CC BY
61
ИСТОРИЯ и политология
УДК 329.78(571.54):947.084.8
В.Б. Базаржапов, С.Г. Желаева
Политико-воспитательная работа комсомола с молодежью тыла в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. (на материалах Республики Бурятия)
В статье рассматриваются основные задачи и формы политико-воспитательной работы комсомола Бурят-Монголии, ее тенденции и эффективность в условиях войны.
Ключевые слова: комсомол, молодежь, агитация, пропаганда, Великая Отечественная война.
V.B. Bazarzhapov, S.G. Zhelaeva
Political and educational activity of the Komsomol with the youth of the rear during the years of the Great Patriotic War 1941-1945 (based on the archive data of the Republic of Buryatia)
The article reviews the main tasks and forms of political and educational work of the Komsomol of Buryat-Mongolia, its trends and effectiveness in the conditions of war.
Keywords: komsomol, youth, agitation, propaganda, Great Patriotic War.
С момента образования Коммунистического Союза Молодежи политико-воспитательная работа считалась, по сути, главным направлением его деятельности. С началом Великой Отечественной войны внимание и требования партии и государства к комсомолу, как главному проводнику партийных директив, существенно выросли. Это было связано как с возрастанием роли молодежи в общественном производстве, так и с уходом большинства коммунистов на фронт. Содержание всей политиковоспитательной работы BJ1CKM было приведено в соответствие с новой идеологией государства, носящей ярко выраженный патриотический и антифашистский характер. Главными задачами комсомола в этой сфере стало укрепление политической стабильности тыла и мобилизация его трудовых усилий.
Идейная прочность тыла была фактически главным залогом победы, поэтому важнейшей задачей советской пропаганды в условиях войны стало сохранение политической стабильности. За распространение неофициальной информации, слухов, паники была установлена уголовная ответственность. Уже в первый день войны бюро Бурят-Монгольского обкома ВЛКСМ вынесло ряд решений, где обязало комсомольские организации усилить контроль за настроениями масс. В постановлении оговаривалось: организация круглосуточного дежурства в горкоме, райкомах, айкомах ВЛКСМ, в крупных первичных комсомольских организациях и ежедневное информирование о морально-политическом состоянии молодежи. Для разъяснения происходящих событий было предписано - немедленно восстановить все существующие агитколлективы и организовать новые, обеспечив их бесперебойную работу [1]. Так, на комсомол были возложены обязанности регулярного сбора информации о настроениях в обществе, в частности об отношении молодежи к действиям властей. Будучи одним из звеньев сложившейся тоталитарной политической системы, комсомол одновременно выступил и как объект, и как субъект политического контроля.
Кроме политической стабильности, для достижения превосходства над врагом от тружеников тыла требовалась максимальная отдача в работе. Практической задачей производственной агитации и пропаганды комсомола стало расширение масштабов социалистического соревнования, распространение передовых методов организации труда и самое главное - поддержание высокого уровня сознательности молодых тружеников.
С началом войны режим строгого регулирования трудовых ресурсов и ответственность трудящихся серьезно ужесточились: за опоздание, прогул, самовольный уход, явку в нетрезвом виде можно было получить тюремный срок. В комсомоле не церемонились с такими нарушителями, автоматически исключая их из своих рядов. В годы войны это было самой распространенной причиной - 292 чел. (35,8% от числа всех исключений из ВЛКСМ) [2]. Укреплению трудовой дисциплины способствовал переход от мер наказания (широко практиковавшийся в первое время войны) к методам убеждения. Сделав упор на политико-воспитательную работу, обеспечение материально-бытовых нужд и производственное обучение молодежи, репрессии в отношении рабочего класса пошли на убыль: с
апреля 1941 г. до конца 1942 г. было исключено из комсомола 217 молодых рабочих, а с 1943 г. по октябрь 1944 г. - только 39 [2]. При этом нельзя сказать, что количество нарушителей и дезертиров снизилось. Но теперь комсомольские органы искали новые способы влияния на молодежь: разъясняли необходимость ударной работы, больше заботились о быте и досуге тружеников. Безусловно, воспитывала и сама обстановка военного тыла. Ведь все отлично понимали: чем лучше они будут трудиться, тем скорее придет победа.
Столкнувшись с организационными и кадровыми трудностями в начале войны, комсомол вплотную занялся перестройкой агитационно-пропагандистской работы, отвечающей требованиям военного времени лишь к началу 1942 г. В этом же году масштабы агитации достигли максимального размаха: численность агитаторов возросла до 2 тыс. чел., т.е. в среднем по одному агитатору на каждые 20 комсомольцев, не считая несоюзной молодежи. В задачи комсомольских агитаторов входила ежедневная читка сводок Информбюро, эпизодов из газет и журналов, проведение бесед по вопросам, волнующим молодежь.
