CC BY
104
4.2. ПЕРВАЯ КОНСТИТУЦИЯ СЕРБСКОГО КНЯЖЕСТВА
Половченко Константин Анатольевич, канд. юрид. наук, доцент. Должность: доцент. Место работы: МГИМО (У) МИД России. Подразделение: кафедра конституционного права. E-mail: kpolovchenko@gmail.com
Аннотация: История сербского конституционализма в 19-м веке это и история борьбы сербского народа за независимость. Первая сербская Конституция явилась конституционным документом автономного образования (Сербского княжества) в составе Османской империи. Конституция 1835 или Сретенская конституция была принята по образцу передовых конституций первой половины века. При этом она является оригинальным документом. Сретенская Конституция содержит классические структурные элементы: основы организации власти в Сербском княжестве, а также регламентацию правового статуса личности, анализ которых и представлен в данной статье.
Ключевые слова: Сербское княжество, история сербского конституционализма, Конституция Сербии 1835 года, Османская империя, борьба сербского народа за независимость, князь, Государственный совет, Народная скупщина.
THE FIRST CONSTITUTION OF THE SERBIAN PRINCIPLE
Polovchenko Konstantin Anatolievich, PhD at Law, Associate Professor. Position: Associate Professor. Place of employment: MGIMO University, Moscow, Russian Federation. Department: Constitutional Law chair. E-mail: kpolovchenko@gmail.com
Annotation: The history of Serbian constitutionalism in the 19th century is the history of the struggle of the Serbian people for independence. The first Serbian Constitution was the constitutional document of Autonomous entity (the Serbian Principality) in the Ottoman Empire. The Constitution of 1835 was adopted on the model of the advanced constitutions of the first half of the century. However, she is an original document. Constitution of 1835 contains a classic structural elements: bases of organization of power in the Serbian Principality, and also the regulation of legal status of the individual, which analysis is presented in this article.
Keywords: The Serbian Principality. History of the Serbian constitutionalism. The Constitution of Serbia of 1835. The Ottoman Empire. Struggle of the Serbian people for independence. The Prince, the State Council, People's Assembly.
Итак, конституционная история Сербии берет свое начало в первой трети 19 века. В результате первого сербского восстания против владычества Османской империи были приняты первые конституционные акты 1808-го и 1811-го годов, документально закрепившие возрождение сербской государственности и явившиеся историческим прологом ее дальнейшего конституционного развития.1 Эти конституционные акты способствовали и делу освобождения Сербии в ходе последующих восстаний и в трудные времена 1815-1830 годов.
Помимо внутреннего фактора (борьбы сербского народа за свою независимость), огромное значение
1 Половченко К.А. Генезис сербского конституционализма: истоки // Право и управление. XXI век. 2015. №4. С. 28.
для восстановления сербской государственности оказал и внешний фактор, а именно, помощь братской России. По ультимативному требованию России, оказывавшей восставшей Сербии как политическую, так и прямую военную помощь, в Бухарестский мирный договор 1812 была внесена статья 8, обязывавшая Турцию предоставить Сербии автономию.2 Однако в 1813 году Турция, воспользовавшись войной России с Францией, а также временным ослаблением складывавшегося Сербского государства, напала на Сербию и, разгромив сербские войска, восстановила в Сербии власть султана. Таким образом, в 1813 году первое сербское восстание было подавлено.
После подавления первого сербского восстания, Сербия вплоть до 1830 года снова стала провинцией Османской империи. Однако уже в 1815 году началось Второе сербское восстание, возглавил которое участник Первого восстания Милош Теодорович. Направленное против турецкого гнета второе сербское восстание 1815 года создало базу для последующей успешной национально-освободительной борьбы Сербии. И уже в ноябре 1817 г. окружные кнезья, митрополит и несколько архимандритов торжественно провозгласили бывшего пастуха, затем крупного скототорговца и участника антитурецких восстаний 1804—1813 и 1815 гг. Милоша Теодоровича, а ныне кнеза Рудницкого, Пожежского и Крагуевацкого округов Милоша Обреновича I верховным наследственным князем Сербии.3 Однако только через тринадцать лет султан официально в своих хатти- шерифах 1830 и 1833 годов признал Милоша Обреновича правителем Сербии, которая по условиям Адрианопольского мирного договора 1829 года получила автономию в составе Османской империи и ей были возвращены шесть нахий, освобожденных во время Первого сербского восстания, но не вошедших в состав Сербии.
Таким образом, султанскими хатти-шерифами 1830 и 1833 годов Сербия была провозглашена самоуправляющимся княжеством под верховной властью Турции и над шестью нахиями снова были признаны права Сербии. Кроме того, сербы получили право иметь свою армию, суды и школы. Но в сербских крепостях оставались турецкие гарнизоны. Султанским хатти-шерифом 1830 года были проведены значительные изменения в области налогооблажения. Так, в Сербии были отменены отдельные подати в пользу султана, но в знак вассальной зависимости они заменены единой фиксированной данью - Сербия ежегодно должна была платить Турции сумму в размере 2300 тысяч грошей. Кроме того, этим хатти-шерифом признавалась свобода богослужения, сербам даровалось право избирать епископов и митрополитов из своей среды, чем была обеспечена независимость сербской церкви от константинопольского патриарха.
