CC BY
8том, что она включает Эстонию, Латвию и Литву в пояс «ближнего зарубежья».
Отдельные специалисты в России и за ее пределами рассматривали в качестве возможного препятствия для интеграции стран Балтии в НАТО наличие проблемы военного транзита через Литовскую республику в Калининградскую область10. До настоящего времени формально военный транзит регулируется документами о выводе советских войск из Германии, на практике же - правилами, утвержденными Правительством Литвы. Хотя Россия и ставила неоднократно вопрос о заключении нового соглашения о военном транзите, Литва на подписание такого документа не пошла. Тем не менее, это не стало препятствием для принятия Литвы и других стран Балтии в НАТО.
Разбирая возможные сценарии решения этого вопроса после расширения НАТО, литовские исследователи из Вильнюсского университета приходят к выводу, что «если развитие международной системы сложится таким образом, что процесс евро-атлантической интеграции вовлечет и Россию, можно предположить, что Москва сохранит возможность спекулировать на вопросе российского военного транзита уже в контексте НАТО. Вполне вероятно, что в этом случае Запад порекомендует Литве юридически урегулировать вопрос военного транзита через Литву»11.
Таким образом, правомерно рассуждать не только о минимизации негативных последствий процесса расширения НАТО, но и о его потенциальном позитивном «перетекающем эффекте» на различные сферы отношений России и стран Балтии. Реализация данного сценария возможна при соответствующих усилиях как со стороны России, так и стран Балтии и других стран НАТО. Россия не должна стремиться к ограничению участия новых членов Альянса в механизмах партнерства, в частности, в «двадцатке», к нормализации двусторонних отношений с Латвией и Эстонией. Страны Балтии, со своей стороны, отказываются от капитализации роли оппонента России в НАТО, и, наоборот, позиционируют себя в качестве определенного моста между Россией и другими странами НАТО. Наконец, «ядро» НАТО должно предпринять усилия, направленные на максимальное снятие российских опасений, связанных с расширением. Американский политолог Р. Крицкус в качестве возможных шагов НАТО называет принятие странами Балтии безъядерного статуса, гарантии неразмещения сколько-нибудь значительного контингента войск Альянса, за исключением структур обучения и связи, подключение стран Балтии к адаптированному ДОВСЕ, закупки российского вооружения при экономической и оперативной
10 Wellmann C. The Kaliningrad Oblast in the Context of Baltic Sea Regional Security / /The Baltic States between East and West: Relations with Russia. - Riga, 1998.
11 Laurinavicius C., Lopata R., Sirutavicius V., Rusijos
Federacijos karinis tranzitas per Lietuvos Respublikos teritor j // Politologija. - 2002. - N. 4 - P. 27.
целесообразности. Кроме того, предлагается рассмотреть возможность открытия в Калининграде центра миротворческих операций или антитеррористического центра12. Реализация последнего проекта позволила бы говорить о перспективах Калининградской области в качестве «пилотного региона» сотрудничества не только России и ЕС, но также России и НАТО.
♦ ♦ ♦
ПЕРСПЕКТИВЫ СОТРУДНИЧЕСТВА МЕЖДУ ЕС И РОССИЕЙ В ОБЛАСТИ БЕЗОПАСНОСТИ ЕВРОАЗИАТСКОГО РЕГИОНА
Профессор Ю.В. Морозов,
Зав. Сектором европейской безопасности, Институт Европы РАН
Характерной особенностью эпохи, наступившей после разрушения двухполюсной системы мироустройства, дезинтеграции ОВД, СССР и ряда других государств, является рост числа локальных кризисов и вооруженных конфликтов на евроазиатском пространстве. В начале XXI в. в этом регионе потенциальную угрозу стабильности продол_ // //
жают представлять законсервированные конфликты на Балканах, в Приднестровье, Закавказье и Центральной Азии. Для их разрешения на региональном уровне всё чаще стали применяться военно-силовые средства в рамках миротворческих операций. В связи с этим, объектом острых международных дискуссий стали статус и полномочия отдельных стран и организаций при осуществлении миротворческих функций, а также механизм достижения консенсуса относительно целей, допустимых и недопустимых форм таких операций. Особую актуальность эти тенденции приобретают на фоне определённого снижения роли и значения ООН при одновременной активизации миротворческих функций региональных организаций (ОБСЕ, ЕС, СНГ/ОДКБ), военно-политических союзов (НАТО) и отдельных стран (России).
