CC BY
116
УДК 83.373.6
ОТРАЖЕНИЕ СЛЕДОВ ИНДОИРАНСКОЙ ТЕОНИМИИ В БАШКИРСКОЙ ГИДРОНИМИИ
© Г. Х. Бухарова
Башкирский государственный педагогический университет им. М. Акмуллы
Россия, Республика Башкортостан, 450000 г. Уфа, ул. Октябрьской революции, 3а.
Тел.: +7 (347) 272 58 05.
E-mail: [email protected]
В топонимике принято считать, что наиболее древними являются речные названия. Об этом и свидетельствуют анализируемые автором гидронимы. Реки Башкортостана, как и в топонимии некоторых цивилизаций, названы именами божеств. Причем самый древний пласт из них связан с индоиранской теонимией.
Ключевые слова: ономастика, башкирская гидронимия, индоиранский субстрат, этимология гидронимов.
Известно, что некоторые крупные реки названы именами богов. Например, река Нил (греческое N1108, египетское Хапи) названа именем бога Нила. Ганг - священная река Индии - носит имя богини Ганги; Мокошь богиня восточных славян и река Мокошь и т.д.
По данным Э. М. Мурзаева, А. Ф. Фролов, автор книги по топонимике, оставил небольшую рукопись «Реки - боги древних», в которой указано, что очень большое число наиболее известных богов носят имена рек. При этом первичными автор называет гидронимы, вторичными - теонимы. Такая последовательность установлена на основе списка пантеона Малой Азии, Индостана, Европы. Среди них Тибр, которому поклонялись и приносили в жертву пленных рабов, Секванна (Сена), Родан (Рона), Дунай, Буг, Лаба (Эльба) и др. [1, с. 50].
Как известно, наиболее древними являются речные названия. Об этом и свидетельствуют анализируемые гидронимы. Реки Башкортостана, как и в топонимии некоторых цивилизаций, названы именами божеств. Причем самый древний пласт из них связан с индоиранской теонимией.
Выводы топонимистов о наличии иранского пласта в географических названиях Башкортостана подкрепляются проникновением с Причерноморских степей скифо-сарматских племен и их пребыванием на Южном Урале в первом тысячелетии до нашей эры. Но современные исследования топонимистов, археологов показывают, что скифосарматские племена были смешанными как в этническом, так и в языковом плане. Поэтому обратим наше внимание на сложную проблему взаимоотношения иранских и тюркских языков.
Проблема взаимоотношения индоевропейских и тюркских языков наиболее подробно рассматривается в трудах тюрколога К. М. Мусаева. Как пишет ученый, «... иранские языки относятся к числу тех индоевропейских языков, с которыми тюркские языки, по-видимому, имеют самые ранние контакты»; но «... древние контакты тюркских языков с иранскими языками - это пока еще крайне слабо исследованная область тюркологии, как, впрочем, и иранистики». По его мнению, ираноязычные племена составляли передовую линию во времена вторжения
индоевропейцев в Среднюю Азию 3,5-4 тысячелетий назад, когда они наряду с индийскими племенами вклинились между племенами - предками современных дравидийских и тюркских народов. С другими индоевропейскими языками тюркские языки вступили в контакты позже» [2, с. 26]. К. М. Муса-ев отмечает, что в объяснении этнокультурных связей все еще преобладает индоевропоцентризм, носителям индоевропейских языков отводится решающая роль в культурном творчестве. Ученый приводит множество языковых соответствий между индоевропейскими и тюркскими языками, которые этимологизируются и на тюркской почве. Отмечая сложный характер взаимных контактов тюркских и иранских народов, он пишет, что воздействие иранских языков в неодинаковой степени затрагивало те или иные тюркские языки в различные периоды истории [2, с. 26-35].
Исследуя урало-алтайскую мифологию в широком этнокультурном и сравнительно-историческом плане, А. М. Сагалаев пришел к выводу о том, что «... позднейшие тюрки Алтая вобрали в себя и дотюркский аборигенный субстрат. В Саяне-Алтае им предшествовали не только кетские, самодийские этнические группы, но и в более отдаленные времена -индоиранцы, причем культурную историю региона трудно представить как простую последовательную смену одной традиции другой» [3, с. 3].
