CC BY
17
дарг. буке. гЯргЯ жибх1начилван «как курица с цыплятами» (быть всегда и везде с кем-нибудь, т.е. постоянно носиться с кем-то);
Активность использования того или иного названия животного в русских, табасаранских и даргинских зоонимических фразеологизмах неодинакова. У данных народов наиболее часто сформировались как основные компоненты фразеологизма названия домашних животных (корова, овца, баран, курица, петух и др.); названия диких животных (кабан, волк, лиса и др.); названия некоторых птиц и насекомых, змей, что объясняется их тесным контактом с человеком. Общеизвестно, что именно их поведение, повадки и привычки легли в основу при формировании значения фразеологизмов.
3). Группа зонимических ФЕ, которые совершенно не имеют аналогов между собой:
русс. букв. куда Макар телят не гонял (очень далеко); русс. букв. как собака на сене (ни себе, ни другим); русс. букв. как корове седло (некрасиво, не подходит); русс. букв. кот наплакал (очень мало);
дарг. букв. гамушван кайхьи «лежит как буйвол» (о ленивом человеке»); дарг. букв. гажала кец1ницад «как у суки щенята» (иметь много детей); дарг. букв. гегуг хьунул «кукушка-женщина» (незаботливая мать); дарг. букв.синкачил хъярба укес «есть с медведем груши» (рисковать); табас. букв. шади к1ари «веселый теленок» (радостный, довольный человек);
табас. букв. сакъур ху «слепая собака» (о рассеяном человеке); табас. букв.ху яхъди дуствал ап1ув«с собакой подружиться» (о злом человеке);
табас. букв. гак1лин гьяйван «деревянная лошадь» (о худой девушке). Библиографический список
Рассмотрев достаточно большую часть зоонимических фразеологических единиц, мы пришли к выводу, что совпадения в исследуемых языках могут быть разными - полными и частичными.
Наличие наибольшего количества зоонимических ФЕ, не имеющих ни аналога, ни эквивалента в сопоставляемых языках, подтверждает правильность взглядов Гумбольдта на природу языка: «Большинство обстоятельств, сопровождающих жизнь нации, будь то: место проживания, климат, религия, государственное устройство, обычаи и нравы, в определенной мере можно отделить от нее. Только одно имеет совершенно иную природу, является самым дыханием, душой нации, проявляется везде, в каждом её шаге - это язык» [4, с. 6].
Известно, что и у народов, не состоящих в родстве, не имеющих и не имевших общения друг с другом и находящихся на разных ступенях общественного развития, тоже встречаются одинаковые по смыслу фразеологические единицы. Это во многом объясняется тем, что фразеологические обороты представляют собой обобщение многовекового жизненного опыта народа, содержат эмоционально-экспрессивную оценку поступков человека, событий, явлений. Поэтому они не сочиняются, а появление их как бы вынуждается силою обстоятельств, как крик или возглас, невольно сорвавшийся с души. В тоже время встречаются абсолютно разные по смыслу фразеологические единицы, хоть и содержащие один и тот же компонент.
Как показывает исследованный материал, наличие не имеющих аналогов в одном из исследуемых языков говорит о том, что эта особенность, характерная русской, табасаранской или даргинской зоонимической фразеологии и носит она субъективный характер. Это объясняется экстралингвистическим фактором и подтверждает мысль о наличии уникального фразеологического фонда каждого исследуемого языка.
1. Абдулкадырова П.М. Компаративные ФЕ даргинского языка в сопоставлении с английским языком. Махачкала, 2010.
2. Гасанов М.М. Дагестанские народные пословицы, поговорки, загадки. Махачкала, 1971.
3. Гасанова У У Фразеологический словарь даргинского языка. Махачкала, 2018.
4. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. Москва, 1985.
5. Загиров В.М. Русско-табасаранский словарь. Махачкала, 1988.
6. Телия Е.Н. Фразеологический словарь русского языка. Москва, 2006.
