CC BY
44
ПРИМЕНЕНИЕ СУДАМИ ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ «АНТИНАРКОТИЧЕСКИХ» СТАТЕЙ УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РФ
© Кузнецов В. И., 2006
В. И. Кузнецов — старший преподаватель кафедры уголовного права Юридического института ИГУ
Ситуация с потреблением наркотических средств в Иркутской области в течение целого ряда лет продолжает оставаться угрожающей; мы прочно сохраняем здесь печальное лидерство в стране, временами уступая его Калининградской либо Волгоградской областям. Она не может не тревожить юристов, педагогов, депутатов, представителей иных профессий — наконец, просто родителей, на чьих глазах происходит усиленная наркотизация сибиряков, и особенно — молодёжи.
В областной печати появлялось открытое письмо депутата Думы г. Иркутска М. В. Сбитнева Генеральному прокурору РФ В. Устинову, директору Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков В. Черкесову, министру внутренних дел РФ Р. Нургалиеву1, в котором приводились впечатляющие цифры: только в 2004 г. в городе зарегистрировано более 4 тысяч вызовов к лицам, пострадавшим от острых отравлений наркотиками, находящимся в коматозном состоянии. Более 300 человек всё-таки умерло, и многим из них ещё не исполнилось 25 лет. Но далеко не по каждому такому случаю проводилось расследование (не говоря уже о судебном процессе) — даже когда погибший человек потреблял наркотик, смешанный со стиральным порошком, тальком или более серьёзной отравой, вызывающей смерть.
Население города и области постепенно разуверяется в способности правоохранительных органов бороться с разгулом наркомании и наркотизма. И часто недовольство граждан переносится прямиком на судебные органы, которые якобы (или на самом деле?) неправильно оценивают действия наркоторговцев и иных преступников, толкающих юное поколение на пагубную дорожку. Не случайно 10 февраля 2006 г. у губернатора области А. Г. Тиша-нина состоялось совещание представителей общественности г. Иркутска, руководителей правоохранительных органов, посвящённое проблемам противодействия наркотизму, по результатам которого сформирован Общественный Совет и его рабочие комиссии.
Судебная система в глазах простых людей нередко олицетворяет собой государство и его способность быть деятельным и справедливым. Поэтому достижения и недостатки судов нашей области в применении «антинаркотиче-ских» статей УК РФ представляют и для юристов, и для общественности значительный интерес, и мы в данной статье намерены проанализировать два важных аспекта правоприменительной судебной деятельности.
1. Результаты обобщения судебной практики по применению статей 228 и 228-1 УК РФ за 2005 год судами Иркутской области
Выборочное анкетирование нами (совместно с судьёй Иркутского областного суда Е. Н. Трофимовой и студентами ЮИ ИГУ) материалов архивных уголовных дел судов Иркутской области проводилось в достаточно большом объёме (335 уголовных дел в отношении 350 подсудимых), что является вполне репрезентативным с позиций социологии — ведь исследованием охвачено более половины всех уголовных дел — и позволяет иметь точное представление о характере, структуре «наркотической» преступности в области, социально-демографических признаках виновных лиц и тенденциях карательной практики судов. Были запрошены дела из 12 судов нашей области:
Братского, Усть-Илимского, Куйбышеско-го, Иркутского, Кировского, Ленинского, Октябрьского, Свердловского, Ангарского, Усольского, Падунского и Нижнеилимского.
Оправдательных приговоров почти не оказалось, за исключением 3. По 16 «групповым» делам осуждено по 2—3 человека. Из всех 346 осуждённых 194 были мужчины
— это 56 %, остальные 44 % — женщины (в т. ч. 8 % оказались несовершеннолетними).