Следует отметить, что в период дезинтеграции СССР активность России по поддержанию стабильности на постсоветском пространстве носила реактивный характер, осложненный определенными субъективными отношениями между странами СНГ. Никто из руководителей новых государств не осознавал степени их ответственности за происходящее вне границ их стран. Отсутствовали опыт и соответствующие нормативно-правовые акты.
Существование угроз региональной безопасности СНГ привело к тому, что российское руководство начало экстренно создавать нормативно-
12 Krickus R. Russia in NATO: Thinking about the Unthinkable. - Copenhagen: Danish Institute of International Affairs, 2002. - P. 59-60.
правовую базу миротворчества и практически параллельно проводить операции по поддержанию мира, овладевая теорией и практикой всех аспектов миротворческой деятельности, адаптировать мировой опыт к конкретным условиям, сложившимся в конфликтных регионах.
Юридической основой миротворческой деятельности РФ являются Конституция (1993 г.) и Военная доктрина (2000 г.) государства, а также закон "О порядке предоставления Российской Федерации военного и гражданского персонала для участия в деятельности по поддержанию или восстановлению международного мира и безопасности" (1995 г.). При этом одной из главных задач в этих документах является создание "пояса добрососедства" вдоль российских границ как одной из основных гарантий национальной безопасности.
В практическом плане, начиная с 90-х годов XX в., на постсоветском пространстве были развернуты четыре операции по поддержанию мира с использованием воинских контингентов России, три из них продолжаются и сейчас. Усилия Содружества и России в области миротворчества позволили прекратить кровопролитие в Абхазии, Южной Осетии, Приднестровье, Таджикистане, развести конфликтующие стороны и обеспечить условия для их перехода от насилия к диалогу в интересах политического урегулирования конфликтов.
Однако в последнее время страны СНГ пытаются переложить бремя ответственности в области урегулирования конфликтов в Евразии на плечи России. Подтверждением этому служат следующие факты. В урегулировании конфликта в Таджикистане государства Содружества, кроме России, принимали чисто символическое участие, не идя дальше деклараций и заявлений. В зоне конфликта Грузии и Абхазии коллективные миротворческие силы СНГ представлены только Россией. А при урегулировании конфликтов в Приднестровье и Южной Осетии Россия была вынуждена проводить миротворческие акции на основе двух- и трехсторонних соглашений, без мандата СНГ.
Также тревожит и тот факт, что в отношении урегулирования конфликта вокруг Нагорного Карабаха СНГ до сих пор (начиная с конца 80-х годов) не предприняло никаких действенных мер. Финансирование операций производится в основном из бюджета России, потенциал Содружества в области превентивных действий, направленных на погашение конфликта, невелик. Слабые возможности у этой организации и в области восстановления экономической сферы и жизнедеятельности районов, где происходит мирное урегулирование конфликтов.
Поэтому тенденции развития обстановки на евроазиатском пространстве объективно заставляют Россию перейти от проведения самостоятельных операций в рамках СНГ к дипломатическим и экономическим методам разрешения и урегулирования конфликтов во взаимодействии с другими международными институтами, в частности с ЕС.
Общие интересы и подходы России и ЕС к обеспечению безопасности в Евразии
В период холодной войны конфронтацион-ность международной политики по линии Восток — Запад и противостояние СССР и США не позволяли европейцам взять на себя ответственность за безопасность региона. Только длительная и постепенная работа в области европейского строительства, успехи в деле формирования общего рынка и окончание холодной войны позволили поднять вопрос о расширении сфер общеевропейского сотрудничества, о формировании общей внешней политики и политики безопасности или так называемой "второй опоры" ЕС13. Понадобилось еще почти десять лет, прежде чем страны-участницы ЕС окончательно решили включить вопросы общей политики в области безопасности и обороны (ОЕПБО) в сферу полномочий Европейского Союза, выделив ее в самостоятельное и приоритетное направление европейской интеграции.
