CC BY
59
Ярошик О.Д.
ВОПРОСЫ ПРАВОВОЙ (ЮРИДИЧЕСКОЙ) ОЦЕНКИ ПРИЧИН И ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ДТП И ПРОБЛЕМЫ ЗАЩИТЫ ЕГО УЧАСТНИКОВ
Цель: Исследование проблемы защиты законных прав и интересов граждан по делам о дорожно-транспортных происшествиях.
Методология: Использовался и формально-юридический метод.
Результаты: В статье обращено внимание на проблемы следственной и судебной практики, квалификации действий участников дорожно-транспортного происшествия. Изложены особенности и недостатки существующих сегодня расследования и рассмотрения дела судом первой инстанции. Обращено внимание на необходимость добросовестности следователя при выяснении обстоятельств, являющихся предметом доказывания. Подчеркнута необходимость полноты и объективности расследования и рассмотрения уголовного дела, квалифицированной технической (экспертной) и на ее основе обоснованной правовой (юридической) оценки обстоятельств ДТП, надлежащей проверки мотивированных доводов подсудимого и его защиты в условиях лишь декларированной уголовно-процессуальным законом состязательности и равноправия сторон. Представленные вниманию читателя доводы защиты, наряду с неполнотой следствия и существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, допущенными по делу, явились причиной отмены обвинительного приговора. Указана значимость принципов УПК Российской Федерации, прежде всего права на защиту, которые игнорируются в современном уголовном судопроизводстве.
Новизна/оригинальность/ценность: В статье, имеющей серьезное практическое значение, дается обоснование необходимости безусловного соблюдения задач и принципов судопроизводства по делам о дорожно-транспортных происшествиях.
Ключевые слова: законность, доказанность, интересы защиты и обвинения, техническая и правовая оценка, автотехническая экспертиза.
Yaroshik O.D.
ISSUES OF LEGAL ASSESSMENT OF CAUSES AND CIRCUMSTANCES OF ROAD TRAFFIC ACCIDENTS AND PROBLEMS OF PROTECTION OF THOSE INVOLVED
Purpose: Research into the problem of protection of legal rights and interests of persons in road accident cases.
Methodology: Formal legal method hase been used.
Results: The article pays attention to the problems of investigative and judicial practice, legal classification of the conduct of those, involved in a road accident. It outlines the distinctive features and deficiencies of nowadays investigation and examination of cases by first instance courts. It attracts attention to the necessity of investigators' good faith in finding facts forming the object of proof. It underlines the necessity of full and objective investigation and examination of a criminal case, of adequate technical (expert) and, on this basis, well-founded legal assessment of circumstances of road accidents, due examination of motivated arguments of the accused and of his or her defense in the framework of adversarial proceedings and equality of arms which are only declared by procedural law. It features arguments of the defense, which, along with incomplete investigation and other substantial violations of procedural law in a case, entail quashing of a conviction judgment. It notes the significance of the principles enshrined in the Criminal Procedural law of the Russian Federation, right to defend oneself in the first place, which are ignored in contemporary criminal proceedings.
Novelty/originality/value: The article, which has serious practical significance, advocates for the necessity of unconditional compliance with the principles of criminal proceedings in road-accidents cases.
Keywords: legality, standard of proof, interests of prosecution and defense, technical and legal assessment, motor mechanic expert examination.
В условиях высоких темпов автомобилизации России обеспечение безопасности дорожного движения является чрезвычайно актуальной социально-экономической проблемой. В системе мер по повышению безопасности дорожного движения большое значение имеют меры уголовно-правового характера [1].
Разумная организация дорожного движения, ремонт дорог и строительство новых сочетаются со всевозможным принуждением, не подлежа-
щим обсуждению, и мерами административной, уголовной и процессуальной репрессии, применение которых является зачастую чрезмерным и лишь порождает неверие граждан в закон и справедливость. Так, в Воронеже сплошная двойная разметка составила 40 километров. Как говорится, ни развернуться, ни повернуть. Это значит, что всегда найдется водитель, способный совершить грубое нарушение. Правило повлекло тяжкие последствия. Очевидно, именно поэтому выезд
с прилегающей территории на главную дорогу («не убедился»), маневр поворота с главной дороги на второстепенную («не пропустил»), проезд перекрестка («не уступил»), попутное столкновение («не держал дистанцию») являются главными факторами, определяющими виновность водителя, как принято говорить, «без вариантов», тем более при наличии знака «Уступи дорогу».
По административным делам подобные «не убедился», «не уступил» в логике инспектора ДПС, который, принимая решение на месте, торопится закончить свою дежурную смену или поспешно оформить другое происшествие, на месте совершения ДТП опровергнуть невозможно.
