CC BY
54УДК 342
М. Э. Жаркой
Правовое государство в советском законодательстве:
теория и практика
M. E. Zharkoy. Lawful state in the soviet legislation: the theory and practice
В работе рассматривается проблема выяснения сущности теории правового государства применительно к практике реализации социалистического правового строительства. Важное место занимает проведенный автором анализ взглядов ведущих советских юристов и политических деятелей Советской России на сущность советского государства как правового явления. Приводятся оценки зарубежных специалистов сущности советского государства и права. Особую важность представляют выводы автора относительно проблемы законности и идеологического манипулирования в политических целях доктриной правовой государственности.
ключевые слова: правовое государство, гражданское общество, принципы правового государства, целесообразность, законность, идеологизация естественно-правовой теории, РФ как правовое государство
контактные данные: 190103, Санкт-Петербург, Лермонтовский пр., д. 44, лит. А
In the article the problem of finding-out of essence of the theory of a lawful state with reference to practice of realization of socialist legal construction is considered. The important place occupies the analysis of sights of leading Soviet lawyers carried out by the author and politicians of the Soviet Russia on essence of the Soviet state, as legal phenomenon. Estimations of foreign experts of essence of the Soviet state and the right are resulted. Special importance is represented by conclusions of the author concerning a problem of legality and an ideological manipulation in political ends the doctrine of legal statehood.
Keywords: lawful state, civil society, lawful state principles, expediency, legality, ideo-logizing natural legal theory, the Russian Federation as a lawful state
Contact information: 190103, Saint-Petersburg, Lermontovskiy pr., 44, lit. A
В 1922 г. один из руководителей советской юстиции Д. И. Курский писал, что военный коммунизм «...представлял собой по преимуществу систему принудительных норм... когда мы вынуждены были расширять область внесудебных репрессий, а для ускорения хозяйственной работы. мы стояли пред необходимостью широко применять административные меры» [1, с. 70]. Надо сказать, что в новых условиях (НЭП, государственный капитализм и т. п.) Курский говорит уже о своеобразии «внедрения правового порядка» в условиях диктатуры пролетариата. «Государственный строй СССР, — отмечает он, — .по существу становится правовым» [2, с. 126]. Речь в данном случае шла о проведении отраслевой кодификации законодательства, введении элементов рынка, отмене внесудебных репрессий и т. д.
Взгляды Д. И. Курского представляли собой известную правовую модель, в которой диктатура пролетариата позиционировалась как своеобразное правовое государство. В середине 1920-х гг. подобных взглядов придерживался и А. Малицкий. Так, рассматривая диктатуру пролетариата как упомянутую форму государственности, он приводит следующие базовые принципы, лежащие в ее основе. Подчиненность органов государственной власти велению закона, по его мнению, «носит название право-
Михаил Эмильевич Жаркой — доцент Санкт-Петербургского университета управления и экономики, кандидат исторических наук. © М. Э. Жаркой, 2012
вогорежима, а само государство, проводящее правовой режим, называется правовым государством». Таким образом, заключает Малицкий, «советская республика есть государство правовое, осуществляющее свою деятельность в условиях правового режима» [Там же, с. 27, 28.]. Подход Малицкого не получил поддержки в советских научных кругах и, более того, был подвергнут обоснованной критике со стороны Л. М. Кагановича. «Ведь мы, — говорил он, — отвергаем понятие правового государства даже для буржуазного государства... Понятие правовое государство изобретено буржуазными учеными для того, чтобы скрыть классовую природу буржуазного государства. Если человек, претендующий на звание марксиста, говорит всерьез о правовом государстве и тем более применяет понятие правое государство к советскому государству, то это значит, что он идет на поводу у буржуазных юристов, — это значит, что он отходит от марксистско-ленинского учения о государстве... Конечно, все это не исключает закона. У нас есть законы. Наши законы определяют функции и круг деятельности отдельных органов государственной власти. Но наши законы определяются целесообразностью в каждый данный момент» [3, с. 8]. Нельзя не обратить внимание на соотношение законности и целесообразности, о которых говорит Л. М. Каганович. Стоит заметить, что подобная трактовка не исчерпала своего значения и в наши дни. Неуважительное отношение к закону проявляется, в частности, в субъективистском толковании соотношения закона и целесообразности. Сущность проблемы состоит, по мнению С. А. Комарова, в том, что иные местные руководители, исходя из личных представлений, присваивают себе право решать вопрос, стоит ли исполнять какой-либо закон или его исполнение «нецелесообразно». Обход закона под предлогом хозяйственной или иной общественной «целесообразности» недопустим даже в том случае, если он действительно плох и устарел. Его может отменить, изменить лишь уполномоченный на то государственный орган [4, с. 160].
