CC BY
234
УДК 81'4 ББК 81.055.1
А.А. Заяц
ЛОГИЧЕСКИЙ МЕХАНИЗМ ПОРОЖДЕНИЯ МЕТАФОРЫ
В статье затрагивается вопрос о соотношении естественного языка и математической логики, анализируется логическая природа метафоры, делается попытка представить метафору в виде умозаключения, а также выявляется фигура простого категорического силлогизма и один из ее модусов.
Ключевые слова: метафора; логическое правило; умозаключение; энтимема; фигура; простой категорический силлогизм; модус
Л.А. Zayats
LOGICAL MECHANISM OF METAPHOR FORMATION
The article touches upon the question of correlation between human speech and mathematical logics, the logical origin of the metaphor is analyzed, the metaphor is interpreted as logical conclusion, а figure of the simple explicit syllogism is studied.
Key words: metaphor; logical rule; conclusion; enthymeme; simple explicit syllogism; figure; modus
В настоящей статье мы обратимся к метафоре как одному из интереснейших предметов исследования и представим метафору как один из способов познания действительности.
За всю историю изучения феномена метафоры, насчитывающую без преувеличения не одну сотню лет, ученые стояли в основном на семантических позициях. Когда все смогли убедиться, что метафора представляет собой категориальный сдвиг (т.е. сочетание в одной языковой/речевой единице двух объектов или явлений действительности), это дало пищу для новых изысканий. Так, в частности, метафору стали рассматривать как некую аномалию. Для того чтобы что-то назвать аномалией, необходимо сформировать понятие нормы, что применительно к языку оказывается подчас довольно сложным. Подробный анализ того, что же понимать под нормой и аномалией, содержится в работе Н.Д. Арутюновой «Язык и мир человека» [Арутюнова, 1999].
Понятие аномалии, тем не менее, стало активно привлекать внимание лингвистов. Интересна точка зрения Т.В. Булыгиной и А.Д. Шмелева, состоящая в том, что «явление оказывается аномальным не само по себе, а относительно тех или иных законов» [Булы-гина, 1997, с. 437]. В указанной работе присутствует попытка обращения к проблеме соотношения языковых явлений и логических правил. В частности, авторы затрагивают вопрос ложности прямого смысла в таких при-
емах, как ирония, литота, гипербола, а также метафора, что «заставляет адресата попытаться найти иное осмысление высказывания» [Булыгина, 1997, с. 443].
Термином «аномалия» пользовался несколькими годами ранее и Ю.Д. Апресян. Согласно его точке зрения, аномалия - нарушение неких комбинаторных правил, которые он разделил на две большие группы. Первая отражает иррациональные процессы фразе-ологизации, вторая основана на логическом противоречии или несоответствии [Апресян, 1989].
При ближайшем рассмотрении понятия «логическое правило», «логическое противоречие», «логическое несоответствие» лежат все-таки в плоскости семантики. Однако, по всей видимости, связь языка с логикой не оставляла умы исследователей. Как следствие, появились работы, направленные на анализ языковых и речевых явлений с позиций математической логики. В числе первых был Г.В. Колшанский, который предпринял попытку соотнести суждение и предложение. Рассмотрев некоторые индоевропейские языки, он выдвинул аргумент против единства суждения и предложения, состоящий в том, что двучленная форма суждения не укладывается в многочленную форму предложения с его основой (подлежащим и сказуемым) и второстепенными членами предложения [Колшанский, 1965].
Вестник ИГЛУ, 2014
© Заяц А.А., 2014
Еще одной значимой работой в данном направлении является труд А.Т. Кривоносова «Язык. Логика. Мышление. Умозаключение в естественном языке», в которой высказывания естественного языка представлены в виде умозаключений (простых и сложных силлогизмов), т.е. правила математической логики применяются к естественному языку [Кривоносов, 1996]. Автор не ставит цель рассмотреть какие-либо особые явления языка и речи, а доказывает, что человеческое мышление протекает в соответствии со строгими логическими правилами, хотя результат мыслительных процессов (высказывания естественного языка, готовые предложения) не всегда явно свидетельствует об этом. Именно этот аспект интересует нас в связи с тем, как выглядит процесс формирования высказываний, содержащих метафору.
В начале 2000-х гг. под руководством Г.М. Костюшкиной (г. Иркутск) было защищено несколько кандидатских диссертаций, написанных в русле логического направления в лингвистике. Этот факт не может не доказывать, что анализ взаимосвязи логических постулатов и естественного языка перешел на новый современный уровень.
К изучению метафоры с позиций математической логики подходит другой автор, О.Н. Лагута. Один из разделов ее исследования «Метафорология: теоретические аспекты» посвящен анализу метафоры как свернутого умозаключения (энтимемы) [Лагута, 2003]. Прежде чем перейти к логическим категориям, обратимся к вопросу о том, что есть знание и какие виды знаний существуют.
