CC BY
60
УДК 27-235=114.2.3:81'25
ГОТСКАЯ БИБЛИЯ В АСПЕКТЕ СОВРЕМЕННЫХ ПЕРЕВОДЧЕСКИХ СТРАТЕГИЙ
Ю. М. Трофимова
Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва, г. Саранск
В статье обосновывается приложение современных понятий девербализации и ревербализации к историческим текстам, которые еще не рассматривались в их континууме. Анализ проводится на базе текста Готской Библии, которая неоднократно анализировалась с точки зрения техники перевода, однако выводы, сделанные в этом русле, не позволяют увидеть весь спектр содержательных и формальных последствий для переведенного готского текста. Актуальность подобного рассмотрения объясняется необходимостью постоянного совершенствования переводческой техники, в связи с чем своевременным становится не только пересмотр существующей терминологии, но и обращение к материалу разных исторических эпох, вскрывающих эволюционирующий характер различных переводческих приемов. Цель статьи заключается в установлении эффективности понятий девербализации и ревербализации в их приложении к историческому материалу и в обосновании соответствующей методики их применения. Исследование выполнялось с применением сопоставительного метода лингвистических исследований, и в данном исполнении может рассматриваться как еще один его ракурс, предполагающий сравнение переводного и оригинального текста. В статье проводится мысль, что ориентация на приведенные понятия объединяет в единый блок характерные для древней переводческой техники приемы, позволяя сделать вывод о содержательных параметрах текста, видоизменившихся по сравнению с оригиналом, а также о некоторых свойствах, характерных для языковой специфики древнего языка (в данном случае готского), не выявляемых при традиционном подходе. В ходе анализа была выявлена специфика содержательных параметров готского текста, а также некоторые особенности лексико-грамматического плана, присущие готскому языку в его естественном бытовании.
Ключевые слова: ревербализация, девербализация, смысл, техника перевода, готский язык, греческий язык, содержание текста, пословный характер перевода, языковая специфика готского языка.
GOTHIC BIBLE IN TERMS OF MODERN STRATEGIES OF TRANSLATION
Yu. M. Trofimova
National Research Ogarev Mordovia State University, Saransk
The article is aimed at developing the notions of reverbalization and deverbalization in their application to historical texts, which have not yet been analyzed with their help. The analysis is held on the basis of the translation of the Gothic Bible that has always been of great interest for specialists in the Gothic language mainly from the viewpoint of the translational technique of Wulfila to whom the very translation from Greek is ascribed and besides the invention of the Gothic alphabet. All the papers, tackling the problem failed to reveal the most important features of the Gothic text, i. e. changes in its contents evoked by the particular word-for-word transla-tional technique of Wulfila and paid no attention to the fragments of his translation that show the modes of expressing the text information according to the ways inherent in the lingual specificity of Gothic. These facts seem to be successfully established with the help of the notions of reverbalization and deverbalization which may be also very promising as the foundation for improving methods of translation from the point of view of their evolution in time. This fact can testify the actuality of the article though based on the historical material but effective for contemporary trends in translational technique.
Keywords: reverbalization, deverbalization, contents of the text, translation technique, Gothic language, Greek language, text content, word-for-word translation, lingual specificity of the Gothic language.
Понятия девербализации и ревербализации, как отмечают исследователи, относятся к так называемой воссоздающей переводческой стратегии
© Трофимова Ю. М., 2018
[1, с. 87]. Необходимо подробнее прокомментировать современные трактовки приведенных понятий девербализации и ревербализации с тем,
чтобы на этом фоне раскрыть их актуализацию в зависимости от тех или иных исторических условий. Девербализация, предшествуя реверба-лизации, представляет собой процедуру полного отвлечения от языковой формы переводимого текста. При девербализации главным становится восприятие смысла, в связи с чем перевод сводится не к сохранению лексических значений или грамматических конструкций исходного текста, а к сохранению смысла всего высказывания. Ревербализация в современной трактовке понимается как восстановление, реституция смысла и предполагает свободное от языковой формы оригинала перевыражение ранее вычлененного смысла на языке перевода. На этом этапе происходит поиск выражений, передающих смысл оригинала, в соответствии с нормативными требованиями переводящего языка [1, с. 88].
