CC BY
58
УДК 32.001
ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ПОСТКОММУНИСТИЧЕСКИХ ЕВРОПЕЙСКИХ СТРАН: ВЗГЛЯД СКВОЗЬ ПРИЗМУ ПОЛИТИКО-ГОСУДАРСТВЕННЫХ МЕХАНИЗМОВ РЕГУЛИРОВАНИЯ ЭКОНОМИКИ
© Г. А. Колобова
Башкирская академия государственной службы и управления при Президенте Республики Башкортостан Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа ул. Заки Валиди, 40.
Тел.: +7 (347)273 72 92.
E-mail: guzel_kolobova@mail.ru
В статье предложено авторское понимание сущности, свойств и структуры политикогосударственных механизмов, применяемых в разных общественных системах для регулирования рыночных отношений. Автор выделяет базовые и функциональные политикогосударственные механизмы, позволяющие реализовать политическую стратегию государств в формировании рыночной экономики. Статья содержит обоснование авторского заключения о том, что успех политико-экономической трансформации в посткоммунистических европейских странах зависит не столько от модели преобразований, сколько от содержания и качества политико-государственных механизмов, обусловленных политическими интересами государства в экономике.
Ключевые слова: политико-экономические аспекты трансформации, государственное регулирование экономики, политико-государственные механизмы регулирования экономики, политико-правовой механизм, политико-организационный механизм.
Под политико-государственными механизмами автор понимает совокупность устойчивыгх государственных инструментальных форм реализации политической власти, регулирования общественных отношений в рамках политической стратегии с целью удовлетворения определенных государственных потребностей и интересов. На наш взгляд, политикогосударственные механизмы представляют собой государственный инструментарий, позволяющий реализовать политико-властный интерес, и в силу этого характеризуются целым рядом присущих им свойств.
Во-первых, политико-государственные механизмы формируются в политико-властной сфере. Государство обладает публичной политической властью, главное предназначение которой состоит в реализации целей управления общественными отношениями посредством принятия политических решений, выбора политико-государственных механизмов их воплощения в действительность.
Во-вторых, создателем политико-государственных механизмов является государство как носитель политической власти. Государство формирует политическую стратегию развития общества и выбирает конкретный способ достижения стратегической цели государственной политики в зависимости от специфики объекта государственного регулирования и конкретных условий.
В-третьих, политико-государственные механизмы являются реакцией государства на изменения в социально-политической, экономической и иных сферах общества, средством адаптации политической системы к изменившимся условиям развития.
В-четвертых, основным функционально -
целевым назначением политико-государственных механизмов является достижение поставленных
политических целей в приоритетных сферах государственной деятельности.
В-пятых, основным следствием, результатом применения политико-государственных механизмов является трансформация, качественные сдвиги в сфере государственного регулирования.
В экономической сфере политико -государственные механизмы являются способами адаптации политической системы к изменяющимся экономии-ческим условиям. Стратегическое развитие экономической сферы является государственной компетенцией. Государство, основываясь на объективной оценке сложившихся экономических отношений, определяет вектор дальнейшего экономического развития и выбирает адекватные действующей политической системе политико-государственные механизмы для решения конкретных экономических задач. Государство, как ключевой элемент политической системы, несет ответственность за выбор наиболее эффективных политико-
государственных механизмов регулирования экономики и их воплощение в жизнь.
Применение политико -государственных механизмов приводит не только к значительному, качественному изменению экономических отношений, но и к трансформации политических отношений. Так, например, по мнению многих исследователей, в европейских социалистических государствах именно неэффективность административно-
плановой экономической политики (т.е. отсутствие адекватных экономическим условиям политикогосударственных механизмов регулирования экономики) привела к смене политических систем.
Структура политико-государственных механизмов регулирования экономики неоднородна. Полагаем, что основанием для их дифференциации
может быть обязательный или вариативный характер их применения.
С учетом этого критерия мы подразделяем политико-государственные механизмы регулирования экономики на две группы:
- базовые, универсальные, присущие всем государствам политико-государственные механизмы, обеспечивающие поступательное развитие экономики, к которым мы относим политико-правовые и политико-организационные механизмы;
- специальные, вариативные политикогосударственные механизмы - функциональные инструменты реализации приоритетных политических интересов и задач в экономической сфере, выбор и специфика применения которых обусловлены особенностями конкретного общества.