Остановимся на некоторых моментах, подчеркивающих сложный характер данных взаимоотношений. К примеру, рассмотрим гидроним Ьэлэуек, связанный с иранскими языками. Дж. Г. Киекбаев название реки Ьэлэуек объясняет от персидского сейл «поток» и афф. -ук и добавляет, что Ьэлэуек -горная река, впадающая в Зиган (Егэн) с горной стороны [4, с.115].
По данным Ф. Г. Хисамитдиновой, река упоминается в русских письменных источниках с 1740 г.: «В помянутой Юрматынской волости в деревне при реке Салаук есть у него дом...» [5, с. 73]. По мнению автора, в основе гидронима может лежать тюрко-монгольский термин сала «приток реки, ее рукав, развилина, ложбина, лощина, ветвь, разветвление» с аффиксом уменьшительности -ук [5, с. 7]. Следует отметить, что, кроме тюр-
ко-монгольского соответствия, данное слово имеет параллели, во-первых, в индоиранских языках, где sil «сырой», «влажный», «мокрый»; «жидкий». Сравните: заза sil «мокрый», «влажный», «сырой», sili, silti «дождь», семн. sol «жидкий», «водянистый», л«ур. sol «жидкий», перс. sul «жидкий», gil и sul «грязь», «слякоть», «топь» [6, с. 316]; во-
вторых, в финно-угорских языках: фин. sula
«талый» sula «таять», эст. sula «жидкий», «талый», «таять», эрз., мокш. сола «талый», «незамерзший», мар. шуле-//шылы- «таять», удм. сылмы «растаять», коми сыв «талый», сыл «таять», венг. hol:e «талый снег», «талая вода» [7].
Наблюдаются лексические соответствия и в тюркских языках: башк. ЬуЛ «жидкость, выделенная из мяса», Ьыу-Ьул «пора половодья», Ьул (бурз. гов.) в значении «мокрый», якут. сул «талая вода», сул куол «освободившееся от льда озеро», туркм. сул «очищаться от льда», в словаре М. Кашгари (XI в.) 00л «мокрый», туркм. 00л, х00л, каз. сала «приток реки», кирг. сала «ложбина в горах, по которой стекает талая или дождевая вода». В словаре башкирского языка сил толкуется как слово, заимствованное из арабского языка в значении бурный поток, образовавшийся в результате таяния большого количества снега или во время сильного дождя [8, с. 199]. В русском языке имеется слово сель в значении «бурный грязе-каменный поток, возникающий в горах во время сильных дождей или таяния снегов». В то же время можно предположить, что слово Ьул связано с «нижними водами» первоматерии и является однокоренным слову гиле (hule) (греч.), означающее первичное вещество или материю, первый принцип, из которого была образована объективная вселенная, эзотерически -однородный осадок в Хаосе или Великой Глубине [9, с. 143].
Интересно отметить, что в храме бога Амона в Карнаке (Египет) было искусственное озеро, символизирующее гиле (гр. hule) - «нижние воды первоматерии».
По представлениям многих народов, Земля -это мать (у башкир Ер-«сэ), Небо - Бог Отец, (у башкир Кук Тэдре), они божественная пара, их союз привел к возникновению жизни на Земле. Функция Матери-Земли - давать жизнь. По воззрениям многих народов (например, у чувашей), Земля бывает даже беременной.
Как пишет В. Н. Топоров, «в мифопоэтических архаичных традициях земля как носительница материнского начала и высшего плодородия по преимуществу (у нее нет иного назначения, чем зачинать, рождать, кормить и нести все, что есть, на себе и в себе) отождествляется с женщиной, женой Бога и, следовательно, персонифицируется - Земля. Но и каждая женщина (например, для индийцев) не что иное, как поле: его вспахивают, бороздят, рыхлят, бросают семена и ждут урожая; такова женщина и ее судьба, и это не отвлеченное поэтическое
упражнение в риторике, но та параллель макро- и микромира в их «женской» ипостаси, вполне сознаваемая человеком» [10, с. 145].
