CC BY
16
и
ш
со
< со
О
Принципы
инновационного развития промышленности в странах тС и ЕЭП
Резюме. В статье обоснована необходимость и изложены принципы формирования согласованной промышленной политики стран Таможенного союза и Единого экономического пространства. Показано, что только отказ от внутренней конкуренции в пользу сотрудничества и вертикальной интеграции производств и капиталов Беларуси, России и Казахстана способны обеспечить их глобальную конкурентоспособность на мировом рынке. Предложены меры по ускорению вертикальной интеграции активов в рамках Таможенного союза и Единого экономического пространства. Ключевые слова: Таможенный союз, Единое экономическое пространство, промышленность, промышленная политика, интеграция.
трудничества, сегодня активно формируют межгосударственную промышленную политику в рамках Таможенного союза (ТС) и Единого экономического пространства (ЕЭП). Ее цель - ликвидировать разгром промышленного комплекса и наконец перейти к инновационному развитию.
О том, что индустрия является подлинным «катализатором» и «локомотивом» прогресса, постсоветским странам, в свое время на равных соперничавших с самими США по ряду ключевых направлений, до последнего времени знать не полагалось. Для «научной» легитимации постигшего их масштабного кризиса разработано и активно нам насаждается мифотворчество о «постиндустриальном обществе», где якобы всецело возобладают услуги, а роль промышленности, да и материального производства в целом сведется едва ли не к нулю.
Однако достаточно осмотреться вокруг, чтобы понять коварство этого теоретическо-
Валерий Байнев,
заведующий
кафедрой
инновационного
менеджмента
Белорусского
государственного
университета,
доктор
экономических наук, профессор
Недаром в народе говорят, что время расставляет все по своим местам и даже исцеляет. Давно разменяно третье десятилетие «чудотворных» конкурентно-рыночных реформ. Однако, увы, вместо обещанного их идеологами инновационного прорыва в технотронную эпоху нового тысячелетия переход к рынку отбросил большинство постсоветских стран с лидирующих позиций научно-технического прогресса на самые его задворки. Теперь постепенно приходит отрезвление от либерально-рыночного угара, связанного с наивными иллюзиями о «невидимой руке» свободного рынка, которая якобы способна сама собой все обустроить. Страны бывшего СССР, отказываясь по примеру лидирующих держав от конкуренции в пользу интеграции и со-
го «троянского коня», щедро преподносимого индустриально развитым Западом остальному периферийному миру. То, что нас окружает в повседневной жизни: продукты питания, одежда, жилища, мебель, транспорт, средства связи, компьютеры - все это и многое другое есть результаты труда промышленных предприятий. И даже пресловутые услуги, начиная с обычных парикмахерских и заканчивая сложнейшими информационными, принципиально нереализуемы без производства той же косметики, средств телекоммуникации, микропроцессоров.
Разумеется, в самих развитых странах хорошо знают, что в современной экономике всецело господствуют те, кто продуцируют лучшие автомобили, суда, локомотивы, самолеты, компьютеры, конструкционные материалы, бытовую технику, вооружения и т.д., а также средства для их создания. Бесспорное тому подтверждение -сотни миллиардов долларов, ежегодно вкладываемые мировыми лидерами в становление шестого технологического уклада, ядром которого являются нано-, био-, информационные, коммуникационные и другие высокие, опять-таки базирующиеся на достижениях промышленности, технологии. В связи с этим специалисты настойчиво поправляют: мир вступает не в постиндустриальную, а в неоиндустриальную эпоху [1].
Другой особенностью формирования инновационной экономики является фундаментальная трансформация теоретических представлений о конкуренции, которая выходит из национальных границ и осуществляется на межгосударственном и даже межсоюзном уровнях. Нынешняя ситуация во многом напоминает турнир
футбольных команд, когда представители каждой из них играют не сами за себя, а совместно борются против других коллективов, ориентируясь на общий, командный результат. Иными словами, конкурируют целые страны и их блоки, а соперничество фирм внутри них постепенно угасает, уступая место сотрудничеству [2].
