CC BY
37
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2011. № 1
Н.Ф. Кузнецова, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ПРЕСТУПНЫЕ СООБЩЕСТВА: ПРОБЛЕМЫ ТОЛКОВАНИЯ И ПРИМЕНЕНИЯ НОВАЦИЙ, ВНЕСЕННЫХ ФЗ ОТ 3 НОЯБРЯ 2009 г. В УК РФ
В статье анализируется обновленная норма об ответственности за создание организованного преступного сообщества и участие в нем. Автором рассматриваются проблемы, которые могут возникнуть при судебном толковании ст. 35, 210 Уголовного кодекса РФ, и предлагаются способы разрешения имеющихся правовых коллизий.
Ключевые слова: преступное сообщество; структурированность преступного сообщества; лицо, занимающее высшее положение в преступной иерархии; правовая коллизия.
The article examines the updated rules on liability for the organization of a criminal community (criminal organization) and participate in it. The author discusses the problems that may arise in the judicial interpretation of Art. 35, 210 of Criminal Code of the Russian Federation, and suggests ways of resolving conflicts of law.
Keywords: criminal community; structuredness of criminal community; person, holding a high position in criminal hierarchy; conflict of law.
Значительные изменения в уголовно-правовые нормы об ответственности за создание организованного преступного сообщества (далее — ОПС), руководство им и участие в нем, внесенные федеральным законом № 245-ФЗ от 3 ноября 2009 г., требуют срочного судебного и доктринального толкования из-за возникшей коллизии норм.
Прежде всего необходимость судебного толкования вытекает из двойственной природы ОПС — формы соучастия и самостоятельного состава преступления. Этим свойством ОПС отличается от других форм соучастия — группы без предварительного сговора, группы по предварительному сговору, организованной группы, которые самостоятельными составами преступлений не являются.
В ч.4 ст.35 УК, где содержится определение ОПС как формы соучастия, законодатель внес следующие изменения. Назван такой обязательный признак любой системы (к которой принадлежит и ОПС), как структурированность — такова суть подразделения системы на подсистемы (организованные группы) разной сплоченности и иерархии, а также единое руководство, под началом которого функционирует преступная организация. Включена новая цель создания и деятельности ОПС — получение прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды. Теперь в ОПС как форме соучастия пред-
усмотрены две обязательные цели — совершение тяжкого или особо тяжкого преступления и получение материальной выгоды.
Новая редакция усугубила прежнюю коллизионность норм Общей и Особенной частей УК в конструкции преступного сообщества. Возникает вопрос, должны ли четыре состава преступления, исчерпывающе перечисленные теперь в ч. 5 ст. 35 УК, содержать две цели ОПС, структурированность и единое руководство? Анализ содержания составов преступлений по ст. 208, 209, 210 и 282.1 УК дает основания для отрицательного ответа: у каждого из них свои элементы и признаки, которые не совпадают с формулировкой преступной организации как формы соучастия. Они не совпадали и до изменений, внесенных федеральным законом от 3 ноября 2009 г., но теперь эти разноречия усугубились за счет прежде всего корыстной цели, которая прямо не предусматривается ни одним из четырех составов преступного сообщества.
Ввиду высокой степени общественной опасности форма соучастия в виде ОПС не может быть квалифицирующим признаком какого-либо состава преступления. А если такие сообщества, как они описаны в ч. 4 ст. 35 УК, созданы, то как возможно их квалифицировать, если в составах не предусмотрена ни корыстная цель, ни структурированность? В качестве примера можно взять близкий, казалось бы, состав — создание террористической организации.
Единственно возможная квалификация создания ОПС с признаками формы соучастия, если оно было прервано до совершения тяжкого или особо тяжкого преступления по не зависящим от виновного обстоятельствам, это приготовление к соответствующему тяжкому или особо тяжкому преступлению. Однако в данном случае законодатель не исправил ошибку, которая содержалась в прежней редакции ч. 6 ст. 35 УК. Она по-прежнему гласит: «Создание организованной группы в случаях, не предусмотренных статьями Особенной части настоящего Кодекса, влечет уголовную ответственность за приготовление к тем преступлениям, для совершения которых она создана». Об ОПС ничего не говорится. Не уточняется и то, что приготовление наказуемо за подготовку только тяжких и особо тяжких преступлений.
