CC BY
52
УДК 9. 93
Е. В. Туфанов
СТАНОВЛЕНИЕ СИСТЕМЫ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ КАДРОВ В ПЕРИОД ФОРМИРОВАНИЯ ПАРТИЙНО-ГОСУДАРСТВЕННОЙ НОМЕНКЛАТУРЫ В 1920-1930-е гг.: НА МАТЕРИАЛАХ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА
В статье освящается актуальная для исторической науки проблема, посвященная становлению системы распределения кадрового потенциала партийно-государственной номенклатуры. В представленной работе на основе анализа решений партийных съездов и конференций рассматривается процесс развития системы распределения представителей партийной и государственного аппарата. Кроме того, посредством анализа введенных впервые в научный оборот архивных документов прослеживается развитие распределения работников аппарата управления Северокавказского региона за счет выдвиженцев на руководящую работу представителей местных этносов. Для укрепления своих позиций в национальных регионах, центральная власть старалась привлечь в органы государственного управления национальных районов представителей местного населения.
Источники позволили автору выявить, что в исследуемый период окончательно проявился централизованный характер механизма распределения кадров. Центральная власть посредством системы распределения кадров расставляла на руководящие позиции в партийных и советских учреждениях в центре и регионах свой кадровый потенциал обеспечивала проведение политики партии в советском обществе. Функции партийного аппарата в области распределение кадров являлись системообразующим элементом партийно-государственной модели Советского государства.
Ключевые слова: Советская политическая система, назначенство, учетно-распределительный отдел, РКП(б), центральный комитет, номенклатура должностей, аппарат управления, выдвиженцы, кадровая политика, номенклатурный принцип.
E. V. Tufanov
FORMATION OF THE PERSONNEL DISTRIBUTION SYSTEM DURING THE FORMATION OF THE PARTY-STATE NOMENCLATURE IN THE 1920S-1930s: ON THE MATERIALS OF THE NORTH CAUCASUS
The article studies the problem of forming the system of distribution of personnel potential of the party and state nomenclature, which is relevant for history studies. The article considers the process of developing the system of distribution of party and state apparatus representatives on the basis of the analysis of decisions taken at party congresses and conferences. In addition, through the analysis of archival documents introduced for the first time in scientific circulation, the issue of distribution of employees of the administration of the North Caucasus region at the expense of nominees for leadership of representatives of the local ethnic group is traced. In order to strengthen its position in the national regions, the Central government tried to involve representatives of the local population in the public
administration of the national areas. The sources allowed the author to reveal that the centralized nature of the personnel distribution mechanism. The Central government, through the system of personnel distribution, placed its personnel potential in leading positions in the party and Soviet institutions in the center and in the regions, ensured the implementation of the party's policy in Soviet society. The functions of the party apparatus in the field of personnel distribution were the backbone element of the party-state model of the Soviet state.
Key words: Soviet political system, appointment, accounting and distribution Department, RCP(b), Central Committee, nomenclature of positions, management apparatus, nominees, personnel policy, nomenclature principle.
В отечественной историографии одним из актуальных направлений исследований в настоящее время является проблема становление системы распределения кадрового потенциала в период формирования партийно-государственной номенклатуры Советской России.
Проблеме становления системы распределения кадров в период 1920-1930-х гг. посвящен ряд работ российских историков. Особенно следует отметить работы Е. Г. Гимпельсона, так как в
его монографиях реконструирована система становления распределения кадров в центральных органах управления. Однако автор не рассматривает региональный уровень, где присутствуют определенные [4; 5; 6; 7]. С. А. Павлюченков в своей работе «Орден меченосцев», опираясь на архивные документы, исследует процесс становления системы учета и распределения кадров в рамках функционирования номенклатурного принципа управления [20]. На регио-
нальном уровне советскую кадровую политику и формирование номенклатурной системы затрагивал Ю. Ю. Карпов [19]. Однако историк исследует процесс формирования местного аппарата управления, на фоне «национального вопроса» в условиях функционирования советской системы управления. При этом не уделяет внимание другим компонентам становления системы учета и распределения кадров. Необходимо выделить исследования М. А. Гутиевой, в которых исследуется процесс становления системы распределения национального кадрового потенциала Северокавказского региона [8; 9].
