CC BY
26
Д. Б. Крюкова
Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург
ПАРАФРАЗ И КАЛЬКИРОВАНИЕ В НИЖНЕНЕМЕЦКОЙ
ПСАЛТИРИ1
История немецкоязычного перевода Библии традиционно подразделяется на несколько этапов, для каждого из которых характерны определенные типы перевода2. Однако следует отметить, что связанный с переводческой традицией круг вопросов хорошо изучен по верхненемецким источникам, чего нельзя сказать о нижненемецких текстах3. Количество исследований рукописных источников северонемецкого ареала с сопутствующим изданием текстов столь
4
невелико , что не оставляет возможности для комплексного изучения средневекового библейского перевода в Северной Германии в русле общей переводческой традиции. Предлагаемая статья является очередной в серии исследований рукописных нижненемецких памятников духовного содержания из Гальберштадта в собрании РНБ и посвящена рукописной нижненемецкой Псалтири ХУв. (РНБ, ф. 955 оп. 2 №46). Объектом исследования данный источник стал лишь в последние годы. В настоящее время существует несколько публикаций, касающихся хронологической и языковой атрибуции кодекса, а также его палеографических особенностей [Крюкова 2013; 2014; Bondarko, Logutova, Lyakhovitskiy 2012]. Проблема соотнесения
1 РНБ,ф. 955 оп. 2 № 46. ХУв.
Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ, проект №13-04-00375 «Немецкие духовные тексты в рукописях XVI-XVI вв. из собрания Российской национальной библиотеки (лингвистическое, археографическое и текстологическое
исследование)».
2
См. 1.1 и 1.2. Периодизация истории немецкоязычного перевода Библии с подробным изложением типологических особенностей переводов для каждого этапа представлена в программной статье С. Зондереггера [Sonderegger 1998].
3 Проблематика первопечатных нижненемецких Библий изучена весьма тщательно [Brodführer 1922; Ising 1961-1976].
4 В данном случае подразумеваются исключительно переводы Библии или отдельных ее фрагментов.
данного памятника с общей традицией немецкоязычного библейского перевода остается открытой. Целью настоящей статьи является выявление типологических характеристик исследуемого нижненемецкого перевода Псалтири с последующей проверкой гипотезы о его типологической принадлежности.
1.1. Теория и практика библейского перевода
Отмечаемая исследователями оппозиция двух средневековых переводческих доктрин «буквальный перевод — смысловой перевод»5 существовала еще со времен античности [Koller 2007; Schwarz 1985; Grubmüller 2007; Vorbeck-Heyn 2008; Kartschoke 1982; Vollmer 1938; Copeland 1991]. Именно к античным классикам апеллировал Иероним, первым предложивший дифференцировать принципы перевода по характеру текстов — профанному и сакральному. Так, смысловой (идиоматический, свободный) перевод признается лучшим только для светских текстов6. Что же касается библейских книг, то даже малейшее изменение структуры богодухновенного оригинала ведет к нарушению сакрального смысла, поэтому гарантом его сохранности может стать лишь буквальная передача текста7. В Западной Европе буквальный перевод воспринимался как единственно возможный вплоть до раннего Средневековья. Период Х1-Х1Ув. был отмечен всплеском переводческой деятельности, спровоцировавшим стремительное развитие библейского перевода, так что к XVв. многообразие переводных библейских текстов уже не позволяло ограничивать их исключительно рамками двух традиционных подходов. При этом до XX в. не существовало целостной теории, которая
5 Принцип смыслового перевода одним из первых постулировал Цицерон. Работа над переводом речей Демосфена и Эсхина побудила оратора к формулировке собственного переводческого кредо: «Я переводил мысли, их форму (...) поэтому я передавал не слово в слово, но в большей степени общий смысл (genus) и значение (vis) чужих слов» [Hubbell 1969: 14]. Он призывает переводчика руководствоваться принципами ораторского искусства и облекать смысл исходного текста в новую форму в соответствии со стилистическими требованиями языка перевода.
6 Метод буквального перевода для светской литературы и текстов нерелигиозного содержания провозгласил Боэций. По мысли Боэция, только пословный перевод способен точно передать истинное содержание оригинала (incorrupta veritas); в противном случае переводчик создает собственную интерпретацию образца
[Brandt 1906: 135].
7
Ср. «Diese Methode [Wort-für-Wort-Übersetzung], so meinte man, garantiere am besten, daß auch der Gedanke des Originals unverändert bleibt» [Schwarz 1985: 36].