Так, водитель Горбань в жалобе указала, что с постановлением по делу об АП и протоколом об административном правонарушении о привлечении ее к административной ответственности по ч. 2 ст. 12.13 КоАП РФ не может согласиться по следующим основаниям. Во время движения она выполнила требования знака «Уступи дорогу», убедилась в безопасности маневра и отсутствии приближающихся ТС и практически закончила маневр проезда перекрестка. Однако водитель Русу, гражданин Республики Молдова, следовал на неоправданно большой скорости на парковке «Леруа Мерлен», что подтверждается наличием тормозного следа его автомобиля длиной 12,5 метра и механическими повреждениями автомобилей. Он неправильно оценил дорожную обстановку и, следуя по проезжей части шириной 7,1 метра, зачем-то вывернул руль влево, изменил направление своего движения, догнал Горбань и совершил столкновение в заднюю левую дверь ее автомобиля. Таким образом, технической причиной ДТП явились действия водителя Русу, выразившиеся в непринятии им необходимых мер к снижению скорости и неоправданном маневре поворота влево в сторону автомобиля Горбань при наличии проезжей части шириной 7,1 метра, что позволяло ему закончить движение в прямолинейном направлении без каких-либо происшествий. Водитель проявил невнимательность, не принял мер к предотвращению ДТП при наличии реальной технической возможности избежать столкновения, следуя в указанном направлении, и поэтому его действия не соответствовали требованиям п. 10.1 Правил и состоят в непосредственной причинной связи с ДТП и наступившими последствиями. При таких обстоятельствах инспектор ДПС обязан был дать исчерпывающую оценку изложенным требованиям Правил дорожного движения, дорожно-транспортной ситуации и действиям другого водителя, имевше-
го техническую возможность предотвратить ДТП, однако не сделал этого, пришел к ошибочному выводу о виновности и вынес на месте совершения ДТП необоснованное постановление о привлечении Горбань к административной ответственности. Инспектором ДПС не была дана какая-либо оценка доводам, что ДТП произошло в результате грубых нарушений требований Правил дорожного движения со стороны водителя Русу, в результате чего от действий Горбань в данной дорожно-транспортной ситуации (ДТС) ничего не зависело, поэтому имеются все основания утверждать, что в данном столкновении вред возник вследствие непреодолимой силы для заявителя, которая указала: «В связи с изложенными обстоятельствами полагаю, что обжалуемое постановление инспектора ДПС основано прежде всего на неправильном применении закона и ошибочности оценки имеющихся доказательств о моей виновности, в связи с чем это постановление не является законным, обоснованным, справедливым и подлежит отмене».
Другой пример административной практики, на этот раз судебной. По делу о столкновении ТС Истринский городской суд указал, что в действиях водителя Ульяновой имеются признаки невыполнения требований Правил движения, однако суд посчитал необходимым освободить ее от административной ответственности за совершение административного правонарушения. В постановлении суд изложил обстоятельства дела и указал, что при таких обстоятельствах посчитал необходимым, руководствуясь ст. 29.7, 29.9, 29.10 КоАП РФ, в порядке ст. 2.9 КоАП РФ освободить водителя Ульянову от административного наказания с объявлением ей устного замечания (бывает, оказывается, и такое. - О.Я.), поскольку судом «установлено неисполнение Ульяновой требований Правил, однако установить, являлось ли данное нарушение Правил движения причиной ДТП с участием обоих автомобилей, не представляется возможным». Постановление сторонами не обжаловалось.
Однако в последние годы практика, подобная ситуации с водителем Горбань, продиктованная так называемой «эффективностью» правосудия, которую даже некоторые прокуроры и судьи называют недопустимым «упрощенчеством», стала определяющей и по уголовным делам.
Главным в «такой вот сложившейся» уголовно-процессуальной практике, определяющей исход дела, являются: проведение «доследствен-ных» проверок в порядке ст. 144-145 УПК в течение длительного времени (постановления об от-
казе отменяются по надуманным, иногда просто смешным основаниям), в то время как необходимость возбуждения дела является очевидной; недостатки или прямые фальсификации при осмотре места происшествия; искажение объяснений и показаний участников и свидетелей в протоколах; проведение следственных экспериментов с различными нарушениями с целью получения «необходимых» исходных данных; игнорирование следствием и судом более чем обоснованных заключений экспертов (и даже государственных), привлекаемых к участию в деле в качестве специалистов; отсутствие экспертной проверки заявленных доводов путем назначения повторных экспертиз.
Так, по уголовному делу Купреева прокурор в судебном заседании заявил, и Хамовнический суд Москвы с ним согласился: «Заключение специалиста сделано в коммерческой организации (а где же еще, они ведь теперь все «независимые». - О.Я.); содержит субъективную оценку мнения специалиста (и поэтому совсем не надо проверять это «субъективное» мнение); специалист не предупреждался об уголовной ответственности (а кто же его предупредит, если законом это не предусмотрено); оснований сомневаться в обоснованности имеющейся экспертизы нет, потому что она проведена государственным экспертом; не представлены документы, подтверждающие квалификацию специалиста (представлены); не так оформлено (однако закон не содержит четких требований к оформлению подобных заключений)». Являются ли подобные решения нарушением права на защиту и существующих принципов уголовного судопроизводства, прежде всего законности, равноправия и состязательности сторон?
В ходе «доследственной» проверки по факту ДТП, в котором погиб водитель Демин, защитой в порядке статьи 86 УПК было получено заключение эксперта-автотехника, согласно которому скорость движения автомобиля «Мерседес» непосредственно перед столкновением ТС составляла более 136 км/час; при движении с допустимой (разрешенной) скоростью 90 км/час водитель автомобиля «Мерседес» имел бы техническую возможность предотвратить столкновение с автомобилем под управлением водителя Демина путем применения торможения. В то же время движение водителя автомобиля «Мерседес» по своей правой стороне проезжей части, без применения маневра влево, также исключало данное столкновение; действия водителя автомобиля «Мерседес» не соответствуют требованиям п.п. 10.3, 10.1 ч. 2, 8.1 Правил дорожного движения, что, с техниче-
ской точки зрения, находится в причинной связи с данным происшествием. Таким образом, техническая причина данного ДТП заключалась в значительном превышении скорости движения водителем автомобиля «Мерседес», неправильной оценке им ДТС при возникновении опасности для движения, применении необоснованного маневра влево и совершении при таких обстоятельствах столкновения с автомобилем «Дэу-Нексия», что повлекло тяжкие последствия - гибель водителя М.А. Демина и причинение значительного материального ущерба. При этом Демин закончил маневр выезда на главную дорогу, его автомобиль уже находился на встречной для «Мерседеса» полосе движения, где и произошло столкновение транспортных средств.
