CC BY
21
Обмен опытом
Рагулин А.В., Ярошик О.Д.
ОЦЕНКА ОБВИНИТЕЛЬНОГО ПРИГОВОРА ПО ДЕЛУ О ДОРОЖНОМ ПРОИСШЕСТВИИ
Цель: Исследование проблемы отсутствия законности в современном уголовном судопроизводстве.
Методология: Использовались правовой и формально-юридический методы.
Результаты: В статье изложены мотивированные доводы защиты в суде апелляционной инстанции по уголовному делу о дорожно-транспортном происшествии. Изложены особенности и недостатки сегодняшнего расследования и рассмотрения дела судом первой инстанции. Обращено внимание на необходимость добросовестности следователя при выяснении обстоятельств, являющихся предметом доказывания. Подчеркнута необходимость полноты и объективности расследования и рассмотрения уголовного дела, квалифицированной технической (экспертной) и на ее основе обоснованной правовой (юридической) оценки обстоятельств ДТП, надлежащей проверки мотивированных доводов подсудимого и его защиты в условиях лишь декларированных уголовно-процессуальным законом состязательности и равноправия сторон. Указана значимость принципов УПК Российской Федерации, прежде всего, права на защиту, которые игнорируются в современном уголовном судопроизводстве.
Новизна/оригинальность/ценность: В статье, имеющей серьезное практическое значение, дается обоснование необходимости безусловного соблюдения задач и принципов судопроизводства по делам о дорожно-транспортных происшествиях.
Ключевые слова: законность, доказанность, интересы обвинения, норма права, формула вины, оценка, противоречия, исходные данные, автотехническая и дорожная экспертизы.
Ragulin A.V., Yaroshik O.D.
ASSESSMENT OF THE ROAD ACCIDENT CONVICTION
Purpose: Study on the lack of legality in modern criminal proceedings.
Methodology: Legal and formal-legal methods were used.
Results: The article sets out the reasoned arguments of the defence before the Court of Appeal in the criminal case of a road traffic accident. The features and shortcomings of today 's investigation and consideration of the case by the court of first instance are described. Attention is drawn to the need for integrity of the investigator in clarifying the circumstances that are the subject of proof. Need of the completeness and objectivity of investigation and consideration of criminal case qualified technical (expert) and on its basis of reasonable legal (legal) treatment of circumstances of road accident, appropriate check of motivated arguments of the defendant and his protection in the conditions of only the competitiveness declared by the criminal procedure law and equality of participants is emphasized. The importance of the principles of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation, and above all the right to protection, which are ignored in modern criminal proceedings, is indicated.
Novelty/originality/value: The article, which is of serious practical importance, justifies the need for unconditional observance of the tasks and principles of road traffic accident proceedings.
Keywords: legality, proof, interests of the prosecution, norm of law, formula of guilt, assessment, contradictions, initial data, auto-technical and road expertise.
26 июля 2019 года приговором Алексеевскою районного суда водитель Камышников был осужден по ч. 1 ст. 261 УК РФ к ограничению свободы сроком на один год с установлением указанных в приговоре ограничений, освобожден от наказания в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности на основании ч. 1 ст. 78 УК РФ. В апелляционной жалобе Камышников просил отменить приговор с прекращением уголовного дела по основаниям, предусмотренным п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, за отсутствием в деянии состава преступления.
8 ноября 2019 года апелляционным постановлением судьи Верховного Суда Республики Татарстан приговор отменен как незаконный и необоснованный, и дело направлено на новое рассмотрение в ином составе.
В связи с изложенными обстоятельствами в обращении к прокурору Республики Татарстан Камышников просил провести прокурорскую проверку в отношении следующих должностных лиц:
1. Следователя, направившего уголовное дело в суд, и прокурора, утвердившего обвинительное заключение, в связи недостатками и неполнотой предварительного расследования и, прежде всего, нарушениями уголовного закона в формуле обвинения, предъявленного ему от имени государства.
2. Государственного обвинителя, который, поддерживая обвинение в суде первой инстанции, не разобрался в деле, не увидел многочисленных недостатков, неполноты расследования и нарушений уголовно-процессуального закона, более того, написал необоснованные возражения
на апелляционную жалобу, которые абсолютно не мотивировал и никаких возражений по существу не указал, на что было обращено особое внимание председательствующего в судебном заседании суда второй инстанции.
3. Прокурора, который в судебном заседании суда апелляционной инстанции, нарушая принципы законности и состязательности сторон, самоустранился от надлежащего исполнения своих служебных обязанностей, никаких доводов в обоснование приговора и опровержения доводов защиты не привел, в прениях сторон привел заученные и голословные фразы, уместившиеся в четыре предложения.
