CC BY
60
УДК 9.93
ПАРТИЙНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ КАК ЭЛЕМЕНТ СТАНОВЛЕНИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПАРТИЙНО-ГОСУДАРСТВЕННОЙ НОМЕНКЛАТУРЫ В 1920-1930-е гг. (на материалах Северного Кавказа)
Е.В. Туфанов, И.Н. Кравченко
DOI 10.18522/2072-0181-2018-93-1-34-39
Вопрос становления региональных номенклатурных управленцев в период формирования и укрепления советской политической системы в 1920-1930-е гг. продолжает оставаться актуальным направлением в отечественной истории. Одним из основных инструментов создания слоя управленцев являлось партийное образование, так как именно идеологическая составляющая образования способствовала качественному улучшению личного состава доминирующей политической силы, повышению партийной сознательности членов РКП (б). Проблеме образования и подготовки, региональных и национальных управленческих кадров, идейно-политической работы в партии в исследуемый период посвящен целый ряд истроико-исследовательских трудов. Следует отметить работу по изучению вопроса становления системы идеологического воспитания, который внес в историческую науку Н. Мамай [1]. В своем исследовании он проводит анализ государственных законодательных актов о становлении системы идеологического образования. Однако автор обходит стороной и не освещает становление системы партийного образования в регионах. В работах М.П. Фильченкова, Л.И. Леонтьевой, Л.М. Чижовой подробно освещены проблемы организации процесса подготовки номенклатурных управленцев среди партийных и советских работников [2]. Но данные работы не раскрывают особенности идеологического
Туфанов Евгений Васильевич - кандидат исторических наук, доцент кафедры философии и истории Ставропольского государственного аграрного университета, 355017, г Ставрополь, пер. Зоотехнический 12, e-mail: e.vt@mail.ru, т. 8(8652)245581;
Кравченко Инна Николаевна - кандидат исторических наук, доцент кафедры философии и истории Ставропольского государственного аграрного университета, 355017, г. Ставрополь, пер. Зоотехнический, 12, e-mail: e.vt@mail.ru, т. 8(8652)245581.
образования в таком полиэтническом регионе, каким является Северный Кавказ. Следует отметить работу Л.С. Леоновой, где рассмотрен исторический опыт правящей партии в области подготовки управленческих кадров в партийных учебных заведениях [3]. В связи с этим целью данного исследования является изучение процесса формирования и деятельности системы партийного и идеологического образования в период формирования регионального и национального советского и партийного управленческого аппарата в контексте становления и функционирования советской политической системы на территории Северного Кавказа. Исследование основывается на принципах объективности и системного анализа. Методологической основой работы стал проблемно хронологический принцип с опорой на архивные документы и историографические работы по проблеме исследования.
В период перехода молодого советского государства от политики военного коммунизма к новой экономической политике партийный и государственный аппараты управления имели серьезный кадровый дефицит. Со сменой внутренней политики государства проблема подбора руководящего слоя партийных и государственных управленцев должна была отличаться от времени рекрутирования управленческих лидеров в эпоху «военного коммунизма», где основным критерием являлось членство в рядах партии большевиков и преданность идеалам коммунизма. В 1921 г.,
Evgeny Tufanov - Stavropol State Agrarian University, 12 Zootechnical lane, Stavropol, 355017, e-mail: e.vt@mail.ru, tel. 89187764754, tel. +7(8652)245581;
Inna Kravchenko - Stavropol State Agrarian University, 12 Zootechnical lane, Stavropol, 355017, e-mail: e.vt@mail.ru, +7(8652)245581.
