CC BY
59
ОТ ВОСТОЧНОГО ИНСТИТУТА - К ДАЛЬНЕВОСТОЧНОМУ ФЕДЕРАЛЬНОМУ УНИВЕРСИТЕТУ
© Хисамутдинова Н.В.1
Владивостокский государственный университет экономики и сервиса,
г. Владивосток
Статья рассказывает о роли Восточного института, первого вуза на Дальнем Востоке (Владивосток, 1899), в развитии российского высшего образования в этом регионе и межкультурных коммуникаций России со странами Дальнего Востока. Сегодня эта тема актуальна в свете предстоящего открытия во Владивостоке Федерального университета, где предполагается обучать наряду с российской молодежью студентов из Китая, Кореи, Японии и других стран Азиатско-Тихоокеанского региона.
В Приморском крае географически встречаются Запад и Дальний Восток. «Наша колонизация имеет вид клина, слабеющего на своем конце и вклиняющегося в исконные земли желтых народов», - так известный русский путешественник В. К. Арсеньеву охарактеризовал соседство России со странами Восточной Азии, составляя в 1928 г. аналитическую докладную записку в бюро Дальневосточного крайкома ВКП (б). В ней он предостерегал власти Приморья от поспешных оценок и действий, советуя обращать внимание на экономическую защиту приграничной территории, а не на подготовку вооруженного сопротивления. «Для этого нужны средства, и не маленькие, - писал Арсеньев, - но все-таки они будут неизмеримо меньше тех, которые придется израсходовать потом для отстаивания наших интересов вооруженною рукой» [3].
Как этнограф, хорошо изучивший народы Дальнего Востока, Арсеньев предвидел экономические и политические разногласия, которые могут возникнуть у России со странами-соседями ее тихоокеанской окраины. Но докладная записка, помеченная как секретный документ, исчезла в партийном архиве, предложения Арсеньева о политике на российском Дальнем Востоке остались невостребованными, а вскоре по Приморью прокатилась волна насильственного выселения китайцев и корейцев.
Действительно, российский Дальний Восток - территория особая. Так исторически сложилась, что европейская страна с христианскими ценностями, расширив свои владения за Сибирь, вошла в соприкосновение с восточной культурой. При освоении и заселении дальневосточных терри-
1 Доцент, кандидат исторических наук
торий долгое время ощущалось влияние на них Китая, Японии и Кореи. В прошлом взаимное непонимание часто выливалось в военные конфликты.
Специалистов-востоковедов на Дальнем Востоке России практически не было вплоть до ХХ века. Накопление сведений, как о российской территории, так и об ее соседях велось схематично и нерегулярно. Редкие экспедиции Академии наук и Русского географического общества чаще всего ограничивались сбором коллекций и не решали проблемы накопления научных знаний ни о тихоокеанском побережье России, ни о соседних странах. Само название - далекая окраина - объясняло огромную отсталость этого малонаселенного региона по сравнению с европейской частью страны. Ни высших учебных заведений, ни научных учреждений здесь не было. Немногочисленные предприятия обеспечивались специалистами за счет вузов центральной России.
Изменение ситуации было обусловлено несколькими факторами, и прежде всего строительством Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) как ветки Транссибирской магистрали. Прокладка КВЖД и ее эксплуатация потребовали огромного количества специалистов со знанием иностранных языков. В них нуждалась и сама КВЖД, и большое число обслуживающих ее предприятий, торговых и финансовых организаций. Кроме того, КВЖД способствовала расширению экономических связей между российским Дальним Востоком и другими странами.
В октябре 1899 г. во Владивостоке открыли Восточный институт. Задачей нового вуза, как было записано в «Положении о Восточном институте», утвержденном Николаем Вторым, ставилось «подготовлять учащихся в нем лиц к службе в административных и торгово-промышленных учреждениях восточно-азиатской России и прилегающих к ней государств» [7, л. 74]. Директором института был назначен один из крупнейших востоковедов того времени профессор С.-Петербургского университета доктор монгольской и калмыцкой словесности А.М. Позднеев.
