CC BY
52НАТО НА ПУТЯХ ТРАНСФОРМАЦИИ А.П. Алексеев,
Посол по особым поручениям МИД РФ
В Европе получили развитие сложные динамические процессы, в ходе которых происходит формирование новой архитектуры европейской безопасности, дискуссии о которой продолжаются вот уже более десяти лет. Важной ее частью является Организация Североатлантического договора (НАТО). В этой связи возникает естественный интерес к тому, что представляет собой НАТО сегодня, как происходит ее адаптация к новым реалиям, когда отсутствует бывший противник, на какую роль претендует Альянс в сфере обеспечения безопасности евро-атлантического пространства.
Созданный в свое время в том числе и для противостояния Советскому Союзу, Альянс не прекратил своего существования с распадом СССР и роспуском Организации Варшавского договора. Предпринимаются разнообразные инициативы по адаптации НАТО к современным реалиям. Суть и направленность этих усилий наиболее полно отражены в Стратегической концепции 1999 г. и в решениях Пражского саммита НАТО, состоявшегося в ноябре 2002 г.
Согласно новой Стратегической концепции, НАТО призвана играть центральную роль в формирующейся системе евро-атлантической безопасности. Подтверждается приверженность развитию демократических институтов, мирному разрешению споров - в соответствии с Уставом ООН. Признавая, что вероятность крупномасштабной агрессии против стран-участниц НАТО мала, разработчики концепции отмечали, что Альянс должен противостоять рискам, которые являются разнонаправленными и трудно предсказуемыми.
№9
СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ: 1
НАТО НА ПУТЯХ ТРАНСФОРМАЦИИ 4
О МИРОТВОРЧЕСТВЕ НА БАЛКАНАХ: ВОПРОСОВ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ОТВЕТОВ 8
ФРАНЦИЯ И США: ИСПЫТАНИЕ ИРАКОМ 12
ГЕРМАНИЯ, НАТО И ВОЙНА В ИРАКЕ 15
ВНЕШНЯЯ И ОБОРОННАЯ ПОЛИТИКА ВЕЛИКОБРИТАНИИ В СВЕТЕ ИРАКСКОГО КРИЗИСА
К их числу, в частности, отнесены распространение ядерного, биологического и химического оружия, терроризм, диверсии и организованная преступность, нарушение потоков жизненно важных ресурсов, неконтролируемые перемещения значительных групп людей как следствие вооруженных конфликтов самого различного происхождения.
Важное место отводится предотвращению конфликтов и урегулированию кризисов, в том числе не исключается проведение операций, не подпадающих под статью 5 Вашингтонского договора, в которой, как известно, определен принцип коллективной обороны в случае агрессии против любого из участников Альянса. Под предлогом необходимости учета "глобального контекста" при обеспечении безопасности стран-участниц проводится идея о выходе за пределы традиционной зоны ответственности.
В решениях Пражского саммита НАТО детализированы положения Стратегической концепции об адаптации к новым угрозам и вызовам. В первую очередь, предусматривается качественное наращивание военного потенциала Альянса в свете современных требований, планируется создание сил реагирования, прежде всего, для проведения антитеррористических операций, в том числе на удаленных от зоны действия Альянса территориях. Значительному сокращению подлежит большое количество штабов самого различного уровня. Ожидается, что новая структура НАТО будет более стройной и эффективной, способной к быстрому развертыванию сил и действиям в обстановке, связанной с риском распространения оружия массового поражения (ОМП). Необходимость формирования более гибкой военной структуры НАТО обусловлена стремлением преодолеть такой недостаток, как определенная громоздкость, которая затрудняет адекватное реагирование на динамичные изменения обстановки, необходимое при проведении миротворческих операций, противодействии терроризму и распространению ОМП. В целом все меры, предусмотренные пражскими решениями, направлены на закрепление ведущего положения Альянса в системе евро-атлантической безопасности на длительную перспективу.