Из общего числа осуждённых более половины — 62 % — совершили незаконный оборот наркотиков с целью сбыта (ст. 228-1 УК РФ), остальные — без цели сбыта, т. е. применялась ст. 228 УК РФ. В 3 случаях имелась реальная совокупность указанных преступлений. Ещё в 6 случаях — совокупность со статьями 234 и 188, либо применялись самостоятельно иные статьи из главы 25 кодекса. Поскольку оборот наркотиков без цели сбыта — это качественно иная разновидность наркотической преступности, то имеет смысл говорить о судебной практике по каждой из соответствующих статей — 228 и 228-1- раздельно.
Начнём с менее опасных деяний, предусмотренных 228-й статьёй. За это осуждены 122 человека, в т. ч. 14 % (или 18 человек)
— это несовершеннолетние, причём ни одной девушки, все — юноши. Типичное явление — виновные собирали коноплю в предместьях Иркутска — Марата, Радищева, несли домой, и тут их задерживали сотрудники милиции, Госнаркоконтроля, которые находились на постах ГИБДД. 75 человек, т. е. 60 %, — представители молодёжи в возрасте 18—30 лет (из них 70 мужчин и 5 женщин). В более старшем возрасте на момент совершения преступления находились 17 чел., т. е. 14 % (из них всего 1 женщина), и старше свыше 40 лет было всего 4 человека, все они — мужчины.
Теперь о других социально-демографических признаках. Семейными людьми (в т. ч. состоящими в гражданском браке) считают себя 21 % осуждённых, остальные 79 %
— холостые или разведённые. Независимо от наличия брака, 16 % осуждённых имеют детей, в т. ч. 1 % — даже по 2—3 ребёнка на иждивении. Образовательный уровень субъектов достаточно высок: высшее образование имели 2 %, незаконченное высшее либо среднее специальное — 38 %, среднее
— тоже 38 %, и неполное среднее — около 22 % (в основном это 8—9 классы школы). Работали на момент совершения преступле-
ния 37 %, учились в институте, лицее, колледже или школе 12 %, не занимался общественно-полезной деятельностью каждый второй — 51 %.
Почти все подсудимые, даже имевшие нетрадиционные для Сибири национальности, были гражданами России, и лишь 3 %
— гражданами стран ближнего зарубежья — Узбекистана, Украины. Большинство субъектов, осуждённых по ст. 228 — 71 % — сами употребляли тот наркотик, каковой и явился предметом преступления, и признавали это в суде, либо имелись акты медицинского их освидетельствования. Удивительно, но почти никто из них по документам (заключениям экспертов и т. д.) не был признан наркоманом, нуждающимся в лечении.
Обращает на себя внимание малый процент рецидива: специального рецидива нет вообще, т. е. за преступления, связанные с наркотиками, не был ранее осуждён никто, а общий уровень судимости равен всего 2 % (и во всех случаях субъекты ранее совершали кражу чужого имущества).
Среди видов наркотиков, ставших предметом преступления по данной категории дел, бесспорно лидирует марихуана — 73 % (виновные занимались её незаконным приобретением и хранением). Затем идёт гашишное масло — 11 %, все виновные его изготовляли «для себя». Изготовлением гашиша занимались 9 % подсудимых,
приобретением или хранением героина — 4 %, приобретением или хранением ацети-лированного опия — 3 %.
Чаще всего размер наркотика являлся крупным (58 %). Для гашиша это, согласно действовавшему тогда постановлению Правительства 2004 г., от 5 до 25 г (наиболее часто в делах фигурировали цифры от 6 до 15 г.), для марихуаны высушенной — от 20 до 100 г. (а чаще всего фигурировали цифры от 30 до 70 г). Приобретение или хранение наркотиков в особо крупных размерах имело место в 42 % случаев.
