CC BY
18ЧАСТНО-ПРАВОВЫЕ (ЦИВИЛИСТИЧЕСКИЕ) НАУКИ (ЮРИДИЧЕСКИЕ)
УДК 347
Косова Ольга Юрьевна,
профессор кафедры гражданско-правовых дисциплин Иркутского юридического института
(филиала) Университета прокуратуры Российской Федерации,
доктор юридических наук, доцент,
ул. Шевцова, 1, г. Иркутск, Россия, 664035,
e-mail: olurko@mail.ru
ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ РАЗЛУЧЕНИЯ РОДИТЕЛЕЙ И ДЕТЕЙ
Аннотация. Статья посвящена вопросу соотношения смыслового содержания отдельных статей Конвенции о правах ребенка ООН и Семейного кодекса Российской Федерации. Автор исходит из того, что согласно международно-правовых источников жизнь и развитие ребенка, его благополучие неразрывно связаны с благополучием семьи, к которой он воспитывается, а ответственность за его судьбу лежит на родителях. По этой причине государство, как общее правило, должно не допускать разлучения родителей и детей, инициированное выполняющими государственные функции органами, допуская, тем не менее исключение из него, что находит отражение и в российском законодательстве. В связи с этим автор различает два основных вида разлучения: во-первых, происходящее по желанию сторон в силу объективных жизненных обстоятельств и, во-вторых, осуществляемое без такого желания с применением легального насилия со стороны уполномоченных органов.
Отмечается, что второй вид разлучения в соответствующих нормах Семейного кодекса РФ именуется «отобранием» детей, в основе которого обычно лежит решение суда. Основными правовыми гарантиями обоснованности и законности административной процедуры разлучения служат судебное рассмотрение требований о признании недействительными актов о немедленном отобрании ребенка и осуществление прокурорского надзора.
Ключевые слова: Конвенция о правах ребенка, разлучение родителей и ребенка, отобрание детей, судебный контроль, прокурорский надзор.
Kosova Olga Yurevna,
Professor of the Department of Civil Law Disciplines of the Irkutsk Law Institute (branch)
of the University of the Prosecutor's Office of the Russian Federation,
Doctor of legal sciences,
st. Shevtsova, 1, Irkutsk, Russia, 664035,
e-mail: olurko@mail.ru
LEGAL REGULATION OF SEPARATION PARENTS AND CHILDREN
Annotation. The article is devoted to the issue of correlation between the semantic content of certain articles of the UN Convention on the Rights of the Child and the Family Code of the Russian Federation. The author proceeds from the fact that, according to international legal sources, the life and development of a child, his well-being are inextricably linked with the well-being of the family to which he is brought up, and the responsibility for his fate lies with the parents. For this reason, the
state, as a general rule, should not allow the separation of parents and children initiated by the bodies performing state functions, allowing, nevertheless, an exception to it, which is also reflected in Russian legislation.
In this regard, the author distinguishes two main types of separation: firstly, occurring at the request of the parties due to objective life circumstances, and secondly, carried out without such a desire with the use of legal violence on the part of authorized bodies. It is noted that the second type of separation in the relevant norms of the Family Code of the Russian Federation is called the "selection" of children, which is usually based on a court decision. The main legal guarantees of the validity and legality of the administrative separation procedure are the judicial review of claims for the invalidation of acts on the immediate removal of the child and the exercise of prosecutorial supervision.
Key words: Convention on the Rights of the Child, separation of parents and child, removal of children, judicial control, prosecutor's supervision.
В юриспруденции принято считать, что семейные отношения обладают несомненной спецификой, требующей продуманного в них вмешательства со стороны государства и ограниченного применения к ним правовых средств воздействия на поведение членов семьи, - с чем нельзя не согласиться. Социальные связи между родителями и детьми наряду с супружескими являются базовой группой отношений, складывающихся в семье и составляющих предмет семейного права. Они характеризуются: длящимся, в подавляющем большинстве случаев пожизненным характером и по-новому воспроизводятся на разных жизненных циклах родителей и детей; лично-доверительным характером и общим участием в решении семейных вопросов, другими особенностями, которые усложняют выбор адекватных социальной реальности и эффективных с позиций интересов общества правовых форм и способов их регламентации.
Вполне объяснимо то обстоятельство, что публичный интерес общества и управляющих им государственных структур, решающих демографические проблемы, должен быть обращен на то, чтобы люди создавали семьи: вступали в брак, у них рождались дети и чтобы с
каждым ребенком по мере его развития рядом были родители, несущие моральную и юридическую ответственность за его судьбу, содержание и воспитание. Правовому регулированию отношений между родителями и
несовершеннолетними детьми посвящено значительное количество положений Семейного кодекса РФ1, в частности глав 10-13.