Н. П. Карадже-Искров в 1927 г. обращал внимание на то, что любое государство господствует над людьми, что выражается в понятии трегшш. Так, западное правовое государство господствует над гражданами в целях сохранения их естественных и неотчуждаемых прав и свобод и среди них главного — права собственности [5, с. 29]. В СССР — по справедливому мнению ученого — государство берет на себя организацию все хозяйственной и культурной жизни. Для осуществления этой грандиозной задачи вводятся строжайшая централизация и регламентация, всеобщая трудовая повинность, планирование распространяется на все отрасли и сферы социальной жизни. В связи с этим, «наше государство, — говорил Н. П. Карадже-Искров, — не склонно выдвигать на первый план личность. Наоборот, оно рассматривает отдельных лиц лишь как средство для достижения своих целей. Что же касается частной собственности, то наша Конституция стремится к полной ее отмене» [6, с. 22]. Несмотря на вполне стройную логику данной мысли (цель Советского государства конституирована — подавление сопротивления свергнутых эксплуататорских классов и тем самым создание условий для социалистического строительства и обеспечения интересов доминирующих классов), в апреле 1949 г. такой взгляд был поставлен в вину ученому, как недооценка роли личности в СССР [7, с. 134-141]. Как видим, несмотря на видимое абстрагирование от рассматриваемого учения, советское правоведение изначально уделяло достаточно серьезное внимание теоретическим разработкам сути проблемы.
В отношении правового характера Советского государства известный западногерманский ученый профессор Рейнгарт Маурах пишет: «Советское государство никогда не претендовало на то, чтобы представлять собой правовое государство, т. е. такое государство, которое признает, что право и закон являются не идентичными понятиями, что государственный закон ставит выше себя право, подчиняется ему. Непризнание подчинения государственного закона праву логически может
привести к "законной неправде", при которой правовой порядок ограничивается». Объясняя, почему Советское государство не может быть правовым, он пишет: «Крайне позитивистская советская правовая мысль видела и видит в позитивном законе кульминационное и самодовлеющее выражение права. Государство согласно советской точке зрения достигает максимума совершенства уже тогда, когда оно представляет собой "законное государство", т. е. представляет собой систему, когда в законодательстве, управлении и правосудии будут соблюдаться границы, указанные законом» (см.: [8, с. 81]).
Вне всякого сомнения следует согласиться с В. А. Тумановым, который писал: «Если... исходить из реальной действительности, если не подменять ее идеалистическими схемами, то окажется, что социалистическое государство в куда большей степени носит правовой характер, чем любое буржуазно-демократическое государство. а социалистическая законность представляет собой неизменно более высокую ступень, чем находящаяся в стадии перманентного кризиса буржуазная законность» [9, с. 59]. С момента своего возникновения Советское государство выражало и закрепляло в советском праве экономические и политические интересы большинства народа — рабочего класса и трудящегося крестьянства. В этом смысле фактическая сфера советского права была с самого начала несравненно шире, чем у буржуазного права. Решающую роль в формировании правовой идеологии и права играет политика господствующего класса, влияющая на все стороны жизни общества, определяющая все части государственно-правовой надстройки, направляющая все формы общественного сознания. Право по своему существу является политической категорией, имеет политическое содержание. В. И. Ленин поэтому не случайно указывал, что «закон есть мера политическая, есть политика» [10, с. 98-100].
Право потребовалось, как в этом отношении не бесспорно отмечают В. Н. Кудрявцев и А. И. Трусов, «не в демократическом его понимании. но в понимании авторитарном или скорее даже тоталитарном: как средство укрепления власти чиновной бюрократии.» [11, с. 231]. В этом отношении, пожалуй, нельзя не согласиться с американским исследователем П. Соломоном, пришедшим к выводу о том, что право и закон потребовались в те годы Сталину «как подручное средство для вождя и инструмент его власти» [12, с. 14]. Потому правоведы, проповедовавшие идеи социалистического правового государства, подверглись обструкции.
Надо сказать, что, выражая в целом критическое отношение к позициям указанных авторов, мы не можем не признать их правоту в том, что советское социалистическое право реально действовало и весьма эффективно регулировало общественные отношения. Именно с этих позиций следует расценивать существование в рамках исследуемого периода правовой государственности как специфической организации, связанной правом.