Таким образом, на этапе формирования сербской государственности с 1817 по 1835 г.г. мы видим систему
2 В 1812 году русский главнокомандующий, знаменитый полководец М.И. Кутузов принудил побежденную Турцию к подписанию Бухарестского мирного договора. Продиктованная лично фельдмаршалом, статья 8 мирного договора обязывала Турцию предоставить Сербии широкую автономию в делах внутреннего управления.
3 Следует обрать внимание на то, что вожди первого и второго сербских восстаний Карагеоргий и Милош Обренович (крестьяне по происхождению) стали родоначальниками двух династий на сербском престоле - Карагеоргиевичей и Обреновичей, что было совсем не характерным на фоне великосветских дворов Европы XIX века. С 1833 по 1903 годы эти династии сменяли друг друга в ходе междинастической борьбы.
государственно-правовых институтов, закрепленную турецкими правовыми актами, прежде всего, хатти-шерифом 1830 года. Султанскими хатти-шерифами существенным изменениям подверглась и система управления Сербии. Так, по хатти-шерифу 1830 года во главе ее находился, как указывалось выше, верховный князь (наследственный монарх), утверждавшийся специальным актом султана - бератом, который от части напоминал ясаку хана Золотой Орды на Руси. При этом власть князя в соответствии с хатти-шерифом 1830 года ограничивали два совещательных органа: скупщина и сенат. При этом порядок их формирования и деятельности, а также объем их полномочий нормативно установлены не были. В результате чего их активность напрямую зависела от воли князя. В действительности это привело к концентрации правотворческих, правоприменительных функций, полномочий в области обороны и осуществления правосудия в руках князя. Кроме того, и государственными финансами после уплаты дани Турции князь осуществлял по своему усмотрению, т.е. совершенно бесконтрольно. Таким образом, во вновь созданном Сербском княжестве Милошем Обреновичем был установлен режим личной власти. На практике это приводило к тому, князь Милош созывал скупщину народных старейшин лишь несколько раз, и только преследуя свои интересы. Сенат не созывался практически никогда. Несмотря на то, что власть окружных князей сохранялась, Милош Обренович упорно стремился сузить ее насколько возможно, заменяя ее властью назначаемых им чиновников. Так, например, в судах срезов первоначально власть принадлежала князям, но Милош постепенно вытеснил их, заменив верными ему людьми. В этой связи Слободан Йованович справедливо отмечал: «Милош правил Сербией так, как правил бы ей паша сербского происхождения: его система управления имела явно восточный характер». В сербском княжестве практически отсутствовали основные права и свободы, а также гарантии неприкосновенности, что закономерно вызывало недовольство как местных торговцев и верхушки бюрократии, так и народа. Снова поднялся вопрос о том, как организовать управление княжеством, а именно: какую систему управления использовать - турецкую, которая фактически означала становления абсолютизма восточного типа или же, как этого добивались имущие слои, заложить основы парламентаризма в княжестве.
Таким образом, к началу 30-х годов XIX века конституционный вопрос в Сербии стал снова открытым. Более того, на фоне всеобщего недовольства верховной властью срезские старейшины сумели поднять мятеж против князя, известный по имени его предводителя Милеты Радойковича как «милетин бунт», на сторону которого перешла и часть народа. Важнейшим требованием восставших было издание князем конституции княжества. И все же, по мнению профессора Драголю-ба М. Поповича, князь Милош к середине тридцатых годов серьезно занялся конституционным вопросом не только потому, что он ощущал давление внутренней оппозиции. Кроме оппозиции, ограничения всевластия Сербского Князя требовали и внешние силы, в частности, Россия и Австрия, а Порта своим хатти-шерифом наложила обязанность на князя учредить Совет. В таких сложных политических условиях князь Милош всерьез отнесся к учредительной деятельности. В частности, он попросил французского дипломата Боа Ле Кон-та изложить ему теорию конституционного государства, и поручил личному секретарю Димитрию
Давидовичу, учтя рекомендации французского дипломата, подготовить проект конституции, а созыв учредительной скупщины перенести с лета на зиму. В январе 1835 года разгорелось новое восстание. Его идейные основы появились в декабре 1834 года в Крушевце, в доме братьев Симич, в беседах, на которых, кстати, присутствовала княгиня и молодой княжич Михаил. Восстание завершилось без кровопролития, поскольку Князь Милош отправил к восставшим посланника в Крагуевац, а они, в свою очередь, направили ему своих представителей в Пожаревац. Как подчеркивает профессор Попович, судя по всему, именно в ходе этих переговоров князь Милош окончательно решил созвать скупштину в день празднования важнейшего православного праздника «Сретения Господня».4 Таким образом, созванная 2 (15) февраля 1835 князем Милошем Обреновичем скупщина провозгласила первую сербскую Конституцию, получившую неофициальное название «Сретенская Конституция».
