CC BY
287
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2019. Т. 16, № 1. С. 167-177.
УДК 343
DOI 10.25513/1990-5173.2019.16(1).167-177
НОРМАТИВНЫЙ ПОДХОД К ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ
М. П. Клейменов1, И. М. Клейменов2, М. Г. Козловская3
1,3 Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, г. Омск, Россия 2 Северо-Западный филиал Российского государственного университета правосудия,
г. Санкт-Петербург, Россия
Введение. Проблема организованной преступности исследуется с позиций различных подходов: социологического, экономического, политического, юридического, криминологического. Каждый из них имеет свою историю, плюсы и минусы. В отечественной науке преобладает юридический подход, который выражается в нормах материального права - учения о соучастии. Цель. Целью исследования является определение концептуальных основ уголовно-правовой борьбы с организованной преступностью. Методы. Диалектический подход к познанию социальных явлений, позволяющий проанализировать их в историческом развитии и функционировании в контексте совокупности объективных и субъективных факторов, определил выбор следующих методов исследования: формально-логического, сравнительно-правового, документального. Результаты. Российский законодатель пытается согласовать стремительное развитие организованной преступности с традицией соучастия. В Уголовном кодексе РФ, который был принят в 1996 г., включены понятия организованной преступной группы и преступной организации (преступного сообщества). Первым на базе изучения феномена «воров в законе» было сформулировано понятие общеуголовного преступного сообщества. Затем, после ратификации Конвенции против транснационального организованной преступности, оно стало интерпретироваться шире - как транснациональное преступное сообщество. Актуализация проблем терроризма и экстремизма заставили законодателя выделить две новые формы преступного сообщества: террористическое и экстремистское. При этом критерии, характерные для общеуголовного и транснационального преступного сообщества, во многом утрачены. Наконец, коррупция, ставшая в России угрозой национальной безопасности, требует включения в уголовный закон статьи о коррупционном сообществе. Такая динамика указывает, что в борьбе с организованной преступностью законодатель постепенно переходит от концепции соучастия к концепции преступного сговора. Развитие научной мысли и законодательства в этом направлении следует признать своевременными и правильными, о чём свидетельствует международный опыт борьбы с организованной преступностью. Заключение. Установлена динамика выделения новых форм преступного сообщества: общеуголовного, транснационального, террористического, экстремистского, коррупционного. Показано, что законодатель постепенно переходит от концепции соучастия к концепции преступного сговора в уголовно-правовой борьбе с организованной преступностью. Основные положения и выводы могут быть использованы в законотворческой, научной и педагогической деятельности при разработке проблем и освещении вопросов оптимизации уголовно-правовой политики в сфере противодействия организованной преступности.
Ключевые слова: организованная преступность; соучастие; преступный сговор; преступная организация; преступное сообщество.
1. Введение
Нормативный подход к пониманию организованной преступности разрабатывается в двух направлениях:
1) ограниченного институтом соучастия;
2) выходящего за пределы института соучастия.
Первое направление традиционно реализуется в Российской Федерации. В соответствии со ст. 32 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ, Кодекс) соучасти-
ем в преступлении признаётся умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. Заметим, что это определение соучастия дословно воспроизводит ч. 1 ст. 17 Уголовного кодекса РСФСР: «Соучастием признаётся умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления». Отечественная концепция соучастия изначально ограничивает совместную преступную деятельность виновным совершением преступления, принци-
пом акцессорности [1] и явно не соответствует реальным процессы развития организованной преступности.
2. Методология
В изучении понятия организованной преступности обозначились четыре подхода: социологический, экономический, политический и юридический. В социологическом плане важно отметить, что организованная преступность, по сути, есть деятельность организаций преступников. Экономический подход выражается в попытках придать искомой дефиниции характер социально-экономического явления. С этой точки зрения организованная преступность, по существу, рассматривается как бизнес-преступность -деятельность, направленная на получение сверхприбыли. С позиций политического подхода организованную преступность характеризуют как «государство в государстве», имея в виду её готовность заполнить ниши, которые не заполнены государством, а в перспективе - использовать государственные структуры в своих целях. С юридической (нормативной) точки зрения дефиниция организованной преступности ориентирована прежде всего на правовые признаки.
3. Понятие организованной преступности в контексте учения о соучастии
Российский законодатель пытается согласовать стремительное развитие организованной преступности с традицией соучастия. Статья 35 Общей части УК РФ в первоначальной редакции гласила:
1. Преступление признаётся совершённым группой лиц, если в его совершении совместно участвовали два или более исполнителя без предварительного сговора.
2. Преступление признаётся совершённым группой лиц по предварительному сговору, если в нём участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления.