В обоснование своих доводов Камышников привел монографию, изданную под руководством Генерального прокурора Российской Федерации, в которой было указано, что в действующем приказе Генеральной прокуратуры РФ от 20.11.2007 № 185 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства» предписано, что к несоблюдению служебного долга следует относить как направление в суд дела с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, которые могут привести к постановлению оправдательного приговора, так и позицию государственного обвинителя, настаивающего на вынесении обвинительного приговора при отсутствии доказательств виновности подсудимого, либо необоснованный отказ от обвинения. Требования ч. 4 ст. 37 УПК РФ, обязывающей прокурора в ходе судебного производства поддерживать лишь законное и обоснованное обвинение, будет нарушено не только тогда, когда прокурор поддерживает обвинение при отсутствии доказательств виновности подсудимого, но и тогда, когда он произвольно принимает решение об отказе от обвинения при наличии доказательств, подтверждающих предъявленное подсудимому обвинение. Следует также отметить, что своевременное заявление прокурором в судебном заседании обоснованного ходатайства о прекращении уголовного дела, равно как и отказ от обвинения, если представленные доказательства его не подтверждают, не только являются одним из способов осуществления прокурором правозащитной функции в уголовном процессе, но и способствуют оптимизации судопроизводства [1].
Определенная в Конституции природа Российской Федерации как правового государства потребовала формирования новой правовой основы. Речь шла о создании качественно иной нормативно-правовой базы, свойственной демократическому государству, где обеспечено верхо-
венство права, а правовая организация государственной жизни подчиняется принципам разделения властей, соблюдения прав и свобод человека и гражданина, исполнения законов [1].
В дополнительной апелляционной жалобе осужденного было написано, что с обвинительным приговором Алексеевского районного суда согласиться нельзя по следующим основаниям:
1. В мотивировочной части приговора указано: «Таким образом, вина подсудимого доказана. Показания свидетеля Кривошеева о том, что столкновение произошло на его полосе движения, подтверждаются выводами автотехнических экспертиз, а также показаниями свидетеля Кудря-шова на предварительном следствии, которые он подтвердил в судебном заседании, а также схемой расположения ТС после ДТП». Однако в этом же приговоре приведены следующие показания свидетеля Кудряшова: «Свидетель Кудряшов в судебном заседании показал, что в день, когда произошло ДТП, он ехал за автомашиной подсудимого, когда их автомашины обогнал грузовой автомобиль. После возвращения на свою полосу движения грузового автомобиля автомашину подсудимого начало заносить, после чего произошло столкновение с автомашиной «ВАЗ». Он допускает, что автомашина «ВАЗ» могла двигаться как со стороны Казани, так и в обратном направлении». На предварительном следствии свидетель Кудряшов был более конкретен и утверждал, что автомашина «ВАЗ» двигалась во встречном им направлении (том 2, л.д. 14-16, 17-20), а разницу в показаниях объяснил давностью событий» (лист 2 приговора). Таким образом, приведенные в приговоре в обоснование вывода о виновности осужденного показания свидетеля Кудряшова не соответствуют его же показаниям, изложенным в описательной части обвинительного приговора.
При таких обстоятельствах описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора (ст. 305 УПК) не соответствует требованиям пункта 4 статьи 389.16 УПК РФ, а именно: выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли на решение вопроса о виновности осужденного.
2. Суд указал на «разницу в показаниях», однако эти противоречия не привел, никакой оценки им не дал и ошибочно указал в приговоре, что Ку-дряшов свои показания «подтвердил в судебном заседании». Кроме того, из приведенных в приговоре показаний Кудряшова совсем не следует, что столкновение ТС (и какое именно - встречное, попутное, иное) произошло именно на полосе движения водителя Кривошеева.
Таким образом, обстоятельства, являющиеся предметом доказывания, и в этой части по делу не установлены, а выводы суда, изложенные в приговоре, в нарушение требований пункта 1 статьи 389.15 УПК РФ, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.
3. Иные доводы в обоснование выводов суда о виновности осужденного отсутствуют, судом указано: «Таким образом, вина подсудимого доказана. Показания свидетеля Кривошеева о том, что столкновение произошло на его полосе движения, подтверждаются выводами автотехнических экспертиз, а также показаниями свидетеля Кудряшова на предварительном следствии, которые он подтвердил в судебном заседании, а также схемой расположения ТС после ДТП».
Подобные недопустимые небрежность и упрощенчество также являются безусловным основанием к отмене вынесенного приговора.
