CC BY
16
УДК 811.511.132
DOI: 10.30624/2220-4156-2019-9-3-474-484
Послелоги в языке кировских пермяков
С. А. Сажина
Институт языка, литературы и истории Коми научного центра УрО РАН, г. Сыктывкар, Российская Федерация sazinas@rambler. ru
АННОТАЦИЯ
Введение. Статья посвящена описанию послеложной системы одного из малоизученных идиомов коми-пермяцкого языка - языка кировских пермяков, система которого складывалась под влиянием внутриязыковых закономерностей и русского языка в условиях изоляции от основного этнического коллектива. Предметом исследования являются послелоги, характерные для исследуемого идиома. Основное внимание в работе уделено выявлению их формальных и семантических особенностей.
Цель статьи: выявить послелоги, бытующие в языке кировских пермяков и рассмотреть их морфологические и семантические особенности.
Материалы исследования: эмпирическую базу исследования составили языковые материалы диалектологических экспедиций автора в район проживания кировских пермяков в период с 2002 по 2012 гг. Лингвистический материал анализируется и интерпретируется в контексте коми языкового диалектного ландшафта.
Результаты и научная новизна. В работе предпринят первый опыт системного описания послеложной системы верхнекамского наречия коми-пермяцкого языка: выявлены серийные и изолированные послелоги; предпринята попытка установления количества членов серийных послелогов; выделены семантические разряды исследуемых служебных слов. В научный оборот вводятся новые диалектные данные, которые могут стать дополнительным источником для сравнительно-исторического исследования после-ложной системы пермских языков, а также для изучения межъязыкового взаимодействия.
Ключевые слова: коми язык, коми-пермяцкий язык, верхнекамское наречие, кировские пермяки, диалектология, морфология, послелоги.
Благодарности: публикация подготовлена в рамках Комплексной программы УрО РАН № 18-6-6-25 «Духовная культура и традиционные представления народов Европейского севера России (по данным языка, фольклора и литературы)».
Для цитирования: Сажина С. А. Послелоги в языке кировских пермяков // Вестник угроведения. 2019. Т. 9. № 3. С. 474-484.
Postpositions in the language of the Kirov Permyaks
S. A. Sazhina
Institute of Language, Literature and History of the Komi Scientific Center of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, Syktyvkar, Russian Federation, sazinas@rambler. ru
ABSTRACT
Introduction: the paper deals with the description of the postposition system of one of the little-studied idioms of the Komi-Permian language - the language of the Kirov Permyaks, the system of which was formed under the influence of intra-linguistic patterns and the Russian language in isolation from the main ethnic group. The subjects of the study are the postpositions characteristic for the idiom under study. The main attention is paid to the identification of their formal and semantic features.
Objective: identification of postpositions common to the Kirov Permyaks language; consideration of their morphological and semantic peculiarities.
Research materials: the empirical base of the research consists of the language materials of the author's dialectological expeditions to the area of residence of the Kirov Permyaks in the period from 2002 to 2012. The linguistic material is analyzed and interpreted in the context of the Komi language dialect landscape.
Results and novelty of the research: the first systematic description of postpositions of the Upper-Kama dialect of the Komi-Permyak language is made: serial and isolated postpositions are identified; an attempt to identify the number of serial postpositions is made; the semantic levels of the studied function words are distinguished. New dialect data are introduced into scientific circulation, which can become an additional source for comparative historical research of the postposition system of the Permian languages, as well as for the study of interlanguage interaction.
Key words: the Komi language, the Komi-Permyak language, the Upper-Kama dialect, Kirov Permyaks, dialectology, morphology, postpositions.
Acknowledgments: the publication is prepared within the framework of the Comprehensive Program of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences No. 18-6-6-25 «Spiritual culture and traditional representations of the peoples of the European North of Russia (according to language, folklore and literature)».
For citation: Sazhina S.A. Postpositions in the language of the Kirov Permyaks // Vestnik ugrovedenia = Bulletin of Ugric Studies. 2019; 9 (3): 474-484.
Введение
Язык кировских пермяков, традиционно именуемый верхнекамским наречием коми-пермяцкого языка, распространён в верховьях Камы, на территории Афанасьевского района Кировской области. Языковая система исследуемого идиома складывалась под влиянием общих внутриязыковых закономерностей, а также под влиянием русского языка в условиях изоляции от основного этнического коллектива. С конца XIX столетия наблюдается стремительное сокращение количества носителей верхнекамского наречия. Так, перепись населения 2010 года зафиксировала в Афанасьевском районе 88 пермяков. Согласно специальному опросу о владении коми-пермяцким языком, проведённому в 2007 г. во всех населённых пунктах района, численность носителей верхнекамского наречия составила около одной тысячи человек. Языковое поведение младшего и среднего поколения характеризует языковой сдвиг и смена кода в сторону русского языка; диалектную компетенцию и возможность общаться на пермяцком языке сохраняют лишь часть представителей старшего поколения.
В связи с перечисленными обстоятельствами, а также учитывая слабую изученность1 идиома, документирование и синхронное описание данной территориальной разновидности
коми языка является одной из важнейших задач современной коми диалектологии.
Предметом рассмотрения в данной работе являются послелоги, бытующие в языке кировских пермяков. Цель исследования - морфологическая характеристика послелогов, отражение их семантической структуры.
Теоретической и методологической основой настоящей статьи явились исследования, в которых рассматривались различные аспекты послеложных систем на материале финно-угорских языков [2; 3; 7; 9; 10; 11; 13; 19; 20; 26; 27; 29, 294-300; 31]. В современном коми языкознании рассмотрение специфики послелога, как части речи, представлено в работах Г. А. Некрасовой. Исходя из общепринятого определения послелогов, представленного в работе К. Е. Майтинской [7], исследователем выделен комплекс семантико-синтаксических и морфологических признаков, характеризующих данную часть речи в коми языке [9; 10; 11].