Восточный институт не был гуманитарным вузом. Он состоял как высшее техническое учебное заведение в ведении Министерства народного просвещения, но вопрос об учреждении в нем технических специальностей поначалу не поднимался, хотя железная дорога нуждалась в этих специалистах не меньше, чем в переводчиках. Техническая база российского Дальнего Востока была в тот период еще недостаточно развита, и регион прежде всего требовал грамотных администраторов и экономистов, знающих восточные языки. Передовые деятели того времени, в частности, министр путей сообщения В. Бобринский считали, что в эксплуатации железных дорог есть такие отрасли, которые могут иметь будущность только тогда, когда во главе их стоят не узкие специалисты-инженеры, а широко образованные люди. Поэтому если в С.-Петербургском университете, единственном, где тогда развивалось востоковедение, изучение его ограничивалось теоретическими рамками, во Владивостоке
изначально ставилась задача изучать восточные языки и востоковедческие науки с прикладными целями.
Первый набор Восточного института составил 26 студентов, малочисленным был поначалу и преподавательский состав - восемь человек. Но в последующие годы наблюдался значительный рост числа студентов: 142 человека в 1915 г., 163 - в 1918 г. Обучение продолжалось четыре года. Со второго курса студенты распределялись по отделениям: китайско-японское, китайско-корейское, китайско-монгольское и китайско-маньчжурское. Учеба в Восточном институте считалась престижной и открывала хорошие перспективы для карьеры. Помимо глубокого изучения языков (обязательных для всех китайского и английского плюс один из восточных языков по выбору), географии, истории и этнографии Китая, Кореи, Японии студентам читались лекции по политической экономии, коммерческой географии Восточной Азии, торгово-промышленной деятельности Китая, Японии, Кореи, Монголии и Маньчжурии, международному праву, основам гражданского и торгового права и судопроизводства, счетоводству, товароведению.
Полного университетского образования Восточный институт все же не давал. Чтобы получить ученую степень, требовалось дополнительно пройти университетский курс, сдав соответствующие экзамены. Тем не менее, роль первому дальневосточному вузу отводилась значительная: «Призванный служить России чисто практическим познанием Дальнего Востока во всех деталях его своеобразной жизни, начиная с трудом усвояемых языков и кончая самыми сложными проявлениями вековой самобытной культуры дальневосточных стран, Восточный институт, по действующему о нем Положению, должен выполнять единственную в своем роде по сложности и трудности задачу в деле подготовки надлежащего кадра вооруженных обширными знаниями практических деятелей для поддержания и усиления русского могущества на Дальнем Востоке» [9, с. 1].
Задачи института определяли и требования, предъявляемые к преподавателям: они должны были обладать обширной практической подготовкой. Не случайно в 1900 г. на работу в институт были приглашены Е.Г. Спальвин, проживший в Японии два года, и вернувшийся из Кореи Г.В. Подставин - первые в России специалисты по данным разделам востоковедения, получившие практическую подготовку в изучаемых странах. В 1902 г. в Восточном институте стал преподавать монголовед Г.Ц. Цы-биков, проживший полтора года в Тибете. Уже в январе 1903 г. царским указом лектору Цыбикову был назначен оклад профессора (2000 руб. в год) - «с учетом глубокого изучения в Монголии и Тибете языков и жизни в виде исключения без ученой степени» [8, л. 71].
Для практического изучения языков все преподаватели Восточного института посещали периодически страну изучения. На эти цели казна выделяла институту ежегодно 2 тыс. руб. В 1902 г., например, Конференция Восточного института командировала в Японию выпускника факультета восточных языков С.-Петербургского университета Н.В. Кюнера, чтобы затем использовать его как профессора кафедры историкогеографических наук. Ему вменялось в обязанность практическое ознакомление с Японией, особенно с выдающимися в историческом и коммерческом отношении пунктами, в также посещение лекций в Токийском университете. В 1906 г. «для ученых занятий» был командирован в Китай исполнявший должность профессора А. В. Рудаков.
