CC BY
17
Трофимов Василий Владиславович
доктор юридических наук, доцент, директор Научно-исследовательского института государственно-правовых исследований, профессор кафедры теории и истории государства и права Тамбовского государственного университета имени Г. Р. Державина, руководитель Научно-образовательного центра «Государственно-правовая политика современной России»
Trofimov Vasilii Vladislavovich
doctor of Law, associate Professor, Director of Scientific Research Institute of State - Legal Research, professor of the department of theory and history of state and law of the Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Head of the Scientific and Educational Center "State and Legal Policy of Modern Russia "
E-mail: iptgutv@mail.ru
Правотворческая экспертология как элемент системы научных оснований правотворческой политики: проблема применения юридических знаний в практической плоскости*
Law-creative expertology as an element of the scientific foundations system of the law-creative policy: the problem of legal knowledge application
in a practical plane**
Аннотация. В статье рассматривается роль науки в формировании и реализации правотворческой политики как одной из основных форм правовой политики современного государства. Констатируется, что, в частности, на примере российского государства эта роль существенно недооценивается, в связи с чем правотворческая политика в своих идеальных характеристиках на практике почти не осуществляется, а, как правило, имеет место непоследовательное и несистемное, научным образом неподкрепленное правотворчество, что приводит ко многим правотворческим дефектам и негативным проявлениям в ходе правореализационной деятельности. Подчеркивается необходимость усиления научных основ современной российской правотворческой политики. Дается определение понятия научных основ правотворческой политики. Раскрывается структура правотворческой политики, выделяются ее основные элементы. В числе элементов правотворческой политики особым образом называется правотворческая экспертология. Предлагается дефиниция понятия правотворческой экспертологии и характеризуется ее значение.
Ключевые слова: право, правотворчество, законодательство, правотворческие дефекты, правовая политика, правотворческая политика, правоприменение, научные основы правотворческой политики, юридическая компаративистика, юридическое прогнозирование, социология права, юридическая техника, эксперты, правотворческая экспертология.
Abstract. The article examines the role of science in the formation and implementation of law-making policy as one of the main forms of the legal policy of a modern state. It is stated that this role is significantly underestimated, in particular, in the Russian state as an example, and therefore the law-making policy in its ideal characteristics is practically not implemented into practice, and, as a rule, law-making is inconsistent and unsystematic, scientifically unsupported, which leads to many legal defects and negative manifestations in the course of law enforcement performance. The need to strengthen the scientific foundations of the modern Russian law-making policy is emphasized. The definition of the scientific foundations of law-making policy concept is given. The structure of law-making policy is revealed, its main elements are highlighted. Among the elements of law-making policy, law-making expertology is named in a special way. The definition of the concept of law-making expertology is proposed and its meaning is characterized.
Keywords: law, lawmaking, legislation, lawmaking defects, legal policy, lawmaking policy, law enforcement, science, scientific foundations of lawmaking policy, legal comparative studies, legal forecasting, sociology of law, legal technique, experts, lawmaking expertology.
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 19-011-00726. Трофимов В. В. Правотворческая экспертология как элемент системы научных оснований...
Имея в виду довольно угрожающие масштабы стохастичности и неопределенности современного, думается, не только российского, права, необходимо понимать, что это во многом следствие не совсем нормальных процессов функционирования правовой системы общества в целом, которая все в более частых случаях демонстрирует свои кризисные и энтропийные характеристики и проявления, от которых любая система также не застрахована (которые затрагивают практически все элементы, начиная от правотворчества, включая актуальную и далеко, на наш взгляд, не всегда позитивную практику так называемых регуляторных гильотин, и заканчивая индивидуальным правопользованием, когда для личности использовать право во благо намного сложнее, чем нарушить его, достигая того же «блага» «другим» путем). Энтропийных проявлений тем больше, чем меньше контроля за системой, анализа эффективности ее связей с внешней социальной (политической, экономической и пр.) средой, чем халатнее отношение к ее элементам, не подвергающимся своевременной наладке и при потребности - профессиональному «ремонту», обновлению и пр. Равновесие в системе достигается тогда, когда все необходимые работы по отладке системных элементов проводятся своевременно, профессионально, качественно, что на практике, к сожалению, не каждый раз достижимо.