4. Кроме того, в приговоре не приведены имеющие значение для дела показания пассажира автомобиля Кудряшова свидетеля Фати-хова (17 июля 2018 года, том 4, л.д. 99), понятых Волостнова, Зарипова, свидетеля Зиганшина, допрошенных в судебном заседании 5 апреля 2018 года (том 4, л.д. 64), а также пострадавшей Камышниковой З.А. (том 3, л.д. 106-107). Подобная недопустимая избирательность в приведении доказательств и отсутствие их оценки свидетельствуют о грубом нарушении принципов равноправия и состязательности сторон и действиях суда в интересах обвинения с целью обосновать вынесение только обвинительного приговора. Таким образом, суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на его выводы, чем грубо нарушил требования пункта 2 статьи 389.16 УПК РФ.
Нельзя согласиться и с формулой предъявленного обвинения, с которой, нарушая принцип законности, согласился в приговоре суд первой инстанции.
Субъективная сторона рассматриваемого преступления определена в самой уголовно-правовой норме. В силу прямого указания закона она может совершаться только по неосторожности (как самонадеянно, так и по небрежности). Формула вины в данном преступлении выглядит следующим образом: лицо, нарушая Правила движения, предвидит возможность причинения тяжкого вреда здоровью, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывает на их предотвращение (легкомыслие); лицо, управляющее транспортным средством, нарушая Пра-
вила движения, не предвидит возможности наступления указанных в законе последствий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло их предвидеть (небрежность). Описание преступления в ст. 264 УК РФ, как и ст. 27 УК РФ, регламентирует ответственность за преступления с двумя формами вины. Преступление с двумя формами вины в целом признается совершенным умышленно, каковым деяние, предусмотренное ст. 264 УК РФ, не может быть по определению [2]
Преступная неосторожность по отношению к последствиям может выразиться как в виде преступной небрежности, так и преступной самонадеянности. В предмет доказывания по этой категории дел входит установление вида неосторожности, то есть выяснение, наступили ли последствия в результате преступной небрежности или преступной самонадеянности виновного лица. Такое разграничение формы вины в уголовном законодательстве имеет значение для установления и оценки степени общественной опасности поведения виновного лица в целях последующего правильного определения судом наказания, так как преступление, совершенное по самонадеянности, как правило, свидетельствует о его большей общественной опасности. Установление обстоятельств, позволяющих определить вид неосторожности, производится по ряду признаков, среди которых важное место занимает механизм ДТП. Детальное, всестороннее выяснение совокупности объективных обстоятельств, при которых произошло столкновение ТС, т. е. обстоятельств, образующих механизм происшествия, дает возможность следствию и суду решить вопрос о форме и виде вины участника происшествия; при этом большое значение принадлежит автотехнической и другим видам судебной экспертизы.
Самонадеянность выражается в том, что водитель сознает опасность своих действий, поскольку в этом случае он обычно нарушает Правила движения умышленно и предвидит возможность наступления общественно опасных последствий, но легкомысленно рассчитывает их избежать. Например, водитель своевременно заметил снижение скорости двигавшегося впереди грузового автомобиля, видел, что ведутся дорожные работы и водителю грузового автомобиля предстоит следовать по этому участку дороги, который ремонтируют, т. е. сознавал, что обгон в таких случаях запрещен Правилами, предвидел возможность наступления вредных последствий, мог своевременно снизить скорость, но не сделал этого, то
есть проявил самонадеянность, которая и привела к ДТП.
Допуская преступную небрежность, субъект не предвидит возможности наступления вредных последствий, тогда как он должен был и мог их предвидеть. Возможность предвидеть последствия своих действий по управлению ТС в различных ситуациях зависит от профессионального мастерства водителя - владения определенным объемом знаний, полученных в период обучения, а также в результате собственного опыта.
Суд обязан установить не только факт наступления ДТП в результате действия или бездействия водителя, но и то, что оно произошло по вине водителя, в результате виновного волевого поведения водителя, то есть по его неосторожности [3].
Однако в тексте предъявленного обвинения указано, что «Камышников, проявляя преступное легкомыслие, избрал скорость движения своего автомобиля около 40-45 км/час...». Между тем тормозные следы отсутствуют, скорость движения объективно не установлена, а исследование и вероятные выводы эксперта-автотехника вызывают обоснованные сомнения, изложенные в настоящей апелляционной жалобе. Далее в обвинении изложено, что «в возникшей ДТС при достаточной внимательности, предусмотрительности и неукоснительном выполнении действующих Правил дорожного движения (небрежность. - выделен. авт.) Камышников, предвидя возможность наступления общественно-опасных последствий своих действий и имея реальную возможность предотвратить ДТП, а также наступившие последствия, без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывал на предотвращение этих последствий» (легкомыслие).
Таким образом, обжалуемый обвинительный приговор подлежит отмене и в связи с неправильным применением уголовного закона, то есть нарушением требований ст. 389.18 УПК РФ.