Итак, проект Сретенской Конституции 1835 года был подготовлен в канцелярии князя Милоща под руководством личного секретаря князя Милоша Димитрия Давидовича, а одобрен был специально созванной для этого скупщиной. Обстоятельства, при которых была принята сербская Конституция 1835 года, хорошо известны, однако правовая интерпретация этого события не однозначно характеризуется сербскими учеными. С точки зрения формальной процедуры можно констатировать, что Конституция была принята Народным представительством. Тем не менее, Народной скупщиной, представленный ей князем проект конституции, вообще не рассматривался. Конституция была принята аккламацией. Ряд сербских конституционалистов полагают, что поскольку в учредительном процессе принимало участие два субъекта, князь и Народное представительство, постольку эта конституция является конституционным пактом. Такая позиция представляется более справедливой, чем предыдущая. Однако ее несостоятельность кроется в том, что участие в учредительном процессе со стороны Народного представительства было абсолютно пассивным, ведь никаких обсуждений между князем и народными представителями относительно порядка принятия и содержания ее проекта вообще не было. Поэтому остается еще одна позиция, которую отстаивает профессор Попович, в соответствии с которой Конституция 1835 года была октроирована. Конечно, при этом следует принимать во внимание то, что октроированная конституция совершенно иначе обнародывается: для этого не нужно созывать Народное представительство. Учитывая это замечание, тем не менее, Дра-голюб М. Попович справедливо настаивает на том, что Сретенскую Конституцию наиболее оправдано считать октроированной. Важным аргументом в пользу такого мнения является торжественная речь князя Милоша Обреновича на Сретенской скупщине, в которой он указывал на то, что дарует народу конституцию. Кроме того, в пользу такого мнения говорят и вышеуказанные факты: в частности то, что проект конституции представил князь, данный проект никто официально не обсуждал, а скупщина фактически просто признала конституцию князя. Более того, в самом тексте Конститу-
4 Попович Д. Устав од 1835. године („Сретенски устав"). Устави Кнежевине и Кра^евине Срби^е 1835—1903. Београд 1989. Стр.
39.
5 Попович Д. Устав од 1835. године („Сретенски устав"). Устави Кнежевине и Кра^евине Срби]е 1835—1903. Београд 1989. Стр.
40.
ции имеется ряд положений, свидетельствующих в пользу того, что Конституция 1835 года является октроированной.
Что же касается структуры и содержания Конституции 1835 года, то ее текст состоит из 14 глав и 142 статей, что представляется достаточно объемным для конституций того периода. Отдельной научной проблемой является вопрос о том, какие конституционные акты того времени повлияли на структуру и содержание Сретенской Конституции. По мнению большинства сербских конституционалистов, в частности, профессора Ратко Марковича и профессора Милана Йовано-вича, образцом для проекта Сретенской Конституции послужили французские Конституция 1791 года и Конституционная хартия 1814 года6. Так или иначе, следует констатировать тот факт, что положения сербской Конституции 1835 года отличаются высокопарностью и изысканным качеством литературного языка. В этом смысле вполне убедительно звучат слова Слободана Йовановича о том, что Димитрий Давидович Сретенской Конституции придал „внешний облик французских конституций".7
Что же касается содержания сербской Конституции 1835 года, то в ней имеются оба важнейших аспекта, характерных и в настоящее время для конституционных текстов: порядок организации власти, а также права и свободы граждан.
Согласно статьи 1 этой Конституции Сербия является неразделимым и независимым в управлении Княжеством, что признается Султаном Махмудом Вторым и Императором Николаем Первым. Территория Сербии состоит из различных округов, а те из срезов и општин, границы которых могут меняться и увеличиваться путем принятия закона.
Анализ организации системы власти по Конституции 1835 года позволяет говорить о том, что ряд норм, регулирующих статус высших органов власти, описаны недостаточно четко и однозначно. При этом, поскольку эта Конституция так и не вступила в силу, отсутствует практика ее применения, что бы позволило более четко понять содержание норм, регулирующих статус органов власти. В результате в сербской науке конституционного права присутствует ряд контрадикторных позиций относительно характеристики статуса и полномочий органов власти по Конституции 1835 года.
