CC BY
71
УДК: 811.161.1 367.7
ВЫСКАЗЫВАНИЯ «ОБМАНУТОГО ОЖИДАНИЯ» В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
© 2012 Р. В. Лопухина
докт. филол. наук, зав. каф. РКИ, доцент е-mail: rvlopukhinaaramhler.ru
Тульский государственный педагогический университет им. Л.Н. Толстого
В статье рассматривается специфика синтаксических построений в русском языке, выражающих различные значения, но тесно связанных друг с другом, являющихся необходимым дополнением друг друга. К таким значениям относятся уступительные, противительные, причинные и следственные значения. Высказывания подобного рода, именуемые высказываниями «обманутого ожидания», являются довольно распространенными в устной речи и в художественной литературе.
Ключевые слова: синтаксические построения, семантический уровень, уступительные, противительные, причинные, следственные значения, высказывания «обманутого ожидания», значение несоответствия.
Исследование семантики некоторых синтаксических построений в русском языке выявило такие, кажущиеся различными, значения, которые тесно связаны друг с другом и сопровождают одно другое. Речь идет о значениях уступительности, противительности, причинности и следствия (например: «Хотя час был поздний, никто не спал»). Высказывания подобного рода, именуемые в современном языкознании высказываниями «обманутого ожидания», имеют долгую лингвистическую традицию изучения.
Можно отметить три очень близких, но все же отличающихся друг от друга, подхода к семантическому анализу причинности - уступительности.
В первом подходе обращается внимание на взаимодействие этих четырех значений в едином «поле причинности». В чистом виде причинно-следственная связь определяется как движение от основания к следствию или от следствия к основанию, то есть как связь, лишенная альтернативы, - противительности, уступительности, временной последовательности, условия и др.: Он не пошел на работу, так как заболел. Он заболел, поэтому не пошел на работу. Связь же уступительного значения с причинным состоит в утверждении некоторого несоответствия следствия своей причине. Ожидаемая причинно-следственная связь остается нереализованной, причина противоречит своему следствию, ожидаемому по законам причины и следствия. Как отмечает Р.М. Теремова, уступительные отношения - это особого рода причинно-следственные отношения, отношения немотивированности одного явления другим, недостаточного основания и совершающегося вопреки его фактического следствия, противоположного ожидаемому [Теремова 1986: 72].
Семантическое значение несоответствия, порожденное противительным значением, формируется столкновением различных факторов, включающих, например, такие противоречащие друг другу семантические константы: «всегда -в данном случае», «раньше - в данном случае», «обычно - в данном случае» и др., где «всегда», «раньше», «обычно» есть некая общая семантическая константа, представляющая собой общее суждение, которое как необходимое следствие в
данном случае нарушается («Обычно в час поздний все спят, однако никто не спал»).
Противительный компонент является обязательным элементом уступительного значения, а уступительные союзы часто сопровождаются противительными союзами («Хотя час был поздний, однако никто не спал»). Следовательно, противительные союзы являются потенциальными носителями уступительного значения, то есть во многих случаях при поддержке контекста передают информацию «хотя», а уступительное семантическое значение несет в себе обязательное противительное значение. Уступительные отношения представляют собой модификацию каузального значения, соединенного с противительным контекстом. Результат этого соединения - нереализованная обусловленность: сообщаемое в одной части предстает как потенциальная причина, отвергнутое основание (неблагоприятствующее условие, препятствующее обстоятельство и т.п.), т.е. так или иначе - как фактор, оказывающийся недостаточным основанием для того, чтобы отменить ситуацию, о которой сообщается в другой части [Ляпон 1986: 137].
Хотя большинство исследователей подчиняет уступительные значения причинным и вследствие этого анализирует их внутри причинных значений, лишь некоторые лингвисты рассматривают семантическое значение «уступительности» с позиций логических категорий как основание (условие) и его следствие.
