CC BY
32
Научная статья УДК 34.01
https://doi.org/10.24412/2414-3995-2022-1-56-58 NIION: 2015-0066-1/22-209 MOSURED: 77/27-011-2022-01-408
Правовой статус мужчин в Древней Руси
Сергей Николаевич Грошев
Восточно-Сибирский институт МВД России, Иркутск, Россия, groshev_sergej@mail.ru
Аннотация. В статье затронута проблематика правового статуса мужской гендерной группы в Древней Руси. В работе с помощью сравнительно-правового метода показана динамика развития правового положения мужчин и показаны факторы, повлиявшие на тенденции роста императивной составляющей правового статуса мужской гендерной группы древнерусского государства.
Ключевые слова: «Русская Правда», гендерные группы, семейно-брачные отношения, князь, община, христианизация, домовладыка
Для цитирования: Грошев С. Н. Правовой статус мужчин в Древней Руси // Вестник экономической безопасности. 2022. № 1. С. 56-58. https://doi.org/10.24412/2414-3995-2022-1-56-58.
Original article
The legal status of men in Ancient Russia
Sergey N. Groshev
East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Irkutsk, Russia, groshev_sergej@mail.ru
Abstract. The article touches upon the problems of the legal status of the male gender group in Ancient Russia. Using the comparative legal method, the paper shows the dynamics of the development of the legal status of men and shows the factors that influenced the growth trends of the imperative component of the legal status of the male gender group of the ancient Russian state.
Keywords: «Russkaya Pravda», gender groups, family and marriage relations, prince, community, Christianization, homeowner
For citation: Groshev S. N. The legal status of men in Ancient Russia. Bulletin of economic security. 2022;(1): 56-8. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2414-3995-2022-1-56-58.
Приступая к исследованию правового положения мужчин в Древней Руси в 1Х-Х1 вв. стоит отметить, что на объем прав и обязанностей мужской гендерной группы существенным образом повлияли следующие обстоятельства: формирование государственных структур; зарождение феодальных институтов; христианизация страны. Первоначально, государство в лице князя опиралось на правовое регулирование, основанное на нормах обычного права, не меняя кардинально объем прав и обязанностей мужчин. Традиционализм в сфере социальных связей на Руси IX-XI вв. выступал непоколебимой основой построения крепкой государственности, в которой так нуждалась публичная власть.
Правовое регулирование, базирующееся на консервативной идее в аспекте изменения статусов ген-дерных групп, выступало также и стабилизирующим
© Грошев С. Н., 2022
механизмом в древнерусском обществе. Мало того, если и наблюдалось некоторое колебание в сфере правового статуса мужчин, то оно было вызвано сугубо интересом правящих классов, а не заботой соблюдения прав человека. Примечательно то, что обычное право крестьянских общин просуществовало преимущественно без изменений вплоть до середины XIX столетия.
Ведя речь о факторе христианизации и его влиянии на трансформацию правового статуса мужчин можно отметить, что именно христианская церковь существенно урезала объем мужских прав в сфере брачно-семейного уклада. Христианский культ безапелляционно нормировал второстепенность женщины в семье и безоговорочное доминирование мужчины в брачно-семейных отношениях. Однако аспект привития уважения и почитания женщины вывел ее
JURISPRUDENCE
с позиций объекта вещного права, поставив в ряд субъектов семейных правоотношений. Христианский культ почитания «Богоматери» также сыграл роль запрета на произвол мужчины во взаимоотношениях со своей супругой [1, с. 251-255].
Кроме особенностей религиозного христианского культа определенные правила христианского поведения резко осуждали мужчин ведущих разгульный образ жизни, плохо заботящихся о своей семье, а также уличенные в промискуитете. С введением христианства в Древней Руси вводились серьезные рамки мужского поведенческого паттерна, которые постулировали статус мужчины как главы семьи через призму обязанности материально содержать свою супругу и оказывать ей морально-нравственные знаки внимания. Мало того, насилие мужа над женой резко осуждалось церковью, даже когда мужчина наносил побои своей супруге на территории своего домовладения. В этом аспекте можно увидеть серьезную трансформацию мужского права в аспекте императивности во взаимоотношениях со своими домочадцами, которыми мужчина как глава семьи в языческий период управлял на основе ярко выраженного произвола и отсутствия правовых и моральных ограничений. Кроме того, под влиянием христианской церкви светское законодательство ввело суровые санкции за изнасилование женщин [5, с. 7].