Таким образом, целью данного исследования является изучение процесса становления системы распределения кадров партийно-государственной номенклатуры в период функционирования советской политической системы на Северном Кавказе.
Одной из актуальных задач центрального руководства являлся подбор и распределение кадрового потенциала на ключевые посты в партийные и государственные органы управления. Строгая дисциплина, принцип единоначалия, беспрекословное подчинение низших партийных организаций высшим, являлось внутрипартийным законом. Экстремальные условия сохранения власти обусловливало такое явление как назначенство. На принципах назначенства формировались многочисленные органы управления [29, с. 156]. Данный принцип лег в основу функционирования партийных комитетов различного уровня. Необходимо отметить, что партийный аппарат изначально берет на себя функции распределения кадров не только на партийном уровне, но и на руководящие советские должности.
Строительство системы управления в недрах партии по военным лекалам, оправдывались на VIII и 1Х-х партийных съездах [1]. В каждом партийном комитете и Центральном комитете партии формировались Учетно-распределительные отделы, которые были призваны организовать всю кадровую работу. Принятый на VIII Всероссийской конференции РКп(б) партийный устав установил окончательную структуру партийного устройства и утвердил их функциональные обязанности [2].
В соответствии с постановлением VIII съезда партии большевиков в структуре ЦК, был сформирован Секретариат Центрального Комитета [1, с. 442-443]. В Секретариате был образован Учет-но-распределительный отдел. Его основной задачей является не только учет членов партии, но и последующее распределение их на посты в государственных, хозяйственных партийных и профсоюзных учреждениях и организациях. Важным способом распределения кадрового партийного потенциала была переброска руководящих партийных работников из одного региона в другой. Данная практика возникла еще согласно решениям VIII съезда РКП(б), где согласно резолюции по организационному вопросу отмечалось: «В каждой губернии губернские силы распределяются губернским комитетом партии, в столицах -
городским комитетам под общим руководством Центрального Комитета. Центральному комитету поручается вести борьбу против местничества, сепаратизма в этих вопросах. Центральному Комитету поручается систематически перемещать из одной отрасли работы в другую и из одного района в другой партийных работников в целях наиболее продуктивного использования их» [1, с. 444]. Переброска кадров стала первым актом создания системы кадрового распределения и назначения управленца. Она продемонстрировала, то, что политика назначенства прочно вошла в практику деятельности центральных органов партии.
Создание отдельной структуры распределения и учета кадров в системе партийного управления свидетельствует о том, что большевики уделяли огромное внимание кадровому вопросу. Практика перемещений советских и партийных руководителей была продиктована комплексом причин: кадровый голод в органах партийного и советского аппарата управления и постановление IX Всероссийской конференции РКП(б) об очередных задачах партийного строительства, которая констатировала: «В центре и на местах необходимо систематически перемещать ответственных работников с места на место, дабы дать им возможность шире изучить советский и партийный аппарат и облегчить им задачу борьбы с рутиной» [26, с.280]. Переброска кадров проходила в различных направлениях: как из столицы в провинцию, так и в обратном направлении. Согласно плану работы ЦК РКП(б) принятому на X Всероссийской конференции РКП(б): Основные задачи партийно-государственной работы в настоящее время требует сосредоточить главное внимание на распределении кадрового потенциала партии, что в первую очередь связано с выдвижением новых управленцев и переброской их на более сложную и важную работу. Также конференция требует усиление деятельности органов учета и распределения всех уровней путем учета всех резервных сил партии. К этому периоду времени все партийные работники были разделены на три категории масштаба: губернского, областного и уездного уровня [26, л. 10-11]. Соответственно выстраивалась система партийных отделов применительно к уровню их ответственности. Такая схема деления ответственных работников на категории по уровню, является первой ступенью к будущей номенклатуре должностей.