3. Преступление признаётся совершённым организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений.
4. Преступление признаётся совершённым преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплочённой организованной группой (организацией),
созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединением организованных групп, созданным в тех же целях.
5. Лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими, подлежит уголовной ответственности за их организацию и руководство ими в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса, а также за все совершённые организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) преступления, если они охватывались его умыслом. Другие участники организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) несут уголовную ответственность за участие в них в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса, а также за преступления, в подготовке или совершении которых они участвовали.
6. Создание организованной группы в случаях, не предусмотренных статьями Особенной части настоящего Кодекса, влечёт уголовную ответственность за приготовление к тем преступлениям, для совершения которых она создана.
7. Совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) влечёт более строгое наказание на основании и в пределах, предусмотренных настоящим Кодексом.
В дальнейшем редакции ч. 4 и 5 ст. 35 были изменены и сейчас гласят:
4. Преступление признаётся совершённым преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено структурированной организованной группой или объединением организованных групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды (в ред. Федерального закона 2009 г. № 245-ФЗ1)
5. Лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (пре-
ступную организацию) либо руководившее ими, подлежит уголовной ответственности за их организацию и руководство ими в случаях, предусмотренных ст. 205.4, 208, 209, 210 и 282.1 настоящего Кодекса, а также за все совершённые организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) преступления, если они охватывались его умыслом. Другие участники организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) несут уголовную ответственность за участие в них в случаях, предусмотренных ст. 205.4, 208, 209, 210 и 282.1 настоящего Кодекса, а также за преступления, в подготовке или совершении которых они участвовали (в ред. Федеральных законов 2009 г. № 245-ФЗ и 2013 г. № 302-ФЗ2).
Анализ ст. 35 УК РФ позволяет сделать следующие замечания:
1. Российский законодатель и компетентные органы, реализующие уголовное законодательство, различают групповую (ч. 1 и 2) и организованную (ч. 3 и 4 ст. 35 УК РФ) преступность.
Думается, что это не вполне правильная точка зрения. Феномен групповой преступности образуют преступления, совершённые группой лиц, группой лиц по предварительному сговору и частично - организованной группой лиц (ч. 1, 2 и 3 ст. 35 УК РФ). Законодатель основное внимание уделяет запретам деятельности организованных преступных групп, которые сформулированы в статьях Особенной части УК РФ в качестве обстоятельств, предусматривающих более строгое наказание. Перечень таких статей постоянно увеличивается: в 2008 г. он включал 30 статей, в 2018 г. - 96 статей. Поскольку в этот перечень включаются даже статьи, предусматривающие ответственность за отмывание денег (174, 174.1 УК РФ), то с полным основанием можно констатировать стремление законодателя свести проблему организованной преступности к деятельности организованных преступных групп. Характерно, что совершение преступления организованной преступной группой часто признается квалифицирующим обстоятельством вместе (в одной части определённой статьи) с такой формой соучастия, как совершение деяния группой лиц по предварительному
сговору. Иными словами, даже по принятым меркам оценок организованная преступность «растворяется» в групповой преступности. Тем самым общественная опасность организованной преступности занижается.
Строго говоря, к организованной (а не групповой) преступности относится лишь деятельность структурированных организованных преступных групп. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ пояснено, что под структурированной организованной группой следует понимать группу лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений, состоящую из подразделений (подгрупп, звеньев и т. п.), характеризующихся стабильностью состава и согласованностью своих действий. Структурированной организованной группе, кроме единого руководства, присущи взаимодействие различных её подразделений в целях реализации общих преступных намерений, распределение между ними функций, наличие возможной специализации в выполнении конкретных действий при совершении преступления и другие формы обеспечения деятельности преступного сообщества (преступной организации) [2].
Судам предписано иметь в виду, что преступное сообщество (преступная организация) может осуществлять свою преступную деятельность либо в форме структурированной организованной группы, либо в форме объединения организованных групп, действующих под единым руководством. Под структурным подразделением преступного сообщества (преступной организации) следует понимать функционально и (или) территориально обособленную группу, состоящую из двух или более лиц (включая руководителя этой группы), которая в рамках и в соответствии с целями преступного сообщества (преступной организации) осуществляет преступную деятельность. Такие структурные подразделения, объединенные для решения общих задач преступного сообщества (преступной организации), могут не только совершать отдельные преступления (дачу взятки, подделку документов и т. п.), но и выполнять иные задачи, направленные на обеспечение функционирования преступного сообщества (преступной организации). Объеди-
нение организованных групп предполагает наличие единого руководства и устойчивых связей между самостоятельно действующими организованными группами, совместное планирование и участие в совершении одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений, совместное выполнение иных действий, связанных с функционированием такого объединения .