Политико-государственные механизмы регулирования переходной экономики должны обеспечить политико-экономическую трансформацию общества. Общеизвестно, что роль и значение политики государства как основного политического института в общественной жизни значительно возрастают в периоды глубоких социальноэкономических и политических преобразований, экономических и иных кризисов. В транзитных странах от успешности государственного регулирования экономики, как правило, напрямую зависит будущее развитие политической системы данного общества.
Государства, формирующие демократические политические системы одновременно с построением рыночной экономики (страны Центральной и Восточной Европы, в т.ч. и Российская Федерация), в самом начале реформ выбрали предложенную представителями Вашингтонского консенсуса неоклассическую (либеральную) модель государственного регулирования экономики. Логика политиков-реформаторов того времени заключалась в упрощенной формуле: изменение собственности является необходимым и достаточным условием возникновения капитализма, которое влечет за собой возникновение капиталистической идеологии и рыночно ориентированных политических институтов.
Впоследствии Я. Корнай писал, что «если радикальная реформа собственности предваряет трансформацию политических, юридических и культурных институтов, последняя будет протекать очень медленно и болезненно, с высокими социальными издержками... Даже если при определенных условиях быстрая и глубокая реформа отношений собственности и возможна, совсем не очевидно, что проводить вначале надо ее, а потом трансформировать дополнительные институты. »
[1]. Однако в самый начальный период политикоэкономической трансформации это было отнюдь не очевидно.
В посткоммунистических странах, выбравших революционную трансформацию, тотальное огосу-
дарствление экономики быстро сменилось свободой рынка и разгосударствлением собственности. Соблюсти оптимальный баланс между рыночными и государственными механизмами не удалось практически ни в одной из европейских транзитных стран. По мнению некоторых ученых, этого и нельзя было избежать на этапе приоритетной либерализации и первоначального накопления капитала, «когда исторический маятник качнулся в другую от всеобщей заорганизованности сторону и по инерции перешел оптимально допустимую границу» [2].
Однако ситуация изменилась через некоторое время преобразований, когда стало очевидно, что накопившиеся проблемы в экономике и социальной сфере не могут быть решены без усиления государственного воздействия, осуществляемого на рыночной основе. Первыми это почувствовали по-сткоммунистические страны - кандидаты на вступление в Европейский союз.
П. П. Логинов отмечал, что реальное (эффективное) заимствование институтов рыночной экономики характеризует трансформацию посткомму-нистических стран Центрально-Восточной Европы, ориентированных на присоединение к Евросоюзу [3]. Полагаем, что это обусловлено, прежде всего, не забытым за годы коммунистического режима опытом ведения несоциалистического хозяйства, значительным сектором частной экономики, активной политической и экономической поддержкой Запада и соотечественников за рубежом, а более взвешенным подходом правительств этих государств к реформам.
В большинстве этих стран активное заимствование институтов рынка и демократии проходило под жестким контролем Европейского Союза, перспектива членства в котором стала мотором развернувшихся преобразований. Европейский Союз оказал странам материальную помощь, предоставил финансовые ресурсы, открыл рынок для товаров этих стран, разработал и принял в 1993 г. на заседании Европейского совета в Копенгагине критерии членства в ЕС для стран ЦВЕ, желающих присоединиться, разработал индивидуальные стратегии присоединения для каждой страны-кандидата, в которых обозначил приоритеты, конкретные действия и сроки их осуществления. В программу подготовки Венгрии было включено 88 задач, Чехии - 90, Словакии - 98, других стран -более 100 [3]. Таким образом, подготовка к вступлению в ЕС стимулировала и обеспечивала реформирование политической и экономической систем стран ЦВЕ, снизила вероятность значительных экономических негативных последствий переходного периода.
Уникальным является политико-
экономический опыт объединения стран с принципиально разными экономическими системами -ФРГ и ГДР. Бывшая ГДР, характеризовавшаяся административно-плановой экономической систе-
мой и неконкурентоспособным производством, была интегрирована в рыночное пространство ФРГ. Адаптация ГДР в ФРГ была трудной и дорогостоящей: промышленное производство в стране упало на 50%, уровень жизни снизился на 20%. Экономика ГДР, одной из самых благополучных стран социалистического лагеря, оказалась в глубоком кризисе [4]. Несмотря на то, что переход от плановой к рыночной экономике происходил на серьезной политической, правовой, экономической основе, этот процесс занял довольно значительное время. Данный опыт наглядно демонстрирует, что недостаточно иметь готовую, скрепленную единством нации, политическую и экономическую модель. Г осу-дарство должно создать эффективный инструментарий и необходимые условия для его результативности.