Материалы и методы
В основе исследования - лингвистические материалы, собранные автором в ходе нескольких экспедиций в район проживания кировских пермяков в период с 2002 по 2012 гг. Эмпирический материал в статье приводится в фонематической транскрипции на кириллической
1 До настоящего времени язык кировских пермяков не был объектом специального синхронного научного исследования; некоторые его особенности кратко отражены в статье Г. А. Нечаева [12, 1-21] и обобщающем труде по коми-пермяцкой диалектологии Р. М. Баталовой [1, 221-223]. В последнее десятилетие системное исследование языка кировских пермяков осуществляется Е. Н. Федосеевой и автором настоящей статьи. Результаты изучения отражены в ряде их научных статей [14; 15; 16; 17; 18; 23; 24; 25].
основе, традиционно используемой в пермской диалектологии.
При подготовке статьи использованы описательный, сравнительный, структурно-семантический методы.
Результаты исследования
1. Послелоги коми языка традиционно делятся на две группы: серийные и изолированные. Серийные послелоги восходят к именам в различных падежных формах, перешедших впоследствии в застывшее состояние. В коми языке насчитывается более тридцати таких серий; число членов одной серии колеблется от трёх до двенадцати [9, 444; 10, 373]. Серийные послело-
ги чаще всего выражают локальные отношения, однако могут иметь и другие значения.
В исследуемом наречии к серийным относятся послелоги с основами бор- 'за, после', бок-'рядом', вэрдыл- 'над', гогор- 'вокруг', дин-'возле, около, к', дор- 'возле, у', кост- 'между', оз'- 'перед', орд- 'у', ос'т- 'напротив', пытшк-'внутри', сай- 'за', улт- 'под', шор- 'центр', ыл-/выл- 'на'. Ниже в таблице представлено, в каких формах удалось зафиксировать серийные послелоги в исследуемом наречии. Количество их членов варьирует от двух до семи. Возможно, последующие полевые диалектологические исследования позволят уточнить состав и количество членов серийных послелогов, бытующих в речи кировских пермяков.
номинатив иллатив инессив элатив транзитив терминатив эгрессив
бор- + +
бок- + + + + + +
вэрдыл- + + +
дин- + + + + + +
дор- + + + + + + +
гогор- + + + +
кост- + + + + +
оз'- + + +
орд- + + +
ос'т- + + +
пытшк- + + +
сай- + + + + + +
улт- + + + + +
шор- + + + + + +
ыл- / выл- + + +
Р. М. Баталова в обобщающем труде по коми-пермяцкой диалектологии отмечает наличие в верхнекамском наречии у послелога с основой дин- варианта дын- и его функционирование в качестве падежного суффикса на том основании, что между послелогом и предшествующим именем нет должной паузы [1, 138]. Наши исследования не подтверждают данное утверждение. Исследуемая форма имеет и-овую огласовку, характерную также для коми-зырянских диалектов, и функционирует в качестве серийного послелога в шести формах. Фонетико-структурные изменения послелога с основой дин- нами не зафиксированы.
В исследуемом идиоме послелоги с основой выл- чаще всего употребляются в усечённой форме, с опущением начального в-: пэл'пон ыло
'на плечо', чойдор ылын 'на пригорке', пызан ылыс' 'со стола'; однако встречаются и полные формы: т'эрка вылад 'на дом-то'. Вероятно, это свидетельство начала процесса трансформации послелогов с основой выл- в падежные форманты, который широко представлен в коми-пермяцких и удмуртских диалектах (см. об этом подробно [1, 129-141; 5, 178-183; 8; 28, 175-197].
Функционирование в речи кировских пермяков односложных вариантов рассматриваемого серийного послелога -лын (-лас) 'на чём / ком-либо', -ло 'на что / кого-либо', -лис' 'с чего / кого-либо', -лодз 'до чего-либо', развившихся в результате выпадения анлаутного в и последующего сокращения количества слогов, отмечает Р. М. Баталова [1, 135-136]. В ходе
экспедиционных работ вышеперечисленные односложные варианты в речи кировских пермяков нами не зафиксированы.
По мнению Г. А. Некрасовой, верхнекамские образования типа ылын, ылыс', ыло, несмотря на двусложность структуры, можно рассматривать в качестве падежных формантов; их свойства «ближе к падежным: они потеряли способность к самостоятельному употреблению в случае маркирования их посессивным показателем; ср. ме вылын 'на мне' и вылам 'на мне', но ме ылын и *ылам; обязательным становится их употребление при каждом из членов сочинительной конструкции» [8, 12]. Действительно, в исследуемом идиоме послелог с основой -ыл употребляется при каждом из членов сочинительной конструкции (н'э пэтл'айас ылын, н'э шорн'эрйас ылын 'не на петлях, не на шарнирах'; доромйас ыло да, кофтайас ыло, йупкайас ыло 'на рубашки, на кофты, на юбки'; р'абчик ыло да ош ыло эг вэтлаллы 'на рябчика и на медведя не ходил'); самостоятельное использование в случае маркирования посессивным показателем не зафиксировано. Однако, несмотря на наличие фонетического процесса на стыке с именем (выпадение анлаутного в), данные образования сохраняют самостоятельное ударение и паузу после имени. В рамках настоящей статьи мы рассматриваем их в качестве послелогов.