Большую роль в активизации трудовых усилий молодежи играли наглядные средства информационно-идеологического воздействия - плакаты-обращения, лозунги, фотомонтажи, стенная печать, боевые листки, доски почета, доски брака, доски показателей работы трудовых коллективов. В наиболее яркой эмоциональной форме требование интенсивного труда ради победы было выражено в плакате И. Тоидзе «Ты чем помог фронту?» и различные его вариации: «Товарищ, что ты сделал для фронта?», «Для победы важен участок любой - на любую работу иди как на бой!», «Поторапливайся, твоя продукция нужна фронту!». Самой распространенной формой наглядной агитации в годы войны был боевой листок, представлявший собой небольшую стенную газету. Периодичность выпуска листков определялась обкомом ВЛКСМ как минимум один раз в неделю. Но в ряде комсомольских организаций боевые листки выпускались через 2-3 дня. Например, на Улан-Удэнском ПВЗ за первое полугодие 1942 г. комсомольцы выпустили 330 боевых листков, 179 стенгазет, оформили 30 газетных витрин, 132 фотомонтажа [3]. На заводе Лесосудомашстрой за 3 месяца 1943 г. было выпущено 76 боевых листков [4]. Всего по г. Улан-Удэ, с мая по конец июля 1943 г., было выпущено 1200 стенгазет, 1500 боевых листков, оформлено 200 газетных витрин. Более 3500 боевых листков выпущено колхозными комсомольскими редколлегиями во время весеннего сева 1942 г. [5]. Отмечая количественные показатели из официальных сводок обкома, мы все же не склонны преувеличивать степень размаха и эффективности наглядной агитации. В конце июня 1942 г. VI пленум Бурят-Монгольского обкома ВЛКСМ констатировал серьезные упущения в этой работе, отметив, что работа молодых рабочих и колхозников мало и нерегулярно освещалась в стенгазетах и боевых листках, доски почета пустовали или давали устаревшую информацию [6].
С 1943 г. контроль областного руководства над деятельностью комсомольских агитаторов заметно ослаб. Отдельные разрозненные данные о численности и работе сельских и городских агитаторов не позволяют составить цельное представление о масштабах их деятельности. Известно, что к началу 1943 г. численность агитаторов значительно снижается: по г. Улан-Удэ работало только 300 комсо-мольцев-агитаторов. Из них 115 чел. - на предприятиях, 96 - в госпиталях, остальные - в учреждениях и артелях [5]. Безусловно, работа молодых агитаторов не прекращалась в течение всей войны, однако с 1943 г. появилась тенденция к преобладанию массовых форм агитационно-пропагандистской деятельности ВЛКСМ.
В середине войны появилась новая форма массово-политической работы ВЛКСМ - агитационнотуристические походы. Организация такого рода марш-бросков была обусловлена стремлением пар-тийно-комсомольского руководства компенсировать слабость агитационной работы в сельских районах республики. Летом 1943 г. в г. Улан-Удэ были сформированы комсомольские агитколлективы железнодорожных училищ №1 и №2, состоявшие из 43 чел. Агитбригада ЖУ №1 прошла более 2500 км по маршруту Улан-Удэ - Турунтаево - Баргузин - Багдарино - Улан-Удэ. Агитбригада ЖУ №2 прошла более 1700 км по маршруту Улан-Удэ - Кырен - Орлик - Городок - Улан-Удэ. В общей сложности участники походов дали 159 концертов, выпустили 151 боевых листков и газет, отчитали 93 доклада [7]. Выступления ребят пользовались большим успехом, заслужили высокую оценку не только зрителей, но и руководства республики.
К числу массовых форм политической пропаганды и агитации, которые охватывали в годы войны значительную молодежную аудиторию, относились также различного рода митинги, собрания, молодежные вечера, политические дни. Они проводились по поводу важнейших событий, происходящих
В.Б. Базаржапов, С.Г. Желаева. Политико-воспитательная работа комсомола с молодежью тыла в годы Великой Отечест-венной войны 1941-1945 гг. (на материалах Республики Бурятия)_____________________________________________________
на фронте и в тылу, в связи с выходом в свет новых документов партии и правительства, торжественными датами, поддержкой различных патриотических начинаний. Проводились встречи с героями-фронтовиками, знатными передовиками производства, ветеранами труда. В целом, проведение подобных мероприятий было направлено на повышение авторитета комсомола в молодежной среде, патриотическое и антифашистское воспитание, а примеры трудового героизма были призваны мобилизовать присутствующих на повышенную трудоотдачу.
