Правовой взгляд на концепцию информационной войны Текст научной статьи по специальности «СМИ (медиа) и массовые коммуникации»

п

4 (21) 2022

MC

@law_journal

OF LEGAL RESEARCH

lawresearch.ru

m

2658-512X

УДК 341

DOI 10.34076/2658_512Х_2022_4_84

Руф Владислав Сергеевич

[email protected] Студент Института прокуратуры Уральского государственного юридического университета имени В. Ф. Яковлева

Научный руководитель:

Гулемин Артем Николаевич

Доцент кафедры информационного права Уральского государственного юридического университета имени В. Ф. Яковлева Кандидат юридических наук

Правовой взгляд на концепцию

информационной войны

Руф В. С./ Правовой взгляд на концепцию информационной войны// Уральский журнал правовых исследований. 2022. № 4. С. 84-89. DOI 10.34076/2658 512X 2022 4 84

Аннотация:

В условиях обострившегося противоборства Российской Федерации и коллективного Запада центральной проблемой становится необходимость ясного понимания целей и задач политики России, своевременная оценка угроз, воздействующих на индивидуальное, групповое и общественное сознание, и, одновременно, потребность в объединении усилий сохранившегося международного сообщества для предотвращения информационного противоборства в будущем. Автор последовательно определяет различные подходы к пониманию информационной войны и их классификации. Автор поддерживает позицию о необходимости выделения двух состояний информационной войны: вооруженные столкновения, направленные на уничтожение критической информационной инфраструктуры, и применение информационного оружия в ки-берпространстве, нацеленное на искажение массового сознания и управления им. Определив сущностные компоненты информационной войны, автор приходит к выводу об увеличении ее значимости в процессе международного военного противостояния и, как следствие, необходимости рассматривать информационные войны через призму Женевских конвенций. В работе отмечаются в качестве важных и позитивных действия Российской Федерации по обеспечению международной информационной безопасности и созданию партнерских отношений в рамках региональных организаций для защиты информационных интересов как нации, так и международного сообщества в целом. В то же время, анализ международных документов не позволяет выделять информационную войну как отдельную форму международного противоборства и, соответственно, обращаться к ним во время информационного конфликта. Исследовав документы доктринального характера, автор подчеркивает необходимость координации национальных и международных усилий в рамках региональных объединений и ООН по выработке единых подходов к пониманию сущности информационной войны.

УДК 341

DOI 10.34076/2658_512X_2022_4_84

Vladislav S. Ruf

[email protected]

Ural State Law University named after V. F. Yakovlev Institute of Public Prosecutor's Office, Student

Academic Supervisor: Artem N. Gulemin

Assistant professor of Information Law department Ural State Law University named after V. F. Yakovlev Candidate of Juridical Sciences

Legal View on the Concept of Information Warfare

Vladislav S. Ruf/ Legal View on the Concept of Information Warfare// Ural Journal of Legal Studies. 2022. No. 4. P. 84-89. DOI 10.34076/2658 512X 2022 4 84

Abstract:

In the conditions of the exposed confrontation between the Russian Federation and the collective West, the central problem is the need for a clear understanding of the aims and goals of Russia's policy, a timely assessment of threats affecting individual, group and public consciousness, and, at the same time, the need to unite the efforts of the surviving international community to prevent information confrontation in the future. The author consistently defines various approaches to understanding information warfare and their classification. The author supports the position on the need to distinguish two types of information warfare: armed controversies aimed at destroying critical information infrastructure and the use of information weapons in cyberspace aimed at distorting mass consciousness and controlling it. Having determined the essential components of the information warfare, the author comes to the conclusion about the increase in its importance in the process of international military confrontation and, as a consequence, the need to consider information wars through the prism of the Geneva Conventions. The article notes as important and positive actions of the Russian Federation to ensure international information security and create partnerships within regional organizations to protect the information interests of both the nation and the international community as a whole. At the same time, the analysis of international documents does not allow to single out the information warfare as a separate form of international confrontation and, accordingly, refer to them during an information conflict. After having studied doctrinal documents, the author emphasizes the need to coordinate national and international efforts within regional associations and the UN to develop common approaches to understanding the essence of information warfare.

Ключевые слова:

киберпространство, информационная война, информационная безопасность, методы информационного воздействия, международное право вооруженных конфликтов, юридическая ответственность.