По одной из методик конкретной оценки меры продвинутости рышочных реформ и социальноэкономического развития выделяют следующие группы европейских стран: тройка лидеров - Словения, Польша и Чехия; вторая группа - Венгрия и Словакия; третья - Румыния и Болгария. Наименьшее значение интегрального показателя, на основе которого проводилась оценка, имеют Россия и Украина [5].
Рассмотрим специфику формирования и применения политико-государственных механизмов регулирования переходной экономики на примере польской модели трансформации как наиболее успешной практики посткоммунистических европейских стран.
Началом политических и экономических реформ в Польше стал так называемый «Круглый стол» 1989 г., на котором все наиболее значимые политические силы договорились о проведении справедливых демократических выборов. Тем самым был создан прецедент консенсусного решения грядущих кардинальных изменений в политикоэкономической системе. Его достижению способствовала консолидация и мононациональный характер Польши (все национальные меньшинства составляли менее трех процентов населения страны) [6]. Позитивным фактором реформ было и наличие национального единства, возникшего во многом как результат освобождения поляков от политического влияния Советского Союза.
Эти обстоятельства позволили сформировать политико-организационный механизм управления государством, который сумел обеспечить рациональные подходы к проведению реформ. Важный аспект этих преобразований заключается в том, что реформаторы, обновив государственную машину, сумели предотвратить ее ослабление, тем самым смогли сохранить дееспособность и авторитет государственной власти - важнейшего политико -государственного механизма регулирования экономики. По мнению Р. С. Гринберга, только правительство, сформированное с учетом соотношения
сил в парламенте, подконтрольно обществу, с одной стороны, и в состоянии проявить политическую волю, с другой [7].
Следующая особенность польской политикоэкономической трансформации заключается в продуманности, неторопливости и последовательности действий политического руководства. Об этом свидетельствует целый ряд фактов. Так, например, первые активные монетаристские меры были предприняты государством по результатам объективной оценки состояния польской экономики, проведенной пятью независимыми экономическими институтами. Также следует отметить, что Польша в числе первых начала либерализацию товаров и услуг, однако приватизация была начата только в конце 1996 г., после длительного обсуждения и расчетов способов ее проведения. Весьма осторожный подход наблюдался в отношении снятия ограничений с оплаты труда и т.д.
Такая последовательность действий, кроме контроля над разворачивающимися событиями и действиями субъектов хозяйствования, позволила обеспечить своевременное, а не запоздалое формирование политико-правового механизма регулирования экономики, отображающего развитие политических и экономических реалий.
Приватизация в Польше стала тщательно подготовленным и действенным политико-государственным механизмом формирования многоукладной экономики. Проведение приватизации конкретного предприятия должно было учитывать интересы работников и могло быть инициировано его руководством, профсоюзом, министром - ответственным за предприятие по соглашению с профсоюзом, либо по требованию Премьер-министра на основании рекомендации министра приватизации. Предусматривались два способа приватизации: путем трансформации предприятия в акционерное общество и размещения акций либо путем ликвидации предприятия и передачи его имущества в безвозмездное пользование, лизинг или аренду.
Прямые инвестиции в экономику Польши (в том числе инвестиции поляков зарубежной Полонии) позволили в течение двух-трех лет создать целый ряд новых предприятий взамен реконструкции старых производств. Уверенный рост прямых зарубежных инвестиций подтверждают следующие данные: 4.3 млрд. долларов США - в конце 1994 г.; 20.6 млрд. долларов - в конце 1997 г., 30 млрд. долларов - в конце 1990-х гг. Ученые отмечают, что существует прямая связь между объемами прямых иностранных инвестиций и темпами экономического роста, между накоплением критической массы прямых иностранных инвестиций и началом преодоления тенденции примитивизации структуры экономики.
Любопытно, что вопреки рекомендациям представителей Вашингтонского консенсуса
Польша не снижала государственные расходы. Со-
хранение удельного веса государственных расходов (50% на протяжении всего периода реформ) позволило сохранить структуру расходов. Так, например, в Польше на протяжении 1990-х гг. удалось сохранить прежнее соотношение ассигнований на образование к ВВП [6].