А теперь о более опасных преступлениях, предусмотренных ст. 228-1 УК РФ — производство, сбыт или пересылка. Фактически карательная политика сосредоточилась на сбыте — видимо, следственным органам проще поймать и задокументировать действия именно сбытчиков, да и этот показатель в отчётности правоохранительных органов является одним из важнейших. Всего осуждено 208 чел., в т. ч. несовершеннолетних — 4 %, молодёжи до 30 лет —
64 %, людей среднего возраста, от 30 до 40 лет — 27 %, и свыше 40 лет — всего 5 %. Женщин среди преступников тут оказалось гораздо больше, чем представителей сильной половины человечества — 62 % против 38 %. Этому, как нам кажется, есть и социальное объяснение — среди женщин больше безработных, и так они стремятся добыть средства для содержания детей.
Холостяков или разведённых среди сбытчиков оказалось очень много — 83 %, и только 13 % состояли в официальном или гражданском браке. Имели на иждивении детей, независимо от семейного положения, 42 % (в т. ч. 30 % — одного ребёнка, 9 % — двоих детей, 2 % — троих, а 2 женщины растили даже 4 детей.
Образовательный уровень сбытчиков явно ниже: неоконченное высшее образование имели всего 2 % (а высшее — вообще никто), среднее специальное — 25 %, среднее
— 33 %, неполное среднее — 36 % (как правило, это был уровень 7—9 классов, а две женщины были даже вообще неграмотными, но деньги считали хорошо). На момент совершения преступления работали 22 %, учились в колледже, вузе — 2 %, не занимались общественно-полезным трудом — 76 %. Граждан из стран СНГ было немного: 3 %
— подданные Таджикистана, 1 % — Украины, все остальные — наши соотечественники. Процент употреблявших наркотики среди сбытчиков, как и ожидалось, явно ниже
— всего 19.
В этой группе осуждённых уже гораздо ощутимее доля рецидивистов: имели судимость за незаконный оборот наркотиков — 14 %, столько же — имели общий рецидив, а не специальный, т. е. ранее осуждались за кражи, грабежи, разбои, мошенничества, растрату, и даже была ст. 234. Не судимых оказалось всего 72 % (напомним, против 97 % из тех, кого осудили по 228-й статье).
Обращает на себя внимание довольно низкий уровень частной превенции прежнего приговора: каждый десятый сбытчик совершил своё преступление в период испытательного срока или отсрочки исполнения приговора за прежнее деяние. И это, наверное, всё же говорит о некотором либерализме судов Иркутской области при вынесении предыдущих приговоров.
По ч. 1 ст. 228-1 (т. е. за сбыт в небольшом размере) осуждены 77 % виновных, из них с одновременной ссылкой на ч. 1 ст. 30 УК РФ (приготовление к преступлению) — 40 % (это связано с неудачной редакцией
статей 228 и 228-1, когда таким странным образом приходится квалифицировать хранение наркотика с целью сбыта).
Квалифицирующие признаки ст. 228-1 встречались не часто: ч. 2 п. «б» (крупный размер) — в 7 % (для героина, который сбывался очень часто, это от 1 до 5 г); ч. 2 п. «а» (предварительный сговор группы лиц)
— в 6 %; оба пункта ч. 2 сразу — ещё в 2 %. По ч. 3 статьи — сбыт в особо крупном размере — 4 %, а сбыт организованной группой
— 2 %. Зафиксирован 1 случай производства гашишного масла с целью сбыта (хотя и довольно примитивным способом, но мы считаем, что технология — здесь не главное, а суть — в наличии цели сбыта).
Что касается вида наркотиков, ставших предметом преступления по ст. 228-1, то явное лидерство за героином — 37 %, затем идёт гашиш — 29 %, ацетилированный опий
— 20 %, гашишное масло — 8 %, марихуана
— 5 %, психотропное вещество тарен — 1 %.
Преступники торговали героином в основном малыми «чеками», по 0,1 —0,2 г или чуть больше, и цена была почти стандартная за «чек» — 100 руб. Самая крупная партия, проданная т. н. «закупочнику», т. е. под контролем ФСКН — это 185 г за 150 тыс. руб. (Свердловский район), а кроме того, были приготовлены к сбыту и изъяты ещё более крупные партии — 1011 г (Свердловский район) и 1370 г (Иркутский район).