Законодательная техника обязывает к тому, чтобы новации в конструкции преступной организации как формы соучастия нашли отражение в признаках составов бандформирований, преступного сообщества, а также в ч. 6 ст. 35 УК. В противном случае формулировка ОПС как формы соучастия со всеми ее новациями для перечисленных четырех составов может оказаться «мертворожденной».
Пленум Верховного суда РФ в постановлении «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участия в нем (ней)» № 12 от 10 июня 2010 г. разрешает данную коллизию1. Корыстная цель толкуется им как
1 Бюл. Верховного суда РФ. 2010. № 8.
признак тех тяжких и особо тяжких преступлений, для совершения которых организована ОПС: «Под прямым получением финансовой или иной материальной выгоды понимается совершение одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений (например, мошенничества, совершенного организованной группой либо в особо крупном размере), в результате которых осуществляется непосредственное противоправное обращение в пользу членов преступного сообщества (преступной организации) денежных средств, иного имущества, включая ценные бумаги и т.п. Под косвенным получением финансовой или иной материальной выгоды понимается совершение одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений, которые непосредственно не посягают на чужое имущество, однако обусловливают в дальнейшем получение денежных средств и прав на имущество или иной имущественной выгоды не только членами сообщества (организации), но и другими лицами».
Террористические и другие преступные транснациональные общественные, религиозные организации, не нацеленные на совершение корыстных тяжких либо особо тяжких преступлений, выпадают из числа ОПС по их характеристике в ч. 4 ст. 35 УК.
Второе, что предполагает толкование, — это внесение в понятие формы соучастия в виде ОПС (ч. 4 ст. 35 УК) двух новых признаков — «структурированность» и «единое руководство». В первой публикации с толкованием ФЗ № 245 дается оценка признака «структурированность» как «недостаток юридической техники»2.
Позволю себе с таким мнением не согласиться. ОПС, как всякая система, обязательно обладает структурированностью, т.е. включает подсистемы в виде организованных групп разной величины и содержания, от больших к меньшим и далее до неделимых элементов (участников ОПС). «Под структурированной организованной группой, — гласит п. 3 постановления Пленума Верховного суда РФ от 10 июня 2010 г., — следует понимать группу лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений, состоящую из подразделений (подгрупп, звеньев и т.п.), характеризующихся стабильностью состава и согласованностью своих действий. Структурированной организованной группе, кроме единого руководства, присущи взаимодействие различных ее подразделений в целях реализации общих преступных намерений, распределение между ними функций, наличие возможной специализации в выполнении конкретных действий при совершении преступления и другие формы обеспечения деятельности преступного сообщества (преступной организации)».
Что касается единоличного руководителя, то эту функцию установить несложно. Например, ОПС, занимавшееся контрабандой рос-
2 Белоцерковский С. Новый федеральный закон об усилении борьбы с преступными сообществами: комментарий к проблемам применения // Уголовное право. 2010. № 2.
сийских крабов, имела единоличного руководителя Гольдмахера, известного по кличке «Крабовый король». В не возбужденном, но широко освещенном в СМИ деле «Черкизона» Т. Измаилов исполнял функции главы коллектива руководителей рынка.
Как всякая система, ОПС взаимодействует с внешними системами — правоохранительными органами, банковской и предпринимательской средой, имеет транснациональные связи.
Третья группа изменений порождает вопросы квалификации и также требует толкования. Расширен и уточнен перечень альтернативно совершаемых действий по созданию ОПС и руководству им и его структурными подразделениями. Добавлены: координация преступных действий; создание устойчивых связей между различными самостоятельно действующими организованными группами; раздел сфер преступного влияния и преступных доходов между ними, совершенное лицом с использованием своего влияния на участников организованных групп; участие в собрании организаторов, руководителей (лидеров) или иных представителей организованных групп в целях совершения хотя бы одного из указанных преступлений. Это позитивные новации и особых толкований не требуют. Уточнения требует новая часть ст. 210 УК: «4. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные лицом, занимающим высшее положение в преступной иерархии». Впервые в УК появился новый вид специального субъекта — лицо, занимающее высшее положение в преступной иерархии. Этим введены неизвестные отечественному уголовному законодательству оценочные понятия «преступная иерархия» и «высшее положение» в ней.