Например, факт такого пока состояния дел в правовой области демонстрирует во многом «динамика» современного законодательства, которое продолжает характеризоваться нестабильностью, отсутствием должной системности, а потому невысоким коэффициентом эффективности действия на практике. Так, проведенный Центром стратегических разработок и компанией «Гарант» специализированный статистический анализ федерального законодательства (исследование охватывало период с 01.01.1994 по 31.07.2016; исследование провела Наталья Ткаченко, руководитель производственного управления компании «Гарант»), в частности, показал, что за период с 2011 г. по 2016 г. интенсивность поправок в законодательство (даже по сравнению с предшествующим периодом) заметно увеличилась: «Если по состоянию на 31.12.2010 период стабильности составлял менее месяца только для Налогового кодекса и Кодекса об административных правонарушениях, то по состоянию на 31.07.2016 менее месяца сделались периоды стабильности для Земельного, Лесного и Уголовно-процессуального кодексов. Также следует отметить, что период стабильности уменьшился для всех кодексов, действующих на 31.07.2016»1.
В этом отношении экспертами Центра стратегических разработок делается вывод, что растущая нестабильность законодательства — явление негативное: постоянное изменение правил «игры» влияет на мотивированность (готовность) граждан и организаций соблюдать данные правила (существенно ее снижая); для бизнес-структур эта избыточная законодательная «динамика» становится нежелательным поводом для внеочередных корректировок бизнес-планов и бюджетов коммерсантов и коммерческих предприятий (корпораций); законодательными изменениями порождаются и другие сложности в плане организации нормальной деятельности граждан и негосударственных организаций. Эксперты также обратили внимание, что наблюдаемая скорость в принятии законопроектов не положительно сказывается и на самом качестве принимаемых законов, которое в целом характеризуется как невысокое. Справедливо при этом отмечается, что «некачественные законы не могут адекватно применяться и исполняться, что вызывает потребность в корректирующих поправках практически сразу после принятия новых норм. Это, в свою очередь, усиливает общую нестабильность регулирования»2.
Причина некачественного законодательства в несовершенстве во многом в том числе самого процесса разработки и принятия законов, непроработанности отдельных правил законотворческого процесса или при их относительно приемлемом состоянии (имея в виду Регламенты законотворческой деятельности разного уровня властных полномочий) — в нежелании им следовать на практике, ориентируясь не на профессиональный подход, а на некие конъюнктурные моменты, где часто на переднем плане присутствует стремление отчитаться о выполнении того или иного поручения (как правило, президента), а такие аспекты, как оценка регулирующего и / или фактического воздействия или квалифицированное экспертное заключение (подготовленное по итогам глубокого научного анализа), стадия содержательного обсуждения поправок (в рамках второго и третьего чтений, которые, по сути, под тем или иным формальным предлогом могут игнорироваться) отступают на задний по значимости план. Поэтому законопроекты принимаются с недостатками, чем определяется довольно странная «судьба» выросших на этой основе законов, обреченных на постоянные изменения и дополнения, сосчитать которые и разобраться в которых даже специалистам становится очень затруднительно. Вряд ли такой подход к законотворчеству вообще допустимо рассматривать в категориях правовой (законодательной) политики.
Именно с этими недостатками мы сталкиваемся, и именно этого правильного подхода порой недостает, когда заходит речь о правовой системе и всех ее элементах (правовой идеологии, юридической практике и нормативной основе, создаваемой в формате правотворчества, и одновременно с ним — правотворческой политики). Очень многое здесь требует и «ремонта», и перенастройки, и где-то кардинального обновления. Однако сразу же возникает вопрос, кто и как все это будет осуществлять, в какой форме и на каких основаниях.
1 Ткаченко Н. Статистический анализ федерального законодательства / Центр стратегических разработок; компания «Гарант». М., 2017. С. 7.
2 Там же.
Если опять «на скорую руку», без должной подготовки и понимания всего комплекса задач, которые нужно решать одновременно и системно, без прогнозирования возможных негативных рисков и пр., то такие «обновления» вряд ли будут полезны и нужны в принципе. Это может лишь дополнительно разба-лансировать правовую систему и привести ее в состояние внутреннего коллапса, что мы уже испытывали в 1990-е, когда практически все становилось девальвированным и недейственным (недоверие к законам, к правоохранительной и судебной системам, их неработоспособность, разгул преступности и пр.).
Значит здесь (в плане контроля и совершенствования правовой системы) важно уметь применять иной подход - не наспех и без подготовки, а оперативно и продуманно, квалифицированно и результативно, в том числе действуя на опережение (а следовательно опираясь на краткосрочные и долгосрочные юридические прогнозы) и т. п. Иными словами, следует действовать в формате правовой политики, которая как особая форма юридической деятельности имеет для этого все характеристики и свойства. А если говорить о нормативно-правовом обустройстве, о ядре правовой системы в виде права, то уместно назвать непосредственно правотворческую политику, которая, по сути, воспроизводит все признаки родового явления правовой политики, только на почве планомерно-рационального формирования права (или правотворчества).
