CC BY
30
РЕЦЕНЗИИ
УДК 338(470.6)084.4
В. П. Ермаков, С. С. Лазарян Пришло время разработки «непопулярных тем». Туфанов Е. В. Кадры региональных управленцев в 1920-1930-е годы: становление и функционирование (на материалах Северного Кавказа). Ставрополь: ОООИД ТЭСЭРА, 2018. 206 с.
V. P. Ermakov, S. S. Lazaryan Time to develop "unpopular topics". Tufanov E. V. Personnel of regional managers in the 1920s-1930s: formation and functioning (on the materials of the North Caucasus). Stavropol: OOOID TESERA, 2018. 206 p.
В 1990-е - начале 2000-х гг. история партии оказалась невостребованной отечественными историками, хотя исследовательские возможности в то время открывались большие. Сказывалась усталость профессионального сообщества от бесконечной череды «партийных» проблем, загнанных в идеологически выдержанные границы, а также методологическая неготовность ученых к этому. В ряде работ господствовал, по словам Т. Шанина, «коммунистический Техас», когда под видом смены методологических парадигм заменялись идеологические знаки.
Сегодня историки России уже готовы к изучению масштабной проблемы истории советского общества, в которой свое место занимает и вопрос о принципах, функциях, людях системы советского управления. В контексте представлений об СССР не только как о Центре, принимавшем решения, но и многообразии регионов, где эти решения реализовывались, стали применяться методологические подходы «новой локальной истории», которые позволяют реконструировать не только социальный, но и антропологический аспект такой темы политической истории, как история советского управления. На наш взгляд, автор рецензируемой книги попытался осуществить этот комплексный подход. Об этом свидетельствует мощная фундированность работы и широкий историографический охват.
Е. В. Туфанов совершенно логично начал историю формирования региональных управленцев с процесса подготовки их кадров. В частности, одним из инструментов создания кадрового резерва для регионов было партийное образование, которое было включено в систему формирования нового человека, а именно таким новым человеком в первую очередь должны были стать местные руководители. Надо согласиться с автором, что основы этой системы закладывались еще в годы Гражданской войны как вертикаль от центральных образовательных учреждений партии до обязательных региональных партийных школ [1, с. 27].
Все элементы этой вертикали были связаны принципом преемственности. И это в условиях, когда нищета, голод, насилие захлестнули Россию, которая, по мнению В. И. Ленина была похожа на «человека, избитого до полусмерти. Каждая копейка была на счету, тем не менее, большие средства тратились на обустройство партийного просвещения. Книга важна тем, что в ней не только представлены партийные директивы по этому вопросу и намерения власти, но и процесс реализации этих директив, включая трудности организации работы партийных учебных заведений на Северном Кавказе [1, с. 32, 34-35], специфику этой работы в регионе, а также эволюцию системы в течение 1920-х -1930-х гг. [1, с. 42]. Поиск форм и методики такого образования сменился жесткой централизацией и унификацией, что имело и положительные, и негативные последствия.
Совершенно справедливо выявление роли учета и контроля в области кадровой политики как инструмента создания лояльного слоя управленцев [1, с. 45-57]. Это было особенно важным и одновременно сложным для налаживания местного партийно-советского управления. Именно контроль и учет позволил преодолеть царивший на местах кадровый хаос, помог снизить кадровый дефицит, особенно на Северном Кавказе, и создать централизованную систему распределения кадров по всей стране, получившую наименование «номенклатура», состоявшую из «ответственных работников». Исследователь не только освежил и расширил по сравнению с 1990-ми - 2000-ми годами исторические, социологические и политические представления о номенклатурной системе, но и впервые остановился на процессе формирования местной номенклатуры в национальных областях Северного Кавказа.
Комплексность работы Е. В. Туфанова состоит в том, что в данном случае автор обращает наше внимание на то, что помимо общих направлений подготовки партийно-советских кадров для всех регионов руководству страны
ГУМАНИТАРНЫЕ И ЮРИДИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
приходилось учитывать многонациональный характер жителей советской России и неодинаковый уровень культурного и экономического развития отдельных регионов. Это обстоятельство заставило искать нетипичные пути подготовки национальных кадров номенклатуры. Одним из существенных моментов в деле становления местной номенклатуры советских, хозяйственных и партийных ответственных работников Северного Кавказа, безусловно, была попытка формирования слоя партийно-советской номенклатуры в национальных районах.
Исследователь подробно освещает реализацию политики коренизации среди народов Северного Кавказа [1, с. 64-70]. Одновременно показано влияние местных традиций, затруднявших этот процесс. Местные руководители часто руководствовались не столько интересами дела, сколько интересами кланов [1, с. 72]. Однако новый курс в организации системы партийно-государственного управления на централизацию и унификацию способствовал отмене политики коренизации. Хотелось бы, чтобы автор подробнее остановился на причинах этого.
Одной из наиболее актуальных как в научном отношении, так и для сегодняшнего дня проблем был и остается вопрос о партийной морали как в официальных установках, так и в реальном моральном облике ответственных работников. Важный тезис работы состоит в том, что от абсолютного неприятия ценностей «буржуазной» морали элита партии постепенно, в 1930-е годы, переходит к признанию некоторых общечеловеческих ценностей [1, с. 77-89]. Стало ясно, что авторитет партии у населения не может быть достигнут без защиты таких традиционных ценностей, как скромность, честность, чистота в быту и семейных отношениях, доброжелательность к окружающим. Так, партийные идеологи начали связывать самые главные коммунистические ценности - революционную целесообразность и самоограничение во имя коммунистического будущего, с традиционной этикой коллективизма, жертвенности, бескорыстия, крепкой семьи, трезвости.