Огромное значение в кадровом вопросе сыграла Всероссийская перепись членов РКП(б). Так как для формирования системы распределения и назначения необходимо было знать количественный и качественный состав партии [23, л. 35]. Следует отметить, также совещание секретарей губкомов и обкомов во время XI партийной конференции, где было принята резолюция по учету и распределению партийных работников [24, л. 3]. Таким образом, был сделан шаг в направлении становления номенклатурного подбора и распределения партийных работников.
Передвижение большого количества управленцев в различные регионы в мирное время было уже не столь эффективным, как это в годы Гражданской войны. Требовались другие формы и методы контроля за партийной массой аппаратом управления. Таким методом распределения партийных кадровых резервов явилась переброска ответственных партийных работников из региона в регион. Переброска управленцев стала первой серьезной попыткой создание системы распределения и назначения управленцев. Система переброски кадров ярко продемонстрировала, что политика назначенства на «избираемые» руководящие должности становилась основным методом работы Центрального Комитета. Запланированный перевод управленцев из одной партийной организации в другую и есть официальное признание того, что выдвижение снизу отсутствовало - так как местах голосовали за тех, кого присылали из вышестоящего партийного органа. Таким образом, кадровым потенциалом на избираемых должностях распоряжались не партийные массы, а сотрудники партийного аппарата управления. Следовательно, выдвижение и продвижение сотрудника аппарата зависит не от трудящейся массы, а от специализированного вышестоящего органа распределения кадров. Данный факт являлся показателем бюрократических методов работы партийного аппарата. В это время номенклатурная система как таковая, еще была не сформирована. Но методы функционирования номенклатуры и ее деятельности уже были заложены: система назначенства на избираемые должности по указанию вышестоящих органов, их безотчетность перед членами партии, полная зависимость ответственного работника от воли вышестоящего партийного органа.
Согласно специально принятому постановлению по оргвопросам, который утвердил Пленум Центрального Комитета от 24 февраля 1923 г., Секретариат Центрального Комитета имел право распределять партийный кадровый потенциал не выше губернского уровня. Оргбюро распределяло работников не выше областного уровня. Для выполнения задач, поставленных XII партийным съездом: усиление партийного руководства в кадровом вопросе подготовки и отбора руководителей для советских, и других органов [10, с. 728], начинается работа по сбору списков руководящего ядра регионального и республиканского масштаба [12-18]. Вырабатывается единая схема распределения работников по должностям. Водятся номенклатуры должностей для всех центральных учреждений и их региональных органов. Указывается примерное количество штатных должностей [22, л. 1-282]. В марте 1924 г Центральный Комитет утверждает 3 вида номенклатур: номенклатуру №1, куда входили 2855 должностей, кандидаты на которые утверждались ЦК, номенклатуру №2, состоящую 3232 должностей, находившиеся в ведение Учраспредотдела ЦК и номенклатуру №3, как ведомственную номенклатуру, состоящую из 3064 должностей [21, л. 1-125].
Следует отметить, что большая часть назначений в 1920-е гг. определяла не партийное руководство (ЦК и Оргбюро ЦК), а рядовые работники распределительного отдела. По номенклатурам проходили не только государственные учреждения, но и общественные организации. По этому принципу распределялись и выпускники высших учебных заведений - члены партии. Распределением и назначениям по номенклатурным спискам подвергались не только члены партии, но и беспартийные специалисты. Орграспредотдел ЦК стал системообразующим органом, который распределял всех работников-назначенцев. Сформированный государственный аппарат должен был руководствоваться, рекомендациями узкого круга политических лидеров. Номенклатурная система окончательно сформировалась в 1930-е гг., а в последующие годы функционирования СССР только совершенствовалась. Так номенклатурный кадровый потенциал являлся основным претендентом на вакантную управленческую должность, как в партийном, так и государственном аппарате управления. Став частью номенклатуры, член партии трансформировался в универсального управленца и мог по решению партии возглавить любую структуру или предприятие. Все вопросы назначения ответственных работников и руководителей в государстве контролировал партийный аппарат. Тем самым номенклатура - охватывала все общество, а на самой вершине в ЦК правящей партии достигалась наивысшая концентрация государственной и партийной власти.