Вопрос о недостоверности показаний водителя автомобиля «Мерседес», несоответствии этих показаний с технической точки зрения причинам и обстоятельствам происшествия защитой не рассматривался; очевидно, что водитель автомобиля «Мерседес» таким образом весьма неквалифицированно, а потому неразумно стремился уйти от ответственности за содеянное.
Адвокат, представляя интересы потерпевших уже в рамках возбужденного уголовного дела, безуспешно просил следствие назначить повторную САТЭ, на разрешение которой поставить следующие вопросы: где находится место столкновения ТС; зафиксировано ли на схеме ДТП наличие переднего колеса автомобиля «Мерседес» на встречной для него полосе движения; достоверны ли, с технической точки зрения, показания водителя автомобиля «Мерседес», соответствуют ли они обстоятельствам столкновения ТС; подтверждаются ли эти показания объективными данными происшествия, зафиксированными на схеме ДТП; какова скорость движения автомобиля «Мерседес» с учетом того, что им после столкновения были оставлены следы торможения (юза) длиной 48,7 м; имел ли водитель автомобиля «Мерседес» техническую возможность предотвратить столкновение с автомобилем «Дэу-Нексия»; соответствуют ли действия водителя автомобиля «Мерседес» требованиям правил движения, и, если не соответствуют, то находится ли это несоответствие, с технической точки зрения, в причинной связи с данным происшествием; обоснованы ли, с технической точки зрения, исследование и выводы эксперта-автотехника, привлеченного защитой к участию в деле в качестве специалиста, изложенные им в Акте экспертного исследования.
К сожалению, в удовлетворении этого и других ходатайств было безмотивно отказано, а в ос-
нову принятого решения о прекращении уголовного дела положены заключения экспертов МВД, выполненные в интересах водителя «Мерседеса». Мотивированные и технически обоснованные доводы защиты так и не были проверены и разрешены повторной экспертизой. Изложенные проблемы являются весьма серьезными, порождают неверие граждан в закон и обоснованные сомнения в его справедливости.
В современной экспертной практике по делам о наездах на пешеходов в настоящее время используются Методические указания, которые предусматривают зоны контактов пешехода с автомобилем в зависимости от скорости наезда, высоту от дорожного покрытия до центра масс человека, высоту от дорожного покрытия до места удара бампером, направление силы удара и крутящий момент. В рекомендациях ЭКЦ МВД экспертам-автотехникам изложено следующее: пешеход при скорости наезда 30-40, 40-50 км/ час - на капоте; при скорости 50-60 км/час - на лобовом стекле; при скорости 60-80 км/час - на крыше автомобиля; чтобы произошел контакт пешехода, например, с крышей автомобиля, скорость ТС в момент наезда должна составлять от 60 км/ час и более [2, 3].
Именно эта методика была применена экспертом ФБУ РФЦСЭ при Минюсте России А.М. Лебедевым по уголовному делу о наезде на двух пешеходов водителем Епишкиным, которое закончилось в 2014 году справедливым обвинительным приговором Домодедовского городского суда.
Однако по уголовному делу о наезде на пешехода Стрюкову в Москве обоснованные доводы представителя потерпевших при таких же обстоятельствах почему-то следствием не были учтены. Адвокат потерпевших просил учесть изложенные обстоятельства при производстве по делу автотехнической экспертизы и утверждал, что показания водителя Соболева, который вообще не применял торможения в момент возникновения опасности и после совершения наезда на пешехода, являются ложными и действительности не соответствуют, они направлены на избежание ответственности за содеянное.
Доводы потерпевших с целью обеспечения всестороннего, полного и объективного расследования заключались в необходимости проверки обстоятельств проведения некачественного и недобросовестного осмотра места происшествия, выяснения мотивов и причин сокрытия его обстоятельств (отсутствие фиксации следов на месте ДТП); установления дополнительных очевидцев и их допроса в качестве свидетелей; проверки
достоверности показаний очевидца Назарова в связи с имеющимися подозрениями в ложности даваемых им объяснений по обстоятельствам наезда на пешехода и о возможной имеющейся связи между свидетелем и водителем Соболевым, а также другими участниками процесса, получения судебного постановления «с целью проверки значимой для уголовного дела информации, содержащей государственную и иную охраняемую законом тайну» (подобное постановление суда было получено следователем по ОВД при УВД ЮЗАО Москвы по уголовному делу в отношении водителя Киреевой (ч. 1 ст. 264 УК РФ), при этом были получены доказательства обвинения, которые, наряду с другими, были положены в основу обвинительного приговора Гагаринского районного суда Москвы в 2012 году. Такова судебная практика. - О.Я.); изъятия одежды потерпевшей, ее осмотра, приобщения к материалам дела в качестве вещественного доказательства, предоставления ее экспертам в ходе проведения комплексной комиссионной судебно-медицинской, автотехнической, трасологической экспертизы (входит в понятие судебной автотехники) с целью выяснения вопросов: направления движения пешехода и места наезда; установления момента возникновении опасности и расстояний (от пешехода до приближающихся ТС, от места наезда до места полной остановки ТС); удаления автомобиля от места наезда на пешехода в момент, когда водитель ТС имел объективную возможность обнаружить в поле своего зрения движущегося пешехода; определения расстояния остановочного пути ТС при установленной (заданной) скорости движения автомобиля; наличия для водителя автомобиля технической возможности избежать наезда на пешехода путем применения торможения; достоверности, с технической точки зрения, показания водителя Соболева и очевидца Назарова, соответствия этих показаний техническим обстоятельствам ДТП; проведения реконструкции данного ДТП с целью выяснить, имеются ли в этой ситуации, с технической точки зрения, данные, свидетельствующие, что наезд произошел в условиях ограниченной обзорности для водителя ТС при обстоятельствах, указанных Назаровым; соответствия, с технический точки зрения, действий водителя требованиям Правил движения в данной дорожной ситуации. Были также поставлены вопросы: определить этапы дорожного происшествия; место первоначального удара; положение пешехода в момент наезда; направление перемещения пешехода; какие повреждения имелись на одежде потерпевшей; свидетель-
ствовали ли они о наезде (переезде), если да, при каких обстоятельствах они получены; достоверны ли, с технической точки зрения, показания свидетеля Назарова о том, что пешеход «вбежала практически в переднее левой крыло» автомобиля.