Правовой статус мужчин в сфере института многоженства с введением христианства также был существенно поколеблен. Церковь также раскритиковала и практику содержания наложниц, которых держали у себя состоятельные домовладыки из имущих социальных слоев. Если учесть, что даже «креститель Руси» князь Владимир обладал огромным «гаремом», в котором насчитывалось пять жен и восемьсот наложниц, то трансформация правового положения мужчин в Древней Руси была осуществлена кардинально. Церковный запрет официального и неофициального промискуитета затронул и права несовершеннолетних. Так, появление института незаконнорожденных детей во много осложнило сферу социальных взаимоотношений, табуиро-вав ряд привычных поведенческих актов в мужской среде.
В целом можно констатировать факт серьезного влияния христианской церкви на правовой статус мужчин через аспект запрета произвола в отношении членов семьи, серьезного урона идее «отцовского» права и введения нового спектра обязанностей в отношении супруги. С другой стороны сам факт нормирования церковью семейного быта определил женщине подчиненное положение, параллельно смягчив жесткую дохристианскую парадигму правового регулирования в отношении женской гендерной группы. Резкой критике со стороны государства и церк-
ви подвергались и пережитки языческих традиций, связанные с многоженством, похищением невесты, а также умерщвлением молодых девушек в ритуальных целях.
Огромное влияние на смену парадигмы развития правового положения мужчин в Древней Руси оказали тесные сношения Руси с Византией. Стабильная поэтапная рецепция римского права и имплемента-ция передового на тот момент правового регулирования коренным образом изменили взгляд правоприменителя на статус мужчины как главы семьи и подданного. Нормативный инструментарий, основанный на принципах римского права, осуществил масштабное вторжение в те сферы социальных связей, которые ранее ускользали от внимания государства, а идея доминирования обязанностей субъекта над его правами существенно урезала диспозитивные моменты правового статуса мужской гендерной группы во многих сферах общественной жизни. В связи с этим, мужчина как глава семьи, подданный и защитник государства наделялся существенным долженствованием, на фоне которого обычный для указанного периода юридический перекос в сторону увеличения прав мужчин терял свою привлекательность.
Процессуальное законодательство Древней Руси указанного периода также демонстрирует, что мужская гендерная группа намного чаще выступает в роли активного субъекта судебного процесса, что показывает высокую степень наложенной на мужчин ответственности, которая также соответствует духу эпохи, когда правовое регулирование основывалось на физиологических характеристиках субъекта правоотношений.
Правовое регулирование в Древней Руси IX-XI веков характеризуется признанием принципа равных компенсационных принципов в сфере преступных посягательств в аспекте гендерных групп. В частности, ст. 12 «Русской Правды» гласит: «А за ремественика и за ремественицю, то 12 гривен», закрепляя принцип гендерного равенства в сфере юридической ответственности. Тем не менее, из указанного правила можно вычленить и исключения, которые затрагивали привилегированность женщины в аспекте юридической ответственности, так как в некоторых случаях «Русская Правда» охраняла право женщины на жизнь существенней, чем жизнь мужчины. В частности, за убитого свободного землепашца мужчину или мужчину из категории зависимого населения предполагался штраф в пять гривен. В то же время за убитую женщину из социальной категории зависимого населения штраф составлял шесть гривен, а если убитая женщина была рабой-кормилицей, то штраф увеличивался вдвое (ст.ст. 25-27 Краткой редакции Русской Правды по академическому списку) [2, с. 47-49].