согласно принятой резолюции на Х съезде РКП (б), который принял ряд судьбоносных решений и постановлений для государства, назначение на руководящие должности, которые влекли естественно определенные материальные привилегии осуществлялось уже по другим качественным характеристикам. Обязательным считалось: 1) высшее образование и опыт работы на технической должности. 2) наличие деловых и личностных характеристик кандидата, необходимых для выполнения управленческих задач. 3) социальное происхожение и дореволюционное положение в обществе. 4) политические взгляды и отношение к правящей партии и советской власти [4, с. 546]. Следует отметить, что согласно этому документу на первый план выходит профессиональная подготовка и уровень образования. Рост численности доминирующей политической силы в государстве, становление советской политической системы, формирование губернских, уездных и волостных комитетов партии требовали усиления партийной работы, увеличение состава партийных органов, пополнения их подготовленными коммунистами из идеологически образованных рабочих и крестьян.
Постановлениями партийного съезда было запланировано формирование обширной системы образовательных учреждений в области коммунистического образования. В эту систему вошли действующие учебные и партийные заведения: образованный в 1919 г. один из первых высший коммунистический университет имени Свердлова, четыре коммунистических университета повышенного типа и региональные советские партийные школы. Опыт их деятельности лег в основу становления целой системы партийного образования. Постановлением партийного форума правящей партии в каждой столице губернии образовывались грамотно
функционирующая советская партийная школа с организованными двумя-тремя наборами в год и в половине уездных административных центров республик, задача которых состояла в том, чтобы сформировать местные советские партийные школы по сокращенной программе. Также съезд обязывал всех руководящих работников партийного и советского аппарата быть лекторами школ партийного и советского образования и рассматривать данную деятельность как самое важное и серьезное партийное поручение [4, с. 552].
Одновременно происходило строительство сети политкружков, политшкол, партийных дискуссионных клубов, где широко обсуждались актуальные проблемы, как партийного образования, так и вопросы строительства государственной системы. Вопросы партийного образования и организация подготовки номенклатурных управленческих региональных кадровых резервов обрели дальнейшее становление в решениях I Всероссийской конференции правящей партии [4, с. 596-597]. Согласно принятым решениям, была проведена корректировка основополагающих задач учебных учереждений различных типов, установлены сроки получения партийного и советского образования, объем и содержание учебных планов и образовательных программ, утверждены формы и методы реализации учебных мероприятий. Расширялась сеть партийных и советских школ за счет сокращения образовательных учереждений, не имеющих непосредственного воспитательного значения для пролетариата. Большое значение в плане методического руководства имели указания о разработке учебных рабочих программ советских партийных школ в соответствии со степенью образовательного статуса студентов учебных учереждений.
В 1920-х годах создавались коммунистические высшие учебные заведения для формирования регионального и национального управленческого кадрового резерва. В 1921 г. открылся Коммунистический университет трудящихся Востока и Коммунистический университет национальных меньшинств Запада. Начали свою работу коммунистические университеты в Петрограде, Саратове, Екатеринбурге, Омске. Научные кадры, которые организовывали процесс обучения в партийных образовательных учреждениях, готовились в образованном в 1921 г. институте красной профессуры. Роль института красной профессуры была значительно шире, так как кроме научно-педагогической сферы, выпускники этого вуза осуществляли руководящую деятельность в центральных партийных и советских учреждениях, в редакциях центральных газет и журналов. В дальнейшем он был трансформирован в десять независимых и самостоятельных институтов красной профессуры: аграрный, экономический, мирового хозяйства и мировой политики, исторический, философский, естествознания, советского строительства и права, техники
и историко-партийный, литературы [5]. Следует отметить, что высшее партийное образование там получали не все представители руководящего звена. Определенная часть из них имела идеологическое образование, которое они получили в объеме советско-партийных школ (СПТТТ), функционирующих в 1921 г. В государственной системе идеологического партийного образования было создано три типа образовательных учреждений: советская партийная школа I ступени (уездная), со сроком обучения от 3 месяцев для пролетариев, и 4 месяца для аграриев, где ставилась задача дать основы политического образования национальным и региональным работникам. После окончания I ступени партийного образования выпускники возвращались на место своей прежней деятельности. Советская партийная школа II ступени (губернская) - ее срок занятий составлял 9 месяцев - готовила кадры управленцев, как на советской, так и партийной работе. Губернская школа организовывалась из кандидатов, закончивших советскую и партийную школу I ступени или представителей социума с образованием соответствующего уровня. Совпартшкола II ступени должна была дать слушателям более разностороннее политическое образование. Курс был разделен на полугодовой период теоретических занятий и квартальное прохождение практических занятий на специальных отделениях школы по профилям. Советская партийная школа III ступени обладала статусом высшего коммунистического университета с трехлетним курсом обучения: два года - общий теоретический курс и один год - специализация. Она призвана была сформировать «образованных марксистов, призванных сменять старую партийную гвардию» [6]. Учебно-методические разработки различного уровня советских партийных школ акцентировали внимание на параллельном изучении общественных наук и общеобразовательных дисциплин, которые естественным образом были взаимосвязаны между собой.