2. Организация признаётся преступной, если она создана с целью совершения тяжких (за них предусмотрено наказание свыше 5 и до 10 лет лишения свободы) и особо тяжких преступлений (свыше 10 лет лишения свободы или более строгое наказание). Таким образом, по российскому уголовному законодательству понимание организованной преступности ограничено степенью тяжести преступлений (тяжкие и особо тяжкие). Это серьёзное ограничение, поскольку некоторые деяния, создающие базу для организованной преступности (например, незаконное участие должностного лица в предпринимательской деятельности или неправомерные действие при банкротстве), отнесены к категории преступлений небольшой тяжести.
3. Изменение первоначальной редакции ст. 35 УК РФ ввело дополнительное ограничение в понятие преступной организации -получение прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды. Такое уточнение соответствует Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности 2000 г.4, которую ратифицировала Российская Федерация5, но не учитывает иных целей преступной организации. На это обстоятельство в своё время было указано разработчикам новой редакции ч. 4 ст. 35 УК РФ, но было ими опровергнуто ссылкой на Конвенцию ООН против транснациональной организованной преступности. По их мнению, преступное формирование, члены которого объединились для достижения других целей, не связанных с получением финансовой или иной материальной выгоды, не должно признаваться преступным сообществом (преступной организацией) [2].
Данное утверждение явно противоречит ч. 5 ст. 35 УК РФ, в соответствии с которой лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими, подлежит
уголовной ответственности за их организацию и руководство ими в случаях, предусмотренных ст. 205.4, 208, 209, 210 и 282.1 настоящего Кодекса, а также за все совершённые организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) преступления, если они охватывались его умыслом. Другие участники организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) несут уголовную ответственность за участие в них в случаях, предусмотренных статьями 205.4, 208, 209, 210 и 282.1 настоящего Кодекса, а также за преступления, в подготовке или совершении которых они участвовали. Это противоречие заключается в том, что «Организация террористического сообщества и участие в нём» (ст. 205.4); «Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нём» (ст. 208); «Организация экстремистского сообщества» (ст. 282.1) могут быть вообще не связаны с получением финансовой или иной материальной выгоды, а преследуют иные (политические) цели. Об этом прямо говорится в диспозициях соответствующих статей УК РФ.
Так, ч. 1 ст. 205.4 УК РФ устанавливает ответственность за создание террористического сообщества, т. е. устойчивой группы лиц, заранее объединившихся в целях осуществления террористической деятельности либо для подготовки или совершения одного либо нескольких преступлений, предусмотренных ст. 205.1, 205.2, 206, 208, 211, 220, 221, 277, 278, 279, 360 и 361 настоящего Кодекса, либо иных преступлений в целях пропаганды, оправдания и поддержки терроризма, а равно руководство таким террористическим сообществом, его частью или входящими в такое сообщество структурными подразделениями. Как видим, в этом определении установлено только два критерия преступного сообщества: объективный - устойчивость преступной группы и субъективный - целевая установка на совершение определённых преступлений. Критерий совершения тяжких и особо тяжких преступлений здесь подразумевается в указанном перечне преступлений. Получение финансовой или иной материальной выгоды при этом не упоминается.
Часть 1 ст. 282.1 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за создание
экстремистского сообщества, т. е. организованной группы лиц для подготовки или совершения преступлений экстремистской направленности, а равно руководство таким экстремистским сообществом, его частью или входящими в такое сообщество структурными подразделениями, а также создание объединения организаторов, руководителей или иных представителей частей или структурных подразделений такого сообщества в целях разработки планов и (или) условий для совершения преступлений экстремистской направленности. Здесь критерий устойчивости криминального формирования исчезает, зато появляется критерий организованности, по существу отождествляющий преступное сообщество с организованной преступной группой. При этом ничего не сказано о тяжести совершённых преступлений, а ведь множество деяний экстремистской направленности могут относиться к категориям небольшой и средней тяжести, например предусмотренные п. «б» ч. 2 ст. 115 или ст. 148 УК РФ6.
Таким образом, налицо коллизия между ч. 4 и ч. 5 ст. 35 УК РФ с точки зрения понимания преступного сообщества. Введение в уголовное законодательство понятий террористического и экстремистского сообщества разрушает понимание организованной преступности, основанное на концепции соучастия.
В этой связи возникает вопрос о соотношении криминологического и юридического понятия организованной преступности.
По существу, криминологическое определение даёт ФБР: «организованная преступность представлена противоправной деятельностью любой структурированной группы с целью получения финансовой выгоды. Такие группы укрепляют свои позиции, используя насилие или угрозы насилия, коррумпирование публичной власти, вымогательство и в целом оказывают существенное влияние на население на локальном, региональном и государственном уровнях»7.