Keywords:

cyberspace, information warfare, information security, methods of information influence, international law of armed conflicts, legal responsibility.

п чс уА\1г}ттт © ш

В1 К 9 ■ 11 "Л V4 ■ I

4 (21) 2022 @law_joumal lawresearch.ru 2658-512X

ОР ЬЕСАЬ РЕБЕАПСН

Происхождение такого явления, как информационная война, можно отнести к древности. Методы психологической обработки сознания противника путем внедрения необходимой ложной информации в его сознание или нарушение должного уровня связи противника встречались, как в войнах в Древней Греции, так и в антимонархических восстаниях Французской революции [1, с. 25-43]. Для современного обыденного сознания информационная война, прежде всего, ассоциируется с компьютерными вирусами или воровством новых телекоммуникационных технологий, объектов авторского и патентного права. Однако ввиду стремительного внедрения киберпространства в государственный механизм, в общество и жизнь каждого человека, потенциал ведения информационных войн значительно возрос, в связи с чем ряд ученых-исследователей допускает, что методы информационного противоборства с немалой долей вероятности станут определяющими в рамках межгосударственных конфликтов [2, с. 84].

Информационная война ведется по-разному, но, как правило, наиболее современные ее формы связаны с манипуляцией массовым сознанием, которое и определяет образ какого-либо конкретного общества. Применение средств и методов такого характера к конкретной социальной группе, находящейся под целенаправленным продолжительным воздействием, позволяет создавать в ней новые культурные ценности и разрушать традиционные «старые культуры».

В теории еще не выработано целостное понятие «информационной войны», но многие авторы дают определение этому концепту, определяют формы и методы информационной войны. Так И.И. Завадский считает, что информационная война - всеобъемлющая, целостная стратегия, обусловленная все возрастающей значимостью и ценностью информации в вопросах командования, управления и политики» [3, с. 19]. А теоретик информационных войн и специалист в ком-муникологии и связях с общественностью Г.Г. Почепцов приводит такое определение информационных войн: «коммуникативная технология по воздействию на массовое сознание с долговременными и краткосрочными целями» [4, с. 10]. Также в научном сообществе под информационной войной понимается такая ее форма, которая ставит основной целью захват сырьевых, энергетических и иных ресурсов другой страны, с использованием такого воздействия на умы людей в области идеологии, религии, политики, истории, философии, науки, когда народу страны - жертвы агрессии целенаправленно внедряются такие ложные представления о том, что происходит в обществе, в жизни людей, которые позволяют агрессору свободно манипулировать как правительством, так и народом этой страны и осуществлять захват ресурсов, практически не встречая никакого сопротивления, т.е. без вооружённого вторжения [5, с. 4]. Без внимания проблематику информационных войн не оставил и доктор политических наук И.Н. Панарин. «Комплексное совместное применение сил и средств информационной и вооруженной борьбы» - такое определение информационных войн дает политолог [6, с. 8]. Он, на наш взгляд, раскрывает суть информационных войн, ввиду того, что данное им определение так или иначе объединяет в себе все указанные ранее.

Придя к выводу, что под информационной войной можно понимать, как деятельность по подрыву критической информационной инфраструктуры традиционными способами ведения боевых действий, так и использование современных технологий в рамках киберпространства для нанесения аналогичного ущерба объектам такого воздействия, необходимо обратиться к классическому научному труду, посвященному этой теме: «Что такое информационная война?» Мартина Либики, американского исследователя, одного из теоретиков информационных войн [7, с. 4-112]. В своей работе он выделил семь видов информа-

п чс уА\1г}ттт © ш

В1 К 9 ■ 11 "Л V4 ■ I

4 (21) 2022 @law_joumal lawresearch.ru 2658-512X

ОР ЬЕСАЬ РЕБЕАПСН

ционных войн, которые рассматриваются исключительно как информационное воздействие внутри непосредственного вооруженного конфликта нескольких государств.