могла бы объяснить разницу между этими подходами. В XX в. исследования в области теории перевода привели к созданию ряда переводческих концепций. Специально для библейского перевода Юджином Найдой была разработана теория динамической (функциональной) эквивалентности, суть которой заключается в том, что реакция читателя или слушателя перевода должна совпадать с реакцией изначальной аудитории на оригинал [Nida, ТаЬег 1974: 200]. Именно в теории Найды впервые в переводческой практике было сформулировано требование обязательной ориентации на историко-культурный и ситуативный контекст. Сосредоточиваясь на коммуникативной функции текста на языке оригинала, данная теория, однако, оставляет без внимания функцию, которую текст будет выполнять на языке перевода. Необходимость учитывать этот прагматический аспект перевода подчеркивает функционалистская школа Катарины Райс и Ганса Фермеера. Функционалистский подход изложен в теории скопоса, согласно которой переводческая деятельность определяется ее целью — скопосом. Прежде всего, необходимо четко определить «переводческое задание» (Ubersetzungsauftrag), то есть какой именно текст нужно создать и как он будет использоваться; кроме того, важно иметь в виду и предполагаемую аудиторию [Reiss, Уегшеег 1991:124-126]. В совокупности эти факторы определяют выбор переводческой стратегии и, соответственно, облик будущего перевода. Таким образом, главным отличием скопос-теории от концепции динамической эквивалентности становится рефокуси-ровка с эффекта, произведенного оригинальным текстом, на ожидания целевой аудитории. Однако, как пишет В. Н. Комиссаров, теория скопоса допускает парадоксальную ситуацию, когда текста оригинала не существует вовсе, и переводчик самостоятельно создает текст, ориентируясь на цель и указания заказчика [Комиссаров 2001: 81]. Разрабатывая собственную концепцию, Комиссаров берет за основу коммуникативный подход и предлагает свою коммуникативную схему, раскрывающую роль источника информации (автора оригинала), переводчика и читателя оригинала и перевода. Согласно данной схеме перевод представляет собой двухступенчатый коммуникативный процесс8 [Комиссаров 2001: 44]. В свете этой концепции
8
В начале этого процесса автор создает речевое произведение (или, в нашем случае, текст) на исходном языке, выступающее в дальнейшем в качестве
перевод библейских текстов представляет уникальное в своем роде явление, поскольку Вульгата, с которой выполнялись средневековые переводы, сама является переводным текстом. Распространение переводных библейских текстов в виде списков, копий (нередко компилятивного характера) неизбежно приводило к возникновению новых коммуникативных ситуаций. Ввиду постоянной смены читателей, модификации цели перевода сам текст перевода неизбежно изменяется. Возникает закономерный вопрос, насколько подобный перевод соответствует оригиналу и может ли он называться переводом вообще. Критерием для общей характеристики резуль-
9
татов переводческого процесса служит понятие эквивалентности [Комиссаров 1990: 287]. Данный термин получил подробную разработку в трудах отечественных [Комиссаров 1990; 2001; Фёдоров 2002; Швейцер 1988; Бархударов 1975] и зарубежных10 лингвистов, однако наиболее аргументированной представляется концепция, предложенная В.Н. Комиссаровым. Эквивалентность рассматривается
оригинала и несущее определенную смысловую нагрузку, с расчетом на языковые и культурно-исторические знания потенциального читателя. Это обеспечивает понимание текста и позволяет рецептору извлечь и обработать содержащуюся в оригинале информацию. Так создается первичная коммуникативная ситуация. Далее в процесс межъязыковой коммуникации включается переводчик. Он становится ключевой фигурой данного процесса, поскольку выполняет сразу несколько коммуникативных функций. Во-первых, он выступает в качестве читателя оригинала на исходном языке. Во-вторых, он создает текст на языке перевода, предназначенный уже для другого читателя, обладающего иным опытом и существующего в иной языковой и культурно-исторической обстановке. При этом текст на языке перевода должен в функциональном, структурном и смысловом отношениях выступать полноценной заменой оригиналу. В соответствии с целью перевода, которую переводчик самостоятельно определяет для каждого случая, выстраивается переводческая стратегия. Далее читатель, извлекая из готового перевода содержащуюся в нем информацию, завершает вторичную коммуникативную ситуацию и процесс
межъязыковой коммуникации в целом.
9
Притом что западная переводоведческая традиция оперирует в основном термином «эквивалентность», отечественная школа проводит границу между терминами «эквивалентность» и «адекватность». Согласно В. Н. Комиссарову, категория адекватности шире эквивалентности. Адекватный перевод должен быть эквивалентным по определению, но, помимо соответствия нормам эквивалентности, он должен учитывать прагматическую установку оригинала и обеспечивать решение тех же коммуникативных задач, не допуская при этом нарушения норм языка перевода. В этом случае достигается необходимая полнота межъязыковой коммуникации.
10 В первую очередь [Nida, Taber 1974; Reiss, Vermeer 1991].
им как комплексное понятие, включающее иерархическую организацию пяти содержательных уровней. Согласно теории В. Н. Комиссарова, эквивалентность перевода заключается в максимальном совпадении всех уровней содержания текстов оригинала и перевода; соответственно, эквивалентным может считаться каждый перевод, воспроизводящий содержание оригинала на одном из уровней. Такой подход в полной мере применим и к библейскому переводу: различия в эквивалентности на разных уровнях и, соответственно, в функциональном назначении текста определяют специфику каждого библейского перевода.
1.2. Немецкая переводческая традиция
Истоки немецкоязычной библейской переводческой традиции восходят к периоду раннего Средневековья [Sonderegger 1998: 130]. Ключевыми факторами, давшими толчок её развитию, предположительно, стали миссионерско-катехизическая и проповедническая деятельность, инициированная Карлом Великим, а также комментаторская работа монахов, составлявших примечания к латинскому тексту Библии на немецком языке [Sonderegger 1998:153]. Практика глоссирования латинских текстов подготовила почву для становления и развития монастырской переводческой деятельности. Именно в монастырских скрипториях были выполнены первые интерлинеарные переводы11 [Sonderegger 1998: 151], см. также 1967: 15-18]. Постепенно начинает складывать-
ся традиция стихотворного переложения библейских сюжетов (Ы-ЬеМ1сЫищ)12. Принцип стихотворного переложения основательно утвердился в переводческой практике13 — вероятно, такие тексты были наиболее удобны для проповеди, — и самую полную реализацию получил уже в Х1-Х1Увв.
Период Х1-ХУвв. ознаменовался стремительным развитием в области библейского перевода. Подъему во многом способствовало
11 К числу первых интерлинеаров относится, в частности, глоссированный фрагмент (Лк 1:64-2:51) конца VIII в. из монастыря св. Павла в Рейхенау.
12
Первые образцы этого направления, в том числе и переводы отдельных псалмов, относятся к IXв.: древнеалеманнские псалмы (сер. IXв.), древнесаксонские псалмы (кон. IX в.), поэма о Страшном суде «МшрПН» IX в.
13
Вершиной переводческого мастерства среди всех поэтических переработок считается «Немецкая Псалтирь» Ноткера (ок. 1000 г.), ставшая авторитетным образцом для переводчиков Псалтири вплоть до средневерхненемецкой эпохи ^^^/^вв.).