Изолированные послелоги не образуют серий. В данном идиоме к ним относятся исконные дырйи 'во время', дырна 'в течение', куз'а 'по, вдоль', паныд 'напротив, против, накануне', пыр 'через', кэжо 'ко времени, на время', пыд'н'и 'вместо, из-за, о', мында 'примерно', ыжда 'величиной с', пас'та 'шириной с', куз'да 'длиной с ', вылна 'высотой с', моз 'как, подобно', код' 'как', код'д'эма 'как', могыс' 'ради, из-за, о', понда 'для, о', восна 'ради, о', а также заимствованные круг 'вокруг' и вэрма 'во время'. Многие из перечисленных послелогов представлены несколькими формальными вариантами (см. п. 2.).
В верхнекамском наречии, как и в других разновидностях коми языка, послелоги характеризуются способностью присоединять
грамматические показатели существительных и прилагательных: субстантивный суффикс множественного числа -йас (туй бокйасын бы-дмо 'у дорог растет', вор дорйасын 'возле лесов'), лично-притяжательные форманты 2 и 3 лица единственного числа1 (ол'а бапка ордад 'у бабы Оли', т'ат'а ордас 'у отца', туй куз'аыс 'по дороге'); предикативный суффикс прилагательных -ос' (кычанок код'д'эмос' 'похожие на щенят'), деминутивные суффиксы (эта куз'н'ичка 'такой длины').
2. В исследуемом наречии можно выделить следующие семантические разряды послелогов: пространственные, временные, заместительные, количественные, сравнительные, причинно-целевые. Одни послелоги обладают более широким, другие - более узким кругом грамматических значений.
2.1. Пространственные послелоги 2.1.1. Пространственные серийные послелоги
бор- 'за, после': 1) пространственное значение: н'иа борыс' 'за ними'; муно мам борыс' 'идёт за мамой'; д'эвкайас ачыныс котрас'ы-ны жэн'ихйас борс'ыс 'девушки сами бегают за женихами'; скот'ина борыс'вэтлам 'ходим за скотиной'; 2) временное значение: отик кулис, д'эвйатой волин, а сы борын быкобон бы-дмисо 'один умер, девятым был, а после него все выросли'; школа борын работала колхо-зын.'после школы работала в колхозе'; кык год борын 'через два года'; война борын 'после войны'; сийалоктисмэ борыс' 'он пришёл после меня'; радул'н'ича борыс' чожа 'вскоре после Радуницы'; 3) значение цели: сийа локтис мэ борыс' 'он пришёл за мной';
бок- 'рядом': пространственное значение: канава боко султышти 'остановился рядом с канавой'; туй бокын 'у дороги';
вэрдыл- 'над': пространственное значение: обос вэрдыло морталисо 'над дверью втыкали'; кон'ушна вэрдылын 'над конюшней'; шон-диыс йур вэрдылын 'солнце над головой';
гогор- 'вокруг': пространственное значение: площад'гогор 'вокруг площади'; пуйас гогорын 'вокруг деревьев';
1 В языке кировских пермяков категория притяжательности представлена лишь двумя грамматическими формами: 2 и 3 лица единственного числа.
дин- 'возле, около, к': 1) пространственное значение: вэйанка дино 'к веялке'; ас дино зэ-лтны 'к себе прижать, обнять'; миан дино од'д'он л'удно волаллисо 'к нам очень много людей приходило'; омол'ик кэркушка волин, ос'инокйас му динын волино 'плохой домишко был, окошки у земли были'; вор динын 'возле леса'; д'эрэвн'а динын 'возле деревни'; мийан мама пэрвой писо пызан кок дино корталлис 'наша мама первого сына к ножке стола привязывала'; мэл'н'ица динын 'возле мельницы'; шан' погоданас л'он динад он эд мун 'в хорошую погоду лён убирать (букв. ко льну) не пойдёшь'; 2) значение отчуждения: мам диныс'кор йукс'и, готрас'и, тожно таччо вот пэрэйэхал 'когда отделился от мамы, женился, потом вот сюда переехал'; ос'ина диныс'вот корыс йан-сало 'от осины кора отстаёт';
дор- 'возле, у': пространственное значение: зоныс эта пукало пызан дорын 'паренёк этот сидит возле стола'; лог дорын ми олимо 'у ложбины мы жили'; ышо мэным н'эт'ин эс шл'оп-кы пэл' доро; вор дортиыс лым быкоб 'возле леса всё в снегу'; кудымкар дорыс''со стороны Кудымкара'; т'эрка дор 'место возле дома';
кост- 'между': пространственное значение: кэркайас костын 'между домами'; са меным с'уйыштис вот лопатка косто 'он мне воткнул между лопатками'; миан косто пукс'ин '(ты) села между нами'; ыбйас костын 'между полями';
оз'- 'перед': 1) пространственное значение: икона оз'о султа 'встану перед иконой'; 2) временное значение: покойн'ик оз'ын;
орд- 'у': послелог употребляется только с одушевлёнными существительными и личными местоимениями и выражает пространственное значение: зон ордын бол'шэ ту ола 'у сына чаще-то живу'; зоныс н'иа ордо локтис 'сын к ним пришёл'; сос'эдйас ордо котортис 'к соседям побежал'; н'иа комбайн'орнас собралис' мийан ордо 'они с комбайнёрами собрались у нас'; т'ат'а ордас минам два постойал'ца во-лино, 'у моего отца два постояльца было; оти ордо пырасо, мод ордо пырасо 'к одному зайдут, к другому зайдут';
ос'т- 'напротив': пространственное значение: тийан т'эрка ос'тын 'напротив вашего дома'; пукало мэ ос'тын 'сидит напротив меня'. Послелог с данной основой нехарактерен
для других разновидностей коми языка (ср. кз. кп. вэс'тын 'над чем / кем-либо, напротив чего / кого-либо'). Возможно, имеет связь с вернесысольским послелогом с основой очс-/ ост- / отс- (кон'ушна отсын 'напротив конюшни', мэ отсо 'напротив меня') [4, 142];
пытшк- 'внутри': пространственное значение: сы пытшкын 'внутри него'; т'эрка пытшкын 'внутри дома'.
