CC BY
84
7.7. ОТГРАНИЧЕНИЕ ФАЛЬСИФИКАЦИИ ФИНАНСОВЫХ ДОКУМЕНТОВ И ОТЧЕТНОСТИ ФИНАНСОВОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ОТ СМЕЖНЫХ СОСТАВОВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ: К ПОСТАНОВКЕ ВОПРОСА
Зоров Петр Михайлович, полковник полиции, соискатель. Место учебы: Академия Генеральной прокуратуры Российской Федерации. Должность: Начальник. Место работы: Главное управление МВД России по Московской Области. Подразделение: Управление уголовного розыска. E-mail: [email protected]
Аннотация: Статья посвящена вопросам квалификации преступных деяний. В частности, автор акцентирует внимание на отграничении введенной ст. 172.1 УК РФ «Фальсификация финансовых документов учета и отчетности финансовой организации» от смежных составов преступлений, что позволило выявить как конкурирующие нормы, так и смежные.
Ключевые слова: преступление, финансовая организация, фальсификация документов, финансовые документы учета, квалификация.
COMPARTMENT OF FALSIFICATION OF FINANCIAL DOCUMENTS OF THE ACCOUNT AND REPORTING OF THE FINANCIAL ORGANIZATION FROM ADJACENT CRIME COMPONENTS: ON QUESTION RISING
Zorov Peter Mikhailovich, Police colonel, competitor. Place of study: Academy of the Prosecutor General's Office of the Russian Federation. Position: Chief. Place of employment: General Directorate of Ministry of Internal Affairs in Russia across the Moscow Region. Department: criminal investigation department. E-mail: [email protected]
Annotation: The article is devoted to questions of qualification of criminal actions. In particular, the author focuses attention to compartment of the entered Art. 172.1 of the Criminal Code of the Russian Federation "Falsification of financial documents of the account and reporting of the financial organization" from adjacent crime components, what has allowed to reveal as the competing norms, also and adjacent.
Keywords: crime, financial organization, falsification of documents, financial documents of the account, qualification.
Изменение социально-экономической формации, затронувшее России в 90-х годах ХХ века, оказало существенное влияние на развитие социальных, экономических, политических институтов, а также общественных отношений во всех сферах жизнедеятельности. Стихийность происходящих процессов оказало негативное воздействие на существовавшую систему государственного и местного управления, на социальные и экономические институты, финансово-хозяйственные про-цессы[2, с. 83; 10, с. 211]. Органы государственной власти вынуждены были реагировать на происходящие изменения, предпринимая определенные меры по устранению негативных последствий этих изменений и выработке действенных механизмов противодействия их негативному характеру.
При этом следует учитывать, что органы государственной власти оказались в роли догоняющих. Процессы, которые происходили в развитых странах с устояв-
шейся рыночной экономикой десятилетиями и столетиями, Россия преодолела за одно-два десятилетия. Разумеется, в таких условиях сложно охватить и спрогнозировать риски, возникающие в связи с изменениями общественных отношений, что нередко приводит к несколько запоздалой реакции органов государственной власти.
Одним из таких примеров, на наш взгляд, является реакция Правительства Российской Федерации на негативные процессы, наблюдаемые в финансовой системе Российской Федерации. В частности интерес представляет Федеральный закон от 21 июля 2014 г. № 218-ФЗ, который внес ряд изменений в действующие нормативные-правовые акты, в том числе ввел в уголовный кодекс России ст. 172.1 УК РФ «Фальсификация финансовых документов учета и отчетности финансовой организации»^]. Ее введением законодатель предусмотрел защиту от экономических преступлений с учетом выделяющихся в последнее время некоторых способов их совершения, в частности, путем фальсификации финансовых документов и отчетности финансовой организации, т. е. и учитывая развитие экономических отношений и технического прогресса.
В настоящее время данная норма не нашла свою реализацию в практической деятельности субъектов правоприменения: и в 2014 году, и в 2015 году показатели судимости по ст. 172.1 УК РФ равны нулю[14; 15]. Однако, это не говорит о нулевом уровне образуемой ею преступности. В данных условиях уместно говорить скорее о высоком уровне ее латентности, обусловленных правоприменительными проблемами, связанными со сложностями при выявлении и доказывании фальсификации финансовых документов учета и отчетности финансовой организации, а также при проведении отдельных процессуальных процедур. Изложенное ставит немало вопросов, среди которых, как вопросы теоретического, так и практического характера.