Другие доводы, которые являются основаниями к отмене обвинительного приговора, заключаются в следующем:
1. Согласно приговору водитель автомобиля «Фиат» Камышников в условиях гололедицы, следуя со скоростью около 40-45 км/час, не обеспечил безопасность движения, чем нарушил п. 10.1 Правил движения, допустил выезд на встречную полосу, где совершил столкновение с автомобилем «ВАЗ» под управлением водителя Криво-шеева. При этом следствием и судом полностью игнорированы показания осужденного Камыш-никова, свидетеля Кудряшова, объективные дан-
ные протокола ОМП, другие доказательства (и даже дорожные условия, приведенные в приговоре: «в условиях гололедицы»), свидетельствующие о том, что автомобиль под управлением Ка-мышникова находился в состоянии заноса, то есть был неуправляемым, что в соответствии с правилами судебной автотехники, с технической точки зрения, исключает уголовную ответственность водителя ТС. Решить экспертным путем, какими из условий были вызваны боковые силы при ДТП, которые по величине превысили силы сопротивления заносу и явились причиной заноса автомобиля под управлением Камышникова, не представляется возможным. Правила дорожного движения не регламентируют действия водителя при движении его автомобиля в процессе заноса (колеса автомобиля заблокированы, автомобиль неуправляем, а водитель лишен возможности воздействовать на автомобиль поворотом рулевого колеса и применением торможения). При таких обстоятельствах уголовное дело должно быть прекращено по основаниям п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в действиях водителя состава преступления. Однако изложенные обстоятельства не выяснялись в ходе судебного следствия, экспертной оценки вопроса о возможных причинах заноса автомобиля «Фиат» в указанной ДТС и о том, какими пунктами Правил необходимо руководствоваться водителю при движении его автомобиля в процессе заноса.
Судом голословно и предположительно, без какой-либо экспертной (технической) и правовой (юридической) оценки, изложено, что «водитель Камышников в условиях гололедицы, следуя со скоростью около 40-45 км/час, не обеспечил безопасность движения, чем нарушил п. 10.1 Правил движения». Однако судом приведены показания водителя Кривошеева, свидетельствующие именно о заносе ТС, согласно которым «встречная автомашина начала вилять, оказалась перед ним и произошел удар» (так в приговоре). Таким образом, и в этой части противоречия не устранены, а весьма последовательные показания, свидетельствующие о заносе (например, «его развернуло на 360 градусов» - показания Камышникова (указаны листы дела)), которые судом в интересах обвинения названы как непоследовательные и противоречивые», с точки зрения достоверности, экспертным путем также были не проверены, и оценка им не дана. При таких обстоятельствах суд принял как доказательство доводы эксперта-автотехника в заключении САТЭ № 2402, 2403/10-5 от 30 ноября 2016 года, согласно которым в данной ДТС предотвращение столкновения для водителя
автомобиля «Фиат» зависело не от технической возможности, а от выполнения им требований ПДД (том 2, л.д. 209-221). Однако по делу совершенно очевидно, что в данных дорожных условиях избранная водителем Камышниковым минимальная скорость его автомобиля, определенная голословно как 45 км/час, обеспечивала возможность постоянного контроля за движением для выполнения Правил (пункт 10.1 ПДД РФ). При этом суд, без каких-либо объяснений и обоснований, без постановки соответствующих вопросов эксперту-автотехнику в судебном заседании, просто исключил возможные действия водителя в состоянии заноса ТС и даже не выяснил, исключает ли движение со скоростью 40-45, 30, 20 и 15 км/ час (последняя величина является мнением специалиста Орлова) занос автомобиля в данных дорожных условиях (ДТС).
2. Очевидно, что такая ситуация возникла потому, что подсудимый в связи с конфликтной ситуацией при реализации его права на защиту, был лишен и права на защиту и самой возможности оказания добросовестной квалифицированной юридической помощи адвокатом Бакиевым по соглашению, а дальнейшая защита по назначению была формальной и технически несостоятельной. Между тем технические доводы квалифицированной защиты имеют определяющее значение по делам о ДТП.
3. В приговоре лишь перечислены показания осужденного, свидетельствующие о заносе его автомобиля, после чего суд пришел к выводу о том, что «поскольку как на предварительном следствии, так и в судебном заседании давал непоследовательные и противоречивые показания, у суда не имеется оснований доверять его показаниям».
Также приведены показания осужденного в прениях, что он «не терял контроль за движением ТС», что опровергается всеми материалами дела, однако адвокат по назначению этот важный вопрос в судебном разбирательстве упустил, внимание суда не обратил, а суд, нарушая принцип защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения, изложенному никакой оценки не дал.
Установленные при производстве САТЭ обстоятельства, относящиеся к выяснению объективной стороны состава преступления, дают возможность следователю и суду оценить их в совокупности с другими собранными по делу доказательствами и сделать выводы о наличии и форме вины участников ДТП [3].