ВКП(б) в силу объективных факторов, таких как самовоспроизводства, внутренней саморегуляции, контролирование материальных благ, создает систему с военной простотой и жесткостью своих членов. Основным элементом данной системы стала привилегия распределения и утверждения на руководящие должности тех претендентов, которые соответствовали всем требованиям ВКП(б), и советской системы управления.
Формирование советской системы управления и становления группы региональных ответственных работников на Северном Кавказе было напрямую связано с решением национального вопроса. Для укрепления государственных позиций в национальных регионах, центральная власть всячески привлекала в аппарат партийного и советского управления представителей коренного этноса. Для формирования номенклатуры на места, как социальной опоры власти в регионах, государство в 1920-1930 гг. начинает реализовывать политику выдвижения региональных лидеров на руководящую работу в органах советского и партийного аппарата управления. Проводя политику выдвижения, государственная власть через агитацию привлекала автохтонное население к деятельности в местных органах государственной власти. Северо-Кавказский краевой исполнительный комитет, предлагал с целью повышения качественного уровня управленцев увеличить кадровый потенциал за счет выдви-
женцев на руководящую работу подготовленных националов общественников, приступить к подготовке и переподготовке кадров путем созыва курсов, также увеличить состав аульских советов до 15-21 товарищей вовлекая женщин и молодежь [3, л. 91-97].
В исследуемый период выдвижение на Северном Кавказе осуществлялось на лидирующие должности по двум критериям: 1) кандидат обязан был разделять идеологию коммунистической партии; 2) быть представителем коренного этноса региона. На заседании бюро Северо - Кавказский крайкома ВКП(б) 12 апреля 1925 г., был заслушан доклад о состоянии работы в национальных областях. На основе доклада был сформирован план распределения выдвиженцев - националов в краевые органы управления советской и партийной власти. Согласно разверстке Северная Осетия должна выдвинуть в различные краевые органы управления 8 человек: 4 члена партии и 4 беспартийных, Ингушетия - 6 человек: 3 члена партии и 3 беспартийных, Чечня - 7 человек: 1 член партии, 6 беспартийных, Карачаево-Черкессия - 8 человек: 2 члена партии, 6 беспартийных, Кабардино - Балкария - 7 человек: 3 члена партии, 4 беспартийных, Адыгейско-Черкесская область - 6 человек: 2 члена партии, 4 беспартийных [27, л. 14]. Выдвиженцы должны были быть согласно плану представлены в краевых органах управления: земельный отдел - 2, прокуратура - 1, отдел народного образования - 1, госстрах - 2, потребкооперация 1, рабоче-крестьянская инспекция - 1, Крайком - 1, Крайисполком - 2, РЛКСМ - 2 и другие краевые органы власти [27, л. 19].
Выдвижение представителей местных этносов в состав государственных руководителей содействовало консолидации местного населения и власти. Согласно плану на 1929/1930, 1930/1931, 1931/1932 гг. подготовки и переподготовки кадров советских работников Северо-Осетинской автономной области должны были пройти переподготовку 200 работников сельских советов, осуществить подготовку 200 новых работников для местных советов, повысить квалификацию 100 работников областного и окружных исполнительных комитетов, подготовить 200 счетных специалистов, технических работников советов (машинисток) - 90, также организовать переподготовку 30 милиционеров [28, л. 292].
Выборность трансформировалась в формальность в существующей политической системе и назначенство стало основным структурным инструментом бюрократической системы управления в государстве. Таким образом, новые ответственные работники, востребованные для решения актуальных проблем страны, являлись фундаментом, на котором возводилась советская
политическая система в многонациональном крае, но в тоже время местный кадровый резерв старался сохранить традиции и обычаи соответствующие его этносу.
Таким образом, система распределения кадрового потенциала за исследуемый период претерпела существенные изменения, хотя многие ее элементы продолжили свое существование в советской политической системе. Создание органов учета и распределения в недрах партийного аппарата, а впоследствии введение номенклатуры стали двумя этапами на пути систематизации и централизации распределительной деятельности партийного аппарата. Для исследуемого хронологического периода характерна, как система назначенства и массовых перебросок, так и распределение отдельных управленцев, вызываемого комплексом причин: дефицитом кадров, стремлением к ликвидации групповщины и конфликтов.