Немаловажное значение в уголовно-правовом противодействии преступности, наряду с определением уголовно-правовой природы деяния, является отграничение данного деяния от смежных и конкурирующих составов и иных правонарушений. Следует отметить, что оба этих действия мы рассматриваем как самостоятельные этапы квалификации преступлений. В связи с этим необходимо подчеркнуть, что этап отграничения исследуемого деяния от иных составов, заключающийся в определении групп смежных и конкурирующих составов и выявлении отличий между ними непосредственно предшествует заключительному этапу процесса квалификации преступления - выбору одного состава, который соответствует содеянному по всем объективным и субъективным признакам[12, с. 7], на актуальность чего также обращается внимание в части других составов преступлений[например, 1; 4].. Вместе с тем в науке уголовного права количество и содержание этапов квалификации преступления рассматривается по-разному.
Например, В.В. Колосовский критикует взятую нами за основу классификацию этапов квалификации, отмечая сложность восприятия множества различных этапов, границы между которыми нередко стираются[5, с. 7-8]. В качестве альтернативы данный автор указывает на позицию Н.Ф. Кузнецовой, выделяющей всего два этапа квалификации: выбор нормы уголовного закона, по которой производится квалификация; второй - установление соответствия состава совершенного деяния составу преступления, описанному в статьях Общей и Особенной частей Уголовного кодекса[7, с. 57-58]. Последний
2'2017
Пробелы в российском законодательстве
этап завершается ожидаемой ссылкой на конкретную норму. Безусловно, в стремлении оптимизировать явления и процессы есть положительные моменты, но в нашем случае мы рассматриваем квалификацию преступления не просто как инструмент определения юридической природы нормы, но и как элемент противодействия преступности.
Значение правильной квалификации в противодействии преступности обнаруживается в первую очередь в реализации индивидуальной ответственности, соответствующей тяжести совершенного деяния, степени и характеру вины и личности виновного, что является залогом достижения целей общей и специальной превенции, а также исправления виновного.
Помимо этого Н.К. Семернева, совершенно справедливо, по нашему мнению, указывает и на собственно криминологическое значение правильной квалификации преступлений, которая позволяет выявить качественную структуру преступности и разработать меры по ее предупреждению. Неправильная квалификация, отмечает Н.К. Семернева, может дать искаженную картину состояния и динамики преступности, что неизбежно повлечет ошибки в планировании профилактической ра-боты[13, с. 15]. В этой связи, на наш взгляд, имеет существенное значение четкое понимание всей процедуры квалификации преступлений, позволяющей выявить и недостатки в конструкциях нормы или пробелы в праве, являющихся факторами, способствующими развитию преступности.
В целом, следует отметить, что в уголовно-правовой науке сложилось единство мнений сущности понятия «квалификация преступлений», под которой в самом общем виде понимается уголовно-правовая оценка конкретного общественно опасного деяния.
Вместе с тем мнения ученых относительно содержания, признаков и характера квалификации преступлений несколько отличаются. Так, например, А.В. Наумов и А.С. Новиченко, по нашему мнению, вполне справедливо полагают, что исследование всех обстоятельств преступления является этапом квалификации[8, с. 23]. В свою очередь В.Н. Кудрявцев отмечает, что исследование обстоятельств происшествия (наряду с изучением и уяснением содержание норм) следует рассматривать, как предпосылку квалификации и в её содержание не входит[6, с. 13]. Мы не можем в полной мере согласиться с данной позицией, поскольку очевидно, что отграничение исследуемого деяния от иных правонарушений, как закономерный итог предварительной оценки обстоятельств совершения преступления, является не просто предпосылкой квалификации преступления, а начальным её элементом. При этом нельзя однозначно утверждать, что изучение и уяснение содержания норм является этапом квалификации, поскольку нередко носит самостоятельный характер.
Оценивая характер квалификации преступлений, Р.А. Сабитов соотносит её с правоприменительной деятельностью, которая заключается в установлении тождества признаков совершенного общественно опасного деяния с признаками состава преступления, предусмотренного уголовным законом, и в закреплении этого тождества в процессуальном документе[11, с. 11]. Как мы видим, автор соотносит квалификацию преступлений с правоприменительной практикой.
Ещё более узко определила квалификацию преступления В.С. Савельева, которая отмечает, что квалификацией преступления является не просто установления тождества признаков совершенного деяния с признаками конкретного состава преступления, но и отражение
этого решения в соответствующем процессуальном документе (постановлении о возбуждении уголовного дела, постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, приговоре суда и т. д.[12, с. 4]. В данном случае автор соотносит квалификацию преступления в правоприменительной деятельностью органов предварительного расследования, прокуратуры и суда. Объединяет эти две позиции тот факт, что они воспринимают квалификацию, как элемент исследования конкретного преступного деяния.