Первой формой является командно-управленческая война. Под ней понимается ведение действий, направленных на потерю связи между командованием противника и исполнителями указаний. К методам при такой форме информационной войны относятся как уничтожение линий связи, так и меры по усилению конфронтации между вышестоящим и нижестоящим составом противника. Сбор информации о секретах противника и дезинформирование, а также защита собственной информации подразумевает ведение второй формы - разведывательной войны. Развитие технологий предопределило появление электронной войны как формы информационной войны, состоящей из криптографии и нарушения электронных коммуникаций врага: радаров, радиосвязи, компьютерных сетей. Психологическая война стоит в одном ряду с пропагандистскими методами, направленными на массовое сознание и составляет четвертую форму информационной войны. Пятая форма - хакерская война, а именно диверсионные действия в компьютерных сетях, направленные против гражданских объектов, а также защита от таких действий. Экономическая составляющая информационной войны выражается в информационной блокаде, подразумевающей перекрытие каналов электронной коммерции. И заключительной формой информационной войны Либики выделял кибер-войну. Эту форму исследователь при написании своей работы в конце XX века, называл «сетевой войной будущего». Такая война должна наносить ущерб не только информации противника, но и материальным объектам, а также живой силе. С недавнего времени мировое сообщество вступило в эпоху кибер-войн, так как одной из ее составляющих является симуляционная война, осуществляемая посредством дистанционно управляемых машин.

Одним из первых отечественных ученых, кто создал целостную концепцию информационных войн, является С.П. Расторгуев. Его исследование строится на понятии «информационная система», которое понимается не через призму Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и защите информации» как совокупность содержащейся в базах данных информации и обеспечивающих ее обработку информационных технологий и технических средств, а в качестве совокупности взаимосвязанных элементов, способных получать и обрабатывать информацию. Из всего многообразия систем С.П. Расторгуев наиболее часто обращается к функционированию информационных самообучающихся систем — тех, которые претерпевают изменения при информационном воздействии. Такими системами выступает человек, народ, государство [8, с. 7]. С.П. Расторгуев определяет «информационную войну» как явные и скрытые целенаправленные и информационные воздействия систем друг на друга с целью получения определенного выигрыша в материальной сфере. Информационная война ведется посредством информационного оружия, под которым понимается подача на вход информационных самообучающихся систем последовательности данных, активизирующих заложенные в системе определенные алгоритмы или их генерацию. Действуя таким образом, можно активизировать алгоритмы саморазрушения или самоуничтожения этой системы [8, с. 224].

Так, основываясь на приведенных научных положениях отечественных и зарубежных исследований, можно выделить ряд сущностных компонентов, которые позволят охарактеризовать конфликт именно как информационную войну:

• противоборство между двумя и более субъектами (государствами);

п чс уА\1г}ттт © ш

В1 К 9 ■ 11 "Л V4 ■ I

4 (21) 2022 @law_joumal lawresearch.ru 2658-512X

ОР ЬЕСАЬ РЕБЕАПСН

• действие проходит в информационном пространстве, киберпространстве (например, сеть «Интернет»);

• направлено на нанесение ущерба экономике, политике, культуре и социальной сфере государства-противника;

• нацелено на воздействие на общественные массы и государство с целью частичного нарушения суверенитета последнего, путем принуждения к принятию решений против собственных интересов.

Для Российской Федерации как для одной из крупнейших мировых держав, играющих наиболее значимые геополитические роли в мировой политике, вопросы информационных войн стоят наиболее остро. Хоть, по мнению З. Бже-зинского, американского политолога, Россия уже проиграла одну информационно-психологическую войну [9, с. 127], это далеко не так, и, на наш взгляд, утверждения такого рода наоборот представляют одну из самых простых форм ведения этих войн - описанную выше четвертую форму. А с учетом того, что время на информационное взаимодействие между самыми отдаленными точками приблизилось к нулю, наряду с проблемой защиты информации возникает кардинально противоположная проблема защиты от информации, порожденной информационными войнами.

Информационная безопасность на данный момент играет значительную роль в национальной безопасности Российской Федерации, и с развитием общества и техническим прогрессом эта роль будет только расти [10, с. 45]. Ее обеспечение кроется в защищенности национальных интересов, представляющих собой совокупность сбалансированных интересов личности, общества и государства.