Что касается гашиша, то рекордная, пожалуй, по весу партия продана в Октябрьском районе — 1187 граммов.
2. Проблемы квалификации
преступлений
Объясняются в основном недостатками уголовного закона и теоретической сложностью вопросов уголовно-правовой оценки содеянного, которые неоднозначно решаются в трудах российских криминалистов, и это напрямую отражается на правоприменительной практике судов нашей области (хотя общий уровень понимания норм уголовного права сибирскими судьями вполне высок, учитывая крайнюю сложность темы, спорность многих понятий, невнятную позицию Пленума Верховного суда РФ).
Иногда в приговоре чётко не указывается, как именно квалифицировано деяние, подпадающее под статью 228. Например житель Свердловского района Якимов нашёл в Бурятии 86 г гашиша, привёз без цели сбыта домой в Иркутск (он сам его ку-
рил)2. Суд назначил ему 4 года лишения свободы, но не указал — за перевозку или только за приобретение.
Часто в приговоре как смягчающее обстоятельство, существенно влияющее на меру наказания, упоминается «активное способствование раскрытию преступления», но в некоторых случаях в это почему-то верится с трудом. Именно так Свердловский суд вынес приговор Одиноеву, который продал 185 г героина, и объяснил суду, что купил его у неизвестного лица — даже примет точных не назвал, чтобы оперативники могли потом его найти3. Поставщик-то и остался в тени
— какое уж тут активное способствование?..
Удивляет и приговор Свердловского суда по делу Заборской и соучастников, получивших по 3—5 лет лишения свободы условно по ст. 234 УК РФ. Они несколько месяцев по всему Иркутску скупали в аптеках по поддельным рецептам сильнодействующие вещества — сибазон, реладорм, продавали их наркоманам и иным желающим. Всего подтверждено около 500 эпизодов — и вот следствие, а за ним и суд почему-то не вменили преступникам квалифицирующий признак «совершение организованной группой», хотя это и есть организованная группа в её классическом виде.
По-разному трактуется судами сбыт группой лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 228-1 УК)- это вообще больной вопрос в теории уголовного права, Пленум Верховного Суда страны молчит по этому поводу, есть только намётки в проекте его нового постановления.
Так, по делу Горкуновой суд признал сговор группы лиц предварительным4. Неизвестный человек подошёл к ней и предложил за вознаграждение сбыть героин. Она согласилась и продала 1 « чек» за 100 руб. подвернувшемуся «закупочнику». Нам кажется, здесь вообще нет группы лиц, фактически неизвестный подсудимой мужчина продал ей наркотик, а то как бы он потом стал ей давать вознаграждение, если она его даже не знает?.. А вот в деле Метеле-вой5 тот же Свердловский суд при аналогичных обстоятельствах применил ч. 1 статьи — и был, безусловно, прав.
Вообще-то проблема квалификации сбыта очень сложна, потому что Пленум понимает его и как возмездное, и как безвозмездное отчуждение. Видимо, в сделке на стороне продавцов должно участвовать не менее 2 человек, каждый из которых хотя бы частично выполнил объективную сторо-
ну сбыта. Если владелец наркотика даёт «бегунку» партию на реализацию, сам устанавливает ему продажную цену и потом платит за работу — это будет соучастие в форме соисполнительства, а не пособничества, налицо ч. 2 ст. 228-1 как раз по признаку предварительного сговора группы лиц.
Если же распространитель покупает у владельца партию наркотика, расплачивается за неё, т. е. приобретает правомочия владения, пользования, распоряжения, сам ищет клиентов и устанавливает цену — он является исполнителем-одиночкой, как и владелец партии, и оба отвечают по ч. 1 ст. 228-1, и группы тут вообще нет.