образование монашеских и духовно-рыцарских орденов, призванных укреплять влияние католической церкви и развернувших активную переводческую деятельность. Переводческая культура вышла на более высокий уровень, что выразилось в поисках новых форм, попытках интерпретаций, а также значительном расширении корпуса обрабатываемых библейских текстов [Sonderegger 1998:151]. Наряду с подстрочными переводами и парафрастическими стихотворными переложениями, расцвет которых приходится как раз на этот период [Kartschoke 1982; Sonderegger 1998; Kirchert 1984; Maurer 1929; Vollmer 1938], складываются новые жанры «Библия для бедных» (Biblia pauperum, Armenbibel) и «народная Библия» (Laienbibel). Такие тексты представляли собой вольный пересказ евангельской истории или наиболее важных ее пассажей и, предназначаясь для домашнего назидательного чтения, получили весьма широкое распространение.
Необходимо отметить, что вплоть до XIV в. круг переводных библейских книг ограничивался в основном Псалтирью — книгой, которая, наряду с молитвами, евангельскими чтениями и гимнами, занимала важнейшее место в ежедневной литургической практике [Janota 2004: 450]. Структура немецкоязычных переводов Псалтири соответствовала, главным образом, латинскому образцу — Римской Псалтири (Psalterium Romanum), входящей в состав римского, амбро-зианского и мозарабского чинопоследования14. Римская редакция включала псалмы с 1 по 150; в рукописных переводах они часто сопровождались библейскими песнями — кантиками, символом веры и гимнографическим материалом. По свидетельству К. Шёндорфа, в эпоху позднего Средневековья особое распространение получили двуязычные псалтири. Помимо латинского текста или, по меньшей мере, начальных стихов каждого псалма, такая псалтирь содержала подробный указатель в конце списка, облегчающий пользование текстом [Schöndorf 1967: 5-6]. К обширной группе таких переводов относится нижненемецкая Псалтирь РНБ, ф. 955 оп. 2 № 46.
14 Cp. «Der Aufbau der deutschen Psalmenübersetzung entspricht im wesentlichen dem der lateinischen Psalterien, die die Psalmen in der Reihenfolge 1-150 nach der römischen Zählung geben und sehr oft die Cantica, das Glaubenkentniss und andere Zusätze enthalten. Diese Grundordnung ist sowohl bei den interlinearen (...) als auch bei den freieren Übertragungen (...) eingehalten worden.» [Schöndorf 1967:4-5]
1.3. Состав и функция нижненемецкой Псалтири
Состав исследуемого сборника типичен и не подвергает сомнению факт литургического назначения рукописи15. Его основную часть занимает полная двуязычная версия Псалтири, включающая латинский оригинал и его подстрочный перевод (ff. 1r—206v). Кроме того, рукопись содержит обширный литургический материал. Он занимает тридцать листов (ff. 206v-236v) и включает следующие тексты:
1. библейские песни — кантики (семь ветхозаветных (ff. 206v-223v) и три новозаветных (ff. 225v-228r),
2. гимн TeDeum (ff. 223v-225v),
3. символ веры Афанасия Александрийского (ff. 228r-232r),
4. краткое славословие (f. 232r),
5. литания всем святым (Litania Sanctorum, ff. 232r-235r),
6. молитвы (ff. 235r-236v) [Крюкова 2014: 220].
Проведенный нами ранее анализ палеографических особенностей кодекса [Крюкова 2014] позволил более точно определить функцию рукописи: данный сборник, очевидно, предназначался для ежедневной рецитации в монастырском богослужении недельного круга и был изготовлен для читателей, не владеющих латынью, — членов полумонашеской общины или мирян, живущих при монастыре. Определение функции рукописи и ее гипотетического адресата, в свою очередь, дает основание предположить существование у переводчика такой прагматической установки, при которой он должен был стремиться не только передать особенности языковой структуры латинского оригинала, но и облегчить восприятие немецкого текста. Такой результат может быть достигнут в смешанном типе перевода, сочетающем методы различных типов, в том числе методы калькирования и парафраз [Reiss 1985: 281]. Вероятно, такой тип и представлен в исследуемой рукописи. В настоящей статье посредством анализа примеров калькирования и парафразирования, выявленных при помощи метода сплошной выборки, осуществляется проверка данной гипотезы. Необходимым представляется определить для каждого метода основную область
15 Подробнее см. [Крюкова 2014].
его реализации в тексте, выявить разновидности калек и пара-фразирования, а также отметить нестандартные переводческие решения. При этом особое внимание уделено переводу причастий, специфических латинских оборотов с причастием (ablativus abso-lutus), форм герундия, а также аналитических глагольных форм.
2. Калькирование
Метод калькирования широко применялся в самых разных типах средневекового библейского перевода [Алексеев 2002; Sonderegger 1998], реализуясь как на морфологическом, так и на синтаксическом уровнях.
2.1. Поморфемное калькирование
Стремление подобрать эквивалент каждой латинской словоформе нередко сопровождалось поморфемным калькированием, что в ряде случаев приводило к появлению неологизмов в языке перевода. Для исследуемой Псалтири поморфемное калькирование не типично. Область его применения ограничивается в основном префиксальными и двухосновными глаголами. Так, один из вариантов глагола benedicere в нижненемецком тексте являет пример морфологической кальки: benedicite > wolspreket16. Аналогичным образом переводчик поступает при передаче глагола evangelizare:
(1) Dominus dabit verbum evangelizantibus virtute multa17
De here wil geuen wort den gotkunderen in doghet18 vele (f. 99v) Господь даст слово провозвестникам, [которых]19 огромное множество.20 (Пс 67:12)
16 Подробнее об употреблении этой морфологической кальки см. 4.3
17
Для облегчения зрительного восприятия текста использованы знаки пунктуации, отсутствующие в исследуемой рукописи.