Итак, в соответствии со статьей 5 Конституции 1835 года в Сербии действуют три власти: «Законодательная», «Законоисполнительная» и «Судейская». Поверхностный анализ статьи 5 Конституции может позволить сделать не совсем точный вывод о том, что в основе системы власти по Конституции 1835 года лежит теория разделения властей, однако более глубокий анализ текста Конституции не подтверждает начальный вывод. Так, Конституция 1835 года предусмотрела три центральных конституционных органа власти: помимо князя в систему этих органов власти Сербского княжества входили Государственный совет, а также Народная скупщина. Тем не менее, согласно статье 6 Конституции двумя основными органами являются князь и Государственный совет, разделившие между собой законодательные и исполнительные полномочия. Более того, одно из подразделений Государственного совета должно было осуществлять судебную деятельность в качестве суда третьей и высшей
6 Маг^ю R. Ustavno pravo. Beograd. 2014. Стр. 94. Jовановиl^ М. Политички систем Срби]е. Хрестомати]а. Београд. 2008. Стр. 6.
7 иованови^ С. Из истори]е и к^ижевности. Беград. 1991.
инстанции. Таким образом, Государственный совет представлял, наряду с князем, высшую власть в государстве, на что было конкретно указано в части 2 статьи 49 Конституции: "все сербские власти, помимо князя, подчиняются Государственному Совету".
Принимая во внимание положение статьи 49, а также то, что князь не был наделен судебными полномочиями, складывается представление о том, что Государственный совет является основным конституционным органом по Конституции 1835 года. Значительное число сербских историков именно так и воспринимают его роль. При этом неточность таких выводов можно понять, в том числе, и принимая во внимание условия и порядок принятия Сретенской Конституции. Так, Дра-голюб М. Попович отмечает, что вообще «трудно себе представить, что князь Милош Обренович подготовил проект и потом октроировал конституцию, которой бы связал себе руки. Более логичным представляется, что конституция, подготовленная князем Милошем, а потом обнародованная на скупщине должна была обеспечивать верховенство князя в системе власти. Более того, в пользу такого вывода говорят конституционные положения об организации власти, ставящие князя в такое положение, что он становился основным носителем и законодательной и исполнительной власти.8
В главе пятой «О Князе сербском» Конституции 1835 года было установлено конституционное его положение. Личность князя Сербского являлась святой и неприкосновенной. Князь был неответственен за все свои деяния, связанные как с властвованием, так и правлением, он не мог быть подвергнут ни обвинению, ни суду за свои деяния. За них ответственность несли иные власти Сербские, каждая за свое направление (ст. 15). Титул князя наследовал от отца старший сын. Князь являлся главой государства. Ему принадлежало право после заслушивания Государственного совета издавать законы и указы и исполнять их посредством уполномоченных Попечителей разных направлений дел народных и назначать все власти и всех чиновников сербских (ст. 16). В качестве главы государства князь обладал правом помилования преступников, смягчения и отмены назначенных наказаний. Князь обладал правом жаловать титулы. Князь и члены его семьи были освобождены от уплаты налогов за недвижимость, в которой проживали, но за остальную недвижимость и по другим основаниям платили такие же налоги в казну народную, как и весь народ сербский. Князь обладал правом иметь при себе в качестве совещательного органа Княжеский совет, в который могло входить неопределенное число наиболее способных и достойных лиц, которые не могли одновременно быть членами Государственного совета.
Что же касается Государственного совета, то он, как упоминалось выше в тексте, в соответствии со статьей 49 Сретенской Конституции, наряду с князем являлся высшей властью в Княжестве. Государственный совет состоял из шести министров (попечителей), неустановленного количества государственных советников, председателя и главного секретаря. Согласно прямым положениям Конституции князь не получил специальное полномочие на назначение членов Государственного совета, но из статьи 16 Конституции 1835 года, согласно которой князь назначает "все власти и всех
8 Попович Д. Устав од 1835. године („Сретенски устав"). Устави Кнежевине и Кра^евине Срб^е 1835 - 1903. Београд. 1989. тр. 41.
сербских чиновников" вытекало его право назначать членов Государственного совета. Актуальностью и в настоящее время обладают положения статьи 58 Сретенской Конституции, в соответствии с которыми, «отец и сын, и два брата не могут заседать одновременно в Государственном совете.
О роли Государственного совета в системе власти Сербии красноречиво говорят положения статей 46 и 47 Конституции. Так, государственный совет обеспечивает то, чтобы любой серб, независимо от чина и положения, не нарушил Конституцию Княжества Сербия. При этом Государственный совет следит за тем, чтобы ни одному сербу не причинялся несправедливый вред; а если таковой мел место, то по согласованию с князем Государственный совет должен был предпринять действия, направленные на возмещение вреда.
Как указывалось выше, законодательная власть в Сербском княжестве принадлежала Государственному совету и князю. При этом законодательная власть должна была подготавливать и издавать все законы и указы, независимо от того, касаются ли они всего народа или его части. Кроме того, законодательная власть определяла устройство всех остальных органов и общенародных учреждений. В соответствии со статьей 8 Сретенской Конституции в Сербском княжестве был установлен один из фундаментальных принципов правового государства: «никакой закон не имеет обратной силы».