Между тем каждое третье ДТП в Российской Федерации связано с дорожными условиями. Од-
нако суд не интересовала экспертиза состояния дороги, дорожных условий и условий окружающей среды, а именно: исследование состояния дорожного покрытия, определение коэффициента сцепления на участке дороги; определение коэффициентов сопротивления перемещению транспортных средств на поверхности дороги; установление технических причин потери устойчивости (управляемости) ТС; установление основных квалификационных характеристик дороги; определение соответствия (несоответствия) фактических квалификационных характеристик и технического состояния участка дороги, на котором произошло ДТП, элементов исследуемой дороги и дорожных условий требованиям нормативно-технической документации (НТД); определение влияния снижения эксплуатационных качеств автомобильной дороги и ее структурных элементов на механизм ДТП; установление уровня и качества информационного обеспечения водителя о дорожных условиях; определение причинной связи между отклонениями квалификационных характеристик дороги и дорожных условий (установленных судом в приговоре. - выделен. авт.) от требований НТД и происшедшим ДТП [3, 4].
Нарушения по настоящему уголовному делу принципов законности, равноправия, состязательности сторон, оценки доказательств выразились в следующем:
1. Судом указано, что вина осужденного подтверждается показаниями потерпевшего и свидетелей, заключениями и показаниями экспертов, а также письменными документами. Однако потерпевший Халиуллин Р.Р. показал, что он ехал с водителем Кривошеевым, момент аварии он не помнит. Свидетель Байков А.В. пояснил, что по дороге его обогнала автомашина под управлением Кривошеева, после Сахаровки он увидел ДТП с участием автомашины Кривошеева. На полосе в сторону Нижнекамска находились осколки от аварии. Свидетель Байкова С.Л. дала аналогичные показания. Свидетель Кривошеев В.В., водитель автомобиля «ВАЗ», является лицом, заинтересованным в ходе и исходе настоящего дела, в связи с чем к его показаниям надлежит относиться критически (лист 2 приговора). Показания свидетеля Кудряшова А.Е. приведены в тексте обвинительного приговора, и им дан анализ в апелляционной жалобе.
2. В основу обвинительного приговора положены заключения экспертов обвинения САТЭ № 2402, 2403/10-5 от 30 ноября 2016 года, комплексной САТЭ и физико-химической экспер-
тизы № 2358, 2359/10-1 от 6 октября 2017 года и № 2360/06-1 от 12 октября 2017 года. Однако нельзя согласиться с приведенными в приговоре выводами САТЭ о том, что «место столкновения автомобилей должно находиться на половине дороги...», и далее по тексту, или «место столкновения могло располагаться на правой стороне проезжей части.», и далее по тексту. Подобные вероятные, предположительные выводы в судебной автотехнике являются недопустимыми, тем более при наличии взаимоисключающих и абсолютно непонятных показаний участников и очевидцев ДТП.
В судебном заседании адвокатом Бакие-вым было заявлено ходатайство о назначении пяти экспертиз, в том числе повторной САТЭ, однако судом в удовлетворении ходатайства отказано (том 5, л.д. 94-95). Суд указал, что САТЭ проведена по правилам, установленным Законом об экспертной деятельности, и в соответствии с требованиями УПК РФ, поэтому оснований для назначения повторной экспертизы нет. Иное обоснование мнения суда в постановлении и материалах дела отсутствует. В другом мотивированном ходатайстве, на 5 листах текста, в назначении повторной экспертизы в МАДИ также было отказано по формальным основаниям. При таких обстоятельствах нельзя утверждать, что заключения экспертиз являются ясными, полными, мотивированными и объективными, соответствуют требованиям УПК и Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности». Заключения № 2402, 2403/10-5 от 30 ноября 2016 года эксперта Гафарова с учетом изложенного и на основании ст. 8 ФЗ №73 «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» также нельзя признать методически обоснованными. Таким образом, имеются все основания для признания экспертных исследований, выполненных экспертом Га-фаровым, недопустимыми доказательствами и исключения их из совокупности имеющихся (том 2, л.д. 211-221). Также имеются сомнения и в обоснованности его заключений, в связи с чем существуют безусловные основания для назначения повторной, а не дополнительной САТЭ (часть 2 статьи 207 УПК РФ). Кроме того, при изложенных в настоящей жалобе обстоятельствах также нельзя согласиться с выводом «выполнив требования абзаца 1 п. 10.1 ПДД, водитель автомобиля «Фиат» располагал технической возможностью предотвратить столкновение с автомобилем «ВАЗ».