18
В немецком переводе ошибка, обусловленная полисемией латинского слова virtus: в немецком тексте передано его основное значение 'мужество, доблесть', тогда как в данном контексте реализовано значение 'войско, тьма, множество' (ср. virtutes cxlorum — 'силы небесные', 'небесное войско' в тексте Лк 21:26, Dominus virtutum — 'Господь сил', 'Господь войск' в тексте Пс45:8).
19 Здесь и далее в квадратных скобках помещается авторская вставка, проясняющая контекст.
20 о
Здесь и далее перевод выполнен автором данной статьи.
Обнажая морфологическую структуру латинского оригинала, переводчик, тем не менее, не отказывается от использования синонимов из родного языка, что подтверждается неоднократными случаями варьирования кальки и эквивалента — in unum > in eyn / tosammende / tosamene:
(2) Quia dixerunt inimici mei mihi et qui custodiebant animam meam consilium fecerunt in unum
Wante spreken de viende myn my unde de huddeden de sele myn rat deden in eyn (f. 105r)
Ибо мои враги говорили против меня и следящие за моей жизнью советуются между собой. (Пс 70:10)
(3) Ecce quam bonum et quam iucundum habitare fratres in unum Sey wu gut unde wu vrolik is dat wonen de brodere tosamene
(f. 185v-186r)
Как хорошо и как весело братьям жить вместе. (Пс 132:1)
2.2. Фразеологическое калькирование
Значительно чаще применяется копирование идиоматических выражений. Фразеологические кальки появляются во всех случаях перевода оборотов, восходящих к древнееврейскому тексту: a facie ignis > van antlate des vures; a faciem venti > vor deme antlate des wyndes. Оба выражения a facie ignis и a faciem venti представляют собой кальки древнееврейского ŒNT'JSô 'от огня, из-за огня' и ni^"'ЗвЬ 'от ветра'. Они основаны на ошибочной интерпретации составных предлогов 'JSö 'из-за, от' и 'ЗэЬ 'перед, от', которые образованы посредством слияния простого предлога ]й 'с' в первом случае и направительного суффикса Ь во втором с формой status constructus существительного ЛЗЗ 'лицо'. Такой перевод типичен, поскольку буквальная передача гебраизмов характерна для большинства долютеровских переводов псалмов [Schöndorf 1967: 201-202].
2.3. Синтаксическое калькирование
Наиболее продуктивным в исследуемой Псалтири оказывается синтаксическое калькирование. Оно распространяется как на специфические латинские конструкции, так и на структуру целых предложений, включая точную передачу порядка слов в переводимом тексте.
2.3.1. Ablativus absolutus Калькирование является доминирующим принципом при переводе оборота ablativus absolutus. Структура оборота прочитывается в нижненемецком тексте в последовательности форм причастия и соответствующих местоимений, тогда как оптимальным переводческим решением был бы ввод придаточного предложения с кондиционально-темпоральным значением:
(4) Dante te illis, colligent; aperiente te manum tuam, omnia implebuntur bonitate
Gheuende dy en, se sammelen; opende dy de hant dyn, alle vorvullet werden in der gude (f. 147v)
Когда ты даешь им, они принимают; когда ты протягиваешь им руку, они преисполняются благом. (Пс 103:28)
(5) Avertente autem te faciem, turbabuntur
Affkerende auer du dat antlat, se werden bedronet (f. 147v)
Если ты отвращаешь [от них]лицо, они взволнуются. (Пс 103:29)
2.3.2. Причастия. Варианты перевода латинских причастий, представленные в данном памятнике, неравномерно распределяются по четырем группам. Самую обширную группу составляют немецкие эквиваленты в виде причастий: congregans > sammende; cogitantes > de denkenden; loquentes > sprekende и т. д. Стремление сохранить грамматическую форму оригинальной лексемы обнаруживается также при переводе предикативных причастий:
(6) Educens nubes ab extremo terrœ
Utvorende de wolken van enden der erde (f. 186v-187r)
Возводит облака от края земли. (Пс 134:7)
Тем не менее, ряд латинских адъективных причастий находит соответствия в виде придаточных предложений:
(7) Memor ero Rahab et Babylonis scientibus me
Dechtich werde raab unde babilon, der kunst my (f. 126r)
Я напомню о Рааве и Вавилоне тем, кто знает меня. (Пс 86:4)
(8) Judica, Domine, nocentes me, expugna impugnantes me Richte, here, de schaden my, vorwynne de anvechten my
(f. 52r-53v)
Суди, Господи, тех, кто вредит мне, побори тех, кто нападает на меня. (Пс34:1)
В третью группу объединяются имена существительные, соответствующие латинским причастиям:
(9) Libera me a persequentibus me
Самую малочисленную группу образуют эквиваленты в виде прилагательных: esurientes et sitientes > hiungerne ude dorstene; intendes > andechtig; vivens > leuendich.
Перевод аналитических форм глагола, в состав которых входит причастие, подчиняется общей стратегии использования немецких структурных аналогов. Тем не менее, на общем фоне выделяются случаи замены аналитических глагольных форм синонимичным односоставным предикатом. В тексте Пс 141:2 вместо формы перфекта пассивного залога употребляется форма имперфекта глагола с тем же значением:
(10) Voce mea ad Dominum clamavi, voce mea ad Dominum deprecatus
Myt derstempne myn to dem heren rep ek, myt der stempne myn to
Голосом своим я воззвал к Господу, голосом своим я обратился к Господу с молитвой.
Следует отметить, что в другом аналогичном контексте при переводе используется перфектная форма глагола:
(11) Deprecatus sum faciem tuam in toto corde meo; miserere mei secundum eloquium tuum
Ik hebbe beden dat antlat dyn in gantzen herten myn; erbarme dy myn na den sproken dyn (f. l7lr)
Я молился тебе всем сердцем моим; помилуй меня по слову твоему.