Несомненно, значимую роль в сфере законодательства по Сретенской Конституции принадлежала Государственному совету. Так, согласно статье 48 Конституции Государственный совет руководит законодательством во всей его широте, и следит за тем, чтобы ни одно направление жизнедеятельности народной не осуществлялось без законных установлений, и таким образом закон управляет всем народом Сербским. Государственный совет законом не только учреждает все остальные Сербские власти, но и предписывает им законом правила, в соответствии с которыми им следует управлять и границы которых не следует нарушать (ч. 1 ст. 49 Конституции).
И все же, несмотря на все вышесказанное, основная роль в законодательном процессе принадлежала князю. Так, он обладал правом утверждения закона, принятого Государственным советом. При чем формально вето князя на принятый Государственным советом закон являлось отлагательным, поскольку согласно статье 14 Сретенской Конституции, если Государственный совет направит на согласование князю закон, в третий раз принятый Государственным советом и сопровождаемый «новыми и исчерпывающими доказательствами того, что закон не противоречит Конституции и интересам народа», то князь обязан его подписать. Фактически же его право налагать вето на закон, принятый Государственным советом, носило не относительный, а абсолютный характер, поскольку именно князю принадлежало дискреционное право оценки убедительности доказательств того, что уже дважды им отклоненный закон действительно в новой редакции не противоречит Конституции и интересам народа. Именно это дискреционное право и превращало, налагаемое им вето в абсолютное. Кроме того, как метко замечает профессор Попович, поскольку количество членов Государственного совета по Конституции не было ограничено, постольку князь, назначавший государственных советников, мог без проблем назначить новых членов Государственного совета для достиже-
ния необходимого ему решения.9 Последнее замечание помогает понять также содержание тандема князь - Государственный совет в сфере исполнительной власти, где также бесспорно преобладал Князь, как в силу вышеизложенного, так и учитывая то, что из государственных советников он назначал и заменял попечителей по своему усмотрению, а также назначал председателя Государственного совета (ст. 59 Конституции).
Еще одним органом власти в Княжестве по Конституции 1735 года являлась Народная скупщина. Согласно статье 82 Конституции она являлась выборным органом, состоявшим «из ста наиболее разумных, уважаемых, пользующихся народным доверием депутатов из всех округов и всего Княжества Сербии». Возрастной ценз для избрания депутатом составлял 30 лет. Депутат направлялся на Скупщину за счет средств того, кто его направлял.
Несмотря на то, что Скупщина являлась органом народного представительства, тем не менее, она не была законодательным органом. Основным ее полномочием являлось утверждение налогов и иных податей, которые не могли быть установлены без ее на то согласия. Скупщина созывалась ежегодно в Джурджев день в полном составе для того, чтобы принять решение о податях, поскольку согласно статье 87 Конституции «каждая подать устанавливалась на один год». При этом в случае необходимости княжеским указом она могла собираться и чаще.
Таким образом, в Сретенской Конституции нашел свое отражение передовой для того времени демократический принцип, согласно которому «нет налога без народного представительства». Так, в статье 91 Конституции провозглашалось, что «только Народная скупщина обладает правом налагать подати на народ». Кроме того, как подчеркивает профессор Милан Йованович, при всей неоднозначности статуса этого органа, Скупщина обладала учредительной функцией. А именно, после того, как князь и Государственный совет приходили к заключению о необходимости внесения изменений в Конституцию, они созывали Народную скупщину и совместно с ней принимали решение по данному вопросу. В таких случаях на заседании Скупщины должно было присутствовать не менее трех четвертей народных депутатов, а решение принималось большинством не менее двух третей голосов присутствующих.10 Кроме того, в соответствии со статьей 90 Сретенской Конституции, как орган народного представительства, Народная скупщина обладала правом направлять князю и Государственному совету прошения о принятии необходимых законов, оповещать их о злоупотреблениях в делах управления государством, а также жаловаться князю на Государственный совет, в случае если его члены нарушали Конституцию или права сербов.
В главе 7 «Власть судейская» Конституции 1835 года были установлены основы отправления правосудия в Сербском княжестве. Так, согласно статьи 77 и 78 правосудие осуществляется в Княжестве от имени князя судами трех инстанций: 1) окружными судами; 2) Высоким судом по второй апелляционной инстанции; 3) Государственным советом, образующим специальное отделение для осуществления правосудия в третьей и
9 Попови^ Д. Устав од 1835. године („Сретенски устав"). Устави Кнежевине и Кра^евине Срб^е 1835 - 1903. Београд. 1989. Стр. 41.