References
1. Abdulkadyrova P.M. Komparativnye FEdarginskogo yazyka v sopostavleniis anglijskimyazykom. Mahachkala, 2010.
2. Gasanov M.M. Dagestanskie narodnye poslovicy, pogovorki, zagadki. Mahachkala, 1971.
3. Gasanova U.U. Frazeologicheskij slovar' darginskogo yazyka. Mahachkala, 2018.
4. Gumbol'dt V. Yazyki filosofiya kul'tury. Moskva, 1985.
5. Zagirov V.M. Russko-tabasaranskijslovar'. Mahachkala, 1988.
6. Teliya E.N. Frazeologicheskij slovar' russkogo yazyka. Moskva, 2006.
Статья поступила в редакцию 29.10.18
УДК 821 (470.67) /UDC 821(470/67)
Kurbanov M.M., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Taho-Godi Dagestan Scientific and Research Institute of Pedagogics (Makhachkala, Russia),
E-mail: [email protected]
THE INTERRUPTED SONG OF "RESTLESS SOUL" OF POETS. The article highlights the brightest pages of the works of the Tabasaran poet Yusuf Bazutaev, whose poems are imbued with unusual mountain color, lyricism and optimism. The image of the mother, created by the poet in sonnets, emanates both originality and generalization. Highlighting the extraordinary creative talent of the poet, it can be noted that future generations will notice the brightness of talent, tireless passion in Yusuf Basalaev. His poems, imbued with love for the girl and the father's edge, resemble "a rainbow that arose from a complex human life and spread to people sparkling bridge". Yusuf Bazutaev's rich poetry became a role model for beginning poets. His drama "Fortress" interprets the tragic events of Tabasaran history of of 18 century in the new way.
Key words: Yusuf Bazutaev, image, mother, soul, wreath of sonnets, poet.
М.М. Курбаное, д-р филол. наук, проф., Дагестанский научно-исследовательский институт педагогики им. А.А. Тахо-Годи, г. Махачкала,
E-mail: [email protected]
ПРЕРВАННАЯ ПЕСНЯ «МЯТЕЖНОЙ ДУШИ» ПОЭТА
В статье освещаются наиболее яркие страницы творчества табасаранского поэта Юсуфа Базутаева, чьи стихи пронизаны необычным горским колоритом, лиричностью и оптимизмом. Образ матери, созданный поэтом в сонетах, веет как неповторимостью, так и обобщенностью. Подчеркивая незаурядный творческий дар поэта, можно отметить, что и грядущие поколения в Юсуфе Базутаеве заметят яркость таланта, неутомимую жажду творчества. Его стихи, пронизанные любовью к горянке и отчему краю, напоминают «радугу, возникшую из сложной человеческой жизни и перекинувшуюся к людям сверкающим мостом». Насыщенная экспрессивной образностью поэзия Юсуфа Базутаева стала образцом для подражания для начинающих стихотворцев. Его драма «Крепость» по-новому осмысливает трагические события истории Табасарана XVIII века.
Ключевые слова: Юсуф Базутаев, образ, мать, душа, венок сонетов, поэт.
«Я не ангел» («Узу малаик дарза») - так называется последний сборник стихов трагически погибшего табасаранского поэта Юсуфа Базутаева, опубликованный в 1996 году. Ему было всего сорок пять лет от роду, когда случилось несчастье... Но он уже успел создать имидж яркого поэта, однако судьба вырвала из наших рядов необычного лирика, переводчика, драматурга, поэта-песенника, члена Союза писателей России, кому в эти дни исполнилось бы семьдесят лет. Он ушел, но поэтическая душа его, растворенная в лирических этюдах и полно-
весных стихах и поэмах, до сих пор волнует и табасаранского, и русского читателя.
Юсуф Базутаев родился в 1948 году в с. Дюбек Табасаранского района, что расположено на склонах живописного массива «Бендлиин». Дюбек и местечко «Бендлиин» известны в исторических хрониках как места крупнейшего сражения объединенных интернациональных сил дагестанских горцев против персидского шаха Надира в 1741 году, где «Гроза Вселенной» лично руководил сражением и
был ранен в плечо. Об этом подробно написал сопровождавший его в походах личный историограф Мухаммад-Казим в сочинении «Наме-йи Аламара-йи Нади-ри» (пер. с перс. «Мироукрашающая Надирова книга»). Хотя все произведение посвящено шахиншаху в традиционно восторженно-хвалебном тоне, Мухам-мед-Казим не в состоянии скрыть упорного сопротивления защитников Табаса-рана и в своем сочинении подчеркивает: «Часть лезгин [1], известная под названием табасаранцев, была зловреднейшей из упомянутого племени» [2, с. 298].