№ 1 / 2022
Bulletin of economic security
57
Можно предположить, что в указанный период в Древней Руси истоком всех трансформаций правового положения тендерных групп выступал интерес публичной власти в лице князя, в том числе дрейф диспозитивности правового статуса мужчин в сферу императивности их поведения, а также нормативного внедрения имущественной дискриминации для женской гендерной группы. Так, в ст. 90 «Русской Правды» отражается следующее: «Аже смердъ умреть, то задницу князю; аже будуть дщери у него дома, то даяти часть на не; аже будуть за мужем, то не даяти части им» [4, с. 132]. Все это нормирует ситуацию, при которой в случае смерти домохозяина, не имеющего сыновей, его земельный участок становится собственностью князя, при том, что дочери умершего наследуют лишь часть наследства, да и то лишь в случае если они были не замужем. В то же время ст. 91 «Русской Правды» нормирует следующее положение: «Аже в боярехъ любо в дружине, то за князя задниця не вдеть, но оже не будеть сыновъ, а дчери возмуть» [3, с. 118], закрепляя право дочерей знатного человека наследовать имущество умершего отца без всяких ограничений.
Все эти противоречивые моменты в правовом регулировании Древней Руси исследуемого периода можно объяснить, прежде всего, особым статусом крестьянской общины и обязанностями домохозяйств состоящих в ней. Мало того, обязанным субъектом в сложных взаимоотношениях крестьянской общины и государства мог выступать исключительно мужчина, как и наследовать земельные наделы. В семьях же знатных подданных подобной связи между имущественными правами и обязанностями перед государством не существовало, в связи с чем отсутствовала и имущественная дискриминация по гендерному признаку.
Таким образом, анализ древнерусского нормативного материала демонстрирует в IX-XI вв. тенденцию выравнивания правового статуса гендерных групп и увеличение объема обязанностей мужчин,
инициированных внедрением христианского культа и укреплением государственности.
Список источников
1. Дмитриев Д. В. Культ Богоматери в народной русской культуре // Вестник РХГА. 2015. № 1. С. 251-255.
2. Законодательство Древней Руси / ответственный редактор член-корреспондент АН СССР, доктор исторических наук профессор В. Л. Янин. В 9 т. Т. 1. М. : Юридическая литература,1984. 430 с.
3. Памятники русского права. Вып. I. Памятники права Киевского государства / сост. А. А. Зимин. М. : Госюриздат, 195. 287 с.
4. Правда Русская. В 2 т. Т. 1. Тексты. М. : Изд-во АН СССР, 1940. 506 с.
5. Ярмонова Е. Н. Правовое положение женщин на Руси с IX по XV век : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ставрополь : Ставропольский государственный университет, 2004. 19 с.
References
1. Dmitriev D. V. The Cult of the Mother of God in the folk Russian culture // Bulletin of the Russian Academy of Sciences. 2015. No. 1. P. 251-255.
2. Legislation of Ancient Russia / Responsible editor Corresponding member of the USSR Academy of Sciences, Doctor of Historical Sciences Professor V. L. Yanin. In 9 t. T. 1. M. : Legal literature, 1984. 430 p.
3. Monuments of Russian law. Issue I. Monuments of the law of the Kievan state / comp. A. A. Zimin. M. : Gosyurizdat, 195. 287 p.
4. The truth is Russian. In 2 vols. Vol. 1. Texts. M. : Publishing House of the USSR Academy of Sciences, 1940. 506 p.
5. Yarmonova E. N. The legal status of women in Russia from the IX to the XV century : abstract of the dis. ... cand. jurid. sciences'. Stavropol : Stavropol State University, 2004. 19 p.
Информация об авторе
С. Н. Грошев - доцент кафедры государственно-правовых дисциплин Восточно-Сибирского института МВД России, кандидат юридических наук.
Information about the author S. N. Groshev - Associate Professor of the Department of State and Legal Disciplines of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Candidate of Legal Sciences.
Статья поступила в редакцию 27.10.2021; одобрена после рецензирования 25.01.2022; принята к публикации 01.03.2022.
The article was submitted 27.10.2021; approved after reviewing 25.01.2022; accepted for publication 01.03.2022.