3. Указано, что в обоснование своей невиновности подсудимый заявил о фальсификации уголовного дела и представил следующие доказательства:
3.1. Заключение специалиста Орлова, согласно которому скорость автомобиля составляла 15 км/час, поскольку стрелка спидометра зафиксирована на скорости 10 км/час, действия водителя автомобиля «ВАЗ» не соответствуют требованиям п. 9.6 Правил, что послужило причиной столкновения ТС (т. 4, л.д. 104-136). Однако в приговоре приведены показания эксперта Пелишенко А.Г., согласно которым показания спидометра, зафиксировавшиеся на отметке 15 км/час, не свидетельствует о скорости движения в момент столкновения, а говорят о том, что на этой отметке разрушился аккумулятор. Поскольку столкновение произошло не передней, а боковой частью автомобиля, это случилось не в момент столкновения. А в какой момент? Кроме того, как объяснить фиксацию скорости на одном и том же приборе: 10 км/час (специалист Орлов) и 15 км/час (эксперт Пелишенко)? Какие сведения, указанные в приговоре, являются достоверными? Отвергая заключение защиты, суд указал, что специалист Орлов пояснил, что к своим выводам пришел по фотоснимкам материалов дела, автомобили осматривал непосредственно перед явкой в судебное заседание, когда заключение уже было изготовлено. Суд также указал, что эксперты обвинения предупреждались об уголовной ответственности, в их распоряжении были не только материалы уголовного дела, но и сами автомобили, которые экспертами были осмотрены непосредственно.
С такими доводами суда первой инстанции согласиться нельзя. Во-первых, в судебном заседании специалист Орлов не стал опровергать свое заключение и свои выводы подтвердил. Во-вторых, доводы, опровергающие заключения экспертов, привлеченных защитой к участию в деле в качестве специалистов, как правило, заключаются в следующем: заключение специалиста сделано в коммерческой организации (а где же еще, они ведь теперь все «независимые»); содержит субъективную оценку мнения специалиста (и поэтому совсем не надо проверять это «субъективное» мнение); специалист не предупреждался об уголовной ответственности (а кто же его предупредит, если законом это не предусмотрено); оснований сомневаться в обоснованности имеющейся экспертизы нет, потому что она проведена государственным экспертом; не представлены документы, подтверждающие квалификацию
специалиста; не так оформлено (однако закон не содержит четких требований к оформлению подобных заключений).
Согласно п. 3 ч. 1 статьи 53 УПК РФ («Полномочия защитника») с момента вступления в уголовное дело защитник вправе привлекать специалиста в соответствии со ст. 58 настоящего Кодекса. Заключение специалиста представлено суду в соответствии с реализацией защитой следующих принципов уголовного судопроизводства: защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (п. 2 ч. 1 ст. 6 УПК «Назначение уголовного судопроизводства»); законности, обоснованности и справедливости определения суда, постановления судьи, прокурора, следователя, органа дознания (ч. 4 ст. 7 УПК «Законность при производстве по уголовному делу»); равноправия, состязательности сторон (ст. 15 УПК) и обеспечения обвиняемому права на защиту (ст. 16 УПК).
Таким образом, заключения экспертов в качестве специалистов, представленные суду первой инстанции в защиту водителя Камышникова, получены в соответствии с требованиями УПК, выполнены квалифицированными специалистами, имеющими соответствующую подготовку, научно обоснованы. Однако субъективное мнение судьи суда первой инстанции, не обладающего ни специальным образованием, ни специальными знаниями в области судебной автотехники и в других областях, надлежащим образом эти заключения совсем не опровергает.
3.2. Заключение специалиста Чинявского о вероятности движения автомобиля подсудимого и свидетеля в попутном направлении 70 %, во встречном - 10 %, что, по его мнению, находится в «интервале статистической погрешности». Однако суд первой инстанции, не владея специальными знаниями, усомнился в методике исследования, в «ограничении доступа к ТС», голословно указал на «трудности с фотографированием ТС» и пришел к выводу, что «специалист не владел достаточными данными для проведения исследования». С такими необъективными выводами суда также согласиться нельзя, так как чтобы прийти к таким выводам, необходимо проведение прежде всего повторной экспертизы.
3.3. Заключение специалиста Федирко по поводу детализации телефонных соединений (направление движения водителей автомобилей), которое суд также поставил под сомнение и привел доказательства о проверке доводов о фальсификации материалов дела в этой части, которые в совокупности совсем не опровергают доводы
осужденного. Как указано в приговоре, в судебном заседании специалист обвинения Торопов свои доводы продемонстрировал на своем ноутбуке. Однако суд так и не выяснил, что же явилось фальсификацией представленных данных - небрежность, халатность либо умысел следствия или должностных лиц ПАО «МТС» в интересах водителя Кривошеева.
Вынесенное судом частное постановление от 26 июля 2019 года в адрес заместителя министра -начальника ГСУ МВД по Республике Татарстан подтверждает доводы о некачественном и недобросовестном предварительном расследовании.