Для их толкования придется обращаться к криминологической и пенитенциарной литературе. К лидерам ОПС и его структурных подразделений относятся так называемые «воры в законе», а также назначаемые последними «смотрящие» и «положенцы». О.П. Дубягина предлагает такую иерархическую структуру преступного сообщества в местах лишения свободы начала XXI в. (см. схему на с. 12)3.
В преступной иерархии ОПС общеуголовной направленности лидирующую позицию занимают «воры в законе», «положенцы» и «смотрящие». Двух последних определяют «воры в законе» на время отсутствия последних в местах лишения свободы и только на срок заключения. В содержательной книге «Воры в законе: бросок к власти» впервые опубликован полный на 1994 г. реестр «воров в законе». В него вошли данные о 266 лицах4. Авторы определяют «вора в законе» так: «авторитет из преступной среды, коллегиально признанный другими лидерами преступного мира и прошедший "коронование"».
3 Дубягина О.П. Нормы, обычаи и средства коммуникации криминальной среды. М., 2008. С. 85.
4 Подлесских Г., Терешонок А. Воры в законе: бросок к власти. М.,1994. С. 239—253.
Схема
«Коронование» — формализованная процедура признания за преступником статуса «вора в законе». Три года кандидат проверяется на верность воровскому закону, определяются его способности руководить и разрешать конфликты на воле и в местах лишения свободы. Кроме того, два «вора в законе» дают поручительство за будущего авторитета.
Воровской закон требует неукоснительного соблюдения претендентом определенных требований. Он не должен работать на государственной службе и в общественных организациях, по возможности сам не совершает преступлений и получает из «общака» нужные ему материальные средства. Он не должен обзаводиться семьей, интересоваться политикой, служить в армии. От него требуется быть честным и справедливым с другими «ворами в законе» и заключенными, уметь участвовать в азартных играх, но не проигрывать (играть разрешается и на жизнь партнеров). Проигравший жизнь становится рабом «вора в законе», и тот волен в любой момент произвести смертную казнь.
«Коронованный» на сходках «вор в законе» имеет право на специальную татуировку (например, погоны с восьмиконечными звездами). О том, что тот или иной субъект стал «вором в законе», передается по криминальной связи всем осужденным и находящимся на свободе правонарушителям. Статус «вора в законе» сохраняется и на свободе: его место в преступной иерархии признается криминальной средой во всех городах и весях страны.
По данным на 2009 г., в России действует 249 организованных преступных формирований (ОПФ), в состав которых входит 11622 человека. В Москве на оперативном учете стоят 12 преступных группировок, в Московской обл. — 10. На оперативном учете в МВД числятся 149 «воров в законе», в колониях отбывают наказание 92 «вора в законе».
После убийства «вора в законе» № 1 В.Иванькова («Япончик») основными «ворами в законе» являются следующие: старейший (73 года) Аслан Усоян (кличка «дед Хасан», курд по национальности), Шакро-молодой (Захарий Калашов) и Териэль Ониани (Таро).
С 80-х гг. произошло размежевание на «воров в законе» старой школы и новых «воров в законе». Последние с радостью восприняли реставрацию капитализма в России, начали активно входить в легальный бизнес, и при этом они стали применять насилие, убивать (что запрещено старыми традициями), не «короноваться», а покупать звание «вора в законе», заводить семью, которая продолжает бизнес, пока он отбывает лишение свободы5.
Как разрешить коллизию между понятиями ОПС в ст.35 УК и ст. 208, 209, 210 и 282.1 УК? Вместо усиления произошло фактическое ограничение круга ОПС только четырьмя видами: в действительности их может быть значительно больше, и далеко не всегда они ставят цель совершения тяжкого или особо тяжкого преступления или получения материальной выгоды.
ОПС присутствует в делах о терроризме, контрабанде, фальшивомонетничестве, торговле людьми и всех других делах, где наличествуют системная структурированность, единое руководство, корыстная цель. Поэтому в таких случаях по совокупности с совершенными преступлениями должна вменяться ст. 210 УК. Самое правильное было бы привести в соответствие ст. 35 и ст. 210 УК, внеся в последнюю признаки структурированности, единого руководства, нацеленности на получение материальной выгоды, исключив из ч. 5 ст. 35 перечень из четырех видов ОПС.