сай- 'за': 1) пространственное значение: па-шинчи сайын конто 'где-то за деревней Паши-но'; пызан сайо пырасо 'сядут за стол'; кама сайо вэтлимо ворсо породны 'за Каму ходили лес валить'; 2) объектное значение: вэрэс сайын волино 'они уже замужем были'; эта жэн'их сайо мэ с'эта дочиос 'за этого жениха я выдам замуж дочь';
улт- 'под': пространственное значение: ас'улто 'под себя'; машина улто шэдис 'под машину попал'; кокйас ултын 'под ногами'; одзджык ос'ин ултын кылзыс'алисо 'раньше под окном подслушивали'; ос'инйас улти котрас'им 'под окнами бегали'; от'и куст убрал'и ос'ин ултыс' 'один куст убрали под окном'; кокултоз' 'в ноги';
шор- 'центр': пространственное значение: т'эрка шорын 'в центре дома'; пызан шорын 'в центре стола'; туй шорти 'по центру дороги';
ыл- / выл- 'на': 1) пространственное значение: мэно пызан ыло пукс'одисо 'меня на стол посадили'; лугйас ылын бэл'итыны дарасо 'на лугах отбеливают лён'; пызан ылыс' бос'ны 'взять со стола'; мужикыс эз лок война ылс'ыс, погиб 'муж не вернулся с войны, погиб'; 2) значение цели, назначения: станйас ылас абы оттор-моттор 'для ткацких станков нет одного-другого'; а кл'ит' чэрскано анбар ыло кыскисо 'а клеть в Черскан на амбар увезли'; ыжыд т'эрка вылад толын пэсуна колис 'для большого дома зимой много дров нужно было'; 3) значение объекта: мый ылын са с'эрало, ог тод 'над чем он смеётся, не знаю'; ужал-ны мэ ыло колз'ас 'работать на меня придётся'; с'акойтор с'ойимо: пикан ылын олимо да пис'т'икйас ылын да;
2.1.2. Пространственные несерийные послелоги
куз'а / куз'и 'по, вдоль': 1) пространственное значение: т'ийас куз'а гагйас вэтлоно 'по рукам насекомые ползают'; л'ин'ийа куз'и 'по
линии'; заслонка куз'аыс кучкало 'по заслонке бьёт'; ва куз'апыж кылто 'по воде плывёт лодка'; быгл'ас'ныму куз'а 'кататься по земле'; мэ лог куз'аыс эду 'я по ложбине еду'; 2) объектное значение (вероятно, сформировалось под влиянием русского языка): сийа гаштомс'ис мэ куз'а 'он соскучился по мне'; чэл'ад'куз'а ужэ гаштомс'и 'по детям уже соскучился';
паныд 'напротив, против, накануне': 1) пространственное значение: иконайаслы паныд 'напротив икон'; сийа мианлы паныд пукс'ис 'он сел напротив нас'; мунны погода паныд 'идти против ветра'; кылтны ва паныд 'плыть против течения'; 2) временное значение: праз'н'ик паныд 'накануне праздника'; Иван лун паныд 'накануне Иванова дня';
пыр 'через': пространственное значение: мунны вор пыр 'идти через лес';
круг 'вокруг': пространственное значение: пупок круг чэрт'итасо 'вокруг пупка начертят'; орсыны бэр'озайас круг 'играют вокруг берёз'; т'эрка круг 'вокруг дома'; мэ круг 'вокруг меня'. Послелог является заимствованным, его источник - предлог круг, характерный для русских говоров [22, 296]. Данный послелог зафиксирован также в верхнесы-сольском диалекте коми языка: пызан кругыс пус'омаос' 'они уселись вокруг стола', котра-лам би кругыс 'бегаем вокруг костра' [4, 143]. 2.2. Временные послелоги дырйи /дырйа/дырн'и /дырн'а 'во время': указывает на 1) время совершения действия: пасха дырйи 'во время Пасхи'; н'иа прийэдут масл'энка дырйи; война дырйа; обэд дырн'а 'во время обеда'; колхозйассо то вочисо мэ дырн'и 'колхозы-то при мне организовали'; война дырйа 'во время войны; 2) присутствие кого-либо при совершении действия: мэ ды-рн'а эз кыйало 'при мне не вязали';
дырна 'в течение': указывает на продолжительность совершения какого-либо действия: бан'аын дак пос' ваон пр'амо виз'а мыйко дырна 'в бане в горячей воде держу какое-то время'; йандзимуж вис'талны, эта дырна то ола да 'стыдно уж говорить, так долго живу'; мый дырна эшо олано татон? 'как долго ещё вы здесь пробудете?'; мыйко дырна 'в течение какого-то времени';
кэжо/т'эжо 'ко времени, на время': указание на 1) время, к которому действие должно
быть завершено: мас'л'эн'ича кэжо катуш-кайас вочалисо 'на масленицу катушки делали'; праз'н'икйас кэжас с'о бан'а ломта-лимо дак 'на праздники всегда баню топили'; свад'ба т'эжо 'к свадьбе'; 2) время совершения действия мунан лунтыр кэжо 'пойдёшь на целый день'; колис ой т'эжас корталны 'на ночь'; ой кэжо вашодасо вартны 'на ночь отправят молотить';
вэрма 'во время': указывает на промежуток времени, в течение которого совершается действие: троица вэрма 'во время Троицы'; зор ваимо, вэс'энн'эй с'эв вэрма коз'ны 'овес привезли, во время весеннего сева сеять'; масл'эн'ича вэрма ислас'имо 'во время Масленицы катались'; празн'ик вэрма волин 'во время праздника было'; паска вэрма гыч-час'лимо, н'инком чужйалимо 'во время Пасхи качались, лапти бросали'; война вэрмаас кин вэлоччис? 'во время войны кто учился?'. Возможно, источником данного заимствованного послелога является русский производный предлог во время. Не исключено также, что послелог мог сформироваться на базе заимствованного имени время; исконное слово кад 'время' в идиоме не зафиксировано: врэмйа волин дак 'если время было'; рытйал врэмйаыс 'время к вечеру'. В результате фонетической адаптации и метатезы релятивное слово приобрело форму вэрма. Послелог вэрма по значению является синонимичным послелогу дырйи / дырйа / дырн'и / дырн'а 'во время'. Употребление этих послелогов в верхнекамском наречии дифференцировано по говорам: в северных говорах (дер. Порубо-во, Илюши, Рагоза) употребляется исконный дырйи / дырйа / дырн'и / дырн'а; в остальных - заимствованный вэрма.