Не связаны ли «нижние воды» первоматерии с околоплодными водами женщины? Когда у роженицы уходят околоплодные воды, башкиры говорят Ьуле киткэн. Здесь, возможно, наблюдается аналог с женщиной-роженицей и Матерью-Землей.
Ьул//гиле/Ьуле - это весенние воды, образовавшиеся в результате большого таяния снега, и в то же время и «нижние воды первоматерии», которые уходят перед тем, как Земля-мать собирается рожать.
Если считать наши сопоставления уместными, то, как видно из приведенных выше примеров, слово «сил» в различных фонетических вариантах, но близких по значению имеется во всех группах языков: индоевропейской, алтайской, уральской и семито-хамитской. Таким образом, корень слова сил во всех названных нами языках общий, но в каждом из них наблюдается развитие, иногда переход семантики слова: сил//сыл//сал//сол//сул//шул//
шыл//Ъул//Ьэл//00л употребляется в значениях: 1) «талый», «незамерзший»; 2) «вода», «мокрый»; 3) «поток»; 4) «ложбина, по которой стекает талая или дождевая вода»; 5) «приток реки» и т.д.
Исходя из этого можно предположить, что архетипом башкирского топонима Ьэлэуек был Ьулэуек, где корнем слова является Ьул, что означает «талая», «незамерзшая», «вода», «поток» (горный поток), аффикс -эуек является продуктивным и дает значение «маленький» и служит для образования существительных с уменьшительно-ласкательным значением: например, кул кулэуек, где кул «озеро», кулэуек «лужайка», герлэуек «ручеек из талых вод».
Таким образом, слово Ьэлэуек может означать гидрономический термин: Ьул «талая», «незамерзшая», «вода», Ьулэуек «речка», но в современном башкирском языке слово претерпело фонетическое изменение: под воздействием [2] звук [1] превратился в [2] - Ьулэуек - Ьэлэуек.
Слово Ьул в различных фонетических вариантах существует в разносистемных языках и связано с весенней талой водой и потоком, «нижними» водами первоматерии и рекой. Название реки Ьэлэуек нельзя отнести только к индоиранскому пласту на территории Башкортостана, оно объяснимо на материале многих языков, в том числе и башкирского.
В состав скифского пантеона, по данным Геродота, входили семь божеств. На высшей ступени иерархии находится Табити, на средней - Папай и Апи, на низшей - Ойтосир (Гойтосир), Аргимпаса (Артимпаса) и два божества, скифские имена которых Геродотом не названы. Названия скифских (индоиранских) божеств Апи и Папай объяснимы и на материале башкирского языка. Д. С. Раевский пишет: «...имя Папай большинством исследователей трактуется как «отец», т.е. соответствует той
роли прародителя, которую этот персонаж играет в мифической генеалогии ... Апи, супруга Папая ... связана с водой (ее имя возводится к иранскому корню со значением «вода») и землей» [11, с. 447]. Действительно, др.-перс. Арі- «вода». Эти божества олицетворяют брак неба с землей, соединение двух начал - мужского и женского. С такой идеей двух начал связаны в произведениях башкирского устнопоэтического творчества «бей и Бабай». Повествование о том, что давно-предавно жили «бей и Бабай», существенный, главный мотив башкирских народных сказок. Каждая башкирская сказка начинается: «Борон-борон заманда йэшэгэн, ти эбей менэн бабай...» Возможно, образы эбей и бабай связаны с древним верованием башкир: они олицетворяли мифических предков, зачинателей зарождения, потому что в сказках всегда указывается, что у них был сын. Он выступает как продолжатель рода.