Командировки в изучаемые страны совершали и студенты. Для них близкое знакомство со странами Юго-Восточной Азии имело особое значение, так как после выпуска им предстояло работать или на территории соседних стран, или в тесном общении с их представителями, и для этого одних лишь языковых знаний было недостаточно. Руководители командировок своей главной задачей считали «преподать студентам способы производства научных работ, научить их разбираться в собранных материалах, анализировать приобретенные сведения, относиться критически к своей работе, задумываться над решением само собой возникающих вопросов...» [5, с. 27].
По результатам поездок студенты составляли отчеты, которые нередко носили исследовательский характер. В свое время среди лучших отчетов, удостоенных серебряных медалей, были признаны «Дневник путешествия от Цуруги до Ниигаты» П.Я. Васкевича, который занимался обследованием прибрежной полосы и морских портов Японии в коммерческом, промышленном и бытовом отношениях, К. Дмитриева «Северо-Китайская железная дорога» и Надарова «Фузанская железная дорога». Повышенное внимание, которое уделялось в Восточном институте практическому изучению дисциплин и приобретению студентами навыков самостоятельной исследовательской работы, в дальнейшем, при создании новых вузов, сыграло огромную роль, став основным принципом обучения техническим специальностям.
По многим предметам учебников и пособий не существовало, так как их преподавание начиналось впервые. Многие лекторы Восточного института наряду с преподаванием языков разрабатывали курсы по экономике, географии истории стран Дальнего Востока. В хрестоматии по восточным языкам обязательно вставлялись примеры частной переписки, текстов официальных бумаг дипломатического, административного, гражданского и уголовного делопроизводства, формы различных коммерческих актов и торговой корреспонденции. За первые четыре года работы Восточного института было подготовлено около 60 курсовых текстов и учебников, причем, учебники Позднеева, Шмидта, Спальвина были при-
няты в качестве пособий на факультете восточных языков С.-Петербургского университета. Это отмечалось 15 мая 1903 г. на торжественном заседании, посвященном первому выпуску студентов: «Для людей, знакомых с программами высших ориентальных учебных заведений в Европе, будет совершенно понятно, что не только такие дисциплины, как японская и корейская словесность, никогда не бывшие доселе предметом научного изучения в России, но даже решительно и все прочие предметы получали у нас для себя такую постановку, при которой ознакомление с ними не имело доселе никаких пособий» [5, с. 19].
То, что Восточный институт давал своим студентам не только языковую подготовку, а более широкое образование, свидетельствуют примеры трудоустройства его выпускников. Многие выбирали работу, связанную с производством, коммерцией, административной деятельностью. Дмитриев К.И., например, занимал пост секретаря правления Русско-Китайского банка, Хионин А.П. и Назаров Г.Т. служили в Министерстве иностранных дел, Константинов М.К. был начальником Русской почтовой конторы в Пекине, Репин В. Н. - крестьянским начальником в Приморской области, Афанасьев С.В. - помощником военного агента в Тяньцзине, иеромонах Ивановский П. - начальником Русской духовной миссии в Сеуле, Алексин М. С.- крупным специалистом в области рыболовства. Подавляющее большинство первых выпускников Восточного института стали работать на КВЖД (В .П. Шкуркин, В.И. Надаров и т.д.) [1, с. 122].
Выпускники Восточного института сыграли огромную роль в установлении межкультурных коммуникаций России и стран Дальнего Востока. Так, по их инициативе летом 1908 г. в Китае было создано Общество русских ориенталистов (ОРО), объединившее всех русских исследователей в Харбине. Среди основных задач ОРО провозглашалось содействие сближению России с народами Восточной и Средней Азии на почве взаимных интересов с ними. Наряду с крупными городами Китая отделения ОРО были открыты во Владивостоке и С.-Петербурге, членами общества стали переводчики, инженеры, дипломаты, коммерсанты, профессора Восточного института и С.-Петербургского университета. Для популяризации знаний о Востоке среди населения они выступали с докладами, которые затем публиковались в журнале «Вестник Азии» (первый номер вышел в июле 1909).
