CC BY
90
УДК 341.96
ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ РАЗГРАНИЧЕНИЯ ВОЗДУШНОГО И КОСМИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА
Н. В. Ёлгина Научный руководитель - В. В. Сафронов
Сибирский государственный аэрокосмический университет имени академика М. Ф. Решетнева Российская Федерация 660037, г. Красноярск, просп. им. газ. «Красноярский рабочий», 31
Е-mail: natali4ka-1994@mail.ru
Раскрывается значимость разграничения в правовых режимах космического и воздушного пространства. Рассматриваются два подхода к их разделению, а также анализируется использование данных пространств с учетом высотного предела суверенитета государств
Ключевые слова: правовой режим, воздушное пространство, космос, небесные тела, международное право, законодательство.
LEGAL ASPECTS OF DIFFERENTIATION AIR AND SPACE
N. V. Yolgina Scientific supervisor- V. V. Safronov
Reshetnev Siberian State Aerospace University 31, Krasnoyarsky Rabochy Av., Krasnoyarsk, 660037, Russian Federation Е-mail: natali4ka-1994@mail.ru
In this article the importance of differentiation in legal regimes space and airspace reveals. Two approaches to their division are considered, and also use of these spaces taking into account a high-rise limit of sovereignty of the states is analyzed
Keywords: legal regime, airspace, space, celestial bodies, international law, legislation.
Понятия «воздушное пространство» и «космос» довольно часто используются как в обыденной жизни, так и в государственных вопросах. Однако, четкой трактовки данных понятий, различия между ними, а также разграничения права пользования данными пространствами не прописано ни в одном документе.
Данные понятия чаще всего используются в международном праве, освоение космоса и воздушного пространства регулируется основополагающими документами, вроде Договора о космосе (1967), Декларации правовых принципов, регулирующих деятельность государств по исследованию и использованию космического пространства (1963) и др.
С точки зрения международного права, деление надземного пространства на воздушное и космическое необходимо из-за различий в правовых режимах двух этих пространств. Данный вопрос неоднократно обсуждался в Комитете ООН по космосу, в итоге было выведено два подхода: функциональный и высотный. При функциональном подходе предлагается разделять пространства по назначению летальных аппаратов - космические или авиационные. Согласно высотному подходу, между воздушным и космическим пространством необходимо установить четкую договорную границу.
Слабость функционального подхода заключается в том, что научно-технический прогресс приводит к созданию гибридных летательных аппаратов (авиационно-космических самолетов), способных перемещаться и маневрировать как в воздухе, так в космосе. И это может затруднить
Секция «Проблемы правового регулирования в аэрокосмической отрасли»
определение правомерности и противоправности использования соответствующего летательного аппарата [3].
Высотный подход тоже может вызвать затруднения, поскольку необходимо руководствоваться четкими критериями при отделении космоса от воздушного пространства, а также правомерность данного разделения физически будет очень сложно контролировать.
В результате это породило создание концепции об относительности принципа государственного суверенитета на воздушное пространство над территорией государства, а также привело к разработке теорий о едином воздушно-космическом праве.
Необходимо отметить, что если космос в основном регулируется международными источниками права, то воздушное пространство принадлежит к области регулирования национального законодательства, что также во многом осложняет взаимодействие между государствами в плане разрешения правовых споров. В России воздушное пространство рассматривается в воздушном кодексе Российской Федерации, в статье 1 говорится об исключительном суверенитете Российской Федерации [2].
Поскольку в международном праве пока не выработано общих позиций по поводу воздушного пространства, это ведет к тому, что государства самостоятельно пытаются определять статус своих воздушных пространств (пределы, порядок использования и пр.), часто создавая при этом условия, нарушающие суверенитет или интересы других государств.
Вопрос о разграничении воздушного и космического пространства, связанный с высотным пределом государственного суверенитета и сферой действия принципа свободы исследования и использования космического пространства, безусловно, относится к области межгосударственных отношений, требующих международно-правового регулирования.
Поэтому акты государств, ведущие к возникновению всеобщей, постоянной и единообразной практики в данной области не могут не иметь значения прецедентов, влекущих правовые последствия.
Есть основания считать, что развитие и консолидация межгосударственной практики, возникшей в связи с космической деятельностью в районах космоса, прилегающих к национальному воздушному пространству, на основе принципа свободы открытого космоса постепенно привели к возникновению обычной нормы, тесно связанной с нормой свободы космоса, и определяющей пространственные пределы ее действия.
Таким образом, анализ существующей практики позволил сформулировать правило поведения, соблюдаемое всеми государствами в их взаимных отношениях. В своей практике государства придерживается нормы, согласно которой космические объекты в свободном полете на орбите с наиболее низкими перигеями, которые на данный момент технические возможны, находятся в сфере действия границы свободы исследования и использования космического пространства, то есть в открытом космосе.
В соответствии с этой практикой суверенитет государств не распространяется выше пределов, очерченных минимальными перигеями спутников на орбите.
Именно на этой высоте космический аппарат может совершить полный орбитальный виток вокруг Земли, после чего начинается его вход в плотные слои атмосферы, торможение и падение на Землю (если объект не сгорает в плотных слоях атмосферы) таким образом, низшим пределам космического пространства и, соответственно, высшим пределом Национального воздушного пространства, согласно установившейся практике, являются технически возможные наиболее низкие орбиты искусственных спутников, на которых возможно использование этих спутников в свободном полете (100+10 км над уровнем океана).
Что касается космического пространства, Луны и других небесных тел, то они не подлежат национальному присвоению ни путем провозглашения на них суверенитета, ни путем использования или оккупации, ни другими средствами, согласно статье 2 Договора о космосе [1].
Таким образом, аргументом в пользу скорейшего определения понятия космического пространства следует считать недопущение существования в дальнейшем как такого пробела в международном Космическом праве, так и притязания некоторых экваториальных стран на установление ими своего суверенитета над теми участками геостационарной орбиты, которые проходят над их территорией.
Безусловно, разграничение воздушного пространства и космоса в дальнейшем потребует огромных усилий от международного сообщества, так необходимо обновление нормативно-правовой базы, а также поиск возможности договоренности между странами.
В случае успешного разрешения данного вопроса исчезнет большое количество законодательных коллизий по поводу нарушения суверенной воздушной территории стран.
Библиографические ссылки
1. Договор о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела: принят резолюцией 2222 (XXI) Генеральной Ассамблеи от 19 декабря 1966 г.
2. Воздушный кодекс Российской Федерации от 19.03.2007 г. № 60-ФЗ (ред. от 02.07.2013).
3. Малков С. П. Международное космическое право : учебное пособие. - М.: СПбГУАП, 2002. - 344 с.
© Ёлгина Н. В., 2017