Особенно это важно для российского государства сегодня, когда страна испытывает беспрецедентное внешнее давление, когда весь мир находится в состоянии кризиса, когда на мировой повестке целый набор различных глобальных вызовов, с которыми нужно справляться, и не просто справляться, а выходить из известных «противостояний» победителями. И уж тем более такой контроль и осовременивание (совершенствование) правовой системы и ее элементов уместны на фоне решения приоритеных задач по модернизации (цифровизации) экономики и научно-технологическому развитию.
Зная и понимая все это, субъектам властно-управленческой и компетентно-юридической деятельности необходимо искать такой деятельностный формат разработки и принятия нормативных решений, который соответствовал бы конститутивной идее разумности права (ratio scripta), а вместе с этим вырабатывать те траектории развития в праве, правовой системе общества в целом, которые будут приводить к позитивным результатам и станут закономерно ожидаемыми, то есть достигаемыми не в силу фактора некоего «чуда», а исходя из самого алгоритма осуществляемой властно -юридической активности.
Как справедливо указывает в своей работе, посвященной теории правовой системы общества в связи с ее центрообразующим началом - личностью субъекта права, Н.И. Матузов: «Конечные цели правового регулирования достигаются только с помощью всех звеньев правовой системы, а не отдельных ее компонентов... Важно поэтому, чтобы все части системы работали согласованно, а не разобщенно, давали нужный эффект»1.
Такой практико-ориентированный подход к осуществлению «менеджмента» в правовой системе общества в российской юридической науке во многом разработан (особенно за последние пару десятилетий). И получил он наименование «правовая политика» как особый вид (особая форма) юридической деятельности, которая за счет своих характеристик (компетентность, научная обоснованность, системность, прогнозируемость) способна приводить к эффективным результатам2.
Правовая политика в юридической литературе определяется как научно обоснованная, последовательная и системная деятельность государственных и муниципальных органов власти по созданию эффективного механизма правового регулирования, по цивилизованному использованию юридических средств в целях обеспечения прав и свобод человека и гражданина, укрепления правопорядка, формирования правовой государственности и правовой культуры общества и личности3.
Правовая политика образует организующее начало всей правовой жизни и правового развития современного общества4. Ее форма и разновидность - правотворческая политика - обеспечивает организацию правотворческой сферы, в которой все, начиная от замысла правовой нормы до ее материализации в тексте нормативного акта благодаря политике в сфере правотворчества становится более целесообразным, определенным, обоснованным, полезным и эффективным.
В теории - да, но на практике, к сожалению, пока - нет. Как верно замечает А.В. Малько, один из основных разработчиков теории правовой политики в современной отечественной государственно-правовой науке: «Что касается практических аспектов правовой политики, то, нужно признать, что в современной России полноценной правовой политики пока нет. Разумеется, есть определенные контуры, попытки ее формирования. Но явно не хватает в нашей юридической жизни научно обоснованных, по-
1 Матузов Н.И. Правовая система и личность. Саратов, 1987. С. 24.
2 См. подробнее: Малько А.В., Шундиков К.В. Цели и средства в праве и правовой политике. Саратов, 2003; Рудков-ский В.А. Правовая политика и осуществление права. Волгоград, 2009; Малько А.В. Теория правовой политики. М., 2012; Малько А.В., Трофимов В.В. Правовая политика в современной России: проблемы доктринального понимания и формирования // Государство и право. 2013. № 2. С. 5-13.
3 Малько А.В., Шундиков К.В. Указ. соч. С. 213.
4 См. подробнее: Малько А.В. Правовая политика как общетеоретическая категория // Вестник Евразийского национального университета им. Л.Н. Гумилева. Серия: Юридические науки. 2012. № 2-3 (12-13).
следовательных и системных действий как со стороны органов государства, так и со стороны институтов гражданского общества»1.
На наш взгляд, повышение уровня научной обоснованности государственно-правовых решений (прежде всего, нормативных), принимаемых в рамках современной государственно-правовой политики, может выступить в качестве не единственной, но крайне значимой предпосылки (фактора) позитивных трансформаций в правовой системе общества в целом. Если провести аналогию с работой над созданием и запуском космических летательных аппаратов, то подобные юридически значимые государственные решения также должны в ходе своей подготовки и создания проводиться через максимальное число своего рода контрольных «фильтров» (научной оценки, аргументации, обоснования, верификации и пр.) и только после этого выводиться на площадку для старта, и затем «запускаться» на орбиту социальной (человеческой) жизни. Делая все возможное, чтобы минимизировать количество аварий и иных внештатных ситуаций в сфере высоких технологий, очевидно, не надо допускать, чтобы подобные негативные эффекты имели место в правовой системе общества, и какие-либо чрезвычайные случаи происходили с правом в реальной жизни.
