CC BY
10
Вестник ПСТГУ
Серия II: История. История Русской Православной Церкви.
Усачев Андрей Сергеевич, д-р ист. наук, профессор кафедры истории и теории исторической науки исторического факультета РГГУ профессор кафедры всемирной и отечественной истории МГИМО Россия, г. Москва asuuas1@mail.ru https://orcid.org/0000-0003-4436-6269
2022. Вып. 108. С. 11-21
Б01: 10.15382Миг112022108.11-21
Почему Казанская кафедра вдовствовала в 1574-1575 гг.? (штрих к истории церковного управления в России XVI века)*
А. С. Усачев
Аннотация: В статье рассматриваются причины вдовствования одной из крупнейших кафедр Русской Церкви XVI в., занимавшей третье место в иерархии, — Казанской. Выясняется, что в феврале 1574 г., вероятно, в связи с ухудшением здоровья, ее покинул архиепископ Лаврентий (1568-1574), ранее возглавлявший Иосифо-Волоколамский монастырь. Выходцы из него — Гурий (Руготин) (1555-1563), Герман (Садырев-Полев) (1564-1567) и Лаврентий — бессменно занимали Казанскую кафедру с момента ее основания. Поставить на нее в
1574 г. волоколамского игумена Тихона (Хворостинина) (1573-1575) или иного выходца из этой обители помешали губительные для нее последствия эпидемий рубежа 1560-70-х гг. Волоколамский и некоторые другие крупные монастыри (Троице-Сергиев, Симонов и иные) лишились значительного числа опытных иноков, которых долгие годы готовили к руководству монастырями и кафедрами. В условиях господства меритократических принципов отбора кандидатов для замещения кафедр восполнить эти потери в кратчайшие сроки не было никакой возможности. В силу этого власти в последней трети XVI в. чаще стали ставить на кафедры иноков иных, ранее менее заметных монастырей — Махрищского, старицкого Успенского, Герасимова Болдина. В феврале
1575 г. на Казанскую кафедру был поставлен выходец из костромского Ипатьева монастыря архимандрит Новоспасского монастыря Вассиан, который, однако, уже в мае 1575 г. скончался. В июле 1575 г. на Казанскую кафедру был поставлен настоятель обители Иосифа Тихон (Хворостинин). Это стало возможным благодаря личному вмешательству Ивана IV: специально прибыв в Иосифо-Волоколамский монастырь, он фактически назначил преемником Тихона Евфимия (Туркова), который ранее (в 1573 г.) отказался возглавить обитель. Исследование основано на материале актов, вкладной и приходно-расходных книг Иосифо-Волоколамского и иных монастырей.
© Усачев А. С., 2022.
'Статья подготовлена при поддержке Российского научного фонда (проект № 20-18-
Ключевые слова: XVI век, Иосифо-Волоколамский монастырь, Казанская епархия, Зилантов Успенский монастырь, епископат, Освященный собор, церковная иерархия, эпидемии.
В России раннего Нового времени светская и церковная административные сети, взаимно «накладываясь» друг на друга, сообщали дополнительную прочность системе управления страной, лишь сравнительно недавно ставшей политическим целым. Отличительной особенностью церковной составляющей был более высокий уровень ее устойчивости. В условиях регулярной, практически ежегодной ротации наместников и воевод, не успевавших стать «своими» для местного населения, архиереи, занимавшие кафедры, как правило, от нескольких лет до нескольких десятилетий1, по сути, являлись главными лицами на местах, тем самым обеспечивая стабильность системы управления2.
Стремясь избежать ее дестабилизации, столичные власти — как духовные, так и светские — старались по возможности минимизировать периоды вдовствова-ния кафедр, которые были сопряжены с разорением архиерейских домов, нарушением порядка в церковной жизни епархий и недовольством паствы. Едва ли не ежегодно собиравшийся в Москве Освященный собор по возможности в кратчайшие сроки замещал вакантные кафедры после смерти или ухода за немощью их предстоятелей3. На фоне огромных усилий властей, направленных на сохранение устойчивости церковного управления на местах, закономерно встает вопрос: почему достаточно продолжительное время в 1574—1575 гг. вдовствовала огромная Казанская кафедра, духовно окормлявшая население присоединенной в 1550-е гг. к России территории Среднего и Нижнего Поволжья, христианизация которого была далека от завершения? Речь шла о весьма значимой епархии: несмотря на свою «молодость», учрежденная в 1555 г. кафедра в иерархии Русской Церкви XVI в. занимала исключительно высокое место — третье (после Новгородской и, конечно, Всероссийской). Очевидно, что вопрос о стабильности управления ею стоял особенно остро. И тем не менее она более года вдовствовала. В чем причина? Поиски ответа побуждают не только уточнить отдельные факты биографии казанских архиереев, но и во многом по-новому взглянуть на принципы отбора кандидатов на замещение кафедр, формирование церковной элиты и функционирование главного органа управления Русской Церковью — Освященного собора.