Столько работ опубликовано российскими учеными и практиками об организованной преступности, но не припомнится ни одна с предложениями, воплотившимися в ФЗ № 245! Мы, согласно Кон-
5 Подробнее см.: СтарковО.В. Криминальная субкультура. М., 2010; Дубягина О.П. Указ. соч. С. 86 и след.
ституции, строим правовое государство и озабочены слабостью гражданского общества в России. Может быть, наконец пришло время широко и публично обсуждать законопроекты, прежде всего в научно-практической среде, чтобы не прибегать к пожарным методам толкования принятых законов?
Помимо общеуголовных организаций, которые совершают тяжкие, особо тяжкие, а также средней тяжести преступления, существуют своего рода «предпринимательские сообщества», специализирующиеся, например, на контрабанде в крупных размерах. Именно на контрабанде товаров из Китая и незаконной эксплуатации труда га-стербайтеров московский «Черкизон» годами позволял присваивать многие миллиарды рублей. Глава Совета директоров рынка Т.Измаилов построил на криминальные доходы дворец в Турции, роскошью превосходящий дворцы всех владык Востока за века. На презентации дворца в Анталии участвовали деятели российской культуры и шоу-бизнеса, вкушавшие дорогие деликатесы с винами на многие миллионы рублей. Все это было зафиксировано телеканалом НТВ.
За отмывание преступно добытых денег никто к ответственности не привлечен. Между тем признаки субъектов, занимающих руководящие посты в преступной иерархии, налицо, и они не пытаются скрываться. Что касается деятелей культуры российской и американской, получивших миллионы долларов в дар от Т.Исмаилова, то они не занимают, конечно, руководящее положение в преступной иерархии, но признаки состава по ст. 174 УК найти не так уж сложно. Участники презентации, получившие по 5 млн р. от гостеприимного хозяина торжества, не могли не знать, откуда у последнего такие сказочные богатства. Часть 1 ст. 174 УК наказывает до 4 лет лишения свободы со штрафом совершение сделок с денежными средствами (в том числе дарение), заведомо приобретенными другими лицами преступным путем, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению денежными средствами. Например, знаменитый американский актер «обрадовал» мир тем, что полученные от владельца дворца деньги он планирует отправить в благотворительных целях на Тибет.
За «Черкизон» (ОПС) никто до сих пор не ответил, а ответить должны многие, в том числе крупные чиновники.
Классическим примером ОПС служит и дело «Крабового короля» Гольдмахера. Выходец с Украины создал преступную организацию транснационального уровня. Из США он руководил группой российского флота на Дальнем Востоке, которая в соучастии с пограничными службами обеспечивала проникновение кораблей контрабандистов на морские территории России с целью добычи крабов и других биоресурсов. Возглавлял это структурное подразделение ОПС некто Борисов. Он же доставлял контрабандный улов в Южную Корею, где все и всегда было готово для приема товара и отправления его в США.
«Голубая мечта» Гольдмахера, которую он охотно тиражировал в СМИ, обеспечила Америку российскими крабами в таком количестве, что американцы могли бы их потреблять как хлеб.
И Гольдмахер, и Борисов, и все те, кто возглавлял преступные группы, структурирующие гольдмахеровское ОПС, являются субъектами по ч. 4 ст. 210 УК. Такие ОПС можно условно именовать «предпринимательскими». К ним относятся и организации с участием должностных лиц: лидирующее положение последних может обусловливаться достаточно высоким служебным статусом.
В этом случае речь должна идти о составах ОПС, квалифицированных признаками специального субъекта, а именно лицом с использованием своего служебного положения и лицом, занимающим высшее положение в преступной иерархии. Так, в тушинское преступное сообщество входили сотрудники милиции и даже прокуратуры (создано в начале 2007 г.): в числе входивших 17 человек — прокурор Северо-Западного административного округа Москвы В.Самойлов, тушинский межрайонный прокурор Б.Нерсесян, старший следователь той же прокуратуры П.Кириллин, начальник оперативно-розыскной части УВД по СЗАО Москвы С.Володин, его подчиненные и другие лица.