В 1922 г. выпускники Восточного института (экономист-востоковед П.Н. Меньшиков и другие) стали основателями еще одного научнопросветительского общества - Изучения Маньчжурского края (ОИМК), считавшегося краеведческим центром Маньчжурии. «Три культуры, должны встретиться в работе Общества.: китайская, русская и маньчжурская», - сообщалось в первом номере «Известий ОИМК», научного журнала, в котором краеведы публиковали результаты своих работ. В свет
вышло десять выпусков «Известий ОИМК», также издано десять трудов, 12 выпусков по экономике региона. Всего же за семь лет работы ОИМК его члены опубликовали через общество более 200 научных работ, посвященных природе, быту, экономике и культуре Китая и других стран Восточной Азии.
Таким образом, Восточный институт не только решил проблему кадрового обеспечения специалистами (востоковедами, дипломатами, администраторами, переводчиками) обширной территории, но и внес огромный вклад в изучение стран Азиатско-Тихоокеанского региона, установление межкультурных коммуникаций России, Китая, Кореи и Японии, способствуя сближению западной и восточной культур. Оставаясь почти двадцать лет единственным вузом на огромной территории Восточной Сибири и Дальнего Востока, Восточный институт, с успехом выполнял роль научно-культурного центра.
В начале ХХ века поднимался вопрос и об открытии во Владивостоке университета, причем Конференция, руководящий орган Восточного института, считала, что в этом вузе имеется все необходимое для расширения его функций. В Докладной записке, направленной в Министерство просвещения, отмечалось, что «благодаря существованию в гор. Владивостоке Восточного института создаются особые благоприятные условия для открытия других факультетов: восточно-филологического, юридического и экономического путем преобразования института с расширением или выделением юридических и экономических дисциплин, уже представленных в настоящее время в институте» [9, с. 14].
Несмотря на то, что после поражения России в Русско-Японской войне интерес российского правительства к далекой окраине повысился, и Комитет по заселению Дальнего Востока, созданный в 1909 г. под председательством П.А. Столыпина, приступил к осуществлению программы развития этой обширной территории, вопросы высшего образования оставались вне внимания властей. Созданию университета и других вузов способствовала, как ни парадоксально, нестабильная ситуация периода Гражданской войны, приведшая во Владивосток большое число ученых, преподавателей вузов, технических специалистов. Необходимость трудоустройства, а также желание найти точки приложения научных сил заставили их выступить инициаторами создания университета, начав с организации отдельных факультетов.
Уже в 1918 г. во Владивостоке работали две инициативные группы: Дальневосточное общество содействия развитию высшего образования (председатель правления - профессор Восточного института В.М. Менд-рин, секретарь - инженер Владивостокского торгового порта С. А. Данилов) и Комитет по учреждению Историко-филологического факультета (председатель - антрополог петроградской Кунсткамеры С. М. Широкого-ров). В 1918-1919 гг. «с заранее обдуманным решением составить закон-
ные части будущего университета» были учреждены три учебных заведения: Высший политехникум, историко-филологический и юридический факультет [2, с. 109]. Они не имели ни собственных помещений, ни учебно-материальной базы, ни стабильного финансирования: первые занятия Политехникума проводились в послеобеденное время в Коммерческом училище, а Историко-филологический и Юридический факультеты работали на базе Восточного института.