2.3. Послелоги, указывающие на количество, меру, предел
мында 'примерно': значение приблизительного количества: вэдра мында 'объёмом с ведро'; мэ можэт год мында сыкод оли эг 'я, может, (один) год с ним прожила'; л'итру мында вайо 'около литра приносит';
ыжда / ыжна: 'величиной с': мый ыжда 'какой величины'; ой, мый ыжна! 'ой, какой величины!';
пас'та / пас'на: 'шириной с': вот эта пас'та 'вот такой ширины', вот этапас'таас'
'вот такой ширины'; вот эта пас'на эд вочасо 'вот такой ширины сделают';
куз'да: 'длиной с': эта куз'да жо 'вот такой длины тоже'; вот эта куз'н'ичка;
вылна: 'высотой с': трубичайас эта выл-наос' волино.
2.4. Сравнительные послелоги
моз / моза 'как, подобно': сравнительное значение: буквайас мод моз, кыл мод моз гижо-ма 'буквы по-другому, язык по-другому написан'; а мийан ужэ мод моза гижс'о 'а у нас по-другому пишется'; н'иа н'э мийан моз баи-тыны 'они говорят не так, как мы'; миан мож жо 'как у нас';
код' / код'н'ом / код'д'эм 'как': сравнительное значение: мэ код' 'такой, как я'; кычанок код'д'эмос' 'похожие на щенят', сийа н'э мэ код'н'ом 'он не такой, как я';
код'д'эма 'как': главной русскоййас мийан код'д'эма оз с'орн'ито 'коренные русские так, как мы, не говорят;
2.5. Заместительные послелоги пыд'н'и /пыд'н'а. 'вместо, из-за, о' 1) заместительное значение: мэ пыд'н'и ужало 'вместо меня работает'; 2) значение причины: зэр пыд'н'и эг мод 'не пошёл из-за дождя'; полз'ом пыд'н'и эз вэрмы баитны 'из-за испуга не смог говорить; 3) предмет речи: погода пыд'н'и баи-тимо 'о погоде говорили'. Отличительной особенностью данного послелога в языке кировских пермяков является функционирование в ряде говоров в значении причины и предмета речи. В значении причины послелог пыд'д'и зафиксирован также в оньковском диалекте [1, 200-201].
2.6. Причинно-целевые послелоги могыс' /могс'а 'ради, из-за, о': 1) цель совершения действия: колз'ас опэт' вэтлыны ышо пастушит'сы могыс' 'придётся опять сходить пастушить ради него'; эта могыс'полз'одлисо 'с этой целью пугали'; 2) значение причины: эг мун зэр могс'а 'не пошёл из-за дождя'; 3) значение предмета речи или мысли: эта вот эта зоночка могыс'мэ с'о думайта 'про этого мальчика я все время думаю'; ми тэкод баи-тим погода могыс' 'мы с тобой говорили о погоде'; модйас могыс' 'про других'; мэ могыс' 'обо мне'. Использование послелога с основой мог- в значении причины и предмета речи зафиксировано также в вымском диалекте [21, I,
922]; в других разновидностях коми языка не отмечено.
восна: 'ради, о' 1) значение цели: сур пуа мужык восна 'пиво варю ради мужа', копэй-кайас с'этало да, винаон йуктало да, вот сылы у джалоны эта восна 'копейки платит, вином поит, вот на него и работают ради этого'; 2) предмет речи / мысли: мэ восна с'орн'ито 'обо мне говорит'; мэ воснадумайто 'думает обо мне'; ми тэкод баитим погода восна 'мы с тобой говорили о погоде'. Послелог характерен для северных говоров исследуемого наречия (дер. Порубово, Илюши, Рагоза). Восна употребляется также в южных и центральных зырянских диалектах [21, I, 272], в которых функционирует в качестве причинно-целевого послелога; не встречается в коми-пермяцких диалектах. Значение 'предмет речи / мысли' характерно только для языка кировских пермяков.
В коми-пермяцких и коми-зырянских диалектах в значении причины активно используется послелог понда в различном фонетическом оформлении. Для исследуемого идиома этот послелог тоже характерен, но он не встречается в значении причины. Послелог зафиксирован в вариантах понда, понна и выражает: 1) значение объекта: чэл'ад' понда пэрэживайт-ны 'за детей переживать; 2) значение адресата: бикобпонда н'ан'минам н'э хват'ит 'для всех хлеба у меня не хватит'; 3) заместительное значение: кыз' холод'ил'н'ик понда, орош да мый да л'эччодалимо 'вместо холодильника (использовали), квас да что спускали'. 4) предмет речи: олом поннас эн баит 'про жизнь не говори'. Первые три значения зарегистрированы и в других коми диалектах, в значении 'предмет речи' послелог зафиксирован также в нижневычегодском диалекте [21, 152] и коми-язьвин-ском наречии [6, 166; 30, 28].
