CC BY
71
УДК 81-26
Лопухина Р.В. (Тула, ФГБОУ ВПО «ТГПУ им. Л.Н.Толстого») Тел.: (4872) 33-16-93, e-mail: [email protected]
ОТРАЖЕНИЕ В СИНТАКСИСЕ РУССКОГО ЯЗЫКА ЭТНИЧЕСКИ ОБУСЛОВЛЕННОГО МЫШЛЕНИЯ
Статья посвящена одной из актуальных проблем, возникающих на стыке общей теории языка, лингвокультурологии и логики, а именно — анализу связей между структурой русского языка и спецификой логики мышления языковой личности
Ключевые слова: лингвокультура, синтаксис, этнический, мышление, умозаключение, причинно-следственная связь.
Язык, как система отражающая, фиксирует в своей структуре специфику этнически обусловленной мысли. Частично это уже описано в лингвистике на уровне лексики и фразеологии, а также на уровне содержания пословиц и поговорок (таких, например, как "что русскому хорошо, то немцу смерть"). Другие уровни языка на этот предмет изучены недостаточно. Между тем особая роль в трансляции культурно-национального самосознания, в стереотипизации его мировоззрения принадлежит синтаксическому ярусу языка, который изначально обусловлен морфологией и лексикой.
Обозначенная проблема может быть представлена на примере анализа полных и сокращенных умозаключений русского языка, механизмов и способов их синтаксической формализации. Это наиболее распространенные операции логического вывода, представляющие определенные фрагменты интеллектуально-речевой деятельности человека. Вопрос о языковых способах и формах их выражения является наиболее важной на сегодняшний день и наименее изученной проблемой лингвистики и лингвокультурологии. В то же время это самая сложная форма этнически обусловленной мысли, так как только благодаря умозаключениям любой этнос накапливает различные знания об окружающем мире. Например: Признанный талант пробьет себе дорогу. Она была так красива, что все смотрели только на нее.
Мы исходим из предпосылки, что законы языкового мышления имеют объективный характер, обусловленный национальной культурой: через язык открывается логика этнического мышления, которое осуществляется в формах понятий, суждений и умозаключений. Все, о чем языковая личность говорит, рассуждает, думает, проходит через ее мозг в виде этих трех форм мысли, организованных синтаксически и включающих в себя
не только языковые блоки, но и зрительные образы, чувственные впечатления, устойчивые ассоциации.
Подобное понимание мышления языковой личности не соответствует теории полной «вербальности» мысли. В нашем понимании мысль соотносится также с рядом этнически и индивидуально обусловленных образов, в которые фрагментарно (но не обязательно) входит и проговариваемая про себя речь. Мышление языковой личности - это индивидуальная и в то же время этнически универсальная система, основанием которой служит национальный ментально-лингвальный континуум. Его можно представить как триипостасное целое (мышление - сознание - язык), обеспечивающее восприятие, оценку, хранение, преобразование, порождение и передачу информации.
Этническое мышление не является врожденным и не передается по наследству. Ему языковая личность учится в течение всей жизни, мыслит в общем и целом в соответствии с законами родной ей культуры, делает адекватные выводы. Языковая личность может не знать не только о силлогизмах, синтаксических фигурах, но и о существовании логики и синтаксиса. И, тем не менее, в ее речи присутствуют формы мысли, отражаемые логикой и синтаксисом.
Таким образом, у языковой личности имеются два пути интуитивного овладения логикой родного языка:
1) усвоение норм национальной культуры, законы которой в той или иной степени адекватности отражаются в сознании языковой личности и которые могут быть выражены в формах национального языка;
2) в самом языке есть формы, в которых скрыты логические формы (силлогизмы): человек, много раз встречаясь с ними («так как», «потому что», «итак», «следовательно», «вследствие этого», «потому», «из-за» и др.) знает, что за ними скрываются какие-то причинно-следственные связи, хотя может и не знать, что это умозаключения определенной формы и фигуры.
Любая лексико-грамматическая форма содержательна, она представляет собой общий смысл некоторого множества мыслей, различающихся по своему конкретному содержанию. В суждениях — это утверждение или отрицание существования определенного логического отношения, составляющего формальное содержание различных мыслей. Например: Она не пошла гулять, так как было холодно (предпосылка: В холодную погоду люди обычно не гуляют).