(Пс 118:58)
2.3.3. Герундий. В латинском тексте Псалтири герундий представлен главным образом в форме аккузатива с предлогом ad. Немецкий перевод в этих случаях всегда следует схеме to + part.pr^s.act21 :
21
Использование схемы to + PART.PR^S.ACT для передачи латинского герундия
c ad используется в ряде других переводов Псалтири XII-XV вв. [Schöndorf 1967:210211].
Lose my van den vorvolgheren
Избавь меня от моих преследователей.
(f. l47r) (Пс 141:7)
sum
dem heren bat ek
(f. l96r)
(12) Domine, ad adiuvandum me respice Here, to helpende me ansey Господи, вспомни [обо мне], чтобы спасти меня22.
(f. 67r) (Пс 39:14)
(13) Et pluit Ulis manna ad manducandum
Unde regende en dat hemelsche brot to etende И послал им дождь из манны, чтобы есть.
(f.115r)
(Пс 77:24)
Единственным отступлением от общей схемы буквального перевода является Пс9:3. В этом примере конструкция с герундием заменяется личным местоимением с причастием:
(14) Ш convertendo тткит теит Штокит
Когда мои враги были обращены в бегство.
По всей видимости, здесь конструкции с герундием должна была соответствовать финитная клауза ('Ты обратил моих врагов в бегство'), однако переводчик принял решение следовать в данном случае стратегии буквального перевода.
Изменения латинских синтаксических структур незначительны и касаются главным образом ввода дополнительных служебных частей речи, отсутствующих в исходном тексте.
Отказываясь от эквивалентного перевода латинских структур привычными формами родного языка, переводчик сосредоточивает внимание на общей линейной связности (когезии) текста. Упрочнение когезии обеспечивается применением некоторых стандартных средств, таких как местоименная субституция и ввод дополнительных союзов. Одним из наиболее употребительных коннекторов является местоимение gi 'ihr':
(15) Attendite, popule meus, legem meam; inclinate aurem vestram in verba oris mei
Andencket gy, lude myn, de ee myn; neghet dat ore iuwe in de wort des myndes myn (f. 113v)
Внемли, мой народ, моему закону; прислушайтесь к словам из уст моих.
Du bekerende den vient myn toruggest
(f.9r)
3. Синтаксическое парафразирование
(Пс77:1)
22 Синодальный перевод: 'Господи, благоволи спасти меня'.
Коннектор da (glossda, dann), как правило, вводится для выражения хронологической последовательности:
(16) Faciem tuam illumina super servum tuum et doce me iustificationes tuas
Dat antlat dyn vorluchte ouer den knecht dyn unde lere my da recht-verdinghe dyn (f. 176r)
Ликом своим озари раба твоего и научи меня уставам твоим.
(Пс 118:135)
(17) Et inimicos meos dedisti michi dorsum, et odientes me disperdidisti
Und da viende myn geuestu my torugge, unde hatere my du vor do-medest (f.25r)
Ты обратил моих врагов в бегство, ты уничтожил ненавидящих меня.
(Пс 17:41)
В случаях, когда пословное копирование структуры латинской фразы может затруднить ее правильное семантическое членение, переводчик вводит дополнительные союзные средства, отделяя тем самым предикативные единицы:
(18) Viam fecit semitœ irœ suœ, non pepercit a morte animabus eorum et iumenta eorum in morte conclusit
Wech makede he den saghe des tornes syn unde nicht sconde he van dode de sele er unde dat quck er in dode he beslooth (f. 116v)
Он проложил путь своему гневу, не уберег от смерти их души и умертвил их скот. (Пс 77:50)
В роли дополнительного связующего элемента может выступать союз dat:
(19) Quanta audivimus et cognovimus ea, et patres nostri narraverunt nobis
Wo grot dat wy horden unde bekanden se, unde de vadere unse kundegheden uns (f. 113v)
Как много того, что мы услышали и узнали, и отцы наши рассказали нам. (Пс77:3)
Пример местоименной репризы являет текст Пс 88:53. Финальная часть стиха содержит восклицание с дублированием пре-зентной формы конъюнктива fiat fiat23. В немецком переводе глагол сопровождается указательным местоимением dat:
(20) Benedictus Dominus in sternum! fiat fiat
Benediet is de here eweliken! dat werde dat werde (f. 131r)
Благословен Господь вовек! Да будет [так], да будет [так].
Примечательно, что формула fiat fiat встречается в тексте Псалтири трижды и всякий раз интерпретируется с незначительными изменениями. В Пс 105:48 к версии с дополнительным местоимением добавляется вариант перевода одной и той же лексемы в пределах синтагмы:
(21) Benediet sy de here, god israhelis, van der werlt wente in de werlt, unde spreken schal alle volk dat wert dat gesche (f. 154r)
Благословен Господь, Бог Израиля, от века до века, и пусть весь народ скажет: «Да будет [так], да случится [так].»
Текст Пс 40:14 демонстрирует своеобразную комбинацию двух вышеупомянутых версий. Восклицание оформлено при помощи дополнительного местоимения в комплексе с союзом unde и содержит оба глагольных эквивалента. Кроме того, дублирование формы наводит на мысль об ошибке писца: возможно, переводчик пословно скопировал латинскую фразу, упустив из поля зрения начало прежнего варианта; таким образом, в пределах одного стиха оказались реализованы два полярных переводческих метода:
(22) Benediet is de here, god ilrahel, van der werlt in de werlt; dat werde unde (che (che (f. 69v) Благословен Господь, Бог Израиля, от века до века; да будет [так] и [пусть] случится, [пусть] случится [так].
4. Лексическое парафразирование
Парафразирующий перевод отдельных лексем и словосочетаний является наиболее частой формой трансформации латинского
23
От др.-евр. ]ЙК 'истинно' — библейская формула со значением подтверждения сказанного.
