обозначения понятия - народ, этнос. В последнем значении этот термин употребляется в живой речи и наших современников [13, с. 73].
В научной литературе исследователями высказывалось категорическое неприятие отождествления тайпа с классическим родом (хотя, что понимать под таким родом, тоже не ясно, так как с развитием науки, с получением новых материалов и их изучением происходит переоценка прежних взглядов об истории человеческого сообщества). Как было отмечено, имеются основания считать, что ряд наименований тайпов
произошел от профессиональной деятельности их членов или их социального положения. В этой связи надо отметить, что у чеченцев существует обобщающий термин «касп», характеризующий общность людей по профессиональному признаку. Вероятно, в сравнительно позднее время общественный институт, известный ныне под названием «тайп» и по своим внешним признакам напоминающий род, чем длительное время вводил в заблуждение исследователей, обрел другое содержание и оформление. Тогда возникает закономерный вопрос: если это так, то чем объяснить его трансформацию? [13, с. 74].
Следует отметить, что чеченский тайп, как и всякое общественное явление, социальный институт, имел свое начало и прошел этапы развития. Но это далеко не род, хотя по своим внешним признакам он и напоминает его. Не на всех его членов распространяется кровная месть, нет экзогамности, отсутствует хозяйственная и имущественная общность. О нем не упоминают русские источники до середины XIX в., что весьма показательно. Несомненно, что реальное бытование тайпа отразилось бы в русских источниках соответствующего времени. В реальном социальном содержании тай-па как общественного явления отражаются признаки разноэтничного, условно сословного, географического и производственного характера его структуры. Сам термин в разных районах республики воспринимается жителями по-разному. Все это убеждает в том, что термин «тайп» и выражаемое им содержание среди плоскостных чеченцев (основной ареал распространения термина) появились недавно [13, с. 75].
Как было отмечено, и в ранней русской этнографической науке присутствовала точка зрения, что тайпы -это братства. Такого мнения придерживались У Лау-даев, К. Кох, В. Лядов. Допускали подобную трактовку (хотя не считали ее основной) М. Ковалевский и Б. Далгат.
На наш взгляд, точка зрения, что чеченскийтайп по своей социальной сущности не классический род, а братство, наиболее верная. Братство как ассоциация родственных и неродственных групп, объединенных едиными социальными, экономическими интересами и мифологическим родством.
В пользу этого говорит и сложная структура чеченского тайпа: тайп - гара (ветвь тайпа), родственная группа некъи - (линия) от гара, кровнородственная группа цхьанац1ийна нах (люди одной крови, люди одного дома), доьзал - семья.
Правда, оговоримся, что на определенных этапах этнической истории чеченского народа «братский» принцип формирования рассматриваемого социального института мог отходить на второй план, уступая место собственно родственному принципу (авторское видение социальной сущности чеченского тайпа, его генезиса, эволюции и трансформации дано в моногра-
фии «Чеченские тайпы» (Махачкала, 2013) и в ряде публикаций, посвященных проблеме чеченского тайпа).
Литература
1. Голенищев-Кутузов В. И. Описание гражданского быта чеченцев с объяснением их адатного права и нового правления, введенного Шамилем // Леонтович Ф. И. Ада-ты кавказских горцев. Т. 2. Одесса, 1833.
2. См.: Косвен М. О. Проблема общественного строя горских народов Кавказа в ранней русской этнографии // Сов. этнография. 1951. № 1.
3. Броневский С. М. Новейшие известия о Кавказе, собранные и пополненные Семеном Броневским. СПб., 2004.
4. Ган К. Ф. Путешествие в страну пшавов, хевсур, ки-стин и ингушей // Кавказский вестник. Тифлис, 1900. № 6.
5. См.: Тотоев Ф. В. Общественный строй Чечни (вторая половина XVIII в. - 40-е гг. XIX в.). Нальчик, 2008.
6. Лаудаев У. Чеченское племя. ССКГ. Тифлис, 1872.
7. Ковалевский М. М. Родовой быт. СПб., 1911.
8. См.: Далгат Б. К. Родовой быт и обычное право чеченцев и ингушей. Исследования и материалы. М., 2008.
9. См.: Ахмадов Ш. Б. Чечня и Ингушетия в XVIII - начале XX века (Очерки социально-экономического развития и общественно-политического устройства Чечни и Ингушетии в XVIII - начале XX века). Элиста, 2002.
10. Авторханов А. Г. К вопросу изучения тайп и классовой борьбы в чеченской деревне // Революция и горец. Ростов н/Д, 1931. № 4.
11. Мамакаев М. А. Чеченский тайп (род) в период его разложения. Грозный, 1973.
12. Косвен М. О. Этнография и история Кавказа. М., 1961.
13. Хасиев С. А. О социальном содержании института «тайп» чеченцев (XIX - начало XX в.) // Вопросы политического и экономического развития Чечено-Ингушетии (XVIII - нач. XX в.). Грозный, 1986.
14. Робакидзе А. И. Особенности патронимической организации у народов горного Кавказа // Сов. этнография. 1968. № 5.
15. Харадзе Р. Л. Некоторые стороны сельско-общинного быта горных ингушей // Кавказский этнографический сборник. Т. II : Очерки этнографии горных ингушей. Тбилиси, 1968.
16. Джавахадзе Н. В., Чиковани Г. Д. Чеченская тейпа // Адат традиции и современность. Тбилиси; Москва, 2003.
References
1. Golenishhev-Kutuzov V. I. Opisanie grazhdanskogo byta chechencev s objasneniem ih adatnogo prava i novogo pravleni-ja, vvedennogo Shamilem // Leontovich F.I. Adaty kavkazskih gorcev [Description of Civilian Life of Chechens with an Explanation of their Rights and Adat Right of New Management Introduced by Shamil // FI Leontovich [Adats of Caucasian Mountaineers]. T. 2. Odessa, 1833.