В теории уголовного права есть разные подходы к оценке частичной реализации умысла на продажу партии наркотика. Если общий размер партии особо крупный, но субъект, имея единый умысел на реализацию, понимает, что сделать это разом не удастся, а надо искать мелких покупателей, он поступает именно так: каждому продаёт по 1 «чеку», т. е. в небольшом размере. В принципе, после продажи зелья первому клиенту, можно расценить действия сбытчика по ч. 3 ст. 30 и ч. 3 п. «г» ст. 228-1 УК РФ, т. е. как покушение на сбыт в особо крупном размере. Так считает профессор В. Н. Курченко из Екатеринбурга — кстати, председатель коллегии по уголовным делам областного суда6. Видимо, эта концепция всё-таки более точна, и в будущем все суды, мы надеемся, станут её придерживаться. Суть здесь в том, что сбыт — единое продолжаемое преступление, а не совокупность. Если же человек собирался сбыть партию в особо крупном размере, но продал сначала одному клиенту только часть наркотика, которая по размеру тоже подпадает под особо крупный — это оконченное преступление, квалифицируемое по п. «г» ч. 3 ст. 228-1 .
В нашей области за прошлый год суды (и следствие) применяли несколько иную схему квалификации. Продажа первой порции наркотика расценивалась как сбыт по ч. 1 ст. 228-1 (или по ч. 2, если размер был крупным), а хранение всей остальной массы в особо крупном размере — как приготовление к сбыту наркотика — по ч. 1 ст. 30 и п. «г» ч. 3 ст. 228-1 УК РФ. В результате налицо реальная совокупность преступлений. Большой ошибки тут не было, причём можно 2 или 3 раза вменять ч. 1 ст. 228-1 — это не противоречит статье 17 УК РФ, (например, в приговоре по делу
Сидоренко в Кировском суде вменили эту статью целых 4 раза!)7. Кстати, по стране такая практика была массовой — например, в Краснодарском крае8. Нельзя только согласиться с позицией теоретиков9 и некоторых судов10, квалифицирующих хранение наркотика с целью сбыта по ст. 228-1 со ссылкой на ч. 3 ст. 30 УК, а не на ч. 1 ст. 30 (т. е. признающих покушением на сбыт). На самом же деле сбыта здесь ещё нет, объективная сторона не начала выполняться.
Ещё один спорный вопрос, касающийся толкования нового, включённого в ст. 228-1 УК РФ лишь в декабре 2003 г. термина «производство наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов». Действующее пока постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 мая 1998 г. считает его разновидностью изготовления — что, в общем-то, вполне резонно. Но теперь, когда закон 2003 г. предусмотрел ответственность за изготовление и производство наркотиков в разных статьях УК РФ, серьёзно отличающихся по уровню репрессии (да ещё имеется норма в административном законе), Пленум будет просто вынужден выбираться из поставленной законодателем западни. Ведь, если признать получение 2 г гашиша без цели сбыта изготовлением — это влечёт административную ответственность по ст. 6.8 КоАП РФ. Если признать то же самое производством — наступает уже нешуточная уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок от 4 до 8 лет по ч. 1 ст. 228-1 УК. И какой же выход пытается найти Пленум Верховного Суда в проекте нового постановления?.. В пункте 7 он предлагает считать незаконным изготовлением «совершённые в нарушение законодательства РФ умышленные действия, направленные на получение из наркотикосодержащих растений, лекарственных, химических и иных веществ одного или нескольких готовых к потреблению наркотических средств или психотропных веществ»11. Далее, в пункте 9, проект трактует производство как « серийное получение таких средств или веществ из химических веществ или растений (например, с использованием специального химического или иного оборудования, осуществлением производства наркотических средств или психотропных веществ в приспособленном помещении, изготовлением наркотика партиями, в расфасованном виде или по определённой технологии). При этом для квалификации действий лиц по ч. 1 ст. 228-1 УК
РФ как оконченного преступления не имеет значения размер полученного наркотического средства или психотропного вещества, а также то, с какой целью они были получены»...