Основной задачей партии большевиков являлось вовлечение в органы партийного и советского управления представителей национальных меньшинств, особенно в многонациональных регионах. Проведение в жизнь данной политики на территории Северного Кавказа было невозможно реализовать без решения другой сложной проблемы - ликвидации неграмотности в регионе. Без решения этого
вопроса, без сформированного большевистского мировоззрения у представителей местного социума невозможно было добиться активной политической деятельности местного населения. Поэтому политика повышения образовательного уровня среди местного населения была одним из приоритетных направлений проведения внутренней политики национально-государственного строительства на территории Северного Кавказа. Становление системы партийного образования в национальных районах являлось одним из определяющих условий реализации курса на организацию слоя национальных номенклатурных кадров управления.
Постановлениями правящей партии были сформированы приоритетные направления функционирования партийных комитетов Северного Кавказа в области партийно-идеологического образования. На собрании заведующих окружными политпросветами и политотделами Терской губернии, проходившим летом 1921 г., был представлен проект организации партийного просвещения «от комиссии до губернской партшколы и кружков по изучению марксизма». Согласно принятому проекту, открывались две окружные советские партийные школы помимо функционирующей региональной партийной школы [7]. В конце 1921 г. в Терской области работали две партийные школы: II ступени (49 слушателей), и I ступени (57 курсантов) [8].
Ликвидация партийно-идеологической безграмотности членов партии большевиков являлась необходимым компонентом для решения сложных задач: получение партийного и советского образования для всех представителей советского общества; становление подготовленных кадров государственных управленцев, которые должны находиться в авангарде социума и реализовывать все теоретические начинания центральной власти в советскую действительность.
Для реализации поставленных задач формирования системы политического образования и воспитания на территории Северного Кавказа высшие партийные органы управления использовали самые различные методы и формы политико-просветительской работы, направленные на повышение идеологического уровня местного социума. В Благодарненском уезде Ставропольского региона в конце 1920 г. силами уездного партийного руководства был основан «Рабоче-
крестьянский коммунистический университет». В учебно-методическом плане университета присутствовали дисциплины: история РКП (б) - 12 часов; программа РКП (б) - 12 часов; политическая экономия - 40 часов; новая история - 40 часов; астрономия - 15 часов; конституция РСФСР - 10 часов; арифметика - 45 часов; русский язык - 45 часов. Также параллельным курсом с лекционными занятиями велась и дополнительные занятия - кружковая работа. Учебный план реализовывался в срок три месяц, было выпущено 120 курсантов. Действующих членов партии и кандидатов в члены РКП (б) среди курсантов учебного заведения было 49 %, комсомольцев 21 и беспартийных 30 %. Социальный состав курсантов был практически однородным: пролетариат 26 %, остальные курсанты представляли крестьянскую массу, что не удивительно, так как Ставрополье исторически является аграрным регионом [9].
Особое внимание акцентировалось на самообразовании членов РКП (б). В низовых партийных комитетах для повышения уровня политического образования организовывались «самокурсы». Партийными организациями различного уровня проводился учет всех членов партии и кандидатов, которым необходимо было улучшить свой образовательный уровень знаний.