Одним из организаторов сообщества являлся Б.Лисогор по кличке «Барин». Он несколько лет возглавлял психоневрологический диспансер и обладал хорошими связями в прокуратуре и милиции. Другой главарь — недоучившийся педагог (преподавал в Омске географию) Р. Чубатов. В ОПС входил и официально безработный А. Чижук: в его функции входило через связи в правоохранительных органах находить приостановленные уголовные дела, возбужденные по факту контрабанды. Двое других участников обязывались подбирать склады с дорогими товарами, которые можно приобщить к уголовным делам. Находились фирмы, владеющие складами, к уголовным делам отношения не имевшие. С помощью участников ОПС— сотрудников милиции подделывались необходимые документы, доказывающие, что соответствующие фирмы хранили на своих складах контрабандный товар: соответственно товары отнимались как вещественные доказательства, а затем реализовывались. В результате было похищено имущество предпринимателей более чем на полмиллиарда рублей.
На квартире тушинского экс-прокурора, скрывшегося от следствия и объявленного в розыск, следователей ослепил блеск золота — золотой унитаз, золотые краны, многочисленные золотые украшения. В собственности семьи прокурора СЗАО Москвы Самойлова находилось 6 московских квартир, огромный жилой дом и участок в 16 га. Б.Лисогор владел шестью дорогими иномарками.
Все признаки преступной организации налицо. Однако первый из членов данного корыстно-должностного тушинского ОПС осужден на минимальный пятилетний срок лишения свободы за мошенниче-
ство в особо крупном размере. Участие в ОПС по ч. 2 ст. 210 УК ему почему-то не вменялось.
Масштабы преступной деятельности столь велики, что создается впечатление, будто тушинское ОПС действовало на необитаемом острове и людское окружение напрочь отсутствовало: золотую технику кто-то устанавливал, 16 га земли кто-то обрабатывал, шесть иномарок трудно не заметить! Пока в нашем обществе будет доминировать психология «моя хата с краю» или «комплекс трех обезьян» («ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу»), граждане не смогут безбоязненно выходить на улицу после 20 часов даже по неотложной надобности выгула собаки.
Четвертый аспект квалификации преступной организации в связи с ФЗ № 245 касается коллизионности ч.3 ст.35 УК и ст.282.1 УК («организация экстремистского сообщества»).
Как отмечалось, ч.3 ст.35 УК обрисовывает состав ОПС с двумя целями — совершение тяжких или особо тяжких преступлений и получение имущественной выгоды. Но у экстремистского сообщества корыстная цель, как правило, отсутствует. Скинхеды-националисты, поклонники А.Гитлера с нацистской атрибутикой и неонацистской идеологией не всегда ставят цели совершения убийств и причинения тяжкого вреда здоровью и еще реже — цель получения имущественной выгоды.
Преступление по ст. 282.1 УК само по себе относится к категории средней тяжести, и все преступления, совершенные или подготавливаемые, могут быть лишь категории небольшой тяжести: все остальные преступления вменяются экстремистской организованной группе по совокупности.
Коллизионность состава экстремизма по ст. 282.1 УК наблюдается и в несоответствии заголовка ст. 282.1 УК тексту ее диспозиции: в заголовке закон характеризует состав как «сообщество», диспозиция же говорит об «организованной группе». Между тем это две разные формы соучастия. В ч. 5 ст. 35 УК экстремистское сообщество поставлено в один ряд с тремя действительными сообществами — незаконным вооруженным формированием, бандой и преступным сообществом.
Кроме того, грамматическое толкование термина «экстремизм» не дает оснований для его криминализации: «экстремизм» — это приверженность крайним взглядам и мерам (обычно в политике); «экстремальный» — крайний, необычный по трудности и сложности6.
Понятие «экстремизм» (и стало быть, «экстремистские» ОПС или организованная группа) сформулировано в международном праве. Шанхайская Конвенция «О борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом» от 15 июня 2001 г. определяет экстремизм так: «...какое-либо деяние, направленное на насильственный захват власти или
6 Ожегов С.И., Шкредова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1993. С. 942.
насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государств, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в этих целях незаконных вооруженных формирований или участия в них»7.
Как видно из процитированной международной конвенции, конститутивным признаком криминального экстремизма являются антигосударственное (политическое) насилие либо посягательство на общественную безопасность. Составы умышленного убийства выходят за пределы состава экстремизма и всегда образуют совокупность с ним. Менее тяжкое насилие экстремистских группировок всегда охватывается ст. 282 УК «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства». Поэтому внешняя коллизион-ность ст. 282.1 УК со ст. 280 УК и ч. 3 ст. 35 УК неизменно становилась источником квалификационных ошибок, могла угрожать правам на свободу слова и печати. Вот почему депутаты энергично выступали против ее принятия в 2002 г.8
Много других коллизий называют и исследователи норм УК о криминальном экстремизме. Новации от 03.11.2009 г. их еще более усугубили. Данное обстоятельство подтверждает целесообразность исключения «экстремистских» норм из УК — статьи 282 УК вполне достаточно, как подтверждает многолетняя судебная практика.