Даже в таких непростых условиях эти учебные заведения внесли вклад в изучение сопредельных стран и дальневосточных народов. В первом выпуске «Ученых записок историко-филологического факультета во Владивостоке» были напечатаны статьи С.М. Широкогорова «Опыт исследования основ шаманства у тунгусов» и Е. Н. Широкогоровой «Северозападная Маньчжурия: географический очерк». Научные интересы преподавателей частично нашли отражение в перечне учебных дисциплин. Так, по инициативе этнографа-индолога А. М. Мерварта стали изучать санскритский язык. Широкогоров вел занятия по этнографии Сибири и организовал для интересующихся практические занятия по антропологии.
В дальнейшем, с объединением в 1920 г. факультетов и Восточного института в Государственный дальневосточный университет (ГДУ) исследования его профессоров и учебные программы продолжили направления, связанные со спецификой Азиатско-Тихоокеанского региона. Первым ректором ГДУ избрали корееведа Г.В. Подставина, профессора Восточного института, бывшего одно время его директором. Предполагалось, что принципы работы Восточного факультета ГДУ будут соответствовать «а) строго научным требованиям теоретического изучения языков и стран Восточной Азии; б) обслуживать широкие задачи практического востоковедения. . Факультет будет давать исчерпывающий материал для подготовки ориенталистов с юридической и экономической подготовкой и ориенталистов с историко-филологической подготовкой» [5, с. 53].
На восточном факультете существовало два раздела: китайский (с монголо-бурятским и маньчжуро-тунгусским языками) и японский, были организованы кабинеты китаеведения, японоведения, английского языка и англо-американской литературы, истории культур, маньчжуроведения с монгольским подотделом и лабораторией товароведения. За неимением специалистов (Подставин в конце 1922 г. уехал в Корею) не преподавалось корееведение.
В 1920-е гг. русские профессора заложили основы высшего образования на севере Китая. С началом Гражданской войны в формировании кадров КВЖД произошли значительные изменения. С одной стороны, естественный отток специалистов и невозможность найти им замену привели к дефициту специалистов. С другой стороны, в зоне КВЖД начали появляться беженцы из России, которые стремились найти себе квалифициро-
ванную работу на новом месте, но не имели соответствующих специальностей. Устойчивая тенденция к получению образования наблюдалась и у китайской молодежи, тем более что китайские власти всячески поощряли желание молодых людей учиться у русских.
В 1920 г. в Харбине, административном центре КВЖД, начали работать Русско-Китайский техникум (в дальнейшем Харбинский политехнический институт) и Высшие экономико-юридические курсы, которые в 1922 г. получили аккредитацию во Владивостоке, утвержденную министром образования Приамурского правительства (Меркуловского), и стали называться Юридическим факультетом ГДУ. Был в этом намек и на то, что впоследствии в Харбине появятся и другие факультеты, сформировав со временем самостоятельный университет. Но Юридический факультет под таким названием просуществовал до своего закрытия, так и не став настоящим университетом. Дирекция Русско-Китайского техникума также намеревалась получить аккредитацию ГДУ, но этого не случилось из-за окончания Гражданской войны. С апреля 1922 г. техникум стал называться Русско-китайским политехническим институтом (с ноября 1928 г. -Харбинским политехническим институтом).
Власти российского Дальнего Востока пытались установить контроль над зоной КВЖД и русскими, трудившимися здесь. Обучение в вузах Харбина разрешалось только тем, кто окончил школы, находящиеся в ведении и под контролем Министерства народного просвещения Дальневосточной республики, а с ноября 1922 г. - отделу народного образования Дальревкома. Как пояснялось, данный порядок устанавливался по причине отсутствия в полосе отчуждения КВЖД советского государственного органа, способного контролировать обучение русских людей в учебных заведениях.
С окончанием Гражданской войны в октябре 1922 г. большая часть профессоров покинула Владивосток. В основном они осели в Китае, устроившись на работу в имеющиеся учебные заведения и основав новые, в том числе Институт ориентальных и коммерческих наук (1925). Инициатором его открытия и директором стал А.П. Хионин (выпускник Восточного института, 1908), более десяти лет пробывший на консульской службе в Монголии, а затем работавший экономистом в промышленных компаниях. Обучение в институте велось по программам и учебникам Восточного института. Основное внимание уделялось практическому изучению китайского, японского и английского языков.