Ключевое значение в области региональной безопасности имеют отношения ЕС с Россией. В Коллективной стратегии ЕС, принятой в июне 1999 г. Европейским Советом в Кельне, первостепенное внимание уделяется отношениям с Россией. С одной стороны, Россия называется одним из наиболее значимых (вторым после США) партнером ЕС в международных отношениях, с другой - важной для безопасности ЕС частью его периферии.
Российская Федерация также видит в ЕС одного из своих важнейших политических и экономических партнеров, и стремится к развитию с Союзом интенсивного, устойчивого и долгосрочного сотрудничества, лишенного конъюнктурных колебаний. У России и ЕС нет фундаментальных противоречий в сфере безопасности. Напротив, Россия и Европа имеют общие внешнеполитические цели и интересы в этой области, связанные с необходимостью отражения новых вызовов, возникших по окончании биполярной эпохи, включая локальные конфликты, распространение оружия массового уничтожения, международный терроризм и другие трансграничные угрозы (организованная преступность, нелегальная иммиграция и
др.)14.
В рамках европейской стратегии безопасности, помимо России, предусматривается развитие отношений с Украиной, её подключение к мероприятиям в рамках ОЕПБО15.
Аналогичный подход наблюдается и в отношении Молдовы. ЕС проявляет интерес как к внутренней ситуации в Молдове, являющейся одной из
13 Оборонная политика Европейского Союза. - Алматы, 2003. - С. 35-41.
14 Арбатова Н. Россия и ЕС: как углубить стратегическое партнёрство? Россия в Объединённой Европе. - М., 2002. - С. 14-18.
15 Горбатова Е.Э. Общая внешняя политика безопасности Европейского Союза: развитие проблемы / / Огни - М., 2003. - С. 12 - 19.
беднейших стран Европы, так и к другому потенциальному "вызову стабильности" в регионе - конфликтной ситуации в отношениях с самопровозглашенной Приднестровской Молдавской Республикой (Приднестровским районом Молдовы).
Среди приоритетов ЕС в СНГ следует отметить регион Кавказа (прежде всего - Южного Кавказа), в отношении которого в июле 2000 г. в ЕС на неправительственном уровне была выдвинута инициатива так называемого Пакта стабильности для Кавказа16. В частности, в рамках данной инициативы было предложено учредить Кавказскую контактную группу, куда вошли бы представители Армении, Азербайджана, Грузии, Турции, России, США и ЕС. Кроме того, Евросоюз проявляет неизменный интерес к гуманитарным аспектам ситуации на российском Северном Кавказе, выступая против "несоразмерного применения силы военными"17 в Чечне и за скорейшее урегулирование в регионе политическими средствами.
Таким образом, рассматривая цели ЕС и России в области региональной безопасности, нельзя обойти вниманием прорисовывающиеся общие приоритеты на территории СНГ.
Согласно Концепции внешней политики РФ, первым из ее региональных приоритетов является регион Содружества Независимых Государств. Этот же регион также представляет собой объект внимания ЕС как ближайшая периферия расширяющегося Европейского Союза. Данная ситуация, при которой и Россия, и ЕС считают приоритетно важным для своей внешней политики фактически один и тот же регион, создает основания для "пересечения" в нем их внешнеполитических курсов, что создает предпосылки как для возникновения спорных вопросов, так и для конструктивного сотрудничества.
Исходя из этого для России особое значение имеет включение в «зону безопасности» Европейского Союза территорий находящихся в Европе новых независимых государств. Это ставит Москву перед необходимостью выработать и согласовать с ЕС основные принципы совместной деятельности в этих регионах и, возможно, договориться об институтах сотрудничества. В противном случае Россия может оказаться изолированной от международных усилий в сфере обеспечения безопасности в районах, которые считаются зоной ее особых интересов.
Однако на сегодняшний день и в России, и в странах ЕС нет единого подхода к модели партнерства. Разброс мнений может быть сведен к двум основным позициям - "избирательное сотрудниче-
16 См. Пакт стабильности для Кавказа. Консультативный документ специальной группы СЕПС по проблемам Кавказа Сергиу Челак, Майкл Эмерсон, Натали Точчи. - Брюссель, Центр Европейских Политических Исследований, 2000.