оригинала. В фокусе внимания переводчика находятся главным образом существительные и глаголы. При этом спектр переводческих решений весьма ограничен. Сопоставительный анализ латинского и нижненемецкого текстов позволяет выделить две ключевые тенденции: а) уточнение и б) упрощение исходной единицы перевода. Обе тенденции реализуются в рамках общей прагматической установки переводчика, обусловленной стремлением облегчить-восприятие текста при сохранении высокой точности перевода.
4.1. Уточнение
Распространенным случаем добавления уточняющего ат-рибутива при передаче той или иной лексемы является пере-
u 24
вод слов с выраженной национально-культурной окраской . Переводчик избегает прямых заимствований слов, отсутствующих в немецком языковом узусе. Так, читателю, не знакомому с библейской географией, едва ли могли быть понятны названия гор, встречающиеся в тексте Вульгаты, поэтому при переводе оронимов к исходной словоформе, транспонируемой в неизменном виде, обязательно добавлялось слово berch: in Selmon > in den berghe selmon (f. 99v) (на Селмоне > на горе Селмон; Пс67:15);
superLibanum > ouerlibanum den berch (f. 107r) (надЛиваном > над горой Ливанской; Пс 71:16);
ros Hermon > also dav des berghes hermon (f. 186r) (роса
Ермонская > роса горы Ермон Пс 132:3);
Thabor > Thabor de berch (f. 128v) (Фавор > гора Фавор;
Пс88:13);
et cedri Libani > de cedrenbome des berghes libani (f. 146v) (Пс 103:16).
Уточняющая аддиция оказывается достаточной при переводе собственных имен, однако не всегда способна образовать адекватные эквиваленты для имен нарицательных. Единственным
24 Cp. «Belege (...} reihen sich ein in die allgemein für Br[emer]E[vangelistar] zu beobachtende Tendenz zur Vermeidung von Fremd- und Lehnwörter bzw. von Lexemen mit explizit AS-kulturellem Bezug, die durch entsprechende einheimische Wortformen ersetzt bzw. vereinfachend umschrieben werden» [Bieberstedt 2004: 436437].
примером такой аддиции при имени нарицательном может служить текст Пс8:9, где в словосочетании pisces maris появляется дополнительный генитивный атрибут des waters:
(23) Volucres celi et pisces maris, qui perambulant semitas maris Voghele der lucht und vische des waters meres, de bewanderen de stighe des meres (f. 9v) Птиц небесных и рыб морских, [всех] кто ходит морскими тропами.
В ряде случаев при отсутствии немецкого эквивалента переводчик использует вольную интерпретацию исходной лексемы. В тексте Пс 77:24 аналогом слова manna становится выражение dat hemelsche brot:
(24) Et pluit illis manna ad manducandum et panem cœli dedit eis Unde regende en dat hemelsche brot to etende unde brot des hemels gafheen (f.115r) И послал им дождь из манны, чтобы есть, и хлеб небесный дал им.
Примечательно, что в рамках хиастической конструкции, содержащейся в этом стихе, использование двух разных переводческих методов дает одинаковый результат: в первой части хиазма реализуется свободная интерпретация manna > dat hemelsche brot, а во второй части решение принимается в пользу буквального перевода panem cœli > brot des hemels.
Более распространенным способом передачи лексемы при отсутствии адекватного эквивалента является метонимическая замена. В тексте Пс80:4 переводчик отказывается от буквального перевода neomenia 'новолуние' и предлагает более широкую интерпретацию den hochtides daghen 'в дни праздника':
(25) Buccinate in neomenia tuba, in insigni die solemnitatis vestrœ Blaset in den hochtides daghen myt der basunen, in den werdagen der hochtnisse iuwer (f. 120v-121r)
В новолуние трубите в трубы, в означенный день вашего праздника.
Метонимическая замена обнаруживается также в Пс75:2. Названию области Iudœa в нижненемецком тексте соответствует лексема, обозначающая население iodeschen: Notus in Iudœa Deus > Bekant in den iodeschen is god (f. 111v) 'В Иудее знают Бога'.
Аналогичным образом переводчик действует при передаче топонима Ethiopia. Во всех без исключения примерах эквивалентом этому названию выступает dat morlant 'Mohrenland, страна смуглых', вероятно, более знакомое и понятное потенциальному читателю.
4.2. Упрощение
Вероятной причиной вариантного перевода представляется упрощение лексемы в том случае, если ее стилистическая окраска может помешать восприятию текста. Прежде всего, это относится к иноязычным словам в составе латинского оригинала. Так, неоднократно отмечается чередование прямого заимствования слова aspis 'аспид' с немецким эквивалентом slange более широкого значения 'змея':
(26) Super aspidem et basiliscum ambulabis et conculcabis leonem et draconem
Ouer den slangen unde basilisken wanderstu unde tredest den lowen unde draken (f. 133v)
Наступишь на аспида и василиска и будешь попирать льва и дракона.
(Пс 90:13)
(27) Acuerunt linguas suas sicut serpentis; venenum aspidum sub labiis eorum
Se scherpeden de tungen er alse slangen; vorgiftnisse der slanghen under den lippen er ((f. 194r))
Они сделали свои языки острыми, как у змеи; яд аспида у них на устах.
(Пс 139:4)
Однако же тенденция к упрощению транспонируемой лексемы охватывает прежде всего глагольный ряд. Обращает на себя внимание следующий факт: если при переводе имен одной и той же лексеме нередко может соответствовать несколько немецких вариантов, то в случае с глаголами переводческая стратегия выглядит прямо противоположной. Группы семантически сходных латинских глаголов объединяются одним немецким эквивалентом: bekennen < confiteri, cognoscere; leren < erudire, docere, discere; breken < confringere, diripere; singen < psallere, cantare.