Общими для двух факультетов (восточно-экономического и коммерческого) были такие дисциплины, как английская корреспонденция, языковедение, география и история Китая, Японии, Кореи, Монголии и Тибета, коммерческо-экономическая география стран Дальнего Востока, экономика Маньчжурии, сибиреведение, история европейской культуры, проблемы Тихого океана, государственное устройство Дальнего Востока,
история торговли, коммерческая корреспонденция, коммерческие и банковские вычисления, высшая математика, страховое дело, товароведение, история и теория кооперации, статистика, политическая экономия, государственное право, общее международное право, финансовое право, железнодорожное право, уголовное право, основные положения китайского и гражданского права. Хионин А.П., читавший лекции по китайскому языку и экономике стран Дальнего Востока, смог сплотить всех преподавателей и отлично организовать весь учебный процесс. При вузе работал кружок востоковедения, где студенты занимались обследованием районов Китая по отраслям промышленности.
После японской оккупации Маньчжурии произошла реформа харбинских вузов. Прекратил существование Юридический факультет, Харбинский политехнический институт перешел к японцам, студенты этих вузов влились в новый Северо-Маньчжурский университет, происходила япони-зация учебного процесса. Стало больше уделяться внимания идеологической работе и выпуску технических специальностей, которые могли бы быть востребованы в будущей войне с СССР. Тем не менее, русские вузы не только заложили фундамент китайского высшего профессионального образования, но и создали базу для интеллектуальных центров российской эмиграции. В дальнейшем профессора и выпускники русских учебных заведений в Харбине работали не только в Китае (Пекин, Шанхай, Тяньцзинь и т.д.), но и в других странах (США, Япония, Австралия и т.д.) Отлично зная языки и специфику стран АТР, они смогли добиться больших успехов.
Коренная реорганизация высшего образования произошла и на советском Дальнем Востоке. Ее обусловили огромный дефицит финансовых и материальных ресурсов после Гражданской войны и отъезд в эмиграцию большого числа профессуры и студенчества. С целью экономии средств все дальневосточные вузы были объединены в рамках ГДУ. Несмотря на советизацию и реформы в содержании образования, в университете сохранилась азиатско-тихоокеанская специфика. Большое внимание уделялось изучению восточных языков и стран Восточной Азии. Правда, уровень языковой подготовки в этот период значительно снизился, что было обусловлено дефицитом преподавателей, а также пролетаризацией студенческого коллектива и, следовательно, их невысоким общеобразовательным уровнем. Введение в середине 1920-х гг. лабораторно-группового метода еще более ухудшило качество обучения, к тому же немало студентов отчисляли из ГДУ по разным причинам: от дисциплинарных до политических.
Но научные работники восточного факультета (А.В. Гребенщиков, А.В. Рудаков, Н.В. Кюнер и другие) в этот период начали целый ряд интересных разработок: составлялись алфавиты для коренных народностей
Приморья и Приамурья, проводились антропологические исследования народов Дальнего Востока. В основном научная работа востоковедов велась в рамках Краеведческого научно-исследовательского института (КрНИИ), открытого при ГДУ в 1924 г. для изучения Дальнего Востока -как русского, так и зарубежного. Среди первых докладов, прочитанных в КрНИИ, был отчет профессора-этнографа И. А. Лопатина об экспедиции к орочам. В 1927 г. состоялись научные командировки: П.С. Ануфриева в Японию и А.В. Гребенщикова в Маньчжурию. В «Трудах ГДУ» появилась новая серия - «Востоковедение», в которой публиковались результаты исследований. В течение всех лет работы ГДУ до его закрытия в 1939 г. профессорско-преподавательский состав Восточного факультета был гордостью вуза.