2. Kosven M. O. Problema obshhestvennogo stroja gorskih narodov Kavkaza v rannej russkoj jetnografii [The Problem of Social Order of Mountain Peoples of the Caucasus in the Early Russian Ethnography] // Sov. jetnografija. 1951. № 1.
3. Bronevskij S. M. Novejshie izvestija o Kavkaze, sobran-nye I popolnennye Semenom Bronevskim [The Latest News about the Caucasus, Collected and Supplemented by Semen Bronevskii]. SPb., 2004.
4. Gan K. F. Puteshestvie v stranupshavov, hevsur, kistin, iingushej [Travel to the Country Pshavs, Khevsurs, Kists and Ingush] // Kavkazskijvestnik. Tiflis, 1900. № 6.
5. Totoev F. V.Obshhestvennyj stroj Chechni (vtoraja polovina XVIII v. - 40-e gg. XIX v.) [The Social System of Chechnya (the second half of the 18th century. - 40th of 19th)]. Nal'chik, 2008.
6. Laudaev U. Chechenskoe plemja [Chechen Community]. SSKG. Tiflis, 1872.
7. Kovalevskij M. M. Rodovoj byt [Patrimonial Lifestyle]. SPb., 1911.
8. Dalgat B. K. Rodovoj byt I obychnoe pravo chechencev I ingushej. Issledovanija i materialy [Patrimonial Life and the Customary Law of Chechens and Ingush. Research and Materials]. M., 2008.
9. Ahmadov Sh. B. Chechnja i Ingushetija v XVIII - nachale XX veka (Ocherki social'no-jekonomicheskogo razvitija i obshhestvenno-politicheskogo ustrojstva Chechni i Ingushetii v XVIII - nachale XX veka) [Chechnya and Ingushetia in the XVIII - beginning of XX century (Essays on the socio-economic and socio-political system in Chechnya and Ingushetia in the XVIII - beginning of XX century)]. Jelista, 2002.
10. Avtorhanov A. G. K voprosu izuchenija tajp I klassovoj bor'by v chechenskoj derevne [Researching the Issue of Taip and
Поступила в редакцию_
Class Struggle in the Chechen Village] // Revoljucijaigorec. Rostov n/D., 1931. № 4.
11. Mamakaev M. A. Chechenskij tajp (rod) v period ego ra-zlozhenija [Chechen Taip (community) in the Period of its Decomposition]. Groznyj, 1973.
12. Kosven M. O. Jetnografija I istorija Kavkaza [Ethnography and History of the Caucasus]. M., 1961.
13. Hasiev S. A. O social'nom soderzhanii instituta «tajp» chechencev (XIX - nachalo XX vv.) // Voprosy politicheskogo i jekonomicheskogo razvitija Checheno-Ingushetii (XVIII - nach. XX vv.) [On the Social Content of the Institute "taip" of Chechens (XIX - early XX centuries.) // Problems of Political and Economic Development of the Chechen-Ingushetia (XVIII - early. XX c.).]. Groznyj, 1986.
14. RobakidzeA. I. Osobennosti patronimicheskoj organizacii u narodov gornogo Kavkaza [Features of Patronymic Organization of the Mountainous Caucasus Peoples] / Sov. jetnografija. 1968. № 5.
15. Haradze R. L. Nekotorye storony sel'sko-obshhinnogo byta gornyh ingushej // Kavkazskij jetnograficheskij sbornik [Several Sides of Rural Community Life of Mountain Ingush]. T. II. Ocherki jetnografii gornyh ingushej. Tbilisi, 1968.
16. Dzhavahadze N. V., Chikovani G. D. Chechenskaja tejpa // Adat tradicii I sovremennost' [Adat Tradition and Modernity]. Tbilisi; M., 2003.
_12 ноября 2014 г
УДК 94 (470.6)
удельная реформа большой кабарды в 60-х годах xvii века
© 2014 г. Ф. А. Озова
Озова Фатима Анатольевна -кандидат исторических наук, доцент, ведущий научный сотрудник Отдела истории и археологии народов КЧР Карачаево-Черкесского ордена «Знак почета» института гуманитарных исследований при правительстве КЧР. ул. Горького, 1а, г. Черкесск, 369000. Е-тай: /о7799@гатЫек ги.
Ozova Fatima Anatol'evna -
Candidate of Historical Science, Associate Professor, National Research Worker of Department of History and Archeology, Karachai-Cherkess Honorary Institute of Studies Pertaining to the Humanities under the Government of Karachai-Cherkess Republic, Gorky st., 1a, Cherkessk, 369000, Russia. E-mail: fo7799@rambler.ru.
Исследуются сведения Э. Челеби обудельной реформе в Кабарде в 1660-е гг. Они позволяют уточнить её содержание, что вносит важные дополнения в фактографический ряд истории Черкесии XVII в., подтверждают теоретические разработки отечественных историков, выявивших закономерность стремления княжеских социумов Черкесии к 4-частной структуре. Имеют значение для исследования проблем расстановки политических сил в Кабарде в последней трети XVII-XVIII вв.
Ключевые слова: удельная реформа, Эвлия Челеби, великий князь, Хатокшоко Казыев, княжество, четыре.
The article's data worked out by A. Chelebi give more precise and important definition to the factual row of the history ofCherkessia of the 17th century and make it possible to review the existent views of appanage reforms carried out by the grand duke of Kabarda Hatakshoko Kazyev in the 1660s, that has considerable importance for the investigation ofthe problems ofpolitical history ofCaucasus in the last third period of time of 17-18th centuries.
Keywords: appanage reforms, Avliya Chelebi, grand duke, Hatakshoko Kazyev, duchy, four.