Божественная пара Бабай и «бей (вариант названия )лэсэй) находит отражение и в топонимии Башкортостана. В окрестностях деревни Старо-Сибаево (Иске Сибай) на горе Бабай находится «бейташ/)лэсэйташ, каменное изваяние, напоминающее женскую фигуру. Г ора Бабай была местом паломничества окрестных жителей. У «бей-таш/)лэсэйташ, преклоняясь перед ней, совершали жертвоприношения, молились, кормили каменную бабу.
В топонимической системе Башкортостана широко представлены названия со словами эбей «старуха» и бабай «старик». Появление таких названий, по мнению А. К. Матвеева, связано с представлением о скалах, горах, как об окаменевших древних людях - стариках и старухах.
Таким образом, данные топонимии Башкортостана дают возможность предположить, что скифосарматские божества Апи и Папай находят параллель и в башкирском языке в образе божественной пары Бабай и «бей. (Ср.: в чувашском языке сохранилось словосочетание папай тура «бог-папай»).
Другое название, связанное с иранскими и индийскими языками и индоиранской теонимией, название реки Эшэ - приток Сима в Челябинской области. Существуют несколько версий о происхождении гидронима. Сравнивают с тюркским аша «через», «сквозь». Такое название дано реке будто бы за то, что она течет среди гор, прорываясь между ними. Другое объяснение от тюркского ашыу «переваливать, переходить», то есть Аша - «Переход», «Перевал». Долина Аши находится между хребтами Каратау и Воробьиные горы и могла использоваться в старину как кратчайший путь из селений по Юрюзани в бассейн Сима. Как пишет А. К. Матвеев, башкирская форма гидронима Эшэ опровергает обе эти версии [12, с. 19).
Топонимы с элементами Аш // Ош распространены довольно широко в тюркском ареале. Исследователь гидронимии Татарстана Ф. Г. Гарипова
дает подробный анализ названий с основой Аш//Ош [13, с. 124-130].
В исследованиях Ф. Г. Хисамитдиновой содержатся исторические сведения 1740 г. о горе Аша, которая находится в Белорецком районе РБ: «Подле гор Ямантав и Оши...». По ее мнению, топоним образован от тюркского глагола ашыу «переваливать, переходить, перевал, долина, низина» или от тюркского аша «через, сквозь» [5, с. 29]. Действительно, имеется основание сравнивать название горы с тюркским ашыу «переходить, перевал». И. В. Кучумов пишет, что «... гора была границей двух миров - «своего» и «чужого», потустороннего. Поднявшись на вершину горы, эпический герой видит «свой» и «чужой» мир, вселенную: Рассеивая громаду туч, Урал взошел на вершину ту, Мир с высоты оглядел говорят... Чтобы попасть в чужой мир, большей частью враждебный, герой обязательно переходит гору» [14, с. 39].
Топонимы с основой Ажу: Ажей, Ажи, Азу, Анжу, Ашу, Ажа, Ажы - хребет, перевал, долина, урочище, мыс - отмечаются в топонимии Горного Алтая в значении «перевал». Учитывая замечание А. К. Матвеева о том, что башкирская форма гидронима Эшэ не соответствует аша «переход, перевал» и не является названием горного объекта, мы выдвигаем свою версию, согласно которой Аша, башкирская форма Эшэ, своим происхождением связана с индоиранской мифологией, где Аши -женское божество. В иранской мифологии она символизирует удачу, изобилие, богатство, наделяет землю золотом и серебром, прекрасными женами и дочерьми. Его отцом является Ахурамазда, матерью - Спента-Армаити (Арматай) [15, с. 145].