10 Jовановиl^ М. Политички систем Срб^е. Хрестомат^а. Београд. 2008. Стр. 7.
последней инстанции. На всей территории Сербии правосудие должно осуществляться одинаково по единому законнику сербском, который как и для рассмотрения гражданских дел, так и уголовных должен быть как можно быстрее издан и судам предписан. Согласно статье 80 Конституции судья независим при вынесении своего решения ни от кого в Сербии, кроме законника Сербского; никакая власть в Сербии ни низкая, ни высокая не вправе препятствовать ему в этом или принуждать выносить решение не так, как законник предписывает. Из вышесказанного хорошо видно то, что конституционные основы правосудия в Княжестве по Конституции 1835 года отвечали высочайшим демократическим принципам деятельности судов европейских государств того времени.11
Глава девятая Конституции «О церкви» регулировала основы внутреннего устройства сербской церкви, ее финансирования, отношения в Княжестве к другим конфессиям и их представителям. Так, согласно статье 92 Конституции в православной восточной церкви один Митрополит Сербский, а Архиреев может быть столько будет по множеству народа необходимо. Внутреннее руководство церкви принадлежало по Конституции 1835 года Митрополиту и духовной власти, определяемой указом с учетом соглашения, установленного с Патриархом в Константинополе. Содержание Митрополита и Архиреев предусматривалось из народной казны (ст. 94). Следует обратить внимание на то, что согласно статье 29 Сретенской Конституции Сербский князь должен был быть рожденным сербом православного восточного вероисповедания. Такого вероисповедания должны были быть и княгиня и жены членов семьи княжеской. Наличие официальной церкви абсолютно не помешало предусмотреть в Сретенской Конституции право на свободу вероисповедания. Так, в соответствии со статьей 97 Конституции каждый обладал правом осуществлять свое богослужение свободно по своему обряду, что обеспечивалась покровительством сербских властей.
Отдельное внимание следует уделить правам и свободам, предусмотренным Сретенской Конституцией. Так, эта Конституция содержала специальную главу под названием «Общенародные права Сербов». Уже само название данной главы говорит о том влиянии, которое оказали на автора проекта сербской Конституции 1835 года такие конституционные акты, как Конституционная хартия Франции 1830 года и Конституция Бельгии 1831 года („Публичные права Французов" или „Бельгийцы и их права"). Правда, отдельные сербские авторы сходятся во мнении о том, что в качестве образца для разработки этой главы Сретенской Конституции Димитрий Давидович использовал документы раннего немецкого конституционализма.12
Итак, в тексте Конституции 1835 года были предусмотрены как личные, так и отдельные политические и даже социально-экономические права. Так, в статье 111 Конституции было установлено, что все сербы без всякого различия равны перед законом сербским, как в защите, так и в наказании во всех судах от высшего до высшего.
В Конституции были предусмотрены ряд гарантий. В частности, никто в Сербии не может преследоваться и задерживаться иначе как по закону и законной вла-
11 Половченко К.А. Конституционные основы судебной власти в Республике Сербия // Социально-политические науки. №2. 2017. С. 125.
12 Сто]анови1п Д. Устав Србие од 1888. и ^удска права. Београд. 2011. Стр. 241.
стью (ст.112). Никто в Сербии не должен оставаться в заключении более трех дней без объявления ему преступления, за которое он содержится в заключении (ст.113). Никто в Сербии не может понести наказание кроме как по законному решению компетентного суда (ст. 114). Гарантия личной свободы выражалась и в запрете рабства: если раб ступит на землю Сербии, то с этого момента он становится свободным, независимо того, доставлен ли он кем-то в Сербию или сам добрался на ее территорию (ст. 118). В Конституции провозглашалась неприкосновенность жилища и собственности, включая и право на компенсацию в случае использования имущества лица для «общенародной пользы» (ст. 120). Каждому гарантировалась свобода передвижения, в том числе, и «в другие пределы турецкого Царства» (ст. 121).
Очень демократично выглядело регулирование института гражданства в Сретенской Конституции. Так, согласно статье 108 каждый ребенок, родившийся в Сербии или за пределами Сербии, но от серба из Сербии; каждый, находящийся во время обнародования этой конституции на Сербской службе в Сербии или за пределами Сербии, являясь чиновником или служителем христианского вероисповедания; каждый, кто более десяти лет проживает в Сербии или имеет в ней недвижимость, считается Сербом и обладает правом пользоваться сербским государственным гражданством. Также Сретенской Конституции был известен подинститут льготного порядка приобретения сербского гражданства, что подробнее должен был регулировать специальный закон (ст. 109). Наличие сербского гражданства было необходимым условием для получения ряда гражданских прав. Например, в соответствии со статьей 110 Конституции 1835 года только гражданин Сербии мог быть чиновником, учителем, и надзирателем в публичных и општинских заведениях.
Не совсем точным представляется мнение Драголю-ба М. Поповича о том, что в Сретенской Конституции отсутствовали политические права. Так, возможно не очень современно и точно, но вполне определенно в статье 116 Конституции было предусмотрено право на участие в управлении делами государства: каждому гражданину Сербскому открыт путь ко всем чинам в Сербии в соответствии со способностями и необходимым достоинством. И там же: При равных способностях предпочтение отдается сербу перед иностранцем. Своеобразной формой закрепления права петиций можно считать положения статьи 126 Конституции, в соответствии с которыми сербы обладали правом жаловаться высшей власти, если нижние власти медлят с принятием решения по его делу.