Подавляющее большинство умозаключений, выраженных в формах естественного русского языка, совершается в виде энтимем - сокращенных силлогизмов, в которых опущено одно из суждений - большая посылка, меньшая или заключение. Чаще всего
опускается большая посылка: Сегодня холодно, надо тепло одеться. Опущена большая посылка: Всегда, когда холодно надо одеваться тепло. Реже опускается заключение: Занятие спортом укрепляет здоровье, и мы все занимаемся спортом. Опущено заключение: Мы укрепляем наше здоровье. В реальной практике мышления и речи энтимемы (греч.:"то, что находится в уме") служат средством усиления имплицитности любого текста.
Русский язык располагает множеством лексико-синтаксических средств, которые являются формальными или полуформальными маркерами логических умозаключений. Можно отметить три степени выраженности силлогизма в указанных конструкциях: наиболее четкие - с формальными показателями следования (следственными» союзами). Они сами по себе, без обращения к семантическому значению предложения, являются однозначным языковым, т.е. формальным средством выражения умозаключения. Напр.: Было так темно, что Анна с трудом различала дорогу; менее четкие - с полуформальными показателями в виде местоименных, следственно-временных наречий, сочинительных союзов. Эти средства только при поддержке семантического значения взаимосвязанных частей предложений или самостоятельных предложений способны представлять умозаключение, т.е. они выступают как сопутствующие средства, подчеркивая причинно-следственное значение предложений, связанных логически как следствие и основание. Напр.: Становилось жарко, и я поспешила домой; еще менее четкие - на основе только семантического значения двух сочетающихся самостоятельных предложений: Было жарко. Ребята пошли купаться.
Наиболее разветвленная система таких средств представлена в структуре сложноподчиненных предложений. В них различается, прежде всего, взаимное расположение главного и придаточного предложений, от чего зависит наличие тех или иных формальных маркеров. Ср.: Он слишком болен, чтобы ходить пешком = Он слишком болен, поэтому он не может ходить пешком.
В качестве полуформальных маркеров сложноподчиненных предложений выступают подчинительные условные, временные и обстоятельственные союзы типа до тех пор, пока.
Большинство энтимем, образованных двумя самостоятельными предложениями, не имеет в своем составе никаких структурных формантов, которые бы указывали на то, что перед нами умозаключение. В двух связанных по смыслу предложениях логическая энтимема распознается лишь на основе семантического значения, а точнее - на основе представленной в них формы мысли, которая и служит достаточным показателем логического умозаключения. Ср.: 1) Мне было стыдно. Я не могла закончить начатой речи; 2) Преподаватель не пришел на занятия. Он заболел. Этот способ выражения логических
умозаключений в естественном русском языке является главным. Он основан на столкновении концептуальных смыслов двух предложений или членов предложения, на сопоставлении суждений определенной логической формы без участия формальных языковых средств.
В простом предложении всегда есть два таких опорных члена (логических центра), противопоставление семантики которых ставит их в положение причины и следствия и конституирует умозаключение. В данном случае можно говорить о свернутом логическом умозаключении, в котором наличествуют понятия, имплицирующие два суждения. Ср.: От волнения у нее звенело в ушах. Из-за пережитого ее мысль оцепенела. Она не могла устоять против соблазна = Она поддалась соблазну.
Следовательно, в русском языке в виде трех указанных типов языковых средств (формальных, полуформальных, концептуальных) имеется система логических маркеров, или интегрированные в языке алгоритмы распознавания силлогизмов.
Большинство русских умозаключений выражено в форме двух связанных предложений (вместо трех, как должно быть в простом категорическом силлогизме), что свидетельствует о компрессии этнического мышления русской языковой личности, осуществляющегося в формах естественного языка.
Существование такой формы мысли как умозаключение снимает вопрос о «неразрывной связи» языка и мышления, потому что большинство умозаключений представлено энтимемами, в которых нет большей посылки. Как правило, мы говорим лишь необходимыми намеками, т. к. говорящий и слушающий не ощущают необходимости выражать в словесных формах все то, что находится в поле их зрения, что является общим (лингвокультурным) фондом знаний, как само собой разумеющееся.