Криминологическое понятие организованной преступности сформулировано в английской Стратегии борьбы с тяжкой и организованной преступностью: это тяжкая предумышленная преступность, в которой присутствуют планирование, координация и со-
гласование преступной деятельности на систематической основе. Она мотивируется часто, но не всегда получением финансовой выгоды. Организованная преступность характеризуется насилием или угрозой насилия, использованием взяточничества и коррупции. Организованные преступники используют помощь специалистов, в частности юристов, бухгалтеров и банкиров, которых подкупают или используют без их ведома. Организованная преступность также применяет сложные технологии для проведения операций, поддержания безопасности и уклонения от правосудия. Она признаётся серьёзной угрозой национальной безопасности8.
Криминологическое понятие разрабатывается для понимания феномена организованной преступности и должно максимально адекватно его выражать. Такое понимание важно для разработки не только правовых, но и экономических, организационных, информационных и иных мер противодействия этому феномену. Юридическое понятие организованной преступности разрабатывается в целях привлечения виновных лиц к уголовной ответственности. Если криминологическое понятие должно быть сложным (чтобы выразить сложность феномена), то юридическое понятие должно быть простым (чтобы не создавать препятствия на пути реализации судебной ответственности).
Российский профессор В. М. Быков предлагает такую законодательную формулу ч. 4 ст. 35 УК РФ, в соответствии с которой преступной будет признаваться организация: а) имеющая устойчивую внутреннюю структуру; б) члены которой при совершении преступления проявляют высокий профессионализм; в) поддерживают постоянные коррупционные связи с представителями правоохранительных органов, органов власти и управления; г) целью создания такой организации является постоянное совершение любых умышленных преступлений; д) она существует для получения постоянного преступного дохода; е) при совершении преступлений все лица, входящие в преступное сообщество (преступную организацию), действуют под единым руководством [3, с. 100].
В случае принятия такого предложения стороне обвинения придётся доказывать наличие шести признаков организованной пре-
ступности в деятельности обвиняемых. В условиях современного российского судопроизводства постановка такой задачи представляется совершенно нереальной.
Думается, что эффективное правоприменение возможно на основе такого юридического определения организованной преступности, которое максимально облегчит задачу доказывания организованной преступной деятельности. Иными словами, криминологическое определение организованной преступности может быть сколь угодно сложным, юридическое определение организованной преступности должно быть максимально простым (не содержащим избыточных признаков) и одновременно достаточно ёмким (охватывающим все виды организованной преступной деятельности), чтобы не создавать искусственных препятствий на пути привлечения преступников к уголовной ответственности.
Попыткой создать эффективное законодательство против организованной преступности является The Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act (RICO), принятый 15 октября 1970 г. в качестве гл. IX Закона о контроле над организованной преступностью (Organized Crime Control Act).
Во-первых, закон RICO выделяет предикатные преступления (predicate offences), которые сигнализируют об организованной (рэкетирской) преступной деятельности. Это более 50 преступлений, предусмотренных как федеральными законами, так и законами штатов с санкциями в виде лишения свободы не менее 1 года, совершение которых влечёт за собой применение закона RICO. Список предикатных преступлений включает не только традиционные для организованной преступности виды (торговлю наркотиками, организацию проституции, вымогательство и др.), но также экономические преступления (банковское мошенничество, отмывание денег и пр.). Этот список постоянно пополняется, например в 1996 г. он был дополнен таким преступлением, как организация незаконной миграции, а в 2001 г. - любыми деяниями террористической направленности. Предварительного осуждения и признания виновным не требуется. Во-вторых, закон оперирует категорией «предприятие», под которым понимается любое индивидуальное,
партнёрское, корпоративное, ассоциативное или иное легальное объединение, любой союз или группа лиц, связанных фактически, хотя и без юридических на то оснований (в том числе объединившихся исключительно ради преступных целей). В-третьих, законом введена дефиниция «состава» рэкетирской деятельности, который включает совершение двух предикатных преступлений на протяжении 10 лет как свидетельства продолжаемой криминальной активности.
Помимо основных, закон RICO имеет четыре важных дополнительных положения, содержащих самостоятельные составы преступлений:
a) вложение прибыли (прямое или косвенное) в предприятие, вовлечённое в межштатную или зарубежную коммерцию или деятельность, любой доход, полученный путём систематической преступной деятельности или посредством взыскания незаконного долга;
b) получение и сохранение за собой доли в предприятии, вовлечённом в межштатную или зарубежную коммерцию или деятельность посредством систематической преступной деятельности или путём взыскания незаконного долга;
c) руководство делами предприятия или участие, прямое или косвенное, в управлении ими посредством систематической преступной деятельности или путём взыскания незаконного долга;
d) вступление в сговор с целью совершить вышеуказанные деяния [4, с. 49].