В исследуемом наречии нам не удалось зафиксировать разделительные послелоги. Значения, выражаемые посредством разделительных послелогов в других коми диалектах (кз. кын'дзи, отдор; кп. кин'н'а 'кроме' в различном фонетическом оформлении), в языке кировских пермяков передаются иными способами: н'эт'ин эз лок, откон мэ 'никто не пришёл, один я = кроме меня никто не пришёл'; мэтог н'экин эз лок 'кроме меня никто не пришёл'.
Обсуждение и заключение
Послеложная система исследуемого идиома представлена серийными и изолированными послелогами. В результате полевых исследований было выявлено 15 серийных послелогов, число членов которых колеблется от двух до семи. Они являются застывшими формами номинатива, илатива, инессива, элатива, транзи-тива, терминатива, эгрессива. Изолированными являются 20 послелогов, два из них (круг 'вокруг' и вэрма 'во время') сформировались в результате воздействия русского языка. Послелоги куз'а 'по, вдоль', дырйи 'во время', кэжо 'ко времени, на время', ыжда 'величиной с', пас'та 'шириной с', пыд'н'и 'вместо, из-за', могыс' 'ради, из-за', представлены несколькими формальными вариантами, обусловленными спецификой того или иного говора либо идиолектными особенностями.
Наличие фонетического процесса на стыке с именем (выпадение анлаутного в) у послелогов с основой выл- даёт возможность говорить о начальной стадии процесса их трансформации в падежные форманты, который широко
представлен в коми-пермяцких и удмуртских диалектах. Но, несмотря на это, данные образования сохраняют самостоятельное ударение и паузу после имени, и в рамках настоящей статьи рассмотрены в качестве послелогов.
По основному значению в языке кировских пермяков выделены пространственные, временные, количественные, сравнительные, заместительные, причинно-целевые послелоги; не зафиксированы разделительные послелоги, характерные для других коми диалектов. Наиболее многочисленным семантическим разрядом являются пространственные послелоги.
Следует также отметить, что употребительность послелогов в исследуемом идиоме снижается в результате замещения исконных послеложных конструкций русскими предложными: мэ наработ'э волин 'я на работе была'; груд'иччасо эд'нал'это быкобонос' 'соберутся ведь на лето все'; т'ин на к, т'ин на т' баитоны 'кто на к, кто на ть говорят'; пос'л'э войны-то кыз'мийаносужодисо 'после войны-то как нас заставляли работать'; мэсто склада 'вместо склада'; за стол пукс'оно 'за стол садятся'.
Список источников и литературы
1. Баталова Р. М. Коми-пермяцкая диалектология. М.: Наука, 1975. 252 с.
2. Ефремов Д. А. О послеложном управлении в удмуртском языке // Вестник Удмуртского университета. Серия: История и филология. 2013. № 2. С. 8-15.
3. Ефремов Д. А. Послелоги в удмуртском и финском языках // Ежегодник финно-угорских исследований. 2014. № 5. С. 70-76.
4. Жилина Т. И. Верхнесысольский диалект коми языка. М.: Наука, 1975. 268 с.
5. Карпова Л. Л. Диалекты северного наречия удмуртского языка. Формирование и современное состояние: дис. ... д-ра филол. наук. Ижевск, 2018. 562 с.
6. Лыткин В. И. Коми-язьвинский диалект. М.: Академия наук СССР, 1961. 228 с.
7. Майтинская К. Е. Служебные слова в финно-угорских языках. М.: Наука, 1982. 186 с.
8. Некрасова Г. А. Изменения в падежной системе коми-пермяцкого языка Х1Х-ХХ вв. (по материалам письменных источников) // Ежегодник финно-угорских исследований. 2016. № 3. С. 7-16.
9. Некрасова Г. А. Кывбор // Ошя коми кыв. Морфология. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 2000. С. 435487.
10. Некрасова Г. А. Послелог // Коми язык. Энциклопедия. М.: Изд-во ДиК, 1998. С. 373-374.
11. Некрасова Г. А. Послелоги коми языка в аспекте грамматико-лексикографического описания // Грамматика и лексикография коми языка. Сыктывкар: Коми научный центр УрО АН СССР, 1989. С. 50-62.
12. Нечаев Г. Характеристика зюздинского диалекта коми языка // Сборник комиссии по собиранию словаря и изучению диалектов коми языка. Сыктывкар: Центриздат, 1930. Вып. 1. С. 1-21.
13. Родионова А. П. Пути развития послеложной системы карельского языка: от аналитической конструкции к форме слова (на материале ливвиковского наречия): дис. ... канд. филол. наук. Петрозаводск, 2007. 166 с.
14. Сажина С. А. Словоизменение личных местоимений в верхнекамском наречии коми-пермяцкого языка // Томский журнал лингвистических и антропологических исследований. 2018. Вып. 4 (22). С. 50-59.
15. Сажина С. А. Указательные местоимения в языке кировских пермяков // Финно-угорский мир. 2018. № 2. С. 68-76.
16. Сажина С.А. Консонантизм языка кировских пермяков // Сибирский филологический журнал. 2016. № 1. С. 240-249.
17. Сажина С. А. Реализация грамматических категорий глагола в языке кировских пермяков // Linguists Uraliea. 2018. № 1. С. 40-52.
18. Сажина С. А. Фонетические и морфологические маркеры языка кировских пермяков // Томский журнал лингвистических и антропологических исследований. 2016. № 2. С. 40-48.
19. Серова Л. Н. Морфологическая и синтаксическая структура послеложных конструкций в мокшанском и финском языках: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Саранск, 2006. 23 с.