17 Европе нужна единая внешняя политика. На вопросы
журнала "Европа" отвечает Крис Паттен, член Европейской комиссии, курирующий внешние связи / / Европа. - М., 2000. - №4 (сентябрь) - С. 5.
ство между Россией и ЕС" на основе Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС), и стратегическое партнерство с Россией на базе Соглашения об ассоциации России с ЕС. Соглашение о партнерстве и сотрудничестве между Россией и Европейским Союзом является основным юридическим документом, определяющим их отношения. Между тем, вполне очевидно, что отношения России и ЕС в политической области давно перешагнули рамки СПС. Можно предположить, что конкретные проблемы безопасности (прежде всего - проблемы адекватного учета интересов российской стороны в процессе расширения и реформирования ЕС) возможно решать на основе одобренной в 1999 г. Стратегии развития отношений Российской Федерации с Европейским Союзом.
Учитывая стремление к мирному урегулированию конфликтов на постсоветском пространстве для России большое значение имеют доктриналь-ные установки европейских организаций и союзов, касающиеся механизмов предотвращения конфликтов, превентивной дипломатии и восстановления мира.
С конца 90-х гг. XX в. европейцы перешли от политических согласований и деклараций к практической реализации идей региональной безопасности, которые в начале третьего тысячелетия начинают обретать реальные политические, институциональные и военные очертания. Для реализации этих направлений в рамках ЕС предпринимаются конкретные шаги.
Так, в первой половине 2000 г. на саммите ЕС в Санта-Мария-да-Фейра было принято решение дополнить будущие европейские силы быстрого реагирования (ЕСБР) (численностью до 60 тыс. военнослужащих) аналогичным невоенным потенциалом. Была продолжена работа по составлению каталога вооруженных сил (людских ресурсов, вооружений и т.д.) для формирования европейских сил быстрого реагирования с учетом различных сценариев их применения. Общая численность выделенных сил, которые могут быть использованы также в рамках миротворческих операций, превысила 100 тыс. военнослужащих плюс примерно 400 боевых самолетов и 100 судов.18
Европейский Совет на своем заседании в Ницце 7-9 декабря 2000 г. принял решение о создании постоянных политических и военных структур ЕС - Комитета по вопросам политики и безопасности, Военного комитета и Военного штаба. В концептуальном плане было принято решение о перемещении центра тяжести с "культуры реагиро-
18 При составлении каталога были также учтены соответствующие возможности, определенные в рамках НАТО, и предложения ее европейских членов, не входящих в ЕС. Такие предложения поступили от Турции, Польши, Чешской Республики, Норвегии, Венгрии, Кипра, Словакии. Великобритания, Франция и ФРГ объявили о своем решении приобрести 150 военно-транспортных самолетов А-400М, которые рассматриваются в качестве одной из "критических позиций" для обеспечения возможности осуществлять мероприятия в рамках "петерсбергских задач".
вания на культуру превентивных мер", для чего ЕС уже обладает хорошими возможностями.
На саммите в Лаакене (декабрь 2001г.) была одобрена декларация об оперативном потенциале ОЕПБО, в которой констатируется, что "...ЕС теперь способен проводить ряд операций по управлению кризисами". В декларации указывается, что необходимо добиться существенного прогресса в формировании оперативного потенциала ЕС с тем, чтобы Союз обладал способностью осуществлять весь спектр петерсбергских задач.
Зона ответственности ЕС/ЗЕС при управлении кризисами доктринально не ограничивается территорией стран-членов. Их проведение предусмотрено там, где этого требуют интересы общеевропейской безопасности. Предусматривается четыре варианта проведения операций: по собственному мандату, с участием других заинтересованных стран, в контексте операций НАТО или коалиции государств, по мандату и в составе сил ООН или ОБСЕ. Допускается (в порядке исключения) применение принудительных действий без мандата ООН.
Отмеченные доктринальные приоритеты стран СНГ, нацеленные на стабилизацию обстановки в Евразии, объективно делают Россию важным партнером ЕС в миротворческой деятельности. По-видимому, одна из первостепенных задач российской внешней политики будет состоять в осознании того факта, что Россия и страны СНГ нужны ЕС не меньше, чем ЕС России. Поэтому в области миротворчества представляется своевременным рассмотреть варианты юридического оформления возможных совместных миротворческих операций ЕС и России в Евразии по типу Меморандумов о взаимопонимании, которые определяли участие стран, не являющихся членами НАТО, в операциях IFOR, SFOR и KFOR на Балканах. Как вариант сотрудничества, возможно участие российских миротворцев в создаваемых в рамках ЕС силах быстрого реагирования. При этом Россия может продолжать действовать в рамках Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между РФ и ЕС от 1994 г.