В 1929 г. на восточном факультете было открыто Общество востоковедения (секции общественно-политическая, лингвистическая), члены которого организовали бюро переводов, начали обследования среди китайского населения Владивостока. Через свое издание, «Бюллетень Общества востоковедения», они поднимали злободневные для того времени вопросы, в основном, общественно-политические. Издавались и лекции профессоров. По масштабам научных исследований, изданию востоковедческих трудов, подготовке специалистов-востоковедов ГДУ соперничало с Ленинградским университетом.
Положение коренным образом изменилось в конце 1920-х гг., когда в связи с началом индустриализации в СССР был взят курс на расширенную подготовку технических специалистов. От восточного факультета сначала потребовали перенести центр тяжести с языковедения на экономику, а потом и вовсе фактически закрыли, переведя в создаваемый в Хабаровске Институт народного хозяйства. В 1930 г закрыли и сам ГДУ, разделив его на несколько самостоятельных, главным образом технических, вузов. Хотя очень скоро этот шаг был признан ошибочным, университет восстановили (с урезанной структурой), вернув в него восточный факультет с предписанием готовить работников экономического профиля для экспортных и транспортных организаций Дальнего Востока. Тем не менее, профессора факультета сумели отстоять свое право выпускать не экономиста, а «образованного востоковеда, хорошо владеющего как разговорным, так и литературным языком изучаемой страны» [5, с. 112].
В дальнейшем драматическое осложнение политической обстановки на Дальнем Востоке, которое вылилось в несколько военных конфликтов, заставило Советскую власть начать переориентацию обучения на военные темы. В 1934/35 учебном году в университете ввели военную подготовку, для восточников организовали военно-переводческий уклон с сокращенным до трех лет сроком обучения. Скоро власти, беспокоясь о предполагаемом начале войны, превратили регион в военный форпост и в 1939 г. закрыли университет и Дальневосточный филиал Академии наук. Поло-
жение с наукой и высшим образованием усугубили и репрессии 1930-х гг. Помимо того, что несколько преподавателей были высланы с приграничной территории как «неблагонадежные», во Владивостоке и Хабаровске прошла серия судебных процессов над профессорами университета и учеными Академии наук.
Больше других от репрессий пострадал восточный факультет. Востоковедов прежде всего обвиняли в шпионаже и связях с «японскими резидентами», переводе на русский язык книг по истории Японии, приглашение на работу преподавателей-японцев, реорганизацию кафедры японского языка. Поводом для обвинений служили также отголоски споров на тему лингвистики и мелкие должностные прегрешения, в частности, отсутствие планов и учебников. В конце 1930-х гг. востоковедение лишилось таких талантливых ученых как К.А. Харнский, Н.П. Овидиев, К.П. Феклин, З.Н. Матвеев, В. А. Войлошников и другие [4]. Как показали реабилитационные дела Приморского управления КГБ 1950-х гг., обвинения, выдвинутые против них, были лишены всяких оснований. Но востоковедческая школа во Владивостоке оказалась фактически уничтоженной.
Окончание Второй мировой войны и победа над Японией вновь заставили Советскую власть обратить внимание на Дальний Восток, который должен был соответствующим образом конкурировать с другими странами Азиатско-Тихоокеанского региона. Одной из мер стало восстановление Дальневосточного государственного университета (1956) и Дальневосточного филиала Академии наук СССР (1960-е). Однако востоковедение уже не получило такого расцвета, как раньше. Восточному отделению, открытому на филологическом факультете ДВГУ в 1962 г., пришлось начинать с нуля: формировать профессорско-преподавательский состав, создавать учебники, разрабатывать методики. Из 18 первых выпускников отделения семеро были оставлены для преподавательской работы, что позволило открыть новые кафедры и отчасти восстановить старые позиции [5, с. 227]. Сегодня Восточный институт ДВГУ по-прежнему популярен, и конкурс в него на протяжении многих лет остается стабильно высоким. Его профессорско-преподавательский состав, продолжая изучение стран Азиатско-Тихоокеанского региона, воспитывает новых востоковедов в лучших традициях первого дальневосточного вуза.