Система распределения управленцев является одним из основных элементов функционирования номенклатурных списков должностей и обязательной составляющей при выборах партийных и советских работников. Их главный принцип -максимальная замена беспартийных руководителей, членами РКП(б) - ВКП(б), на высшие посты назначались коммунисты, по мере снижения должностей повышался процент беспартийных. Вследствие постоянных перемещений работников сокращался их стаж работы в данной должности. Продвижение кадров по служебной лестнице определялось не их профессиональной подготовкой и опытом, а чисто политическими критериями. При этом мало считались с низким уровнем образования. Пополнение кадров партийно-государственного аппарата управления шло за счет молодого контингента советского общества.
Через номенклатурный механизм партийный аппарат управления находил и обучал будущих работников способных решать сложные государственные задачи. В результате полной зависимости номенклатурного управленца от вышестоящего партийного органа увеличивалась их ответственность за исполнение поставленных задач. Единая монополия в государстве не давала управленцу выбора, любая поставленная задача должна быть выполнена в полном объеме. Центральная власть посредством системы распределения кадров расставляла на руководящие позиции в партийных и советских учреждениях в центре и регионах свой кадровый потенциал обеспечивала проведение линии партии в огромном советском обществе. Следовательно, функции партийного аппарата в области распределение кадров являлись системообразующим элементом партийно-государственной модели Советского государства.
Источники и литература
1. Восьмой съезд РКП(б). По организационному вопросу. // КПСС в резолюциях и решениях съездов конференций и пленумов ЦК. Часть II. 1898-1924. М.: Политиздат, 1954. С.441-447.
2. Восьмой съезд РКП(б). Устав Российской коммунистической партии (большевиков). // КПСС в резолюциях и решениях съездов конференций и пленумов ЦК. Часть II. 1898-1924. М.: Политиздат, 1954. С. 461-472.
3. Государственный архив Ростовской области. Ф.1485. Оп.8. Д.182. Л. 91-97.
4. Гимпельсон Е. Г. НЭП и Советская политическая система 20-е годы. М.: ИРИ РАН, 2000. 437 с.
5. Гимпельсон Е. Г. НЭП Новая экономическая политика Ленина - Сталина. Проблемы и уроки. (20-е годы XX века). М.: Собрание, 2004. 303 с.
6. Гимпельсон Е. Г. Советские управленцы 1917-1920 гг. М.: ИРИ РАН, 1998. 257 с.
7. Гимпельсон Е. Г. Советские управленцы 20-е годы (Руководящие кадры государственного аппарата СССР). М.: ИРИ РАН, 2001. 225 с.
8. Гутиева М. А. Политика коренизации кадров и особенности ее реализации на Северном Кавказе // Гуманитарные и социальные науки 2011. №1. С.2-7.
9. Гутиева М. А. Взаимодействие центральных и местных органов власти в условиях формирования советской модели управления Северным Кавказом (1917-1939 гг.). // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2011. №2 С.53-59.
10. Двенадцатый съезд РКП(б). По организационному вопросу. // КПСС в резолюциях и решениях съездов конференций и пленумов ЦК. Часть II. 1898-1924. М.: Политиздат, 1954. С. 728.
11. Девятый съезд РКП(б). По организационному вопросу. // КПСС в резолюциях и решениях съездов конференций и пленумов ЦК. Часть II. 1898-1924. М.: Политиздат, 1954. С. 497-501.
12. Известия ЦК РКП (б). 1922. №45.
13. Известия ЦК РКП (б). 1923. №50.
14. Известия ЦК РКП (б). 1923. №51.
15. Известия ЦК РКП (б). 1923. №53.
16. Известия ЦК РКП (б). 1923. №55-56.
17. Известия ЦК РКП (б). 1923. №59.
18. Известия ЦК РКП (б).1924. №62-52.