Государственная поддержка малого предпринимательства как механизм создания благоприятных условий для развития частного сектора польской экономики имела исключительно важное значение для формирования эффективной конкурентной среды.
Практика наиболее экономически успешных посткоммунистических стран (Венгрии, Чехии, Словении) также подтверждает эффективность применения рассмотренных функциональных политико-государственных механизмов регулирования переходной экономики (приватизации, иностранного инвестирования, сохранения государственных расходов, государственной поддержки предпринимательства).
Анализируя трансформационные процессы в посткоммунистических странах, П. П. Логинов констатирует, что для большинства государств постсоветского пространства заимствование институтов рыночной экономики оказалось формальным [3].
Как известно, Россия избрала шоковый путь перехода к рышочным отношениям и испытала все возможные отрицательные последствия, какие только можно было получить, ибо первоначально преобразование общественной системы России осуществлялось не для улучшения жизни основной массы населения, а, как показало время, для передела собственности в пользу бюрократически-олигархических кругов [8].
Также невысоко оценивают ученые результаты реформ других постсоветских государств. Так, например, характеризуя экономическую политику Украины, И. Бураковский отмечает принципиальные противоречия между формально декларированной и реальной экономической политикой. Автор раскрывает ряд негативных особенностей современной украинской экономики: концентрация собственности в руках менеджеров; противодействие реальной экономической политики становлению и развитию предпринимательской деятельности; сращивание бизнеса с государством; отсутствие процесса перераспределения ресурсов; кризисное состояние финансовой системы и др. [9].
При этом постсоветские государства применяли уже известные нам политико-государственные механизмы: формировали политико-правовой и политико-организационный механизмы, как способы решения политических задач использовали дерегулирование, приватизацию государственной собственности, контроль над государственными расходами, внедрение рышочных принципов в сферу общественных услуг, формы государственного предпринимательства, регулирование
финансового рынка и др. Однако применение одних и тех же политико-государственных механизмов в разных обществах не привело к сходным результатам. Так, к примеру, проведение приватизации в Польше, Чехии, Венгрии позволило государству сформировать благоприятную конкурентную среду для становления и укрепления среднего класса как наиболее активного субъекта экономических отношений, а в России, Болгарии, Румынии привело к значительной поляризации доходов населения [6].
Сравнивая опыт экономических преоб-
разований европейских посткоммунистических стран, мы пришли к выводу, что причины успеха одних государств и неудачи других государств заключаются не столько в конкретном наборе, сочетании, комбинации использованных политикогосударственных механизмов регулирования экономики, сколько в содержании, качестве, национальных особенностях реализации этих механизмов.
Ряд исследований, проведенных в последние годы и основанных на практике преобразований посткоммунистических европейских стран, посвящены взаимосвязи политических и экономиических аспектов трансформации.
Политологический анализ индекса трансформации (искомая цель трансформации заявлена как «демократия, основанная на рыночной экономике с социальными гарантиями»), проведенный
Б. И. Макаренко по данным Фонда Бертельсманна, позволил автору сделать ряд интересных выводов, главный из которых заключается в том, что «успех посткоммунистических преобразований подразумевает достаточно высокую степень гармоничности в развитии экономической и общественнополитической сфер» [5]. Аналитические данные подтверждают, что среди переходных государств наибольших успехов достигли страны, в которых в равной степени развиты и демократические институты, и институты рыночной экономики.
Изучая проблемы политической транс-
формации в широком международном контексте, знаменательный вывод сделал С. Хантингток: более всего отличает страны в политическом отношении не форма правления (авторитарная или демократическая), а степень управляемости. При этом под управляемостью ученые понимают наличие определенного порядка в принятии и исполнении важнейших государственных решений, четкая постановка целей, тщательный анализ и выбор средств решения поставленных задач [10].
Размышляя о проблемах возникновения демократии в транзитных обществах, особенностях структурного (наличие определенных объективных предпосылок) и процедурного (решения и действия политических акторов) подходов в анализе переходных процессов и предваряя результаты ряда международных исследований, А. Ю. Мельвиль предположил, что «политические акторы в прин-
ципе способны преодолевать «структурные» ограничения и конструировать демократические институты и практики в «неблагоприятных» условиях»
[11]. Тем самым показано, что успех политической трансформации в большей степени зависит от действенности политических институтов и в меньшей -от исходных условий государственного развития.