Западные государства давно уловили эту тенденцию, осознав, что в условиях стремительного нарастания дефицита природных ресурсов бороться за них проще сообща, наращивая кооперацию, например в рамках Европейского союза. Напомним, что за 2007-2013 гг. ЕС с целью формирования инновационной экономики осуществлена VII Рамочная программа научных исследований и разработок, согласно которой централизованные затраты на поддержку и развитие научно-инновационной инфраструктуры превысили 73 млрд евро, что в 4,2 раза больше бюджета аналогичного плана, реализованного в 2000-2006 гг. В перечне стандартных мер этих проектов - исключение нерационального дублирования исследований и разработок конкурирующими странами и корпорациями, реализация ими взаимодополняющих научно-исследовательских работ и производств, концентрация ограниченных ресурсов на стратегических направлениях НТП, достижение вертикальной интеграции предприятий, входящих в единые технологические цепочки передела сырья в конечную продукцию.
Подлинным прорывом на концептуально-теоретическом уровне формирования инновационной экономики следует считать и то, что страны ЕС впервые поднялись до осознания необходимости формирования коллективной кон-
курентоспособности союза в целом. Специалисты отмечают важную деталь: в последние год-два наши соседи в качестве стратегического приоритета развития обозначают не просто промышленную политику, а достижение промышленной конкурентоспособности ЕС как единой системы.
Есть все основания утверждать, что столь очевидный отказ передовых стран от классической конкурентной доктрины развития в пользу интеграции свя зан именно с необходимостью перехода к технотронной экономике, основанной на высокотехнологичных
и наукоемких предприятиях. И действительно, когда знание -главная производительная сила и один из наиболее ценных и дорогостоящих ресурсов, рыночное поведение соперничающих субъектов хозяйствования обрекает их на нерациональное дублирование затрат на НИОКР. По мере увеличения стоимости исследований и разработок, что свойственно основанной на знаниях экономике, растут указанные бесполезные потери средств.
Последнее обстоятельство делает некогда прогрессивную классическую конкурентно-рыночную модель развития бесперспективной, поскольку внутренняя конкуренция из механизма стимулирования инновационной активности превращается в тормоз НТП. В итоге стремление исключить нерациональное дублирование дорогостоящих затрат на НИОКР побуждает лидеров мировой экономики отказываться от принципов взаимодействия субъектов хозяйствования,
Отказ
передовых стран от классической конкурентной доктрины развития в пользу интеграции связан именно с необходимостью перехода к технотронной экономике, основанной на высокотехнологичных и наукоемких предприятиях.
основанных на индивидуализме и соперничестве, в пользу кооперации в рамках быстро растущих мегакорпораций при активном патронаже со стороны государства и наднациональных органов управления. Кроме того, стремительно увеличивающаяся стоимость исследований и разработок делает невозможным их осуществление силами отдельных фирм, что опять-таки стимулирует их к объединению.
Строго научное обоснование современных интеграционных процессов дано профессором МГУ им. М.В. Ломоносова Сергеем Губановым, который в 1996 г. открыл фундаментальный экономический закон вертикальной интеграции. Согласно ему, несколько взаимосвязанных производств, последовательно осуществляющих передел сырья в конечную продукцию, функционируют с максимальной эффективностью только в том случае, если прибыль снимается со всей цепочки в целом, а не с каждого из ее звеньев [1]. С этой точки зрения становится объяснимым стремительный рост транснациональных корпораций (ТНК), объединяющих в себе сырьевые, производственные, сбытовые, исследовательские фазы продуцирования товаров и услуг в масштабах планеты. ТНК, превращая страны и континенты в территории базирования своих структурных подразделений, запускают воочию наблюдаемые ныне процессы межгосударственной интеграции.