Как верно указывает Ю.А. Тихомиров, пытаясь найти ответ на вопрос о том, почему многие решения, даже казалось бы вполне полезные, оказываются безрезультатными, а нередко могут рассматриваться и как прямые ошибки, приносящие вред в правовой сфере: «В чем причины? Полагаю, в слабости научного предвидения (курсив мой. - В.Т.) ... необходимо разрабатывать прогнозы, в том числе юридические, предвидеть риски как своего рода теневые угрозы лаконичному регулированию общественных отношений»2.
Как справедливо также замечает С.В. Поленина, дефекты, которые чаще всего обнаруживаются в ходе правоприменения, нередко имеют своей причиной «ошибки в политике законотворческой»3. И ошибки эти связаны, как представляется, не в последнюю очередь, с «выпадением» из процесса разработки и проведения законотворческой (шире - правотворческой) политики научного компонента. Поэтому очень важно, чтобы лежащие в основе правовой политики правовые идеи стратегического (как впрочем, и тактического) характера имели серьезное научное обоснование, то есть вырабатывались с учетом глубокого изучения социально-правовых реалий4.
Выдающийся отечественный юрист Л.И. Петражицкий - один из главных первопроходцев в области теории политики права5 - существо проблем «политики права» видел в «научно обоснованном предвидении последствий, какие следует ожидать в случае введения определенных правовых предписаний, а также в разработке таких положений, введение которых в систему действующего права путем законодательной деятельности (либо иным путем.) оказалось бы причиной определенных желательных результатов»6.
Задача политики права, по мнению другого дореволюционного российского правоведа - также одного из разработчиков и апологетов теории политики права Г.А. Ландау, заключается в том, чтобы давать научно обоснованные ответы на конкретные запросы юридической практики, формулируя на основе анализа соответствующей юридической ситуации истинное нормативное суждение, иными словами, утвердительно высказываясь на предмет принятия для реализации определенных целей этого конкретного, а не другого закона. При этом политика права доказывает, аргументирует, что именно этот закон должен быть признан обязательным (единственно возможным) как необходимое средство достижения поставленных целей7.
Сравнивая политику права с догмой права, для которой «все в настоящем», российский дореволюционный цивилист А.А. Симолин отмечал: «критикуя действующее право, политика права сосредоточивает все свое внимание на выработке новых, более соответствующих духу времени, правовых идеалов и тех путей, по которым следует идти для их достижения; деятельность ее творческая, созидающая»8.
1 Малько А.В. Правовая политика современного общества: от теории к практике // Вестник Мариупольского государственного университета. Серия: Право. 2012. Вып. 3-4. С. 9.
2 Тихомиров Ю.А. Право: прогнозы и риски: монография. М., 2018. С. 11.
3 Поленина С.В. Законотворческая политика // Правовая политика России: теория и практика: монография / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 2006. С. 219.
4 См.: Коробова А.П. Понятие и структура правовой политики // Правовая политика России: теория и практика: монография. С. 109.
5 По С.А. Муромцеву, правовая политика «...определяет цели и приемы, которым должен руководствоваться... законодатель...», а основная задача «науки политики права», анализируя воззрения ученого, заключается в «реформе существующего и создании нового права», при этом автор неоднократно указывает на важность «объективно-научного изучения... права». - См.: Муромцев С.А. Определение и основное разделение права. М., 1879. С. 14, 39 и др.
6 Цит. по: Подгурецкий А. Очерк социологии права. М., 1974. С. 303.
7 См.: Ландау Г.А. О политике права. (К теории прикладных наук) // Вестник права. 1906. Кн. 1. С. 64-65. - Цит. по: Рудковский В.А. Концепция политики права Г.А. Ландау // Право как ценность и средство государственного управления обществом: Сб. науч. трудов. Вып. 3. Волгоград, 2006. С. 10-15.
8 Симолин А.А. Слияние торгового права с гражданским с точки зрения политики права // Симолин А.А. Возмездность, безвозмездность, смешанные договоры и иные теоретические проблемы гражданского права. М., 2005. С. 487.
«Но есть и такая наука, - писал известный русский ученый П.Г. Редкин, - которая служит переходом от философии права к положительному правоведению. Ее называют ныне древним греческим именем -политики, с прибавлением слова права («Politik des Rechts» или «Rechts - politik»). Но политика имеет ныне значение, отличное от древнего. Древние обыкновенно разумели под политикой учение о государстве вообще... Ныне под политикой разумеют науку, которая показывает меры, средства и пути, обусловливаемые данными историческими обстоятельствами, для постепенного осуществления идеи права в государственной и вообще общественной жизни людей»1.