Нередко на практике возникает вопрос: бывает ли вина участников ДТП обоюдной? По мнению некоторых авторов, обоюдная вина является зачастую компромиссом для всех участников происшествия, лукавой формулой, облегчающей жизнь как сотрудникам ГИБДД, так и некоторым водителям. Не надо долго думать при принятии решения в ситуации, когда каждый прав и не прав по-своему. Эти же авторы утверждают, что нарушение Правил еще не говорит о наличии вины. Приводятся как доказательства правоты весьма спорные ситуации, например проезд одного водителя под «кирпич» на равнозначном перекрестке, в то время как другой водитель не пропускает первого справа, двигаясь по равнозначной дороге; или резкое торможение одним водителем при несоблюдении бокового интервала, когда фактически вынужден нести ответственность за это спорное столкновение другой, невиновный, водитель; или разворот автомобиля одним водителем, в то время как другой выезжает на эту же полосу движения под зеленую, разрешающую ему этот маневр поворота, в результате чего происходит столкновение (так называемое «качельное» ДТП, по определению работников ДПС).
Так, Павел Сатлейкин утверждал, что, если «верен тезис о том, что истина одна, то все остальное - ложь и заблуждение; понятия «причинная связь» и «вина» также единственного числа; тогда получается, что «виновным в ДТП может быть признан только один участник происшествия».
Подобные общетеоретические мнения по этому вопросу, не имеющие обоснованного и зачастую разумного практического применения, вредны и опасны именно потому, что являются той самой лукавой формулой, которая как облегчает процесс принятия процессуальных решений должностным лицам, так и уводит от ответственности виновных в происшествии участников происшествия, водителей и пешеходов.
Бывают случаи, когда эксперт не отвечает ни на один поставленный вопрос, однако называет свой документ «экспертизой», а не «Сообщением о невозможности дать заключение». Нередко следователь «разбивает» вопросы и назначает эксперту системы МВД, скажем, пять экспертиз вместо одной. Очевидно, что и здесь побеждает пресловутое стремление улучшить мнимые показатели служебной (отчетной) деятельности.
Методические указания прямо предусматривают с целью «установления соответствия объективно-техническим данным сведений, сообщенных свидетелями (обвиняемым, потерпевшим)», вопросы: «Соответствуют ли техническим расчетам показания свидетеля (обвиняемого, потерпевшего)» и «Могут ли с технической точки зрения произойти события, которые описаны в показаниях (такого-то)» [4].
Однако по делу о столкновении ТС с участием потерпевшего Волчкова эксперт недопустимо самоустранился от ответа на поставленные вопросы и указал, что «вопрос о соответствии показаний водителя Лаврушина объективным обстоятельствам ДТП не содержит ссылки на конкретный документ, где содержатся «показания участника ДТП Лаврушина, и на ту часть показаний, которую требуется исследовать, сами показания в постановлении не приведены, выбор объекта исследования из материалов дела не входит в компетенцию эксперта». При проведении исследования в течение 3-х месяцев эксперт имел возможность направить официальный запрос следователю, однако не сделал этого. С письменными «советами» и рекомендациями эксперта следователю также нельзя согласиться, так как речь идет о необходимости технической оценки показаний участника ДТП, как и определении причинно-следственной связи между фактическими действиями водителя ТС и наступившим происшествием на основе использования технических данных и учета объективных закономерностей, что входит в компетенцию эксперта-автотехника именно в части применения им специальных знаний по специальности 13.1 «Исследование обстоятельств дорожно-транспортного происшествия» (установления механизма ДТП), которые у эксперта Румянцева отсутствовали (нет соответствующей подготовки и допуска по специальности).
Допустимы ли вероятные выводы эксперта и как они могут повлиять на установление и, прежде всего, техническую оценку обстоятельств происшествия?
По этому же уголовному делу было совершенно очевидно, что отсутствие необходимого стажа работы и профессионального обучения по специальной программе подготовки государственных судебных экспертов судебно-экспертных учреждений (СЭУ) Министерства юстиции Российской Федерации по автотехнической экспертизе (приказ Минюста от 20.09.2004 № 154) по специальностям 13.1 «Исследование обстоятельств дорожно-транспортного происшествия» и 13.2 «Исследование технического состояния
транспортных средств» не позволили эксперту разобраться в проблеме, в связи с чем его письменные исследования содержат многочисленные повторения, носящие предположительный, вероятный характер, и изобилуют фразами: «наиболее вероятно», «вполне возможно», «возможно лишь указать», «не представилось возможным», «мог быть», «в большинстве случаев», «при условии их принадлежности», «возможное взаимное расположение», «успевает несколько сместиться», «наиболее вероятно несколько до его начала» и т. д.