В целом, процесс формирования системы региональной безопасности в Евразии ещё далеко не завершен и не однозначен. Он демонстрирует как положительные, так и отрицательные черты. С одной стороны, позитивно то, что в лице региональных организаций (ЕС, ОБСЕ, СНГ) ООН получила эффективных партнеров по кризисному реагированию, максимально приближенных к районам реальных и потенциальных конфликтов и заинтересованных в скорейшем и энергичном реагировании на кризисные ситуации. И, как показывает опыт операций на Балканах и в Афганистане, совместное участие в миротворческих операциях способно делать из бывших геополитических противников партнеров.
С другой стороны, действуют такие факторы как: различия в доктринальных установках на ми-
ротворчество; допустимость и законность тех или иных форм и способов вмешательства в конфликты и кризисы; неравенство в военно-политических возможностях и средствах воздействия на обстановку в кризисных районах; в ресурсном обеспечении и финансово-экономических возможностях партнеров по операциям; фактическое подчинение общей политики региональных организаций и миротворческих коалиций целям и задачам политики "старшего партнера", нередко - в ущерб подлинным интересам мирного процесса.
В последние годы становится все более актуальным вопрос эволюции применения военной силы в целях урегулирования локальных вооруженных конфликтов. Опыт проведения подавляющего большинства миротворческих операций последнего десятилетия указывает на устойчивую тенденцию к эскалации применения вооруженной силы со стороны миротворцев. В условиях глобальной войны с терроризмом, видимо, будет расширяться потенциально кризисное пространство, в котором повышается уровень региональной конфликтности на этнической и конфессиональной почве. Принимая во внимание тот факт, что отсутствует международная нормативно-правовая база миротворчества, даже дозированное использование военной силы в благих целях способно резко дестабилизировать обстановку в потенциально конфликтных регионах, привести к эскалации конфликтов до масштаба военного столкновения с трудно предсказуемыми последствиями.
Возможный комплекс мероприятий, направленных на разрешение конфликтов
в Евразии с участием ЕС и России
Анализ развитие вооруженных конфликтов (ВК) в Евразии показывает, что их урегулирование целесообразно проводить в рамках единой системы мер по стабилизации обстановки в регионе. Основу этих мер должны составлять региональная система мониторинга обстановки в конфликтогенной зоне, единая система руководства (управления) проводимыми военными и невоенными мероприятиями разрешения ВК19 и непосредственно комплексная программа действий третьей стороны (в частности, ЕС и России) в тесном взаимодействии с бывшими конфликтовавшими сторонами20. При этом может быть использован следующий инструментарий.
Региональные и субрегиональные центры раннего предупреждения и урегулирования конфликтов, создаваемые на паритетных основах Россией и ЕС во взаимодействии с другими международными организациями и государствами. Такие центры, очевидно,
19 См.: Морозов Ю.В. Миротворчество как фактор стабилизации обстановки // Европейская безопасность: события, оценки, прогнозы. - М., 2003. - № 7. - С. 4 - 8.
20 Молтенский В.И., Марценюк Ю.А. Некоторые подходы к созданию единой общегосударственной системы мер по разрешению внутреннего вооруженного конфликта // Вестник Академии военных наук. - М., 2003. - №4 (5). - С. 61-67.
будут благосклонно восприняты правящими элитами стран, как в Центральной Азии, так и в Закавказье, особенно в государствах в повышенной конфликтогенностью.