Международным сообществом
государств, как и Российская Федерация принявших на себя обязательства по Конвенции о правах ребенка2, признано, что «ребенку для полного и гармоничного развития его личности необходимо расти в семейном окружении, в атмосфере счастья, любви и понимания», а семье как «естественной среде для роста и благополучия всех ее членов и особенно детей должны быть предоставлены необходимые защита и содействие». (Преамбула Конвенции). «Ребенок должен при всех обстоятельствах быть среди тех, кто первым получает защиту и помощь», ввиду «физической и умственной незрелости» он «нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту...» (Преамбула, принцип 8 Декларации прав ребенка3).
1 «Семейный кодекс Российской Федерации»: Федеральный закон от 29.12.1995 N 223-Ф3 // https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_8982/ Далее в тексте - СК РФ.
2 "Конвенция о правах ребенка", одобрена Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций
20.11.1989. Далее в тексте - Конвенция //
https://www.consultant.rU/document/cons_doc_LAW_9959/8 dd76fa744c4a215c388d6a7b97017Ье 1e8fe80d/ 3 Декларация прав ребенка, принята Генеральной Ассамблей ООН 20 ноября 1959 года // https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/chil ddec.shtml.
Как видно, в международном праве жизнь и развитие ребенка в силу объективных причин неразрывно привязаны к его семье, в которой ему, безусловно, наиболее близки родители, что обусловливает действие национального принципа защиты и поддержки семьи, родительства и детства, основанного на положениях ст.7, 38, 67.1 Конституции Российской Федерации1). Поэтому необходимость реализовать этот принцип юридическими средствами определяет тот факт, что российское семейное законодательство по большей части обращено к взаимоотношениям родителей с несовершеннолетними, а не с совершеннолетними детьми.
Разумеется, что признаваемая на высоком правовом уровне связь ребенка с семьей одной из правовых гарантий ее сохранения предполагает недопустимость разрыва межличностных связей, существующих между родителем и его несовершеннолетним ребенком, извне. Что же касается сугубо личностных отношений с совершеннолетними детьми, то регламентировать их невозможно, да и нецелесообразно ввиду того, что такие отношения дееспособные граждане выстраивают своей волей. В жизни они во многом задаются тем характером межличностных связей, которые складывались в детский период жизни ребенка в семье. Разрывать социальные связи или нет, разлучаться им или нет, продолжая сопровождать друг друга по жизни, решают сами уже взрослые совершеннолетние дети и их родители, нередко под влиянием самых разных жизненных обстоятельств. Российское семейное законодательство юридически обеспечивает в случае их
нетрудоспособности и нуждаемости лишь право получение содержание и механизм защиты этого права (раздел V СК РФ).Таким образом, в настоящей работе важно сосредоточить внимание на вопросах разлучения родителей и их детей,
не достигших возраста восемнадцати лет и не обладающих полной дееспособностью.
В российском законодательстве, в том числе в основном его источнике, -Семейном кодексе РФ, а также в правоприменительной практике термин «разлучение» применительно к правовому регулированию семейных отношений между родителями и детьми не используется. Однако он присущ юридическому лексическому аппарату Конвенции о правах ребенка. Логично считать, что фактически «разлучение» может различаться по продолжительности от нескольких минут до несколько часов, даже дней и лет. Очевидно, что социальная жизнь объективно предопределяет необходимость разлучения ввиду, например, характера профессиональной деятельности родителя или получения образования ребенком, а в ряде установленных законом случаев даже лишение родителей их прав и передачу ребенка на воспитание другим лицам.
Анализ норм статьи 9 Конвенции приводит к выводу, что различаются два вида разлучения родителей и детей: во-первых, действующее в качестве общего правила разлучение, которое происходит по желанию сторон (его можно обозначить как «добровольное»), в основе его консенсус, что вполне соответствует семейно-правовому принципу «разрешения внутрисемейных вопросов по взаимному согласию» (п. 3 ст. 1 СК РФ). Другое дело, что возраст, состояние здоровья, иные обстоятельства могут объективно требовать нахождения родителя рядом со своим ребенком, непосредственной заботы и контроля со стороны родителей, что юридически находит выражение в особенностях осуществления их прав: СК РФ констатирует, что «обеспечение интересов детей должно быть предметом основной заботы их родителей. При осуществлении родительских прав родители не вправе причинять вред физическому и психическому здоровью
1 Конституция Российской Федерации, принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования
01.07.2020 //
https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28399/
детей, их нравственному развитию» (п.1 ст. 65 СК РФ). Отсутствие родительского надзора вполне может способствовать созданию реальной угрозы жизни и здоровью малолетнего или больного ребенка, в таком случае возможны ситуации, разрешаемые ст. 77 СК РФ.
Кроме того, статья 8 Конвенции признает за детьми право на сохранение их индивидуальности, требует от государств уважения его и недопущения противозаконного вмешательства в семейные связи, которые наряду с гражданством рассматриваются как компоненты этого права. В случаях незаконного их лишения Государства-участники Конвенции обзываются обеспечить ребенку «необходимую помощь и защиту для скорейшего восстановления его индивидуальности».