Знание - одно из основополагающих понятий в современной когнитивной науке. Под знанием понимается итог познавательной деятельности, обобщение накопленного предметного опыта. Знания являются результатом познавательного процесса - непосредственного восприятия мира, наблюдения за окружающим, категоризации, процессов мышления [Чейф, 2001]. Как известно, знание бывает непосредственным и опосредованным. Непосредственное знание, получаемое с помощью органов чувств, хотя и составляет значительную часть всех наших знаний, все же не обеспечивает необходимыми знаниями о многообразии проявлений окружающей действительности. Этой человеческой потребно-
сти отвечает знание опосредованное, выводимое из других, более доступных видов знания [Заяц, 2006].
Суждения и умозаключения являются теми формами мышления, которые не только связывают наши знания в более или менее сложные, относительно законченные комплексы, но и обогащают, усиливают эти знания. Преодолевая ограниченность чувственного познания, они соединяют отдаленные сферы опыта. Умозаключения (в классической логике), по мнению Е.А. Иванова и Г.И. Рузавина, являются структурным слепком действительности, но в идеальной форме, в форме структуры мысли [Иванов, 2003; Рузавин, 2003]. Умозаключение как форма выражения мысли так или иначе реализуется в естественном языке и всегда является связью нескольких (двух или более) предложений, хотя не всякая связь двух или более предложений является умозаключением.
Метафора - это тоже своего рода умозаключение, некое наличие причинно-следственных связей, но связей, скрытых от пользователя. О.Н. Лагута говорит о метафоре как об энтимеме.
Энтимема представляет собой сокращенную форму категорического силлогизма, в которой опускается либо одна из посылок, либо заключение. Чаще всего встречаются случаи, когда опущена большая посылка, реже опускается меньшая посылка, а еще реже - заключение [Иванов, 2002, с. 177]. Энтимему следует разворачивать (восстанавливать) до полного умозаключения с тем, чтобы проверить ее правильность. Обратимся к примеру:
1. She [Christine] was a better soldier than he. She had a quality of balance which steadied them through every crisis. She also had a temper, but she controlled it. (A.J. Cronin, «The Citadel»).
Восстановим метафору She was ... (а) soldier до полного умозаключения:
(1) меньшая посылка: [everybody knows that] One who possesses strong character, moral strength (M) is a soldier (P).
(2) большая посылка: She (S) was a woman of strong character and moral strength (M).
(3) вывод: She (S) was a soldier (P). Когда речь заходит о взаимосвязи языка и мышления, необходимо затронуть проблему истинности и правильности мышления, так
как это два основных, но разных свойства мышления. Мы оперируем понятием истинности в философском плане, т.е. оцениваем высказывание в его корреляции с действительностью. Способность оценивать высказывание в категориях «истинное vs ложное» человек приобретает эмпирически. Правильность мышления - категория логическая. Высказывание тогда является правильным, когда построено по строгим правилам математической логики.
Строгие логические правила построения умозаключений (и энтимемы в том числе) гарантируют адекватное отражение и воспроизведение объективной действительности. Таким образом, категории «правильность» и «неправильность» применяются к логическим операциям с понятиями, суждениями, к построению умозаключений и выводов. Правильными суждение и выводы могут быть лишь при наличии истинных посылок (1) и (2), а также при условии правильности их связи между собой.
Таким образом, развернутое нами умозаключение правильно с точки зрения логического построения, но его с трудом можно назвать истинным. Истина связана с содержанием мысли, а правильность - с ее формой, формальной стороной ее проявления. Истинность мысли соответствует действительности, что проверяется на практике. Снова обратимся к приведенному примеру. В данной ситуации молодую женщину, жену начинающего врача, хранительницу домашнего очага молодой семьи, переживающей много трудностей в провинциальном городке, сравнивают с солдатом на том основании, что, как и настоящий солдат, она стойко переносит тяготы жизни. Данное сравнение несколько противоречит истинности, так как для создания метафоры She was a soldier автор использовал не все характеристики лексемы soldier. Обыденное сознание воспринимает солдата еще и как бойца с оружием в руках, готового в любой момент выполнить приказ. Кристин же действует по велению сердца, не по чьему-либо приказу.
Делая вывод, отметим, что метафора, получившаяся в выводе энтимемы, является правильной, но не истинной. При этом благодаря такому положению дел мы имеем новое выводное знание, которое невозможно получить эмпирически. Такой вывод подтверждает
мысль О.Н. Лагута о том, что «метафорическим может быть представление, но не знание» [Лагута, 2003, с. 89].