В законе RICO реализована концепция «организационного сговора». Понятие «сговора» в законе не имеет ничего общего, что чрезвычайно важно, с совершением единичного «предикатного» преступления, оно подразумевает договор об участии в делах криминального предприятия путём совершения двух и более актов рэкетирской деятельности для достижения целей этого предприятия. При этом не важно, знал ли обвиняемый о преступной деятельности других членов в полном объёме. Обвинителю требуется лишь доказать, что лицо «связано» с криминальным предприятием совершением 2 актов рэкетирской деятельности. Новая концепция имеет массу преимуществ перед прочими при привлечении к ответственности членов
организованных преступных групп. В соответствии с ней ответственность за преступления организации несут все её члены, независимо от структуры криминального бизнеса, которая может быть иерархической, круговой или сетевой [5]. Концепция «организационного сговора» позволяет рассматривать преступную организация как единое целое, а не как сумму отдельных её участников. Следовательно, преступлением признаётся факт участия в преступной организации, предполагающий осознание лицом своего членства в предприятии и готовность участия в преступной деятельности [6, с. 160]. Принципиальный момент: в законе RICO криминализировано поведение, в котором проявляется организованная преступная деятельность, а не собственно участие в организованной преступной группе. В этом заключается существенное различие законодательного подхода к уголовно-правовой оценке организованной преступной деятельности в США и в России, что должно послужить поводом для сравнительного анализа и отыскания оптимальной правовой модели борьбы с организованной преступностью [4, с. 50].
Концепция «организационного сговора», в отличие от концепции соучастия, позволяет эффективно противодействовать любым моделям организованной преступности, включая сетевую модель, где члены преступного сообщества выполняют различные элементы преступной деятельности, не зная о действиях других преступников, осуществляющих другие части общего криминального проекта9.
В этой связи представляет интерес грузинский опыт борьбы с организованной преступностью. Грузия, провозгласившая политику нулевой толерантности по отношению к организованной преступности, поставила во главу угла в борьбе с ней принцип эффективности. Нужно отметить, что при таком подходе подразумевается не только жёсткая реакция на преступную деятельность, но и отсутствие рефлексии при разрешении вопроса о соотношении прав лица, совершившего преступление (подозреваемого в его совершении), и интересов общества и государства. Данный вопрос здесь разрешается однозначно не в пользу преступников. В мае 2006 г. министр внутренних дел Грузии В. Мерабишвили выступил с заявлением, ко-
торое было озаглавлено: «Воры не должны победить в этой войне!». В нём министр указывал, что борьба грузинской полиции с преступниками может завершиться только поражением преступного мира. «Мы не отступим, так как за нами стоит безопасность и благополучие наших детей»10.
В январе 2006 г. был введён в действие Закон Грузии «Об организованной преступности и рэкете». Статья 3 Закона определила:
1. Воровское сообщество - любая общность лиц, действующая в соответствии со специальными правилами, установленными (признаваемыми) этими лицами, целью которых является извлечение выгоды для её членов или других лиц путём устрашения, угроз, принуждения под условием хранить молчание, воровских разборок, вовлечения малолетних в преступные деяния, совершения преступления либо подстрекательства к совершению преступления.
2. Член воровского сообщества - любое лицо, признающее воровское сообщество и активно действующее для достижения целей воровского сообщества.
3. Воровская «разборка» - разрешение членом воровского сообщества спора между двумя или более лицами, сопровождающееся угрозами, принуждением, устрашением или иными незаконными деяниями.
4. «Вор в законе» - член воровского сообщества, который в соответствии со специальными правилами воровского сообщества в любой форме управляет или (и) организует воровское сообщество или определённую группу лиц.
Особенная часть Уголовного кодекса Грузии, была дополнена ст. 223.1 « Членство в воровском сообществе. Вор в законе»:
«1. Членство в воровском сообществе -наказывается лишением свободы на срок от пяти до восьми лет, со штрафом или без такового.
2. Пребывание в положении "вора в законе" - наказывается лишением свободы на срок от семи до десяти лит со штрафом или без такового»11.
Как видим, грузинский законодатель в определённой степени редуцировал глав -ную идею закона RICO, которая в отечественной интерпретации знакома всем: «Вор должен сидеть в тюрьме». Даже такой, доста-
точно осторожный шаг сразу дал положительные результаты. Уже к июню 2006 г. ни одного вора в законе не оставалось на свободе [7, с. 542].