А пока, как представляется, экстремистское сообщество (более верно — организованная группа) как преступление средней тяжести, не согласующееся с международно-правовыми нормами Конвенции ШОС и не всегда обладающее признаками системности и корысти, правильнее не оценивать как ОПС.
Примером по-настоящему структурированного ОПС могут служить ранее рассмотренные две организации — «крабовая» ОПС Гольд-махера и тушинская организация с участием прокуроров и следователей. Резонансное дело о преступлениях ОПС Гольдмахера передавалось по телевидению в апреле 2010 г. в известной программе Э. Петрова «Честный детектив»: как всегда, в заключение этот талантливый и смелый журналист предложил телезрителям самим делать выводы. Сделать их несложно: охарактеризовать одним словом — «коррупция».
Пять лет назад Э. Петров уже демонстрировал по телевидению «крабовую ОПС»: тогда были другие «короли», их убивали и заменяли другими собственниками, в конце концов собственность перешла к Гольдмахеру. Почему за 5 лет лица, обязанные пресекать преступность, не сделали это? Как российское посольство и правоохранители Корейской республики и США, стран богатых и обучающих весь мир за-
7 Бюл. международных договоров. 2004. № 1.
8 Подробнее см.: КузнецоваН.Ф. Проблемы квалификации преступлений. М., 2007. С. 315-332.
2 ВМУ, право, № 1
конности, не противодействуют годами тяжким преступлениям? Ответ все также очевиден — глобальная коррупция. «А где посадки?» — этот риторический вопрос премьер-министра В.В. Путина подобен знаменитому вопросу в песне В. Высоцкого: «Где деньги, Зин?».
Где «посадки» по делу «Черкизона»? Материалов предостаточно, о чем свидетельствует передача телеканала НТВ, показавшая презентацию принадлежащей Т. Измайлову гостиницы-дворца стоимостью в 1,5 млрд дол. Сверхструктурированность, корыстная цель, наличие преступной деятельности ОПС и т.п. сомнений не вызывают.
Одновременно представляется обоснованным расследование дел об отмывании преступных доходов, субъекты которых — «любимые» в России артисты эстрады, а также отнюдь не мелкие чиновники (ст.174 УК). Очевидны и дела о злоупотреблениях властью и коррупции должностных лиц, которые обязаны были по долгу службы пресекать деятельность преступного «города в городе», расположенного в Москве на территории в пять футбольных полей и продолжавшего многоразовую преступную деятельность годами.
«Политическая воля» состоялась — чего же не хватает для уголовного преследования многочисленных виновников в тяжких преступлениях? Доколе Уголовный кодекс РФ будет оставаться орудием вымогательства, коррупции и неравенства?
Давно пришла пора в отчетах глав субъектов федерации и муниципалитетов перед парламентами и населением выделить самостоятельный раздел о состоянии законности. Нужно объяснять рост (падение) уровня преступности, тенденции правонарушений и осуществлять их прогноз, выявлять причины и условия преступности, определять и реализовывать конкретные меры противодействия ей региональными и муниципальными властями, требуется осознать необходимость участия общественности в этой важнейшей подсистеме функционирования гражданского общества.
За недостатки, повлекшие криминализацию населения, его нравственную деградацию несут ответственность не только правоохранительные структуры, но и власти всех уровней. Например, статистическая корреляции безработицы и преступности всегда была близка к единице, и понятно, что за безработицу в регионе ответственность несут не МВД и прокуратура, а региональная и муниципальная власть.
Исходя из вышеизложенного резюмируем:
1. Конкретизация видов организаторской и руководящей деятельности в ст. 35 и 210 УК, произведенная ФЗ № 245 от 03.11.2009 г., позволит привлекать к ответственности лидеров и участников организованных преступных сообществ (ОПС), которые непосредственно сами не совершали тех или иных тяжких преступлений. Строго говоря, такую квалификацию позволяла делать и прежняя редакция названных норм, но лишь при правильном толковании, что на практике не всегда удавалось.