Однако методы воспитания основных принципов и форм коммунистической морали у представителей номенклатуры, как специально выделил Е. В. Туфанов, предлагались в духе «военного коммунизма, административно-командные. Были созданы специальные органы партийного контроля, инструментами которого стали так называемы «чистки» [1, с. 97-103]. С другой стороны, такие партийные комиссии осуществляли неусыпный контроль
над состоянием лояльности, преданности вождям номенклатурных работников в Центре и на местах. Так контрольные органы стали неотъемлемой частью номенклатурной системы. Более того, понятие партийного контроля распространилось, как справедливо подчеркнул автор, на рядовых членов партии и работников государственных структур.
Похвальной нам представляется стремление исследователя составить обобщенный социокультурный портрет ответственного работника в провинции в контексте требований руководства [1, с. 104-114]. Можно согласиться вслед за автором с тем, что этот слой социума, как и сам социум, состоял из людей с разными характерами, опытом, мотивацией. Наряду с убежденными сторонниками советской власти в те годы наблюдался приток в управленческую сферу множества неопытных, неграмотных и случайных людей, чьи мотивы часто сводились к ожиданиям преимуществ жизни руководителей. На основе этого комплекса факторов и сложился определенный тип номенклатурного работника в контексте мобилизационного общества. Здесь было бы уместным привести конкретные судьбы людей, выявив их разнообразие и одновременно общие черты представителей номенклатуры.
Как показал исследователь, проблемы морали были тесно связаны с историей номенклатурной повседневности. Он вскрыл это на примере жилища, заработка, потребления, отдыха ответственных работников партийно-государственного аппарата. В то же время автор постарался показать и процесс развращения властью, что непременно заражало партийно-советский аппарат управления бациллой бюрократизма, злоупотреблениями, типичными для имперского аппарата. К этому вела, в том числе, определенная обособленность номенклатуры от общества, ее «особость».
Автор работы привел в пример один из самых тяжелых социальных проблем в советском государстве - квартирный вопрос. Для представителей управления этот вопрос решался явочным порядком. С другой стороны, номенклатурное жилье само по себе ограждало чиновников от общества в целом, т.к. имело пропускную систему [1, с. 117-118].
Исследователь справедливо подчеркивает иерархический и много направленный характер привилегий и льгот номенклатуры. По вертикали Центр становился «верхами», а провинция - «низами». По горизонтали «верхи» были представлены аппаратом, а «низы» представляли рядовых партийцев, рабочих.
РЕЦЕНЗИИ
Это деление было маркировано материальным фактором и отражалось, как отмечает исследователь, в заработке, продовольственном снабжении, получении льгот по оздоровительным путевкам и проч. К сожалению, Е. В. Туфанов привел недостаточно фактов такого порядка по местной номенклатуре, что затруднило выявление разницы в обыденной жизни местного и центрального аппарата.
Хотелось бы выразить отдельную благодарность всех профессиональных историков за Приложения из 55 таблиц. Это замечательный источниковый пласт, содержащий информацию как для исследователей, так и для преподавателей, прекрасное поле для аналитических изысканий по советской истории Северного Кавказа и страны в целом [1, с. 164-204].
По нашему мнению, автор, который подробно пишет и о процессе выработки решений, и их практического воплощения на местах, не вполне использовал сравнительный анализ. Это позволило бы понять связь советской политики управления с российскими традициями функционирования государственной машины, а не только увидеть разрыв с этими традициями, о чем так много написано. К примеру, одно дело - формирование основных черт партий-
ной морали, и совсем другое - реальный облик регионального руководителя.
Кадры любого уровня и любого подчинения -это еще и конкретные люди. Поэтому изучение их подробных биографий помогло бы не только уточнить общий социокультурный портрет провинциальных управленцев, но и восстановить его эволюцию в контексте деления кадров на «полезных» и «сомнительных». Не прозвучал мотив временности номенклатурного благополучия и в столицах, и в провинции, сходство военного быта с бытом управленцев, находившихся в постоянной «переброске» и страхе перед репрессиями.
Среди источников работы почему-то не оказалось работ главного конструктора номенклатуры И. В. Сталина и его команды. Здесь было бы уместно показать образ жизни местных управленцев с образом жизни вождя и его ближнего круга.
Несмотря на эти недочеты, которые можно преодолеть в следующих авторских изданиях, монография Е. В. Туфанова существенно пополнила северокавказскую историографию по советской истории, расширив научные представления наших современников о жизни региона в начале XX века.
Литература
1. Туфанов Е. В. Кадры региональных управленцев в 1920-1930-е годы: становление и функционирование (на материалах Северного Кавказа). Ставрополь: ОООИД ТЭСЭРА, 2018. 206 с.
References
1. Tufanov E. V. Kadry regional'nyh upravlencev v 1920-1930-e gody: stanovlenie i funkcionirovanie (na materialah Severnogo Kavkaza) (Personnel of regional managers in the 1920s-1930s: formation and functioning (on the materials of the North Caucasus). Stavropol': OOOID TEHSEHRA, 2018. 206 p. (In Russian).