Еще в конце 60-х годов, когда будущий поэт учился на филфаке ДГУ с молодыми многообещающими табасаранскими лириками Омари Мухтаром, Зияуди-ном Магомедовым, «мятежная душа» Юсуфа искала свой стиль выразительности и поэтический почерк. В газетах «Зори Табасарана», «Комсомолец Дагестана и «Дагестанская правда» часто появлялись порой наивные, несовершенные стихи молодого романтика, поэта-анакреонта, воспевающие первую юношескую любовь и беспечную радость жизни. Но вскоре проникновенные и яркие стихи Юсуфа Базутаева вышли в Махачкале и Москве в сборниках «Весенний дождь» («Хьадукран мархь») (1976 г), «Беспокойство» («Сикинсузвал») (1977 г), «Язык любви» («Мюгьюббатнан ч1ал») (1977 г).
Природный дар стихотворца требовал широты кругозора и глубины переживаемых чувств, и Юсуф Базутаев, решив посвятить себя целиком художественному творчеству, вскоре оказался в Литературном институте им. Горького. Здесь он сформировался как зрелый поэт и драматург. Знакомство с поэтами-переводчиками П. Никулиным, Г Фроловым, А. Шупловым, В. Астафьевым и другими талантливыми ровесниками открыло ему широкую дорогу к русскому читателю.
Литературное творчество Ю. Базутаева многогранно. За короткий срок ему удалось издать в республике и Москве девять сборников, куда вошли любовная и пейзажная лирики, произведения патриотического и интернационального направления, философские раздумья «о времени и о себе», о роли поэта в жизни общества и т. д.
Особняком в творчестве поэта стоит тема матери и сына. Его стихи - это гимн матери. Хотя эта тема изрядно выработана не только в дагестанской поэзии, Юсуф своими стихами нарисовал обобщенный портрет матери, в котором каждый узнает родные черты своей матери. В стихотворениях «Скажи мне, мама» («Баб, йип аган»), «Скатерть с едой» («Суфра»), «Мать и сын» («Баб ва бай»), «Прощание с аулом» («Гъул дипну гъягъюраза»), «Здравствуй, утро» («Салам увуз, таза гвач1ин») поэт несет в душе образ любимого человека, чувствуя, что он бесконечно обязан маме за «теплоту ее души», «благородство намерений». Поэт хочет обнять ее с кормилицей-землей, но каждой матери - «слаще всего улыбка сына».
В последние десятилетия ХХ века в табасаранской поэзии многие поэты обратили свои взоры к сложным формам поэтического искусства. Поэт-песенник Муслим Курбанов, романтик Алитагир Сефербеков и другие попробовали себя в форме сонетов, но первым в табасаранской поэзии писать сонеты начал Юсуф Базутаев. Его венок сонетов «Дарите мамам счастье» («Гъавриъ ахъурдар ве-ледар бабарин...») - уникальное явление в национальной литературе. Автор в сонетах возвышает чувства матери «до небесных далей», «у неё нежный глас», «молчаливый взгляд», но «дети не понимают матерей»: Земля, как нам прекрасно жить на ней! Как рано постарели наши мамы. Не понимают дети матерей -Строптивы, несмышлены и упрямы. Мы открываем даже тайны снов, А если рядом мать - мы взгляд стреножим, У нас в запасе много-много слов, Для матерей - двух слов найти не можем. Мать обмануть нетрудно как дитя, И все обманы наши - не обманы. И колыбель очами осветя, Он будет жить вовеки, взгляд твой, мама! Всегда найдется искорка в золе, Дарите мамам счастье на земле [3, с. 159]
(Перевод А. Шуплова)
О жизни, добре, настоящем и будущем - основные философские мотивы в творчестве Ю. Базутаева. Конец 80-х годов - начало ломки десятилетиями устоявших принципов и традиций. Поэта серьезно тревожит судьба его поколения -разом поменялись ценности. Поэтов, равнодушных к своему народу, как правило, в природе не бывает. Они чувствуют «пульс народа», и каждый художник слова видит окружающий мир по-своему. В стихотворениях «И солнце сказало» («Гъапну ригъди»), «Земля» («Жил»), «Судьба» («Кьисмат»), «Мне годы подсказали многое» («Узуз йисари гъапниз гизаф»), «Баллада о жизни» («Уьмри-кан вуйи баллада») поэт рассуждает о предназначении человека делать добро, независимо от того, как быстро все в мире переменилось. И «всесильное
Библиографический список
время» и метаморфозы жизни «не смогут лишить поэта возможности любить Отчизну»:
Мне годы подсказали многое, Я знаю. Время крошит камень. Великим вдруг становится убогое, Бесценным - ценное веками. Всесильное время. Бог оно богов. С богами кто осмелиться поспорить? [3, с. 108] (Пер. Н. Гилядова)
Лирика Юсуфа почерпнута из колодца прозрачной и живой народной речи, и этого было достаточно, чтобы признать за его творчеством неоспоримое литературное будущее. Табасаранский поэт Пирмагомед Касимов, впечатленный яркими стихами поэта, отметил, что «несомненно и то, что и грядущее поколение в Юсуфе Базутаеве заметит яркость таланта, неутомимую жажду творчества, так как его стихи будто радуга, возникшая из сложной человеческой жизни и перекинувшаяся к людям сверкающим мостом» [4, с. 12].