Существует и третий, более дифференцированный подход к исследованию уступительного значения: он связан с исследованием референциальных аспектов синтаксической семантики, с понятием презумпции (пресуппозиции) в лингвистической семантике (это направление возглавляют работы Е.В. Падучевой).
Так, по мнению Г.Е. Крейдлина и Е.В. Падучевой, например, противительный союз а выражает презумпцию несоответствия второго компонента естественным следствиям из первого - это противопоставительное значение: «Дело к весне, а мороз все жестче», «Соня дурнушка, а глаза у нее красивые». Это «а несоответствия» употребляется в предложениях несоответствия [Крейдлин, Падучева 1974: 33].
Ю.Д. Апресян полагает, что компонент «несоответствие ожидаемому» входит в значение союзов но и Ьи как слабый факультативный компонент [Апресян 1974: 124-125].
В.З. Санников обобщает основные результаты лингвистического исследования высказываний «обманутого ожидания». Он пишет: «...В конструкциях с союзом но следует видеть не неожиданность, малую вероятность или необычность, а несоответствие норме, нарушение нормального хода событий» [Санников 1989: 153]. Анализируя союз но, В.3.Санников описывает «типы ситуаций» с этим союзом: «... Употребление союза но абстрагировано от конкретных ситуаций и связано с самыми абстрактными и общими типами ситуаций или некоторыми общими принципами, отражающими мироощущение человека». Таким образом, как отмечает автор, «... существует общепринятое и закрепленное в языке представление о нормальном ходе событий; в случае союза но нормальный ход событий нарушен наличием ненормального У-а» (У противопоставлен Х-у) [Санников 1989: 161].
Некоторые исследователи аналогичные предложения несоответствия относят к «логике здравого смысла». Предложение с но («Зима, но идет дождь») имеет скрытое противоречие, «которое может быть реконструировано путем логического вывода. Речь идет об обыденной логике, так называемой «логике здравого смысла». В таком случае союз но связывает два предложения - а и в,
таких, что из а выводимо не-в, либо из в выводимо не-а, либо существует такое с, что из а выводимо с, а из в - не-с.
И.Левин справедливо считает, что союзы, более чем какая-либо другая группа слов, выражают логические отношения. Но в то же время он ошибается, полагая, что для их описания недостаточно аристотелевской логики или какой-либо другой формальной логики. Это логика «обыденного здравого смысла» [Левин 1970: 74].
Таким образом, предложение типа «Он болен, однако не пошел к врачу» постулирует презумпцию «Он должен пойти к врачу». Но говорящий отвергает эту презумпцию. В каждом предложении, содержащем уступительные союзы тем не менее, однако, но, а и др., отвергается обычная презумпция и вводится ложная: «Все больные не идут к врачу».
Необходимо уточнить, как соотносятся между собою уступительные, противительные, причинные и следственные семантические значения на логическом уровне, почему эти значения так тесно связаны друг с другом. В чистом виде причинно-следственная связь между придаточным и главным предложениями (Так как час был поздний, поэтому все спали) - это логическое движение мысли от основания к следствию. Напротив, придаточные предложения с уступительным значением (Хотя час был поздний, однако никто не спал) сообщают о причине действия, следствие которого должно быть противоположным ожидаемому. Мы имеем дело со значением «вопреки ожиданию», которое на уровне логики имеет значение «вопреки логике» или более конкретно - «вопреки логическому основанию». Следовательно, в уступительных и противительных семантических связях утверждается несовместимость двух логических суждений, образующих единое сокращенное умозаключение (энтимему), между которыми устанавливается ситуация взаимоисключения. Главную роль как источник этого противоречия здесь играют уступительные союзы (хотя, хоть, несмотря на то, что и др.), которые автоматически устанавливают нелогичность действия, выраженного в семантике главного предложения - в логическом заключении. Такие сложноподчиненные предложения суть языковая форма выражения умозаключения или силлогизма, который в логике называется «антилогизмом».