Следует также подчеркнуть, что в современной лингвистике понятие ревербализации востребу-ется чаще и понимается очень широко, охватывая такие сферы, как перевод достаточно протяженных текстовых образований, представляющий собой переключение с одного языка на другой, перевод безэквивалентной лексики как один из частных случаев перевода, а также перефразирование как передача какой-либо мысли другими словами того же самого языка. В основном к ревербализации апеллируют в теории перевода, ограничиваясь при этом лишь современным уровнем языка, который не позволяет во всем объеме разглядеть широкие перспективы самых разнообразных вариаций ее содержания и применения. Остается неосвоенным исторический аспект ревербализации, который помимо углубленного взгляда на ее природу может многое дать и для работы с материалом современных языков. С этой точки зрения можно заявлять об актуальности предпринятого исследования, поскольку в его ходе выявляется эволюция переводческой техники и просматриваются некоторые перспективы ее развития.
Обращение к текстам более ранних эпох, в том числе к текстам, которые имеют хождение и в наши дни, а именно к текстам канонического плана и, в первую очередь, Библии, вскрывает совершенно особые условия протекания процессов девербализации и ревербализации. Один из вариантов такого процесса нам демонстрирует Готская Библия. Готской Библией называют переведенный в IV в. вестготским епископом Вульфилой текст Библии с греческого языка на готский. Этот пере-
вод многократно рассматривался с точки зрения техники перевода Вульфилы, а также в русле переводов библейских текстов на другие языки. Выводы, сделанные в ходе этих исследований, представляют собой в буквальном смысле мозаику из самых разных частных случаев перевода, а также касаются общепринятого на сей день и не оспариваемого факта о пословном характере перевода. Вульфила переводил текст, слово в слово следуя за греческим оригиналом, и эта практика перевода библейских текстов сохранялась очень долго.
Небезынтересно взглянуть на выводы, сделанные в течение двух прошлых веков, с позиции современной науки и, в частности, с позиции упомянутых выше понятий девербализации и ре-вербализации. Оба названных явления, развиваемые отечественными учеными, так или иначе, восходят к идеям интерпретативной теории перевода (ИТП), изложенным в работе французской переводчицы и лингвиста М. Ледерер. Согласно этой теории, процесс любого перевода осуществляется в три этапа: «понимание смысла, фаза де-вербализации (т. е. отказ от слов и предложений, которые породили смысл), во время которой смысл остается без конкретного лингвистического выражения, и передача этого смысла на другом языке», т. е. собственно ревербализация [12, с. 48-49].
М. Ледерер, как и Е. А. Алексеева, а также все прочие адепты ревербализации обращаются к категории смысла, не вдаваясь в уточнение того, что они понимают под смыслом. Между тем много-аспектность такого явления, как смысл не может не приниматься к сведению. В самых различных определениях смысла отмечается, что смысл подвижен и индивидуален, ситуативен и субъективен. Как было заявлено, речевой смысл всегда обусловлен контекстом, принадлежит речи и первичен по отношению к значению [2, с. 88]. Но авторы ИТП индивидуальность и субъективность смысла явно не учитывают, хотя и склоняются к его обусловленности контекстом. Скорее всего, они предполагают другую версию смысла. Согласно А. В. Бондарко речевой смысл может быть охарактеризован как та информация, которую хочет передать и передает говорящий, и та информация, которую воспринимает адресат [3, с. 51-53].
В данном случае остановимся на смысле как на информации, заключенной в том или ином текстовом фрагменте или же во всем тексте. Именно такая трактовка лучше всего будет соответствовать ревербализации, рассматриваемой
на древнем материале. При этом особо подчеркнем предусмотренное девербализацией игнорирование лексических значений и грамматических конструкций исходного текста, поскольку этот момент станет основным при обращении к древним переводам канонических текстов.