Конечно, выводы эксперта определяются исходными данными. Однако по этому же уголовному делу протокол осмотра места происшествия и схема к нему являлись недостоверными потому, что обстоятельства, указанные в этих документах, опровергались объективными данными, зафиксированными на 39-ти фотографиях с места происшествия, полученных потерпевшими уже в ходе проводимой проверки и представленных на исследование эксперту-автотехнику. В то время как другие сведения, имеющие существенное значение для последующего установления и оценки причин и обстоятельств ДТП, следователем в протоколе и схеме к нему не отражены. С целью сокрытия следов и фальсификации вещной обстановки места ДТП следователь привлекла к осмотру в качестве понятых более чем заинтересованных в исходе дела лиц, являющихся владельцами автомобиля «МАН», не указала в протоколе других участников осмотра и совершила иные нарушения закона. К сожалению, этим и другим обстоятельствам экспертная и правовая оценка была не дана.
Именно поэтому имеет значение для исхода дела установление истинных обстоятельств дорожного происшествия, а не тех, которые выдуманы в кабинете недобросовестного следователя.
В этой связи на разрешение повторной САТЭ целесообразно поставить вопросы в следующей редакции: являются ли обоснованными заключения эксперта, соответствуют ли они существующим методическим требованиям; имеют ли значение недостатки в протоколе и схеме к нему, необъективная и неполная фиксация вещной обстановки места совершения ДТП в протоколе осмотра и схеме к нему для последующего объективного установления и технической (экспертной) оценки причин и обстоятельств ДТП; каким образом указанные недостатки в осмотре места происшествия, неполнота осмотра и сокрытие следов повлияли на достоверность проведенных экспертных исследований.
Иногда эксперты приходят к разным выводам при наличии одних и тех же исходных данных. Объясняют они это, как правило, отсутствием методического единообразия, единых подходов, другими надуманными причинами. В этой связи надо помнить следующее.
При оценке экспертного исследования рекомендуется обращать особое внимание на использованные экспертом методики и произведенные расчеты. С 1990 года действует свод методической и нормативно-технической документации, одобренный Научно-методическим советом по САТЭ в РФЦСЭ при Минюсте России. Каждому включенному в Свод документу присвоен инвентарный номер, показывающий, для решения каких задач он предназначен. Таким образом исключена возможность применения в экспертной практике различных, порой противоречивых, методов исследования, допускающих решение одних и тех же задач различными методами, в результате чего эксперты могут давать противоположные выводы даже при одних и тех же исходных данных. Свод документации охватывает все задачи данного вида САТЭ; все методы, включенные в него, прошли апробацию и утверждены Научно-методическим советом [5].
Специфика судебной экспертизы обстоятельств ДТП заключается в том, что наряду с огромным массивом и разнообразием данных, представляемых следователем (судом), эксперт-автотехник в своих исследованиях использует ряд параметров и коэффициентов, выбираемых им из методической литературы в зависимости от вида и условий совершения ДТП. Данные, которые представляет следователь (суд), на стадии их получения оцениваются им самим, и этим данным придается статус доказательств по делу. Оценка коэффициентов и параметров, используемых экспертом самостоятельно, должна производится в совокупности со всем заключением САТЭ. Признание заключения эксперта-автотехника доказательством по делу одновременно является признанием доказательством по делу и используемых коэффициентов и параметров (выдел. авт.). В связи с этим на стадии оценки заключения САТЭ следователю (суду) необходимо обращать внимание и на использованные экспертом параметры и коэффициенты [1].
Уместно привести и хрестоматийный пример по уголовному делу водителя Зуенок, совершившего попутное столкновение с мотоциклистом и его пассажиром с тяжкими последствиями. Водитель, инженер Метростроя, обратил внимание следователя на арифметические ошибки и другие
вопиющие несуразицы в экспертном заключении, выполненном экспертом МВД. Следователь очень растерялся и позвал своего опытного начальника, который глубоко задумался, а потом прекратил выполнение по делу требований статьи 217 УПК (ознакомление с экспертизой и всем уголовным делом проводилось одновременно -все та же пресловутая «эффективность»). Однако дополнительная экспертиза, выполненная двумя (для убедительности) экспертами ЭКЦ Московской области, пришла к тем же результатам. Судом первой инстанции в назначении повторной экспертизы было отказано. Представитель потерпевших, успешно практикующий адвокат, заявил, что защитник подсудимого «работает по советскому УПК и занимается недопустимой оценкой собранных доказательств». Других аргументов не представил, не нашел. И суд с ним полностью согласился.
В период после вынесения приговора до апелляционного рассмотрения дела неутомимый Зуе-нок самостоятельно обратился к «независимым» экспертам и получил мотивированное заключение МАДИ о своей невиновности. Проблема была в применении все тех же технических параметров. Эксперты МВД применили параметр «время реакции водителя», следовавшего, скажем, по центральной ярко освещенной дороге городского округа. На самом же деле водитель совершил столкновение с неисправным, без габаритов, мотоциклом на полностью неосвещенной проселочной дороге, к тому же закрытой кронами деревьев. Эксперт защиты применил надлежащий параметр и пришел к обоснованному выводу об отсутствии у водителя технической возможности избежать столкновения. Надо сказать, что и следственный эксперимент с целью установления видимости (кстати, в условиях ДТП и в пользу водителя) был проведен следователем с участием не понять кого, на непонятной машине, то есть без участия обвиняемого. Можно ли так делать? Судья апелляционной инстанции приобщил к делу заключение эксперта МАДИ, привлеченного к участию в деле в качестве специалиста (надо сказать, редкий случай), устно отказал в назначении повторной экспертизы, в совещательную комнату не удалился (так называемое упрощенчество), заявил, что оценку всему суд даст при вынесении окончательного решения и, сурово реализуя на практике принцип «эффективности» правосудия, заявил: «Ваша математика суд не интересует».
Недоумевающий Зуенок, к этому времени выучивший УПК лучше своего адвоката, успешно отбывает наказание в колонии-поселении, а его
защитник испытал очередное сильнейшее разочарование в профессии. Таковы реалии современного правоприменения, которые участники уголовного производства обязаны знать и учитывать.