В 2018 г. Парламент Грузии утвердил пакет законопроектов, предусматривающих ужесточение наказания для представителей «воровского мира». Согласно новому законопроекту «воровским миром» будет считаться любое единство лиц, сговорившихся об осуществлении воровской деятельности. Поправки также уточняют понятие «вор в законе». Это определение будет подразумевать лицо, которое в любой форме организовывает и/или управляет «воровским миром» или определённой группой лиц, используя методы деятельности «воровского мира». Под «воровской разборкой» в новой редакции закона подразумевается оценка действия лица или решение спора членом «воровского мира» или «вором в законе» в любой форме, в том числе с помощью электронной коммуникации, с целью осуществления деятельности «воровского мира». В законодательстве появилось понятие «воровское собрание», которое подразумевает собрание двух или более лиц, их связь в любой форме, в том числе путем электронной коммуникации, для рассмотрения вопросов вступления лиц в «воровской мир» или прекращения членства в нём, изменения статуса, управления материальными ресурсами, связанными с деятельностью «воровского мира», или других вопросов. Членство в «воровском мире» по новым законам карается лишением свободы на срок от 7 до 10 лет со штрафом или без. «Ворам в законе» будет грозить от 9 до 15 лет лишения свободы и возможный штраф. За участие в «воровской сходке» предусматривается лишение свободы на срок от 7 до 10 лет, а также штраф12.
Сформулировав определение «воровского сообщества», грузинский законодатель показал пример эффективной борьбы с «ворами в законе», которые в России чувствуют себя настолько комфортно, что снимают о себе сериалы («Качели», 2018) и уже в течение нескольких лет имеют собственный сайт (primecrime.ru).
4. Заключение
Таким образом, развитие российского уголовного законодательства идёт по пути
выделения особых форм преступных сообществ и дрейфует от концепции соучастия к концепции «организационного сговора». Полагаем правильным поддержать это направление и присоединяемся к предложению дополнить УК РФ ст. 35-1 следующего содержания [8, с. 391]:
Статья 35-1. Преступное сообщество и преступный сговор.
1. Преступное сообщество - объединение лиц, совершавших преступления и иных, для консолидации преступной среды; поддержания её норм и обычаев, осуществления не основанного на законе контроля за разными группами лиц, объектами, сферами деятельности и территориями; развития взаимосвязей в криминальной среде, в том числе среди лиц, содержащихся в уголовно-исполнительных учреждениях, следственных изоляторах и изоляторах временного содержания; для обеспечения противоправных интересов или противоправными средствами в органах государственной власти, других государственных, общественных структурах, органах местного самоуправления, организациях любых форм собственности.
2. Участие в преступном сообществе и (или) в его деятельности квалифицируется по соответствующим статьям Особенной части настоящего Кодекса, а в случае совершения участниками такого сообщества иных преступлений также по статьям Особенной части настоящего Кодекса, предусматривающим ответственность за их совершение.
3. Деяния организаторов, руководителей, иных участников преступного сговора квалифицируются по статьям, предусматривающим ответственность за такой сговор, а также по соответствующим статьям Особенной части настоящего Кодекса.
Современная организованная преступность в России выдвигает такие вызовы, адекватно ответить на которые можно, в полной мере используя международно-правовой опыт.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 100 Уголовно -процессуального кодекса Российской Федерации : Федеральный закон от 3 ноября 2009 г. № 245-ФЗ // СЗ РФ. - 2009. - № 45. - Ст. 5263.
2 О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации : Феде-
ральный закон от 2 ноября 2013 г. № 302-ФЭ // СЗ РФ. - 2013. - № 44. - Ст. 5641.
3 О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нём (ней) : Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. № 12 // Российская газета. -2010. - 17 июня.
4 Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности : (принята в г. Нью-Йорке 15 ноября 2000 г.) // Бюллетень международных договоров. - 2005. - № 2. - С. 3-33.
5 О ратификации Конвенции Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности и дополняющих её протокола против незаконного ввоза мигрантов по суше, морю и воздуху и протокола о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за неё : Федеральный закон от 26 апреля 2004 г. № 26-ФЗ // Российская газета. - 2004. - 29 апр.
6 Перечень № 20 преступлений экстремистской направленности [Электронный ресурс] // Указание Генпрокуратуры России № 870/11,
МВД России № 1 от 27 декабря 2017 г. «О введении в действие перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчётности». -Доступ из справ.-правовой системы «Консультан-тПлюс».
7 FBI. Glossary of Terms [Electronic resource]. -URL: http://www.fbi.gov.
8 Serious and Organised Crime Strategy [Electronic resource]. [S. l.] : HM Government, 2013. P. 3, 14. - URL: http://www.gov.uk.