Если вдуматься, то никаких значимых критериев различения этих столь разных по правовым последствиям деяний проект так и не предложил!.. Производство наркотика тоже возможно и из растений, а не только из препаратов, и даже в принципе-то без специального оборудования, и в мизерном размере, и без цели сбыта, только для личного потребления. Единственное формальное различие — серийность получения наркотика при его производстве. Но какая такая «серийность» может быть, если в результате всё ограничивается 4—5 дозами героина, а содеянное по закону считается производством и подпадает под признаки ч. 1 ст. 228-1?.. Станет ли кто-то из наркодельцов строить ради этого химлаборато-рии? Вопрос сугубо риторический. Поэтому п. 9 проекта постановления нужно изменить, дополнив указанием на существенный признак, резко повышающий общественную опасность содеянного — обязательную цель сбыта при получении наркотиков или психотропных веществ, и только тогда считать это именно производством со всеми вытекающими отсюда правовыми последст-
виями12.
Существует весьма важная для квалификации преступления (а, с другой стороны,
— для оценки деятельности оперативно-розыскных структур) проблема определения размера наркотического средства или психотропного вещества, равно как и их аналогов. Она имеет законодательный и правоприменительный аспекты. Что касается законодательства, то недавно, 5 января 2006 г., произошли заметные изменения в тексте примечания № 2 к статье 228 УК РФ. Было наконец-то отменено одиозное понятие «средняя разовая доза наркотика», и Правительству РФ предлагалось установить в количественном выражении крупный и особо крупный размеры наркотиков. Но вышедшее 7 февраля с. г. соответствующее постановление Правительства РФ № 76 не вызывает большого оптимизма13. Внешне вроде бы произошёл возврат к положению, существовавшему до 8 декабря 2003 г. (в этот печальный для уголовного права день размеры наркотиков, незаконный оборот которых мог повлечь уголовную ответственность, были вдруг немыслимо и немотиви-
рованно завышены: в десятки, в сотни, а по героину — аж в тысячи раз!..) Однако взвешенный подход продемонстрирован так и не был, и по сути политика «шараханья» из одной крайности в другую, которую исповедовала Государственная Дума РФ и послушно повторяло правительство, почти не претерпела изменений. Да, крупные размеры наркотика в 2006 г. уменьшились, но совсем не настолько, как они увеличивались ранее при введении понятия «средняя разовая доза». В частности, по героину крупный размер снизился не в тысячу раз, а лишь вдвое, и сейчас розничные его распространители могут смело держать в карманах 3—4 «чека», не слишком-то опасаясь угодить за решётку, поскольку доказать цель сбыта при их задержании крайне трудно.
Можно привести размеры основных видов наркотиков и психотропных средств, утверждённые российским правительством (первая цифра означает количество граммов, свыше которого размер признаётся крупным, а вторая — особо крупным): аце-тилированный опий — 0,5 и 5; гашиш — 2 и 25; героин (диацетилморфин) — 0,5 и 2,5; каннабис (марихуана) — 6 и 100; ЛСД-25 — 0,0001 и 0,005; лист коки — 20 и 500; маковая солома — 20 и 500; гашишное масло — 0,4 и 5; метадон — 0,5 и 2,5; опий медицинский — 1 и 25; псилоцибин — 0,05 и 0,25; эфедрон — 0,2 и 2,5; амфетамин — 0,2 и 1; кодеин — 1 и 5; кокаин — 0,5 и 5; морфин
— 0,1 и 0,5; омнопон — 0,1 (или 10 ампул 1%-го раствора по 1 мл) и 1,5 (или 150 таких ампул); таблетки от кашля с кодеином
— 50 таблеток и 500 таблеток; барбамил — 1 и 5; кетамин — 0,2 и 5; этаминал натрия — 0,6 и 10; тарен — 0,5 и 10.
