CC BY
36
УДК 159.9:34.01
ОТНОШЕНИЕ МЕЖДУ ПРАВОСОЗНАНИЕМ И ИДЕНТИЧНОСТЬЮ ЛИЧНОСТИ КАК ИНДИКАТОР ПРОТИВОПРАВНОГО ПОВЕДЕНИЯ: ОПЫТ ЭМПИРИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
К. В. Злоказов, Е. В. Распопин, Р. Р. Муслумов
Реферат: рассматривается проблема отношений между правосознанием и идентичностью личности. Обозначаются современные представления о месте и роли правосознания для психологической науки и практики профилактической работы по диагностике и сопровождению криминализации сотрудников уголовно-исполнительной системы, ре-социализации осужденных разных возрастов. Отмечается, что использование конструкта «идентичность личности» в ряде зарубежных и отечественных исследований правосознания осужденных признается продуктивным для изучения и воздействия на личность осужденного. Так, обретение идентичности личностью сказывается на повышении уровня просоциальной мотивация поведения у молодежи. Описываются результаты исследования параметров правосознания и идентичности личности: правового нигилизма и оправдания противоправного поведения, а также процессов социальной и самоидентификации. Гипотеза исследования состоит в том, что социальная идентификация усиливает правосознание, а самоидентификация - снижает. Выборка исследования ох-ватывает 549 человек, дизайн исследования - корреляционный, сопоставитель-ный. Используются срав-
© Злоказов К. В., Распопин Е. В., Муслумов Р. Р., 2017
нение связей между переменными в субвыборках осужденных (237 человек) и сотрудников ФСИН России (312 человек). Пол и возраст выборок незначимо не различаются, но в работе специально не анализируются. Полученные данные обрабатываются методом корреляци-оного анализа по Пирсону и методом структурных линейных уравнений.
В результате анализа гипотеза получила частичное подтверждение тому, что самоидентификация снижает уровень правосознания и у осужденных, и у сотрудников. Установлено, что связи между идентификацией и правосознанием у сотрудников уголовно-исполнительной системы устойчивее и шире, чем у осужденных. У сотрудников все параметры идентификации, рассматриваемые в исследовании, связаны с параметрами правосознания; у осужденных, напротив, не имеют никаких значимых связей. Различия между сотрудниками и осужденными видны в том, что идентификация с ближайшим социальным окружением усиливает правовой нигилизм и криминализацию первых. На правосознание осужденных социальная идентификация статистически значимого влияния не оказывает.
Ключевые слова: правосознание, социальная идентификация, самоидентификация, криминализация сотрудников правоохранительных органов, ресо-циализация осужденных.
Проблематика правосознания -важная область научной и прикладной деятельности специалистов, занимающихся вопросами профилактики противоправного поведения. На сегодняшний день правосознание рассматривается в качестве показателя риска криминализации [5; 9; 10], регуляции социального поведения [1], ресоциализации осужденных [7]. В психокоррекционных и психопрофилактических программах в качестве показателя успешности работы используются репрезентации права и правового поведения молодежью [2, 3]. Вместе с тем феномен правосознания еще не обладает достаточной ясностью ни в теоретическом, ни в методическом аспекте, являясь «передовым краем» взаимодействия правовой, криминологической и психологической наук. В практическом смысле исследование правосознания все еще сталкивается с проблемами валид-ности инструментария и надежности результатов. Все это свидетельствует об актуальности феномена правосознания для научного познания. Описываемое в статье исследование стремится приблизиться к раскрытию поставленных проблем.
Цель работы - изучение отношений между правосознанием и идентичностью личности. Постановка цели основывается на представлениях об идентичности как «ядерном» образовании личности, а также ее роли в формировании правового поведения человека. Понятие «идентичность личности» характеризует меру последовательности и устойчивости отношения человека к себе и окружающим. В академической науке идентичность личности рассматривается как интрапсихическое образование, включающее в себя жизненные цели, ценности и установки человека, формируемые в процессе взаи-
модействия с социальными группами. Этот вид идентичности соседствует с самоидентичностью, определяемой как результат самосознания и самоопределения Я и социальной идентичностью, рассматриваемой как представление о себе как участнике социальной группы [12]. Развитие идентичности личности снижает неопределенность и непоследовательность жизненных целей и ценностей, приводит к согласованности и неизменности поступков человека.