2 февраля 1568 г. на Казанскую кафедру был поставлен Лаврентий, ранее являвшийся игуменом Иосифо-Волоколамского монастыря (1566—1568). Со-
1 Архиереями-«долгожителями» в рассматриваемый период являлись крутицкий епископ Досифей Забела (1508—1544), тверской епископ Акакий (1522—1567), новгородский архиепископ (1526—1542), митрополит Макарий (1542—1563), новгородский митрополит Александр (1576-1591), патриарх Иов (1586-1605).
2 Это, в частности, отразилось в том, что «своих» архиереев местные писцы в выходных записях упоминают в восемь раз чаще, нежели представителей светской администрации (наместников, воевод и волостелей) (см.: Усачев А. С. Восприятие центральных светских и духовных властей переписчиками книг в XVI в. (по материалам выходных записей) // Российская история. 2021. № 5. С. 45-46).
3 Усачев А. С. Как часто собирались церковные соборы в России XVI в.? // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2015. № 3 (61). С. 120-121.
гласно данным П. М. Строева, Лаврентий скончался на кафедре 13 июля 1574 г.4 С этим трудно согласиться.
Посмотрим на приходно-расходные книги обители Иосифа. 22 января 1574 г. ее власти выделили средства на покупку провизии для «игуменского поезда» в Москву5. Очевидно, что речь шла о готовящейся поездке настоятеля монастыря Тихона (Хворостинина) (1573-1575) в столицу (закупка провизии была связана с необходимостью содержания не только Тихона, но и сопровождавших его лиц). В этот день, вероятно, Тихон выехал из обители. Судя по записи расходных книг, 30 января он уже точно был в Москве6. Вероятно, 14 февраля игумен, решив хозяйственные дела в столице, вернулся в монастырь: в этот день расходная книга фиксирует оплату услуг лиц, доставивших в обитель «монастырскую рухлядь, как игумен ехал с Москвы, с игуменом»7. Однако уже не позднее 29 февраля Тихон вновь фиксируется в Москве8. С чем это могло быть связано?
обратим внимание на один, на первый взгляд, малопримечательный вклад в обитель Иосифа, который 3 апреля 1574 г. сделал игумен казанского Зиланто-ва («лантовского») монастыря Вениамин (5 руб.). Известные П. М. Строеву источники фиксируют Вениамина в роли настоятеля этой обители датой 4 августа 1574 г.9 Под 12-м июня 1560 г. фиксируется игумен Иоасаф, 1574-1575 гг. — Пор-фирий10. Как видим, несколько месяцев спустя после вклада Вениамин перестал быть настоятелем казанского монастыря. Интересны два исключительно важных факта. Во-первых, вклад был дан, скорее всего, в столице, по-видимому, на московском подворье обители Иосифа: как сообщает ее приходная книга, «привез те денги Макарей Зайцов с Москвы»11. Во-вторых, отметим, что в столицу прибыл настоятель близкого к Казанской кафедре монастыря. Трудно сомневаться в том, что вклад в обитель Иосифа настоятеля отдаленного монастыря был связан с фигурой казанского архиерея Лаврентия, происходившего из нее. Ранее кафедру занимал другой выходец из обители Иосифа — Герман (Садырев-Полев) (1564-1567), — с деятельностью которого в Казани было связано введение общежительного устава и установление общей трапезы в Зилантовом монастыре. Учитывая значительное число волоколамских иноков в Казани в 1550-70-е гг., нельзя исключать, что Вениамин прибыл оттуда же. Есть основания полагать, что в 1574 г. в столицу он прибыл не один.
Приходно-расходная книга обители Иосифа датой 12 января 1574 г. фиксирует выдачу денег «на Москве» для покупки «калачей архиепископу казанскому»12. Он,
4 Строев П. М. Списки иерархов и настоятелей монастырей российской церкви. СПб., 1877. Стб. 287.
5 Вотчинные хозяйственные книги XVI в.: Приходные и расходные книги Иосифо-Волоколамского монастыря 70-80-х гг. М.; Л., 1980. С. 67.
6 Там же. С. 69.
7 Там же. С. 71.