Практика показывает, что для решения простейшей задачи САТЭ - определения технической возможности предотвращения наезда на пешехода путем торможения (экспертиза обстоятельств ДТП) - используется около 15 исходных данных. При решении более сложных задач перечень необходимых для исследования исходных данных в отдельных случаях может достигать 50-ти. Все исходные данные должны содержаться в постановлении (определении) о назначении САТЭ. Обилие исходных данных, которые необходимо указывать, закономерно вызывает у следователей (судов) значительные сложности [1].
По делу экс-начальника Домодедовского ГАИ (ч. 1 ст. 264 УК, прекращено судом за примирением сторон) следователь в отсутствие понятых (закон сейчас это разрешает), с участием своего начальника, которому официально, под роспись, разъяснил его права и обязанности, с целью выяснения режима работы провел осмотр светофорного объекта и назвал свое действие почему-то следственным экспериментом. Доводы защиты о недопустимости такого «эксперимента» у прокурора и суда почему-то поддержки не получили.
Когда же заслуженный ветеран МВД, полковник милиции Устинов, проработавший 27 лет начальником Домодедовского ГАИ, прибыл к следователю, тот безапелляционно заявил о его виновности: «Сейчас все по-быстрому оформим, приведем в порядок административное расследование и направим дело в суд», после чего настойчиво рекомендовал закончить дело примирением (то же самое, на каждом заседании подсудимому не менее настойчиво рекомендовал судья). Доводы о показаниях трех настоящих (реальных) свидетелей защиты, наличии видеозаписи происшествия, которую необходимо было проверять экспертным путем, у следствия, а потом и у суда, никакой поддержки не получили. В тексте предъявленного обвинения было написано, что столкновение произошло «в период времени с 08 часов 40 минут до 08 часов 50 минут, точное время предварительным следствием не установлено», а на заданный вопрос следователь пояснил, что «точное время установить невозможно, несмотря на наличие видеозаписей с двух камер видеонаблюдения». Между тем защите удалось «расшифровать» эту видеозапись, выяснилось и точное время столкновения, и его объективные, зафиксированные на камеру, обстоятельства. Однако суд,
руководствуясь надуманным принципом «достаточности» доказательств, вернул носитель с видеозаписью, к делу его не приобщил. В назначении комплексной видеотехнической автотехнической экспертизы было отказано.
Сторона обвинения, как заклинание, в каждом судебном заседании заявляла о «затягивании процесса, к чему приведет назначение САТЭ».
И прокурор, и суд, и тем более представитель потерпевшей руководствовались мнением следователя: «Ходатайство в данной части не подлежит удовлетворению, поскольку механизм ДТП и обстоятельства ДТП подтверждаются видеозаписями и показаниями свидетелей», а потом как мантру повторяли то же самое. Однако один свидетель в судебном заседании полностью перепутал направление движения автомобиля Устинова и его выезд на перекресток, а вторая заявила: «Можно я не буду отвечать на этот вопрос» (это свидетельствует о качестве следственной работы). К тому же если бы следователь своевременно принял меры к экспертной проверке доводов подсудимого и устранению имеющихся противоречий, то не было и речи о затягивании процесса. Нельзя также согласиться и с доводом прокурора, что «автотехническая экспертиза не относится к категории обязательных». Занимая такую позицию вопреки требованиям закона, гособвинитель проявил заведомое упрощенчество, преследующее цель прикрыть недопустимое бездействие прокурора, утвердившего обвинительное заключение, и, получается, полное отсутствие надзора за недобросовестным следствием.
Существуют определенные требования к расследованию разных (отдельных) категорий преступлений (например, совершенных в условиях неочевидности, против личности, корыстных и не очень, экономических, преступлений против правосудия, вынесение заведомо незаконного и необоснованного судебного решения (приговора) или соучастие в этом; самоустранение от исполнения возложенных на должностное лицо его прямых служебных обязанностей и т. д.).
Расследование дела о ДТП заключается в следующем: первоначальные действия в ходе административного производства, проверки в порядке ст. 144-145 УПК либо в рамках возбужденного уголовного дела: осмотр места происшествия с составлением схемы к нему, осмотр ТС, объяснения участников и очевидцев, назначение СМЭ; следующий шаг: допросы участников и свидетелей, дополнительные осмотры, проведение следственного эксперимента в случае необходимости и экспертная проверка обстоятельств дорожно-транс-
портного происшествия путем назначения САТЭ, которая в во многих случаях является обязательной (например, наличие взаимоисключающих показаний, необходимость установления места и угла столкновения ТС, технических обстоятельств проезда перекрестка и режима его работы, то есть применения специальных познаний, которыми следователь, прокурор и суд в полной мере не обладают) [6, 7].
В следственной практике органов внутренних дел Московской области имеется пример прекращения уголовного дела в отношении обоих водителей, требующий отдельного научно-практического изучения. Проезд перекрестка в деревне Отровцы на старом Рязанском шоссе с участием водителя Шмакова (заместителя начальника СИЗО по оперативной работе из Мордовии), который следовал в прямолинейном направлении, и другого водителя, занимавшего должность старшего помощника по особым поручениям начальника ГУ ГИБДД МВД РФ, расследовался три года, после чего дело было прекращено. Однако настойчивый Шмаков, будучи подполковником спецназа ГУИН (в настоящее время - ФСИН), у которого в происшествии погиб его друг, продолжал обжаловать вынесенное решение, и спустя больше года, после проведения третьей по счету САТЭ в Одинцовской филиале РФЦСЭ, дело в отношении Шмакова было направлено в суд, который назначил повторную САТЭ. В результате в отношении Шмакова Раменским городским судом был вынесен оправдательный приговор, оставшийся без изменения. Общий срок предварительного расследования и судебного разбирательства по этому делу составил пять лет.