Между тем в науке уголовного права существует несколько иная точка зрения, согласно которой квалификацию преступления можно рассматривать в двух формах: легальную (имеющую юридическую силу) и док-тринальную (представляющую из себя выражение собственного мнения, не имеющего юридическую силу) квалификацию [6, с. 11]. Например, Н.К. Семернева, разделяя данную позицию дает четкое и лаконичное определение квалификации, как уголовно-правовой оценки конкретного общественно опасного деяния, устанавливающая соответствие признаков совершенного деяния признакам состава преступления, предусмотренного конкретной статьей уголовного закона. Вместе с тем данный автор подчеркивает, что социальный характер и обязательную силу по конкретному уголовному делу имеет только легальная квалификация, т. е. уголовно-правовая оценка совершенного деяния, даваемая судом[13, с. 9-10].
В целом, мы разделяем данную позицию. Действительно, как меру уголовно-правового противодействия квалификацию можно рассматривать только при наличии ранее рассмотренных нами признаков, к которым мы относим процессуальный порядок её применения. Таким признаком обладает только легальная квалификация. Но при этом, на наш взгляд, нельзя ограничивать легальную квалификацию только лишь решением суда, поскольку окончательное решение по уголовному делу (и соответственно и окончательная квалификация преступления) может быть осуществлена на досудебных стадия уголовного процесса следователем, дознавателем или прокурором.
Также, на наш взгляд, нельзя отмежевываться и от квалификации преступлений, не имеющей юридической силы. Частично это связано с тем, что мнение отдельных лиц (адвокатов, защитников) по расследуемому уголовному делу хотя и не носит императивный характер, но, тем не менее в определенных случаях должно учитываться (при ответе на ходатайство стороны защиты о переквалификации содеянного), а иногда влияет и на окончательное решение лиц, осуществляющих судопроизводство. Частично это связано и с тем, что недостатки в правоприменительной практике, могут послужить основной для научного исследования, которое в последующем может привести к изменению законодательства.
В этой связи интерес представляет позиция В.В. Колосовского, который выделяет официальную и неофициальную квалификацию, к которой относит и научную (доктринальную квалификацию) и правовую оценку, даваемую иными участниками уголовного судопроизводства (потерпевшим, защитником, обвиняемым и т. д.) [5, с. 7-11]. Полагаем, что профилактическое значение неофициальной квалификации следует рассматривать не в рамках мер уголовно-правового противодействия, а в рамках криминологического предупреждения, поскольку они оказывают большее влияние на формирование правосознания и устранение несовершенства закона.
Учитывая представленные данные, мы предполагаем проведение исследования проблематики отграничения преступления, предусмотренного ст. 172.1 УК РФ от конкурирующих и смежных составов, предусмотренных уголовным законом.
Будучи ограниченными рамками представленной статьи, данный вопрос мы рассмотрим в наших последующих публикациях. Однако, вкратце отметим, что в науке уголовного права под конкурирующими нормами понимаются такие, которые содержат все признаки, имеющиеся в норме, с которой они конкурируют, а также дополнительный признак (или признаки), который отсутствует у указанной нормы, а та, в свою очередь не содержит признака, отсутствующего в первой норме [3, с. 201]. Исследование уголовного кодекса Российской Федерации позволили нам выявить единственную норму, в отношении которой можно сказать, что она конкурирует со ст. 172.1 УК РФ - это ст. 195 УК РФ «Неправомерные действия при банкротстве». Причем данную норму правильнее всего рассматривать как общую, а ст. 172.1 УК РФ - как специальную по отношению к ней норму.
К смежным составам преступлений в науке уголовного права традиционно относятся такие составы, в каких один или несколько признаков отличаются при совпадении остальных признаков[6, с. 215-216]. При этом отличающийся признак не должен находиться в соотношении части и целого либо общей и специальной норм. В противном случае будут конкурирующие нормы, а не смежные.
Анализ уголовного закона позволил нам выявить следующие смежные со ст. 172.1 УК РФ нормы:
Мошенничество и его специальные виды (ст. 159 УК РФ, ст. 159.1 УК РФ, ст. 159.4 УК РФ и ст. 159.6 УК РФ);
Присвоение и растрата (ст. 160 УК РФ);
Фальсификация единого государственного реестра юридических лиц, реестра владельцев ценных бумаг или системы депозитарного учета (ст. 170.1 УК РФ);
Внесение в единые государственные реестры заведомо недостоверных сведений (ст. 285.3 УК РФ);
Подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков (ст. 327 УК РФ).