8 Там же. С. 72.
9 Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. Т. 1. СПб., 1841. № 191.
10 Строев П. М. Указ. соч. Стб. 296.
11 Вотчинные хозяйственные книги XVI в. ... С. 23.
12 Там же. С. 65.
соответственно, вскоре должен был прибыть в столицу. Точная дата его приезда неизвестна. Очевидно лишь, что это произошло не позднее середины февраля. Вкладная книга Иосифо-Волоколамского монастыря под 19 февраля 1574 г. сообщает о том, что «архиепискуп Лаврентей, бывшей казанской и свияжской» «на корм» дал 5 руб.13 21 февраля 1574 г. он вложил в монастырь список Лествицы14. 27 марта 1574 г. Лаврентий дал вклад по родителям на общую сумму в 100 руб.15 Учитывая то, что в жизни обители Лаврентий играл очень заметную роль по крайней мере с 1548 г. — в этом году он являлся казначеем, по-видимому, уже располагая значительным иноческим «стажем»16, — в 1574 г. он должен был находиться в преклонном по меркам Средневековья возрасте, и его уход с кафедры в связи с «немощью» (единственная канонически допустимая причина оставления епархии) вполне естественен. Вскоре Лаврентий скончался и был похоронен в волоколамском монастыре17.
Итак, не позднее 19 февраля казанский владыка Лаврентий покинул кафедру и перебрался в свою Alma Mater (вероятно, спешное возвращение в Москву Тихона (Хворостинина) было связано с его желанием лично встретить Лаврентия в столице). Судя по близкому по времени вкладу Вениамина, в столицу он прибыл вместе с настоятелем связанного с Казанской кафедрой монастыря. Вероятно, Лаврентий вскоре после прибытия в середине — второй половине февраля, уладив формальности (трудно сомневаться в том, что он подписал отреченную грамоту), перебрался в обитель Иосифа. Вениамин остался в столице. Это могло быть связано как с его возможным участием в Соборе, так и, что представляется более вероятным, с хлопотами относительно имущественных интересов управляемого им монастыря (выданная Зилантову монастырю 4 августа 1574 г. царская жалованная грамота упоминает о «челобитье» Вениамина18).
Скорее всего, Вениамин прибыл с Лаврентием в Москву для участия в работе Собора: последние месяцы зимы — первые месяцы весны являлись «стандартным» временем его работы (к этому времени уже был установлен зимний путь, Пасху, по возможности, архиереи старались служить в своих епархиях)19. Таким образом, участники Собора стали собираться в Москве не позднее второй половины февраля. Время окончания работы Собора неизвестно, но точно можно сказать, что это произошло не ранее 10 мая 1574 г. В этот день на Ростовскую кафедру был поставлен Иона. Через какое-то время участники Собора покину-
13 Вотчинные хозяйственные книги XVI в. ... С. 19.
14 Там же. Описание ркп. см.: Книжные центры Древней Руси. Иосифо-Волоколамский монастырь как центр книжности. Л., 1991. С. 346.
15 Вотчинные хозяйственные книги XVI в. ... С. 22.
16 Титов А. А. Вкладные и записные книги Иосифова Волоколамского монастыря XVI века и упраздненные монастыри и пустыни в Ярославской епархии. М., 1906. С. 275.
17 Афанасьева И. А. Намогильные памятники конца XV — начала 80-х гг. XVI в. по Кормовой книге Иосифо-Волоколамского монастыря // Вопросы эпиграфики. 2015. Вып. 8. С. 267.
18 АИ. Т. 1. № 191.
19 Назаров В. Д. К истории церковных соборов и идейно-политической борьбы в России первой половины XVI в. // Церковь, общество и государство в феодальной России. М., 1990. С. 196; Горюшкина Л. П. О времени поставления высших иерархов Русской Церкви первой половины — середины XVI в. // Священные войны России: Материалы ХХ Российской научной конференции, посвященной памяти святителя Макария. Можайск, 2013. С. 103—104; Усачев А. С. Как часто собирались церковные соборы... С. 120—121.
ли Москву. Закономерен вопрос: почему на этом Соборе не была замещена и гораздо более значимая Казанская кафедра?