Не менее интересный вывод из анализа трансформационных процессов в посткоммунистических странах заключается и в том, что экономическая эффективность преобразований не зависит от выбора революционной или эволюционной модели трансформации. Этот вывод демонстрируется как примерами стран Центральной и Восточной Европы, СНГ, так и Азиатского региона. К примеру, к лидерам перестройки относится Польша, в классической форме применившая «шоковую терапию», и Венгрия, в которой шло эволюционное создание рыночных институтов; «шокотерапия» во Вьетнаме оказалась почти столь же успешной, что и китайский градуализм [12].
Приведенные результаты исследований и наш собственный анализ опыта применения политикогосударственных механизмов регулирования переходной экономики убеждают в том, что успех современного транзитного общества в формировании рыночной экономики не определяется каким-либо общеизвестным универсальным критерием: политической платформой (социализм или капитализм), трансформационной моделью (революционная или эволюционная) и пр. Возникает вопрос: что же, если не выбор формы правления и модели преобразований, в большей степени влияет на успех экономических реформ?
Наша гипотеза заключается в том, что анализируемые трансформационные модели экономики сами по себе не могут быть эффективными. Эффективными их делают действенные политикогосударственные механизмы, обеспечивающие становление и нормальное функционирование рыночных отношений. Без эффективных механизмов не работает ни одна модель преобразований. Поэтому основным условием обеспечения эффективности реформ является постановка политических целей, выбор и реализация соответствующих им политико-государственных механизмов регулирования экономики, обусловленных особенностями ситуации, реальным состоянием экономики и спе-
цификой той или иной общественной системы, ее истории, ментальности граждан.
Политические факторы развития общества обусловливают преобразования в экономике. Инициатором преобразований выступают политические силы, чаще всего - в лице политико-государственных институтов. Поэтому эффективность политико-государственных механизмов регулирования экономики производна от эффективности политических институтов в экономической сфере, критерием которой является способность власти к адаптации к изменяющимся условиям развития страны, наличие или отсутствие у руководства достаточной политической воли и кругозора для преодоления конфликтов в обществе, способность к политическому маневрированию [13].
ЛИТЕРАТУРА
1. Корнай Я. Путь к свободной экономике: десять лет спустя (переосмысливая пройденное) // Вопросы экономики. 1999. №8. С. 8.
2. Князев Ю. К. Социальная рыночная экономика: теория и практика // Власть. 2004. №7. С. 29.
3. Логинов П. П. Страны Центральной и Восточной Европы: трансформация через заимствование // Право и политика. 2009. №6(114). С. 1252-1253.
4. Ночевкина Л.П. Будет ли в России «экономическое чудо»? Мировой опыт рыночных реформ. М., 1999. С. 20-21.
5. Макаренко Б. И. Посткоммунистические страны: некоторые итоги трансформации // Полития. 2008. №3 (50). С. 116.
6. Осипенко Д. А. Политико-экономическая система современной России: дис.. канд. полит. наук: 23.00.02. М., 2006. С.64-80.
7. Г ринберг Р. С. Результаты экономических реформ в пост-социалистических странах // Проблемы теории и практики управления. 2003. №3.
8. Трансформация роли государства в условиях смешанной экономики / Отв. ред. А. Г. Зельднер, И. Ю. Ваславская; Инс-т экономики РАН. М.: Наука, 2006. С. 8.
9. Бураковский И. Экономическая политика Украины: формальные и реальные альтернативы развития // ПОЛИС. 1999. №6. С. 63.
10. Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. М.: Прогресс-Традиция. 2004. С. 21.
11. Мельвиль А. Ю. Задержавшиеся и/или несостоявшиеся демократизации: почему и как? // Полис. 2010. №4. С.73-76.
12. Трансформационная экономика России/ Под ред. А. В. Бузгалина М.: Финансы и статистика, 2006. С. 588-592.
13. Кубышина Г. А. Роль политических институтов России и Китая в организации и проведении современных реформ (сравнительный анализ): дис... д-ра полит. наук: 23.00.04. М., 2008. С. 146.
Поступила в редакцию 04.04.2011 г. После доработки - 06.05.2011 г.