Готский текст Библии, как, впрочем, и тексты Библии на всех известных языках испытали при переводе не только влияние одного языка на другой, а именно языка оригинала на переводящий язык, но и влияние нескольких языков и нескольких текстовых редакций. Категория смысла также воспринималась по-особому и соответственно воплощалась в переводе. Вопросы библейских переводов составляют весьма заметную долю чисто лингвистических исследований в изучении древних текстов, однако понятия девербализации и ревербализации там еще не применялись. Их применение, как представляется, внесет в теорию библейского перевода заметные коррективы. Девербализации там будет отведено минимальное место, поскольку при пословном переводе лексико-грамматическая субстанция оригинала не игнорируется, а, с другой стороны, ревербализация отразит тот смысл (содержание, информацию), который будет порожден максимальным следованием этой субстанции. В итоге смысл окажется ведомым явлением, полностью обусловленным соответствующим течением ревербализации.
Целесообразность рассмотрения древних библейских переводов с опорой на понятия деверба-лизации и ревербализации состоит также в том, что они подводят теоретические основания под традиционно практиковавшееся изучение техники их перевода. В этом случае мы возвращаемся на срединный элемент триады - смысл и можем увидеть, как в переводе он меняется в зависимости от предпочтения, отдаваемого исходной лексико-грамматической субстанции оригинала, и где действительно процесс девербализации как отвлечение от соответствующей субстанции подлинника обнаруживает черты, присущие древнему языку и затененные пословным переводом.
Существенным моментом здесь окажется то, что следование форме греческого подлинника, которое единодушно отмечалось всеми исследователями текста Готской Библии, рождало определенный блок ее текстового содержания. Было даже высказано мнение, что готский текст был греци-зирован намеренно [14, с. 7]. Такому заключению способствовал внешний облик готского текста:
порядок слов, их соответствие порядку слов оригинала, а особенно совпадение в использовании причастий, исключительно обильных в греческом тексте. Требования к хорошему переводу по меркам того времени сводились к тому, чтобы ни на йоту не отступать от оригинала. Лютера, который первым отказался от такой практики, упрекали в том, что он добавил в переводе одно чисто служебное слово [4, с. 67].
Следование греческому лексико-грамматичес-кому облику текста (как минимум девербализа-ции) приводило к тому, что собственно языковая информация готского языка становилась вполне самостоятельной субстанцией, которая увеличивалась добавочным содержанием готского текста, вносимого налетом грецизированности. Эта греци-зированность продуцировала определенный блок содержания (информации, смысла) готского текста, не достижимый более никакими другими средствами. Он хорошо соответствовал тому особенному восприятию религии, которое всегда тяготеет к непонятному и таинственному. Подобным образом и в тексте Септуагинты, читатель не ощущал синтаксические семитизмы как греческие языковые ошибки; то, что ему было понятно из непривычно составленных предложений, звучало по-древнему, напоминало оракула, а то, что было непонятно, он пропускал мимо ушей [14, с. 8]. Возможно, для библейских переводов в целом характерно воспроизведение иноязычного колорита, потому что и в русском Синодальном переводе Библии, изданном в 1876 г., был воспроизведен тот же элемент содержания текста через придание русскому языку славянской окраски [6, с. 183; 5, с. 94].
Семантические приращения такого рода, ставшие принадлежностью языка Готской Библии, можно оценить сравнительно с библейскими переводами на другие древнегерманские языки. Сопоставление готского текста (IV в.) с древнегер-манскими версиями Нового Завета (VIII-XII вв.) наглядно демонстрирует одну немаловажную особенность, а именно совпадение перевода библейского текста на готский язык с созданием готской письменности. Подобная ситуация не наблюдалась более ни в одном из древнегерманских языков.
Из древнеанглийских переводов наиболее широкое распространение имел анонимный перевод Евангелий на уэссекский диалект, датируемый примерно концом Х в. [9, с. 22; 11, с. 3]. Известны, однако, и более ранние евангельские переводы -
нортумбрийские с вкраплением мерсийских глосс в тексты Евангелий: Линдисфарнская (Lindisfarne) рукопись (ок. 700 г.) и Рашуэртская (Rushworth) рукопись (ок. 800 г.). Два последних варианта представляют собой записанный между строк латинской Вульгаты древнеанглийский текст, хотя предполагается, что и уэссекский перевод также первоначально имел межстрочную форму записи, несмотря на то, что он известен нам в виде самостоятельных списков [9, с. 21-22].