Обратим внимание на любопытный факт. 25 апреля 1574 г., т. е. вскоре после ухода Лаврентия с кафедры, в разгар работы Освященного собора волоколамский игумен Тихон посетил государя в Александровой слободе20. Цель визита сообщающий о нем источник не проясняет. Очевидно лишь, что он был по меньшей мере согласован, а возможно, и инспирирован хозяином Слободы. В поисках возможных причин визита в царскую резиденцию Тихона обратим внимание на то, что чуть более чем через год — 5 июля 1575 г. — он займет Казанскую кафедру. Нельзя исключить того, что в Слободе мог обсуждаться именно этот вопрос. Выходцы из обители Иосифа с момента учреждения Казанской кафедры (1555) активно обустраивали ее. Гурий (Руготин) (1555-1563), Герман (Садырев-Полев) (1564-1565), Лаврентий (1568-1574) возглавляли ее около двух десятилетий21. По уже сложившейся традиции, вероятно, следующим должен был стать Тихон (Хворостинин). Во-первых, речь шла об «иосифлянине», родичи которого были связаны с обителью многие годы22. Во-вторых, к 1574 г. Тихон накопил немалый церковно-административный опыт. Он прошел едва ли не все административные ступени, успев побывать соборным старцем обители Иосифа, казначеем происходившего из нее полоцкого архиепископа Трифона (Ступишина) (1563-1565), игуменом Николо-Угрешского (1571-1573) и, наконец, Иосифо-Волоколамского (1573-1575) монастырей. Почему же он стал казанским архиереем не весной 1574 г., а лишь летом 1575 г.?
Начало 1570-х гг. стало самым страшным временем в истории обители Иосифа. В результате двух волн мора (1568/69 и 1570/71 гг.), опустошившего весь Центр страны, монастырь лишился 127 иноков и, по сути, обезлюдел. Судя по всему, умерло подавляющее большинство наиболее опытных иноков — соборных старцев, из числа которых выходили руководители Церкви. После поставления на Рязанскую кафедру волоколамского игумена Леонида (Протасова) в 1573 г., руководство обителью было предложено Евфимию (Туркову). Он, вероятно, не сочтя себя достаточно подготовленным для этой роли (Евфимий, в частности, не имел священнического сана), отказался23. В обитель был спешно вызван Тихон (Хворостинин), к тому времени возглавлявший Николо-Угрешский мона-
20 Вотчинные хозяйственные книги XVI в. ... С. 81.
21 О тесной связи обители Иосифа и Казанской кафедры в этот период см.: Зимин А. А. Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России (конец XV — XVI в.). М., 1977. С. 306-307; Липаков Е. В. Иосифо-Волоцкий монастырь и Казанская епархия во второй половине XVI века // Преподобный Иосиф и его обитель: Материалы научно-практической конференции, посвященной пятилетию обретения святых мощей преподобного Иосифа, 520-летию освящения первого монастырского каменного храма — Успенского собора — и 80-летию со дня рождения митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима. М., 2008. С. 62-66.
22 О связях вотчинников Рузского уезда Хворостининых с обителью Иосифа см.: Титов А. А. Указ. соч. С. 19, 73-74; Книга ключей и долговая книга Иосифо-Волоколамского монастыря XVI века / под ред. М. Н. Тихомирова и А. А. Зимина. М.; Л., 1948. С. 25; Акты феодального землевладения и хозяйства XГV—XVl веков. Т. 2. М., 1956. № 284, 342; Вотчинные хозяйственные книги XVI в.... С. 7.
23 Демкова Н. С. Духовная грамота волоколамского книжника XVI в. Евфимия Туркова // ТОДРЛ. СПб., 1999. Т. 51. С. 46.
стырь24. В этой ситуации настоятель обители Иосифа, вероятно, был вынужден отказаться от лестного предложения о занятии третьей по значению кафедры. Почему же она еще целый год вдовствовала?
Вероятно, в мае 1574 г., после поставления Ионы на Ростовскую кафедру, участники Собора разъехались по своим епархиям до следующего года. Очевидно, что подходящий кандидат на Казанскую кафедру к этому времени найден не был. С чем это могло быть связано помимо демографических потерь, понесенных главной «кузницей» архиереев XVI в. — Иосифо-Волоколамским монастырем?