Юсуф Базутаев удачно показал себя и на драматическом поприще. Его героико-историческая драма «Крепость» («Гъала») [5, с. 111-145], написанная по мотивам и вариантам популярного табасаранского предания «Крепость семи братьев и сестры» [6, с. 70-77], уже много лет с успехом ставится на сцене Табасаранского государственного театра в Махачкале, Дербенте, Дагестанских Огнях и других городах и райцентрах Дагестана. Сюжет сказания, в основе которого осмысливаются проблемы героики и предательства, связанные с освободительным движением горцев Дагестана против персов в 1735-1742 гг., автором пьесы интерпретируется по-новому.
Если в народной версии предания героиня драмы Рейганат, полюбившая предводителя неприятельских войск Казим-пашу, определена как предательница отважных братьев-богатырей, то автор «Крепости» представляет героиню как несчастную и оклеветанную «святыми муллами» горянку и пытается реабилитировать ее перед горцами. По художественному замыслу Ю. Базутаева религиозные фанаты оговорили Рейганат, будто она, чтобы избежать кровопролития братьев и спасти своего возлюбленного, испортила кремневые ружья отважных смельчаков. По версии предания, ружья братьев не стреляли, поскольку их сестра накануне битвы за крепость налила соленой воды в ружья и намочила заправленный в них порох. Историческая драма Юсуфа Базутаева «Крепость», насыщенная этническими бытовыми атрибутами и горским колоритом, как отмечала театральная критика, «удалась на славу», и она открывает новую страницу в табасаранской драматургии.
За несколько месяцев до трагической смерти поэта случайно (в 1993 году) мы с Юсуфом встретились в райцентре Хучни. Возник естественный разговор о поэзии, творческих успехах и планах поэта. Его душа пела и пела.. Юсуфа сверстники-стихотворцы окрестили «мятежным поэтом» за то, что не раз он и Омари Мухтар нелестно отзывались о поэтах старшего поколения. Вдруг Юсуф резко прервал меня и попросил подождать его (таков уж был он «огонь-человек»). Через несколько минут подкатил откуда-то «газик», и он с товарищем увез меня в лесной массив хребта «Бендлиин», что в пяти километрах от села Дюбек. Улыбающееся лицо Юсуфа намекало на какой-то сюрприз. Когда мы вышли из машины на поляну, он достал блокнот и начал читать фрагменты из будущей историко-ге-роической поэмы «Бендлиин», названной в честь местности, где объединенные интернациональные отряды горцев Дагестана, преграждая персам дороги и тропинки в горы Табасарана, сражались одиннадцать горячих дней и ночей. Не посвящая никого в свои творческие планы, оказывается, он давно собирал материал по Дагестану о битвах горцев против персов в 1741 году под руководством легендарного воина и поэта Калука Мирзы, погибшего от рук захватчиков.
Когда я сообщил ему, что также собираю материалы о дагестанских походах персидского шахиншаха Надира для изучения сохранившихся в бытовании до настоящего времени исторических преданий «Крепость семи братьев и сестры», «Гюни-раццар», «Кровавые ток-площадки», «Проклятый Джюгей», «Кровавые скалы», «Гюрдишан-кала», он обрадовался и заявил: «Через полгода ты первым прочтешь мою поэму о героизме наших предков, изгнавших персов из Дагестана».
Мы долго бродили по местам боев, где сотни наших смельчаков сложили свои головы, по «Персидскому кладбищу» с наклонившимися надгробными плитами, видимо, поставленными пришельцами наскоро. На мой вопрос, чьи эти могилы, поэт ответил, что «здесь лежат захватчики под «необтесанными могильными плитами», а горцы где попало, не хоронят своих героев. Их увезли по аулам и похоронили как героев и поставили им «красиво обтесанные и достойные героев могильные плиты». Такова древняя традиция горцев, чтящих защитников Родины. Воодушевленные глаза «мятежного поэта» никак не предполагали, что начатая героическая поэма «Бендлиин» вскоре окажется прерванной песней талантливого поэта-самородка.