В приговоре отсутствует оценка мотивированных доводов защиты осужденного о недостоверности и в связи с этим недопустимости протокола осмотра места происшествия и схемы к нему. Эти документы, положенные в основу выводов САТЭ, являются недостоверными потому, что в ходе судебного разбирательства защитой были представлены процессуальные сведения, имеющие существенное значение для последующего установления и оценки причин и обстоятельств ДТП. Однако этим и другим обстоятельствам экспертная и правовая оценка не дана. Таким образом, судом не дана оценка тому, имеют ли значение недостатки в протоколе и схеме к нему, необъективная и неполная фиксация вещной обстановки места совершения ДТП в протоколе осмотра и схеме к нему для последующего объективного установления и технической (экспертной) оценки причин и обстоятельств ДТП; каким образом указанные недостатки в осмотре места происшествия, неполнота осмотра повлияли на достоверность проведенных экспертных исследований.
Наконец, судом не дана оценка наличию заболевания у водителя Кривошеева, которое исключает саму возможность управления им транспортным средством. Кроме неграмотности при составлении формулы обвинения, вопиющей неполноты и небрежности предварительного расследования следователи и прокуроры абсолютно не разобрались в следующем. В ходе предварительного расследования сложилась абсолютно непонятная ситуация с проверкой и принятием процессуальных решений по поводу законности и обоснованности выдачи Кривошееву водительского управления и предоставления ему права управления транспортным средством, как и самой возможности управления Кривошеевым автомобилем. Необходимо тщательно проверить и дать надлежащую оценку обстоятельствам сокрытия и наличию заболевания у водителя Кривоше-ева, которое исключает саму возможность управ-
ления им транспортным средством и которое могло и, по сути, явилось причиной нарушений им Правил дорожного движения, а результате -технической причиной ДТП и его последствий.
Кроме того, следователь так и не выяснил, что же явилось фальсификацией представленных технических данных: небрежность, халатность либо умысел следствия или должностных лиц ПАО «МТС» в интересах водителя Кривошеева. Вынесенное судом частное постановление от 26 июля 2019 года в адрес заместителя министра - начальника ГСУ МВД по Республике Татарстан подтверждает доводы о некачественном и недобросовестном предварительном расследовании.
С учетом изложенных обстоятельств, руководствуясь статьями 389.15, 389.16, 389.18, 389.20, 389.21 УПК РФ, требованиями статей 73, 75, 88, 195-205, 200, части 2 ст. 207 УПК РФ, статьи 8 ФЗ № 73 «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», осужденный просил:
1. Учесть все доводы, изложенные в настоящей апелляционной жалобе, и дать им надлежащую, то есть исчерпывающую законную и обоснованную правовую оценку.
2. Признать экспертные заключения обвинения САТЭ № 2402, 2403/10-5 от 30 ноября 2016 года недопустимыми доказательствами и исключить их из совокупности имеющихся.
3. В ходе рассмотрения дела судом апелляционной инстанции назначить комиссионную автотехническую экспертизу, поручив ее экспертам ЛСАТЭ РФЦСЭ при Минюсте РФ, на разрешение которых поставить вопросы: где находится место столкновения автомобилей, какова скорость движения автомобилей; установить механизм столкновения (угол столкновения, место первоначального контакта); возможные причины заноса автомобиля «Фиат» в указанной ДТС в условиях гололедицы; какими пунктами Правил дорожного движения необходимо было руководствоваться водителю автомобиля «Фиат» при движения его автомобиля в процессе заноса; имел ли водитель автомобиля «Фиат» в условиях гололедицы, следуя со скоростью 40-45 км/час, техническую возможность обеспечить безопасность движения в данной ДТС; является ли технически обоснованным вывод эксперта-автотехника в заключении САТЭ № 2402, 2403/10-5 от 30 ноября 2016 года, согласно которому «в данной ДТС предотвращение столкновения для водителя автомобиля «Фиат» зависело не от технической возможности, а от выполнения им требований ПДД»; каковы возможные действия водителя «Фиат» в состоянии
заноса ТС; исключает ли движение со скоростью 40-45, 30, 20, 15 км/час занос автомобиля «Фиат» в данных дорожных условиях (ДТС); достоверны ли технически показания водителя автомобиля «Фиат» по поводу столкновения ТС (том 1, л.д. 162-165; том 1, л.д. 207-211; том 3, л.д. 142-146), соответствуют ли эти показания обстоятельствам ДТП, с технической точки зрения; обоснованы ли заключение и выводы специалиста Орлова, согласно которым скорость автомобиля составляла 15 км/час, поскольку стрелка спидометра зафиксирована на скорости 10 км/час, действия водителя автомобиля «ВАЗ» не соответствуют требованиям п. 9.6 Правил, что послужило причиной столкновения ТС; обоснованы ли выводы эксперта Пелишенко, согласно которым показания спидометра, зафиксировавшиеся на отметке 15 км/час, не свидетельствует о скорости движения в момент столкновения, а говорят о том, что на этой отметке разрушился аккумулятор; поскольку столкновение произошло не передней, а боковой частью автомобиля, это произошло не в момент столкновения; в какой момент это произошло; как объяснить разную фиксацию скорости на одном и том же приборе: 10 км/час (специалист Орлов) и 15 км/час (эксперт Пелишенко): какие сведения, указанные в приговоре, являются технически достоверными; являются ли технически обоснованными выводы САТЭ о том, что «место столкновения автомобилей должно находиться на половине дороги.», и далее по тексту, и «место столкновения могло располагаться на правой стороне проезжей части.», и далее по тексту; являются ли обоснованными заключения эксперта обвинения Гафарова, соответствуют ли они существующим методическим требованиям.