Обратим внимание на два обстоятельства. С одной стороны, судя по всему, иные значимые обители Центра страны, из братии которых чаще всего избирали архиереев, — прежде всего столичный Симонов и подмосковная Троица — в ходе мора также лишились более или менее значительного числа иноков25. С другой стороны, зафиксируем исключительно важный факт: при отсутствии университетов (в России их функции в какой-то мере выполняли крупнейшие монастыри, располагавшие значительными библиотеками), принятии пострига большинства иноков в сравнительно позднем по меркам Средневековья возрасте, а также высоких требованиях, предъявляемых руководителям Церкви, число лиц, которые бы им отвечали, было весьма ограничено. Речь шла о крайне немногочисленной категории иноков26, принявших постриг в сравнительно молодом возрасте, которые прошли длительную подготовку в обители, накопив соответствующие знания и завоевав авторитет. Судя по всему, подготовка новоначального инока чаще всего занимала не менее двух десятилетий, в течение которых иноки осваивали тексты Св. Писания, святоотеческой и житийной литературы, памятники канонического права и, конечно, богослужебную практи-ку27. Как правило, речь шла либо о лицах, принявших постриг в сравнительно раннем возрасте, либо о пострижениках из среды белого духовенства, которые в силу специфики своего социального опыта, полученного в миру, были лучше подготовлены к церковной карьере28. И тех, и других было сравнительно немного. Кроме того, часть образованных и накопивших значительный опыт иноков,
24 Подробнее см.: Усачев А. С. Почему закончилась «волоколамская гегемония» в Русской церкви XVI в.? // Российская история. 2017. № 5. С. 111-112.
25 Так, судя по всему, в третьей четверти XVI в. либо прекратилась, либо значительно сократилась переписка книг в Симоновом, Николо-Песношском, Николо-Угрешском и Троице-Сергиевом монастырях (см.: Усачев А. С. Книгописание и проблемы социально-экономического развития в России XVI в. // Российская история. 2019. № 6. С. 190).
26 Согласно нашим предварительным наблюдениям, из примерно 450-600 иноков весьма влиятельной обители Иосифа руководителями Церкви почти за столетие стали лишь около трех десятков или несколько больше (см.: Усачев А. С. Почему закончилась «волоколамская гегемония»... С. 105). Наиболее полный перечень иноков волоколамского монастыря см.: Дайкстра Т. Иноческие имена в Московской Руси и проблемы идентификации их обладателей (на материале источников Иосифо-Волоколамского монастыря, 1479-1607) // Именослов. Историческая семантика имени. 2007. Вып. 2. С. 238-298.
27 О периоде подготовки руководителей Церкви и их возрасте см.: Усачев А. С. Почему закончилась «волоколамская гегемония»... С. 106-109.
28 Усачев А. С. Статус в миру и церковная карьера в России XVI века // Вестник архивиста. 2022. № 1. С. 24-35.
судя по всему, административная карьера не прельщала. Например, племянник Иосифа Волоцкого и ростовского архиепископа Вассиана (Санина), брат коломенского епископа Вассиана (Топоркова) Досифей (Топорков) предпочел ей занятия книжностью29.
В условиях хронического дефицита кандидатов на кафедры в обители Иосифа и иных традиционных «кузницах» руководителей Церкви взор властей стал все чаще обращаться на иные обители. Их стремление привлечь опытных руководителей Церкви в условиях их массовой убыли в Москве и Подмосковье способствовало расширению географии происхождения (во всяком случае, духовного) епископов. Их стали ставить из братии менее значительных монастырей — Стефано-Махрищского30, старицкого Успенского31 и Герасимова Болди-на32. Спустя почти год после ухода Лаврентия найден был подходящий кандидат и для Казанской кафедры. 14 февраля 1575 г. им стал, по-видимому, происходивший из среды белого духовенства Вассиан33, в 1550-1569 гг. являвшийся настоятелем костромского Ипатьева, в 1569-1575 гг. — столичного Новоспасского монастырей.
Скоропостижная кончина уже явно немолодого Вассиана 21 мая 1575 г. вновь поставила проблему поиска кандидата на Казанскую кафедру. Судя по всему, за решение этого вопроса взялся лично Иван IV. На Казанскую кафедру был поставлен Тихон (Хворостинин). После этого царь, согласно духовной грамоте Евфимия (Туркова), приехал в обитель и вместе с ее иноками на этот раз успешно убедил его возглавить волоколамский монастырь (государь регулярно посещал этот и иные крупнейшие монастыри и был знаком едва ли не со всеми более или менее значительными их насельниками34). Не имевший священства Евфимий в срочном порядке был «совершен» «в попы и игумены»35. Отправившийся в Казань Тихон восстановил традицию управления Казанской кафедрой волоколамскими иноками. После его кончины кафедру вновь возглавил выходец из обители Иосифа — ученик новгородского архиепископа Феодосия архимандрит казанского Спасо-Преображенского монастыря Иеремия (1576-1581) (вероятно, его церковно-административный опыт на 1575 г. был сочтен еще недостаточным).