Имеется и другой, ранее уже приведенный пример необоснованного многолетнего привлечения к уголовной ответственности водителя, который на старом Каширском шоссе, напротив Домодедовской администрации, также проезжал перекресток в прямолинейном направлении. Несмотря на то, что постановление о привлечении в качестве обвиняемого водителя Васильева было отменено заместителем прокурора Московской области, дело в отношении Васильева впоследствии, тем не менее, все равно было направлено в Домодедовский городской суд и возвращено для производства дополнительного расследования. По итогам этого расследования к уголовной ответственности был привлечен другой участник столкновения ТС, осужденный к трем годам реального лишения свободы, приговор в отношении которого вступил в законную силу.
Необходимо отметить, что, несмотря на противодействие заинтересованных должностных лиц, оба дела отличались принципиальной настойчивостью водителей, незаконно и необоснованно привлеченных к уголовной ответственности, профессионализмом их защиты и, что главное, объективностью САТЭ и беспристрастностью судебного разбирательства (из профессиональной практики нашего коллеги).
Надо сказать, что в истории отечественной юриспруденции был важный и светлый этап, который мы забыли и к которому нужно вернуться. В 2019 году исполнилось 125 лет со дня рождения Михаила Строговича, автора безупречного для тех лет УПК в редакции 1960 года. В этот УПК были заложены прогрессивные принципы в лучших традициях русского уголовного процесса, введены институт прокурорского надзора за предварительным следствием (работающий), понятие «социалистическая законность» (действовала). Сегодня необходимо обратиться к его опыту [8].
Серьезной проблемой является состояние российских дорог, а также вопрос о наличии и здесь причинной связи как с технической, так и с правовой точки зрения. Отмечается, что вызывают происшествие или создают условия для возникновения происшествия следующие технические недостатки дорог: ограниченная ширина, переломы продольного профиля, ограничения обзорности и дальности, малые радиусы поворотов, зигзагообразность, создающая опасность при гололеде, узкие обочины, наличие на обочине неподвижных придорожных объектов. Проведенный экспертами анализ позволит отобрать характеристики дороги, влияющие на механизм ДТП или связанные с его обстоятельствами и подлежащие экспертному исследованию [9].
Иногда водитель попадает на отрезок дороги, резко отличающийся по состоянию своей поверхности от предшествующего (небольшой участок с наледью, пятна масла и т. п.), однако внешне этот участок ничем не отличается от остальной дороги. В этом случае весьма важно выяснить, мог ли водитель по внешним признакам различить изменение дорожных условий. Так, вследствие движения автомобиля под управлением А. на дороге произошел обвал, и машина опрокинулась. Проверив дело в порядке надзора, Верховный Суд СССР пришел к выводу, что водитель А. осужден неосновательно: ранее на этом участке дороги машины следовали благополучно, осужденный до происшествия дважды проезжал по этому участку; то, что обвал нельзя было предвидеть, подтвердил автоинспектор, допрошенный в суде.
По изложенным причинам Верховный Суд СССР пришел к выводу, что проезд А. по дороге не может рассматриваться как нарушение Правил движения.
Другой пример. В Ростовской области был осужден водитель за наезд на пешехода, хотя при расследовании выяснилось, что управляемый им автомобиль сбил пешехода при бесконтрольном скольжении «юзом», последовавшем в результате неожиданного заклинивания двигателя. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР прекратила дело ввиду отсутствия в действиях водителя П. состава преступления [10].
Однако сейчас обращения в Верховный Суд Российской Федерации почему-то не имеют, как говорят эксперты, «никакого практического смысла», в то время как районные (городские) суды, даже убедившись в невиновности водителя либо не желая разбираться в причинах и обстоятельствах происшествий, прекращают дела за примирением сторон. Так произошло с делами водителей Потапова (Ногинский суд), Головина (Дмитровский суд), Устинова (Домодедовский суд) и др., которые из боязни осуждения согласились с откровенно навязанным им судом «примирением».
Методические указания, рекомендации, правила, нормы и технические требования существуют, но практически не используются, их почему-то никто не применяет. Из боязни взять на себя ответственность, или по незнанию, неграмотности, безразличию, или из ложно понятых интересов службы, иной или, того хуже, коррупционной заинтересованности?
Комитет Госдумы по государственному строительству и законодательству рекомендовал в первом чтении законопроект, расширяющий уголовную ответственность экспертов за ложь в выданных заключениях. «Ложные сведения, представленные экспертом в такой ситуации, создают условия либо для необоснованного уголовного преследования невиновного, либо для незаконного отказа в возбуждении уголовного дела, нарушающего право потерпевшего на доступ к правосудию», - считает председатель Комитета Госдумы Павел Крашенников, по мнению которого предлагаемые изменения усилят защиту граждан, оградив людей от возможных злоупотреблений со стороны недобросовестных экспертов [11].
Надо сказать, что дела, связанные с автодорожными происшествиями, занимают значительное место в следственно-судебной практике. Такие дела требуют не только знаний эксплуатации, вождения транспортных средств, правил и
организации дорожного движения, но и специальных знаний в области судебных медицины, автотехники, трасологии и многих других. Необходимо разбираться также в не менее сложных проблемах транспортных преступлений: их понятие, классификации, конкретные составы, признаки, неоднозначно трактуемые в теории и на практике [12].
В практике профессиональной правозащиты и в настоящее время не утратили своего значения проблемы и вопросы, изложенные в Методических пособиях адвокатуры, изданных в разное время [13, 14, 15].