«Антилогизм ... - это понятие логики, характеризующее несовместимость посылок категорического силлогизма с отрицанием его заключения или вывода. В основе антилогизма лежат законы логического основания, согласно которым следствие не может быть ложным, если истинны посылки» [Кондаков 1975: 43]. Это силлогизм с противоположным по качеству заключением, то есть «антизаключением», создаваемым за счет употребления в нем или предиката восстановленной большей посылки (или его синонима), но с отрицанием, или антонимического этому предикату понятия, но без отрицания.
Анализ уступительных отношений с точки зрения теории презумпции в лингвистической семантике, наиболее полно раскрывающий сущность исследуемого явления по сравнению с чисто описательными семантическими методами, не является завершающим этапом исследования семантики уступительности. Он требует формализации на более абстрактном и более глубоком - силлогистическом - уровне, ибо естественный язык служит выражению форм мысли, что и приводит к необходимости исследования форм умозаключений, которые вплетены в ткань естественного русского языка как в форме силлогизмов, так и в форме их противочленов - антилогизмов.
Антилогизмы есть более высокая - логическая - абстракция уступительного семантического значения и более глубокое проникновение в ее
сущность, потому что они, во-первых, восстанавливают элиминированную в языке, но присутствующую в мыслях большую посылку умозаключения, являющуюся связующим мыслительным звеном между силлогизмами и антилогизмами; во-вторых, они учитывают наличие-отсутствие отрицаний как в придаточном (меньшая посылка), так и в главном предложении (заключение), которые определяют качество суждения и, следовательно, образуемый ими модус.
Различное сочетание «наличия-отсутствия» отрицания «не» в каждой из двух частей («причина - следствие», «уступка - следствие») пресуппозированной формулы «Хотя (не)..., и потому, вообще говоря, должен (не)...; между тем (не)...» приводит к построению различных типов силлогизмов и антилогизмов: «Профессия редкая, вредная, однако с коротким рабочим днем и бесплатным молоком для укрепления здоровья»; «Неправдоподобно вежливый, он всем говорил, что «вы», но при этом был невероятно ехиден» (Л.Улицкая).
Таким образом, естественный язык кроме указанных обычных силлогизмов в соответствующих формах может выражать антилогизмы тех же модусов, но с контрадикторным суждением в функции заключения.
Эти логические причинно-следственные отношения маркируются в русском языке причинными союзами так как, потому что; в заключении (главное предложение или простое предложение в составе сложносочиненного предложения) - автоматически, независимо от их лексического наполнения, выражают антилогизмы. Противительные союзы там, где они участвуют в конституировании антилогизмов, выполняют ту же логическую функцию, что и уступительные союзы: они являются их логическими синонимами. Их различие на уровне языка состоит в структурно-грамматических признаках: первые - сфера самостоятельных или главных предложений в составе сложных, вторые - сфера придаточных предложений. Их различие на уровне логики состоит в том, что противительные союзы - это логические маркеры антизаключений, а уступительные союзы - это логические маркеры меньшей посылки антилогизма.
Каждый из четырех типов синтаксических построений и каждое из четырех формально логических средств выражения антилогизмов реализуется в живом языке в огромном множестве индивидуальных вариантов.
Логический, в частности силлогический, анализ показал, что семантическая интерпретация уступительных союзов не может считаться завершающим этапом их исследования. Естественный язык служит выражению форм мысли, логике, умозаключениям: это приводит нас к необходимости исследовать формы умозаключений, в частности обнаруженные в естественном языке модусы ВагЬага, Се1агеи1;, СашеБ^еБ, так как именно умозаключения этих модусов вплетены в ткань естественного языка как в форме силлогизмов, так и в форме их противочленов - антилогизмов.