Запись древнеанглийского текста между строк латинского со всей очевидностью свидетельствует о пословном характере перевода. Однако древнеанглийские тексты опирались на уже вполне устоявшуюся письменную традицию, во многом облегчавшую переводчику нахождение оптимальных вариантов перевода. В итоге значительно меньшее число причастий в древнеанглийских текстах по сравнению с готским вариантом должно было способствовать более естественному звучанию древнеанглийского евангельского стиха. Уже в Линдисфарнской рукописи имеется двойная форма: (М 1,20) óas ... soólice óe he óencende / óóhte «Но когда он помыслил это» (Вульгата содержит причастие: Haec autem eo cogitante), в то время как Рашуэртский текст не имеет в этой части даже намека на причастную конструкцию [13, с. 72]. По всей вероятности, был прав Г. П. Марш, отметивший, что причастные конструкции слабее адаптировались теми языками, на которых еще до перевода Библии существовала оригинальная литература [13, с. 73].
Однако помимо налета грецизированности в готском тексте выявляются и следы позднейших правок по латинским спискам. В частности, готские Евангелия Серебряного кодекса содержат вставки, осуществленные под воздействием одной из рукописей Италы - Бриксианского кодекса, датируемого VI в. [7, с. 3-4]. В стихе Л 2,2 ранд-глосса (т. е. приписанное на полях пояснение) wisandin kindina Swriais даже проникла в текст, где заняла место впереди исконного (at) raginon-din Saurim Kwrinaiau «в правление Квириния Си-риею». В ней, несомненно, угадывается лат. prae-side Syriae [7, с. 8-9].
Стремление к минимуму девербализации в сочетании с семантическим несовпадением переводных эквивалентов порождало содержательные издержки, выходящие за пределы смысла греческого подлинника. Иллюстративным примером явится перевод греческого существительного 5úvap,g
«сила, могущество» (в Новом Завете «чудотворная сила, чудо») в сочетании с глаголом noisïv «делать» при помощи гот. mahts «сила» и gataujan «делать»: М 7, 22 гот. jah ^einamma namin mahtins mikilos gatawidedun? «и не Твоим ли именем всякие чудеса творили?». Такого семантического сдвига сила - чудотворная сила - чудо готское существительное mahts не развило, но отказ от девербализа-ции диктовал использование готского эквивалента с тем же основным номинативным значением, что и у греческого. В итоге готская фраза явно воспринималась готом-язычником в привычном понимании, а именно «силы делали». Это слово в значении «чудо» традиционно считается семантической калькой [15, с. 492], однако не уточняется, как она могла состояться.
Из-за несоответствия значений готского и греческого существительных не удавалось донести исходный смысл подлинника и воспроизводилась только его часть, что имеет место также в русском Евангелии «чудеса творили» и в немецком Haben wir nicht in deinem Namen viele Taten getan? (буквально: дела вершили) [8, с. 12].
Однако в условиях преобладающего влияния греческого лексико-грамматического оформления фразы и минимального наличия девербали-зации в тексте Готской Библии, тем не менее, выделяются и явные зоны ревербализации, наиболее ощутимые в различных отступлениях от дословного перевода. Здесь налицо стремление переводчика через видоизменение отдельных частей предложения выправить его строение по готскому образцу, например, Мк 4, 28 «земля сама собою производит ... полное зерно в колосе», где вместо греч. nl^pn oïxov «полное зерно», дословно воспроизводимое в русском Синодальном переводе, в готском находим не закономерное fullata kaurn, а ШПф kaurnis «полноту зерна».
Нельзя сказать определенно, почему в данном случае предпочтение было отдано генитивной конструкции перед атрибутивной, поскольку в другом случае переводчик поступил наоборот: Мк 4, 5 «потому что земля была не глубока», где вместо греч. Pa9oç yrçç «глубина земли», находим не diu-pi^a air^os, а diupaizos air^os «более глубокая земля» в контексте довольно свободной в грамматическом отношении фразы ni habaida diupaizos air^os «не имело более глубокой земли». Независимость готской версии вполне очевидна, так как в редакции текста на других языках, и, в частности, на латинском языке, мы находим полное
соответствие греческим вариантам: Мк 4, 5 Aliud cecidit super petrosa, ubi non habebat terram multam, et statim exortum est, quoniam non habebat altitudinem terrae; Мк 4, 28 Ultro terra fructificat primum herbam, deinde spicam, deinde plenum frumentum in spica.
