CC BY
15
И. В. Чуркина (Москва)
Панславистская программа газеты «Словански свет»
Газета «Словански свет» издавалась в 1888-1899 гг. группировкой словенских русофилов, являвшихся составной частью словенского либерального движения, но все же не полностью отождествлявшего себя с ним. В отличие от либералов русофилы выступали за всеобщее избирательное право, требовали более активной борьбы за права словенцев в венском парламенте и земельных собраниях, более решительного противостояния клерикалам. Они являлись сторонниками создания Объединенной Словении в рамках Габсбургской монархии, и в этом их программа не отличалась от либеральной. Но русофилов с либералами разделяло отношение к социальному вопросу: либералы ему почти не уделяли внимания, в то время как русофилы занимались им достаточно обстоятельно.
Представляет интерес отношение русофилов к рабочему вопросу. Их идейный лидер публицист Фран Подгорник еще до начала издания «Сло-ванского света» поместил в либеральной газете «Единост» серию статей о рабочем движении за подписью «Друг рабочих». И позднее он много писал о рабочем вопросе. Понятие «рабочий», по его мнению, было достаточно широким. Подгорник включал в него крестьян, мелких промышленников, ремесленников, рабочих-поденщиков, так как все они страдают от крупного капитала и эксплуатируются им. Он указывал на существование бедных и богатых, но считал, что имущественные различия устранить нельзя. Поэтому рабочие должны добиваться не устранения неравенства, но полной оплаты своего труда и уменьшения рабочего дня. В программах социал-демократов Подгорника не устраивали два пункта: отмена частной собственности и интернационализм. Он считал национальные интересы выше классовых. Для рабочих, подчеркивал Подгорник, увеличение зарплаты и уменьшение рабочего дня не должно являться самоцелью. Настоящая же цель — «возвыситься духовно, расширить познание мира и жизни, облагородить свое сердце». Достичь же всего этого можно только с помощью национальной литературы и искусства1. Подгорник активно агитировал за повсеместное создание различных кооперативов.
История появления «Слованского света» тесно связана с либералами. Главная либеральная газета «Словенски народ» до конца 1887 г. охотно г1ог мещала материалы русофильского направления. Один из ее активных корреспондентов Даворин (Мартин Матвеевич) Хостник, словенский эмигрант в России, занимавшийся там педагогической деятельностью, в конце октября 1887 г. опубликовал статью, в которой резко выступил против австрий-
ского правительства и Папы Римского. Статья вызвала бурю негодования в австрийской прессе. Даже сам император Франц Иосиф счел возможным упрекнуть словенского депутата в венском парламенте Поклукара в русофильстве словенских газет. После этого сменилось руководство «Словенского народа», а сама газета, как и другие либеральные издания, была закрыта для русофильских публикаций. Тогда один из лидеров либералов банкир Иван Хрибар помог Подгорнику организовать газету «Словански свет»2.
Вокруг газеты собрались словенские русофилы: Д.Хостник, Ф. Целестин, профессор Загребского университета, Л. Лесковшек, словенский эмигрант в России, и др. Но душою «Слованского света», его главным редактором и основным автором был Ф. Подгорник.
«Словански свет» имел свою программу, в которой четко прослеживаются три уровня. Первый — общеславянский — включал в себя два пункта: борьба за создание общеславянского языка и кирилло-мефодиевской церкви. Второй касался славян Габсбургской монархии и предусматривал выступление за их национальные права (равноправие национальных языков, установление национальной автономии). Третий уровень относился непосредственно к самим словенцам: защита прав учащейся молодежи, женщин, распространение опыта кооперативов, рабочий вопрос.
Настоящая статья ограничивается рассмотрением первого, всеславянского, уровня программы «Слованского света»: введение общеславянского языка и создание кирилло-мефодиевской церкви.
Всеславянская программа Подгорника исходила из того, что славянская культура представляет собою единое целое, отличное от мировой культуры. Поскольку славяне являются единым культурным типом, их нельзя просветить и осчастливить по общему шаблону. Вместе с тем Подгорник подчеркивал, что славянская культура не отвергает мирового гуманизма, но включает его в себя3. Главным врагом славянской культуры Подгорник и его соратники считали немцев, которые всегда стремились к ассимиляции славян, навязав им свою культуру, более сильную и развитую. Чтобы выжить как народ, славяне должны создать свою общую культуру, противопоставив ее немецкой. Для этого они должны иметь общий литературный язык с единым алфавитом и общую славянскую церковь4.