Таким образом, процесс ликвидации политической безграмотности проходил не только в административных центрах губерний, но и захватывал низовые партийные организации. Данный факт показывает актуальность и важность процесса идеологического образования для всего советского государства. Однако работа по функционированию системы партийного образования тормозилась рядом объективных причин, таких как дефицит финансовых средств и партийной литературы, отсутствие транспортной инфраструктуры, слабая связь низовых партийных комитетов с уездными и губернскими партийными организациями. Все это усугублялось социально-экономическим кризисом не только в регионе, но и в государстве в целом. Серьезным недостатком являлось то, что активная деятельность велась в рамках определенных компаний: в данные компании привлекались прежде всего сельские партийные комитеты, находящиеся в непосредственной близости к административным центрам.
Следует отметить, что национальные партийные ячейки обращали серьезное внимание организации и функционированию системы
партийного образования. Согласно архивным документам, Владикавказский городской совет разработал план организации образовательного процесса на 1927-1928 гг. Согласно данному документу, необходимо было провести организацию школ ликбезов, отпуск учебников и помещений, добиться через отдел народного образования представления и закрепления мест в учебных заведениях советских партийных школ I и II ступени, выделить учебные места на рабочих факультетах техникумов для детей трудящихся нацменьшинств. Следовало также организовать вечерние курсы для представителей малообразованных национальных меньшинств. Согласно плану, необходимо было добиться финансирования путем включения в смету политпросвета отдела народного образования организацию национальных клубов, школ кройки и шитья, красных уголков, проведение периодических обследований культурных учреждений нацменьшинств, клубов читален и проработку мероприятия по улучшению их работы. Планировалось также организовать совместно с отделом народного образования обследование национальных школ по вопросам: 1) необходимости учебного и агитационного оборудования. 2) методах преподавания. 3) обеспечения учебной национальной литературой, проработав мероприятия по улучшению в них таковых [10].
Ставропольским губернским комитетом правящей партии был разработан и представлен план дальнейшего развития партийных и советских школ в Ставропольском регионе. Данный документ определял в ближайшей перспективе открытие учебных заведений политического просвещения, «начиная от элементарной школы ликвидации политбезграмот-ности и кончая уездными и районами школами повышенного типа» [11]. В своей деятельности система советских партийных школ в исследуемый период на территории Северного Кавказа сталкивалась с серьезными проблемами. Условия для организации обучения и бытовых условий для проживания жизни курсантов оставляли желать лучшего, присутствовал серьезный дефицит квалифицированных и идеологически подкованных лекторов. Именно по причине кадрового дефицита преподавателей имело место сокращение отведенных учебным планом учебных часов.
Высшая государственная власть проявляла полную поддержку в организации процесса партийного и советского просвещения. На
собрании заведующих агитотделами губкомов и облсткомов были приняты решения: «О совпартшколах», «О высших партийных школах». «О содержании, методах и формах агитации». В этих постановлениях уточнялись и определялись цели, задачи и формы ведения учебных занятий советских партийных школ различных уровней, содержание и методы, агитационной и пропагандистской деятельности региональных партийных комитетов. Совещание отметило особую роль первичных партийных ячеек в политическом просвещении членов правящей партии, а также рекомендовало в обязательном порядке включать в повестку дня на советских и партийных форумах доклады и лекции по насущным проблемам внешней и внутренней политики советского государства.
Национальные партийные органы управления своевременно реагировали на директивы центральной власти. Так, на заседании Северо-Осетинского обкома партии был рассмотрен вопрос и принято решение о выделении партийных работников для укрепления низового партийного аппарата. Также принято решение об организации переподготовки пропагандистов [12]. Следует также отметить, что решением Северо-Кавказского крайкома ВКП (б) был утвержден план разверстки учащихся в военно-политической школе по национальным областям Северного Кавказа на 1925 г.: Дагестан - 20, Чечня - 8, Ингушетия - 8, Осетия - 10, Карачаево-Черкессия - 10, Кабардино - Балкария - 10, Адыгее - Черкесская область - 2, Калмыцкая автономная область - 3 [13]. Данные архивные источники показывают актуальность вопроса о повышении образовательного уровня представителей национальной номенклатуры -управленческих кадров.