В настоящее время во Владивостоке претворяется в жизнь проект Дальневосточного федерального университета. По мнению его инициаторов, новый вуз поможет не только улучшить структурирование системы высшего образования в регионе, внедрить в учебный процесс инновационные технологии, приблизить российскую систему высшего образования к странам Дальнего Востока, но и обеспечить глубокую интеграцию региона во внутренние и внешние политические и экономические процессы. В связи с этим «создание и развитие такой крупной научно-образователь-
ной структуры, как федеральный университет, несомненно, является ключевым фактором устойчивого развития региона» [6].
Как считают экономисты, будущее Приморского края в развитии сервисных услуг, в том числе и в сфере высшего образования. Этот процесс особенно важен для Китая, с которым у Приморья 3 тыс. км общей границы. Сегодня, в свете укрепления экономических и культурных связей Китая с Россией, ему требуются специалисты по российской экономике. Кроме того, получать образование в соседнем регионе китайской молодежи гораздо дешевле и удобнее, чем в других странах. Уже сейчас некоторые учебные заведения во Владивостоке имеют до тысячи китайских студентов. Максимальному сближению России со странами АТР могло бы способствовать развитие специализированных учебных заведений, готовящих специалистов международного класса и дающих соответствующие дипломы, например, Морского университета имени адмирала Г.И. Невельского или Дальрыбвтуза. Совместное обучение весьма положительно отразится и на российских студентах: у них появляется возможность через китайскую молодежь познакомиться с соседней страной, освоить азы китайского языка, установить дружеские и деловые контакты, которые могут пригодиться в дальнейшем. Перспективным представляется и создание серии курсов, программы которых охватывали бы вопросы взаимодействия европейской и азиатской культур, экономических и политических связей, обмена современными технологиями, разрешения спорных проблем, вроде «северных территорий». Нельзя забывать и то, что помимо тесного соседства с Китаем, Кореей, Японией Тихий океан объединяет Россию и с более отдаленными государствами, такими, как США, Канада, Австралия. Возможно, следующим шагом в укреплении международных контактов станет создание во Владивостоке межнационального мульти-культурного университета.
Список литературы:
1. Бакич О. Дальневосточный архив Павла Васильевича Шкуркина : предвар. опись. 8ап-РаЪ1о (США), 1997. - 133 с.
2. Дмитраш Н. Краевой государственный университет во Владивостоке // Великий океан. - 1919. - № 2-3. - С. 107-117.
3. Доклад В. К. Арсеньева Далькрайкому ВКП(б) : тезисы // Архив Об-ва изучения Амур. Края (Владивосток). Ф. В.К. Арсеньева, оп. 1, д. 50, 9 л.
4. Ермакова Э.В., Георгиевская Е.А. Восточный факультет в 20-30 годы // Изв. Вост. ин-та Дальневост. гос. ун-та. - 1994. - № 1. - С. 52-63.
5. Ермакова Э.В., Куцый Г.С., Е.П. Володарская и др. Дальневосточный государственный университет : история и современность. 1899-1999.
- Владивосток : Изд-во Дальневост. ун-та, 1999. - 704 с.
6. Курилов В.И. Наука без границ: Дальневосточный федеральный университет станет центром научно-инновационного развития региона // Утро России. Владивосток. - 2009. - 16 апреля.
7. Об утверждении Положения о Восточном институте во Владивостоке // Рос. гос. истор. архив (С.-Петербург). Ф. 744, оп. 1, д. 164. Л. 7475.
8. О назначении лектору Г. Цыбикову оклада профессора за чтение лекций по монгольскому языку и словесности // Рос. гос. истор. архив. Ф. 744, оп. 1, д. 196, л. 70-72.
9. Рудаков А.В. Докладная записка о назревших нуждах Восточного института в связи с вопросом о его реорганизации: задачи и деятельность.
- Владивосток : Изд. Вост. ин-та, 1916. - 23 с.