Таким образом, на сроки вдовствования Казанской кафедры, освободившейся в связи с уходом с нее Лаврентия в феврале 1574 г., оказал влияние ряд
29 Подробнее см.: Усачев А. С. Почему закончилась «волоколамская гегемония»... С. 105.
30 Суздальский епископ Варлаам (1570-1586).
31 Коломенский епископ (1581-1586), ростовский архиепископ (1586), митрополит, патриарх (1586-1605) Иов.
32 Вологодский епископ Антоний (1585-1587).
33 См. перечень подлежащих поминанию лиц за очень крупный вклад Вассиана в Ипатьев монастырь: Акты Российского государства. Архивы московских монастырей и соборов, XV — начало XVII в. М., 1998. № 123 (1573/74 г.).
34 Анализ соответствующего круга общения Ивана IV провела М. С. Черкасова, установив факты его знакомства с целым рядом иноков (см.: Черкасова М. С. Иван Грозный о монастырях и монашестве своего времени // Кириллов: краеведческий альманах. Вологда, 1997. С. 27-37).
35 Демкова Н. С. Указ. соч. С. 346-347.
факторов. Во-первых, речь шла о господстве меритократических критериев при отборе кандидатов, от которых требовался достаточно высокий уровень подготовки и значительный «стаж». Таких лиц было сравнительно немного. Во-вторых, число потенциальных кандидатов на замещение кафедры было резко сокращено в ходе нескольких волн «мора», опустошившего Центр страны на рубеже 60-70-х гг. XVI в. В-третьих, немалую роль сыграло стремление властей обеспечить преемство в управлении Казанской епархией, которая с момента ее учреждения была неразрывно связана с «иосифлянами». Потерявшая большинство иноков в начале 1570-х гг. обитель Иосифа в течение какого-то времени не могла «выделить» кандидата на замещение кафедры, который обладал бы необходимыми качествами. В результате со значительной задержкой — только в феврале 1575 г. — решение проблемы было найдено: новым владыкой стал выходец из костромского Ипатьева монастыря архимандрит главного монастыря столицы — Новоспасского — Вассиан. Его скоропостижная смерть в мае того же года привела к поставлению на кафедру — в значительной мере вынужденному — располагавшего соответствующим опытом игумена Иосифо-Волоколамского монастыря Тихона (Хворостинина). Ему наследовал выходец из обители Иосифа Иеремия. На какое-то время контроль волоколамской внутрицерковной группы над третьей по значению епархией был восстановлен.
Список литературы
Афанасьева И. А. Намогильные памятники конца XV — начала 80-х гг. XVI в. по Кормовой книге Иосифо-Волоколамского монастыря // Вопросы эпиграфики. М.: Университет Дмитрия Пожарского, 2015. Вып. 8. С. 253-284. Горюшкина Л. П. О времени поставления высших иерархов Русской Церкви первой половины — середины XVI в. // Священные войны России: Материалы ХХ Российской научной конференции, посвященной памяти святителя Макария. Можайск, 2013. С. 101-109.
Дайкстра Т. Иноческие имена в Московской Руси и проблемы идентификации их обладателей (на материале источников Иосифо-Волоколамского монастыря, 1479-1607) // Именослов. Историческая семантика имени. М.: Индрик, 2007. Вып. 2. С. 238-298. Демкова Н. С. Духовная грамота волоколамского книжника XVI в. Евфимия Туркова //
ТОДРЛ. СПб.: Наука, 1999. Т. 51. С. 342-356. Зимин А. А. Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России
(конец XV-XVI в.). М.: Наука, 1977. Липаков Е. В. Иосифо-Волоцкий монастырь и Казанская епархия во второй половине XVI века // Преподобный Иосиф и его обитель: Материалы науч.-практич. конференции, посвященной пятилетию обретения святых мощей прп. Иосифа, 520-летию освящения первого монастырского каменного храма — Успенского собора — и 80-летию со дня рождения митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима. М.: Иосифо-Волоцкий ставропигиальный мужской монастырь; Новый Иерусалим, 2008. С. 62-66.
Назаров В. Д. К истории церковных соборов и идейно-политической борьбы в России первой половины XVI в. // Церковь, общество и государство в феодальной России. М.: Наука, 1990. С. 187-207. Строев П. М. Списки иерархов и настоятелей монастырей российской церкви. СПб.: Тип. В. С. Балашова, 1877.
Титов А. А. Вкладные и записные книги Иосифова Волоколамского монастыря XVI века и упраздненные монастыри и пустыни в Ярославской епархии. М.: печ. А. И. Снегиревой, 1906.