9 Organized Crime Situation Report 2001. -Strasburg: Council of Europe, 2002. - P. 76.
10 Merabishvili V. Georgia police kill three times less than in Washington [Electronic resource]. -URL: http://www.regnum.ru.
11 Уголовный кодекс Грузии [Электронный ресурс] : [принят 22 июля 1999 г. № 2287-вс] // Законодательный вестник Грузии : [сайт]. - URL: http://www.matsne .gov.ge/ka/document/download /16426/143/ru/pdf.
12 За общение в «ворами в законе» будут сажать на семь лет [Электронный ресурс] // Копро-мат 1 : портал. - URL: http://www.kompromat1.news.
ЛИТЕРАТУРА
1. Пудовочкин Ю. Е. Концепция соучастия: опыт теоретической разработки и нормативного закрепления // Журнал российского права. - 2018. - № 8. - С. 102-112.
2. Виденькина Ж. В. Ответственность за организацию преступного сообщества или участие в нём : научно-практическое пособие / отв. ред. Н. Г. Кадников. - М. : Юриспруденция, 2014. - 136 с.
3. Быков В. М. Проблемы применения ст. 210 УК РФ в новой редакции Федерального закона от 3 ноября 2009 г. № 245-ФЗ // Право и политика. - 2011. - № 1. - С. 99-105.
4. Номоконов В. А. Борьба с преступными организациями: американский опыт и российские реалии // Криминологический журнал Байкальского национального университета экономки и права. - 2014. -№ 4. - С. 46-53.
5. Cormaney М. RICO in Russia: Effective Control of Organized Crime or An-other Empty Promise? [Electronic resource]. - URL: http://www.crime.vl.ru (accessed 24 November 2018).
6. Шевцова Л. В. Проблемы гармонизации по борьбе с организованными преступными формированиями в России и в странах романо-германской и англо-саксонской системы права // Вопросы российского и международного права. - 2017. - № 7. - С. 159-165.
7. Мишина Е. А. Хроника грузинских реформ // Lex russica. - 2014. - № 5. - С. 535-542.
8. Долгова А. И. Избранные труды. - М. : Акад. Ген. прокуратуры РФ, 2017. - 424 c.
Информация об авторах
Клейменов Михаил Петрович - заслуженный деятель науки РФ, доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой уголовного права и криминологии ОмГУ им. Ф. М. Достоевского; профессор кафедры уголовного права и национальной безопасности Новосибирского государственного университета экономики и управления
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а
E-mail: klim798@mail.ru
SPIN-код: 4431-6452, AuthorlD: 596245
Клейменов Иван Михайлович - доктор юридических наук, советник управления конституционных основ уголовной юстиции секретариата Конституционного Суда Российской Федерации, профессор кафедры уголовного права
Северо-Западный филиал Российского государственного университета правосудия Адрес для корреспонденции: 197374, Россия, Санкт-Петербург, ул. Савушкина, 77 А, к. 61 E-mail: piligrim111@mail.ru SPIN-код: 9166-9294, AuthorlD: 343510
Козловская Маргарита Германовна - аспирант кафедры уголовного права и криминологии
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а
E-mail: kaf-up-310@mail.ru
Информация о статье
Дата поступления - 26 ноября 2018 г. Дата принятия в печать - 10 января 2019 г.
Для цитирования
Клейменов М. П., Клейменов И. М., Козловская М. Г. Нормативный подход к организованной преступности // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2019. Т. 16, № 1. С. 167-177. й01: 10.25513/1990-5173.2019. 16(1).167-177.