Следует отметить, что осуществленная вопреки данному закону приватизация, расчленившая некогда целостный народнохозяйственный комплекс СССР и безжалостно разрезавшая единые цепочки создания добавленной стоимости, во многом объясняет постигшую
нас деиндустриализацию и примитивизацию национальных экономик. И действительно, сырьевые и энергетические олигархи, оказавшись в самом начале указанных последовательностей, получили возможность постоянно растущими ценами на свою продукцию «взять за горло» обрабатывающий и исследовательский секторы, в результате чего мы получили резкое снижение промышленного, инновационного и научного потенциалов. Кроме того, наши страны закономерно столкнулись с «загадочно необоримой» инфляцией, ибо повышение эффективности производства и возникновение там дополнительной прибыли лишь разжигает аппетиты крупного капитала, вызывая рост цен на сырье и энергию.
К счастью, на постсоветском пространстве, благодаря осознанию того, что принципы ведения конкурентной борьбы существенно изменились, также наметилось высвобождение из пут «рыночного морока». Для многих стало очевидным стремление западных держав, в свое время коварно подбросивших нам в качестве еще одного «троянского коня» классическую доктрину конкурентно-рыночной экономики, отбросить нас на полтора-два столетия назад - во времена примитивного, полукустарного, мелкотоварного капитализма, когда и было создано учение о пресловутой «невидимой руке» рынка.
Спустя два десятилетия после распада СССР оставшиеся от него страны, не желающие выпасть из когорты технологически развитых держав, вновь громко заговорили о союзе - сначала о Таможенном, затем - о Евразийском. Еще совсем недавно опубликованная в журнале статья о том, что интеграционная парадигма
неумолимо приходит на смену конкурентной доктрине развития, вызывала непонимание и даже насмешки у коллег-экономистов [3]. А сегодня принцип сотрудничества и кооперации национальных экономик Беларуси, России и Казахстана юридически оформлен международными соглашениями. Так, 32 статья Договора о ТС и ЕЭП прямо предусматривает, что участвующие в нем страны «обязуются способствовать созданию эффективных взаимодополняемых производств с учетом взаимных экономических интересов государств» [4].
Ныне указанный тезис не просто декларируется, а активно претворяется в жизнь. Так, прошедший год следует считать периодом подлинного прорыва в области формирования согласованной, скоординированной стратегии стран ТС и ЕЭП. В частности, на семинаре «Промышленная политика как инструмент евразийской интеграции», прошедшем 26-27 сентября 2013 г. в Москве под эгидой Евразийской экономической комиссии (ЕЭК), рассмотрен ряд проблем развития производственного комплекса Беларуси, России и Казахстана. Впервые были четко выделены приоритетные сектора экономик наших стран для их интеграции, разделены полномочия на уровне национальной, скоординированной (совместной) и унифицированной (наднациональной) промышленной политики ЕЭП, инициирована соответствующая нормотворче-ская деятельность.
На семинаре также отмечалось, что за годы реформ многие сегменты внутреннего рынка ЕЭП, к сожалению, оказались захваченными нашими стратегическими конкурентами. Из табл. видно, что наибольшие потери страны ТС несут в сегментах реализации продукции,
относящейся к высшим (согласно классификации NACE Евросоюза) уровням технологичности, а также в отдельных, однако емких и потому весьма чувствительных сферах низкотехнологичных товаров.
Нужно сказать, что указанные убытки вполне закономерны, поскольку даже внутри страны нашим конкурирующим друг с другом промышленным предприятиям противостоят могучие западные компании,чьи экономические возможности сопоставимы, а порой и превосходят аналогичные возможности отдельных государств ТС и ЕС. Например, в 2012 г., по данным рейтинга Forbes Global 2000, финансовые обороты крупнейшей по данному показателю компании мира Wall-Mart Stores составили 469,2 млрд долл. Далее в этом рейтинге следуют Royal Dutch Shell (467,2 млрд долл.), Exxon Mobil (420,7 млрд долл.), British Petroleum (370,9 млрд долл.), Volkswagen Group (254,0 млрд долл.) и т.д. Поскольку ВВП всей Беларуси в том же году составил лишь 63,3 млрд долл., несложно понять, что подобные фирмы-гиганты способны поглотить не только небольшой по их меркам «Бел-калий», но и всю страну. В этих условиях о «чудотворной» силе либерального рынка, свободной конкуренции, малого бизнеса и т.п. могут всерьез вести речь лишь непрофессионалы либо лица, тем или иным способом заинтересованные в «скармливании» нашей экономики сверхкрупным западным корпорациям, которые, увы, озабочены счастьем белорусов в самую последнюю очередь.