Сами того не замечая, мы снова обратились к категории значения лексемы, поскольку без нее невозможно правильное построение умозаключения. Именно правильного в логическом смысле. В математической логике существует ряд требований к законам, нарушение которых ведет к возникновению логических ошибок. В частности, требования закона тождества сводятся к выполнению двух основных норм:
1) «каждое понятие, суждение и т.д. должны употребляться в одном и том же, определенном смысле и сохранять его в процессе всего рассуждения;
2) нельзя отождествлять различные мысли и нельзя тождественные мысли принимать за различные» [Иванов, 2002, с. 238].
Ошибки, возникающие при нарушении закона тождества, называются амфиболией, или смешением понятий, или подменой понятий. Выражаясь лингвистическим языком, одно и то же слово употребляется в разных значениях одновременно, возникает двусмысленность. Данное явление лежит в основе порождения комического. Однако, при создании метафор эта «ошибка» как никогда полезна. Именно на ее основе и происходит так называемый категориальный сдвиг, становится возможным расширение знания об объекте.
Обратимся еще к одному примеру и «развернем» до полного умозаключения следующую энтимему:
2. Still quarrelling with the textbooks? Don't give that up (A.J. Cronin, «The Citadel»). Объектом данной метафоры является молодой врач, готовящийся к сдаче важного в своей карьере экзамена, требующего основательной подготовки. Ему приходится часами просиживать за учебниками по разным дисциплинам, иными словами, заниматься деятельностью, от которой он отвык. Один из его коллег подшучивает, спрашивая: Still quarrelling with the textbooks? Полный вид умозаключения выглядит следующим образом:
(1) меньшая посылка: One who disagrees, refuses to accept, complains about sth (M) quarrels (P).
(2) большая посылка: The main character (S) complains about the textbooks (M).
Вестник ИГЛУ, 2014
(3) вывод: The main character (S) quarrels with the textbooks (P).
Обратимся еще к одной разновидности метафоры в следующем примере:
3. Mildly injured in his pride, Andrew reflected to whom he should send her (A.J. Cronin, «The Citadel»).
Попытаемся восстановить полное умозаключение:
(1) меньшая посылка: Anybody (or anything) that is hurt or damaged (M) is (mildly, ...) injured (P).
(2) большая посылка: Andrew acted (S) hurt and damaged (M).
(3) вывод: Andrew acted (S), mildly injured (P).
В данном случае восстановление полного умозаключения представляется несколько более сложным, так как отношения выстраиваются не между субъектом и объектом действия, а между действием и его характеристикой.
Обратимся к еще одному случаю употребления метафор:
4. He thought of her, married off-hand in a mining village, dragged in a derelict lorry across the mountains, dumped into a half-empty house where their wedding couch must be her own single bed - and sustaining these hardships and makeshifts with courage and a smiling tenderness (A.J. Cronin).
Полное умозаключение выглядит так:
(1) меньшая посылка: Anybody (or anything) that expresses pleasure, happiness, amusement or other expressions on the face (M) is smiling (P).
(2) большая посылка: Christine's tenderness (S) expressed pleasure and happiness (M).
(3) вывод: Christine's tenderness (S) was smiling (P).
В данном примере речь идет о жене молодого врача, который отдает дань уважения той женщине, которая согласилась выйти за него замуж и уехать в далекую провинцию, согласилась посвятить себя заботам о молодом начинающем враче. В своих размышлениях главный герой выражает благодарность жене за ее стойкость и терпимость. Метафорическое выражение a smiling tenderness красноречиво свидетельствует о его признательности.
Выбор использованного эмпирического материала обусловлен стремлением охватить такие разновидности метафорических конструкций, как субстантивная (термин О.И. Глазуновой - номинативная) (пример 1), вербиальная (пример 2), адъективная (пример 3) и атрибутивная (пример 4). Термины «номинативная», «адъективная» и «атрибутивная» предлагаются О.И. Глазуновой в исследовании «Логика метафорических преобразований» [Глазунова, 2000]. Термины «субстантивная», «вербиальная» введен нами с тем, чтобы не смешивать частеречные и синтаксические категории (в упомянутой нами работе субстантивные метафоры рассматриваются под рубрикой «метафорическая номинация», глагольные метафоры - под рубрикой «метафорическая предикация»).
Проведенный анализ языкового материала позволяет утверждать, что метафора относится к дедуктивным опосредованным умозаключениям, так как является умозаключением от более общего знания к менее общему и выводится из двух посылок.
«Развернув» энтимемы, мы установили, что умозаключения с субстантивной (пример 1), вербиальной (пример 2), адвербиальной (пример 3) и атрибутивной (пример 4) метафорой относятся к первой фигуре, в которой средний термин занимает место субъекта в большей посылке и место предиката - в меньшей:
М—Р
Каждая фигура, в свою очередь, имеет свои разновидности, которые называются модусами. Они различаются количеством и качеством суждений, которые составляют посылки. Посылки могут быть общеутвердительными (А), общеотрицательными (Е), частноут-вердительными (I) и частноотрицательными (О). Нами были рассмотрены только утвердительные высказывания с метафорами, поэтому единственным модусом первой фигуры простого категорического силлогизма, выявленным нами, оказался модус А11 (большая посылка носит общеутвердительный характер, меньшая посылка и вывод - частноутвер-дительный характер).