Аши - богиня и индийских народов. Как известно, во 2-ой -1-ой половине 1-го тыс. до н.э. существовала индоиранская общность - арийцы. Как правило, женские божества связаны с водой. В связи с этим можно предположить, что имя богини Аши может иметь общие истоки происхождения с башкирским Эсэ «мать». Тем более что божество Ер-Эсэ есть в башкирской мифологии. Слово эшэ, зафиксированное в названии реки Эшэ, не является ли древней формой, архетипом слова эсэ? Потому что соответствие звуков [ш] ~ [с] - закономерное явление для башкирского языка. Как отмечает Н. X. Максютова, пратюркский звук [ш] во всех позициях слова в тюркских языках переходит в [с]. В башкирском языке переход [ш] в [с] наблюдается в аргаяшском говоре восточного диалекта [16, с. 99-100). С. Ф. Миржанова расширила регион соответствия звуков [ш] ~ [ с], отнеся к ним еще миасский и сальютский, ик-сакмарский говор [17, с. 107, 185]. А. А. Камалов рассмотрел соответствие звуков [ш] ~ [с] на материале географических названий [18, с. 208]. Варьирование звуков дж~ж~ч~с наблюдается в алтайской семье языков: башк. эсэ «мать», эсэй «мама», каз. эже, кирг. эжэ, узб. диал. ача, чагат. (узб.) ача//эчэ, эже, эжэ, эдже «мать, ма-
ма, бабушка», тунг.-манч. асий «женщина», «жена», монг. эджи, эджей, эжжий, эжы, ээдж «мама» [19, с. 35-37]. Можно, конечно, предложить другую версию происхождения гидронима Эшэ: от индоевропейского asco, нем. Äsche «хариус». Хариус -рыба, которая водится в горных реках.
Рассмотрим название, носящее имя индоиранской богини Арматай, Армаити - название реки Армет (башкирская форма Эрмет). Она протекает в Гафурийском, Ишимбайском районах. Это слово, возможно, имеет параллель в санскрите: amrta «бессмертный», «мир богов», «бессмертие», «напиток бессмертия», «нектар», «целебный напиток», «вода», «молоко» [20, с. 68].
В ведийской мифологии Арамати - абстрактное божество, которое символизирует благочестие. В среднеиранской мифологии-Спандармат. Восходит к дозороастрийской матери-земли, супруги бога неба (впоследствии Спента Армаити, Арматай -одно из божеств Амеша Спента.) В скифской мифологии соответствует Апи [21, с. 466). В иранской мифологии (в «Авесте») одно из божеств Амеша Спента, добрый дух (ахура), является духом - покровителем земли и персонификацией преданности (набожности). Именуется супругой Ахурамазды и матерью богини Аши [15, с.104].
Как правило, мифотопонимы, восходящие к индийскими и иранским языкам носят названия женских божеств, встречаются названия, связанные с кровно-родственными узами. Известно, что «...протоиндоиранцы обожествляли воды рек и водоемов как богинь, молились и совершали им возлияния» [22, с. 10].
Название реки Саруа (Сарва) - рч., прав. пр. Салдыбаша в Нуримановском районе, на наш взгляд, объяснимо из индоиранских языков. В санскрите Sarua, Багуа - имя божества.
Лимноним )рг0н - озеро в Учалинском районе Республики Башкортостан и гидроним Урген - лев. пр. Ика в Кугарчинском и Зианчуринском районах, своим происхождением, возможно, связаны с индоиранской теонимией и иранскими языками.
Согласно народной этимологии, озеро получило название по юго-западному ветру, который местные жители называют 0рг0н. В словарях башкирского языка слово 0рг0н в таком значении не зафиксировано. (Сравните: ккалп. urgun «метель, вьюга», узб. диал. urgun «куча снега», возможно, от иг- «дуть»). Но в названиях ветров иногда отражаются собственные названия рек. Например, северовосточный ветер, который дует с р. Баргузин, называется баргузин; северо-восточный ветер, который дует с долины р. Верхняя Ангара, именуется ангара.
Таким образом, при назывании ветра жители могли ориентироваться на конкретный географический объект, в названии ветра может содержаться указание на местность, где он берет начало. Поэтому возникает вопрос: озеро врген получило назва-
ние по ветру на озере, именуемому 0рг0н, или же ветер, дующий с озера врген, назван 0рген ?
Авторы «Словаря топонимов БАССР» название озера врг0н объясняют монг. словом вргвн в значении "широкий" и сравнивают с башкирским иркен в том же значении. Гидроним Урген связывают с башкирским диалектным словом урген "мелкая поросль, мелкая тонкая ива" [23, с. 117].