В подобных фрагментах и могут быть отмечены те минимальные проявления опоры на смысл, интерпретацию, позволившие ревербализации состояться. Однако говоря о независимости некоторых готских эквивалентов, следует вспомнить об одной текстовой особенности готского языка, а именно то, что в близком контексте одно и тоже греческое слово передается разными готскими. В приведенном выше примере контекст оказывается не самым близким, но переводимое место содержательно то же самое.
Рассмотрим и другие отклонения от дословного воспроизведения греческой редакции. В этом случае следует обратить внимание на описательную передачу какой-либо одной греческой лексемы посредством словосочетания. Например, Фес. 5, 6 ak wakaima jah warai sijaima «но будем бодрствовать и трезвиться», где греч. у^фш «быть трезвым» (как в прямом, так и в переносном смысле) передано через гот. warai wisan, где wara, имеющее значение «бдительный, осторожный» скорее воспроизводит переносное значение греческого глагола, нежели основное, как это делает, например, приводимый русский перевод. В этом случае важно констатировать и собственно готский порядок слов с вынесением предиката на второе место, что напоминает немецкий язык.
Греческая глагольная лексема передавалась через готское словосочетание и в следующем случае. Здесь показательным является то, что понятие, заключенное в греческой лексеме готам было знакомо, но, видимо, отсутствовала аналогичная глагольная лексема. Греч. avSpi^o^ai «показывать себя мужественным, вести себя мужественно» передано через словосочетание wairaleiko taujan (К 16, 13), состоящее из наречия wairaleiko «подобно мужу, мужественно» и глагола taujan «делать»: Wairaleiko taujai^ (греч. ávSpíZsoBs) «Будьте мужественны» (а точнее: «Мужественно действуйте». Здесь вновь обращает на себя внимание порядок слов с вынесением обстоятельства на первое место.
Иногда описательная передача греческой лексемы, не находящей прямого аналога в готской лексико-семантической системе, выходит за рамки простого словосочетания и обретает достаточно
сложную структуру, которая при некотором варьировании вполне может быть разделена на два словосочетания. Например, греческий глагол екрг^ош «искоренять, вырывать с корнем» с учетом его грамматической формы (повелительное наклонение пассивного залога) был переведен через довольно пространное предложение: Л 17, 6 uslausei ^uk us waurtim (дословно: «высвободи себя из корней»).
Самыми любопытными моментами ревербализации становятся случаи, когда гот-переводчик избирает свой собственный вариант перевода для ситуации, вполне типичной для готской действительности. В качестве примера приведем фрагмент стиха Р 12, 20, представляющий собой вполне законченное предложение mat gif imma, дословно означающее «еду дай ему», хотя в греческом имеется ^шцг^8 aùxôv «накорми его». Реально предположить, что именно такая языковая формула в большей мере соответствовала готской ментальности в интерпретации внеязыковой ситуации, нежели имевшийся в готском языке глагол fodjan «кормить».
Еще в большей степени просматриваются характерные особенности готского предложения при отклонениях в передаче такого греческого словосочетания, как %p8Îav 8xœ «иметь нужду, надобность». Наиболее интересна готская редакция стиха Л 19, 34 fraujin ^aurfts ^is ist «он надобен Господу» (греч. о KÛpioç aùxoù xp8Îav s%si дословно «Господь в нем нужду имеет»). Своеобразие готского языка проявилось здесь в выборе глагола «быть» для передачи идеи обладания, а не «иметь», как в греческом. Даже если признать в этом фрагменте влияние латинского necessarius est [10, с. 70], то, тем не менее, очевидна автономность готской фразы, дословно означающей «Господу необходимость этого есть», поскольку гот. ^aurfts является существительным, а не прилагательным, как лат. necessarius. Специфические конструкции такого типа хорошо известны, например, англ. I have, нем. ich habe, с одной стороны, и рус. у меня есть, с другой. Однако несмотря на приведенный пример, готский язык склонялся к западному типу и, сообразуясь с собственной моделью, дословно следовал греческому в переводе стиха Мк 4, 40 ni nauh habai^ galaubein «у вас нет веры?» (греч. oùk 8X8X8 moxtv дословно: «не имеете веры») и Л 7, 33 unhul^on habai^ «в нем бес» (греч. Sai^ôviov 8x81 дословно: «имеет демона»). Завершая сказанное, отметим, что опора на прилагаемые исключительно к современным языкам
понятия девербализации и ревербализации может иметь практическое применение и при работе с переводами исторических текстов. Четко выделенная триада «девербализация-смысл-реверба-лизация» позволит оперативно переключать внимание с одного блока на другой и соответственно комментировать переводческие решения в ее границах. С другой стороны, новизна этой триады, ее принадлежность современности сделает более актуальными и понятными проблемы исторического изучения человечества и рассмотрение эволюции его языковой способности. В перспективе можно предполагать разработку особых приемов переводческой техники, релевантной для переводов исторических текстов, учитывающей подвижность границ между элементами триады в древних переводах.