Ряд криминологических исследований описывает положительную связь между идентичностью и поддержкой просоциального поведения. Изучение осужденных в возрасте 25-30 лет свидетельствует о снижении их готовности к совершению преступлений [13]. С. Глуек и Е. Глуек, исследуя ценностные установки и убеждения молодежи в сравнении с осужденными юношеского возраста, отмечают правовую и просоциальную направленность [13]. По мнению В. Гова, взросление сопровождается следующими преобразованиями в восприятии общества и отношении к нему: 1) преступники отказываются от эгоцентризма в пользу заботы о других; 2) принимают общественные ценности и ведут себя социально надлежащим образом; 3) стремятся конструктивно выстраивать отношения с окружающими; 4) проявляют заботу о других в своей деятельности; 5) стремятся прояснить собственный смысл жизни в обществе [11, с. 128]. Результаты исследований идентичности показывают, что обретенная личностная идентичность у несовершеннолетних преступников соотносится с высоким уровнем правосознания, неопределенная - с низким [3].
Вместе с тем стоит полагать, что отношения между правосознанием
и идентичностью не линейны, а их влияние дискретно. В силу того что развитие идентичности протекает неупорядоченно, переходя от диффузии (размытия) к обретению идентичности многократно, отношение к праву также может изменяться. В силу неопределенности статус идентичности не является устойчивой детерминантой правосознания и, следовательно, не может надежно предсказывать уровень правового поведения. Представляя идентичность как совокупность процессов, мы обратились к двум глобальным и отчетливо дифференцируемым процессам идентификации - самоидентификации и социальной идентификации. Самоидентификация предполагает определение человеком себя как неповторимого и уникального, приводит к поиску черт, отличающих его от окружающих. Социальная идентификация - напротив, отражает представление человеком себя в контексте групп и социальных структур, участником которых он является. Здесь личность обнаруживает себя через совокупность социальных ролей, на пересечении категорий социальных групп, к которым она себя относит.
На наш взгляд, процессы само- и социальной идентификации не только могут указывать на отношение человека к праву, но и предсказывать его, поскольку направленность личности на самоидентификацию, то есть обособление от общества, вероятно, будет способствовать обесцениванию права и правового поведения, а идентификация с социальной группой или структурой, наоборот, будет усиливать готовность к соблюдению правовых норм. Эти предположения были проверены нами в ходе эмпирического исследования в контрастных по отношению к правосознанию группах - осужденных и сотрудников УИС.
Методы и переменные в исследовании. В эмпирическом исследовании применялись два авторских стандартизованных самоотчета: «Методика изучения правосознания» [6] и «Оценка процессов идентификации личности» (находится в печати).
Методика изучения правосознания включает в себя следующие шкалы:
1) «Правовой нигилизм»: оценивает степень доверия / недоверия, уважения / неуважения испытуемого к нормам права, действенности и эффективности закона;
2) «Оправдание противоправного поведения»: оценивает представления испытуемого о допустимости / недопустимости нарушения правовых норм поведения в различных жизненных ситуациях.
Содержание пунктов образовано поговорками, отражающими отношение к правовым нормам.