Результатом такого переводческого подхода становится нивелирование стилистических особенностей исходного текста:
(28) Cantate ei canticum novum bene psallite ei in vociferatione Singet em sank nige wol singet em in dem in ropende (f. 148r) Пойте ему новую песнь, пойте ему псалмы, восклицая. (Пс 104:2)
Тем не менее, общая тенденция к элиминации смысловых оттенков не исключает случаев вариантного перевода одних и тех же латинских глаголов:
percipio > entfangen, begripen, vornemen intelligo > vornemen, andenken
4.3. Заимствованная лексика
На общем фоне выделяется группа латинских заимствований. К их числу относятся термины религиозной сферы25, известные потенциальному читателю по ежедневной литургической и молитвенной практике и прочно укоренившиеся в немецком языковом обиходе: templum > tempel, propheta > prophete, cherubim > che-rubyn, castigation > castiginge. Тем не менее, тот факт, что эти лексемы уже вошли в употребление, не исключает вариативности при переводе. Глагол benedicere, обладающий значениями 1) 'славить, прославлять' и 2) 'благословлять', представлен в немецком тексте четырьмя эквивалентами: segenen (19 раз) — benedien (26 раз) I loben (7 раз) I wolspreken (12 раз). Очевидно, что при переводе этого глагола в его первом значении переводчик отдает предпочтение немецким эквивалентам, а не поморфемной кальке wol spreken, причем приоритетным эквивалентом является заимствованное слово benedien26. Существительное synagoga встречается в тексте Псалтири четыре раза и транспонируется в неизменном виде, кроме одного контекста. В Пс7:8 зафиксирован немецкий эквивалент samynge:
(29) Et exurge, Domine, Deus meus, in prœcepto, quod mandasti, et synagoga populorum circumdabit te
25 Такие термины С. Зайферт именует «лексемными константами», характерными именно для библейского языка [Seyferth 2001].
26 Глагол benedien окончательно укоренился в языковом обиходе в Х^в., обладая теми же значениями, что и латинский оригинал. По свидетельству К. Шён-дорфа, к XV в. это заимствование стало в переводах псалмов повсеместным и практически вытеснило немецкие соответствия в виде глаголов segnen и loben [Schöndorf 1967:161-162]. При этом в ряде переводов segnen и loben оказывались взаимозаменяемы; в исследуемой Псалтири переводчик четко различает контекстные значения слова и варьирует лишь синонимичные эквиваленты.
Unde upsta, here, god myn, in den bode, dat du bodest, und de sa-mynghe der lude umme deyt dy (f. 8r)
Восстань, Господь, Бог мой, на суд, который ты установил, и собрание людей окружит тебя.
Заключение
Результаты анализа позволяют сделать вывод о принадлежности исследуемой нижненемецкой Псалтири к смешанному типу перевода, подтверждая первоначальную гипотезу: интерлинеарный перевод совмещается в ней с интерпретирующими и описательными элементами, что в целом весьма типично для переводов XIV-XVвв. [Sonderegger 1998]. Широко распространено калькирование синтаксических структур латинского текста. Морфемное калькирование, напротив, не продуктивно: количество таких примеров весьма ограничено, причем обнаруженные кальки регулярно чередуются с собственно немецкими аналогами. При практическом отсутствии свободной трактовки оригинала выделяются случаи парафразирова-ния. Основной областью применения данного метода оказывается лексика. При этом можно выделить два доминирующих принципа. Во-первых, отмечается упрощение исходных лексем, сопровождающееся сужением синонимического ряда и нивелированием дополнительных семантических оттенков; соответствие текстов перевода и оригинала, таким образом, достигается на уровне денотативной эквивалентности без учета стилистического компонента. Во-вторых, переводчик вводит уточнение для ряда лексем, чтобы облегчить восприятие текста читателю, плохо знакомому с латинской стилистикой. Таким образом, калькирование синтаксических структур оригинала компенсируется дополнительным использованием средств когезии, а также парафразированием на лексическом уровне. Данная практика подчинена общей прагматической установке переводчика — создать связный вспомогательный немецкий текст, не нарушив при этом смысловой и структурной целостности латинского оригинала.
Литература
Алексеев 2002 — А. А. Алексеев. Библейский перевод//Церковный вестник 5, 2002. С. 29-34.
Бархударов 1975 — Л.С.Бархударов. Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода). М.: Международные отношения, 1975.
Комиссаров 1990 — В. Н. Комиссаров. Теория перевода (лингвистические аспекты). М.: Высшая школа, 1990.
Комиссаров 2001 — В. Н. Комиссаров. Современное переводоведение. М.: ЭТС, 2001.
Крюкова 2013 — Д.Б.Крюкова. Нижненемецкая Псалтирь ХУв. из Галь-берштадта (РНБ, Ф. 955 оп. 2 №46): предварительные наблюдения над языком памятника // Материалы семнадцатых чтений памяти И. М. Тронского «Индоевропейское языкознание и классическая филология — XVII», 2013. С.469-482.
Крюкова 2014 — Д.Б.Крюкова. Нижненемецкая Псалтирь из Гальберштад-та в рукописном собрании РНБ //Вспомогательные исторические дисциплиныXXXIV, 2014. С. 217-232.
Фёдоров 2002 — А.В.Фёдоров. Основы общей теории перевода. СПб. — М.: Филологический факультет СПбГУ — ООО «Издательский Дом „Филология Три"», 2002.
Швейцер 1988 — А.Д.Швейцер. Теория перевода (статус, проблемы, аспекты). М.: Наука, 1988.
Bieberstedt 2004 — A. Bieberstedt. Die Übersetzungstechnik des Bremer Evangelistars. Eine syntaktisch-stilistische Analyse unter Einbeziehung von Vergleichsübersetzungen des 14. bis frühen 16. Jahrhunderts. Berlin — New York: De Gruyter, 2004.