Правовая (а равно — правотворческая) политика, оперирующая, главным образом, телеологическими суждениями, должна ясно и убедительно доказывать, что та или иная форма правового воздействия станет наиболее адекватной (точной) для достижения определенной социальной цели, либо используемое правовое средство ведет к нежелательным результатам. Юридическая наука, несомненно, является определяющим условием становления правовой политики как целостной системы стратегического характера. На основе научных разработок формируются новые юридические конструкции, прогнозируется эволюция юридических технологий и правовой жизни2.
На наш взгляд, современная правотворческая политика должна представлять собой целенаправленную деятельность государства по созданию (используя терминологию интеллектуального права) своего рода «охраноспособных правовых разработок», то есть апробированных (прошедших «испытание») правовых решений, с максимальной точностью прогнозирующих правовые последствия. Данные правовые решения должны быть новыми, возможно, неординарными, но обязательно научно обосно-ванными3. При этом необходимо, чтобы эти решения были социально адекватными (выполняли функцию «отражения») и в то же время включали в себя эффект «опережающего отражения»4. (По замечанию Д.А. Медведева, «в сложившихся условиях как никогда надо действовать на опережение»5). Формируемые правовые решения должны быть «жизненно» (социально) применимыми, то есть признаваемыми непосредственными участниками правовой жизни (субъектами гражданского общества) и предрасположенными к воспроизводству в социально-интерактивных правовых субсистемах6.
Если говорить о правотворческом вкладе в правовую систему общества в целом, то очень многое в плане ответственности за качество нормативных правовых актов ложится непосредственно на субъектов правотворчества. Правотворческие органы при разработке и издании юридических норм должны изучать социально-экономическую и иную ситуацию, объективные потребности развития, необходимость и целесообразность юридического урегулирования общественных отношений. Только в этом случае правовые нормы будут научно обоснованными, а потому эффективными. Немаловажная роль в повышении уровня научности правотворческого процесса должна быть отведена профессиональным юристам-практикам, ученым-правоведам, научным коллективам, экспертам в широком и специализированном смысле этого слова, квалифицированные мнения и суждения которых способствуют принятию более правильных и обдуманных правотворческих решений. Как справедливо отмечает С.В. Поленина: «Активизация роли науки в формировании правотворческой политики и в законотворчестве - необходимая предпосылка повышения качества принимаемых законов и эффективности содержащихся в них норм»7.
Научная обоснованность - это признак и правовой, и правотворческой политики, который можно считать базовым и универсальным, отвечающим стратегическим и тактическим мерам как государственного, так и правового характера. В цивилизованном обществе интеллект (от лат. intellectus - «ощущение», «восприятие»; «разумение»; «понимание»; «понятие»; «рассудок»), опора на таковой в действиях - это качественная характеристика образа жизни (существования) современного этапа развития че-
1 См.: Редкин П.Г. Из лекций по истории философии права в связи с историей философии вообще. СПб., 1889. Т. 1. С. 217.
2 См.: Малько А.В. Современная российская правовая политика и правовая жизнь // Правовая политика и правовая жизнь. 2000. Ноябрь. С. 19.
3 Реализация научного подхода в процессе выработки и осуществления правовой политики становится в современных условиях объективной потребностью, что и находит выражение в принципе научности правовой политики. См.: Рудковский В.А. Указ. соч. С. 96.
4 См. об этом также: Баранова М.В. Теоретико-методологические аспекты исследования функций правотворческого процесса: постановка базовой проблемы функциональной характеристики опережающего правотворчества // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2016. № 5 (112). С. 39-53.
5 См.: Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию // Российская газета. М., 2008. 6 ноября. С. 3.
6 По определению польского ученого А. Подгурецкого, «политика права (как наука о рациональном осуществлении социальных изменений, производимых с помощью права как инструмента этих изменений), опираясь на систему общепризнанных социальных ценностей, а также на знание закономерностей социального поведения, занимается формулировкой директив о планировании и реализации социальных изменений». См.: Подгурецкий А. Указ. соч. С. 305-306.
7 Поленина С.В. Правотворческая политика // Российская правовая политика / под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 2003. С. 192.
ловеческой цивилизации, которая преимущественно строится на рациональных основаниях. Любая сфера деятельности, где ставится вопрос о проведении в жизнь социально-значимых решений (направленных на создание, изменение, преобразование, совершенствование социальных институтов), должна определяться не мотивами, основанными на эмоциях и прочих трудно контролируемых аспектах бессознательного (иррационального), а на тех побуждениях к действию, которые определяются рациональным началом. Для таких сфер, как государство и право, это искомое рациональное начало предстает как научное обоснование каждого из тактических и стратегических государственно-правовых мероприятий. Здесь государственно-правовая наука может проявить свою состоятельность, или напротив - слабую эффективность, поскольку негативный результат от того или иного государственно-правового решения будет связан с неверным научным обоснованием. Но при этом сама связь публично-властных структур, ответственных за принятие государственно-правовых решений, с наукой должна быть перманентна и безусловна.