Методика «Оценка процессов идентичности личности» измеряет уровень и характер процессов само- и социальной идентификации. Процессы дифференциации образованы показателями обладания и проявления, интеграции -показателями принятия и слияния. Обладание - это процесс самоидентификации, в ходе которого человек оценивает свое своеобразие, отличие от окружающих, определяет присущий себе, особый уровень социальных свойств, не присущих другим. Проявление - это процесс самоидентификации личности в различных видах ее социальной активности. Уровень проявления определяет степень воздействия личности на других людей, устанавливает возможность ее влияния на окружающих, управления, манипулирования ими.Проявление оценивает вовлечение человека в социальные отношения, демонстрирует потенциал
реализации личностью целей в социальном пространстве, во взаимодействии с окружающими. Принятие -процесс идентификации личности с ее референтным социальным окружением. Уровень принятия характеризует меру влияния референтных лиц на идентичность и вместе с этим показывает меру открытости личности этому воздействию. Слияние - процесс идентификации с социальным окружением, отражающий стремление личности ему соответствовать. Слияние протекает в форме подражания, копирования поведения, точного следования нормативам социального поведения,воспроизведения целей, установок, убеждений, заданных социальным окружением.
Идентичность личности в исследовании рассматривалась в переменных: 1) обладание, 2) проявление, 3)принятие, 4) слияние. Правосознание рассматрива-лось через переменные: 1) правовой нигилизм, 2) оправдание противоправного поведения.
Математические методы интерпретации результатов. Изучение связей между переменными осуществлялось с помощью корреляционного анализа по Пирсону, анализ влияния проводился методом структурных линейных уравнений. Достоверность обеспечивалась соблюдением требований к проведению процедур, качеством и объемом выборки.
Выборка исследования. Исследование проводилось в учреждениях ГУФСИН России по Свердловской области. Выборка охватила 549 человек. По роду занятий ее составили: осужденные, отбывающие наказание в исправительных учреждениях (237 человек); младший и средний начальствующий состав (312 человек).
Выборка осужденных была подвергнута экспертной оценке психологами
учреждений. Всего было сформированы две подгруппы:
а) с просоциальной направленностью (ориентированные на соблюдение требований режима исполнения наказания, активно трудящиеся, повышающие свой уровень образования, осуществляющие сотрудничество с адми-нистрацией)-127 человек;
б) с криминальной направленностью (нарушающие режим отбывания наказания, демонстрировавшие асоциальные интересы - приверженность криминальным ценностям и культуре) -110 человек.
Выборка сотрудников была разделена на две подгруппы в соответствии с их деловыми, личными качествами, морально-психологическими характеристиками. Критериями отбора стали: а) профессиональные качества (насколько хорошо сотрудник знает и выполняет свою работу); б) морально-нравственные качества сотрудников (ответственность, дисциплинированность и т. п.); в) количество дисциплинарных взысканий.
В группу сотрудников с высоким уровнем деловых и личных качеств, морально устойчивых и имевших минимальное количество дисциплинарных взысканий вошли 146 человек.
В группу сотрудников с низким уровнем деловых, личных, морально-психологических качеств и имевших большое количество дисциплинарных взысканий, вошли 166 человек.
Так, выборка исследования была разделена на четыре подвыборки:
1) осужденные с криминальной направленностью, 2) осужденные с про-социальной направленностью, 3) сотрудники с низким уровнем профессиональной ус-пешности, 4) сотрудники с высоким уровнем профессиональной успешности.
Результаты и их обсуждение. Рассмотрим результаты изучения правового сознания у осужденных и сотрудников УИС. У заключенных с отрицательной направленностью по сравнению с сотрудниками УИС в большей мере выражен правовой нигилизм, пренебрежительное отношение к праву, вплоть до его полного отрицания, неверие в закон и порядок, убежденность в том, что законом правят деньги, связи, социальный статус. Эти различия выражены не только в сравнении с сотрудниками УИС, но и в сравнении с заключенными, характеризующимися положительной направленностью. В целом это может рассматриваться как свидетельство присутствия исправительного, воспитательного потенциала в данной категории заключенных. Криминализированных осужденных отличает ориентация на оправдание противоправных поступков, мнение о том, что преступления есть и будут совершаться всякий раз, когда для этого есть благоприятные условия, что путем противоправных действий можно добиваться определенных, в том числе и «благих», целей. Напротив, сотрудников УИС по сравнению с осужденными отличает более выраженная вера в силу закона, уважение к праву, ориентация на соблюдение правовых норм поведения, представление о недопустимости их нарушения.