4. В ходе рассмотрения дела судом апелляционной инстанции назначить судебную автодорожную экспертизу, поручив ее экспертам ЛСАТЭ РФЦСЭ при Минюсте РФ (109028, Москва, Хохловский пер, 13, стр. 2), с целью получения ответов на вопросы: состояние дорожного покрытия, определение коэффициента сцепления на участке дороги; определение коэффициентов сопротивления перемещению транспортных средств на поверхности дороги; установление технических причин потери устойчивости (управляемости) ТС; установление основных квалификационных характеристик дороги; определение соответствия (несоответствия) фактических квалификационных характеристик и технического состояния участка дороги, на котором произошло ДТП, элементов исследуемой дороги и дорожных
условий требованиям нормативно-технической документации (НТД); определение влияния снижения эксплуатационных качеств автомобильной дороги и ее структурных элементов на механизм ДТП; установление уровня и качества информационного обеспечения водителя о дорожных условиях; определение причинной связи между отклонениями квалификационных характеристик дороги и дорожных условий (установленных судом в приговоре. - выделен, авт.) от требований НТД и происшедшим ДТП, с учетом требований, изложенных в нормативно-методической литературе для экспертов-автотехников.
При изложенных обстоятельствах осужденный справедливо написал, что приговор суда первой инстанции не является законным и обоснованным и подлежит отмене в связи с неправильным применением уголовного закона, а также в связи с тем, что выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли на решение вопроса о виновности осужденного, и эти выводы не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.
Пристатейный библиографический список
1. Законность в Российской Федерации. М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, НИИ Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации, 2008.
2. Чучаев А.И., Пожарский А.Ю. Транспортные преступления: понятие, виды, характеристика: монография. М.: Проспект, 2018.
3. Судебная автотехническая экспертиза: метод, пособ. для экспертов-автотехников, следователей и судей. Ч. 1. М.: ВНИИСЭ, 1980.
4. Современные возможности судебной экспертизы: метод, пособ. для экспертов, следователей и судей. М.: РФЦСЭ при Минюсте РФ, 2000.
References (transliterated)
1. Zakonnost' v Rossijskoj Federacii. M.: Institut za-konodatekstva i sravnitel'nogo pravovedeniya pri Pravi-telstve Rossijskoj Federacii, N11 Akademii General"noj prokuratury" Rossijskoj Federacii, 2008.
2. Chuchaev A.I., Pozharsklj A.Yu. Transportnve prestupleniya: ponyatie, vidy ', xarakteristika: monografi-ya. M.: Prospekt, 2018.
3. Sudebnaya avtotexnicheskaya e'kspertiza: metod. posob. dlya e'kspertov-avtotexniko v, sledovatelej i sudej. Ch. 1. M.: VNIISE", 1980.
4. Sovremenny'e vozmozhnosti sudebnoj e'kspertizv": metod. posob. dlya e'kspertov, sledovatelej i sudej. M.: RF-CzSE" pri Minyuste RF, 2000.
УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ!
Мы рады представить вашему вниманию
ЕВРАЗИЙСКИЙ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ ПРОБЛЕМ ПРАВА
Деятельность нашего института направлена на разработку актуальных проблем юридической науки в евразийском правовом пространстве. Институт проводит фундаментальные и прикладные исследования в области государственно-правовых наук, международного права, адвокатуры и нотариата, социологии права, политологии, интерэкоправа, изучает закономерности правотворческой, правоприменительной и правоохранительной деятельности, разрабатывает на этой основе практические рекомендации, принимает участие в разработке законопроектов, содействует повышению профессионального уровня юристов, организует и участвует в проведении научных мероприятий, оказывает консультационные услуги в области права, а также редакционно-издательские услуги.
Приглашаем вас к сотрудничеству!
Контактная информация: Website: www.eurasniipp.ru E-mail: [email protected] Телефон: +7-917-40-61-340