С другой стороны, и без того могучие ТНК действуют на внешних рынках под патронажем своих национальных правительств. Мы часто видим, как западные государства грубо
попирают «священные» принципы рыночной экономики и, используя свое финансовое и даже политическое могущество, опекают свои компании. В качестве типичного примера можно привести войну на авиационном рынке между США и ЕС, которые вопреки законам свободной конкуренции тайно делали многомиллиардные инъекции своим корпорациям Boeing и Airbus.
В условиях нынешнего мирового кризиса объем подобных финансовых вливаний исчисляется уже триллионами долларов. Так, с 2010 г. США в рамках трех программ «количественных смягчений», а вслед
Вид продукции
за ними ЕС и Япония напечатали и вбросили в свои национальные экономики в общей сложности около 8 трлн долл., которые ничем не обеспечены. Образовавшееся денежное изобилие сегодня позволяет им поддерживать стоимость долгосрочных кредитов на уровне 1-5% годовых, что искусственно повышает конкурентоспособность западных корпораций, имеющих возможность за счет этого безболезненно совершенствовать производство. Отечественным же предприятиям, которые вынуждены довольствоваться кредитами местных банков по ставкам в десятки раз выше (даже за вычетом
Реализация на свои национальные рынки, %
Взаимная торговля, %
Таблица.
Структура
реализации
промышленной
продукции
на внутреннем
рынке ЕЭП в 2012 г.
Импорт из третьих стран, %
Продукция высокой технологии
Фармацевтическая продукция 28,2 1,5 70,3
Электрооборудование, электронное и оптическое оборудование 40,5 4,3 55,2
Продукция средневысокой технологии
Машины и оборудование 44,6 4,3 51,0
Продукция химической промышленности 45,0 4,8 50,2
Продукция машиностроения 48,1 4,2 47,7
Транспортные средства и оборудование 55,6 4,1 40,3
Продукция средненизкой технологии
Резиновые и пластмассовые изделия 59,6 6,5 33,9
Продукция обрабатывающей промышленности 65,1 4,5 30,5
Металлургическое производство и готовые металлоизделия 73,1 6,8 20,2
Прочие неметаллические минеральные продукты 85,2 3,1 11,7
Продукция низкой технологии
Кожа, изделия из кожи и обувь 22,1 4,1 73,8
Продукция легкой промышленности в целом 32,1 6,0 61,9
Текстиль и швейные изделия 35,6 6,6 57,8
Продукция деревообработки и изделия из дерева, мебель 46,9 10,7 42,4
Пищевые продукты, включая напитки и табак 79,7 3,9 16,4
Целлюлозно-бумажная продукция, издательская деятельность 78,9 2,7 18,4
Продукция горнодобывающей промышленности 50,3 43,8 5,9
Промышленная продукция, всего 68,6 5,4 26,1
Источник: составлено автором на основе данных доклада Сергея Сидорского «О подходах к промышленной политике в рамках Единого экономического пространства» на международном семинаре «Согласованная промышленная политика как инструмент евразийской интеграции» (26-27 сентября 2013 г., Москва)
Интеграция пойдет гораздо легче и быстрее, если в ее основе будут лежать законодательно закрепленные принципы «сотрудничества» и «взаимных обязательств» вместо нынешних постулатов «верховенства прав сильного» и «господства и подчинения».
инфляции), об инновациях и модернизации остается только мечтать. Более того, в наши дни указанный патронаж западных ТНК подкреплен усилиями наднациональных органов управления, озабоченных коллективной конкурентоспособностью мощных интеграционных группировок, и без того создающих десятки процентов мирового ВВП.