В рамках государственной политики данная проблема, в частности, нашла свое отражение в Доктрине информационной безопасности, в соответствии с которой одной из потенциальных угроз безопасности России выступает «наращивание рядом зарубежных стран возможностей информационно-технического воздействия на информационную инфраструктуру в военных целях»1, а также усиление деятельности организаций, «осуществляющих техническую разведку в отношении российских государственных органов, научных организаций и предприятий оборонно-промышленного комплекса». Без сомнения, речь идет

0 наиболее распространенных методах ведения информационных войн. Соответственно, в качестве основных направлений деятельности по обеспечению информационной безопасности в Доктрине отмечено противодействие указанным явлениям, в частности, путем стратегического сдерживания информационных конфликтов и нейтрализации негативного информационного воздействия по подрыву традиционных ценностей.

Помимо этого, Российской Федерацией предпринимаются действия по обеспечению международной информационной безопасности и созданию партнерских отношений с другими мировыми державами по осуществлению мер защиты национального суверенитета от потенциальных информационных угроз, в том числе террористической направленности. Показательным выступает Соглашение между правительствами государств - членов Шанхайской организации сотрудничества (далее - ШОС) о сотрудничестве в области обеспечения международной информационной безопасности. В статье 1 Соглашения в качестве самой первой угрозы международной информационной безопасности выделяется разработка и применение информационного оружия, подготовка и ведение информационной войны. Соответственно, сам документ подразумевает

1 Об утверждении Доктрины информационной безопасности Российской Федерации: Указ Президента РФ

N 646 от 05.12.2016 года // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2016. N 50. ст. 7074.

п чс уА\1г}ттт © ш

В1 К 9 ■ 11 "Л V4 ■ I

4 (21) 2022 @lawJourna^ lawresearch.ru 2658-5^

ОР ЬЕСАЬ РЕБЕАПСН

укрепление партнерских отношений со странами-участницами ШОС в рамках совместного технического и технологического обеспечения защиты от угрозы информационных войн2.

С одной стороны, рассматривая, например, первую или седьмую форму информационной войны, выведенные Мартином Либики, можно заключить о безусловной возможности применения норм международного права по аналогии, потому что данные формы представляют собой наиболее привычные способы вооруженной борьбы, либо осуществляемые с помощью информационных технологий, либо нацеленные на уничтожение информационных структур.

С другой стороны, как не раз отмечалось в экспертном сообществе, к информационным войнам и используемому в рамках их проведения информационному оружию применение ряда норм международного права вооруженных конфликтов по аналогии не представляется возможным [11, с. 166]. В частности, это обусловлено тем, что в международном праве война рассматривается через призму агрессии, которая в соответствии с резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН определяется как «применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства или каким-либо другим образом»3. Вместе с тем, очевидно, что под войной понимается применение силы именно по отношению к территории, а не к населению и иным элементам политической системы государства. Следует сделать вывод, что информационное вмешательство по общему правилу не образует агрессии [11, с. 167]. При этом, как уже отмечалось, информационная война не всегда подразумевает агрессию, потому что долговременное и целенаправленное влияние на массовое сознание может быть мягким и не вызывать сопротивления со стороны объекта воздействия, а наоборот - охотно восприниматься.

Помимо этого, такое психологическое воздействие неизбежно затрагивает неотъемлемое право граждан на свободу мнений и убеждений. Отсутствие четких критериев определения методов информационной борьбы на практике не позволяет соблюсти баланс между защитой государственного, общественного и индивидуального сознания от деструктивной информации и правом граждан на свободу выражения мнений и убеждений, так как не всегда такое мнение может совпадать с догмами государственной политики в соответствующем государстве. А, соответственно, применение норм по аналогии с традиционными формами ведения вооруженных конфликтов в такой ситуации недопустимо по причине возможного несоразмерного нарушения прав граждан конкретного государства или содружества таких государств.

Безусловно, в международно-правовом пространстве действует большое количество документов, провозглашающих право граждан на защиту от вредоносной информации. Среди них можно выделить Всеобщую декларацию прав человека, Европейскую конвенцию по правам человека, Окинавскую Хартию глобального информационного общества и другие. Однако ни в одном из них причиной нарушения этого права не является информационная война, основанная на противоборстве двух государств.

2 Соглашение между правительствами государств - членов Шанхайской организации сотрудничества о сотрудничестве в области обеспечения международной информационной безопасности: Международное соглашение, принятое Государственными органами и/или другими субъектами права ШОС // Бюллетень международных договоров, N 1, 2012 год.