Bondarko, Logutova, Lyakhovitskiy 2012 — N. Bondarko, M. Logutova, E. Lyakhovitskiy. Mittelniederdeutsche geistliche Prosa in Handschriften der Russischen Nationalbibliothek St. Petersburg// A.Breith, Ch. Glaßner, K. Klein, M. Schubert (eds.). Manuscripta germanica. Deutschsprachige Handschriften des Mittelalters in Bibliotheken und Archiven Osteuropas. Stuttgart: Hirzel Verlag, 2012. P. 123-157.
Brandt 1906 — S.Brandt. Boethii in Isagogen Porphyrii Commenta. Vienna: F. Tempsky, 1906.
Brodführer 1922 — E. Brodführer. Untersuchungen zur vorlutherischen Bibelübersetzung. Eine syntaktische Studie. Halle: Verlag von Max Niemeyer, 1922.
Copeland 1991 — R. Copeland. Rhetoric, Hermeneutics, and Translation in the Middle Ages: AcademicTraditions and Vernacular Texts. Cambridge Studies in Medieval Literature. Cambridge: Cambridge University Press, 1991.
Grubmüller 2007 — K. Grubmüller. Deutsche Übersetzungen lateinischer Texte
im Mittelalter// Handbücher zur Sprach- und Kommunikationswissenschaft. Bd. 26.2. Berlin - New York: De Gruyter, 2007. S. 1713-1723.
Hubbell 1969 — H. M. Hubbell. De optimo genere oratorum//Cicero. De Inventio-ne, De Optimo Genere Oratorum. Topica. London: William Heinemann Ltd., 1969.
Ising 1961-1976 — G. Ising. Die niederdeutschen Bibelfrühdrucke. Kölner Bibeln (um 1478) Lübecker Bibel (1494) Halberstädter Bibel (1522). 6 Bde. Berlin: Akademie Verlag, 1961-1976.
Janota 2004 — J. Janota. Bibelübersetzungen//Geschichte der deutschen Literatur von den Anfängen bis zum Beginn der Neuzeit. Bd. III. Vom späten Mittelalter zum Beginn der Neuzeit, T. I: Orientirung durch volkssprachige Schriftlichkeit (1280/90 - 1380/90). Tübingen: Niemeyer, 2004. S. 449-462.
Kartschoke 1982 — D. Kartschoke. Biblia versificata. Bibeldichtung als Übersetzungsliteratur betrachtet // Was Dolmetschen für Kunst und Erbeit sey. Beiträge zur Geschichte der deutschen Bibelübersetzung. Vestigia biblis. Bd. 4. Hamburg: Peter Lang, 1982. S. 23-41.
Kirchert 1984 — K. Kirchert. Grundsätzliches zur Bibelverdeutschung im Mittelalter // Zeitschrift für deutsches Altertum und deutsche Literatur 113, 1984. S. 61-78.
Koller 2007 — W. Koller. Übersetzung im Rahmen der Kulturgeschichte des deutschen Sprachraums // Handbücher zur Sprach- und Kommunikationswissenschaft. Bd. 26.2. Berlin - New York: De Gruyter, 2007. S. 1700-1712.
Maurer 1929 — F.Maurer. Studien zur mitteldeutschen Bibelübersetzung vor Luther. Heidelberg: C. Winter, 1929.
Nida, Taber 1974 — NidaE., Ch.Taber. The Theory and Practise of Translation. Leiden: Brill, 1974.
Reiss 1985 — K. Reiss. Paraphrase und Übersetzung. Versuch einer Klärung// J. Gnilka, H. P. Rüger (eds.). Die Übersetzung der Bibel - Aufgabe der Theologie. Stuttgarter Symposion 1984. Bielefeld: Luther-Verlag, 1985. S. 273-287.
Reiss, Vermeer 1991 — K. Reiss, H. J. Vermeer. Grundlegung einer allgemeinen Translationstheorie, 2. Aufl. Tübingen: Niemeyer, 1991.
Schöndorf 1967 — K.-E. Schöndorf. Die Tradition der deutschen Psalmenübersetzung. Untersuchungen zur Verwandtschaft und Übersetzungstradition der Psalmenverdeutschung zwischen Notker und Luther. Köln: Böhlau, 1967.
Schwarz 1985 — W. Schwarz. Schriften zur Bibelübersetzung und mittelalterlichen Übersetzungstheorie // H. Reinitzer (ed.). Vestigia Biblis. Bd. 7. Hamburg: Peter Lang, 1985.
Seyferth 2001 — S. Seyferth. Bibelsprachliche Lexemkonstanten in Martin Luthers Septembertestament, verglichen mit früheren spätmittelalterlichen
Übersetzungen//W. Groß (ed.). Bibelübersetzung heute — Geschichtliche Entwicklungen und aktuelle Anforderungen. Stuttgarter Symposion 2000. Stuttgart: Deutsche Bibelgesellschaft, 2001. S. 49-71. Sonderegger 1998 — S. Sonderegger. Geschichte deutschsprachiger Bibelübersetzungen in Gründzugen//W.Besch etal. (eds.). Sprachgeschichte. Ein Handbuch zur Geschichte derr deutschen Sprache und ihrer Erforschung. Bd. 2.1. Berlin — New York: De Gruyter, 1998. Vollmer 1938 — H.Vollmer. Neue Beiträge zur Geschichte der deutschen Bibel im Mittelalter//Bibel und deutsche Kultur / 8. Potsdam: Akademische Verlagsgesellschaft Athenaionm. m. b. H, 1938. Vorbeck-Heyn 2008 — M. Vorbeck-Heyn. Die deutschsprachige Evangelientradition im 14. und 15. Jahrhundert und ihre Textgliederungsprinzipien. Berlin: Weidler Buchverlag, 2008.