Правящая партия реализовывала целенаправленную и планомерную подготовку кадрового потенциала для деятельности на всех как государственной, так и партийной работах. Партийно-идеологическое образование занимало одно из приоритетных направлений в системе становления региональных и национальных номенклатурных управленцев. Уже с началом 20-х годов наличие партийного образования являлось естественным элементом номенклатурного управленца. В исследуемый период закладываются и формируются основные принципы системы партийного образования, целью которой было обучение и политическое образование региональных управленцев и
становление кадрового резерва для правящей
партии и государства.
ЛИТЕРАТУРА
1. Мамай Н. Коммунистическая партия в борьбе за идейно-политическое воспитание масс в первые годы нэпа. М.: Госполитиздат, 1954. 136 с.
2. Фильченков М.П. Из истории партийных учебных заведений. // «Вопросы истории КПСС» 1958. № 1. С. 108-122; Леонова Л.И. Из истории подготовки партийных кадров в коммунистических университетах и советско-партийных школах в 1921-1925 гг. // «Вестник Московского университета» 1964. № 5. Серия IX. С. 22-36; Чижова Л.М. Из истории подготовки партийных работников (1921-1925 гг.) // «Вопросы истории КПСС». 1968. № 6.
3. Леонова Л.С. Исторический опыт КПСС по подготовке партийных кадров в партийных учебных заведениях 1917-1975 гг. М.: Изд-во МГУ 1979. 206 с.
4. КПСС в резолюциях и решениях съездов конференций и пленумов ЦК. Ч. II. 1898-1924. М.: Госполитиздат, 1954. 832 с.
5. Барткевич Л.Л. Подготовка партийных кадров. Рига: Авотс, 1980. 147 с. С. 71.
6. Леонова Л.С. Из истории подготовки партийных кадров в советско-партийных школах и коммунистических университетах (1921-1925 гг.). М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1972. 181 с. С. 31-32.
7. Известия Терского губисполкома и губкома РКП (б) 1/ VIII. 1921 г.
8. Известия Терского губисполкома и губкома РКП (б) 15/ XII.1921 г.
9. ГАРФ. Ф. 3318. Оп. 1. Д. 212. Л. 3-9об.
10. Центральный Государственный архив «РСО-Алания». Р.-47. Оп. 1. Д. 847. Л. 2.
11. ГАСК. Ф. Р-164. Оп-1. Д. 368. Л. 59.
12. Государственный архив новейшей истории республики Северной Осетии-Алания. Ф.1. Оп.1 Д.143. Л. 1
13. Центр документации новейшей истории Ростовской области. Ф. Ф.р-7. Оп-1. Д. 1797. Л. 2
REFERENCES
1. Mamay N. Kommunisticheskaya partiya v bor 'be za ideyno-politicheskoe vospitanie mass v pervye gody nepa [The Communist party in the struggle for ideological and political education of the masses in the first years of the NEP]. Moscow, Gospolitizdat, 1954, 136 p.
2. Fil'chenkov M.P. Voprosy istorii KPSS, 1958, no. 1, pp. 108-122; Leonova L.I. VestnikMoskovskogo uni-versiteta, 1964, no. 5, series IX., pp. 22-36; Chizho-va L.M. Voprosy istorii KPSS, 1968, no. 6.
3. Leonova L.S. Istoricheskiy opyt KPSS po podgotovke partiynykh kadrov v partiynykh uchebnykh zavedeni-yakh 1917-1975 gg. [The Historical experience of
the CPSU for training party cadres in party schools 1917-1975], Moscow, Moscow State Univ. Press, 1979, 206 p.
4. KPSS v rezolyutsiyakh i resheniyakh s»ezdov kon-ferentsiy i plenumov TsK. Ch. II. 1898-1924 [CPSU in resolutions and decisions of congresses, conferences and plenums of the Central Committee]. Part II. 1898-1924. Moscow, Gospolitizdat, 1954, 832 p.