Пристатейный библиографический список
1. Современные возможности судебной экспертизы: методическое пособие для экспертов, следователей и судей. М.: Триада-Х, 2000.С. 215, 218.
2. Коршуков И.К., Чалкин П.П., Чубченко А.Л. Определение скорости автомобиля в момент наезда на пешехода: учеб. пособ. М.: ЭКЦ МВД РФ, 1992.
3. Применение в экспертной практике параметров торможения автотранспортных средств: методические рекомендации для экспертов. М.: РФЦСЭ, 1995.
4. Судебная автотехническая экспертиза: методическое пособие для экспертов-автотехников, следователей и судей. Ч. 1. М.: ВНИИСЭ, 1980. С. 64.
5. Свод методической и нормативно-технической документации, одобренный Научно-методическим советом по САТЭ в РФЦСЭ. М.: РФЦСЭ, 1990.
6. Расследование ДТП: справ.-метод. пособ. / Н.А. Селиванов, А.И. Дворкин, Б.Д. Завидов и др. М.: Лига Разум, 1998.
7. Расследование ДТП / под общ. ред. В.А. Федорова, Б.Я. Гаврилова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Экзамен, 2003.
8. Александров А.И. «Совестливый судья с высоким правосознанием - Условие доверия нации к государству» // Аргументы недели. 2019. № 4. 31 января.
9. Чава И.И., Чобадзе И.М., Адамова Е.Б. Экспертная профилактика дорожно-транспортных происшествий, связанных с дорожным фактором // Совершенствование производства САТЭ. М., 1989.С. 140.
10. Северин Ю. Ошибки судов по делам о нарушениях правил движения автотранспорта // Социалистическая законность. 1960. № 2. С. 41.
11. Куликов В. «Накажут за обман. Экспертиза станет ответственнее» // Российская газета. 2019. № 204. 12 сентября.
12. Чучаев А.И., Пожарский А.Ю. Транспортные преступления: понятие, виды, характеристика: монография. М.: Проспект, 2018.
13. Кроник С.Л. Значение автотехнической экспертизы и вопросы оценки экспертных заключений // Вопросы экспертизы в работе защитника: сб. статей. Л.: Изд. Ленинградского госуниверситета, 1970.
14. Козлов В.А. Использование психолого-физиологической экспертизы при защите по делам об автотранспортных происшествиях. М., 1996.
15. Мельниковский М.С., Ярошик О.Д. Особенности работы адвоката по осуществлению защиты лиц, дела которых расследованы с участием экспертов. М.: Граница, 2003.
References (transliterated)
1. Sovremenny"e vozmozhnosti sudebnoj e"kspertizy": metodicheskoe posobie dlya e"kspertov, sledovatelej i sudej. M.: Triada-X, 2000.S. 215, 218.
2. Korshukov I.K., Chalkin P.P., Chubchenko A.L. Opredelenie skorosti avtomobilya v moment naezda na peshexoda: ucheb. posob. M.: E"KCz MVD RF, 1992.
3. Primenenie v e"kspertnoj praktike parametrov tor-mozheniya avtotransportny"x sredstv: metodicheskie rekomendadi dlya e"kspertov. M.: RFCzSE", 1995.
4. Sudebnaya avtotexnicheskaya e"kspertiza: metodicheskoe posobie dlya e"kspertov-avtotexnikov, sledovatelej i sudej. Ch. 1. M.: VNIISE", 1980. S. 64.
5. Svod metodicheskoj i normativno-texnicheskoj dokumentacii, odobrenny"j Nauchno-metodicheskim sovetom po SATE" v RFCzSE". M.: RFCzSE", 1990.
6. Rassledovanie DTP: sprav.-metod. posob. / N.A. Se-livanov, A.I. Dvorkin, B.D. Zavidov i dr. M.: Liga Razum, 1998.
7. Rassledovanie DTP / pod obshh. red. V.A. Fedoro-va, B.Ya. Gavrilova. 2-e izd., pererab. i dop. M.: E"kzamen, 2003.
8. Aleksandrov A.I. «Sovestlivy"j sud"ya s vy"sokim pravosoznaniem - Uslovie doveriya nacii k gosudarst-vu» // Argumenty" nedeli. 2019. № 4. 31 yanvarya.
9. Chava I.I., Chobadze I.M., Adamova E.B. E"kspertnaya profilaktika dorozhno-transportny"x prois-shestvij, svyazanny"x s dorozhny"m faktorom // Soversh-enstvovanie proizvodstva SATE". M., 1989.S. 140.
10. Severin Yu. Oshibki sudov po delam o narusheni-yax pravil dvizheniya avtotransporta // Socialisticheskaya zakonnost". 1960. № 2. S. 41.
11. Kulikov V. «Nakazhut za obman. E"kspertiza sta-net otvetstvennee» // Rossijskaya gazeta. 2019. № 204. 12 sentyabrya.
12. Chuchaev A.I., Pozharskij A.Yu. Transportny"e prestupleniya: ponyatie, vidy", xarakteristika: monografi-ya. M.: Prospekt, 2018.
13. Kronik S.L. Znachenie avtotexnicheskoj e"kspertizy" i voprosy" ocenki e"kspertny"x zaklyuchenij // Voprosy" e"kspertizy" v rabote zashhitnika: sb. statej. L.: Izd. Lenin-gradskogo gosuniversiteta, 1970.
14. Kozlov V.A. Ispol"zovanie psixologo-fiziologiches-koj e"kspertizy" pri zashhite po delam ob avtotransportny"x proisshestviyax. M., 1996.
15. Mel"nikovskij M.S., Yaroshik O.D. Osobennosti raboty" advokata po osushhestvleniyu zashhity" licz, dela kotory"x rassledovany" s uchastiem e"kspertov. M.: Granicza, 2003.