Умозаключения по первой фигуре простого категорического умозаключения имеют огромное значение. По мнению Е.А. Иванова, «это наиболее распространенная и богатая форма силлогизма. На ее основе происходит типичное для дедукции применение какого-либо общего положения к частному (или единичному) случаю» [Иванов, 2002, с. 176]. Значение энтимемы, коей является метафора, состоит в формировании яркого образа, создаваемого метафорой, приобретение нового знания, которое носит выводной характер.
В эксплицитной форме метафора содержит лишь субъект и предикат умозаключения, что еще раз доказывает точку зрения О.Н. Лагу-та о том, что метафора потому является энти-мемой, что у нее опущен средний термин. В ходе восстановления энтимемы мы не только эксплицируем средний термин, но и распределяем его, т.е. помещаем его в обе посылки. Следовательно, мы превращаем его в посредствующее звено между субъектом и предикатом и, тем самым, делаем возможным существование вывода.
В ходе подробного анализа достаточно большого объема случаев употребления метафоры мы пришли выводу о том, что из трех терминов опосредованного силлогизма (субъект S, средний термин М и предикат Р) результат метафоризации содержится в предикате, а источником метафорического переноса является тот самый средний термин М. Найдя М, мы декодируем метафору и приобретем новое знание. Эвристический характер декодирования метафоры и состоит в нахождении недостающего среднего термина, объясняющего взаимосвязь между двумя объектами, относящимися к разным категориям.
Библиографический список:
1. Апресян, Ю.Д. Тавтологические и контрадикторные аномалии [Текст] / Ю.Д. Апресян // Логический анализ языка: Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. - М.: Наука, 1989. - С. 186-196.
2. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека [Текст] / Н.Д. Арутюнова. - М.: Языки русской культуры, 1999. - I-XV. - 896 с.
3. Булыгина, Т.В. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) [Текст] / Т.В. Булыгина. - М.: Языки русской культуры, 1997. -567 с.
4. Глазунова, О.И. Логика метафорических преобразований [Текст] / О.И. Глазунова. - СПб., 2000. -190 с.
5. Заяц, А.А. Дискурсивный аспект метафорического алогизма (на материале русского и английского языков) [Текст]: дис. ... канд. филол. наук: 10.02.19 / А.А. Заяц. - Иркутск, 2006. - 135 с.
6. Иванов, Е.А. Логика [Текст] / Е.А. Иванов. -М.: Изд-во БЕК, 2002. - 368 с.
7. Колшанский, Г.В. Логика и структура языка [Текст] / Г.В. Колшанский. - М., 1965. - 240 с.
8. Кривоносов, А.Т. Язык. Логика. Мышление. Умозаключение в естественном языке [Текст] / А.Т. Кривоносов. - М., Нью-Йорк: МГЛУ, ВАЛАНГ, 1996. - 682 с.
9. Лагута, О.Н. Метафорология: теоретические аспекты [Текст]: в 2 ч. / О.Н. Лагута. - Новосибирск: Новосиб. гос. ун-т, 2003. - Ч. 1. - 114 с.
10. Лагута, О.Н. Метафорология: теоретические аспекты [Текст]: в 2 ч. / О.Н. Лагута. - Новосибирск: Новосиб. гос. ун-т, 2003.- Ч. 2. - 208 с.
11. Рузавин, Г.И. Логика и основы аргументации [Текст] / Г.И. Рузавин. - М.: Проект, 2003. - 304 с.
12. Чейф, Л.У. Память и вербализация прошлого опыта [Текст] / УЛ. Чейф // Текст: аспекты изучения семантики, прагматики и поэтики. - М.: Эдиториал УРСС, 2001. - С. 3-41.
УДК 81'33 ББК 81.1
А. Ю. Мордовин
ПРАКТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ВОСПРИЯТИЯ ОПЫТА ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ С КОРПУСОМ ТЕКСТОВ СО СТОРОНЫ НАИВНОГО ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ
В статье рассматриваются результаты предварительного эксперимента по изучению восприятия собственного опыта (первичного) контакта наивного пользователя с национальным корпусом текстов на родном языке. Описан ряд методологических особенностей, сопровождающих подобные практические исследования, в том числе: методы актуализации языковых лакун пользователя, стратегии облегчения актуализации, критерии оценки опыта со
Вестник ИГЛУ, 2014
© Мордовин А.Ю., 2014