20. Сибатрова С. С. Послелоги в марийском языке: дис. ... канд. филол. наук. Тарту, 1988. 224 с.
21. Словарь диалектов коми языка. В 2-х томах / Безносикова Л. М., Айбабина Е. А., Забоева Н. К., Коснырева Р. И. Сыктывкар: Кола, 2012-2014. Т. I, 1096 с.; Т. II, 888 с.
22. Словарь русских народных говоров. Л.: Наука, 1979. Вып. 15. 400 с.
23. Федосеева Е. Н. Лексические заимствования в словарном составе языка верхнекамских коми // Ашмаринские чтения. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та , 2008. С. 188-192.
24. Федосеева Е. Н. Лексические особенности языка кировских пермяков // Пермистика XII: Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками. Ижевск: УдГУ, 2008. С. 338-342.
25. Федосеева Е. Н. Общее и частное в лексике верхнекамского наречия коми-пермяцкого языка // Современное удмуртоведение в контексте компаративистики, контактологии и типологии языков. Ижевск; Будапешт: Удмуртский университет. 2015. С. 505-511.
26. Ямашкина О. К. Функциональная значимость послеложных конструкций в мокшанском языке: автореф. дис. ... канд филол. н. Саранск, 2005. 17 с.
27. Redei K. Die postpositionen im syrjänischen unter Berücksichtigung des Wotjakischen. Budapest: Akademiai Kiado, 1962. 224 p.
28. Baker R. The Development of the Komi Case System. Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 1985. 266 p.
29. Bartens R. Permiläisten kielten rakenne ja kehitys. Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 2000. 372 p.
30. Genetz A. Ost-permische Sprachstudien. Helsingfors: Suomalais-ugrilainen seura, 1897. 57 p.
31. Saarinen S. Die Nominalkategorie und das Postpositionssystem der Wolgasprachen. CDIFU. Pars I: Orationes Plenariae. Yoshkar-Ola: [w/p], 2005. pp. 161-174.
References
1. Batalova R. M. Komi-permjackaja dialektologija [Komi-Permyak dialectology]. Moscow: Nauka Publ., 1975. 252 p. (In Russian)
2. Еfremov D. A. O poslelozhnom upravlenii v udmurtskom yazyke [About postposition government in the Udmurt language]. Vestnik Udmurtskogo universiteta. Seriya: Istoriya i filologiya [Bulletin of Udmurt University. Series: History and Philology], 2013, no. 2, pp. 8-15. (In Russian)
3. Еfremov D. A. Poslelogi v udmurtskom i finskom yazykah [Postpositions in the Udmurt and Finnish languages]. Ezhegodnik finno-ugorskih issledovanij [Yearbook of Finno-Ugric Studies], 2014, no. 5, pp. 70-76. (In Russian)
4. Zhilina T. I. Verhnesysol'skijdialektkomijazyka [The Upper Sysola dialect ofthe Komi language]. Moscow: Nauka Publ., 1975. 268 p. (In Russian)
5. Karpova L. L. Dialekty severnogo narechiya udmurtskogo yazyka. Formirovanie i sovremennoe sostoyanie [Dialects of the Northern dialect of the Udmurt language. Formation and state of the art]. Izhevsk, 2018. 562 p. (In Russian)
6. Lytkin V. I. Komi-yaz'vinskij dialekt [The Komi-Yazvа dialect]. Moscow: Akademiya nauk SSSR Publ., 1961. 228 p. (In Russian)
7. Maytinskaya K. Е. Sluzhebnye slova v finno-ugorskih yazykah [Function words in the Finno-Ugric languages]. Moscow: Nauka Publ., 1982. 186 p. (In Russian)
8. Nekrasova G. A. Izmeneniya v padezhnoj sisteme komi-permyackogo yazyka XIX-XX vv. (po materialam pis'mennyh istochnikov) [Changes in the case system of the Komi-Permyak language in the XIX-XX centuries (on materials from the written sources)]. Ezhegodnik finno-ugorskih issledovanij [Yearbook of Finno-Ugric Studies], 2016, no. 3, pp. 7-16. (In Russian)
9. Nekrasova G. A. Kyvbor [Postposition]. Oniyakomikyv.Morfologiya [Modern komi language. Morphology]. Syktyvkar: Komi knizhnoe izdatel'stvo Publ., 2000. pp. 435-487. (In Komi)
10. Nekrasova G. A. Poslelog [Postposition]. Komi yazyk. Enciklopediya [Komi language. Encyclopedia]. Moscow: DiK Publ., 1998. pp. 373-374. (In Russian)
11. Nekrasova G.A. Poslelogi komi yazyka v aspekte grammatiko-leksikograficheskogo opisaniya [Postpositions of the Komi language in the aspect of grammar-lexicographical description]. Grammatika i leksikografiya komi yazyka. [Grammar and lexicography of the Komi language]. Syktyvkar: Komi nauchnyj centr UrO AN SSSR Publ., 1989. pp. 50-62. (In Russian)
12. Nechaev G. Kharakteristika ziuzdinskogo dialekta komi iazyka [Characteristics of the Zyuzdin dialect of the Komi language]. Sbornik komissii po sobiraniiu slovaria i izucheniiu dialektov komi yazyka [Collection of the commission on the collecting of the dictionary and the study of dialects of the Komi language]. Syktyvkar: Centrizdat Publ., 1930. pp. 7-27. (In Russian)
13. Rodionova A. P. Puti razvitiya poslelozhnoj sistemy karel'skogo yazyka: ot analiticheskoj konstrukcii k forme slova (na materiale livvikovskogo narechiya) [Ways of development of the system of postpositions of the Karelian language: from the analytical construction to the form of a word (on the material of the Livvik dialect)]. Petrozavodsk, 2007. 166 p. (In Russian)