При этом количество определяется (например, для марихуаны) после высушивания до постоянной массы при температуре 110—115 градусов по Цельсию. Кроме того, имеется важнейшее примечание о том, что указанные размеры распространяются на смеси (препараты) указанного наркотика, т. е. даже при его разбавлении (на жаргоне — «бодяжничестве»).
Вот этот, второй, аспект проблемы (правоприменительный) играет весомую роль, потому что в реальной жизни наркотик редко бывает «чистым». Даже хвалёный героин из Афганистана поступает к нам, невзирая на ярлыки с тремя семёрками, всё-таки уже разбавленным. Местные сибирские дилеры добавляют туда из экономических со-
ображений ещё муку, мел, сахарную пудру и прочие примеси.
Принципиальный подход экспертов регионального управления Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков по Иркутской области таков: нужно исходить при квалификации из общего веса смеси, даже если примесей больше, чем самого наркотика.
Помимо прочего, в Перечне14 имеется неточность либо двусмысленность, когда названия «героин» и «диацетилморфин» использованы как синонимы. На самом же деле в состав героина входят ацетилкодеин, диацетилморфин, 6-моноацетилморфин и иные вещества15. Некоторые из них — например, ацетилкодеин — являются самостоятельным наркотическим средством согласно тому же Перечню. Поэтому часто адвокаты подсудимых настаивают на проведении экспертиз с детальным расщеплением исследуемого объекта на компоненты, чтобы потом при квалификации содеянного суд исходил не из всего объёма наркотика (который по весу может превышать даже особо крупный размер), а а только из объёма одного компонента, указанного в Перечне и присутствующего в смеси в наименьшем количестве. Например, в 2005 г. в г. Иркутске у гражданки Гинзбург в сумочке был обнаружен героин в 24 свёртках общей массой 1,55 грамма, но ацетилкодеина в нём было выявлено лишь 0,035 грамма, что не позволило суду признать крупный размер наркотика16.
Особую сложность, ввиду неразработанности проблемы в науке, представляет квалификация притоносодержательства (ст. 232 УК РФ). Данная статья также незаслуженно редко применяется в судебной практике (например, в 2005 г. в нашей области
— возбуждено всего около 20 дел, а до этого многие годы норма считалась «нерабочей»), хотя число наркопритонов всё ещё достаточно велико, в них часто происходит процесс приобщения к наркотикам других лиц. Любой участковый уполномоченный знает, где на его территории собираются люди сомнительного поведения, кто какие квартиры арендует и чем там занимаются — но, видимо, задачи по выявлению притоносодержателей ему не ставятся.
Пленум Верховного Суда России за многие годы лишь единожды обратил внимание на понятие притона с позиций систематичности его функционирования и назвал цифру — как минимум два посещения потреби-
телями. Кстати, это не совпадает с мнением опрошенных нами по специальной анкете 250 работников правоохранительных органов Москвы и Иркутска, которые считают оптимальной цифру 3 — ведь именно с трёхкратностью связывается понятие систематичности в уголовном праве (например, при квалификации истязания по ст. 117 УК РФ).
Другая проблема, относящаяся к объективной стороне состава ст. 232 УК РФ — это понятие « содержание притонов». Кстати, законодатель почему-то забыл поставить слово «притон» в единственном числе, как он это правильно сделал при корректировке редакции статьи 206 о захвате заложника. Создаётся ложное впечатление, что для оконченного преступления необходимо содержать притон в квартире и ещё его филиал на чердаке дома.