В процессе своей адаптации и трансформации НАТО рассчитывает преодолеть консерватизм, свойственный военным структурам, как в смысле внутреннего содержания, так и в отношениях с окружающим миром. Реализация замыслов и планов осложняется появлением новых проблем. В значительной мере они обусловливаются неоднозначным влиянием процесса расширения Альянса, различиями в политической культуре и в уровнях военных потенциалов, поиском оптимальных отношений между НАТО и ЕС, в частности, его военной составляющей.
К настоящему времени просматриваются две тенденции в развитии НАТО, связанные с ее расширением. Первая из них идет по линии количест-
венного роста государств-членов в ходе своеобразного «состязания» с Европейским союзом. Вторая же тенденция носит характер геополитической экспансии, проявляясь в выходе Альянса за пределы традиционной зоны ответственности.
На Пражском саммите в НАТО были приглашены семь стран, включая три балтийские (Латвия, Литва, Эстония). В принципе, расширение военно-политического союза ведет не к устранению разделительных линий эпохи конфронтации, а к их переносу на восток - непосредственно к российским границам. Не следует забывать, что НАТО остается классическим военным союзом с соответствующими функциями и ресурсами. Поэтому, даже учитывая, что сегодня Альянс адаптируется с учетом новых реалий в сфере безопасности, нельзя не видеть, что интеграция стран Балтии может иметь негативные последствия для обеспечения безопасности России. Это связано, прежде всего, с выполнением ими обязательств по возможному размещению натовского потенциала усиления, что предполагает заблаговременное создание инфраструктуры для развертывания войск. Появляются также дополнительные возможности для организации контроля и наблюдения за прилегающей российской территорией.
Таким образом, возникает необходимость гармонизации интересов в сфере обеспечения безопасности с учетом российских озабоченностей, появившихся в связи с изменениями, произошедшими в результате расширения Альянса. Это, в первую очередь, эффективное использование международно-правовых инструментов, гарантирующих безопасность России. Здесь важна приверженность новых членов союза положениям и обязательствам, изложенным в Основополагающем Акте Россия-НАТО 1997 г. и Римской декларации "Россия-НАТО: Новое качество" 2002 г. Среди них: обязательства воздерживаться от размещения ядерного оружия и существенных боевых сил на своих территориях, и, как следствие, необходимость стать участниками Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), являющегося краеугольным камнем системы европейской безопасности. Важной формой отношений, учитывая новый контекст, является созданный в мае 2002 г. Совет Россия-НАТО, который призван развивать сотрудничество в процессе противодействия новым вызовам и угрозам и обеспечивать разрешение возникающих проблем путем поиска взаимоприемлемых подходов и создания атмосферы доверия, сочетающийся с существующими мерами контроля над вооружениями.
Что касается декларированной возможности выхода НАТО за пределы традиционной зоны ответственности, то это зачастую мотивируется тем, что сегодня угрозы безопасности во многом носят внеевропейский характер. В результате перед НАТО встает проблема взаимодействия с другими международными институтами, действующими в сфере безопасности. Альянсу предстоит встраи-
ваться в формирующееся сообщество по обеспечению международной безопасности, соблюдая правовые нормы и признавая особую роль Совета Безопасности ООН.
Расширение НАТО также влечет за собой появление целого спектра проблем, возникающих вследствие различий в экономическом и политическом развитии, в уровнях и качестве военных потенциалов, в подходах к роли и месту ООН. Высказываются опасения, что расширение Альянса чревато потерей оперативности при принятии решений и снижением управляемости структуры в целом.
В ходе иракского кризиса явственно проявились различия между союзниками в отношении критериев целесообразности применения военной силы. Руководство ряда государств склонялось к необходимости соблюдения норм международного права, признания приоритетной роли Совета Безопасности ООН. Не все было гладко и при получении США согласия Турции на использование ее территории в интересах проведения антииракской операции. Можно также отметить, что избранная Вашингтоном и его союзниками по коалиции политика применения военной силы в обход Совета Безопасности ООН не нашла сколь-нибудь значительной поддержки населения во многих европейских странах, включая те, руководство которых высказалось в поддержку военных действий против Ирака.