В связи со сказанным возникает очевидная необходимость рассмотреть итог противостояния Советской власти и различного рода «правительств» на территории России в годы гражданской войны (например, А. В. Колчака), а также их карательной практики. При этом следует признать справедливость вывода А. Л. Литвина, что и те и другие претендовали на верховную, всероссийскую власть и стремились объединять своих сторонников. Но самое важное, что заметил ученый, заключается, по нашему мнению, в том, что «разница в проведении карательной политики состояла в провозглашении большевиками "революционного правосознания", а колчаковцами — "правового строя"»; «Лидеры белого движения более, чем представители красных в то время говорили о создании правового государства..» [13, с. 170, 193] (выделено нами — М. Ж.). Иными словами, прикрываясь известной идей, флагом естественного права, проводилась антигуманная политика, направленная на обеспечение благополучия ограниченной
группы лиц, отрабатывающих деньги интервентов, противников России, и лишение всяческих условий достойного существования абсолютного большинства населения страны. Последнее обстоятельство приобретает особую актуальность в нынешних стагнационных условиях жизни Российской Федерации.
Необходимость формирования современного российского государственно-организованного общества на правовых началах требует фундаментальной теоретической разработки данной проблематики и изучения конкретно-исторических условий возникновения самой идеи верховенства права над государством. Россия Конституцией 1993 г. безосновательно позиционирует себя как правовое государство, и хотя это не входит в предмет нашего исследования, мы подчеркнем, что считаем этот факт очевидным и не требующим дискуссий.
Правовое государство, по мнению С. А. Комарова, не только одна из высших социальных ценностей, призванных утвердить гуманистические начала в его взаимоотношениях с личностью, но и практический инструмент обеспечения защиты жизни, здоровья, чести, свободы, достоинства личности, средство борьбы с бюрократией, местничеством и ведомственностью, форма осуществления самоуправления и народовластия [4, с. 157].
Безусловно, сегодня необходимо предельно четко обозначить конкретно-исторические условия возникновения учения о правовом государстве. Если отбросить хрестоматийное высказывание Платона о близкой гибели того государства, в котором закон не имеет силы и находится под чьей-либо властью, то обращает на себя внимание, что основными разработчиками данной теории выступают Д. Локк, Ш. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, т. е. современники эпохи буржуазных революций в Англии и Франции. Именно в их трудах, а затем и в программных документах революционеров четко обозначены критерии и цели правовой государственности. По нашему убеждению, сказанное является ключевым для дальнейшего использования (именно использования!) данной идеи в ходе изменений общества и государства в ХХ в.
Выступая составной частью естественно-правовой теории, учение о правовом государстве несет на себе все те отрицательные черты, которые свойственны конкретно-историческому времени ее появления. В литературе не раз отмечалось, что ее и раньше пытались использовать в политико-идеологических целях: для укрепления или, наоборот, расшатывания существующего строя, для усиления или ослабления революционного движения. Многое, если не все, зависит от того, в чьих руках находилась эта теория и для достижения каких целей применялась. Например, с помощью различных положений теории естественного права в 19301940-х гг. в Германии, Италии, Португалии и в других странах сначала оправдывался, а затем, после победы над фашизмом, осуждался фашизм и тоталитаризм. Да и официальная политика, и идеология западных стран в рассматриваемый нами период именно с позиций естественно-правовой теории всячески осуждала (и сегодня осуждает) как несоответствующий природе и характеру человека коммунизм и, наоборот, как естественный, отражающий природу и направленность жизнедеятельности человека капитализм. Возможность широкого использования данной теории объясняется различными причинами, и прежде всего ее чрезмерной широтой, многогранностью и неопределенностью многих понятий и категорий, открывающих широкий простор для произвольного ее толкования и применения. Сегодня, как справедливо замечает профессор М. Н. Марченко, политическая и идеологическая стороны теории естественного права значительно возросли по сравнению с прежними этапами ее развития, и объясняется это усилением политизации и идеологизации всей общественной и государственной жизни во всех странах, в том числе и в России [14, с. 59].
Политико-юридическое учение о правовом государстве, являющееся составной частью естественно-правовой школы, как видим, возникло как средство революционной ломки отсталого типа феодальной государственности и перехода к более прогрессивному строю — буржуазному типу государства и поэтому имело конкретно-историческую цель. Механический перенос его в другие исторические условия привел не только к деформации самого учения, но и карикатурности выдвигаемых в иных условиях лозунгов. Достаточно вспомнить не доброй памяти М. С. Горбачева, с нелегкой руки которого увидели свет такие перлы, как «социалистический плюрализм», «социализм с человеческим лицом», «все, что не запрещено законом — разрешено» и т. п. Попытка воплощения в жизнь последнего привела к тому, что были напрочь отброшены целые пласты общественной морали и нравственности как средство регулирования человеческих отношений, результаты чего мы пожинаем сегодня.
Тождественный перенос шаблона «правовое государство» в другие исторические условия приводит к парадоксальным результатам в теоретических конструкциях. Заметим, например, что одной из черт правового государства выступает верховенство права и правового закона. Последним считается тот, который легитимен, т. е. притязаниям которого готова повиноваться большая часть социума. С этих методологических позиций фашистские режимы в Италии, Испании, Германии, Португалии и других странах также являются правовыми государствами.