1. Мухаммад-Казим нередко всех дагестанцев называл «лезгинами».
2. Мухаммад-Казим. Наме-йи Аламарайи-йи Надири (Мироукрашающая Надироеа книга). Изд. текста, предисл. и общ. редакция Миклухо-Маклая Н.Д. Москва: Наука, 1955.
3. Базутаев Ю.М. Узу малаик дарза. Дюзмиш гъап1ур Ш. Шахмарданов. Махачкала: Дагестан. кн. изд-во,1996. (Табасаран. Яз.)
4. Касимов П.П. Истинная судьба поэта. Дагестанские лирики. Махачкала: Дагестан. кн. изд-во, 1996.
5. Базутаев Ю.М. Гъала. Литературайин Табасаран. Махачкала, 1990: 111-145. (Табасаран. яз.)
6. Табасаран в мифах, преданиях, легендах и притчах. Сост., автор предисл. и комм. М.М. Курбанов. Махачкала, 2007.
References
1. Muhammad-Kazim neredko vseh dagestancev nazyval «lezginami».
2. Muhammad-Kazim. Name-ji Alamaraji-ji Nadiri (Miroukrashayuschaya Nadirova kniga). Izd. teksta, predisl. i obsch. redakciya Mikluho-Maklaya N.D. Moskva: Nauka, 1955.
3. Bazutaev Yu.M. Uzu malaikdarza. Dyuzmish g'aplur Sh. Shahmardanov. Mahachkala: Dagestan. kn. izd-vo,1996. (Tabasaran. Yaz.)
4. Kasimov P.P. Istinnaya sud'ba po'eta. Dagestanskie liriki. Mahachkala: Dagestan. kn. izd-vo, 1996.
5. Bazutaev Yu.M. G'ala. Literaturajin Tabasaran. Mahachkala, 1990: 111-145. (Tabasaran. yaz.)
6. Tabasaran v mifah, predaniyah, legendah ipritchah. Sost., avtor predisl. i komm. M.M. Kurbanov. Mahachkala, 2007.
Статья поступила в редакцию 23.10.18
УДК 372.881.161.1
Li Pu, MA student, Russian State Pedagogical University n.a. A.I. Herzen (Saint-Petersburg, Russia), E-mail: [email protected]
THE SYSTEM OF EXERCISES FOR TEACHING VERBALIZATION GESTURES FOR CHINESE STUDENTS. The article is dedicated to the comprehensive teaching Russian verbalization of gestures for Chinese students. The presented system of exercises forms skills of recognition, interpretation and using of gesture verbalizers in speech. The article describes different stages of work with gesture verbalizers: their input, primary consolidation, and also development of abilities and skills of their using in various types of speech activities. It shows ways of forming mental correlations between gesture verbalizer, its lexical and pragmatic meaning. Much attention is given to methods of consolidation of grammar skills related to gesture verbalizers. The designed exercises are based on real speech practices of using of gesture verbalizers.
Key words: verbalization of gestures, gestures, teaching of vocabulary, system of exercises.
Ли Пу, аспирант, Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена, г. Санкт-Петербург, E-mail: [email protected]
СИСТЕМА УПРАЖНЕНИЙ ДЛЯ ОБУЧЕНИЯ КИТАЙСКИХ СТУДЕНТОВ ВЕРБАЛИЗАТОРАМ ЖЕСТОВ
Данная статья посвящена комплексному обучению китайских учащихся вербализаторам жестов русского языка. В ней представлена система упражнений, направленная на формирование навыков опознавания, интерпретации и использования вербализаторов жестов в речи. Последовательно рассматриваются этапы работы с лексическими единицами данного типа: их ввод, первичное закрепление, а также развитие умений и навыков их использования в различных видах речевой деятельности. Показаны приемы формирования устойчивых связей между вербализатором жестов и его лексическим и прагматическим значением, а также навыков правильного употребления грамматической формы слов, входящих в состав вербализатора жеста. Разработанные упражнения созданы с учетом реальной речевой практики употребления вербализаторов жестов.