Сохраняется определенная напряженность в области взаимоотношений между НАТО и ЕС. Декларация об отношениях между ними, принятая вскоре после Пражского саммита, заложила основы их взаимодействия. Использование ресурсов НАТО Евросоюзом позволяет последнему сократить расходы и оптимизировать структуру совокупного военного потенциала, использовать накопленный Альянсом опыт планирования различных операций. Однако обеим организациям предстоит еще решить целый комплекс концептуальных и практических проблем, тем более, что продолжает обсуждаться идея создания Европейским союзом независимых от НАТО сил.
Одной из проблем, существующих в НАТО, также является значительный технологический разрыв в оснащенности оружием и техникой вооруженных сил стран-участниц. По оценкам западных аналитиков, кроме США лишь Великобритания и Франция, в той или иной степени, располагают силами и средствами, необходимыми для ведения боевых действий в современных условиях. Многие страны-участницы НАТО, в частности, из числа новичков, не могут позволить себе увеличения военных бюджетов, не поставив под угрозу решение имеющихся социально - экономических проблем. Соответственно на вооружение армий этих стран не поступает новейшая военная техника. Выход здесь видится, с одной стороны, в модернизации имеющейся техники и оружия, и доведения их до натовских стандартов, а с другой - в дви-
жении по пути специализации национальных армий. Так, одни планируют сосредоточить усилия в сфере защиты от ОМП, другие — в создании сил для проведения отдельных видов специальных операций, третьи — в укреплении военно-медицинских подразделений и т.д.
Решения Пражского саммита также направлены на преодоление существующего технологического разрыва, но практическая реализация принятой военно-технической программы требует тесной координации, достижения консенсуса по ряду военно-стратегических проблем, выделения значительных финансовых средств.
Представляется, что Альянсу следовало бы критически посмотреть на результаты миротворческих операций в Боснии и Герцеговине, Косово. Нельзя сказать, что ситуация там не изменилась в лучшую сторону, но по-прежнему остаются не устраненными глубинные причины конфликтов. В Косово сербское население практически выдавлено за пределы края, в Боснии и Герцеговине так и не создана действенная общегосударственная система управления. С большими сложностями НАТО, видимо, столкнется и при проведении операции в Афганистане, в особенности в случае переноса военных действий на провинции этой страны.
Эти нерешенные проблемы свидетельствуют о целесообразности использования при кризисном урегулировании более широкого спектра средств и методов, помимо чисто военных. Дальнейшая логика рассуждения приводит к мысли, что едва ли можно найти сейчас более удобную площадку для разрешения кризисных ситуаций, нежели ООН, располагающую политическими, экономическими и гуманитарными возможностями и обладающую способностью их комплексного применения. Сегодня много говорится о недостаточной эффективности этой универсальной международной организации. Однако, очевидно, что этот недостаток преодолим в процессе совершенствования (реформирования) механизма ООН.
Для России очень важна направленность НАТО на трансформацию. Ее ориентация на поиск ответов на новые угрозы и вызовы в сочетании с уважением международного права, несомненно, будет способствовать расширению сотрудничества России с Альянсом. Россия и НАТО во многом одинаково оценивают свои потребности в сфере обеспечения безопасности. Все основные направления трансформации Североатлантического союза перекликаются с базовыми областями сотрудничества, указанными в Римской декларации. Представляется, что адаптацию военных потенциалов России и НАТО к современным реалиям можно рассматривать как важный элемент отхода от военных схем периода холодной войны.
Широкомасштабная работа по развитию российско-натовских отношений осуществляется сегодня Советом Россия-НАТО, который представляет собой вполне жизнеспособную модель международного сотрудничества. Россия и страны-
участницы НАТО взаимодействуют как равные партнеры в своих национальных качествах. В итоге на наших глазах отрабатывается механизм поддержания неконфронтационных отношений, который способствует достижению долгосрочной цели обеспечения стабильного и прочного мира на евро-
атлантическом пространстве.
♦ ♦ ♦
О МИРОТВОРЧЕСТВЕ НА БАЛКАНАХ: ВОПРОСОВ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ОТВЕТОВ
А.Н. Черный,
Член-корреспондент Академии геополитических проблем
Данная статья не претендует на исчерпывающее изложение проблемы. Автор уверен, что совместное миротворчество является тем эффективным направлением взаимодействия по линии Россия-НАТО, посредством которого удастся преодолеть последние стереотипы холодной войны, ликвидировать дефицит доверия и вывести взаимоотношения Россия-НАТО из «плена» стратегии сдерживания.