Возникает вопрос, для чего нужны антилогизмы в живом русском языке, чему служат значения «обманутого ожидания», «нарушения нормального хода событий»? Формальная логика как наука о формах мысли, законах непротиворечивого мышления использует совершенно определенные языковые построения, в том числе и формальные языковые средства, являющиеся в то же время логическими маркерами силлогизмов и антилогизмов, которыми она однозначно может выражать умозаключения любых модусов. Логика построена на однозначных, принудительных правилах и в этом смысле она стоит как бы по ту сторону человека с его противоречивой практической деятельностью, его процессом мышления. Человек же не запрограммирован в своей деятельности и в своем мышлении как логический автомат, и он постоянно сталкивается с такими жизненными ситуациями, которые не укладываются в «прокрустово ложе»
логических исчислений. В этом лингвисты уже убедились на многочисленных примерах при исследовании логической структуры естественных языков. Они более гибко, чем логика, выражают одну и ту же форму мысли множеством языковых форм, переставляя местами причину и следствие, сокращая материальную форму выражения логических категорий до минимума, но тем не менее позволяя говорящему выразить любую логическую форму.
При анализе фактического материала мы встретились с регулярным нарушением логически правильно построенных силлогизмов, но нарушенных по определенным правилам - суждениями в функции заключения, в котором все поставлено «с ног на голову»: «Несмотря на нелепость текста в этой несущейся сквозь зимнюю ночь песне было что-то завораживающее и древнее...» (В. Палевин).
Ю.С. Степанов отмечает, что «Пруст был тонким наблюдателем языка вообще, логики языка, и ему принадлежит, например, замечательное маленькое открытие, которое одобрили бы сторонники «глубинных семантических структур» - союз несмотря на то что «скрывает под собой» союз потому что: «Моя мать восхищалась, что он был столь точен, несмотря на то, что столь занят; столь любезен, несмотря на то, что столь избалован светом; ей не приходило в голову, что «несмотря на то, что» - это всегда неопознанные «потому что...» [Степанов 1985: 274].
Русский язык обладает богатством форм не только для выражения «правильных» дедуктивных умозаключений (силлогизмов), но и богатством форм для преднамеренного выражения «неправильных» силлогизмов, то есть антилогизмов как отражения противоречий материальной действительности, взаимодействия человека с этой действительностью и взаимодействия человека с человеком. Жизненные ситуации заставляют языковую личность прибегать к построению антилогизмов как особого рода умозаключений, отличных от силлогизмов: «Военные историки нашли у Толстого множество ошибок в описании Бородинской битвы, а весь мир все равно видит ее именно такой, как описал ее Толстой в «Войне и мире»; «Жизнь, несмотря на то, что они могли считаться хорошо устроенной семьей, была непростой: слишком много скрытого недовольства копилось у матери с дочерью» (Л. Улицкая).
Возможность выражать антилогизмы человек реализует средствами естественного языка по законам формальной логики, законам, которые иногда оказываются «перевернутыми». Но формальная логика и здесь стоит на страже: умозаключение должно быть прежде построено правильно (сознательно или бессознательно) как простой категорический силлогизм, как умозаключение «нормального хода событий» и лишь затем говорящий строит свои антилогизмы, исходя из логических «норм нарушения» силлогизмов.
Библиографический список
Апресян Ю. Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М., 1974.
Крейндлин Г. Е., Падучева Е. В. Значение и синтаксические свойства союза а // НТИ. Серия 2. М., 1974. № 9. С. 31-37.
Кондаков Н. И. Логический словарь-справочник. М., 1975.
Левин Ю. И. Об одной группе союзов русского языка // Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 13, МГПИИЯ. М., 1970. С. 64-88.
Ляпон М. В. Смысловая структура сложного предложения. К типологии внутритекстовых отношений. М., 1986.
Теремова Р. М. Семантика уступительности и ее выражение в современном русском языке. Л., 1986.
Санников В. З. Значение союза но: нарушение «нормального» положения вещей // СЛЯ. 1986. № 5. С. 433-444.
Степанов Ю. С. В трехмерном пространстве языка: семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. М., 1985.