3 Резолюция, принятая XXIX сессией Генеральной Ассамблеи ООН «Определение агрессии» от 14 декабря 1974 г. // Действующее международное право. Т. 2. 1996 год.

п чс уА1/дщт ® m

HI Ж 9 ■ 11 "Л W4 ■ I

4 (21) 2022 @law_journal lawresearch.ru 2658-512X

OF LEGAL RESEARCH

Таким образом, действующая международно-правовая база в полной мере не содержит достаточных возможностей по регулированию информационных войн. Нельзя не отметить, что для наиболее эффективного международно-правового регулирования вопросов информационной войны необходимо выработать единый подход к пониманию исследуемой формы конфликта, отраженный в качестве дефинитивной нормы на уровне международного источника права, выделить конкретные критерии квалификации тех или иных действий в ки-берпространстве как скрытых методов ведения информационной войны. Такие критерии позволят в рамках деятельности по обеспечению информационной безопасности соблюсти баланс между правом граждан на свободу выражения мнений, убеждений и обязанностью государства пресекать противоправную деятельность по воздействую на массовое сознание. Более того, такие нормы должны быть гибкими, так как сегодня понимание информационных войн усложняется и расширяется, в связи с чем соответствующие нормы должны постоянно изменяться и совершенствоваться.

Библиографический список:

1. Лайнбарджер Пол М. А. Психологическая война. - М.: Воениздат, 1962. 350 с.

2. Барабаш В. В. Информационная война: к генезису термина // Знак: проблемное поле медиа-образования. 2019. № 3 (33). С. 76-89.

3. Завадский И. И. «Информационная война - что это такое?» // Защита информации. «Конфидент». 1996. № 4. С. 14-28.

4. Почепцов Г. Г. Информационные войны. - М.: Рефл-бук, К.: Ваклер, 2000. 576 с.

5. Грачев Г. В. Манипулирование личностью: организация, способы и технологии информационно-психологического воздействия. - М.: Издательство Алгоритм, 2002. 153 с.

6. Панарин Н. И. Информационная война и Россия. - М.: «Мир безопасности», 2001. 223 с.

7. Libicki Martin C. What is Information Warfare? - Washington: Center for Advanced Concepts and Technology Institute for National Strategie Studies, 1995.104 p.

8. Расторгуев С. П. Информационная война. -М: Радио и связь, 1999. 416 с.

9. Бжезинский З. К. Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство. - М.: Международные отношения. 2010. 262 с.

10. Шатило Я. С. Информационные войны // Информационная безопасность регионов. 2009. № 2 (5). С. 44-51.

11. Алексеев Г. В. Информационная война как социально-правовая категория // Научно-технический вестник Санкт-Петербургского государственного университета информационных технологий, механики и оптики. 2004. № 12. С.163-168.

References:

1. Linebarger Paul M. A. (1962). Psychological Warfare. Moscow: Voenizdat. 350 p.

2. Barabash V. V. (2019). Information War: Towards the Genesis of The Term // Sign: the problematic field of media education. 3 (33). P. 76-89.

3. Zavadsky I. I. (1996). Information war - what is it?// Information protection. «Confidential». 4. P. 14-28.

4. Pocheptsov G.G. (2000). Information Wars. Moscow: Refl-buk, K.: Vakler. 576 p.

5. Grachev G. V. (2002). Manipulation of Personality: Organization, Methods and Technologies of Information and Psychological Impact. Moscow: Algorithm Publishing House. 153 p.

6. Panarin N. I. (2001). Information War and Russia. Moscow: The World of Security. 223 p.

7. Libicki Martin C. (1995). What is Information Warfare? Washington: Center for Advanced Concepts and Technology Institute for National Strategic Studies. 104 p.

8. Rastorguev S.P. (1999). Information war. Moscow: Radio and Communications. 416 p.

9. Brzezinski Z.K. Choice. (2010). World domination or global leadership. Moscow: International Relations. 262 p.

10. Shatilo Ya. S. (2009). Information Wars. Information security of regions. 2 (5). P. 44-51.

11. Alekseev G. V. (2004). Information War as a Socio-Legal Category. Scientific and Technical Bulletin of the St. Petersburg State University of Information Technologies, Mechanics and Optics. 12. P. 163-168.