Цель данной статьи - развернуть на страницах бюллетеня дискуссию по проблемам практического миротворчества и продолжить развитие темы «Миротворчество как инструмент стабилизации обстановки», предложенной Ю.В. Морозовым (Бюллетень № 7, 2003 г.).
Российские миротворческие подразделения покинули Балканы, перевернув тем самым пока единственную страницу в книге реальных совместных действий России и НАТО. Это была очень важная страница: впервые после почти пятидесятилетнего противостояния российские и натовские военнослужащие плечом к плечу встали на защиту мира и укрепления безопасности, разбирая завалы, созданные прошедшими над Балканами историческими бурями.
На Земле помимо Балкан найдется, пожалуй, одно-два места, где история начертала бы столь резкую динамическую линию развития. Здесь перемешались народы и культуры, политика и экономика, традиции и религии, образовав гремучую смесь взаимного недоверия, обвинений и обид. Не разрешавшиеся веками проблемы то загонялись внутрь, то выплескивались на поверхность кровавыми событиями, оказывавшими кардинальное влияние на ход истории. И каждый раз в урегулировании ситуации принимали участие ведущие игроки на международной политической арене, которые, в первую очередь, стремились не к разрешению проблем, а к закреплению своих позиций в регионе, ставшем своего рода перекрестком истории и центром пересечения геополитических интересов.
Россия всегда открыто заявляла о наличии своих геополитических интересов на Балканах и
активно их отстаивала - балканская земля обильно полита кровью русских воинов. Поэтому Россия не могла оставаться безучастной к кризисному урегулированию как в Боснии и Герцеговине (БиГ), так и в Косово. Проявленные здесь решительность и пассивность России, достигнутые успехи на тактическом и просчеты на стратегическом уровнях не один год будут в центре внимания и останутся предметом политических дискуссий. При этом бесспорным останется тот факт, что, даже при наличии у России и НАТО различных стратегических целей, их миротворческие усилия на Балканах наглядно подтвердили наличие у сторон весомого потенциала в области совместного кризисного урегулирования.
Следует уточнить, что под этим потенциалом автор понимает способность России и НАТО к совместному управлению кризисами путем совместной разработки военно-политических аспектов урегулирования, совместного планирования миротворческой операции и непосредственного выполнения задач воинскими миротворческими контингента-ми. Но подчеркнем, что это лишь тактическое взаимодействие временного характера, которое требует своего дальнейшего развития и углубления.
Эффективность реализации совместного миротворческого потенциала
Миротворческая операция в Боснии и Герцеговине - это первый опыт совместного приложения усилий России и НАТО в области миротворчества. Здесь Россия и Североатлантический альянс довольно деликатно подошли к оценке ситуации и возможностей в области совместных действий и сосредоточили усилия на «практическом» миротворчестве, оставив за его рамками политическую составляющую урегулирования.
Показательно, что миротворческие силы в БиГ (СФОР) имели «голубые каски», находились под единым командованием, российские миротворцы выполняли миротворческие задачи в составе американской многонациональной дивизии «Север», план их совместных действий был скреплен подписями министров обороны России и США, а при штабе ОВС НАТО в Европе (ШЕЙП) была учреждена должность заместителя ВГК СФОР по российскому контингенту войск в БиГ (генерал-лейтенант А. Криволапов). Статус этого российского военного представителя был довольно высок, что позволяло ему принимать определенное участие в военном планировании миротворческой операции. Тем самым в управлении миротворческой операцией в БиГ был сформирован механизм взаимодействия, позволявший в отношении российского участия в операции сочетать подчиненность на тактическом уровне и относительную свободу на оперативно-стратегическом уровне. Принимая во внимание, что этот механизм не был отягощен политическим диалогом по урегулированию в БиГ, он функционировал довольно эффективно. Эта оценка сделана