Кроме того, использование множества синонимических конструкций для выражения одной и той же мысли (например, модуса Вarbarа) или одной и той же синтаксической формы (так как) для выражения множества логических форм (модусов Ваrbarа, Се^ге^, Саmestres) также снимает вопрос о «неразрывной связи» языка и мышления: языковая форма силлогизма диктуется прагматическими, контекстуальными, стилистическими и другими коммуникативными целями, специфическими в каждой лингвокультуре.
Исследование семантического значения сложных синтаксических построений в русском языке выявило такие, как будто различные, значения, которые, однако, тесно связаны и сопровождают одно другое. К ним относятся уступительные, противительные, причинные и следственные значения (напр.: «Хотя час был поздний, однако никто не спал»). Высказывания подобного рода, именуемые в современном языкознании высказываниями
«обманутого ожидания», имеют долгую лингвистическую традицию изучения, однако остаются неразработанными как в логике для всех 19-ти правильных модусов, так и в лингвистике.
Это т.н. антилогизмы — силлогизмы с противоположным по качеству заключением, т.е. «антизаключением». В русском языке имеется большое количество антилогизмов, построенных по правилам трех модусов Ва^га, Се1агеШ;, Саmestres, каждый из которых представлен моделями, реализованными разными типами предложений по цели высказывания, с различными формальными маркерами в меньшей посылке (придаточном предложении) в виде уступительных союзов и в антизаключениях (главном предложении) в виде противительных союзов с различными типами отрицаний:
Несмотря на слабость свою, он даже не ощущал в себе усталости (Ф. Достоевский).
Несмотря на то, что чуть не падал, он все-таки сделал крюку и пришел домой с другой совсем стороны (Ф .Достоевский).
На первом представлении публика, хотя и не поняла ничего, но немного аплодировала... (А.Куприн).
«Дело к весне, а мороз все жестче», ««Соня дурнушка, а глаза у нее красивые».
Показатели, уступительные на семантическом уровне «Хотя..., и потому..., вообще говоря..., должен...; между тем...» представляют собой антилогизмы различных умозаключений, рассмотренные на силлогистическом уровне. Они, во-первых, восстанавливают элиминированную в языке, но присутствующую в мыслях большую посылку умозаключения, во-вторых, учитывают наличие или отсутствие отрицаний как в придаточном, так и в главном предложении.
Формальная логика как наука о законах непротиворечивого мышления, стремится использовать конкретные языковые построения, в том числе формальные языковые средства в качестве логических маркеров силлогизмов и антилогизмов. Человек же не запрограммирован в своей деятельности и мышлении как логический автомат и он регулярно сталкивается с такими жизненными ситуациями, которые не укладываются в «прокрустово ложе» логических исчислений.
Таким образом, русский язык обладает богатством форм не только для выражения «правильных» дедуктивных умозаключений, но и разнообразием форм для преднамеренного выражения «неправильных» силлогизмов, то есть антилогизмов, как отражения противоречий материальной действительности, взаимодействия человека с этой действительностью и взаимодействия человека с человеком.
Язык гораздо более гибок, чем логика, он выражает одну и ту же форму мысли множеством языковых конструкций, переставляя местами причину и следствие, одно выдавая за другое, сокращая материальную форму выражения логических категорий до минимума, но, тем не менее, позволяя говорящему выразить любую мысль.
В связи с созданием систем автоматизированной обработки информации практически необходимым оказывается логическое моделирование причинно-следственных связей конкретных текстов и введение в научный оборот таких форм, как «силлогизмы», «эпихейремы», «полисиллогизмы», «антилогизмы». Успешное решение этой проблемы, в т.ч. в сопоставительном и лингвокультурологическом аспектах, лежит, на наш взгляд, на пути более эффективного применения идей системного подхода к исследованию логико-лингвистических построений языковой личности.
Lopukhina R V.
THE REFLECTION/REVERBERATION IN THE RUSSIAN SYNTAX OF ETHNOLOGY MENTALITY
The article is devoted to one of the urgent problems arising at the junction of the general theory of language, linguistics and logic, namely analysis of the links between the structure of the Russian language and logic thinking specifics of linguistic identity.
Keywords: lingvokultura, syntax, ethnic, thinking, conclusion, cause and effect communication