Один из корреспондентов «Слованского света», имевший псевдоним «Япу», расшифровывал на его страницах понятие «славянская культура». Он писал, что до принятия христианства славяне имели общую мифологию, а в период раннего христианства у них был общий литературный старославянский язык, общее славянское право («Русская правда», «Закон судный людям», «Законник Стефана Душана»), общие социально-экономические учреждения (задруга, община), общая азбука >- кириллица. «Ялу» указывал, что главной задачей для славян является не создание новой культуры, но обновление и оживление старой, и это не чисто культурный
вопрос, но вопрос «политической самобытности и независимости нашего народа»5.
Особое значение Подгорник придавал языку. «Язык является, — отмечал он, — средством национальности: он выражает то, что народ чувствует, осмысливает и творит». Язык является лучшим средством для развития того народа, который его создал, ибо каждый народ вкладывает в язык свой темперамент, свой характер. И далее Подгорник утверждал: «Славяне были так счастливы в истории, что кроме славянских церковных обрядов получили свою особую азбуку и литературный язык, каких в такой полноте не было у других европейских народов, и азбука их сохранилась в литературе до сегодняшнего дня на востоке»6.
Подгорник был убежден, что необходимость общеславянского языка особенно очевидна для малых славянских народов. Как и другие народы, они начинают литературную деятельность. Однако им не хватает живых сил, так как часто наиболее талантливые их представители стремятся искать счастья в чужих землях. «Не легкомыслие, не своеволие, — продолжал Подгорник, — но основательные размышления о национальных границах отечественной литературы заставляют патриотов малых славянских народов советовать им принять язык большего славянского народа». Объяснение этого он видел в том, что последний имеет больше средств для развития своей литературы7.
Подгорник считал, что «величина народа — первое непременное условие самостоятельного развития национального языка, национальной литературы и национальной культуры». Из всех славянских народов, по его мнению, ни один народ, кроме русского, не имеет необходимых условий для полноценного развития своего языка8.
Враги славян вбили им в голову местный патриотизм, чтобы они позабыли о своем единстве. Славян разъединили по религии, языку, культуре, стали их натравливать друг на друга — все для того, чтобы их легче было ассимилировать. Наречия славян не более отдалены друг от друга, чем наречия французов, немцев и итальянцев. Но несмотря на это немцы, французы и итальянцы создали общие литературные языки. И для славян было бы хорошо, чтобы они имели один литературный язык, которым бы пользовались для развития науки и высшего образования. Для широких слоев народа можно было бы издавать книги на местных наречиях9. Приводя высказывание Бисмарка, что немцев связывают в единое целое наука и искусство, Подгорник подчеркивал, что пока у немцев не было единого литературного языка, они находились в том же положении, что и славяне. Славянским народам нужен единый литературный язык, и тогда у них будут общие науки и искусство, как и у немцев 10.
Подгорник и русофилы не были сторонниками модели общеславянского языка, созданной М. Маяром. В некрологе, посвященном Маяру, Подгорник
подчеркнул заслуги последнего. «Наибольшая его заслуга, — писал он, — в том, что по своим взглядам он принадлежал к кругу тех славянских мыслителей, писателей и деятелей, которые доказывали необходимость создания общеславянского языка на основе кириллицы и этимологического правописания». Но все же Маяр, по мнению Подгорника, сделал принципиальную ошибку, так как «хотел составить искусственно общеславянский язык», а не положить в его основу одно из славянских наречий. Эта ошибка стала причиной того, что Маяр не сумел добиться успеха у славянской общественности 11.
Какой же язык Подгорник считал необходимым сделать общеславянским? Уже из приведенных высказываний видно, что он отдавал предпочтение русскому языку, будучи уверенным, что только он способен к полноценному развитию.
В «Слованском свете» нередко помещались статьи, рассказывающие о взглядах на общеславянский язык славянских деятелей. Как правило, их мнения совпадали со взглядами русофилов. В частности, редакцию газеты привлекали высказывания чеха Живны. Им было посвящено несколько материалов. Приводилось выступление Живны на собрании Петербургского славянского благотворительного общества. «Русский язык, — заявил Живны, — один может стать общеславянским, потому что он развился из старославянского церковного литературного языка, потому что он принадлежит самому большому славянскому племени, признается теперь мировым языком и имеет великую литературу» 12.
Книги, затрагивающие вопрос об общеславянском языке, активно пропагандировались «Слованским светом». Так, в нем были напечатаны заметка о сочинении А. Ф. Гильфердинга «Общеславянская азбука», вновь изданном в 1892 г., статья А. И. Добровского об общеславянском языке, пересказ основных положений книги А. С. Будиловича «Общеславянский язык в ряду других общих языков древней и новой Европы». Особенно подробно останавливался Подгорник на последнем труде, подчеркивая его научность и актуальность. «Вопрос об общеславянском литературном языке, — писал Подгорник, — с появлением исследования Будиловича окончательно и навсегда решен. Теория теперь больше не может сделать принципиального прогресса» п. «Словански свет» нигде прямо не называл русский язык в качестве общеславянского, но вполне определенно подводил читателя к этому убеждению.