Научные основы правотворческой политики могут быть охарактеризованы в виде системы теоретических (историко-теоретических) и эмпирических (эмпирико-прикладных) знаний о праве, способствующих качественной разработке, принятию и эффективной реализации правовых решений нормативного характера, направленных на обеспечение оптимального функционирования правовой системы общества, создание условий для ее перспективного развития и совершенствования1.
В целом надлежащая (качественная и всесторонняя) подготовка основ науки правовой политики связана с рецепцией методологической базы различных наук (естественных и социальных), которые могут быть значимы для правовой политики. По справедливому замечанию Денниса Ллойда, «.всегда существует широкое поле для беспристрастного научного анализа основных фактов и подлинной природы тех проблем, с которыми приходится иметь дело праву»2.
Если с этих комплексных позиций вести речь о системе научных оснований правотворческой (и в целом — государственно-правовой) политики, то таковая может быть представлена в виде следующих важных, на наш взгляд, компонентов (во многом сочетающих в себе теоретический и эмпирический срезы):
1) сравнительно-правовой;
2) прогностический (теоретико-стратегический);
3) социолого-правовой (конкретно-социологический);
4) юридико-технический;
5) экспертологический.
Постараемся обосновать. Во-первых, одно из первых действий в процессе формирования собственной государственно-правовой политики (в том числе — правотворческой), которое разумно осуществить, есть сравнение с зарубежным опытом (сравнительно-правовой анализ, или юридическая (правовая) компаративистика), изучение его, и если нужно, то и применение всего того положительного, что есть в зарубежной практике, на национальной почве. Еще древнеримские юристы поняли, что сравнение может быть очень важно и полезно для последующей разработки правового материала. Именно тогда возник один и первых научно-правовых памятников в области сравнительного права в виде такого римского источника III в. (по другим данным — V в.), как «Сопоставление Законов Моисеевых и римских» (Collatio legum Mosaicarum et Romanarum).
Как верно подмечает В.В. Оксамытный: «Именно необходимость в объективных знаниях о многообразии государственно-правовой реальности ведет к повышению значения юридической компаративистики как сферы научных знаний и исследований на стыке взаимосвязей государства и права, соединяющей изучение сопоставимых форм и типов государственности и соответствующих им правовых систем и законодательства. Такое соединение дает возможность получить многофакторную картину современной юридической реальности, выделить и проанализировать то многообразие, которое как отличает, так и сближает страны, их составные части и их сообществ»3.
Во-вторых, безусловно, как и в любой области, в сфере правотворчества невозможно и недопустимо решать все одним «махом»: правотворческую работу нужно делать последовательно и теоретически предугадывая все возможные риски. Поэтому в этой области необходимо целенаправленное юридическое прогнозирование и стратегическое планирование. К.В. Агамиров справедливо пишет: «Правовое регулирование - это не латание дыр в общественных отношениях, а направленное воздействие государства с целью их максимальной стабилизации и упорядочивания»4, то есть нельзя осуществлять такой важный вид деятельности компетентных органов без анализа ситуации, несистемно, без предвидения возможных правовых и неправовых последствий, поскольку тогда возможно опоздание в реагирова-
1 См. также: Трофимов В.В. Научная обоснованность правовой политики как фактор ее осуществления // Правовая политика и правовая жизнь. 2008. № 3. С. 101-109.
2 Ллойд Д. Идея права. М., 2002. С. 380-381.
3 Оксамытный В.В. Юридическая компаративистика как направление современной правовой науки // Вестник Брянского государственного университета. 2014. № 2. С. 206-209.
4 Агамиров К.В. Прогнозирование правовых рисков. В 2-х т. Т. 1: монография. М., 2018. С. 86.
нии должным комплексом мер на нуждающиеся в этом сферы, либо недостаточная оптимальность регулирования соответствующих сторон общественной жизни, а следом - появление в законодательстве новых нормативных правовых актов, вносящих изменения в уже принятые и юридически действующие, что может говорить не только о динамике правовой системы, но и о существовании проблем в оптимальной реализации правотворческой функции государства.
Важно находить путь именно к оптимальным социально-правовым формам, что возлагает особую задачу преимущественно на законотворческую деятельность государства, для качественной реализации которой необходимо создать прочную основу, в частности, проводить юридическое прогнозирование, поскольку, как отмечает К.В. Агамиров, оно выступает «...не только вектором развития теории права и правовой системы в целом, но и механизмом выявления возможности оптимизации процессов управления государством и социально-экономической средой»1.