Сокращения
Л - Евангелие от Луки.
Мк - Евангелие от Марка.
М - Евангелие от Матфея.
Р - Послание к Римлянам.
К - Первое послание к Коринфянам.
Фес. - Первое послание к Фессалоникийцам.
Литература
1. Алексеева Е. А. К вопросу о переводческих текстовых стратегиях // Вестник Северо-Восточного федерального университета им. М. К. Аммосова. Вып. № 2. T. 12. 2015. С. 82-89. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=23752712
2. Алимурадов О. А. Смысл. Концепт. Интенциональ-ность. Пятигорск: ПГЛУ, 2003. 305 с.
3. Бондарко А. В. О стратификации семантики // Общее языкознание и теория грамматики: материалы чтений, посвященных 90-летию со дня рождения С. Д. Кацнельсона. СПб., 1998. С. 51-63.
4. Верещагин Е. М. Из истории возникновения первого литературного языка славян. Переводческая техника Кирилла и Мефодия. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1971. 255 с.
5. Логачев К. И. Русская Библия вчера, сегодня и завтра // Литературная учеба. 1990. № 1. С. 91- 94.
6. Рижский М. И. история переводов Библии в России. Новосибирск: Наука. Сибирское отделение, 1978. 208 с.
7. Bernhardt E. Kritische Untersuchungen über die gotische Bibelübersetzung. Meiningen: Verlag der Herzogl. Hofbuchhandlung von Brückner & Renner, 1864. 31 S.
8. Die Bibel oder die ganze heilige Schrift des alten und neuen Testaments, nach der Übersetzung Martin Luthers // Evangelische Haupt Bibelgesellschaft zu Berlin, 1967. 1194+ 370+51 S.
9. Förster M. Altenglisches Lesebuch. Heidelberg: Carl Winter's Universitätsbuchhandlung, 1931. 70 S.
10. Friedrichsen G. W. S. The Gothic version of the Gospels. A study in style and textual history. Oxford Univ. Press, 1926. 261 p.
11. Kispert R. J. Old English. An introduction. N. -Y., Chicago, San Francisco, Atlanta, Dallas, Montreal, Toronto, L., Sidney: Holt, Rinehart and Winston, Inc.,1971. 275 p.
12. Lederer M. La traduction aujourd'hui. Paris. Hachette, 1994. 224 p.
13. Marsh G. P. The origin and history of the English language and of the early literature it embodies. L. Sampson Low, Son & Co, 1862. 574 p.
14. Stolzenburg H. Zur Übersetzungstechnik des Wulfila. Halle A. S.: Buchdruckerei des Weisenhauses, 1905. 40 S.
15. Velten H. V. Studies in the Gothic vocabulary with especial reference to Greek and Latin models and analogues // Journal of English and Germanic Philology. 1930. Vol. 29. № 4. P. 489-509.
References
1. Alekseyeva E. A. K voprosu o perevodcheskich tekstovych strategiyakh [On the issue of textual translational strategies]. VestnikSevero-Vostochnogo federal'nogo universiteta im. M. K. Am-mosova = Bulletin of North-East Federal university named after M. K. Ammosov, issue no. 2, vol. 12, 2015, pp. 82-89. Available at: https://elibrary.ru/item.asp?id=23752712 (In Russ.)