Кроме того, в Сретенской Конституции присутствовали такие права, которые с точки зрения теории гуманитарного права можно отнести к экономическим и социальным правам. В частности, согласно статьи 128 Конституции вся земля, которой обладает народ Сербский, принадлежит всякому обладателю, как имущество, которым он может по собственной воле распоряжаться, и которое может другому продать. При этом леса и горы являются «общенароным добром»; весь народ обладает правом им пользоваться. «Ни какой-либо старейшина, ни чиновник, ни торговец, ни селянин, ни другой серб не вправе загораживать или запрещать сербам из других сел и округов ими пользоваться» (ст. 129). Важное социальное право было предусмотрено в статье 131 Конституции, согласно которой Общины народа Сербского вправе требовать от
властей устроения на общенародные средства благодетельных заведений для бедных, а также школ и больниц. Но для этого необходимо было, чтобы Народная скупщина установила необходимые средства.
Что же касается конституционных обязанностей, то согласно статье 122 Конституции 1835 года каждый серб обязан был платить ежегодно установленный законом определенный подать, от которого никто не мог быть освобожден, а также участвовать в удовлетворении потребностей општины при постройке мостов и прокладке дорог. Каждый серб был обязан на призыв властей защищать отечество или в регулярной, или нерегулярной армии, из которых первая всегда, а вторая в особых случаях содержалась на общенародные средства. При этом гражданин не обязан был принудительно трудиться, кроме как на власть Сербскую при постройке зданий, необходимых для общенародного пользования, но и в этом случае власть Сербская должно было платить такому работнику достойную плату. Сербам запрещалось поступать на службу в иностранных государствах или принимать плату или знаки отличия без согласия князя (ст. 125).
Отдельная глава двенадцатая «Права чиновников» содержала специальные права, особо предоставленные чиновникам и гарантировавшие их стабильность в условиях повышенной динамики социально-политических процессов в Княжестве. Так, согласно статье 133 Конституции чиновники, назначенные князем, остаются таковыми пожизненно или пока будут способны осуществлять свои полномочия; при этом не допускалось наследование должности чиновника. Чиновники могли быть переведены с одного места на другое с сохранением чина, в котором были на предыдущем месте. Они могли быть повышены в чине; не могли быть понижены или уволены, если не совершили преступление, которое должно было быть в судебном порядке расследовано и доказано. Пожилым и нетрудоспособным чиновникам предоставлялась государственная пенсия (ст. 137). Каждый чиновник, в соответствии со статьей 132 Конституции, нес ответственность за все действия, совершенные им в рамках исполнения своих должностных обязанностей и за точное исполнение всего того, что ему законные власти поручали контролировать и исполнять. Чиновнику запрещалось заниматься торговлей или осуществлять ремесло самому и под своим именем. Чиновник при назначении на должность князем приносил присягу следующего содержания: „Клянусь святой, единосущной и нераздельной Троицей в том, что буду Конституцию Княжества Сербия точно соблюдать; все законы и указы, принятые властью, точно, совестно, и в течение предписанного времени исполнять, и буду верным и покорным князю и Государственному совету. Да поможет мне Бог!"
Итак, первая Конституция Сербии 1835 года была принята по образцу демократических конституций Европы. Однако под давлением Турции, в рамках которой Сербия обладала автономией, Сретенская Конституция была отменена Князем Милошем Обренови-чем, фактически так и не начав применяться на практике. Сербские ученые, как правило, указывают на то, что истинных причин ее отмены было как минимум две: внешняя и внутренняя. Внешняя причина, по мнению профессора Марковича, состояла в том, что положения Конституции 1835 года, регламентировавшие статус Народной скупщины, также как и гражданские права не устраивали не только Оттоманскую порту, но и воюющих с ней Австрию и Россию, которые, по его
мнению, полагали, что эти положения Конституции «принесут больше вреда, чем пользы их собственным интересам»13. Справедливости ради следует заметить, что и французские наблюдатели относились к данному документу не лучше, считая его не соответствующим ни времени, ни существующим в Сербии ус-ловиям.14 Внутренняя же причина заключалась в том, что, по мнению Милана Йовановича, Князь Милош тяготился ограничением своей власти со стороны Государственного совета. Народ же всю свою учредительную силу использовал на борьбу за то, чтобы принудить Милоша принять Конституцию. «У него уже не был сил бороться за воплощение этой Конституции в жизнь»15. Правда, существует и иное на этот счет мнение. Так, профессор Попович обращает внимание на то, что сразу же после принятия Сретенской Конституции в Сербию был направлен турецкий посланник, потребовавший отменить Конституцию уже в марте 1835 года. Но князь Милош уже был готов к этому. И еще в феврале направил своего доверенного представителя Михаила Германа в Константинополь, пытаясь спасти Конституцию. Герман там искал помощи российской дипломатии, но к своему большому разочарованию понял, что Россия выступает против сербской конституционной активности. По мнению профессора Поповича, деятельность Михаила Германа в Константинополе, осуществляемая по приказу князя Милоша, представляла собой наглядный пример политики князя Милоша, целью которой было сохранение Сретенской Конституции.16
Как бы там ни было, отмена Сретенской Конституции вызвала бурную негативную реакцию в народной среде. В Сербии появилось движение так называемых «уставобранителей» (защитников конституции). При этом ситуацией воспользовалась Турция, даровав Сербии, несмотря на то, что Княжество обладало автономией в сфере внутреннего управления, Конституцию 1838 года в форме хатти-шерифа султана, именно поэтому в сербкой исторической науке эта Конституция называется турецкой.