14. Sazhina S. A. Slovoizmenenie lichnyh mestoimenij v verhnekamskom narechii komi-permyackogo yazyka [Inflection of personal pronouns in the Upper-Kama dialect of the Komi-Permyak language]. Tomskij zhurnal lingvisticheskih i antropologicheskih issledovanij [Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology], 2018, no. 4, pp. 50-59. (In Russian)
15. Sazhina S. A. Ukazatel'nye mestoimeniya v yazyke kirovskihpermyakov [Demonstrative pronouns in the language of the Kirov Permyaks]. Finno-ugorskij mir [Finno-Ugric World], 2018, no. 2, pp. 68-76. (In Russian)
16. Sazhina S. A. Konsonantizm yazyka kirovskih permyakov [The consonantism of the language of the Kirov Permyaks]. Sibirskij filologicheskijzhurnal [Siberian Philological Journal], 2016, no. 1, pp. 240-249. (In Russian)
17. Sazhina S. A. Realizaciya grammaticheskih kategorij glagola v yazyke kirovskih permyakov [Realization of crammatical categories of a verb in the language of the Kirov Permyaks]. Lingüistica Uralica [Linguistica Uralica], 2018, no. 1, pp. 40-52. (In Russian)
18. Sazhina S. A. Foneticheskie i morfologicheskie markery yazyka kirovskih permyakov [Phonetic and morphological markers of the language of the Kirov Permyaks]. Tomskij zhurnal lingvisticheskih i antropologicheskih issledovanij [Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology], 2016, no. 2, pp. 40-48. (In Russian)
19. Serova L. N. Morfologicheskaya i sintaksicheskaya strukturaposlelozhnyh konstrukcij v mokshanskom i finskom yazykah [Morphological and syntactic structure of postposition constructions in the Moksha and Finnish languages]. Saransk, 2006. 23 p. (In Russian)
20. Sibatrova S. S. Poslelogi v marijskomyazyke [Postpositions in the Mari language]. Tartu, 1988. 224 p. (In Russian)
21. Beznosikova L. M., Aybabina E. A., Zaboeva N. K., Kosnyreva R. I. Slovar'dialektov komi yazyka. V2h tomah [Dictionary of the dialects of the Komi language. In 2 volumes]. Syktyvkar: Kola Publ., 2012-2014. Vol. 1. 1096 p. Vol. II. 888 p. (In Russian)
22. Slovar'russkih narodnyh gvorov [Dictionary of the Russian folk dialects]. Leningrad: Nauka Publ., 1979. Vol. 15. 400 p. (In Russian)
23. Fedoseeva E. N. Leksicheskie zaimstvovanija v slovarnom sostave jazyka verhnekamskih komi [Lexical borrowings in the vocabulary of the language of the Upper-Kama Komi]. Ashmarinskie chtenija. Materialy Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii [The Ashmarin Readings. Materials of the All-Russian scientific and practical conference]. Cheboksary: Izd-vo Chuvash. un-ta Publ., 2008. pp. 188-192. (In Russian)
24. Fedoseeva E. N. Leksicheskie osobennosti jazyka kirovskihpermjakov [Lexical features of the language of the Kirov Permyaks]. PermistikaXII: Dialekty i istorijapermskih jazykov vo vzaimodejstvii s drugimi jazykami [Permistika XII: Dialects and the history of the Permian languages in cooperation with other languages]. Izhevsk: UdGU Publ., 2008. pp. 338-342. (In Russian)
25. Fedoseeva E. N. Obshhee i chastnoe v leksike verhnekamskogo narechija komi-permjackogo jazyka [General and particular in vocabulary of the Upper-Kama dialect of the Komi-Permyak language]. Sovremennoe udmurtovedenie v kontekste komparativistiki, kontaktologii i tipologii jazykov [Modern study of Udmurtia in the context of comparative study, contactology and language typology]. Izhevsk; Budapesht: Udmurtskij universitet Publ., 2015. pp. 505-511. (In Russian)
26. Yamashkina O. K. Funkcional'naya znachimost'poslelozhnyh konstrukcij v mokshanskom yazyke [The functional significance of post-constructions in the Moksha language]. Saransk, 2005. 17 p. (In Russian)
27. Redei K. Die postpositionen im syrjänischen unter Berücksichtigung des Wotjakischen. Budapest: Akademiai Kiado, 1962. 224 p. (In German)
28. Baker R. The Development of the Komi Case System. Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 1985. 266 p. (In English)
29. Bartens R. Permiläisten kielten rakenne ja kehitys. Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 2000. 372 p. (In Finnish)
30. Genetz A. Ost-permische Sprachstudien. Helsingfors: Suomalais-ugrilainen seura, 1897. 57 p. (In German)
31. Saarinen S. Die Nominalkategorie und das Postpositionssystem der Wolgasprachen. CDIFU. Pars I: Orationes Plenariae. Yoshkar-Ola: [w/p], 2005. pp. 161-174. (In German)
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Сажина Светлана Александровна, старший научный сотрудник, Институт языка, литературы и истории ФГБУН ФИЦ «Коми научный центр уральского отделения Российской академии наук» (167982, Российская Федерация, Республика Коми, г. Сыктывкар, ул. Коммунистическая, д. 26), кандидат филологических наук.
E-mail: [email protected]
ORCID ID: 0000-0003-4902-6415
ABOUT THE AUTHOR
Sazhina Svetlana Aleksandrovna, Senior Researcher, Institute of Language, Literature and History, Komi Science Centre of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences (167982, Russian Federation, the Komi Republic, Syktyvkar, Кommunisticheskaya st., 26), Candidate of Philological Sciences.
E-mail: [email protected]
ORCID ID: 0000-0003-4902-6415