В целом такие центры будут призваны заниматься не только сбором информации, но и отработкой процедур, направленных на предотвращение скрытых или потенциальных конфликтов. Цель работы подобных центров может состоять и в том, чтобы определять, какие действия, методы и инструменты эффективны для предотвращения эскалации конфликта в неуправляемое насилие. В своей деятельности они могут использовать следующие методы: оценка потребностей; выявление факторов, мешающих снижению остроты конфликта (отсутствие мирного процесса, недостаток
ресурсов, решений, стимулов или доверия); выяс-
// ■ //
нение, какими ресурсами, потенциалом и волей , позволяющими сдержать эскалацию спора, обладают противоборствующие стороны, какие институты уже существуют и процессы уже развиваются, насколько они эффективны (такого рода информацию можно получить из баз данных, в случае же, если их окажется недостаточно, необходим дополнительный инструментарий); создание миссий по установлению фактов; проведение местных
"круглых столов", мирных конференций, семина// _ //
ров, мозговых штурмов , предоставление на усмотрение сторон рекомендаций по мирному урегулированию существующих между ними разногласий; многоканальная дипломатия; посреднические услуги.
Непосредственное разрешение ВК обеспечивается проведением целого комплекса разноплановых мероприятий во внешне- и внутриполитической, социально-экономической, идеологической и непосредственно в военной сферах (в рамках единой программы).
Общие направления данной программы (в части, не касающейся данных закрытого характера) должны быть широко освещены и доведены до мировой общественности, в первую очередь до населения, проживающего в зоне конфликта.
В этой зоне должны быть установлены сроки и цели определенных этапов проводимых мероприятий. К выработке данной программы должны быть привлечены все заинтересованные в стабилизации обстановки акторы (организации/союзы, коалиции заинтересованных стран, государства - посредники). Особое внимание необходимо обратить на порядок общего руководства, организацию взаимодействия различных структур, определение направлений основных усилий, порядок финансирования и контроля за целевым использованием финансовых средств.
Так, в частности, основными направлениями деятельности во внешнеполитической области по прекращению конкретного конфликта могут быть:
обеспечение благоприятных внешних условий для ликвидации ВК, вплоть до применения междуна-
родных санкций к государствам, с территории которых они поддерживаются;
• активное сотрудничество России и ЕС с другими международными организациями в вопросах оказания гуманитарной помощи мирному населению, испытывающему последствия разрешения кризиса;
• обеспечение поддержки международным сообществом предпринимаемых мер по борьбе с терроризмом или, по крайней мере, нейтрального отношения к конфликту, при этом могут быть использованы все методы и средства информационной и дипломатической работы;
Во внутриполитической и социально-экономической областях странам, между которыми происходит ВК, целесообразно осуществить комплекс первоочередных мероприятий, включающих:
• участие в формировании нормативной правовой базы политического урегулирования конфликта;
• формирование необходимых общественно-политических и социально-экономических предпосылок для демократического принятия соответствующих нормативных правовых документов и проведения свободных выборов в органы государственной власти и органы местного самоуправления;
• организацию внутринационального и внутри общественного диалога по политическому и правовому урегулированию конфликта;
• реализацию национальных и международных миротворческих инициатив;
• помощь в создании политических условий для восстановления экономики и социальной сферы как основы процесса политического урегулирования ВК;
• содействие в формировании законодательной правовой базы работы новой администрации в зоне конфликта;
• проведение «психологических», пропагандистских акций, главным объектом которых должно быть гражданское население, особенно та его часть, которая еще не определилась в своих политических предпочтениях;
• обеспечение надежного политико-административного, правового и общественного контроля над действиями сил бывших конфликтовавших сторон, оперативное и гласное реагирование на факты противоправных действий представителей миротворческих сил, а также акций, совершенных сепаратистами по отношению к гражданскому населению;
• проведение мероприятий по возвращению беженцев; основным условием решения проблемы беженцев и перемещенных лиц должно быть полное прекращение военных действий и выполнение всего комплекса мероприятий по восстановлению экономической и социальной сфер на территории, охваченной ВК; возвращать беженцев можно только в стабильные мирные районы; восстанавливать хозяйствен-
ные объекты необходимо только в тех районах, в которых обеспечивается безопасность работ и сохранность построенных сооружений, в противном случае данный процесс станет пустой тратой финансовых средств и возможностью для хищения денег, выделяемых на восстановление социально-экономической инфраструктуры района конфликта.
Все вышеназванные направления совместной деятельности России и ЕС не являются универсальными для каждого из возможных конфликтов в Евразии. Они требуют глубокой постоянной проработки и уточнения в зависимости от той обстановки, которая складывается на этапах развития конкретного конфликта. Однако предлагаемый комплекс мероприятий в области стабилизации обстановки и миротворчества, очевидно, дает возможность органам законодательной и исполнительной власти России и ЕС расширить рамки сотрудничества.