Вторым столпом общеславянской культуры русофилы считали кирил-ло-мефодиевскую церковь. И это не было случайным. В конце 80-х годов в Австро-Венгрии резко возросла роль католической церкви. После опубликования Папой Львом Х1П энциклики «Яегиш поуагиш» активизировалась деятельность католического клира, который все больше стал вмешиваться в политическую жизнь страны. Обратив внимание на национальный
и социальный вопросы, католические политики привлекали к себе все большие симпатии широких народных масс. В словенских землях католическая партия имела значительный успех, решительно отвоевывая сторонников у словенских либералов.
В противовес католическому наступлению русофилы выдвинули идею создания кирилло-мефодиевской церкви, призванной стать одним из столпов будущей общеславянской культуры. Возвращение к традициям Кирилла и Мефодия проповедовали многие словенские (как и вообще славянские) национальные деятели с начала XIX в., но упор обычно делался на славянский алфавит, на общеславянский язык. Вопрос о кирилло-мефодиевской церкви в словенских и хорватских землях впервые подняли либеральные католики в 40-е годы XIX в.
Русофилы считали, что кирилло-мефодиевская церковь станет одним из главных звеньев, которые соединят славян католической и православной конфессий. Восточные славяне сумели сохранить ее, западные — нет, но они также имеют право на эту церковь. В настоящее время у западных славян церковь базируется на латинском обряде. Она отвечает потребностям романских народов, но не соответствует национальной индивидуальности славян. Восточный же обряд не ослабляет их индивидуальность, а укрепляет ее. «Нет учреждения в народе, — подчеркивал „Словански свет", — которое могло бы в большей мере оживлять, укреплять или равным образом ослаблять национальную индивидуальность, чем церковный обряд»14. Ослабление кирилло-мефодиевской традиции у западных славян, по мнению «Слованского света», привело их к утрате своей независимости. В качестве примера приводились поляки и словенцы 15. Наоборот, восточные славяне, сумевшие сохранить свою церковь, добились больших успехов — Россия отразила опасность с востока и запада, болгары и сербы сохранили свою национальную сущность.
Выступая против латинской церкви, русофилы отрицали и пригодность для славян протестантской церкви, которая, по их убеждению, соответствовала немецким национальным особенностям и немецкой культуре16.
Описывая великие успехи России, «Словански свет» указывал на одну из причин их: «Вера имеет в России национальную церковь, и вера, и национальность у русского народа соединены в единое целое»17.
Русофилы считали, что основными чертами кирилло-мефодиевской церкви являются греческий обряд и старославянский язык в качестве языка богослужения. Достигнуть этого можно или путем унии, или путем принятия православия18.
Все приведенные выше суждения «Слованского света», как и другие высказывания на его страницах, дают возможность предполагать, что под кирилло-мефодиевской церковью Подгорник и его соратники практически подразумевали православную церковь. Хотя прямо об этом нигде не
говорилось из-за цензурных соображений, но в частной переписке это провозглашалось открыто. «Всегда меня одушевляла только одна идея: идея православного славянства, — писал Хостник к И. С. Пальмову 7 сентября 1896 г.,— и как ни маскирует эту идею „81оуап5к1 БУеГ, ее можно читать везде между строк»
Но все-таки следует подчеркнуть, что русская православная церковь не абсолютизировалась русофилами. Тот же Хостник выступил на страницах «Слованского света» против Спектатора (Н. А. Рубакин), который в своих статьях в русской прессе утверждал, что для России православие выше национальности. «Для славян, — отвечал ему Хостник, — Россия имеет значение только как славянское государство». Православие же привлекательно для славян не с точки зрения религиозной, но с точки зрения национальной, так как богослужебный язык и «обряды» там славянские. «Не православная Россия нам дорога, но славянская Россия. Пока она останется такой, мы будем черпать в ней свою нравственную силу», — заключал Хостник20.
Православные тенденции «Слованского света» вызывали яростные нападки со стороны словенских клерикалов, обвинявших его в измене католицизму. Поэтому время от времени в нем появлялись заявления, опровергавшие эти утверждения. Так, некто Рожински писал, что славянская ки-рилло-мефодиевская церковь всегда будет верна Папе21. Подгорниктакже разъяснял, что истинной религией славян может быть только «католическое православие» св. Кирилла и Мефодия в смысле энциклик папы Льва XIII (1878-1903)22.