Наряду с этим отметим сходство между осужденными и сотрудниками, характеризующимися низкой профессиональной успешностью. Применительно к сотрудникам УИС эти результаты иллюстрируют ситуативное отношение к противоправному поведению, средний уровень терпимости/нетерпимости к противоправным поступкам. Это означает, что в обычных жизненных ситуациях эти испытуемые, скорее всего, будут придерживаться социаль-
но-правовых норм поведения. Однако в напряженных ситуациях, например, во время соблазна или угрозы их поведение может быть неустойчивым и непредсказуемым с точки зрения следования нормам закона. Эти результаты в очередной раз подчеркивают важность повышения качества профессионально-психологического отбора кандидатов на службу и морально-психологической работы с сотрудниками УИС.
Поскольку объем статьи не позволяет развернуто рассмотреть результаты исследования процессов идентификации, в работе они будут представлены сжато, только в части связей между правосознанием и идентичностью.
Взаимосвязь переменных правосознания и идентичности личности оценивалась методом корреляционного анализа по Пирсону. Полученные результаты представлены в форме корреляционных графов значимых связей между показателями процессов идентичности и показателями правового сознания (рис. 1, 2).
На рисунке 1 отображены взаимосвязи показателей методик внутри групп осужденных. У осужденных с криминальной направленностью связь между обладанием и проявлением выражена сильнее, чем у сотрудников (0,70). В целом процессы идентификации коррелируют в обоих выборках. Это свидетельствует о связности и согласованности контуров информационного обмена в само- и социальной идентификации вне зависимости от криминальной или просоциальной направленности. Подобное наблюдается в отношении показателей правового сознания. Корреляция между ними говорит о связи установок на нигилизм и противоправного поведения у осужденных, как следствие - о сочетании тенденций отрицания права и неправового поведения.
Существенным результатом стало то, что между процессами идентификации и правовыми установками в выборках осужденных не установлено статистически значимых связей. Нигилистические антиправовые уста-
новки не соотносятся с самоидентификацией и социальной идентификацией. Их вариации носят случайный характер в отличие от связей между аналогичными показателями у сотрудников.
Рис. 1. Корреляционный граф связей правового сознания и процессов идентичности личности в выборке осужденных, где п (1) = 110; п (2) = 127
Примечание. Здесь и далее в таблицах ноли и запятые в коэффициентах опущены, в схемах представлены значимые коэффициенты корреляции (р < 0,01).
Рис. 2. Корреляционный граф связей правового сознания и процессов идентичности личности в выборке сотрудников, где п (3) = 136, п (4) = 166
На рисунке 2 представлены связи между идентичностью, отношением к правовому нигилизму и противоправному поведению у сотрудников УИС. Обратим внимание на существенные различия в конфигурации
связей у осужденных и сотрудников. У сотрудников, положительно характеризующихся на службе, процессы идентификации связаны со всеми показателями правосознания. Сотрудники УИС, негативно проявляю-
щие себя на службе, не имеют части корреляций между идентификацией и правосознанием. Так, оправдание противоправного поведения не связано с процессами слияния и принятия, то есть правовые установки распространяются на самоидентичность и не затрагивают социальную идентичность сотрудника. Гипотетически нарушение правовых норм сотрудниками этой группы может быть вызвано непониманием требований социальной роли. В целом же снижение значимости корреляционной связи между показателями отношения к праву и социальной идентичностью может рассматриваться как индикатор криминализации осужденных и сотрудников УИС.
Детерминация процессами идентификации уровня правосознания моделировалась методом структурных линейных уравнений. Его суть в установлении причинных отношений между переменными, то есть в определении меры влияния процессов социальной и самоидентификаци на уровень правосознания. Для этого переменные представляются в виде эндогеннных, то есть подвергаемых воздействию, и экзогенных, то есть существующих независимо от эндогенных и, вероятно, являющихся причиной их изменения. В нашем исследовании в качестве экзогенных рассматривались переменные процессов идентификации, а эндогенных - правосознания. Отношения между эндогенными и экзогенными переменными представлялись в виде путей детерминации. Совокупность переменных и путей в терминах метода структурных линейных уравнений называется моделью. Модель детерминации есть основная цель применения метода. Важным показателем качества модели является пригодность, отражающая ее
соответствие массиву эмпирических данных. Сопоставление моделей друг с другом является ключевой задачей, показывающей адекватность и применимость модели к практической деятельности.