Некоторые судьи и прокуроры почему-то считают, что содержатель притона обязан, кроме дачи разрешения на использование своей квартиры для приёма наркотиков посторонними лицами, дополнительно оказывать этим наркоманам какую-то практическую помощь — например, предоставлять оборудование для изготовления наркотика, мебель для отдыха после внутривенной инъекции и т. п. Именно по этой причине в 2005 г. в Иркутске завершилось оправдательным приговором в части ответственности за содержание притона уголовное дело по обвинению Пушкарёвой17. Она дважды разрешила двум своим подругам-наркоман-кам принимать у неё в квартире принесённый ими с собой ацетилированный опий. Государственный обвинитель в судебном заседании отказался от обвинения — и напрасно, потому что объективная сторона содержания притона была выполнена Пуш-карёвой полностью. Ведь общественная опасность данного деяния как раз в том и состоит, что содержатель притона даёт возможность наркоманам в комфортной обстановке (особенно это важно зимой и при потреблении наркотиков опийной группы) принимать запрещённые препараты и тем самым способствует поддержанию и даже интенсификации наркомании как губительного социального явления.
А вот при почти аналогичных обстоятельствах в том же 2005 г. Усольский городской суд вынес обвинительный приговор по ст. 232 УК РФ в отношении Удовиченко. Этот человек с 20 июня по 8 июля
систематически (есть 4 доказанных факта) предоставлял свою комнату в общежитии посторонним лицам для потребления ацети-лированного опия и не оказывал «клиентам» никакой дополнительной помощи, не интересовался процедурой изготовления и потребления ими наркотика, а попросту брал по 10 рублей с каждого из 6 приходивших к нему поочерёдно посетителей18. Вот такое решение правоприменителя полностью соответствует и духу и букве уголовного закона. ^
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Вост.-Сиб. правда. 2005. 27—28 августа.
2 Уголовное дело № 1-422/05 // Архив Свердловского районного суда г. Иркутска за 2005 г.
3 Уголовное дело № 1-2666/05 // Архив Свердловского районного суда г. Иркутска за 2005 г.
4 Уголовное дело № 1-411/05 // Архив Свердловского районного суда г. Иркутска за 2005 г.
5 Уголовное дело № 1-445/05 // Архив Свердловского районного суда г. Иркутска за 2005 г.
6 Курченко В. Н. Сбыт наркотиков: совокупность деяний или единое преступление? / / Российская юстиция. 2005. № 12. С. 10.
7 Уголовное дело № 1-301/05 // Архив Кировского районного суда г. Иркутска за 2005 г.
8 Огилец Н. И. Вопросы совершенствования уголовноправового регулирования ответственности за действия, связанные с распространением наркотиков // Следователь. 2005. № 8. С. 4.
9 Макаров Ю. Незаконный оборот наркотиков // Законность. 2004. № 8. С. 13.
10 Уголовное дело № 443/05 // Архив Братского городского суда Иркутской области за 2005 г.
11 О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами: Постановление пленума Верховного Суда РФ (официальный проект). М., 2005. С. 5.
12 В литературе имеются резонные предложения об упоминании цели сбыта при производстве наркотиков уже в самом тексте уголовного закона (Прохорова М., Огилец Н. Ответственность за незаконный оборот наркотиков: закон новый, проблемы старые // Уголовное право. 2004. № 4. С. 43.).
13 Об утверждении крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ для целей статей 228, 228-1, 229 Уголовного кодекса Российской Федерации: Постановление Правительства РФ от 7 февраля 2006 г. № 76 // Рос. газета. 2006. 11 февраля.
14 Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации: Утверждён постановлением Правительства РФ от 30 июня 1998 г. № 681 // Собр. законодательства РФ. 1998. № 27. Ст. 3198.
15 Веселовская Н. В. и др. Наркотики. Свойства, действие, фармакокинетика, метаболизм. М., 2002. С. 67.
16 Уголовное дело № 1-299/05 // Архив Свердловского районного суда г. Иркутска за 2005 г.
17 Уголовное дело № 1-252 /2005 // Архив Ленинского районного народного суда г. Иркутска за 2005 г.
18 Уголовное дело № 1-956/05 // Архив Усольского городского суда Иркутской области за 2005 г.