Политические планы газеты «Словански свет» касались сугубо Австро-Венгрии — вхождение словенцев в ее пределы не подвергалось сомнению. Россия же на его страницах представлялась идеальной защитницей и моральной опорой славян. «Россия не требует себе западных славян, и эти славяне не стремятся политически к России, — писал „Словански свет". — Эти славяне радуются, что Россия сильна, так как благодаря ее могуществу могут сами, без ее непосредственного влияния бороться за свое существование и За свои собственные права. Малые славянские народы без России были бы настоящими ничтожествами... При существовании России остальные славяне получают моральную опору своему мужеству, которое им необходимо в национальной борьбе»23. Вместе с тем высказывания русофилов относительно других славянских государств могут навести на некоторые размышления.
Русофилы считали, что только политическая деятельность русского народа или русского государства работает на будущее, остальные славянские народы не имеют великой миссии. Ни одно славянское племя ни по территории, ни по числу жителей не сможет в случае необходимости защитить себя24. Относительно малых государств на Баканах «Словански свет» был настроен пессимистически. «В действительности формальная
политическая свобода малых народов в настоящее время более, чем когда-либо, является только видимостью», — утверждалось в газете. Малые народы раньше или позже попадают в зависимость от своих могущественных соседей: «Сейчас даже государство с 30 и более млн. населения не может остаться полностью независимым, если не имеет вместе с тем природных ресурсов, с помощью которых может развивать самостоятельную государственную экономику»25. В статье «Переоценка собственных сил» редакция подчеркивала, что малые государства не могут мечтать о независимости. «Ни один славянский народ Австро-Венгрии не имеет достаточных сил и условий, — указывалось в статье, — чтобы по достижении относительной самостоятельности мог бы культурно развиваться так, как это необходимо для его существования и соревнования с другими, более многочисленными и культурными народами». И далее: «Кроме русского народа ни один славянский народ в настоящее время не имеет необходимых условий для своего самостоятельного существования и необходимого культурного развития». При этом отмечалось, что все высказанное о малых народах относится и к полякам26. Русофилы шли дальше: они утверждали, что так называемая политическая самостоятельность малых народов делает их заложниками чужих культур и приближает к поглощению ими27.
Из этих высказываний можно понять, что русофилы не приветствовали создания малых славянских государств, считая, что их самостоятельность всегда будет призрачной. Можно предположить, что помимо культурной программы, которую русофилы провозглашали открыто, они имели и политическую. В ней главная роль в славянском мире отводилась России, а маленьким независимым славянским государствам там места не было.
Всеславянская культурная программа «Слованского света» формировалась под влиянием взглядов русских и австрийских панславистов, а также планов, которые выдвигались югославянскими либеральными католиками. Она представляла собою целостное мировоззрение панславистского толка. Программа русофилов оказала определенное воздействие на некоторые либеральные круги, прежде всего на молодежь, хотя национальных деятелей, полностью принимавших ее, было немного.
Примечания
1 Slovanski svet. 18 93. № 21 (10.XI). S. 405.
2 Петербургский филиал Архива РАН (далее - ПФ АР АН). Ф. 105. Оп. 2. Д. 288.
Л. 11.
3 Slovanski svet. 1897. № 1 (25.1). S. 8.
4 Ibid. 1888. № 16 (25.V1II). S. 250.
5 Ibid. 1889. №5 (10.111). S.78,79.
6 Ibid. 1888. №4 (25.11). S. 53-56.
7 Ibid. 1888. № 22 (25.XI). S. 355.
« Ibid. 1888.№23 (10.XII). S.371, 372.
9 Ibid. 1891. № 15 (10.VIII). S. 233-235.
10 Ibid. 1892. № 13 (10.VII). S. 185-188.
11 Ibid. 1892. №15 (10.V1II). S. 231.
12 Ibid. 1888. № 16 (25.VIII). S. 253.
13 Ibid. 1892. №6(25.111). S. 77.
14 Ibid. 1891. № 15 (10.VIII). S. 235, 236.
15 Ibid. 1893. № 13 (10.VII). S. 241, 242.
16 Ibid. 1895. № 1 (5.1). S. 1.
17 Ibid. 1896. № 15 (25.V). S. 169.
18 Ibid. 1894. № 15 (10.VIII). S. 281, 283. " F№ APAH. <t>. 105. On. 2. A 288. Tl. 12.
20 Slovanski svet. 1890. № 22 (25.XI). S. 358-360.
21 Ibid. 1889. № 5 (1 O.III). S. 71.
22 Ibid. 1891. №3 (10.11). S. 54.
23 Ibid. 1892. № 15 (25.V). S. 170.
24 Ibid. 1894. № 1 (lO.I).S. 1.
25 Ibid. 1895. №32 (lO.VIII).S. 297.
26 Ibid. 1893. № 9 (10.V). S. 161, 162.
27 Ibid. 1891. №15 (10.VIII). S. 236.