Преимущества политики права говорят о том, что она позволяет верно расставить антирисковые акценты в регулировании общественных отношений. Это достигается благодаря тому, что проведение правовой политики предваряет масштабная работа по ее правильному и логичному построению. Происходит оценка ситуации научным сообществом, производится прогнозирование будущих изменений, благодаря чему принимаемые нормативные правовые акты становятся качественными и системными, а правовая система приспособленной к возможным и ожидаемым изменениям в социальной жизни. Правовая политика, как деятельность, нацеленная на позитивный социально-юридический результат, сможет найти к рискам соответствующий подход, поскольку те имеют несколько вариаций своего окончательного проявления, среди которых преимущественно негативная, и все эти вариации правовая политика способна предусмотреть, принять в итоге обоснованное решение.
Реформирование социально значимых сфер общественной жизни, превращение новых идей в правовые нормы, вынесение правоприменительных решений представляет собой последовательный процесс осуществления правовой политики, где применяются соответствующие юридические технологии, позволяя принимать социально ценные и эффективные юридические решения. Элементы юридической технологии положительно влияют на разработку и последующую реализацию государственно -правовых решений, в том числе по управлению негативными правовыми рисками. В частности, стратегический компонент, включающий возможность осуществлять планирование правотворческого процесса, позволяет «решить ряд важных задач, и в первую очередь задачу обеспечения равномерности и скоординированности государственно-правового развития»2, определяя также целевые установки на преобразования в правовой жизни общества, обращая внимание на всевозможные риски в ходе ее динамики.
В связи с этим вполне оправданным является процесс подготовки и принятия таких особых по своему юридическому жанру доктринально-прикладных документов, как различные стратегии, программы, концепции3, поскольку в них выражаются результаты юридического прогнозирования и аспекты стратегического государственного планирования. Подобного рода документы готовятся на основе комплексного прогнозирования и выражают собой основу для развития системы правового обеспечения данной сферы.
В-третьих, для того чтобы выстраивать стратегию и тактику правовой политики государства, необходимо глубоко понимать социальный контекст, интересы и притязания основных акторов (участников) соответствующих общественных отношений, а значит здесь надо проводить глубокие социолого-правовые исследования, используя набор эмпирических (конкретно-социологических) методов в праве.
Правовая политика, решая комплексные стратегические задачи, будет эффективной лишь на основе интеграции и трансформации достижений различных наук - наук об обществе и наук о природе. Социология права может выполнять функции проводника необходимой информации, адаптации естественно-социального знания для целей правовой политики. Как отмечает В.А. Бачинин: «Для правовой социологии общество - это сверхсложная мегасистема, с которой право связано мириадами причинных зависимостей. Чтобы успешно функционировать и нормально развиваться, право должно иметь представление об этих зависимостях. И социология права выступает в данном случае в качестве социального самосознания правовой системы, добывая те знания о социуме, в которых нуждаются люди, отвечающие за исправное функционирование правовых институтов и механизмов»4.
Верно также по этому поводу замечает французский ученый Ж.-Л. Бержель: «Социология может указывать юристам направление их исследований: в процессе анализа существующих общественных
1 Агамиров К.В. Понятие и значение юридического прогнозирования // Правовая политика и правовая жизнь. 2018. № 3. С. 16.
2 Гаврилов О.А. Стратегия правотворчества и социальное прогнозирование. М., 1993. С. 30.
3 Указ Президента Российской Федерации от 1 декабря 2016 г. № 642 «О Стратегии научно-технологического развития Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2016. № 49. Ст. 6887; Указ Президента Российской Федерации от 2 июля 2021 г. № 400 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2021. № 27 (часть II). Ст. 5351; и др.
4 Бачинин В.А. Основы социологии права и преступности. СПб., 2001. С. 31.
структур она помогает им выявить те из структур, которые нуждаются в нормализации посредством юридических правил.»1.
Для создания прочной регулятивной основы того или иного предмета нужна полная информация о социальной обстановке действия нормативных актов в интересующей области развития, финансовых, материальных, организационных и иных мерах и затратах, которые потребует их реализация; необходимо знать объективные интересы участников правовых отношений, их установки и мотивы деятельности, изучить возможные побочные последствия и многое другое. Только на такой базе можно разработать оптимальную модель правовой нормы, способную оказать позитивное воздействие на развитие современных общественных отношений2. А значит нужны углубленные эмпирические изыскания, конкретно-социологические исследования (Ю.А. Суслов, В.В. Лапаева и др.).