♦ ♦ ♦
БАЛКАНСКИЕ СТРАНЫ И ПРОЦЕССЫ ТРАНСФОРМАЦИИ НАТО
А.А. Язькова,
Главный научный сотрудник ИМЭПИ РАН
Балканский кризис 1990-х годов стал одним из существенных факторов, повлиявших на процессы трансформации Североатлантического Союза. Наивысшая точка кризиса и нанесение авиаударов по Союзной Республике Югославии совпали с проведением в апреле 1999 г. в Вашингтоне юбилейного саммита НАТО, где была принята Стратегическая концепция, обозначившая стоящие перед Альянсом новые сложные задачи и новые факторы риска, а также существенно расширившая само понятие безопасности. В документе, в частности, указывалось на появление в последнее десятилетие «новых сложных факторов риска для мира и стабильности в Евро-Атлантическом регионе, таких, как притеснение, межэтнические конфликты, экономические неурядицы, крах политического строя и распространение оружия массового уничтоже-ния»21.
В новой Стратегической концепции особое внимание было обращено на положение в Балканском регионе - в одном из ее начальных положений заявлено о необходимости «положить конец безмерным человеческим страданиям, вызванным конфликтом на Балканах». В документе также определялись вызовы и факторы риска в сфере безопасности, предотвращения конфликтов и урегулирования кризисов, и значительная часть связанных
21 Стратегическая концепция Североатлантического Союза. Одобрена главами государств и правительств на сессии в Вашингтоне 23-24 апреля 1999 г. // Путеводитель по материалам саммита НАТО в Вашингтоне. - С. 47 - 62.
с этим положений также проецировалась на Балканский регион. Было заявлено о необходимости принятия самых решительных мер против пустивших в этом регионе глубокие корни опасных видов организованной преступности - торговли людьми, наркотиками и оружием. Было указано на необходимость пресечения вызовов демократии, правам человека и верховенству закона, предотвращения региональных кризисов на периферии Союза, включая проведение операций по поддержанию мира за пределами его ответственности, что также было «продемонстрировано на Балканах».
На Вашингтонском саммите был также принят ряд документов, конкретно разъяснявших цели и задачи военной операции на Балканах - «Заявление по Косово», а также документы встреч руководящего Совета НАТО с главами государств и правительств и министрами иностранных дел стран Балканского региона. В этих документах, обнародованных через месяц после начала военной операции (25 апреля 1999 г.), был выдвинут ультиматум Милошевичу: «пока Белград не удовлетворит законных требований, воздушные операции будут продолжаться». Нельзя, вместе с тем, не заметить, что требования носили односторонний характер -вывод военных, полицейских и военизированных сил Белграда не предполагал ликвидации албанских вооруженных группировок, что впоследствии привело к изгнанию из Косово неалбанского населения и проведению «этнических чисток» в отношении сербов, цыган и других этнических групп.
Принятые на саммите стран НАТО в Вашингтоне документы легли в основу дальнейших процессов трансформации и модернизации НАТО, и нельзя не признать, что первые практические шаги на этом направлении были сделаны именно в Балканском регионе, хотя их результаты оказались скромнее ожидаемых. Не была достигнута основная цель - стабилизация кризисного района Юго-Восточной Европы, и здесь можно лишь согласиться с известным российским политиком и правозащитником С.А.Ковалевым: «...причины этого состояли в том, что действия НАТО, нравственно обоснованные, не имели решительно никакого правового обоснования. И не означает ли это, что в фундамент европейского дома была тем самым заложена мина албанского или сербского национа-лизма?»22.
Адресованные Милошевичу ультимативные требования НАТО выполнены не были, а его авторитет на какое-то время даже возрос, осенью 1999 г. он был единогласно переизбран на пост председателя Социалистической партии, которая, несмотря на привлечение Милошевича к суду Гаагским трибуналом, получила на парламентских выборах 2003 г. значительное число голосов.
22 Миропорядок после Балканского кризиса. Материалы конференции. - М., 1-2 ноября 1999 г.