По-нашему мнению, они могут являться вариантами одного и того же слова, потому что в башкирском литературном языке и его диалектах наблюдается чередование звуков 0 ~ 1 в начале слова: 0йрэк//ур?эк, 0йрэ//урэ и т.д. А. А. Камалов, основываясь на положения Б. А. Серебренникова и Н. З. Г аджиевой, указывает на варьирование звуков 0 и 1 во всех языках алтайской семьи и приводит примеры отражения соответствия 0 ~ 1 в башкирской топонимии: Имэнлегул//Имэннегел, Йукэле^а-ва7/ /Й0кэлегкавагк, врк0нт0/Ургенде и др. [18, с. 195].
По фонетическому облику слова урген, вргвн созвучны с согд. ugrani, с осет. архи в значении «медь». Эти слова находят параллели и в финноугорских языках: коми ыргон «медь», удм. ыргон «желтая медь», мар. вургене, манс. арген «медь». «Медь» < общемар. *вергенье // коми-з. ыргон (> манси арген) // удм. ыргон < общеперм. *urgen < доперм. urgene. Ф. И. Гордеев праформу волжско-пермского времени реконструировал в виде *vargene. На почве мар. языка под влиянием гармонии гласных а>е: vargene > vergene. В пермских языках, по мнению Ф. И. Гордеева, выпал начальный согласный v и восходит к балтийскому источнику (носителям балановской культуры, проникшим в начале 2-го тыс. до н.э. из южной части Верхнего Поднепровья): прусск. vargien, лтш. vars, лтв. varias «медь», при согд. ugrani, осет. архи [23, с. 196].
Как видно из вышеприведенного реконструирования праформы слова «медь», в одном только слове отражается взаимовлияние народов и их языков. Как известно из истории, народы Балтики, бал-ты были в контакте с ирано-язычными народами в III-ем-П-ом тыс. до н.э. Также известны контакты ираноязычных народов с финно-угорскими народами. По мнению В. А. Никонова, контакт иранцев и финно-угров на Средней Волге завершился лишь в первых веках нашей эры [24, с. 16]. Слово 0рг0н//урген в значении «медь» в башкирском языке сохранилось лишь в географических названиях врг0н//Урген, врк0нт0//Ургенде. В современном башкирском языке в значении «медь» употребляется слово ба7ыр, в значении «желтая медь» - е?.
Объяснение данных гидронимов на почве иранских и финно-угорских языков оправдывается тем, что Южный Урал в эпоху бронзы в III-ем-П-ом тыс. до н.э. был зоной активного контакта различных племен и народностей, и это могло отражаться в топонимии региона.
По мнению археологов, на среднем Урале существовали крупные металлургические центры (Турбинский, Ташказганский, Бакрузякский), где добывали серебристую медь (сплав меди и серебра) и желтую медь. И им удалось доказать, что между южноуральскими и среднеуральскими центрами существовали тесные культурные связи, а их изделия широко распространялись за пределами уральского региона: от Среднего и Нижнего Поволжья, вплоть до Молдовы [25, с. 20].
Как известно, металлы были объектом религиозного поклонения почти всех народов. Об этом свидетельствуют данные сравнительной мифологии и археологические раскопки. Так, например, археологами Н. А. Мажитовым и А. Н. Султановой в могилах срубной культуры были обнаружены шлаки меди, отходы от выплавки меди (Имангулово, Оренбургская область). По их мнению, такие погребения могут принадлежать древним металлургам, и символический кусок меди мог служить, в их представлении, своеобразной гарантией того, что в загробной жизни они будут заниматься своим делом [25, с. 27].