Усачев А. С. Как часто собирались церковные соборы в России XVI в.? // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2015. № 3 (61). С. 120-121.
Усачев А. С. Почему закончилась «волоколамская гегемония» в Русской Церкви XVI в.? // Российская история. 2017. № 5. С. 97-113.
Усачев А. С. Книгописание и проблемы социально-экономического развития в России XVI в. // Российская история. 2019. № 6. С. 180-201.
Усачев А. С. Восприятие центральных светских и духовных властей переписчиками книг в XVI в. (по материалам выходных записей) // Российская история. 2021. № 5. С. 3247.
Усачев А. С. Статус в миру и церковная карьера в России XVI века // Вестник архивиста. 2022. № 1. С. 24-35.
Черкасова М. С. Иван Грозный о монастырях и монашестве своего времени // Кириллов: краеведческий альманах. Вологда: Русь, 1997. С. 27-37.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriia II: Istoriia. Istoriia Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi. 2022. Vol. 108. P. 11-21 DOI: 10.15382/sturII2022108.11-21
Andrei Usachev, Doctor of Sciences in History, Professor at the Department of History and Theory of Historical Science, Faculty of History, Russian State University for the Humanities; Professor at the Department of World History and Russian History, MGIMO University Moscow, Russia asuuas1@mail.ru https://orcid.org/0000-0003-4436-6269
Why Did Kazan Diocese Have No Archbishop
in 1574-1575?
(Some Notes on the History of Church Governance in Russia
in the 16th Century)
A. Usachev
Abstract: The article studies the reasons for the absence of archbishop in Kazan, one of the largest dioceses in the Russian Church in the 16th century and occupying the third place in the church hierarchy. It has been found out that Archbishop Lavrentiy (15681574) left it in February 1574, probably due to his poor health; formerly, he was head of Iosifo-Volokolamskiy Monastery. Persons from this monastery — Guriy (Rugotin, 1555-1563), German (Sadyrev-Polev, 1564-1567), and Lavrentiy — occupied Kazan see continuously since the time of its foundation. It was the harmful consequences of the epidemics of the 1560-1570s in this monastery that made it impossible to appoint to Kazan see Hegumen Tikhon (Khvorostinin, 1573-1575) of Volokolamsk or any other person from this monastery. The monastery in Volokolamsk and several
other large monasteries (Troitse-Sergiev, Simonov, etc.) lost a considerable number of experienced monks who for many years had been trained to supervise monasteries and sees. There were no possibilities to fill these losses quickly in conditions of the meritocratic principles of selecting candidates for heads of sees. Due to this, in the last third of the 16th c. monks from other, less prominent monasteries (Mahrishchskiy Monastery, Staritskii Monastery of Assumption, Gerasimov Boldin Monastery), came to be appointed heads of sees. In February 1575, Vassian, archimandrite of Novospassky Monastery (he was alumnus of Ipatiev Monastery of Kostroma), was appointed to Kazan see, but he deceased as early as May 1575. In July 1575, Tikhon (Khvorostinin), abbot of the Monastery of St. Joseph, was appointed head of Kazan Diocese. This came to be possible through the personal interference of Ivan IV: with this end in view, he arrived in Iosifo-Volokolamsky Monastery in person and, as a matter fact, appointed Evfimiy (Turkov) successor of Tikhon. Previously, in 1573, Evfimiy refused to become head of the monastery. The article draws on acts, records of income and expenses, records of donations of Volotskii Monastery of St. Joseph and another monasteries.
Keywords: 16th century, Volotskiy Monastery of St. Joseph, Kazan Diocese, Zilantov Assumption Monastery, episcopate, Church Council, church hierarchy, epidemics.
References
Afanas'eva I. (2015) "Namogil'nye pamiatniki kontsa XV — nachala 80-kh gg. XVI v. po Kormovoi knige Iosifo-Volokolamskogo monastyria" [Tombstones of the late 15th — early 80s of the 16th century according to Kormovaya Kniga of Iosifo-Volokolamsk monastery], in Voprosy epigrafiki, no. 8, pp. 253—284 (in Russian).
Cherkasova M. (1997) "Ivan Groznyi o monastyriakh i monashestve svoego vremeni" [Ivan the Terrible on monasteries and monks of his time], in Kirillov:kraevedcheskiial'manakh [Kirillov: almanac in local history]. Vologda, pp. 27-37 (in Russian).