19. Карпов Ю. Ю. Национальная политика советского государства на северокавказской периферии в 20-30-е гг. XX века: эволюция проблем и решений. СПб: Петербургское востоковедение, 2017. 397 с.
20. Павлюченков С. А. «Орден Меченосцев». Партия и власть после революции 1917-1920 гг. М.: Собрание, 2008. 464 с.
21. РГСПИ Ф. 17. Оп. 34, Д. 256, Л.1-125.
22. РГСПИ Ф. 17. Оп. 34, Д. 95, Л.1-282.
23. РГСПИ Ф. 17. Оп. 34. Д.13. Л. 35 об.
24. РГСПИ Ф. 17. Оп. 34. Д.24. Л. 3 об.
25. Резолюции и постановления IX Всероссийской конференции РКП(б). Об очередных задачах партийного строительства. // Девятая конференция РКП(б) сентябрь 1920 года. протоколы. М.: Полиздат, 1972. С. 280
26. Центральный государственный архив Республики Северная Осетия Алания. Р.-46, Оп.1, Д.40. Л.292.
27. Центр документации новейшей истории Ростовской области (далее - ЦДНИРО). Ф.Р-7, Оп. 1. Д.113. Л.14.
28. ЦДНИРО. Р.-46. Оп.1. Д.40
29. Чистиков А. Н. Партийно-государственная бюрократия северо-запада советской России 1920-х годов. СПб.: Европейский дом, 2007. 293 с.
References
1. Vos'moy s»ezd RKP(b). Po organizatsionnomu voprosu (The Eighth Congress of the RCP(b). On the Organizational Issue) // KPSS v rezolyutsiyakh i resheniyakh s»ezdov konferentsiy i plenumov TsK. Chast' II. 1898-1924. Moscow: Politizdat, 1954. P.441-447. (In Russian)
2. Vos'moy s»ezd RKP(b). Ustav Rossiyskoy kommunisticheskoy partii (bol'shevikov) (The Eighth Congress of the RCP(b). Statute of the Russian Communist party (Bolsheviks) // KPSS v rezolyutsiyakh i resheniyakh s»ezdov konferentsiy i plenumov TsK. Chast' II. 1898-1924. Moscow: Politizdat, 1954. P.461-472. (In Russian)
3. State archive of Rostov territory. F.1485. Inv.8. D.182. L. 91-97. (In Russian)
4. Gimpel'son E.G. NEP i Sovetskaya politicheskaya sistema 20-e gody (NEP and Soviet Political System in 1920s). Moscow: IRH RAS, 2000. 437 p. (In Russian)
5. Gimpel'son E. G. NEP Novaya ekonomicheskaya politika Lenina - Stalina. Problemy i uroki. (20-e gody XX veka) (New Economic Policy of Lenin and Stalin. Problems and Outcomes). Moscow: Sobranie, 2004. 303 p. (In Russian)
6. Gimpel'son E. G. Sovetskie upravlentsy 1917-1920 gg. (Soviet Managers in 1917-1920). Moscow: IRH RAS, 1998. 257 p. (In Russian)
7. Gimpel'son E. G. Sovetskie upravlentsy 20-e gody (Rukovodyashchie kadry gosudarstvennogo apparata SSSR) (Soviet Managers in 1917-1920. Governing Staff State And Party of USSR). Moscow: IRH RAS, 2001. 225 p. (In Russian)
8. Gutieva M. A. Politika korenizatsii kadrov i osobennosti ee realizatsii na Severnom Kavkaze (Policy os Staff Indigenization and Peculiarities of its Practice in the North Caucasus) // Gumanitarnye i sotsial'nye nauki 2011. No.1. P.2-7. (In Russian)
9. Gutieva M. A. Vzaimodeystvie tsentral'nykh i mestnykh organov vlasti v usloviyakh formirovaniya sovetskoy modeli upravleniya Severnym Kavkazom (1917-1939 gg.) (Interaction of Central and Local Authorities in the Formation of the Soviet Model of Governance of the North Caucasus (1917-1939) // Gumanitarnye i sotsial'no-ekonomicheskie nauki. 2011. No. 2 P.53-59. (In Russian)