Большое значение как средству политического воспитания молодежи придавалось комсомольским собраниям. Регулярность и качество их проведения напрямую связывалось с успехами в политической и хозяйственной деятельности ВЛКСМ. Фактически каждое постановление обкома ВЛКСМ, касавшееся вопросов политико-воспитательной работы и организационного укрепления комсомольских организаций, требовало «решительно поднять роль и значение комсомольских собраний как школы политического воспитания, добиться, чтобы они проводились регулярно и тщательно готовились, чтобы собрания сплачивали комсомольцев и направляли на выполнение определенных задач» [8]. Однако в действительности эта форма организационной и политической работы, пожалуй, в наибольшей степени была поражена формализмом. На протяжении всего периода войны в архивных документах постоянно отмечается нерегулярность комсомольских собраний в большинстве первичек, и даже известны факты, когда они не проводились годами. Как правило, собрания проходили стихийно, без всякой подготовки, при низкой активности их участников. Повестку собрания обычно готовил сам секретарь, а явка составляла в лучшем случае 50% [9]. В отличие от обкомовских постановлений, впечатлявших своей широтой, документация в первичных организациях велась плохо и почти не сохранилась. Решения собраний первичных организаций, особенно сельских, не содержали каких-либо развернутых программ действий. Сделав простецкую запись типа «выполнить указания пленума обкома», собравшиеся расходились. Говорить о том, что комсомольские собрания были действенной формой политического воспитания молодежи, можно лишь в редких случаях.
Одной из форм устной агитации, требующей более основательной подготовки, была лекционная пропаганда. Тематика лекций и докладов охватывала вопросы текущей политики, истории и деятельности партии и И.В. Сталина, освещала традиции и задачи ВЛКСМ, патриотические, нравственные, научно-просветительские темы. Основной состав докладчиков набирался из среднего звена комсомольского руководства, поэтому лекторская деятельность являлась лишь придатком к их основной работе. Это не могло не отразиться на качестве: огромный объем и многопрофильность комсомольской деятельности препятствовали их полноценной отдаче в лекционной работе. В данном случае многое зависело от личных качеств активиста: если комсомольский работник не был идейно одержимым, личное участие в пропаганде для него теряло смысл. Кроме того, довольно обширная тематика докладов и лекций требовала от выступающего широкого кругозора, а зачастую и специальных знаний. Неудивительно, что многие активисты пытались всячески уйти от публичных выступлений. Определенные позитивные сдвиги произошли, когда к работе стали активнее привлекать представителей интеллигенции. Однако на пленумах и активах обкома ВЛКСМ постоянно говорилось о недостатках работы в этом направлении. Только к концу войны Улан-Удэнский горком ВЛКСМ наладил тесную и плодотворную работу с представителями городской интеллигенции. В 1945 г. в Улан-Удэ был организован молодежный лекторий, где работники науки и искусства стали регулярно читать лекции [10].
Традиционной формой политического просвещения молодежи являлась кружковая учеба. Еще накануне войны, по данным обкома ВЛКСМ, политической учебой было охвачено более 65% членов Бурят-Монгольской организации ВЛКСМ. Но с началом войны система политической учебы потеряла прежнее значение, что стало причиной развала созданной сети. Новый импульс развитию кружковой системы политического образования дал выход в свет в 1943 г. книги И.В. Сталина «О Великой Отечественной войне Советского Союза». Областной комитет ВЛКСМ заявил, что «она стала программным документом для всей комсомольской организации, той основой, на которой строилась агитационно-пропагандистская работа с молодежью» [11]. В 1944-1945 гг. в республике происходит значительное увеличение сети комсомольских кружков политической учебы. По официальным данным обкома ВЛКСМ, еще весной 1945 г. политической учебой занималось 7555 комсомольцев, а через несколько месяцев в системе политобразования обучалось почти в два раза больше - 13 406 чел, т.е. 75% состава комсомольской организации БМАССР. Из них 37% изучали историю ВКП (б) в 354 кружках и политшколах; 24% - в рамках программ учебных заведений; остальные 39% комсомольцев занимались самостоятельно [12]. Однако ряд других архивных документов дает основание считать приведенные цифры достаточно условными: инструкторские проверки систематически обнаружива-
ли, что многие из комсомольцев, включенных в сводку, в действительности не учились, а ряд кружков существовал только на бумаге. Неоднородный по возрасту и уровню грамотности состав союза требовал разнообразия и гибкости форм политического образования. Однако кружки политучебы комплектовались, как правило, без учета этих факторов. Занятия проходили нерегулярно и неинтересно, как следствие - их посещаемость была крайне низкой. Актуальной проблемой по-прежнему оставалось низкое качество преподавания, отсутствие подготовленных кадров пропагандистов. Большинство кружков существовало формально, либо находилось на грани развала из-за низкой посещаемости и невысокого качества преподавания.