Металлы, как элемент мифопоэтической системы, образуют особый «металлический» код. Алхимики верили, что семь металлов связаны с семью основными планетами и семью божественными персонажами: медь - Венера, золото - Солнце, ртуть - Меркурий, серебро - Луна, олово - Юпитер [26, с. 146]. Согласно учениям мистерий, лучи небесных тел, оказывая кристаллизирующее влияние на низший мир, становятся различными элементами [27, с. 359]. В легендах и сказаниях башкир металлы связаны с подземным царством. Такой взгляд башкир на природу может объяснить причину нахождения куска меди в захоронениях древних. Возможно, сплав меди был посвящен богу металла. В ведийском пантеоне (11-е—1-е тыс. до н.э.) имелось божество Арджуна, от Аципа «серебро») -значит, божество серебра. Это говорит о том, что металлы считались священными, и у каждого металла было божество. Иногда название металла может означать просто цвет: в древнеиндийском слово аципа означает «белый, светлый», восходит к. и.-е. *а^ «белый, светлый, блестящий». Здесь цвет серебра получил дополнительное переосмысление. В русском языке белый цвет называется «серебристо-белый», «серебристый». Сравнение материалов показывает, что в основе названия Ypгeн//0рг0н может лежать, во-первых, название металла серебра или меди, потому что древний человек одним и тем же словом мог назвать различные металлы; во-вторых, данные гидронимы могут носить имена божеств меди или же серебра. Можно также выдвинуть третью гипотезу происхождения гидронимов Ypгeн//0рг0н, согласно которой они могут быть названы по цветовому признаку: желтый (цвет меди) или же белый «серебристый, се-
ребристо-белый» (цвет серебра), но все значения топонима восходят к иранским языкам. Интересно отметить, что монголы считали реку Орхон, протекающую в благословенном, богатом пастбищами, лесами и водами Хангае, священной. Существовал обычай одаривать ее воды кумысом, мясом, деньгами и другими ценностями. Во время царствования императора Китая Юнчжена (1723-1735 гг.) этой реке был присвоен княжеский титул Туше-гуна и выделено ежегодное пособие в размере 300 лан серебром, которые в день чествования Орхона ламы из старинного монастыря Эрденицзу бросали в воды потока [28, с. 46]. Любопытно то, что башкиры тоже приносили богу, хозяину воды, серебряные монеты. Можно добавить, что многие гидронимы Башкортостана объяснимы на материале иранских языков, причем они названы словами, обозначающими металл или камень. Например, Зиргэн - рч. лев. пр. Белой в Мелеузовском районе, гора и село в том же районе, село в Хайбуллинском районе восходит к иран. зергун «золотистая, золотоносная» [4, с. 115]. (Ср.: в башк. языке сохранилось слово зэр «золото», зэргэр «ювелир»). Сим -прав. пр. р. Белой в Челябинской области и р. Эсем в Башкортостане объясняется от перс. сим «серебро» [29, с. 155].
Гидронимы Башкортостана, как в топонимии некоторых цивилизаций, названы именами божеств. Причем самый древний пласт из них связан с именами божеств индоиранской мифологии. Их изучение имеет большое значение для восстановления картины этнических контактов башкир, для выяснения происхождения непонятных, с точки зрения современного башкирского языка, топонимов. Выявление следов теонимии, а также демоно-нимии индоиранцев в топонимии Башкортостана является наиболее сложной задачей, требующей дальнейшего глубокого историко-лингвистического анализа. Для этого необходимо привлечь широкий индоевропейский материал и рассматривать его с языковедческой, этнолингвистической и культуро -логической точек зрения.
Системное изучение индоиранского пласта в башкирской гидронимии является важной задачей современной башкирской топонимики. Определение и изучение стратиграфических пластов позволит воссоздать этнолингвистическое прошлое региона. Описание гидронимии в диахронном аспекте позволит представить этнокультурный фон возникновения географических названий водных объектов, выявить системные связи внутри топонимико-на. Всесторонний и глубокий анализ данного пласта башкирской гидронимии приобретает актуальность и научную значимость не только в языковом плане, но и в изучении истории, этнической культуры народов, населявших территорию Южного Урала в прошлом.
ЛИТЕРАТУРА
1. Мурзаев Э. М. Топонимика и география. М.: Наука, 1995. 304 с.