Список литературы:
1. Дашиева А.Д. Конкуренция норм при квалификации деяний как истязание или жестокое обращение в отношении несовершеннолетнего по УК РФ // Бизнес в законе. 2008. № 3. С. 90-82.
2. Звонов А.В., Дядькин О.Н. Факторы формирования системы уголовных наказаний в современных условиях: краткий аналитический обзор // Всероссийский криминологический журнал. 2016. Т. 10. № 1. С. 82-89.
3. Иногамова-Хегай Л.В. Концептуальные основы конкуренции уголовно-правовых норм: монография. М.: НОРМА, ИНФРА-М, 2015. С. 201.
4. Качмазов Г.Э. Защита конкуренции нормами уголовного права в США и его значение для России // Бизнес в законе. 2007. № 4. С. 201-202.
5. Колосовский В.В. Теоретические проблемы квалификации уголовно-правовых деяний: монография. М.: Статут, 2011. С. 7-11.
6. Кудрявцев В.Н.. Общая теория квалификации преступлений М.: Юристъ, 2001. С. 215-216.
7. Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений» / Науч. ред. и предисл. В.Н. Кудрявцева. М., 2007. С. 57-58.
8. Наумов А.В., Новиченко А.С. Законы логики при квалификации преступлений - М.: Юрид. лит., 1978. С. 23.
9. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации : Федер закон от 21.07.2014 № 218-ФЗ ; ред. от 30.12.2015 // Рос. газ. 2014. 30 июл.
10. Расторопов С.В. Развитие уголовного законодательства об ответственности за причинение вреда здоровью человека в первой половине XX столетия // Социально-политические науки. 2016. № 4. С. 210-213.
11. Сабитов Р.А. Квалификация уголовно-правовых деяний. Челябинск, 1998. С. 11
12. Савельева В.С. Основы квалификации преступлений: учебное пособие. 2-е изд., перераб. И доп. М.: Проспект, 2015. С. 7.
13. Семернева Н.К. Квалификация преступлений (части Общая и Особенная): научно-практическое пособие. Москва: Проспект, 2015. С. 15.
14. Число осужденных лиц по вступившим в законную силу приговорам и иные лица, в отношении которых вынесены судебные акты по уголовным делам: Форма 10 а; Отчет о числе осужденных по всем составам преступлений Уголовного кодекса Российской Федерации и иных лицах, в отношении которых вынесены судебные акты по уголовным делам за 12 месяцев 2015 года [электронный ресурс] Судебный Департамент при Верховном Суде РФ: офиц. сайт. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=3418 (Дата обращения 21.11.2016 года)
15. Число осужденных лиц по вступившим в законную силу приговорам: Форма 10 а; Отчет о числе осужденных по всем составам преступлений Уголовного кодекса Российской Федерации за 12 месяцев 2014 года [электронный ресурс] Судебный Департамент при Верховном Суде РФ: офиц. сайт. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=2883 (Дата обращения 21.11.2016 года).
Рецензия
на статью Зорова Петра Михайловича «Отграничение фальсификации финансовых документов и отчетности финансовой организации от смежных составов преступлений: к постановке вопроса»
В настоящее время в силу прошедших трансформационных процессов на постсоветском пространстве одной из острых проблем является обеспечение экономической безопасности страны. Государство вынуждено разрабатывать и совершенствовать комплекс мер направленных на обеспечение надлежащего финансового документооборота, нарушение которого порой приводит к ущемлению интересов заинтересованных сторон. Именно с учетом изменяющейся объективной реальности экономической ситуации законодатель принял Федеральный закон от 21 июля 2014 г № 218-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», один из аспектов которого было введение ст. 172.1 УК РФ «Фальсификация финансовых документов учета и отчетности финансовой организации».
Однако, введение данной нормы предполагает пристальное внимание к ней со стороны научного мира, что и обусловило подготовку представленного материала. В работе автор отмечает большое значение правильной квалификации преступных деяний и акцентирует внимание на разграничении ст. 172.1 УК РФ от смежных составов преступлений, что позволило выявить как конкурирующие, так и смежные с ней нормы уголовного закона.
Работа написана логически грамотно, понятным стилем изложения.
Вывод: статья П.М. Зорова «Отграничение фальсификации финансовых документов и отчетности финансовой организации от смежных составов преступлений: к постановке вопроса» соответствует требованиям, предъявляемым к подобного рода работам и может быть рекомендована к опубликованию.
Доктор юридических наук, профессор С.В. Расторопов