Очевидно, что жизненно важное вытеснение столь могущественных игроков сперва с внутреннего рынка ТС и ЕЭП, а затем борьба
отечественных компаний с ними на внешних принципиально невозможны без формирования и реализации скоординированной промышленной политики, которая, по примеру ЕС, должна ориентировать предприятия наших стран на достижение коллективной конкурентоспособности союза. Этого можно добиться, создавая и развивая вертикально-интегрированные (например, холдинговые) структуры, в том числе и прежде всего межгосударственные - белорусско-российские, белорусско-казахстанские, белорусско-российско-казахстанские и т.п. При этом важно обеспечить взаимное дополнение производств, исключить их нерациональное дублирование, сконцентрировать наши совместные ограниченные ресурсы на осуществлении прорывных НИР и НИОКР в тех странах и на тех предприятиях, где они принесут наибольшую отдачу.
Для облегчения и ускорения интеграции в законодательство ТС, ЕЭП и формирующегося Евразийского экономического союза необходимо ввести конкретные положения, надежно обеспечивающие соблюдение интересов сторон, включая предоставление гарантий дальнейшего развития объединяющихся предприятий, сохранения свойственных им социальных функций, справедливого распределения прибыли между ними и т.д. Если же этого не сделать, то на пути кооперации неприступной стеной могут встать национальные правительства, как это и было, например, в случае нашумевшего в прошлом году «калийного конфликта», когда российское предприятие вознамерилось силой захватить своего белорусского коллегу. Иными словами, интеграция пойдет гораздо легче и быстрее, если в ее основе будут лежать законодательно закрепленные принципы «сотрудничества» и «взаимных обязательств» вместо нынешних постулатов «верховенства прав сильного» и «господства и подчинения».
Также учитывая нынешнюю объективно существующую дезинтеграцию, раздробленность, «атомизи-рованность» национальных экономик постсоветских стран, допущенную в «лихие 90-е» под лозунгом построения свободного рынка, действенным инструментом вертикальной интеграции производств может и должен стать институт обязательного госзаказа. В этом случае поставки продукции, например, отечественным обрабатывающим предприятиям теми же сырьевыми и энергетическими олигархами, нынче предпочитающими отправлять свою продукцию на Запад, даже без национали-
зации способны восстановить целостные цепочки создания добавленной стоимости, бездумно расчлененные «секирой приватизации».В перспективе же достижение глобальной конкурентоспособности в полном соответствии с описанным выше законом вертикальной интеграции объективно потребует пересмотра итогов этой политики в странах бывшего СССР вплоть до национализации структурообразующих и ключевых отраслей. Об актуальности данной меры свидетельствует и то, что даже сами идеологи наших рыночных реформ не считают эту частную собственность на постсоветском пространстве легитимной [5].
Разумеется, реализация описанных принципов и приоритетов инновационного развития промышленного комплекса предполагает создание органов стратегического и оперативного планирования как в странах ТС и ЕЭП, так и на надгосударственном уровне - в рамках ЕЭК. В любом случае достижение глобальной конкурентоспособности предполагает фундаментальную корректировку базовой доктрины развития -отказ от безнадежно устаревшей классической конкурентно-рыночной модели экономических знаний в пользу современной, интеграционной, ориентирующей на достижение системного, синергетического эффекта.
See: http://innosfera.org/2014/04/cu
Литература
1. Губанов С.С. Державный прорыв. Неоиндустриализация России и вертикальная интеграция. - М., 2012.
2. Гордеев В.А. Тенденция к взаимодействию и сотрудничеству вместо конкуренции: новое подтверждение идеи Т.С. Хачатурова / В.А. Гордеев // Вестник Московского университета. Серия 6 «Экономика». 2007, №2. С. 16-27.
3. Байнев В.Ф. Интеграция вместо конкуренции / В.Ф. Байнев // Наука и инновации. 2010, №5(87). С. 54-57.
4. Белорусский путь / под ред. О.В. Пролесковского и Л.Е. Криштаповича. - Министерство информации Республики Беларусь. - Мн., 2012. С. 189.
5. Явлинский Г. Необходимость и способы легитимации крупной частной собственности в России: постановка проблемы / Г. Явлинский // Вопросы экономики. 2007, №9. С. 4-26.