5. Bartkevich L.L. Podgotovka partiynykh kadrov [the Training of party cadres]. Riga, 1980, 147 p., p. 71.
6. Leonova L.S. Iz istorii podgotovki partiynykh kadrov v sovetsko-partiynykh shkolakh i kommunisticheskikh universitetakh (1921-1925 gg.) [History of the preparation of party cadres in the Soviet-party schools and Communist universities (1921-1925 years.)]. Moscow, Moscow State Univ. Press, 1972, 181 p., p. 31-32.
7. Izvestiya Terskogo gubispolkoma i gubkoma RKP (b) [Proceedings of the Terek provincial Executive Committee and provincial Committee of the RCP (b)] 1/ VIII, 1921.
8. Izvestiya Terskogo gubispolkoma i gubkoma RKP (b) [Proceedings of the Terek provincial Executive Committee and provincial Committee of the RCP (b)] 15/ XII, 1921.
9. Gosudarstvennyy arkhiv Rossiyskoy Federat-sii [State archive of the Russian Federation], F. 3318, Op. 1, D. 212, L 3-9об.
10. Tsentral'nyy Gosudarstvennyy arkhiv «RSO-Alani-ya» [Central State archive «RSO-Alania»]. R.-47, Op.1, D. 847. L. 2.
11. Gosudarstvennyy arkhiv Stavropol 'skogo kraya [State archive of the Stavropol region], F. R-164, Op-1. D. 368, L. 59.
12. Gosudarstvennyy arkhiv noveyshey istorii respubliki Severnoy Osetii-Alaniya [State archive of contemporary history of the Republic of North Ossetia - Ala-nia], F. 1, Op.1, D .143, L. 1
13. Tsentr dokumentatsii noveyshey istorii Rostovs-koy oblasti [The documentation center of recent history in Rostov region], F. F. R-7, Op-1, D. 1797, L. 2.
16 января 2018 г.
УДК 94(470.67)
ИЗ ИСТОРИИ СВЯЗЕЙ ДАГЕСТАНА С АЛАНАМИ-ОСЕТИНАМИ В РАННЕМ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ
М.Р. Гасанов
DOI 10.18522/2072-0181-2018-93-1-39-44
Истории алан-осетин посвящена обширная литература, исследованы судьбы их, генетические связи с различными народами. В.И. Абаев и Е.И. Круп-нов, а также другие ученые подтвердили этно-генетическую связь осетин с ирано-язычными народами, но вместе с тем показали, что в формировании этого народа большую роль сыграло аборигенное население центральной части Северного Кавказа и прежде всего носители кобан-ской культуры.
Кавказская этническая среда оказала основательное влияние на формирование и развитие осетинского языка. По словам В.И. Абаева, «кавказский элемент вошел в осетинский не просто как внешнее влияние - подобно тюркскому, арабскому, а как самостоятельный структурный
Гасанов Магомед Раджабович - доктор исторических наук, профессор кафедры истории Дагестанского государственного педагогического университета, 367950, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. Ярагского, 57, e-mail: shamhalova.sonya@yandex.ru.
фактор, как своего рода вторая его природа» [1, с. 76].
Вопросы историографии истории алан-осетин наиболее полно изучены в трудах В.А. Кузнецова [2], Ю.С. Гаглойти [3], В.Б. Ковалевской [4]; и др.
Этнос «аланы» в письменных источниках появляется с первых веков н.э. Этот этнический термин был распространен на территории расселения племен кобанской культуры, от р. Аргун на востоке до междуречья Малки и Кубани на западе. Многие основополагающие признаки кобанской культуры оказались настолько устойчивыми, что пережили века, проявившись в национальных формах материальной и духовной культуры не только прямых потомков ее создателей - нахских народов, но и других современных кавказских народов[5, с. 39-57]. Упоминаемые в древ-
Magomed Gasanov - Dagestan State Pedagogical University, 57 Yaragskogo Street, Makhachkala, Republic of Dagestan, 367950, e-mail: shamhalova.sonya@yandex.ru.