NORMATIVE APPROACH TO ORGANIZED CRIME
M.P. Kleymenov1, I.M. Kleymenov2, M.G. Kozlovskaya
3
1,3 Dostoevsky Omsk State University, Omsk, Russia North-Western branch of the Russian State University of Justice, St. Petersburg, Russia
1,3
2
Introduction. The problem of organized crime is investigated from the standpoint of various approaches: sociological, economic, political, judicial, criminological. Each of them has its own history, pros and cons. In domestic science the judicial approach prevails, which is expressed in the norms of substantive law - the doctrine of participation. Purpose. The purpose of the research is to determine the conceptual basis of the criminal law against organized crime. Methods. Dialectical approach to the knowledge of social phenomena, which allows to analyze them in historical development and functioning in the context of a set of objective and subjective factors that determined the choice of the following research methods: formal-logical, comparative-legal, documentary. Results. The Russian legislator is trying to reconcile the rapid development of organized crime with the tradition of complicity. The Criminal Code of the Russian Federation, which was adopted in 1996, includes the concepts of an organized criminal group and a criminal organization (criminal community). The first on the basis of studying the phenomenon of "thieves in law" was the concept of a common criminal gang. Then, after ratifying the Convention against Transnational Organized Crime, it became interpreted more broadly - as a transnational criminal community. The actualization of the problems of terrorism and extremism forced the legislator to single out two new forms of criminal community: terrorist and extremist. At the same time, the criteria, which are characteristic for the general criminal and transnational criminal community are largely lost. Finally, corruption, which has become a threat to national security in Russia, requires the inclusion to the criminal law an article about the corruption community. Such dynamics indicate that in the fight against organized crime, the legislator is gradually moving from the concept of complicity to the concept of criminal conspiracy. The development of scientific thought and legislation in this direction should be recognized as timely and correct, as evidenced by international experience in the fight against organized crime. Conclusion. The dynamics of the allocation of new forms of criminal community is installed: the common, transnational, terrorist, extremist, corrupt. It is shown that the legislator is gradually moving from the concept of complicity to the concept of criminal conspiracy in the criminal law fight against organized crime. The main provisions and conclusions can be used in lawmaking, scientific and educational activities in the development of problems and highlighting the issues of optimization of criminal law policy in the field of combating organized crime.
Keywords: organized crime; complicity; criminal conspiracy; criminal organization; criminal community.
REFERENCES
1. Pudovochkin Y.E. The Concept of Complicity: Theoretical Background and Legal Formalisation. Zhurnal rossiiskogo prava = Journal of Russian Law, 2018, no. 8, pp. 102-112. (In Russ.).
2. Veden'kina J.V. Responsibility for the organization of criminal community or participation in it, scientifical and practical guide. Moscow, Yurisprudentsiya Publ., 2014. 136 p. (In Russ.).
3. Bykov V.M. Problems of application of Art. 210 of the criminal code in the new version of the Federal law of November 3, 2009 № 245-FZ. Pravo i politica = Law and policy, 2011, no. 1, pp. 99-105. (In Russ.).
4. Nomokonov VA. The fight against criminal organizations: an American experience and a Russian reality. Kriminologicheskii zhurnal Baikal 'skogo natsional'nogo universiteta economiki i prava = Criminology Journal of Baikal National University of Economics and Law, 2014, no. 4, pp. 46-53. (In Russ.).
5. Cormaney M. RICO in Russia: Effective Control of Organized Crime or An-other Empty Promise? Available at: http://www.crime.vl.ru (accessed 24 November 2018).
6. Shevtsova L.V. Problems of harmonization in the fight against organized criminal groups in Russia and in the countries of the Romano-German and Anglo-Saxon system of law. Voporosy rossiiskogo i mezhdunarodnogo prava = Questions of Russian and international law, 2017, no. 7, pp. 159-165. (In Russ.).
7. Mishina E.A. Chronicle of Georgian reforms. LexRussica, 2014, no. 5, pp. 535-542. (In Russ.).
8. Dolgova A.I. Selected works. Moscow, Academy of the Russian Procurator-General's Office Publ., 2017. 424 c. (In Russ.).
About the authors
Kleymenov Mikhail - Honoured Scientist of the Russian Federation, Ph.D. (Advanced Doctorate) in Law, Professor, Head of Department of Criminal Law and Criminology, Dostoevsky Omsk State University; Professor, Department of Criminal Law and National Safety, Novosibirsk State University of Economics and Management
Dostoevsky Omsk State University
Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia
E-mail: klim798@mail.ru
SPIN-код: 4431-6452, AuthorID: 596245
Article info
Received - November 26, 2018 Accepted - January 10, 2019
For citation
Kleymenov M. P., Kleymenov I. M., Kozlovs-kaya M. G. Normative Approach to Organized Crime. Vestnik Omskogo universiteta. Seriya "Pravo" = Herald of Omsk University. Series "Law", 2019, vol. 16, no. 1, pp. 167-177. DOI: 10.25513/1990-5173.2019.16(1). 167-177. (In Russ.).
Kleymenov Ivan - Ph.D. (Advanced Doctorate) in Law, Advisor, the Constitutional Foundations Department of the Criminal Justice, the Constitutional Court of the Russian Federation; Professor of Department of Criminal Law North-Western branch of the Russian State University of Justice
Postal address: 77 A, block 61, Savushkina ul., St. Petersburg, 197374, Russia
E-mail: piligrim111@mail.ru
SPIN-код: 9166-9294, AuthorID: 343510
Kozlowskya Margarita - Postgraduate Student, Department of Criminal Law and Criminology
Dostoevsky Omsk State University
Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia
E-mail: kaf-up-310@mail.ru