10. Dvenadtsatyy s»ezd RKP(b). Po organizatsionnomu voprosu (The Twelfth Congress of the RCP(b). On the organizational issue) // KPSS v rezolyutsiyakh i resheniyakh s»ezdov konferentsiy i plenumov TsK. Part II. 1898-1924. Moscow: Politizdat, 1954. P. 728. (In Russian)
11. Devyatyy s»ezd RKP(b). Po organizatsionnomu voprosu (The Nineth Congress of the RCP(b). On the Organizational Issue) // KPSS v rezolyutsiyakh i resheniyakh s»ezdov konferentsiy i plenumov TsK. Chast' II. 1898-1924. Moscow: Politizdat, 1954. P.497-501. (In Russian)
12. Izvestiya TsK RKP(b). 1922. No. 45. (In Russian)
13. Izvestiya TsK RKP(b)
14. Izvestiya TsK RKP(b)
15. Izvestiya TsK RKP(b)
16. Izvestiya TsK RKP(b)
17. Izvestiya TsK RKP(b)
18. Izvestiya TsK RKP(b)
1923. No. 50. (In Russian) 1923. No. 1. (In Russian) 1923. No. 53. (In Russian) 1923. No. 55-56. (In Russian) 1923. No. 59. (In Russian) 1.1924. No. 62-52. (In Russian)
19. Karpov Yu. Yu. Natsional'naya politika sovetskogo gosudarstva na severokavkazskoy periferii v 20-30-e gg. XX veka: evolyutsiya problem i resheniy (National Policy of the Soviet state in the North Caucasus Periphery in the 20-30s of the XX Century: the Evolution of Problems and Solutions). St. Petersburg: Peterburgskoe vostokovedenie, 2017. 397 p. (In Russian)
20. Pavlyuchenkov S. A. «Orden Mechenostsev». Partiya i vlast' posle revolyutsii 1917-1920 gg. ("The Knights of the Sword". The Party and Government after the Revolution, 1917-1920). Moscow: Sobranie, 2008. 464 p. (In Russian)
21. RGSPI F. 17. Inv. 34, D. 256, L.1-125. (In Russian)
22. RGSPI F. 17. Inv. 34, D. 95, L.1-282. (In Russian)
23. RGSPI F. 17. Inv. 34. D.13. L. 35 ob. (In Russian)
24. RGSPI F. 17. Inv. 34. D.24. L. 3 ob. (In Russian)
25. RGSPI. F.17. Inv.34. D.24. L.10 ob- 11. (In Russian)
26. Rezolyutsii i postanovleniya IX Vserossiyskoy konferentsii RKP(b). Ob ocherednykh zadachakh partiynogo stroitel'stva (Resolutions and Resolutions of the IX all-Russian Conference of RCP(b). On the Following Tasks of Party Construction) // Devyataya konferentsiya RKP (b) sentyabr' 1920 goda. protokoly. Moscow: Polizdat, 1972. P.280. (In Russian)
27. Central state archive of North Ossetia-Alania Republic. R.-46, Inv.1, D.40. L.292. (In Russian)
28. Centre of documentation of recent history of Rostov territory. (TsDNIRO). F.R-7. Inv. 1. D.113. L.14. (In Russian)
29. TsDNIRO. F.R-46. Inv. 1. D.40. (In Russian)
30. Chistikov A. N. Partiyno-gosudarstvennaya byurokratiya severo-zapada sovetskoy Rossii 1920-kh godov (Party Beauracracy in the North-West of Soviet Russia in the 1920s). St. Petersburg: Evropeyskiy dom, 2007. 293 p. (In Russian)
Сведения об авторе
Туфанов Евгений Васильевич - кандидат исторических наук, доцент кафедры философии и истории Ставропольского государственного аграрного университета (Ставрополь) / e.vt@mail.ru
Information about the author
Tufanov Evgenii - PhD in Historical Sciences, Associate professor, Chair of Philosophy and History, Stavropol State Agrarian University (Stavropol) / e.vt@mail.ru