2. Alimuradov O. A. Smysl. Kontsept. Intentsional'nost' [Sense. Concept. Intense]. Pyatigorsk: PGLU, 2003, 305 p. (In Russ.)
3. Bondarko A. V. O stratifikatsii semantiki [Stratification of semantics]. Obshcheye yazykoznaniye i teoriya grammatiki: Materialy chteniy, posvyashchennykh 90-letiyu so dnya rozhdeniya S. D. Katsnelsona = General linguistics and theory of grammar: materials devoted to the 90th anniversary of S. D. Katsnelson's birthday, Saint Petersburg, 1998, pp. 51-63. (In Russ.)
4. Vereshchagin E. M. Iz istorii vozniknoveniya pervogo literaturnogo yazyka slavyan. Perevodcheskaya tekhnika Kirilla i Mefodiya [Facts from the history of the origin of the first literary language of the Slavs. The translational technique of Cyril and Methodius]. Moskow: Izd-vo Mosk. un-ta [Moscow university publishing house], 1971. 255 s. (In Russ.)
5. Logachev K. I. Russkaya Bibliya vchera, segodnya i zavtra [Russian Bible yesterday, today and tomorrow]. Literaturnaya ucheba = Literary studies, 1990. № 1. S. 91- 94. (In Russ.)
6. Rizhskiy M. I. Istoriya perevodov Biblii v Rossiii [History of the translations of the Bible in Russia]. Novosibirsk: Nauka. Sib. otd-niye [Siberian department], 1978, 208 p. (In Russ.)
7. Bernhardt E. Kritische Untersuchungen über die gotische Bibelübersetzung [Studies on the Gothic Bible translation]. Meiningen: Verlag der Herzogl. Hofbuchhandlung von Brückner & Renner, 1864, 31 p. (In German.)
8. Die Bibel oder die ganze heilige Schrift des alten und neuen Testaments, nach der Übersetzung Martin Luthers [The Bible or all the Holy Scriptures of the Old and New Testaments, after the translation of Martin Luther]. Evangelische Haupt Bibelgesellschaft zu Berlin, 1967, 1194+ 370+51 p. (In German.)
9. Förster M. Altenglisches Lesebuch [Old English reading book.]. Heidelberg: Carl Winter's Universitätsbuchhandlung, 1931, 70 p. (In German.)
10. Friedrichsen G. W. S. The Gothic version of the Gospels. A study in style and textual history. Oxford Univ. Press, 1926, 2161 p.
11. Kispert R. J. Old English. An introduction. N.-Y., Chicago, San Francisco, Atlanta, Dallas, Montreal, Toronto, L., Sidney: Holt, Rinehart and Winston, Inc., 1971, 275 p.
12. Lederer M. La traduction aujourd'hui. Paris. Hachette, 1994, 224 p.
13. Marsh G. P. The origin and history of the English language and of the early literature it embodies. L. Sampson Low, Son & Co, 1862, 574 p.
14. Stolzenburg H. Zur Übersetzungstechnik des Wulfila. Halle A. S.: Buchdruckerei des Weisenhauses, 1905, 40 p.
15. Velten H. V. Studies in the Gothic vocabulary with especial reference to Greek and Latin models and analogues. Journal of English and Germanic Philology, 1930, vol. 29, no. 4, pp. 489-509.
Статья поступила в редакцию 17.10.2017 г.
Submitted 17.10.2017.
Для цитирования: Трофимова Ю. М. Готская Библия в аспекте современных переводческих стратегий // Вестник Марийского государственного университета. 2018. Т. 12. № 1. С. 164-170.
Citation for an article: Trofimova Yu. M. Gothic Bible in terms of modern strategies of translation. Vestnik of the Mari State University. 2018, vol. 12, no. 1, pp. 164-170.
Трофимова Юлия Михайловна, доктор филологических наук, профессор, Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва, г. Саранск, dep-mail@adm.mrsu.ru
Yulia M. Trofimova, Dr. Sci. (Philology), Professor, National Research Ogarev Mordovia State University, Saransk, dep-mail@adm. mrsu. ru