2. Мусаев К. М. Тюркско-иранские языковые связи.// Советская тюркология, 1989. №6. С. 26-35.
3. Сагалаев А. М. Урало-Алтайская мифология: Символ и архетип. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1991.115 с.
4. Кейекбаев Ж. Г. Баш-корт теленен лексикаЪы Ъэм фра-зеологияЪы. 0ф03 Башк. кит. нэшр., у066. Б. нн.
5. Хисамитдинова Ф. Г. Географические названия Башкортостана. Уфа: РИЦ БГУ, 1992. 103 с.
6. Этимологический словарь курдского языка: в 2 т. Т.2. N 2./ Р. Л. Цаболов; Ин-т востоковедения РАН. М. : Вост. лит., 2001. 536 с.
7. Основы финно-угорского языкознания. Вопросы происхождения и развития финно-угорских языков. М., 1974. С. 95.
8. Башкорт теленен ИублегеЗ Ике томда/ Россия Фэндэр АкадемияЪы. Башкортостан Билми у?эге, Тар., тел Ъэм
26. институты. М.: Рус. яз.. уррЬ Т.у. 865 б.Р Т.э. нуж б.
9. Блаватская Е. П. Теософский словарь (полный). М.: изд-во Ассоциации Духовного Единения Золотой век, 1994. 599 с.
10. Топоров В. Н. Из индоевропейской этимологии // Этимология, 1991-1993. М.: Наука. 1994. С. 126-154.
11. Раевский Д. С. Скифо-сарматская мифология//Мифы народов мира. М.: Советская энциклопедия, 1992. Т.2. С. 445-450.
12. Матвеев А. К. Географические названия Урала: Краткий топонимический словарь. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1987. 208 с.
13. Гарипова Ф. Г. Исследования по гидронимии Татарстана. М.: Наука, 1991. 294 с.
14. Кучумов И. В. «Башкирский» император Китая. Уфа: Китап, 1995. 112 с.
15. Брагинский И. С. Арматай //Мифы народов мира. М.: Советская Энциклопедия, 1991. Т. 1. С. 104.
16. Максютова Н. Х. Восточный диалект башкирского языка в сравнительно-историческом освещении. М.: Наука, 1976. 292 с.
17. Миржанова С. Ф. Южный диалект башкирского языка. М.: Наука, 1979. С. 13.
18. Камалов А. А. Башкирская топонимия. Уфа: Китап, 1994. 304 с.
19. Кейекбаев Ж. Г. Башкорт телендэ ЭэсэЭ Ъубенен килеп сыБышы тураЪында //Башкортостан укытыусыЪы. 1960. Ьб. Ъж-Ьк б.
20. Кочергина В. А. Санскритско-русский словарь. М.: Филология, 1996. 944 с.
21. Лелеков Л. А. Спандармат // Мифы народов мира. М.: Советская Энциклопедия, 1992. Т.2. С. 466.
22. Бойс М. Зороастрийцы: Верования и обычаи. М.: Наука, 1988. С. 61.
23. Гордеев Ф. И. Этимологический словарь. Йошкар-Ола: Марийское кн. изд - во, 1979. Т.1. 255 с.; 1983. Т.2. 287 с.
24. Никонов В. А. Этнонимия // Этнонимы. М.: Наука, 1980. С. 5-33.
25. Мажитов Н. А., Султанова А. М. История Башкортостана с древнейших времен до XVI века. Уфа: Китап, 1994. 360 с.
26. Топоров В. Н. Металлы // Мифы народов мира. М.: Советская Энциклопедия, 1992. Т.2. С. 146-147.
27. Холл М. П. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии. Новосибирск: Наука, 1993. 2-е изд. испр. 794 с.
28. Мурзаев Э. М. Топонимика и география. М.: Наука, 1995. 304 с.
29. Матвеев А. К. Географические названия Урала: Краткий топонимический словарь. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1987. 208 с.
Поступила в редакцию 11.11.2011 г. После доработки -16.03.2012 г.