Во-вторых, из редакции ст. 9 Конвенции следует, что в исключительных случаях допустим другой вид разлучения родителей и детей, который не предполагает прямого на то согласия одной или обеих сторон родительского правоотношения, а, значит, осуществляется извне с применением легального насилия к членам семьи со стороны органов, уполномоченных на то государством. Это возможно, если «компетентные органы, согласно судебному решению, определяют в соответствии с применимым законом и процедурами, что такое разлучение необходимо в наилучших интересах ребенка», например, «когда родители жестоко обращаются с ребенком или не заботятся о нем или когда родители проживают раздельно и необходимо принять решение относительно места проживания ребенка». Анализ всей текстуальной редакции статьи 9, адаптированной к внутригосударственному российскому законодательству, позволяет обозначить ряд обстоятельств, при которых, в порядке исключения, насильственное разлучение родителей и детей становится возможным, это: 1) соблюдение установленных законом
правил и процедур; 2) судебный контроль за соблюдением установленных правил (в варианте перевода «согласно судебному решению»; 3) участие в разбирательстве относительно разлучения «компетентных органов (для РФ это органы опеки и попечительства); 4) всем «заинтересованным сторонам» должна предоставляться возможность «участвовать в разбирательстве и излагать свою точку зрения»; 5) разлученный с родителями ребенок имеет право с каждым из них «поддерживать на регулярной основе личные отношения и прямые контакты», исключая ситуацию, когда это
противоречит наилучшим интересам ребенка; 6) если разлучение обусловлено публично значимым решением
государственных органов (к примеру при аресте, депортации и др.) или смертью любого из родителей или самого ребёнка по просьбе членов семьи им должна быть предоставлена информация о
местонахождении отсутствующего члена семьи, если такие сведения не причиняют «ущерба благосостоянию ребенка» ; наконец, 7) проведение разлучения должно быть «необходимо в наилучших интересах ребенка». В дополнение уместно обратиться к правилу п. 2 ст. 10 Конвенции, согласно которому даже в случае проживания родителей и ребенка в разных государствах, последний также получает право поддерживать «личные отношения и прямые контакты с обоими родителями».
Сопоставление норм Конвенции и Семейного кодекса приводит к выводу, что разлучение родителей и детей без их желания в российской юриспруденции именуется «отобранием» детей. К числу норм, связанных с публичным вмешательством в родительское правоотношение и при этом сопряженных с разлучением его субъектов, СК РФ прямо относит ограничение родительских прав (ст.73) и немедленное отобрание ребенка (ст.77). Однако лишение родительских прав фактически также связано с их разлучением. Но, если положения СК РФ о
последствиях ограничении родительских прав (ст.75 СК РФ) вполне «вписываются» в установленный международный стандарт сохранения внутрисемейных контактов, то лишение родительских прав в аспекте его юридических последствий, установленных п.1 ст.71 СК РФ, нет. Безальтернативность прекращения у лишенного родительских прав родителя права на воспитание ребенка и общение с ним находится в противоречии с Конвенцией, определяя необходимость введения в Семейный кодекс РФ нормы аналогичной действующей статье 75 СК РФ.
Особое внимание следует уделить административной процедуре отобрания ребенка в случае угрозы его жизни или здоровью, предусмотренной ст. 77 СК РФ. Несмотря на ее упрощенный порядок, вызванный объективными
обстоятельствами опасной для ребенка ситуации и непосредственной угрозой его жизни, здоровью, законодательство определяет возможность осуществления судебного контроля и прокурорского надзора за соблюдением ее требований. Так, Верховный Суд РФ в постановлении Пленума от 14.11.2017 № 44 «О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с защитой прав и законных интересов ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью, а также при ограничении или лишении родительских прав» не просто
разъясняет положения СК РФ, но обозначает материально-правовые и процессуальные особенности такой категории дел как признание недействительным акта «органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации или главы муниципального образования об отобрании ребенка недействительным и о возврате ребенка в семью» (п.28-35 постановления). Эта категория дел искового производства должна рассматриваться с обязательным участием прокурора.
При проведении процедуры немедленного отобрания ребенка из семьи на основании ст. 77 СК РФ орган опеки и попечительства обязан незамедлительно уведомить прокурора. Практика прокурорского надзора «свидетельствует о распространенности нарушений в указанной сфере»: свои функции органы опеки и попечительства осуществляют ненадлежащим образом, не всегда соблюдают установленный порядок. Только за 2019-2020 годы органами прокуратуры в названной сфере было выявлено свыше 950 нарушений, по материалам проверок внесено 440 представлений, принесено 44 протеста на незаконные правовые акты, возбуждено 8 уголовных дел (ст.117,156, 293 УК РФ)1.
1 Информационное письмо Генеральной прокуратуры РФ от 23.12.2020 № 21/1-05-2020 «О состоянии законности в
сфере, регулирующей вопросы отобрания детей у родителей».