Ключевые слова: вербализаторы жестов, жесты, обучение лексике, система упражнений.
Введение
В фокусе внимания лингвистов последнего времени находится отражение в языке опыта человека, включая не только результаты его ментальной деятельности, но и телесные ощущения. Тело при этом рассматривается как проекция внутреннего мира человека, проводник его эмоциональных состояний. Знаковыми единицами телесного, или соматического, кода принято считать жесты, мимику и позы, которые также нередко объединяются под общим наименованием «жесты» [1, с. 16; 2, с. 375]. В лингвистике предпринимаются попытки инвентаризации и классификации существующих жестов и их наименований [3; 4; 2], лексикографического описания наименований жестов [1; 5], межъязыкового сопоставительного анализа наименований жестов [6; 7] и соматических фразеологических единиц [8; 9 и др.].
В методике преподавания РКИ вербальные обозначения жестов (здесь и далее по тексту будет использоваться термин «вербализаторы жестов» - Л.П.) представляют собой пока практически не разработанный пласт лексики. Так, остаются нерешенными окончательно способы презентации единиц данного типа в иностранной аудитории, отсутствуют комплексы упражнений, направленные на формирование и развитие навыков их употребления. При этом, сталкиваясь с вербализаторами жестов в различных текстах, иностранные учащиеся часто не могут правильно интерпретировать их значение. Даже при условии освоения русского языка на высоком уровне они не владеют навыками употребления таких единиц в речи. Данная проблема порождает необходимость методической работы с вербализаторами жестов на различных уровнях - от отбора необходимого для освоения учащимися минимума подобных единиц до разработки способов их презентации в иностранной аудитории и создания специальных комплексов упражнений, с помощью которых учащиеся смогут научиться распознавать и использовать такие единицы в речи.
Настоящая статья отражает заключительную часть проведенной нами масштабной научной и методической работы с данным пластом лексики - в ней представлена система упражнений, направленная на формирование у китайских студентов навыков интерпретации и использования в речи вербализаторов жестов. При создании системы упражнений нами были учтены особенности употребления вербализаторов жестов в речи носителей русского языка, а также речевые потребности китайских учащихся, связанные с данным пластом лексики. Следует отметить, что на сегодняшний день других подобных комплексов, направленных на освоение и отработку вербализаторов жестов, в системе преподавания русского языка как иностранного не представлено.
Основная часть
Вербализаторы жестов выступают в функции вербальных аналогов жестов и служат для описания невербального поведения человека (напр., «поднимать брови», «подмигивать», «пожимать плечами», «хвататься за голову»). Основной сферой их использования являются письменные тексты описательного или повествовательного типа. С учетом сказанного, речевые потребности учащихся при обращении к данному пласту лексики могут быть определены следующим образом:
1) в репродуктивных видах речевой деятельности: встречая вербализаторы жестов в литературных и иных текстах, уметь соотносить их с соответствующими жестами, а также интерпретировать их прагматическое значение в контексте;
2) в продуктивных видах речевой деятельности: уметь использовать верба-лизаторы жестов при описании невербального поведения человека.
Работа с вербализаторами жестов на уроке иностранного языка, как и с любыми лексическими единицами [подр. см. 10, с. 91 - 93; 11, с. 115], включает в себя следующие этапы:
1) ввод языковых единиц, предполагающий знакомство с фонетическим и графическим обликом слова, его грамматическими особенностями, а также с его значением и особенностями употребления;
2) их первичное закрепление, включающее работу над формой слова (его произношением/написанием, грамматическими и структурными особенностями), а также его значением и употреблением;
3) их активизацию - развитие умений и навыков их использования в различных видах речевой деятельности - в частности, при чтении текстов (опознавание и интерпретация в контексте) и в письменной/устной речи (элементы описания вербального поведения человека).
Далее рассмотрим подробнее особенности работы с вербализаторами жестов на каждом из указанных этапов.
Этап ввода языковых единиц
Ввод вербализаторов жестов может осуществляться группами в соответствии с локализацией жеста и задействованным при его выполнении активным органом. Так, в одну группу могут быть выделены все жесты головы, в другую -различные жесты зоны лица, в третью - жесты рук, в четвертую - жесты корпуса. Семантизация вербализаторов жестов осуществляется в соответствии с принятыми в методике преподавания РКИ способами семантизации лексических единиц - посредством перевода на родной язык учащихся, а также беспереводным способом - с использованием наглядности, дефиниции на русском языке,