В-четвертых, для проведения эффективной правотворческой политики потребуется применение всего спектра юридико-технического инструментария, качественных юридических технологий, как одного из значимых элементов науки и практики правовой (правотворческой) политики. При этом ресурс юридической техники можно по праву считать константным в структуре научных оснований государственно-правовой политики. Он представляет собой систему знаний о правилах подготовки и издания правовых актов (правилах нормотворчества), правилах систематизации права и правилах юридической техники3 (в своей научной и собственно практической формах). В рамках данного компонента научных оснований правовой политики устанавливаются и реализуются правила «искусства», науки и практики юридической техники, которые находят свою модификацию и спецификацию применительно к разным этажам правотворческой и правоприменительной деятельности (федеральному, региональному, муниципальному, локальному). Во всей системе научных оснований правовой политики этот компонент (в своем универсальном значении) присутствует всегда (постоянно), выполняет функцию своеобразного «центра», вокруг которого формируется вся остальная совокупность научных знаний, способствующих проведению разумной правовой политики4.
Очень верно применительно к роли этого научно-прикладного ресурса в правовой системе государства замечает В.М. Баранов, утверждая, что: «Юридическая техника, правовые технологии - стержень, ядро формирования и развития правовой системы государства»5. Справедливо также и такое утверждение: «Важно понимать - любой юридический процесс и результат имеет технико-юридическую составляющую»6.
Необходимость же в углублении представлений о предмете юридической техники не только не ослабевает, но в определенном смысле даже усиливается. Юридическая техника есть имманентно присущий правовой политике ресурс, способный привести систему российского права к состоянию внутреннего баланса, непротиворечивости, единой инструментально-юридической логики.
И, в-пятых, по сути, каждое значимое действие в области правотворчества не должно и не может обходиться без привлечения экспертных оценок. Поэтому экспертологический компонент можно считать одним их ключевых в данной системе. Роль экспертов очень важна. Нельзя не согласиться с мнением С.В. Полениной, которая указывала: «Для обеспечения независимости научных учреждений и ученых, участвующих в подготовке предложений о формировании правотворческой политики, целесообразно «законодательно закрепить статус эксперта: его право участвовать в рассмотрении соответствующей концепции проекта, самого законопроекта и их обсуждении. право выступать в средствах массовой информации в поддержку отстаиваемой им точки зрения.»7. Думается, это верно, поскольку эксперт, как и врач, не должен лукавить, а на основе истинных суждений искать пути решения тех или иных проблем (в данном случае в правовом организме). А для этого необходим соответствующий статус эксперта и установленные параметры экспертной деятельности, опирающиеся на соответствующие знания в этой области. Иными словами, возрастает потребность в экспертологии как науке. Под таковой предлагаем понимать следующее. Правотворческая экспертология - это комплексная система научных знаний о процессе организации и осуществления экспертной деятельности в сфере правотворчества, ее целях и задачах, требованиях к субъектам (экспертам), сроках и механизмах (методах) выполнения, критериях качества проведения экспертизы и ее результатов (критериях эффективности экспертных оценок), пра-
1 Бержель Ж.-Л. Общая теория права. М., 2000. С. 293.
2 См.: Исаков В.Б. Юридические факты в советском праве. М., 1984. С. 4.
3 «Юридическая техника - это система профессиональных юридических правил и средств, используемых при составлении правовых актов и осуществлении иной юридической деятельности в сферах правотворчества, правоинтерпретации, властной и невластной реализации права, обеспечивающих совершенство его формы и содержания». - Давыдова М.Л. Юридическая техника: проблемы теории и методологии. Волгоград, 2009. С. 50.
4 Этот элемент имеет принципиальное значение с точки зрения решения всех иных вопросов правового развития. Как отмечал Р. Иеринг, техническое несовершенство представляет собою несовершенство всего права, недостаток, тормозящий право и вредящий ему во всех его целях и задачах. См.: Иеринг Р. Юридическая техника. М., 2008. С. 34.
5 Баранов В.М. Очерки техники правотворчества. Избранные труды: монография. М., 2017. С. 251.
6 Баранов В.М. Указ. соч. С. 266.
7 Поленина С.В. Указ. соч. С. 193.
вилах подготовки экспертных (аналитических) заключений, на основе которой могут формироваться и функционировать квалифицированные экспертные кадры (службы), способные обеспечить глубокую и всестороннюю экспертизу предметов работы органов правотворчества, предполагая, прежде всего, профессиональную экспертную оценку содержания и формы правотворческих решений (проектов правотворческих решений).
В системе научных оснований правовой политики очень много уровней и граней, перечисленные основные компоненты не исчерпывают всего многообразия, присущего научному базису правовой политики, все так или иначе высвечивается при непосредственной работе с социально-правовым материалом, нуждающимся в упорядочивании, совершенствовании и пр. Но названные компоненты можно считать структурообразующими, они во многом составляют каркас правовой (правотворческой) политики государства, в том числе будут призваны выполнять эту роль в рамках российской государственно-правовой политики, обеспечивая трансформацию идей правового развития в реальное действие юридических форм и средств, созданных для реализации определенных социальных целей и задач.