В ходе работы нами были получены три модели, включающие в себя комбинации переменных идентичности и правосознания, исследуемые в двух выборках - осужденных и сотрудников УИС. Оценка пригодностипроводилась по трем показателям: X2, индекс Стей-гера - Линда (Root mean square error of approximation, RMSEA), индекс качества соответствия (Goodness-of-Fit, GFI).
Первая модель (4 х 4 переменных) оценивала вклад каждого процесса идентификации в детерминацию правового нигилизма и противоправного поведения. Она имела наихудшие показатели пригодности по всем трем критериям.
Во второй модели (4 х 2 переменных) процессы идентификации были обобщены и представлены в виде двух параметров - «Самоидентификация» (включает «Обладание» и «Проявление») и «Социальная идентификация» (включает «Принятие» и «Слияние»). Пригодность модели была недостаточной, хотя значения ее индексов приблизились к допустимым (X2 = 132, p < 0,001; RMSEA = 0,214; GFI = 0,862).
Третья модель (2 х 2 переменных) иллюстрировала параметры самоидентификации и социальной идентификации в сопоставлении с манифестной переменной «Оправдание противоправного поведения», образованной путем слияния переменных «Правовой нигилизм» и «Оправдание противоправного поведения». Ее статистики были лучшими из всех полученных нами (X2 = 12,4, p < 0,0001; RMSEA = 0,07; GFI = 0,935). Данная модель рассчитывалась
на всем масссиве исследований, включающем 549 человек, а затем была проверена на контрастных выборках -осужденных (237 человек) и сотрудников УИС (312 человек). Сравнение статистик проводится в таблице 1.
Психологический смысл путей детерминации между экзогенными и эндогенными переменными заключается в раскрытии влияния идентичности личности на правосознание. Анализ путей показывает, что процессы само- и социальной идентификации специфически влияют на правовое сознание.
Так, проявление самоидентификации приводит к обесцениванию права и оправданию криминального поведения как осужденными, так и сотрудниками. Социальная идентфикация влияет на правосознание сотрудников и не оказывает влияния на осужденных.
Противоправное поведение сотрудников определяется мерой идентификации с социальной группой, в которую он включен - служебный коллектив, круг родственников, друзей.
Отметим, что процессы социальной идентификации по типу слияния статистически значимо не влияют на правосознание в обследованных группах. Это ставит под сомнение эффективность программ развития правосознания по принципу моделирования требований «социальной роли». Возможно, что усилия по освоению репертуара ролевого поведения продуктивно не сказываются на правовом поведении ни спецконтингента, ни коллектива сотрудников учреждений УИС.
Обсуждение результатов и выводы. В поиске причин декриминализации лиц, находящихся в местах лишения
Таблица 1
Статистические критерии моделей
Выборка Х2 df RMSEA GFI
Осужденные 11,3; р < 0,001 7 0,06 0,931
Сотрудники 13,7; р < 0,001 7 0,09 0,947
Примечание. Х2- значение статистики с указанием уровня статической ошибки; df - число степеней свободы модели; RMSEA - ошибка аппроксимации по Стейгеру - Линду; GFI - индекс качества соответствия.
свободы, отечественные и зарубежные исследователи изучают их правосознание в связи с идентичностью. В данной статье отношения между идентичностью и правосознанием рассматриваются через призму двух процессов развития и поддержания идентичности личностью - самоидентификации и социальной идентификации. Изучение направлено на установление связи (корреляции) и определение детерминации (структурных линейных уравнений) переменных.