2. Структурированность ОПС означает наличие в ней подсистем всегда в виде организованных групп со строго фиксированными функциями или с относительно свободной альтернативой деятельности.
3. Включение в ч. 4 ст. 35 УК для понятия ОПС цели получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды создало серьезную коллизионность между этой нормой, с одной стороны, и ст. 208 УК (организация незаконного вооруженного формирования), ст. 209 УК (бандитизм), ст. 210 УК (организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в ней), ст. 282.1 УК (организация экстремистского сообщества) — с другой.
По правилам квалификации при коллизии Общей и Особенной частей УК предпочтение отдается нормам Общей части. Упоминавшееся выше постановление Пленума ВС частично следует этому правилу, предлагая учитывать названную цель при направленности ОПС на тяжкие или особо тяжкие корыстные преступления.
Однако открытым тем не менее остается вопрос о квалификации перечисленных в ч. 5 ст. 35 УК четырех видов ОПС: их составы по конструкции в Особенной части не содержат признаков корысти, следовательно, устанавливать их не требуется.
4. Спорным представляется и исчерпывающий перечень ОПС: могут быть и другие виды преступного сообщества — террористические, коррупционные, религиозные, общественные и т.д. Их квалификация, согласно прямому предписанию ч.4 ст. 35 УК, потребует установления корыстной цели. Ограниченность круга ОПС только четырьмя видами представляется необоснованной и фактически сужает ответственность за ОПС.
5. Экстремистское сообщество (более верно — организованная группа) как преступление средней тяжести, не согласующееся с международно-правовыми нормами Конвенции ШОС и не всегда обладающее признаками системности и корысти, правильнее не оценивать как ОПС.
6. Разрешение коллизии между ч.1 и ч.4 ст.210 УК в части квалификации субъектов, а именно организаторов и руководителей ОПС и его структурных подразделений, как представляется, оказалось возможным в единственном варианте. Создатели и руководители (субъекты по ч.1 ст.210 УК), образовав ОПС и его подсистемы, затем были убиты или исчезли. Пришедшие на их место лица как раз и стали занимать высшее положение в преступной иерархии. Их действия квалифицируются по ч.4 ст.210 УК и наказываются вплоть до пожизненного лишения свободы.
7. Коллизионность уголовно-правовых норм об ответственности за ОПС обусловлена ошибочностью концепции о предметах уголовного права и криминологии: криминология изучает преступность, уголовное право — преступления. Криминологические категории не входят в УК РФ, понятия «преступная иерархия», «высшее положение» субъектов в ней — тоже.
8. Давно настало время при принятии новых законов, особенно в области уголовного права, учитывая серьезное влияние судебных ошибок на права человека (осужденного и его семьи, потерпевшего и его семьи), публиковать пояснительные записки к новациям УК и указывать авторство. Основанием изменения УК должно стать доказательство их большей эффективности в борьбе с соответствующими преступлениями по сравнению с изменяемым законом. Если новации, по мнению их авторов, рассчитаны на усиление противостояния преступности, а в действительности могут толковаться как ослабляющие таковые, то не о чем и говорить. Который раз в течение шести лет письменно и устно выражаю поддержку рекомендациям Совета Федерации об ускорении работы над проектом ФЗ «О порядке принятия федеральных конституционных и федеральных законов»9. Первый проект такого закона был разработан еще в 1994 г., но Государственная Дума пятого созыва продолжает работать без главного для парламента закона. Результат не может не сказываться и на качестве совершенствования уголовного законодательства: ФЗ № 245 от 3 ноября 2009 г. — еще одно тому подтверждение.
Список литературы
1. Белоцерковский С. Новый федеральный закон об усилении борьбы с преступными сообществами: комментарий к проблемам применения // Уголовное право. 2010. № 2.
2. Дубягина О.П. Нормы, обычаи и средства коммуникации криминальной среды. М., 2008.
3. Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений. М., 2007.
4. Старков О.В. Криминальная субкультура. М., 2010.
9 Постановление Совета Федерации РФ от 23 апреля 2002 г. № 206 (принято по итогам парламентских слушаний на тему «Уголовный кодекс Российской Федерации — пять лет спустя: проблемы и перспективы совершенствования»).