Стоит напомнить, что организатор террористических актов в Москве в январе 1977 г. С. С. Затикян, выступая сторонником идеи правовой государственности, на суде над ним и соучастниками прямо заявил, что не признает вынесенного приговора, так как Советский Союз не является правовым государством, о чем подробно рассказывает в своих мемуарах руководитель оперативно-следственной группы по розыску террористов В. Н. Удилов [15, с. 125-143]. С чувством глубокой боли проведем историческую параллель: сегодня идея Затикяна и иже с ним закреплена в Конституции, и террористические акты совершаются в стране каждый день.
Сегодня, как и раньше, идея правовой государственности используется наиболее радикальными, прозападно настроенными политическими силами, узурпировавшими власть в России, и их подельниками из кругов самовосхищающейся интеллектуальной элиты с целью манипуляции общественным сознанием населения страны для достижения своих меркантильных экономических целей.
Литература
1. Курский Д. И. Избранные статьи и речи. М., 1948.
2. Малицкий А. Советская конституция. Харьков, 1924.
3. Каганович Л. Двенадцать лет строительства советского государства и борьбы с оппортунизмом // Советское государство и революция права. 1930. № 1.
4. Комаров С. А. Общая теория государства и права. СПб., 2001.
5. Карадже-Искров Н. П. Новая эволюция административного права. Иркутск, 1927.
6. Кварадже-Искров Н. П. Эволюция административного права. Иркутск, 1927.
7. Бельский К. С. Идеи и трагедия большого ученого-административиста (к 100-летию со дня рождения Н. П. Карадже-Искрова) // Государство и право. 1996. № 3.
8. Гришаев П. И. Критика буржуазной правовой идеологии. М., 1964.
9. Туманов В. А. Что скрывается за лозунгом «господство права» // Советское государство и право. 1963.№ 9.
10. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 30.
11. Кудрявцев В. Н., Трусов А. И. Политическая юстиция в СССР. М., 2000.
12. Соломон П. Советская юстиция при Сталине. М., 1998.
13. Литвин А. Л. Красный и белый террор в России. 1918-1922 гг. М., 2004.
14. общая теория государства и права. Академический курс. Т. 1: Теория государства. М., 2000.
15. Удилов В. н. Теракты и диверсии в СССР: стопроцентная раскрываемость. М., 2011.
УДК 342.22
В. П. Кутина, С. В. Оголенко
Политика государства и правовая информатизация
общества
V. P. Kutina, S. V. Ogolenko. Policy of the state and legal information of a society
В статье проведен сравнительно-правовой анализ содержания нормативных правовых актов, а также дана оценка деятельности государства в области правовой информатизации общества, представлены проблемы, обоснованы пути и направления их разрешения, локализации, раскрыто содержание правовой политики и ее воздействия на правовую жизнь, правовую культуру, правовое поведение граждан.
ключевые слова: информация, информатизация, Интернет, информационные технологии, общество, политика государства, право, электронная подпись, электронное правительство
контактные данные: 190103, Санкт-Петербург, Лермонтовский пр., д. 44, лит. А
In the scientific article «Policy of the state and legal information of a society» is carried out the rather-legal analysis of the maintenance of standard legal certificates and as the estimation of activity of the state in the field of legal information of a society is presented, problems are presented, ways and directions of their permission, localization are proved, the maintenance of a legal policy and its influence on legal life, legal culture, legal behavior of citizens is opened.
Keywords: information, informatization, Internet, information technology, society, policy of the state, right, digital signature, electronic government
Contact information: 190103, Saint-Petersburg, Lermontovskiy pr., 44, lit. A
Правовая информатизация России в современной истории страны — относительно новое направление в жизнедеятельности государства и общества. Но уже сегодня нет особой необходимости убеждать кого-либо в том, что государство должно иметь четкую и ясную позицию относительно путей и методов создания и развития эффективной системы распространения правовой информации в России. Эта задача имеет особое значение, так как система распространения правовой информации является важнейшим, базовым элементом инфраструктуры и одним из ключевых условий развития России как цивилизованного правового государства [1].
Большинство нормативных актов, определяющих направления государственной политики в этой области, были изданы еще в 1993-1994 гг.
Начало государственной политики в области правовой информатизации России положил Указ Президента РФ от 28 июня 1993 г. № 966 «О Концепции правовой
Вера Петровна Кутина — заведующий кафедрой Санкт-Петербургского университета управления и экономики, кандидат экономических наук, доцент.
Снежана Викторовна Оголенко — студент Санкт-Петербургского университета управления и экономики.
© В. П. Кутина, С. В. Оголенко, 2012