Что же касается заключительных выводов относительно Сретенской Конституции 1835 года, следует обратить внимание на то, что эту Конституцию можно сравнить с ее «ровесницами» по различным аспектам. С точки зрения изысканности стиля и высокопарности слога она соответствовала лучшим образцам конституций того времени. С точки зрения содержания, несмотря на отдельные фразеологические и конструкционные заимствования, она отличалась особой оригинальностью и в этом смысле не являлась копией ни одной из конституций, известных к тому времени. Это был первый целостный конституционный документ стремящегося к независимости от Османской империи Сербского княжества. Его структура отвечала всем требованиям конституционной науки того времени. Она содержала и достаточно разработанную систему организации власти в Княжестве и особо впечатляющую для современного исследователя главу, посвященную правам и свободам, составленную в лучших
13 Markovic R. Ustavno pravo. Beograd. 2014. Стр. 95
14 Попович Д. Устав од 1835. године („Сретенски устав"). Уста-ви Кнежевине и Кра^евине Срб^е 1835 - 1903. Београд. 1989. Стр. 42.
15 Jовановиl^ М. Политички систем Срб^е. Хрестомат^а. Бео-град. 2008. Стр. 8.
16 Попович Д. Устав од 1835. године („Сретенски устав"). Уста-ви Кнежевине и Кра^евине Срб^е 1835 - 1903. Београд. 1989. Стр. 42.
демократических традициях того времени и на много опередившую социально-политическое развитие Сербии того периода. Все попытки указать на то, что это была октроированная конституция в лучших традициях аристократического авторитаризма того времени, разбиваются об исследование ее текста. Да, это была октроированная конституция, авторитарного государя, написанная малообразованным секретарем князя Ми-лоша, но то, что получилось, является и в настоящее время предметом исследовательского восхищения гуманизмом и демократичностью ее содержания. В ней было конституционный фундамент, ограничивший власть князя (хотя и номинально) и установивший широкий для того времени каталог основных прав и свобод. И не следует забывать ту беспримерную роль, которую сыграла Сретенская Конституция в процессе становления сербской конституционной государственности. Абсолютно не случайно профессор Попович обращает внимание на то, что в головах образованных людей, да и в качестве аргументов на кафедре, равно как и в политическом процессе, Сретенская Конституция «давала свои плоды». Так, Димитрий Матич, даже во время действия „турецкой конституции", возможно несколько в противоречии с действительностью того периода, ссылаясь на конституционный процесс 1835 года, утверждал, что вассальной Сербии принадлежит учредительная власть. И принятие Сретенской Конституции было тому убедительным свидетельством.17
Список литературы:
1. Jовановиft М. Политички систем Срб^е. Хрестомат^а. Београд. 2008.
2. Jовановиft С. Из истор^е и к^ижевности. Беград. 1991.
3. Markovic R. Ustavno pravo. Beograd. 2014.
4. Половченко К.А. Генезис сербского конституционализма: истоки // Право и управление. XXI век. 2015. №4.
5. Половченко К.А. Конституционные основы судебной власти в Республике Сербия // Социально-политические науки. №2. 2017.
6. Половченко К.А. Избирательная система Сербии // Современные избирательные системы. Чурсина Т.И., Орлов А.Г., Ракитская И.А., Половченко К.А. Научная редакция А.В. Иванченко, В.И. Лафитский. Москва. 2009.
7. Поповип Д. Устав од 1835. године („Сретенски устав"). Устави Кнежевине и Кра^евине Срб^е 1835 -1903. Београд. 1989.
8. Сго|ановип Д. Устав Србие од 1888. и ^удска права. Београд. 2011.
Проверена системой антиплагиат МГИМО.
Оригинальность - 95,43.
17 Поповип Д. Устав од 1835. године („Сретенски устав"). Устави Кнежевине и Кра^евине Срб^е 1835 - 1903. Београд. 1989. Стр. 41.