Daikstra T. (2007) "Inocheskie imena v Moskovskoi Rusi i problemy identifikatsii ikh obladatelei (na materiale istochnikov Iosifo-Volokolamskogo monastyria, 1479-1607)" [Monastic names in Muscovite Russia and the problems of identifying their bearers (using the sources of Iosifo-Volokolamsk monastery, 1479-1607)], in Imenoslov. Istoricheskaia semantika imeni [List of Names. Historical semantics of the proper noun]. Moscow, vol. 2, pp. 238-298 (in Russian).
Demkova N. (1999) Dukhovnaia gramota volokolamskogo knizhnika XVI v. Evfimiia Turkova [Spiritual chart of the Volokolamsk savant of the 16th century Evfimiy Turkov], in Trudy Otdela drevnerusskoi literatury, vol. 51, pp. 342-356 (in Russian).
Goriushkina L. (2013) "O vremeni postavleniia vysshikh ierarkhov Russkoi Tserkvi pervoi poloviny — serediny XVI v." [On the time of the assigning the highest hierarchs of the Russian Church in the first half — middle of the 16th century], in Sviashchennye voiny Rossii: Materialy XXRossiiskoi nauchnoi konferentsii, posviashchennoipamiati sviatitelya Makariia [Holy wars of Russia. Proceedings of the 20th conference devoted to the memory of St. Makariy]. Mozhaysk, pp. 101-109 (in Russian).
Lipakov E. (2008) "Iosifo-Volotskii monastyr' i Kazanskaia eparkhiia vo vtoroi polovine XVI veka" [Iosifo-Volotsky monastery and Kazan diocese in the second half of the 16th century], in Prepodobnyi Iosif i ego obitel': Materialy nauchno-prakticheskoi konferentsii, posviashchennoi pyatiletiiu obreteniia sviatykh moshchei prep. Iosifa, 520-letiiu osviashcheniia pervogo monastyrskogo kamennogo khrama — Uspenskogo sobora — i 80-letiiu so dnia rozhdeniia mitropolita Volokolamskogo i Iur'evskogo Pitirima [St. Iosif and his hermitage. Proceedings of the conference commemorating the 5th anniversary of translation of saint relics of St. Iosif, the 520th anniversary of consecrating the first stone church of the monastery — Dormition
Cathedral — and the 80th birthday of Pitirim, Metropolitan of Volokolamsk and Yur'ev]. Moscow; Novyi Ierusalim, pp. 62-66 (in Russian). Nazarov V. (1990) "K istorii tserkovnykh soborov i ideino-politicheskoi bor'by v Rossii pervoi poloviny XVI v." [On the history of church councils and ideological and political struggle in Russia in the first half of the 16th century], in Tserkov', obshchestvo igosudarstvo vfeodal'noi Rossii [Church, society, and state in the feudal Russia]. Moscow, pp. 187-207 (in Russian). Usachev A. (2015) "Kak chasto sobiralis' tserkovnye sobory v Rossii XVI v.?" [How often did church councils convene in Russia in the 16th century?]. Drevniaia Rus'. Voprosy medievistiki, no. 3 (61), pp. 120-121 (in Russian). Usachev A. (2017) "Pochemu zakonchilas' "volokolamskaia gegemoniia" v Russkoi tserkvi XVI v.?" [Why did the "Volokolamsk hegemony" end in the Russian Church of the 16th century?], in Rossiiskaia istoriia, no. 5, pp. 97-113 (in Russian). Usachev A. (2019) "Knigopisanie i problemy sotsial'no-ekonomicheskogo razvitiia v Rossii XVI v." [Book-writing and issues in the socio-economic development of Russia of the 16th century], in Rossiiskaia istoriia, no. 6, pp. 180-201 (in Russian). Usachev A. (2021) "Vospriiatie tsentral'nykh svetskikh i dukhovnykh vlastei perepischikami knig v XVI v. (po materialam vykhodnykh zapisei)" [Perception of the central secular and spiritual authorities by scribes of books in the 16th century (using materials of colophons)], in Rossiiskaia istoriia, no. 5, pp. 32-47 (in Russian). Usachev A. (2022) "Status v miru i tserkovnaya kar'era v Rossii XVI veka" [Status in the world and church career in Russia of the 16th century]. Vestnikarkhivista, no. 1, pp. 24-35 (in Russian). Zimin A. (1977) Krupnaia feodal'naia votchina i sotsial'no-politicheskaia bor'ba v Rossii (konets XV—XVI v.) [Large feudal patrimony and socio-political struggle in Russia (late 15th — 16th centuries)]. Moscow (in Russian).
Статья поступила в редакцию 01.07.2022 The article was submitted 01.07.2022