Подводя итоги, следует отметить, что в организации политико-воспитательной работы до 1943 г. приоритетное развитие получили наиболее массовые и оперативные формы, не требовавшие серьезной подготовки: устная и наглядная агитация. При этом пик агитационной деятельности рядовых комсомольцев пришелся на 1942 г. Впоследствии проявилась тенденция к преобладанию более организованных массовых форм: лекционная пропаганда, агитационно-туристические походы, кружковая политическая учеба. Эффективность политико-воспитательной работы во многом зависела от профессионализма пропагандистских кадров и системы подготовки агитаторов. Однако все обучение агитаторов сводилось к самообразованию и, в лучшем случае, ограничивалось 8-часовыми семинарами два раза в год. Ситуацию усугубляло плохое снабжение периодикой и специальной литературой, текучесть пропагандистских кадров. Руководство агитаторами осуществлялось поверхностно и большей частью заключалось в сборе данных. Тем не менее, несмотря на все трудности и недостатки организационной работы, политико-воспитательная деятельность комсомола стала важнейшим средством активизации усилий молодежи на трудовом фронте. Нельзя опровергнуть тот массив архивных документов, свидетельствующих о множестве позитивных примеров деятельности комсомольских агитаторов, которые не только словом, но и личным примером добивались высокого уровня сознательности молодых тружеников и превосходных результатов работы своих коллективов. В отличие от политического просвещения, столкнувшегося с массой проблем, развитие научнопросветительского направления пропагандистской деятельности ВЛКСМ в определенной мере способствовало расширению кругозора и уровня культуры молодежи.
Литература
1. Постановление бюро Бурят-Монгольского обкома ВЛКСМ от 22.06.1941 г. // Национальный архив Республики Бурятия. (НАРБ) Ф. 36-п. Он. 1. Д. 1773. Л. 33.
2. Подсчитано по статистическим отчетам Бурят-Монгольского обкома ВЛКСМ // НАРБ. Ф.Зб-п. On. 1. Д. 1651. Л. 325;
Д. 1760. Л. 78; Д. 1761. Л. 70-73; Д. 1762. Л. 59-61; Д. 1920. Л. 50; Д.1919. Л. 53; Д. 1918. Л. 62; Д. 1916. Л. 65; Д. 1832. Л. 57;
Д. 1837. Л. 67; Д. 1836. Л. 67; Д. 2021. Л. 2,9,12,23; Д. 1960. Л.1,5,9,12, Д.1759. Л. 28; Д. 1832. Л. 224, 225; Д.1762. Л.58; Д.
1835. Л. 77,53, 52.
3. НАРБ. Ф. 36-п. On. 1. Д. 2222. Л. 4-5.
4. Из протокола VII пленума Бурят-Монгольского обкома ВЖСМ от 28.06.42 г. //НАРБ. Ф. 36-п. Оп.1. Д. 1880. Л. 119.
5. НАРБ. Ф. 36-п. On. 1. Д. 1880. Л. 119.
6. НАРБ. Ф. 36-п. On. 1. Д. 1800. Л. 9.
7. НАРБ. Ф.1-П. On. 1. Д. 4215. Л. 86-94; Д. 2222. Л. 7.
8. НАРБ. Ф. 36-п. On. 1. Д. 1877. Л. 16об.
9. НАРБ. Ф. 36-п. On. 1. Д. 1825. Л. 106.
10. НАРБ. Ф. 36-п. On. 1. Д. 1987. Л. 5об.
11. НАРБ. Ф. 36-п. On. 1. Д. 2053. Л. 13.
12. Подсчитано по: НАРБ. Ф. 36-п. On. 1. Д. 1983. Л. 4; Д. 1984. Л. Зоб.
Базаржапов Владимир Батомункуевич, доктор исторических наук, профессор кафедры истории и архивного дела Вос-точно-Сибирского государственного университета технологии и управления.
Желаева Светлана Геннадьевна, соискатель кафедры истории и архивного дела Восточно-Сибирского государственного университета технологии и управления.
Bazarzhapov Vladimir Batomunkuevich, doctor of historical sciences, professor, department of history and archive work, East-Siberian State University of Technology and Management.
Zhelaeva Svetlana Gennadyevna, competitor of scientific degree, department of history and archive work, East- Siberian State University of Technology and Management.