Полученные нами результаты пока-
зывают, что связи между идентификацией и правосознанием у сотрудников УИС устойчивее и шире, чем у осужденных. У сотрудников все параметры идентификации, рассматриваемые в исследовании, связаны с параметрами правосознания; у осужденных, напротив, не имеют никаких значимых связей. В этом смысле правосознание, очевидно, имеет социальные источники своего поддержания и зависит от интеграции личности в общество. Подтверждение этому найдено при изучении влияния процессов идентификации на право-
вой нигилизм и оправдание противоправного поведения - самоидентификация снижает уровень правосознания и у осужденных, и у сотрудников. Однако гипотеза подтвердилась частично, поскольку нами установлено лишь то, что социальная идентификация оказывает влияние на правосознание сотрудников, и то в части принятия интересов ближайшего социального окружения. Точнее, идентификация с ближайшим социальным окружением - друзьями, коллегами усиливает правовой нигилизм и криминализацию сотрудников. У осужденных значимого влияния социальной идентификации на правосознание не установлено. Это, как нам представляется, должно приниматься во внимание при разработке и реализации программ воспитательного воздействия. Следуя выводам исследования, формирование правосознания у осужденных и сотрудников должно быть направлено на снижение тенденций к самоидентификации, то есть обособления, самовозвеличивания и обесценивания окружающих. Применительно к сотрудникам воспитательное воздействие должно осуществляться не только в индивидуальном виде, но и в форме малых групп и быть направлено на выявление, обсуждение и анализ противоправных тенденций коллективом сотрудников. Эта работа не может не учитывать роль служебного коллектива для сотрудников [4], а также модери-рующее влияние индивидуально-психологических характеристик личности и социальной группы [8]. В целом же проведенное исследование показало полезность обращения к идентичности личности в поиске путей формирования правосознания осужденных.
Список литературы
1. Белобородов А. Г Динамика образа права преступников по мере отбывания наказания в местах лишения свободы // Прикладная психология. 2001. № 1. С. 73-83.
2. Бовин Б. Г, Трубецкой В. Ф. Особенности Я-концепции осужденного, препятствующие процессу исправления // Гуманитарно-пенитенциарный вестник. 2008. № 3. С. 86-93.
3. Кущенко Д. Л. Становление правосознания в подростковом и юношеском возрасте // Психология и психотехника. 2012. № 3. C. 86-92.
4. Марьин М. И., Бочкова А. А. Психологические особенности сотрудников ОВД, склонных к противоправному поведению // Прикладная юридическая психология. 2014. № 3. С. 47-53.
5. Разумова Е. М. Психологические особенности личности преступников-рецидивистов:ав-тореф. дис. ... канд. психол. наук. СПб., 2007. 24 с.
6. Распопин Е. В. Исследование морально-психологических качеств личности на примере правосознания // Прикладная юридическая психология. 2015. № 4. С. 138-144.
7. Ресоциализация осужденных в условиях развития гражданского общества : сб. материалов Междунар. науч.-практ. конф. (г. Киров, 11-12 дек. 2014 г.). Киров: ФКОУ ДПО Кировский ИПКР ФСИН России, 2014. 275 с.
8. Сучкова Е. Л. Представления о правовой действительности условно осужденных // Прикладная юридическая психология. 2012. № 3. С. 153-161.
9. Схопчик О. Э. Дефекты правосознания несовершеннолетних как внутренняя причина противоправных отклонений в поведении // Психология, социология и педагогика. 2014. № 6.
10. Чернышева Е. В. Особенности Я-концепции личности осужденных : автореф. дис. ... канд психол. наук. Екатеринбург, 2005. 24 с.
11. Gove W. The effect of age and genderon deviant behavio r: abio psychosocial perspective', in A.S. Rossi (Ed.), gender and the life course. New York : Aldine, 1985. 128 p.
12. Schwartz Seth J. A new identity for identity research : recommendations for expanding and refocusing the identity literature // Journal of adolescent research, 2005, no. 20(3), pp. 293-308.
13. Trasler G. B. Delinquency, recidivism and desistance // British journal of Criminology, 1979, no. 19, pp. 314-322.
